Текст книги "Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна"

Автор книги: Дэн Абнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 40 страниц)

Дэн Абнетт
Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна

WARHAMMER 40,000

Сорок первое тысячелетие. Уже более ста веков Император недвижим на Золотом Троне Терры. Он – повелитель человечества и властелин мириад планет, завоеванных могуществом Его неисчислимых армий. Он – полутруп, неуловимую искру жизни в котором поддерживают древние технологии, ради чего ежедневно приносится в жертву тысяча душ. И поэтому Владыка Империума никогда не умирает по-настоящему.

Даже находясь на грани жизни и смерти, Император продолжает свое неусыпное бдение. Могучие боевые флоты пересекают кишащий демонами варп, единственный путь между далекими звездами, и путь этот освещен Астрономиконом, зримым проявлением духовной воли Императора. Огромные армии сражаются во имя Его в бесчисленных мирах. Величайшие среди Его солдат – Адептус Астартес, космические десантники, генетически улучшенные супервоины. У них много товарищей по оружию: Имперская Гвардия и бесчисленные Силы планетарной обороны, вечно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус. Но, несмотря на все старания, их сил едва хватает, чтобы сдерживать извечную угрозу со стороны ксеносов, еретиков, мутантов и многих более опасных врагов.

Быть человеком в такое время – значит быть одним из миллиардов. Это значит жить при самом жестоком и кровавом режиме, который только можно представить. Забудьте о могуществе технологии и науки – слишком многое было забыто и утрачено навсегда. Забудьте о перспективах, обещанных прогрессом, и о согласии, ибо во мраке будущего есть только война. Нет мира среди звезд, лишь вечная бойня и кровопролитие да смех жаждущих богов.

Предисловие

Забавно, но, похоже, книгу можно написать случайно.

Будучи автором, скажем скромно, нескольких книг, я не ожидал, что роман способен застать меня врасплох. Романы – довольно большие штуки. Они похожи на неуклюжих гостей, которые появляются и живут с вами по нескольку месяцев, иногда испытывая пределы вашего гостеприимства. И когда они наконец уходят, вы очень радуетесь, что это произошло, потому что именно из-за них вам приходилось ночь за ночью засиживаться допоздна, да еще и любоваться переплетениями их сюжетных линий, растекающихся, точно водные струи в вашей раковине. А еще они обычно планируют свои визиты за несколько лет или даже месяцев. В любой день за прошедшие десять лет я бы мог рассказать вам, какие романы и в каком порядке я напишу в этом или следующем году, и даже в том, что наступит за ним. Обычно романы выстраиваются в очередь, берут номерок, а потом сидят в коридоре и пялятся на меня, обставленные сумками, набитыми другими книгами, и у каждого с собой – перечень задач и требований.

Время от времени они приходят без предупреждения. И это нормально. На самом деле одна из величайших радостей для писателя-фрилансера – втиснуть в свой график такую работу. Это постоянно случается с комиксами (моя вторая работа). Я знаю, что стоит в графике, но часто меня просят быстро сочинить текст к специальному выпуску, чтобы поспеть в срок, и я внезапно погружаюсь во что-то неожиданное. Например, в приключения Зеленого Фонаря или Лиги Справедливости, о которых даже не думал. Но комикс – это зверек помельче, и место для него найти легче.

Несколько раз меня просили написать книгу, о которой я ничего не знал, пока мне не звонили насчет заказа. И вместо того чтобы месяцами обдумывать роман и ждать, пока все идеи и сюжетные ингредиенты дойдут до кондиции, я должен был взяться за дело без какой-либо психологической подготовки. Это позволяет получать непредсказуемые результаты. Так вышло с «Дьявольским грузом» (телефонный разговор начинался с: «Можешь по-быстрому написать роман про пиратов?»). И то же самое было с «Ксеносом», моим первым романом про Эйзенхорна. Мой редактор из Black Library прислал кучу справочного материала из грядущей (на тот момент) настольной ролевой игры «Инквизитор». Он считал, что рисунки и концепты смогут дать мне дополнительное вдохновение для романов из серии «Призраки Гаунта». И они вдохновили меня настолько, что я спросил, можно ли написать роман про инквизитора. Через неделю разрешение было получено, и я с головой погрузился в работу, разбираясь с сюжетом по ходу дела.

