Текст книги "Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна"

Автор книги: Дэн Абнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 40 страниц)

Магос

Проснусь – и вижу ту же темноту.

О, что за ночь! Какие испытанья

Ты, сердце, выдержало – и скитанья:

Когда ж рассвет? Уже невмоготу

Ждать снова отступившую черту.

Вся жизнь – часы, дни, годы ожиданья;

Сей тленный, потный ком костей и кожи,

Сам – желчь своя, и язва, и огонь[4]4
  Хопкинс Дж. М. Проснусь – и вижу ту же темноту. Пер. Г. Кружкова.


[Закрыть].

Отрывок из религиозного стиха,

Терра, М 2

Глава первая
Костяное побережье

Иногда по ночам он просыпался от мелькавших за окном огней.

Не очень часто. В последнее время шоссе Костяного побережья было не очень оживленным. Время от времени проходили караваны с грузом или случайные грузовые танкеры. Иногда проносился транзитный транспорт, с гудением преодолевая подъем в направлении Делчи или спускаясь вниз, к Тихо. Днем он наблюдал, как тусклые солнечные лучи отражаются от корпусов проезжающих машин, и вслушивался в шум двигателей и перестук тяжелых колес по разбитому скалобетону дороги. Отзвуки других жизней, других историй. Они проносились мимо, искаженные эффектом Доплера, и постепенно затихали вдали.

По ночам огни машин пробивались через щели в ставнях и заставляли тени бежать по потолку его маленькой спальни.

Изредка мелькающие огоньки замедляли движение – вероятно, в надежде, что маленькое строение у дороги окажется забегаловкой или мастерской. Они вновь ускоряли ход, как только понимали свою ошибку.

Крайне редко путники останавливались. Если они стучали в дверь и расспрашивали о дороге, Валентин Драшер отвечал им со всей возможной вежливостью, искренне желая помочь. Но он не так уж много знал. Он уже много лет не помнил даже собственного пути.

Кое-кто не считал нужным стучать в дверь. Хозяин слышал, как они ходят снаружи, проверяя, заперты ли двери и окна. Он был уверен, что это грабители. Дорожные шайки. В последнее время их становилось все больше из-за возросшего потока мигрантов и авантюристов из северных регионов, где царило беззаконие. В этих случаях он прятался в дальней комнате и не выпускал из рук оружия, пока пришельцы не уходили. Но он слышал байки. Он знал, что однажды они не будут просто проверять, заперта ли дверь.

Они сорвут ее с петель и войдут внутрь.

В ту ночь он проснулся от света, пробивающегося сквозь старые ставни. Тени ползли по покрытому потеками потолку справа налево. Кто-то ехал на юг.

Машина замедлила ход, а затем уехала.

Драшер опустил голову на скомканную подушку и вздохнул. Он смотрел в сгустившуюся темноту и понимал, что она столь же беспросветна, как и вся его жизнь. Он только что видел сон о чем-то большем, лучшем, чем то, что имел сейчас. Драшер думал, сможет ли продолжить смотреть этот сон, если немедля закроет глаза и сконцентрируется.

По потолку снова пробежали огни, в этот раз слева направо; и остановились. Та же машина. Вернулась. Он узнал ее по звуку двигателя.

Драшер вылез из кровати и дрожащими руками нацепил на нос старые очки. Он замешкался, не зная, за чем тянуться в первую очередь – за курткой или успокоительным. И только спустя несколько секунд вспомнил, что успокоительное закончилось три месяца назад. Валентин натянул куртку поверх пижамы и сунул ноги в ботинки без шнурков.

Огни погасли. Двигатель смолк. Плохой знак. Никто из тех, кто останавливался, чтобы расспросить Драшера о дороге, не заглушал двигателя.

Он не зажигал света в доме. Он, спотыкаясь в полумраке, пробрался в зал. Снаружи доносились звуки шагов по щебню. Кто-то ходил снаружи из стороны в сторону, осматривая его жилище.

