Текст книги "Пришествие Зверя. Том 1"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Гэв Торп,Роб Сандерс,Дэвид Аннандейл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 41 страниц)

Проблема заключалась в том, что этот враг никогда не вел себя так. Он просто был на это не способен.

Но времени на рассуждения не оставалось. Ревущая орда уже приближалась, и пора было принять бой.

Имперский Кулак выхватил меч.

– Стена Дневного Света стоит вечно! – проревел он в вокс. – Ни одна стена не выстоит перед ней! Свалить врага!

Глава 29

Терра – Императорский Дворец

Человек куда более уязвим, когда остается в одиночестве. Это основа основ.

Официо обучал своих агентов и оперативников внимательно и методично следить за поведением цели, изучая привычки, и устранять только в тот миг, когда она будет наиболее уязвима.

Одна. В ванной, к примеру, или в спальне. На отдыхе в загородном доме или во время путешествия на частной яхте. Бить надо, когда цель спокойна, расслаблена и ничего не опасается. Скажем, во время обеда.

Приближение к цели, когда та находится в обществе других людей, способно все излишне осложнить. Убийцу могут раскрыть. В таких условиях может не быть времени удостовериться, что устранение прошло успешно. Рядом с мишенью могут находиться телохранители, слуги и сотрудники безопасности. Кем бы они ни были и какими бы навыками, внимательностью и скоростью реакции ни обладали, они оказывались свидетелями. Наличие посторонних делало агента уязвимым. Снижало шансы на успех и грозило раскрытием. Возникал лишний риск не довести дело до конца и не выбраться живым.

Рядом с верховным лорд-адмиралом Лансунгом, когда к нему подобрался Вангорич, находились восемьдесят четыре тысячи двести сорок семь человек. Великий магистр знал это число с такой точностью, поскольку предварительно оглядел огромный зал с помощью миниатюрного сенсорного дрона.

Вангорич прекрасно отдавал себе отчет в своих действиях.

Лансунг, облаченный в золотистые и алые одеяния флота Зимнего Урожая, как раз закончил вступительную речь перед учащимися Высшего командного училища Космофлота, и обширная аудитория, состоящая из подтянутых кадетов и офицеров, все еще аплодировала. Над толпой витали золотистые херувимы, несущие знамена и вымпелы, бьющие в цимбалы и выдувающие фанфары из длинных серебряных труб. Лансунг начал спускаться со сцены в сопровождении своей свиты – двенадцати телохранителей из дивизии «Королевского барка». «Королевским барком» именовали мифический, воображаемый корабль. В реальности его не существовало, и все же он имел собственный серийный код, номер киля, регистрационный патент и даже персональный мрачный герб. Вступая в экипаж «Королевского барка», человек становился членом элитной охранной службы военного флота. Каждый из них был хорошо обученным, опытным убийцей, непрестанно тренирующимся и оттачивающим свои навыки. Таких людей назначали телохранителями высокопоставленных адмиралов и офицеров.

Все они как один были рослыми и мрачными парнями в черной форме с красным кантом и того же цвета шнурами. Каждый был вооружен покоящейся в ножнах саблей и носил красные же перчатки. Один из бойцов нес за адмиралом его меховой кивер.

Телохранители несколько напряглись, когда заметили, как Вангорич протискивается сквозь толпу радостных кадетов, наставников и прочего персонала, стремящихся выразить адмиралу свое восхищение его мудрыми, проницательными словами.

– Назад! – тихо прорычал один из охранников, надеясь избежать предстоящей сцены.

Лансунгу в этот миг энергично пожимал руку глава школы канониров. Вангорич лишь улыбнулся стоящему перед ним вояке.

Лансунг, бдительный, как всегда, заметил великого магистра и понял, что ему бросили вызов. Профессионально отделавшись от визави, адмирал подошел ближе.

– Послушай, Романо, – сказал он своему человеку, – тебе не следует говорить в таком тоне с членом Сенаторума Империалис.