Это произошло в 2001 году.

А спустя шестнадцать лет и семь романов об инквизиторах…

Я знал, что романы бывают неожиданными. А еще знал, что иногда они превращаются во что-то иное в процессе написания. Знал даже, что могу переписать книгу с нуля за несколько недель (знаменитый провал с «Почетной Гвардией»).

Но по случайности?..

Оказывается, так тоже бывает.

Книги об Эйзенхорне, а также их наследники, произведения про Рейвенора и Биквин, стали очень популярными. То, что начиналось как спонтанное творчество ради удовольствия, выросло в трилогию из трилогий, цельный эпичный цикл, который завершится книгами «Покаянник» и «Пандемониум» – второй и третьей книгами из серии о Биквин. (Да, я собираюсь их вскоре написать. Они обе взяли свои номерки и ждут в коридоре.)

За эти годы я сочинил и сколько-то рассказов с участием тех же персонажей. Эти рассказы нередко прилагались к переизданиям романов об инквизиторе, чтобы поддерживать у читателей интерес. Какие-то из историй («Боевые потери», «Фон за дополнительную крону» и «Изображая терпение») обрели широкую известность, потому что вошли в омнибусы о Рейвеноре и Эйзенхорне. Около десяти лет назад я подумал, что неплохо было бы объединить эти рассказы в сборник, который дополнит трилогию. Счел, что коллекционерам понравится, если все рассказы о любимых инквизиторах соберутся в одной книге, которую можно поставить на полку рядом с романами. Вскоре я понял, что для достойного объема мне нужно написать еще несколько историй, чем и занялся. Так появились «Проступок мастера Има» и «Загадочная смерть Тита Эндора». А потом я застрял на рассказе под названием «Натан Иншабель на Эльваре Кардинал» (спросите меня о нем как-нибудь в другой раз), и сборник так и не получился. «Мастер Им» и «Тит Эндор» стали аудиокнигами. Первый рассказ никогда не издавался в печатной версии, для которой замышлялся изначально.

Этим летом Ник Кайм, мой редактор из Black Library, снова упомянул об антологии. Прошли годы, и подходящих для нее рассказов стало больше. Все, что теперь требовалось для хорошей, полноценной книги, – пара свежих новелл или повесть.

Я подумывал о повести, которая хронологически находилась бы между рассказами сборника и «Парией», первой книгой из цикла о Биквин. Я пробежался по всем готовым на тот момент историям, расставил их в правильном порядке и в процессе нашел еще три старые вещицы, которые, может, стоило бы туда включить. Я предложил это Нику. Все эти рассказы не имели никакого отношения к инквизиторам, в них не участвовали ни Эйзенхорн, ни Рейвенор, ни кто-либо еще из персонажей тех книг. Но все они мне очень нравились, и мне казалось, что они подходят для антологии. Все это были детективные истории с некоторой примесью боевика, а еще они вписывались в жанр «бытового сорокатысячника» – мы используем этот шуточный термин для описания книг об Эйзенхорне, историй, которые происходят ВДАЛИ от военных фронтов вселенной Warhammer 40,000. Историй о планетах, городах и людях, за которых и сражаются воины на полях битвы в сороковом тысячелетии. И если бы этим трем рассказам выпал шанс собраться вместе, то идеальным местом для этого стал бы сборник об Эйзенхорне, как минимум потому, что в них я оттачивал стиль, который в дальнейшем использовал в книгах об инквизиторах.

А потом случилось непредвиденное. Я начал думать, как мне объединить все эти рассказы, даже те, которые не имели к Грегору никакого отношения, с помощью новой повести. Мне нравилась эта идея – тогда в сборнике была бы не просто солянка из несвязанных эпизодов и случаев из жизни Эйзенхорна, а нечто, связанное единой темой и идеей благодаря одному произведению.

И повесть перестала быть повестью. Полагаю, я осознал это, когда перевалил за двадцать тысяч слов. Тогда я предупредил Ника, что у меня получается нечто довольно длинное, и он велел не останавливаться. Спустя три недели я завершил полноценный роман, «Магос», который и занимает всю вторую половину этой книги. Это полностью новая, абсолютно оригинальная история из цикла об Эйзенхорне. Она родилась случайно и не желала сознаваться, что представляет собой роман, даже когда я ее уже писал. Она объединяет старые рассказы, тоже включенные в антологию, и служит прологом к «Парии» – довольно внушительным по объему.