Не так он хотел умереть. Если бы кто-то заставил Драшера составить список, смерть в собственном доме от бандитских кулаков в него точно бы не вошла.

Драшер заполз в дальнюю комнату и попытался вспомнить, куда положил оружие. Он не любил брать его в руки, никогда не любил. Одно время он использовал пистолет в качестве пресс-папье для пачки каких-то старых отчетов о миграционных маршрутах местной фауны. Но оружие все равно мозолило глаза, и тогда он решил убрать его в шкаф.

Значит, шкаф. Вопрос в том, какой именно.

Стараясь не шуметь, он заглянул в один из шкафов. Затем во второй. Драшер как раз добрался до третьего, когда кто-то подошел к двери. Из дальней комнаты был виден вход. Тень, мелькнувшая за окном, показалась Драшеру огромной.

Тот, кто ее отбрасывал, постучал в дверь. Сильно. Драшер подскочил от звука. Чтобы издать такой громкий и грубый звук, был нужен тяжелый и твердый кулак. Драшер ничего не мог поделать с мыслью, что сейчас слышит звук кулака, который в итоге выбьет из него дух.

«Дурак, – сказал он сам себе. – Вот ты кто. Замер от страха из-за фантазий». Воображение Валентина Драшера было его самым страшным врагом. Он старался не забывать об этом. Он, конечно, мог представить себе куда более кошмарные и пугающие вещи, чем его воображение, но это, по большому счету, служило лишь еще одним доказательством вышесказанного.

Драшер отыскал пистолет. Он оказался спрятан под грудой просроченных талонов на еду, сломанными часами и катушкой рыболовной лески. Ну, разумеется. Идеальное место для такой вещи. Это был небольшой, короткоствольный автоматический пистолет «Регит» сорокового калибра который Макс подарила ему много лет назад. Он так ни разу из него и не выстрелил.

Было ли оружие заряжено? Она дала ему патроны. Но зарядил ли он пистолет? Если нет, то где коробка? А если да, то не вышел ли у пуль срок годности? У них вообще есть срок годности?

Наверное, стоило еще и чистить оружие так, как она его учила. Сейчас оно, вероятно, проржавело настолько, что утратило работоспособность.

Прямо как его жизнь.

Человек за дверью снова постучал Драшер опять подпрыгнул, после чего собрался с силами и сделал самое отважное, что смог придумать.

Он убрал пистолет в карман и выбежал через заднюю дверь.

Дом представлял собой стандартный жилой модуль на расстоянии около сотни метров от идущего вдоль побережья шоссе. Драшер провел в нем семь лет. Здание, установленное поверх насыпи из щебня, потрепанное погодой, стояло в тени сучковатых соляных деревьев. Днем с крыльца можно было разглядеть океан, но это зрелище не всегда оказывалось приятным. Сзади, там, где начинались пылевые дюны и наносы ила, расположились клетки, загоны и сараи. Все это покрылось слоем мелкой белой пыли, которую приносил с собой ветер.

Ночью же все казалось призрачным. Белые дюны таинственно мерцали под низким черным небом. Воздух будто застыл. Стояла теплая безветренная ночь. Даже зимой Костяное побережье страдало от недостатка влаги.

Драшер засеменил в сторону своих сараев. Пот уже ручьями стекал по лицу. Он подумывал убежать, но на много километров вокруг была только пустыня. Война, отгремевшая двадцать или около того лет назад, опустошила полуостров. Регион, в котором находилось его жилище, представлял собой забытый Троном пустырь из сухих пылевых дюн, развалин, заброшенных перерабатывающих заводов и проржавевших остовов вездеходных транспортников. Удаленность от цивилизации и отсутствие удобств были основными причинами, по которым Драшеру нравилось место. Кроме того, эти два фактора снижали цену найма жилья до того уровня, который он мог себе позволить. Он помнил, как владелец, торговец недвижимостью из города Тихо, облегченно улыбнулся, когда Драшер подписал договор и внес оплату за первый квартал.