– Прошу прощения, лорд, – произнес телохранитель, обращаясь к Вангоричу.

Впрочем, извинения явно были фальшивыми. Этот вояка не признал скромного и неприметного человека в черной одежде, когда тот приблизился, и не горел особым желанием знакомиться.

– Скажи, Дракан, как часто ты заглядываешь побеседовать со мной? – спросил Лансунг.

– Крайне редко, милорд, – ответил Вангорич. – Пожалуй, это надо исправить.

Они зашагали через огромный зал, забитый толкающейся толпой, сопровождаемые людьми из подразделения «Королевского барка». Трубящие херувимы и псайбер-орлы парили над их головами. Лансунг улыбался и приветственно кивал тем, мимо кого проходил, время от времени обмениваясь с кем-нибудь рукопожатием. Он практически ни разу не посмотрел на Вангорича, хотя и не отвлекался от разговора. Великий магистр, в свою очередь, уделял основное внимание великолепной расписной фреске, виднеющейся на невероятной высоте за флагами и вымпелами; на ней изображались идущие полным ходом корабли, сокрушающие врагов огнем своих орудий.

– Зачем ты пришел, Дракан? – поинтересовался Лансунг. – Явно не затем, чтобы убить меня, иначе выбрал бы менее шумное место.

– Или вы, милорд, слишком недооцениваете мое мастерство, – парировал Вангорич.

Лансунг бросил на него быстрый взгляд, но магистр всего лишь шутил. Сенаторум не выдавал одобрений на устранение уже очень длительное время.

– Я шучу, милорд, – успокоил Вангорич. – Не волнуйтесь. Сказать по правде, я именно потому и выбрал этот момент, что тут много людей. Не хотелось бы, чтобы вы меня неправильно поняли, если бы я явился без приглашения в более уединенное место. Все могло слишком осложниться. Возникло бы недопонимание. Даже и не знаю, в чем дело. Люди всегда слишком нервничают в моем обществе. Видимо, надо что-то делать со своей внешностью.

– Дракан, я сейчас занят, – сказал Лансунг, обмениваясь рукопожатием с лордом Воросом Денебским.

– Тогда перейду прямо к делу, милорд, – произнес Вангорич. – Мы должны стать союзниками.

– Что?

– Политическими союзниками, милорд.

– Зачем?

Вангорич усмехнулся:

– Понимаю, звучит безумно. Мы никогда не были друзьями, и я прекрасно понимаю, почему. Я недостаточно влиятелен, чтобы тратить на меня время. Зато вы, мой дорогой лорд, вы важны настолько, насколько это только возможно.

– Дракан, мой добрый друг, я не пойму, к чему ты клонишь, – произнес Лансунг, продолжая пожимать руки.

– О, звучит обнадеживающе, – сказал Вангорич. – В самом деле. «Мой добрый друг». Да, знаю, вы не вкладываете в эти слова буквальный смысл, но зато хотя бы внешне пытаетесь изобразить учтивость и сохранить лицо перед зрителями. Это вдохновляет. Итак, я вынужден настаивать. Нам необходимо стать союзниками.

– Объясни, что тебе нужно, пока я не потерял терпение, – произнес Лансунг, фальшиво улыбаясь двум почтенным командующим.

– Вы, милорд, очень важная персона, – заметил Вангорич. – Однажды… и день этот может настать очень скоро… вы можете стать самым важным человеком на свете. Структура власти, установленная вами в совете Верховных Двенадцати, весьма прочна. Вы, лорд-жиллиман, его святейшество экклезиарх. Вы заставляете всех остальных вращаться вокруг вас. И никто не может вам противостоять.

Вангорич отдавал себе отчет, что находится прямо в середине живой демонстрации личного могущества и влиятельности Лансунга, в самом центре его культа личности. Высшее командное училище Имперского Военно-космического флота являлось элитной академией и стремительно превращалось в юношеское движение, боготворящее только Лансунга. Адмирал и сам когда-то закончил это заведение и теперь оказывал абсолютную поддержку. Все лучшие назначения на флоте доставались исключительно выпускникам училища. Взамен кадеты демонстрировали безграничную, слепую преданность, граничившую с влюбленностью. Многие юноши гордо называли себя «лансунгистами» и продумывали свои тактические решения, основываясь на действиях, некогда предпринимавшихся их покровителем.