Кроме того, вопреки всем планам, он стал совершенно непреднамеренным четвертым романом в трилогии об Эйзенхорне. Как я уже говорил, случайности случаются.

Итак, эта книга содержит старые рассказы, которые вы уже, возможно, читали, а также рассказы, которые раньше не печатались, рассказы, которые, как вы думали, не имеют к этому циклу никакого отношения, – и новый роман об Эйзенхорне.

Даже если вы уже знакомы с моими старыми произведениями, я советую вам их не пропускать. Когда доберетесь до «Магоса», усилия, потраченные на повторное чтение, окупятся.

Хотя истории в книге идут в хронологическом, пусть и не строгом порядке, я преднамеренно поменял кое-какие вещи местами, чтобы обеспечить необходимый контраст и разнообразие. Специально для перфекционистов я составил хронологию, в которой происходят события произведений, в том числе романов из цикла об инквизиторах. Но это просто последовательность, в которой все случалось, а не лучший порядок для чтения.

Надеюсь, вам понравится это неожиданное дополнение к канонической трилогии об Эйзенхорне. Если вы читали «Парию», то уже знаете, что случится дальше, однако тут вас тоже ждет немало сюрпризов. «Магоса» нельзя назвать проходной историей. В нем происходят весьма серьезные вещи, которые окажут неожиданное воздействие на Грегора Эйзенхорна.

По крайней мере для меня они были тем еще сюрпризом.

Дэн Абнетт,

Мэйдстоун, август 2017 г.

Чума

Архивраг – инфекция, поразившая вселенную. И если мы не можем остановиться и начать бороться с этой инфекцией в нас самих, то какой смысл в нашей войне среди звезд?

Апотекарий Энган,

трактат «Об имперской медицине»

I

Я считаю, что память – это лучшее, чем мы обладаем как вид. С помощью памяти мы можем собирать, анализировать и передавать знания, способные тем или иным образом послужить благу человечества и во имя бессмертной славы нашего Бога-Императора, да будет вечно стоять Его Золотой Трон!

Забыть об ошибке – значит потерпеть поражение снова, так говорится в учении Тора. Как может великий лидер планировать военные кампании, не зная о битвах, которые были выиграны или проиграны в прошлом? Как солдаты впитают его наставления и станут лучше без этого дара? Как распространять Экклезиархии ее послание, если люди не будут сохранять сказанное в памяти? Кто такие ученые, клерки, историки и летописцы, если не служители памяти?

И что есть беспамятство, как не пренебрежение памятью и утрата бесценных знаний? Разве не достойно оно презрения?

Всю жизнь, служа Его Благороднейшему Величеству Императору Терры, я веду бесконечную войну с этой напастью. Я стремлюсь отыскать забытые вещи и вернуть их в хранилища памяти. Я копаюсь в темных местах, разгоняю тени и переворачиваю страницы, которые никто не переворачивал уже очень давно. Я задаю незаданные вопросы и ищу ответы, которые иначе никогда не были бы озвучены. Я – собиратель, раскрывающий утраченные секреты молчаливой Вселенной и возвращающий их в сферу человеческих знаний, чтобы они когда-нибудь обеспечили нам лучшую жизнь среди жестоких звезд.

Моя специальность – Материа Медика, ибо медицина была моим изначальным призванием. Наши знания механизмов работы собственного тела обширны и достойны восхищения, но новая информация о биологии своего вида никогда не может быть избыточной, так же как и о том, как защитить, восстановить и улучшить то, что уже есть. Участь нашего рода – выживать в Галактике, которую рвет на части война. А где война, там и верные ее спутники – раны и болезни. Можно даже сказать, что чем страшнее война, тем быстрее развивается медицина. И напротив, когда армии разбиты и отступают, наука тоже теряет занятые позиции. Она увядает и погружается в воды забвения. И я стремлюсь восполнить эти пробелы.