Он решил спрятаться среди хлама в сарае. Бо́льшая часть мусора уже была там, когда Валентин приехал. Но кое-что добавил и он сам. Благодаря собирательству ему удавалось получать материалы для различных задумок – тех же клеток и загонов. Из металлических прутьев и палок Драшер делал основу, на которую крепил обрывки цепей и металлической сетки. Разрезанные пополам канистры для топлива превратились в поилки. Из старой мешковины получились сносные экраны, защищавшие от ветра и холода. Он спрятался среди этих конструкций, надеясь, что сидит достаточно тихо.

Драшер замер, заметив, как кто-то движется в его сторону. Из-за угла дома появился силуэт мужчины. Он шарил по заднему двору лучом фонаря. Глаза Валентина уже привыкли к темноте, и он сумел разглядеть, что незваный гость молод, худощав и светловолос. В следующий миг луч фонаря направился в его сторону, и Драшера ослепило внезапной вспышкой.

Он зажмурился, пригнулся и попытался заползти под кучу гнилых грузовых поддонов. По идее, они должны были превратиться в смотровую вышку, с которой он смог бы наблюдать за зимними миграциями. Но у Драшера так и не получилось придумать, как из старых поддонов сделать платформу, способную выдержать его вес.

Он услышал, как человек с фонарем кого-то зовет. Как кто-то идет в его сторону, скрипя подошвами по щебню. Драшер метнулся в сторону сараев и забрался в один из них.

Внутри было сухо и пахло плесенью. В воздухе повис запах птичьего клея, а на прутьях клеток виднелись налипшие перья. При появлении человека весь зверинец захлопал крыльями и загоготал. В ближайшей к двери клетке жила пара больных tarkoni tarkonil. Он нашел их во время своих прогулок. Одна из птиц сломала крыло, а вторая угодила в разлив прометия. Драшер пытался их выходить но сомневался, что они когда-нибудь смогут вернуться на свободу. Рядом с ними разместились разные птицы поменьше, сбитые на землю порывами шторма, разразившегося прошлой зимой, и, судя по всему, утратившие миграционный инстинкт. Драшер кормил их, а они селились вокруг его жилища, даже не пытаясь возобновить свои сезонные путешествия. В своих записях он рассматривал каждый случай по отдельности и предположил, что мощная буря вывела из строя магнитные рецепторы, отвечавшие за способность животных к миграциям. Или же у них каким-то образом повредился тройничковый нерв, и птицы потеряли мотивацию двигаться вперед и забыли, зачем вообще им это нужно.

Валентин их пожалел и забрал к себе.

В последней клетке, у склада с кормом, жил gortus gortus gershomi, морской хищник со скверным характером. Когда Драшер нашел птицу, она не была такой вредной. Она была дохлой. И напоминала сломанный зонт, висящий на обрывке цепи. Хищник запутался лапой в проволоке, истратил все силы на то, чтобы вырваться из плена, и умер от голода и жажды, вися вниз головой.

Драшер забрал его в качестве анатомического образца, собираясь исследовать длинные маховые перья и разрезать тушку на части для проведения анатомических сравнений. И только дотащив птицу до дома и уложив на рабочий стол, он обнаружил, что в ней еще теплится жизнь. Драшер отмыл ее и кормил с рук с помощью пипетки, которая, как он теперь догадался, входила в набор инструментов для чистки оружия, подаренный Макс в придачу.

Когда хищник набрался сил, он не проявил ни малейшей благодарности. Драшера это разочаровало, но не удивило. В конце концов, он был магосом биологис и знал по собственному опыту, что дикие животные остаются такими навсегда и нападут, если подобраться к ним слишком близко. Отбросив мимолетные и глупые мечты о мудром и спокойном товарище, который будет сидеть на крыше дома и бесстрастно наблюдать, как Драшер постепенно стареет, магос посадил хищника в клетку, собираясь отпустить, как только тот окончательно окрепнет.

Спустя шесть месяцев птица все еще была с ним. Он так и не придумал, как выпустить ее, не лишившись глаз и нескольких пальцев.