– Беда в том, – произнес Вангорич, – что хоть никто и не может вам противостоять, но кое-кто может попытаться.

– О чем это ты?

– Это будет глупо. Губительно. Но все же, милорд, отдельные группы способны рискнуть выступить против вас, хотя их потуги и будут бесполезны. Вот только на данный момент все это может повредить Империуму.

Лансунг впервые посмотрел Вангоричу прямо в глаза и несколько секунд не сводил с собеседника взгляда.

– Кого ты имеешь в виду? – спросил адмирал.

– Сэр, с моей стороны было бы неучтиво разглашать чужие тайны, – продолжал улыбаться Вангорич, – но все дело, сэр, настоящая проблема заключается в Ардамантуа.

– Ардамантуа? Дракан, это исключительно военное дело. С чего бы вдруг такому политическому аутсайдеру проявлять к нему хоть какой-то ин…

– Сэр, сейчас оно представляет интерес для всех. Для всех нас. Ардамантуа становится стихийным бедствием. Настоящей военной трагедией, и мы все еще не можем предсказать последствий происходящего. Но давайте на мгновение представим, что последствия будут наихудшими из возможных.

Лансунг пробормотал что-то в знак согласия и отвернулся, чтобы продолжить пожимать руки и обмениваться приветствиями. При этом он не прекращал слушать.

– Сэр, если Ардамантуа обернется катастрофой, что более чем вероятно, это может иметь долгосрочное влияние на вопросы безопасности Терранского ядра.

– Мы разберемся со всем, что…

– Сэр, проблема, как ее вижу я… да-да, я просто политический аутсайдер… Но проблема, как ее вижу я, заключается в том, что мы никак не можем прийти к согласию, как решать вопросы. Отдельные… партии, отдельные союзы… все они смотрят на мир по-своему. Когда дело дойдет до принятия срочных решений, они могут не согласиться с предложенными вами мерами. Могут захотеть протащить через совет альтернативные варианты. Они будут противостоять вам в обсуждении того, как правильно преодолеть кризис на Ардамантуа и его последствия.

Вангорич наклонился ближе, чтобы иметь возможность перейти на шепот, пока Лансунг продолжает пожимать руки.

– Это может привести к фатальному исходу. Ваш силовой блок в Двенадцати обладает непререкаемой властью, но остальные настолько отчаялись, что будут бороться в любом случае. И к чему это приведет? К стагнации. Тупиковой ситуации. Жесткой политической междоусобице Верховных лордов. Параличу. Неспособности Сенаторума к активным действиям и изданию каких бы то ни было законов… И все это в тот миг, когда Империуму грозит опасность? Проще говоря, дорогой лорд, мой милый друг, факты таковы, что если Ардамантуа и правда окажется именно такой угрозой, как мы опасаемся, то Верховным лордам Терры ни в коем случае нельзя связывать руки бессмысленной борьбой друг с другом. Недопустимо, чтобы Империум оказался настолько уязвим. Сейчас не время идти на такой риск.

Лансунг вновь посмотрел на Вангорича.

– Может быть, я и политический аутсайдер, милорд, – добавил магистр, – и мой вес, так же как и моего Официо, заметно уменьшился по сравнению с былыми временами, но я не могу стоять в стороне и наблюдать за тем, как Империум сковывает паралич власти. Если у моего Официо и есть цель, так это служить последним предохранителем в том случае, если подобная опасность возникнет. И это, сэр, одна из двух основных причин, по которой я нужен вам в роли союзника.

Публика вокруг них вновь разразилась восторженными аплодисментами. Лансунг поднял руку, выражая свою признательность, а затем телохранители повели его к лестнице.

Лорд-адмирал остановился у начала ступеней и оглянулся на магистра, который больше не следовал за ним.