Именно с этой целью я прибыл на Цимбал Йота в конце сорок восьмого года своей жизни. Я искал Эбхо. Для справки скажу, что это был третий год Дженовингской кампании в сегментуме Обскурус. Прошло что-то порядка девяти месяцев после первой вспышки Чумы Ульрена среди легионов Гвардии, расквартированных на самой Дженовингии. Чума Ульрена, также известная в народе как «кровавая пена», получила имя в честь своей первой жертвы, старшего сержанта Густафа Ульрена из 15-го Мордианского полка – если память мне не изменяет, а я уверен, что нет.

Если вы изучали историю Империума и Материа Медика, то совершенно точно должны помнить о Чуме Ульрена. Болезнь, разъедающая тело, лишающая сил, крайне заразная. Она поражает внутренности человека, все жидкости густеют, костный мозг деградирует, а кожа покрывается зловонными волдырями и бубонами. Между моментом заражения и смертью обычно проходит четыре дня. На поздних стадиях болезни рвутся органы, кровь эмульгирует и сочится сквозь поры. У человека начинается сильный бред. Некоторые считают, что к этому времени болезнь поражает не только тело, но и душу. Смертность практически стопроцентная.

Болезнь возникла на Дженовингии без предупреждения, и уже через месяц Медике Регименталис фиксировали по двадцать смертей в день. Никакие препараты и процедуры не могли даже замедлить развитие эффекта. Невозможно было найти возбудитель. И, что хуже всего, несмотря на все более строгие меры карантина и зачистки, ничто не могло сдержать заражения. Неизвестны были ни переносчики, ни способы передачи.

Так же как постепенно слабеет от болезни человеческий организм, так и Имперская Гвардия теряла силы по мере того, как лучшие бойцы гибли от заразы. Через два месяца советники магистра войны Рингольда уже сомневались в целесообразности продолжения кампании. На третий месяц Чума Ульрена каким-то невероятным образом появилась на Дженовингии Минор, Лорхесе и Адаманаксере Дельта. Четыре эпицентра заболевания прямо на основной линии наступления Империума в секторе. В это же время болезнь распространилась на гражданское население Дженовингии, и Администратум выпустил заявление о пандемии. Говорят, что небеса над городами этого славного мира потемнели от полчищ мух, а запах биологического разложения чувствовался в любой точке планеты.

Тогда у меня была должность в бюрократической структуре Лорхеса, и я оказался в составе чрезвычайного комитета, занятого поиском решения. Очень утомительная работа. Я провел около недели в архиве, не видя солнечного света, контролируя систематическое извлечение информации из этого громадного и пыльного колодца знаний.

Мой друг и коллега, администратор-медика Ленид Ваммель, первым привлек наше внимание к Пиродии и Терзанию. Эта прекрасная идея стала результатом изучения материала и сравнительного анализа и лишний раз продемонстрировала нам, какая у Ваммеля отменная память.

По распоряжению главного администратора-медика Юнаса Мальтера мы выделили шестьдесят процентов ресурсов, которыми располагали, для дальнейшего изучения инцидента на Пиродии, а также разослали запросы во все окрестные миры с просьбой поднять их архивы. Мы с Ваммелем лично консолидировали получаемую информацию, абсолютно уверенные в том, что разогнали именно ту тень, что надо, и докопались до полезной истины.

Сохранившиеся записи о вспышке Терзания на Пиродии были весьма скудными, тем не менее логичными. Тот инцидент произошел тридцать четыре года назад. Выживших оказалось немного, но нам удалось отследить сто девяносто одного потенциально дожившего до настоящего момента. Их, правда, раскидало по разным частям субсектора.

Ознакомившись с нашими находками, господин Мальтер, учитывая серьезность ситуации, принял решение о сборе информации непосредственно специалистами. После этого сорок человек в ранге старшего администратора или выше тут же отправились в путь. Ваммель, да упокоится его дух, отправился на Гандий Сатурналия, оказался в самом пекле местной гражданской войны и погиб. Не знаю, смог ли он встретиться с человеком, которого искал. Это не сохранилось в памяти человечества.

А что же я? Меня отправили на Цимбал Йота.

II

Изрядная часть Цимбала Йота, планеты с жарким климатом и буйной растительностью, покрыта океанами розовато-лилового цвета – как я понимаю, из-за особого вида местных простейших водорослей. В экваториальном регионе находится широкий пояс из покрытых джунглями островов.