Драшер стоял среди клеток, тяжело дыша. Он чувствовал, как тарконилы чирикают и хлопают крыльями, морские птицы возбужденно галдят, а проклятый хищник щелкает своим острым как бритва клювом с явным презрением.

Он оказался в такой же клетке, как и птицы.

Незваный гость приблизился к сараю. Драшер забрался поглубже, к самому складу с кормом. Хищная птица бросилась на стенку клетки и замолотила крыльями.

– Пожалуйста, уймись, – шепотом взмолился магос, прижимая палец к губам.

Гортус посмотрел на него бездонными черными глазами и продолжил атаковать клетку.

Луч света озарил внутренности сарая. Дверь открылась. Драшер увидел силуэт человека на фоне ночной темноты.

– Вылезай! – раздался голос. Луч фонаря скользнул из стороны в сторону. – Во имя Трона! Ты там? Прячешься, что ли?

Незнакомец двинулся вперед. Драшер вжался спиной в двери склада с кормом.

– З-забирайте что хотите, – крикнул он. – У меня почти ничего нет, но все равно забирайте!

Он слышал, что если позволить дорожным бандам забрать все ценное и не сопротивляться, то они могут оставить тебя в живых.

– Мне ничего не нужно, – раздался ответ. Похоже, пришелец был удивлен. Луч света наконец отыскал съежившегося и дрожащего Драшера. – Я пришел за тобой.

Ну вот и все. Ему конец. Возможно, его повесят за ногу на заборе, и он станет похожим на сломанный зонтик.

По крайней мере, теперь ему все было ясно. Он знал, что надежды нет. И это знание придало ему сил и решительности. Такое случалось всего несколько раз за всю его жизнь. Отступать некуда. Его прижали к стене. Ну, на самом деле к двери склада, но по сути – к стене. Он был загнан в угол и окружен.

Так же, как и в предыдущие разы, внезапный прилив сил изменил что-то в душе Драшера. Пробудил желание жить и злобу на мир, бесконечно раздражающий и опостылевший.

Магос снял засов с последней клетки. Морской хищник, будто яростный вихрь из перьев, вылетел наружу. С яростным воплем он устремился в сторону источника света.

Человек у двери удивленно вскрикнул Птица врезалась в него, клюя и хватая когтями. Незнакомец закричал, закрыл лицо руками и попытался отогнать хищника, без остановки молотившего его крыльями. Наконец он споткнулся и упал, ударившись головой о косяк двери.

Гротус вылетел наружу, широко расправив крылья.

Секундой позже Валентин Драшер выскочил из сарая, перескочив через лежащее в дверях тело. Он видел, как птица поднялась высоко в небо на своих мощных беловатых крыльях и направилась в сторону моря. У магоса тоже будто выросли крылья, и он летел вверх, оставив за спиной жуткий наземный мир, поднимаясь все выше и выше к…

Что-то ударило его в челюсть, и Драшер упал на спину. Очки слетели. Драшер на мгновение отключился; голова закружилась, а рот наполнился кровью.

Над ним стоял еще один человек. Очень большой – это его тень мелькала за окном в самом начале. Драшер нащупал на земле очки и нацепил их на нос. Оправа погнулась, но это не мешало рассмотреть нападавшего. На нем была куртка со вшитыми внутрь пластинами брони. Гладкий бритый черёд напоминал наконечник крупнокалиберного снаряда. А еще у него была бородка.

Он озадаченно смотрел на Драшера сверху вниз.

– Что за хрень ты творишь? – спросил человек.

– Не убивайте меня! – пробулькал Драшер.

– Я и не собирался.

Магос вытащил из кармана пистолет и направил его человеку в лицо.

– Не убивайте меня! – закричал он.

Незнакомец раздраженно уставился на оружие:

– Но теперь мне почему-то захотелось.

За спиной человека замелькали лучи фонарей. Еще люди.

– Ты его нашел? – раздался новый голос.

– Кого-то нашел, – ответил лысый, хмуро глядя на Драшера. – У него пистолет.