– С вашего дозволения, мы продолжим разговор позже, – сказал Вангорич. – И довольно скоро. А теперь идите! Скорее! Кыш! Вас ждут!

– А вторая причина? – спросил Лансунг.

– Милорд?

– Ты упомянул о том, что есть и другая причина, по которой я должен сделать тебя своим союзником. – Он пытался перекричать громогласный рев толпы. – Что это за причина?

– Она очень проста, милорд, – ответил Вангорич. – Вы можете не рассматривать меня как союзника. Но вы определенно не захотите, чтобы я стал вашим врагом.

Глава 30

Ардамантуа

Лаврентий пришел в себя. Он сразу понял, что серьезно пострадал. Его шею и подбородок заливала кровь, сочащаяся из ушей и носа. Суставы и внутренние органы отчаянно болели, и магос подозревал, что не смог бы и пошевелиться, не будь его нервная система оглушена.

Он заставил себя подняться. Техноадепт был мертв, большая часть аппаратуры так же не подавала никаких признаков жизни. Майор Ниман лежал на полу рядом, подергиваясь и стеная.

Сверху доносился ужасный грохот. Все вокруг ходило ходуном от непрекращающихся взрывов и ударов. За последние шесть недель Лаврентию довелось пережить множество ужасных часов, страдая от кошмарных климатических условий и гравитационных бурь.

Но все это не шло ни в какое сравнение с нынешней обстановкой.

Опираясь о склизкую стену туннеля в гнезде-пузыре, магос биологис медленно поплелся по направлению к выходу на поверхность, чтобы узнать, какие еще невзгоды выпали на его долю. Разрушенное гнездо продолжало содрогаться в такт непрекращающемуся грохоту. Также Лаврентий слышал нечто напоминающее звучание гигантских боевых горнов, выдающих продолжительные, бьющие по ушам хриплые апокалиптические ноты.

Конец света. Конец света. Как раз вовремя. Они уже достаточно настрадались.

Магос выбрался в дождливый сумрак и съежился от страха на выходе из туннеля. Он ошарашенно разглядывал форт и окружающий мир. Все небо закрывала луна. Импровизированная крепость была объята огнем и разрушена. Повсюду вокруг сквозь дым и завесу хлещущей с неба воды он видел желтые фигуры – Имперские Кулаки сошлись в яростной битве с врагом, чудовищно превосходившим их численностью.

Это место просто кишело орками.

Лаврентий никогда прежде не видел этих существ живьем так близко. Он лишь изучал образцы, доставляемые ему с границы, и теперь не очень понимал, что происходит. Откуда вдруг взялись орки? Какую роль они играли в трагедии, постигшей Ардамантуа? Может быть, они – еще одна вторичная проблема, свалившаяся на планету из подпространства, так же как и хромы?

Лаврентий был озадачен. Он отдавал себе отчет, что сильно пострадал и что его разум слишком затуманен, чтобы выносить продуманные суждения. Звуки причиняли боль. Он отчаянно пытался осмыслить происходящее. Орки? Орки?

Медленно, но неуклонно в его онемевшее тело начал проникать страх. Научное любопытство же стремительно угасало. Впервые со встречи в туннеле с хромом-воином магос по-настоящему почувствовал себя в смертельной опасности.

При жизни, пока их души находились в этих смердящих телах, орки казались огромными. Каждый из них размерами не уступал космодесантнику. Ксеносы были просто воплощением массивности и силы от бугристых мышц на плечах и до похожих на стволы деревьев рук, заканчивающихся тяжеленными кулаками. Лаврентий никогда прежде не видел существ, столь могучих и энергичных по самой своей природе. Эти твари казались сгустками мускулов и жестокости, ярости и злобы, воплей и грубой силы. Они были настоящими чудовищами.