Я ступил на поверхность планеты в Цимбалополисе – городе, построенном на выходе вулканической породы. Каменные склоны были облеплены ульевыми структурами, словно днище корабля – морскими. Там я сел на тримаран и отправился в пятидневное путешествие через местный архипелаг в сторону Святого Бастиана.

Я проклинал медлительность транспорта, несмотря на то что судно рассекало лиловые волны со скоростью тридцати узлов, и несколько раз пытался выпросить орнитоптер или воздушный транспорт. Но цимбалийцы – морской народ и не особо любят воздушные путешествия. Поэтому дорога оказалась мучительно долгой, а меня снедало нетерпение. Мне понадобилось десять дней, чтобы пересечь эмпиреи от Лорхеса до Цимбала Йота на фрегате Космофлота. А теперь нужно было потратить половину этого времени на преодоление бесконечно меньшего расстояния.

Было жарко, и я проводил бо́льшую часть времени на нижних палубах, копаясь в инфопланшетах. Солнце и морской ветер Цимбала опаляли мою кожу, привыкшую к спертому воздуху и тусклым лампам архивов. Всякий раз, когда мне требовалось выйти на палубу, я надевал соломенную шляпу с широкими полями прямо поверх капюшона мантии Администратума, что бесконечно веселило моего сервитора Калибана.

Утром пятого дня Святой Бастиан показался на глаза, будто вынырнув из фиолетовых вод, – коническая башня из застывшей лавы, поросшая джунглями. И даже когда мы шли на катере через маленькую бухту, я не смог разглядеть никаких признаков того, что на этом острове живут люди. Только морские птицы лазурного цвета галдели и сновали у нас над головами. Густые заросли спускались практически к самой воде, отделенные от нее лишь узкой полоской белого песка.

Катер привез нас к небольшой старой каменной пристани, выступавшей из зарослей, будто недостроенный мост. Калибан, гудя бионическими конечностями, вытащил мой багаж на причал, после чего помог перебраться и мне. Я стоял, обливаясь по́том под мантией, опершись на посох, и отмахивался от всевозможных насекомых, круживших во влажном воздухе бухты.

Никто и не думал меня встречать, хотя я несколько раз за время пути отправлял сообщение о своем прибытии. Короткий взгляд на угрюмого цимбалийского матроса, управлявшего катером, дал мне понять, что помощи от него ждать не стоит. Калибан проковылял к самому концу пристани и позвал меня указывая на позеленевший от времени и морской воды медный колокол, который висел в дальней части причала.

– Звони, – приказал я.

Сервитор послушался, осторожно ударив длинными обезьяньими пальцами по металлическому куполу, и тут же встревоженно взглянул на меня. Его оптические импланты под нависающими бровями защелкали, меняя фокусировку.

Спустя некоторое время появились две сестры из Экклезиархии, в накрахмаленных белых робах и двурогих шапках. Они с некоторым удивлением осмотрели меня и молча велели следовать за ними.

Я повиновался. Калибан поднял багаж и двинулся следом. Мы шли по тропинке через джунгли, поднимаясь все выше и выше. Постепенно тропа превратилась в лестницу. Отдельные солнечные лучи пробивались сквозь кроны деревьев, будто копья света, а в воздухе звенели трели экзотических птиц и гудели насекомые.

Неожиданно тропа резко вильнула в сторону, и передо мной вырос хоспис имени святого Бастиана Отступника. Это 6 ыло огромное каменное здание в раннеимперском стиле. Древние аркбутаны и нижняя часть стен скрывались под сплошным ковром из лиан и вьющихся растений. Я смог рассмотреть основное пятиэтажное здание, примыкающую к нему часовню, которая, похоже, была здесь самым древним сооружением, различные пристройки, кухню и обнесенный забором сад. Над крытыми воротами стояла потрепанная временем и непогодой статуя возлюбленного Бога-Императора, поражающего Архиврага. За ржавыми коваными створками виднелась тщательно выметенная тропинка, ведущая через аккуратную лужайку, усеянную надгробиями и склепами. Каменные ангелы и изваяния Адептус Астартес молча смотрели на меня, идущего вслед за сестрами ко входу в хоспис.

Я случайно обратил внимание, что окна двух верхних этажей здания забраны крепкими железными решетками.