– И я им воспользуюсь! – заявил Драшер, лежа на спине и размахивая оружием.

Лысый незнакомец вздохнул и каким-то непонятным для Драшера образом с ужасающим проворством отобрал у него оружие.

– Все, больше нет пистолета.

Появились новые люди и направили на него лучи фонарей.

– Это он? – спросил лысый.

– Да, – раздался голос. Женский. – Валентин Драшер. Магос биологис.

– Он не похож на магоса биологис. Скорее, на старого сумасшедшего. Почему он без штанов?

– Я спал! – возмутился Драшер.

– В ботинках? – спросил лысый.

– Я надел их потом!

Женщина опустилась на корточки рядом с Драшером.

– Валентин, поднимайся и веди себя прилично, – сказала она. – Эти люди проделали долгий путь, чтобы тебя найти.

Драшер знал этот голос. И даже спустя пятнадцать лет вспомнил этот запах. Запах тела, кожи и слабый аромат духов под названием «Верное сердце», которые двадцати лет назад обошлись ему в крупную сумму в парфюмерной лавке города Тихо.

– Макс?

– Привет, Драшер, – ответила Жермена Макс. – Давно не виделись.

Глава вторая
Узкая техническая специальность

Гостей было четверо. Макс и трое других. Два мужчины и одна женщина.

– Я приготовила это для вас, – сообщила гостья.

Она поставила жестяную кружку на стол перед Драшером.

Эта женщина отличалась атлетичным телосложением и очень темной кожей. Волосы были туго стянуты на затылке. Драшер не мог определить ее возраст. Может, лет тридцать? Она носила перчатки и расшитую вишневую куртку.

– Что это? – спросил магос, ощупывая рассеченную губу.

– Кофеин, – ответила она.

– У меня нет никакого кофеина.

Женщина нахмурилась и указала рукой в сторону кухни:

– Коричневый порошок. Серебристая банка. На второй полке. С подписью «Кофеин».

– Это препарат сушеного помета древесной лисицы. Для анализа, – пояснил Драшер.

Женщина задумчиво кивнула и пожала плечами:

– Тогда это, наверное, лучше не пить.

Они отвели его в дом и позволили одеться. Лысый так и не вернул пистолет. Рот, челюсть и шея Драшера все еще болели после удара. Он пытался как-то ухитриться надеть очки, но оправа была безнадежно погнута. Никто из гостей и не думал перед ним извиняться.

Макс вытащила один из стульев и села напротив Драшера. Они не виделись пятнадцать лет. Ее коротко остриженные волосы еще только начинали терять цвет. Выглядела она хорошо. Магос мог разглядеть крохотный волнистый шрам слева ото рта и еще один, едва заметный, на лбу. Обе отметины почти истерлись со временем, потускнели, как старые воспоминания, Макс носила форму маршала Магистратума. Рядом с ней Драшер казался себе древней развалиной.

– Слышал, ты вышла в отставку, – произнес он.

– Мне не понравилось, – ответила Макс. – В подразделении не хватало людей, поэтому я вновь вернулась на службу.

– Тихо?

Она покачала головой:

– Провинция Ункара. На севере.

Он кивнул, как будто это название что-то для него значило.

– А ты, я смотрю, все тот же глупый сукин сын, – продолжила она. – Когда в дверь стучат, нормальные люди не сбегают и не натравливают на гостей орлов.

– Здесь именно так и делают, – проворчал Драшер.

– Почему ты так живешь, Валентин? – Макс подняла брови. – В этой помойке. Один.

– Ну, как бы странно это ни звучало. на Гершоме для квалифицированного магоса биологис очень немного работы, за которую кто-то был бы готов заплатите, – сказал он. – С этим фактом я вынужден мириться уже, давай-ка посчитаем, двадцать четыре года и очень хотел бы о нем знать, когда, будучи молодым ученым с блестящими перспективами, согласился провести исследование локальной планетарной фауны и в итоге застрял тут до конца своих…

– Не начинай, – перебила Макс.