Ксеносы носили доспехи из металла и шкур, но вовсе не столь примитивно изготовленные, как ожидалось. Кольчуги и наплечники, сплетенные из стальной проволоки, крепились на дубленой коже или синтетической подкладке. Швы были великолепны. Да и орнамент потрясал своей искусностью. У некоторых тварей обитые кожей выгнутые щиты дышали жаром и озоном, что свидетельствовало о встроенных генераторах кинетических полей. Оружие, сжатое в огромных лапищах, напоминало вороненые топоры и мечи морозных великанов, а не грубые поделки тупых огров. Крупнокалиберное оружие ксеносов имело странный дизайн, но тоже было сделано опытными мастерами.

Зеленую кожу орки натирали разноцветными порошками и разрисовывали, украшая себя племенными гербами и узорами. Лаврентию хотелось бы знать, что означает каждая метка, полоса и отпечаток ладони. Какой-то первобытный ужас вызывали у него орочьи головы, посыпанные белой или бледно-голубой пудрой, с блестящими глазами и разинутыми слюнявыми пастями, где из поразительно розовых десен торчали расколотые желтые клыки или гниющие моляры. Атавистическое ощущение. В зеленокожих воплотился образ хищника, от которого убегали древние пещерные люди. Чужаки стали мифическим Зверем, прообразом всех чудовищ. Это было смертоносное лицо старейшего, чистейшего человеческого ужаса.

Атакующие твари рявкали, порыкивали и ревели на бегу, распахнув клыкастые зевы размером с пасть грокса. Врезавшись в бойцов щитовых корпусов, они взмахнули клинками и раскололи керамитовые доспехи Адептус Астартес. Каждый удар звучал подобно раскату грома или хлесткой пощечине. Над полем битвы шел дождь, капли воды отскакивали от брони, шлемов и оружия, разбавляли струи крови, заливали землю, собирались в лужи под ногами.

Изумленный Лаврентий отступил на шаг. Его трясло. Магос помнил, что в истории Галактики были долгие эпохи, когда племена орков являлись величайшей угрозой безопасности и самому существованию Империума людей. Фаэтон всегда предполагал, что причина крылась только в огромной численности зеленокожих, в том, что они селились повсюду. Техножрец не считал, что эти чужаки способны к дальнейшему развитию. Орки мало чем отличались от животных: безмозглые, неумелые, они сбивались в орды на звездных окраинах и служили бесконечным источником мяса для имперских пушек в пограничных конфликтах. Злобные сторонники Великого Врага, риск еретической гражданской войны, гениальные интриги эльдаров – все это представляло явную опасность. В отличие от зеленокожих. Прочие угрозы воспринимались серьезно. Орки были чем-то вроде шутки, раздражающей и надоедливой помехи. Их заразу требовалось только сдерживать, иссекать и усмирять. Они не были… Они не были…

Они не были такими.

Теперь он понял. Осознал, почему в прошлые времена человечество столетиями жило в страхе перед зеленокожими, почему на рубежах непрерывно бушевали сражения, почему периодические «Вааагхи!» заставляли сниматься с мест и бежать население целых колонизированных систем, почему слухи о появлении умелого военачальника и его орды бросали в дрожь губернаторов секторов и магистров войны. Ему стало ясно, почему Бог-Император, при всех иных достижениях в Крестовом походе, так стремился покончить с орочьей угрозой на Улланоре.

Фаэтон сообразил, почему эти чужаки были вечной опасностью, которую не стоило игнорировать.

Он только не мог понять, как они оказались в шести неделях варп-перехода от Терранского ядра.

Магос поднял глаза. Дождь ударил ему в лицо, смывая кровь с бороды. Лаврентий смотрел на проявившуюся луну. Ее механическая, собранная из пластин, изрытая поверхность была творением орочьих технологий. Фаэтон видел это. Но как? Как им удалось подобное?

Луна зажужжала. Фрагменты ее сдвинулись, перестроились. Громадные бронированные плиты изменили положение. Заслонки размером с внутренние моря раскрылись и сложились, как жалюзи. Возникла колоссальная пасть. На блуждающем спутнике проявилась стилизованная морда гигантского чудовищного орка. Его глаза вспыхнули магматическим светом из ядра планетоида. Он широко разинул титанический клыкастый рот и зарычал на мир под собой, издав самый громкий и долгий шумовой поток. Казалось, что некий языческий бог отвечает ревом на жертвоприношение.