Оставив Калибана с пожитками внизу, я вошел в здание. Изнутри главный атриум оказался темным и блаженно прохладным мраморным оазисом среди джунглей. Известняковые колонны подпирали высокий сводчатый потолок, который невозможно было разглядеть в полумраке. Мои глаза загорелись при виде великолепного триптиха в дальнем конце зала, под тройным витражным окном. Это произведение искусства, шире, чем размах человеческих рук, изображало три воплощения святого. В левой части он шел через пустыню, отрекшись от еретической веры, и отгонял от себя демонов огня и ветра; в правой – совершал Чудо Искалеченных Душ. По центру триптиха тело мученика в синих одеждах, пробитое девятью болтерными снарядами, лежало на руках сияющего и подобающе печального Императора.

Не скажу, сколько времени я провел в восторженном созерцании. Обернувшись, я обнаружил, что сестры ушли. Где-то рядом находился псионический хор, и его переливы эхом отдавались в подсознании. Прохладный воздух будто пульсировал.

За моей спиной стоял человек, высокий и статный, одетый в накрахмаленную рясу ослепительно белого цвета, резко контрастирующего с черной кожей. Он рассматривал меня с таким же интересом, как и сестры.

В тот момент я осознал, что соломенная шляпа все еще у меня на голове. Я тут же стянул ее и положил на ближайшую скамью, после чего вытащил рекомендательный пикт-планшет, который господин Мальтер вручил мне перед отбытием с Лорхеса.

– Меня зовут Баптрис, – низким голосом приветливо представился незнакомец. – Добро пожаловать в наш хоспис.

– Старший администратор-медика Лемюаль Сарк, – ответил я. – Работаю собирателем, в последнее время приставлен к общей группе четыре-пять-семь-точка-семь в составе вспомогательных канцелярских отрядов военной компании на планете Лорхес, Дженовингия.

– Добро пожаловать, Лемюаль, – кивнул он. – Собиратель. Надо же. У нас таких еще не было.

Я не вполне понял, что он имеет в виду, и сейчас, когда я знаю природу возникшего недопонимания, холодок пробегает у меня по спине при каждом воспоминании об этом миге.

– Вы ожидали меня? Я отправлял сообщения по воксу.

– У нас в хосписе нет вокс-станции, – ответил Баптрис. – Происходящее во внешнем мире нас не волнует. Мы концентрируемся на том, что внутри… Внутри здания, внутри нас. Но не переживайте, вы никому не помешаете. Мы рады видеть всех, кто к нам приходит. Необязательно уведомлять о прибытии.

Я вежливо улыбнулся, хотя ответ был весьма странным, и постучал пальцами по древку посоха. Надежды на то, что они подготовятся к визиту и мне удастся взяться за дело сразу по прибытии, не оправдались. И опять виной всему был неспешный темп жизни на Цимбале Йота.

– Брат Баптрис, мне бы хотелось начать как можно быстрее. Желательно прямо сейчас.

– Ну конечно, – кивнул он. – Практически все, кто прибывает в обитель Святого Бастиана, полны желанием начать побыстрее. Давайте я покажу наши владения, а потом мы организуем вам ванну и обед.

– Я бы предпочел увидеть Эбхо. И чем скорее, тем лучше.

Монах озадаченно замер:

– Эбхо?

– Полковник Федж Эбхо, ранее служивший в двадцать третьем полку Ламмаркских Улан. Прошу, скажите, что он все еще здесь! Что он еще жив!

– Он… да, он здесь, – Баптрис замешкался и наконец в первый раз внимательно изучил мой пикт-планшет. На его благородном лице появилось выражение понимания. – Приношу извинения, уважаемый Сарк. Я неправильно понял причину вашего визита. Теперь я вижу, что вы действительно собиратель, направленный сюда по официальному запросу.

– Разумеется! – рявкнул я. – А кем же еще мне быть?

– Просителем, прибывшим сюда за утешением. Пациентом. Только такие люди прибывают на причал и звонят в колокол. К нам приезжают только те, кому нужна помощь.

– Пациентом? – переспросил я.

– Разве вы не знаете, куда попали? – спросил Баптрис. – Это хоспис имени святого Бастиана, приют для безумцев.