Драшер замер с открытым ртом, готовый продолжать, но увидел выражение ее лица. Она уже много раз слышала от него эту тираду, исполненную жалости к себе. Магос прокашлялся.

– И похоже, – уже тише продолжил он, – я – не самая приятная компания. Поэтому мое отшельничество – лучше для всех. Как-то раз мне сказали, что я буду счастливее в одиночестве. Или что я сделаю других счастливее. Я не очень хорошо помню. В тот день было много крика и хлопающих дверей.

Макс вздохнула и отвела глаза.

– Ты дрессировал того орла?

Драшер оглянулся. Молодой блондин сидел на скамье в углу и прижимал тряпку к порезам на щеке и шее.

– Это был морской хищник, – ответил Драшер.

– Что? – переспросил светловолосый.

– Морской хищник. Не орел. Gortus gortus gershomi.

– Ага, – протянул тот. – Но я спросил, дрессировал ли ты его.

– Нет.

– Тогда… Это был какой-то управляющий поведением имплантант.

– Нет.

– Он псайкана? – спросил лысый. Каким-то образом он оказался в дверном проеме за спиной у Драшера.

– Нет, – ответила Макс.

– Хорошо, – кивнул лысый. – Потому что, сама знаешь…

– Я выпустил дикое животное из клетки, а вы просто оказались у него на пути, – сообщил Драшер блондину.

– Ага, но ты знал, что Вориет был на пути, – вставил лысый. – И знал, что произойдет.

– Да, – признался Драшер. Он замялся и снова посмотрел на блондина.

– Мне жаль, – сказал он.

Вориет пожал плечами:

– Все нормально, – ответил он. – На самом деле умный ход.

– Да, – проворчал лысый. – Будь мы дорожной бандой, ты бы нас своими орлами затравил.

– А в чем, собственно, дело? – спросил Драшер. Он смотрел на Макс – единственного человека в комнате, которого он мог считать своим другом, хоть и с натяжкой. – Кто все эти люди?

Блондин поднялся на ноги. Свободной рукой он вытащил розетту и предъявил ее Драшеру.

– Дознаватель Дарра Вориет, Ордо Еретикус, – представился он. – А это мои коллеги – Медея Бетанкор и Гарлон Нейл.

Валентин Драшер не особо разобрал сказанное после слова «ордо». Ему показалось, что под ним распахнулся люк и он провалился в мир, где никогда и ни при каких обстоятельствах не будет достаточно успокоительного.

– Нам нужна помощь, – произнес Нейл, тот самый большой и лысый мужчина. – Человека с узкой технической специальностью. Тебя порекомендовали.

– Маршал, я полагаю? – спросил Драшер, вытирая рот.

Макс протянула ему фляжку с амасеком и позволила сделать несколько глотков, чтобы успокоить нервы.

– Да, – кивнул Вориет.

– Я не консультирую, – сказал Драшер.

– Ты что, на пенсии? – ухмыльнулся Нейл. – Живешь в домике у моря, дрессируешь орлов?

– Н-нет…

– Мне кажется, я только что слышал, как ты жаловался на отвратный выбор работы на Гершоме, – продолжил Нейл.

– А вы заплатите?

– Да, – ответил Нейл. – Чувством глубокого удовлетворения и гордости от возможности послужить Императору Человечества и Его Инквизиции.

– Я так и думал.

– Есть жалованье и компенсация издержек, – сказал Вориет.

– Правда?

– Возможно, – сказал Нейл. – Назови цену. Но не надейся, что ты – хозяин положения. Инквизиции нужна твоя помощь. Торговаться не получится.

Драшер бросил короткий взгляд на Макс. У него начиналась паника.

– Зачем ты привела этих людей? – зашипел магос. – Во что ты меня втягиваешь? Почему ты опять со мной это делаешь?

– Им нужен был магос биологис, Валентин – ответила она.

– Ну тогда пускай они найдут кого-то еще, – проворчал Драшер. – Я не собираюсь позволить втянуть себя в очередное безумное приключение.