«Я – Резня!»

Лаврентий содрогнулся и с трудом устоял на ногах. Кто-то схватил его за руку.

Ниман.

– Что вы творите?! – крикнул офицер. – В укрытие!

Как минимум один из буйствующих неподалеку монстров заметил магоса биологис. Тварь бросилась к нему, воздев щит и тесак. Несколько раз выстрелив в ксеноса из пистолета, Ниман потащил Фаэтона за собой в туннели. Орк не отставал. Как только они вошли в тесные переходы гнезда-пузыря, от стен отразилось эхо ревущих кличей чужака.

Майор остановился и снова открыл огонь. Зеленокожий продолжал наступать. Фаэтон уже чуял его запах. Ксенос шагал, наклонив голову и опустив плечи; он слов-но бы заполнял собой проход. Его голос звучал хрипло и гортанно, ниже любого человеческого тона.

– Бегите! – скомандовал Ниман магосу биологис.

Лаврентий хотел подчиниться, но бег не был его коньком. Вытащив из подсумка гранату, майор взвел ее и метнул в приближающуюся тварь.

Взрыв обрушил часть туннеля, и орк либо оказался под завалом, либо вынужден был отступить. Ниман и Фаэтон, придя в себя, пробрались к жилищу магоса.

– Нам конец, – сообщил майор. – Вы видели, сколько их?

Лаврентий осознал, что вполне отчетливо слышит Нимана, поскольку тот поднял забрало скафандра.

Также магос разобрал еще кое-что – тихий металлический шорох изнутри шлема гвардейца.

– Ваш вокс работает, – сказал Фаэтон.

– Что?

– Ваш вокс!

Ниман уловил шелест.

– Да… Да, похоже, так и есть. Сигнал опять появился.

Магос лихорадочно размышлял. Опустившись на колени перед своими устройствами и приборами, он принялся перенастраивать их. Вспыхнули экраны, заполненные белым шумом. На некоторых проступили изображения и инфопотоки. Часть дисплеев полностью выгорела, но многие работали явно лучше, чем в последние недели.

– По-прежнему жуткие помехи от шумовых ударов, – заметил Лаврентий, не отрываясь от работы, – но гравитационная буря ослабла. Так, глядите… Глядите.

Офицер присел рядом.

– Вокс-частоты очистились, – сказал он. – Инфопакеты пошли.

– Точно, – отозвался магос. – Пока луну переправляли из… откуда бы она ни появилась… уровень гравитационных искажений был колоссальным. Эта буря… она накрыла всю Ардамантуа. Любая техника была, по сути, бесполезной. – Фаэтон покосился на Нимана. – Но теперь луна здесь, проявилась полностью, и гравитационные всполохи ослабли. Нам снова пригодится кое-какая техника. Майор, сможете достучаться до вашего флота?

Гвардеец уже вытащил из шлема вокс-штекер и подключал его к потрепанной станции связи, входящей в набор оборудования Лаврентия. Ее можно было использовать для увеличения радиуса передачи. Из динамиков зашипели помехи.

– «Азимут», «Азимут», – произнес офицер. – Штаб группировки на «Азимуте», говорит Ниман. Повторяю, говорит Ниман с поверхности. Как слышите?

– «Азимут», прием, – протрещала станция.

– Флагманский корабль, – пояснил майор Фаэтону. – «Азимут», – сказал он следом в вокс, – мы обнаружили выживших после предыдущей операции, но никто из нас долго не протянет. Тут повсюду орки. Полномасштабное вторжение. Невообразимое множество врагов.

– Понял вас, Ниман. Орочья угроза уже идентифицирована с орбиты. Эвакуация вашего отряда в настоящее время невозмож…

– «Азимут»? «Азимут»?

Повисла пауза.