– Да ладно, Валентин. Во Внешнем Ударе было весело. А помнишь Тихо? Мы ходили в зоопарк.

– Так у вас есть какое-то общее прошлое? – спросила Медея Бетанкор.

– Ага, – ответила Макс. – Потому я вас к нему и привела.

– И в этом прошлом были «безумные приключения»? – продолжала Медея. – В, как там его… Внешнем Ударе… и…

– Вероятно, он имеет в виду те три года, когда мы были женаты, – сказала Макс.

Нейл фыркнул.

– Не смешно, подал голос Драшер.

– Я уверен, что было не смешно, – сказал Нейл. – Ей.

Драшер встал, пытаясь держаться с достоинством.

– Послушайте, уважаемый, – начал он. – Я – магос биологис. Я изучаю флору и фауну. Занимаюсь систематической классификацией видов. Я прожил здесь, на Гершоме, уже больше тридцати лет. Я бы хотел отсюда убраться, но не могу. У меня не особо интересная жизнь, но уж какая есть. В прошлом маршал Макс дважды просила моей помощи в определенных вопросах. Последний раз случился двадцать лет назад. Это были опасные задания, выходящие далеко за пределы моей профессиональной сферы. Я не хочу, чтобы что-то подобное повторилось со мной. Никогда. Поэтому я предлагаю вам поискать кого-то более подходящего для работы над… чем бы то ни было.

– Проблема в том, – сказал Нейл, – что нет никого более подходящего. Во всей планетарной системе. Даже просто подходящего нет. Совсем. Ты – единственный магос биологис. Маршал Макс порекомендовала тебя не из-за выдающихся навыков. А просто потому, что ты – единственный известный ей магос биологис.

Драшер опустился обратно на стул.

Макс раздраженно посмотрела на Нейла.

– Не нужно было ему этого говорить, – сказала она.

Нейл пожал плечами.

– Я его знаю, – продолжила Макс. – Теперь он начнет хандрить. Дуться. И мы не сможем уговорить его помочь.

– Ух ты, – пробормотал Драшер. – Я всегда поражался твоей способности сделать все лучше.

– Я заставлю его передумать, – сказал Нейл.

Бетанкор подняла руку, затянутую в перчатку;

– Во-первых, мы ограничены по времени. Нас ждут. И я не хотела бы заставлять его ждать дольше. А ты? И я бы предпочла привезти этого господина готовым к сотрудничеству, а не притащить его против воли. Должно быть что-то, чего он хочет, что-то, что сделает наше мероприятие достойным его внимания.

– Он хочет убраться с планеты, – сказала Макс.

Драшер посмотрел на нее. Маршал была серьезна:

– Он никогда ничего не желал сильнее с тех самых пор, как я его встретила. Билет в один конец.

– Куда ты хочешь отправиться? – спросил Вориет.

Драшер шумно сглотнул.

– Куда угодно, – тихо ответил он. – Главное, уехать сюда.

Вориет перевел взгляд на Бетанкор.

– Мы сможем ему с этим помочь. Отправить куда-нибудь на Гудрун или Трациан Примарис…

– Вы… оплатите перелет? – спросил Драшер.

– У нас есть корабль, – сказала Бетанкор.

Драшер начал паковать вещи в старый вещмешок стандартной модели, выдававшийся всем работникам Муниторума. В доме была куча всего, но в итоге оказалось, что забрать с собой ему захотелось не так уж и много: записи, рукопись работы по систематизации видов и альбом с зарисовками. Вряд ли все это имело какую-либо ценность, но магос не мог бросить здесь свой архив – подтверждение того, что он не впустую потратил последние двадцать три года.

– А что произошло? – спросил Драшер у Нейла.

– Проблема с животными. На севере. Провинция Ункара.

– И работа включает в себя…

– Безумные приключения. Тебе не понравится.

– Я переживу. Я многое могу пережитъ, знаете ли.

– Когда предложат хорошую цену, – сказал Нейл.

Драшер напрягся:

– Я не наемник.

– А я – наемник, – пожал плечами Нейл.

Он посмотрел на Драшера.

– Просто для ясности, – произнес Нейл. – Ты говорил, что на твою долю выпали кое-какие приключения.

– Да.

– Не сомневаюсь. Но точно так же я не сомневаюсь, что все, что вы с маршалом пережили в прошлом, – это ничто по сравнению с тем, что делаем мы.

– Вы недооцениваете…

– Нет, – перебил Нейл.

– Значит, хвастаетесь.

– Тоже нет. Я просто пытаюсь объяснить. Честно и прямо. Эта работа не будет похожа ни на что, пережитое вами ранее.

– Но это должно быть что-то похожее на то, с чем я сталкивался раннее, уважаемый. – парировал Драшер. – Иначе вам не понадобились бы мои знания.

Нейл задумался.

– Ну, ты многое знаешь о животных, – признал он. – Знаешь, как выпустить дикую тварь из клетки и что случится потом. Мы собираемся сделать примерно то же самое, только наоборот.

– Загнать нечто в клетку?

– Угу. Черной работой займемся мы. Но нам нужен эксперт. Идентификация, дельные советы, все такое.

Драшер застегнул мешок.

– Готов? – спросил Нейл.

– Да, – ответил магос. Затем задумался? – Нет, стой. Клетки. Ты мне напомнил. Сейчас вернусь. Две минуты.

Драшер вышел наружу, на задний двор. Уже почти рассвело. Небо над белыми дюнами окрасилось в розовато-лиловый цвет. Вид можно было назвать почти красивым. «Как обычно, – подумал Драшер. – Как раз тогда, когда я наконец собрался уезжать».

Он прошагал к сараю и открыл одну за другой все клетки, выгнав наружу и тарконилов, и мелких морских птиц. Он не мог оставить их взаперти и не вернуться. Драшер бросил им немного корма, и птицы начали клевать, осторожно разбредаясь по маленькому двору.

Теперь им придется самим о себе позаботиться, и это будет нелегко. Но все равно так лучше, чем оставить их умирать от голода взаперти.

Драшер осмотрел свои владения. Он не вернется и не будет скучать.

В этот момент магос понял, что за ним наблюдают.

На ограде сидел его морской хищник. По идее он должен был давно улететь дальше по побережью или охотиться в море, но почему-то сидел здесь и наблюдал за бывшим хозяином.

Драшер снял очки и протер их подолом рубашки, после чего снова нацепил на пос.

Хищная птица расправила крылья и плавно перелетела на крышу сарая. Раздался щелчок мощного клюва.

Драшер улыбнулся.

– После всех этих месяцев, когда ты вел себя как последняя скотина, – мягко произнес он, – ты все еще хочешь остаться? Ты мог бы сидеть на спинке моего кресла по вечерам и наблюдать за работой… А теперь лети. Ты свободен.

Птица склонила голову и всмотрелась в магоса.

– Давай, – сказал он. – Я уезжаю. И ты тоже можешь покинуть это место. Но спасибо за то, что попрощался.

Хищник наклонил голову в другую сторону и раскрыл клюв. Драшер разглядел тонкий, похожий на наконечник копья, язык. Какое прекрасное создание, какая…

Птица сорвалась с крыши, убила одного из тарконилов, клюющих корм во дворе, и унесла добычу в когтях. Магос проводил взглядом хищника, который, плавно взмахивая крыльями, улетал в предрассветное небо.

Несколько перьев тарконила плавно опускались на землю, будто снежинки.

– Как обычно, – сказал Валентин.

– С кем ты разговаривал? – спросили Макс, выходя во двор через заднюю дверь.

– С собой, – ответил Драшер.

– Готов?

– Теоретически я должен быть магосом биологис, Жермена, но с каждым днем я все больше убеждаюсь в том, что не знаю ничего ни о чем. Ты уверена, что я нужен вам для этой работы?

– Не совсем, – ответила она. – Но вариантов у нас нет.