– Поверхность, ожидайте, – прохрипел динамик. – Переключаю на ваш вокс лорда-командующего.

Внезапно зазвучал уже другой голос:

– Ниман? Говорит Хет. Трон Великий, мужик, да ты жив?

– Едва-едва, сэр. Дела нехороши.

– Какие у вас там силы внизу?

– Практически никаких, сэр. У Имперских Кулаков огромные потери. Нас зажали в угол и истребляют. Сэр, не пытайтесь совершить высадку или направить нам под-крепления. Даже если вы сбросите на поверхность все наличные войска, этого не хватит, чтобы отбить планету. Я никогда не видел столько зеленокожих.

– Понял тебя, Ниман, – ответил Хет. – Честно сказать, штурм поверхности и так не был возможен. У нас тут пустотная битва в разгаре. Ударное десантирование – не вариант.

Лаврентий дотронулся до руки майора:

– Дайте мне с ним поговорить.

Гвардеец помедлил.

– Сэр, – произнес он в вокс, – у меня здесь магос биологис, он участвовал в изначальной операции магистра ордена Мирхена. Он хочет сказать вам что-то.

– Разрешаю, Ниман.

Майор щелкнул рычажком на пульте и передал Фаэтону микрофон.

– Мой господин, меня зовут Лаврентий, магос биологис.

– Слушаю вас, Лаврентий.

– Сэр, простите за дерзость, – начал техножрец, – но вы должны сделать две вещи. Необходимо без промедления сообщить о данном происшествии на Терру. Однако это только начало. Ардамантуа не является особо важной целью. Какую бы технологию ни применяли орки для переброски своей штурмовой луны через подпространство, этот мир для них всего лишь подходящий сборный пункт, место отдыха. Возможно, у них есть ограничения по дальности или запасам энергии. Неважно. Здесь они сосредоточат силы. Вероятно, доставят сюда другие планетоиды.

– Трон! Откуда вы знаете, магос?

– Не знаю, сэр. Я предполагаю. Но мы обязаны готовиться к худшему развитию событий. Вчера мы не догадывались, что орки способны на такое. Завтра поймем, на что еще они способны, но будет поздно. Сэр, вы должны отправить на Терру предупреждение с полным отчетом. У меня тут есть кое-какое оборудование. Я неделями пытался расшифровать их шумовые всплески. Теперь, когда характер ксеноугрозы определен, я настрою мои переводческие программы на использование данных о синтаксисе и словарном запасе зеленокожих. Сэр, мне нужен прямой инфоканал между вашими основными кодификаторами и моими устройствами. Если мы поспешим, вы успеете добавить к срочному сообщению на Терру конкретные сведения о намерениях чужаков и их действиях.

– Как это, магос? – спросил Хет.

– Мы узнаем, сэр, что орки говорят нам.

Глава 31

Ардамантуа – орбита

Адмирал Киран бессознательно вытащил саблю, думая только о сражении. Обнаженный клинок блеснул в лучах светосфер мостика. Офицер всегда поступал так во время пустотных битв. Меч ничем не мог помочь в бою между гигантскими звездолетами, но Киран чувствовал себя увереннее с оружием в руке.

Как-то раз он даже признался своим офицерам – частным образом, на ужине в кают-компании, – что боится и стыдится умереть безоружным.

– Когда смерть явится за мной, я не уйду покорно, – сказал им Киран.

Сейчас члены экипажа за боевыми постами и пультами управления вокруг адмирала увидели клинок, выскользнувший из ножен, и поняли, что это значит.

Они будут нести смерть врагам изо всех своих внушительных сил, но смерть ожидает и их самих.

Мостик «Азимута» превратился в истинный бедлам. Раздавались тревожные сигналы, в основном извещавшие о повреждениях в других отсеках. Некоторые предупреждали о приближении неприятельских боевых кораблей. Воздух затянуло зловонным дымом пожаров на оружейной палубе. Во всех направлениях сновали матросы, которые доставляли сообщения или лихорадочно пытались починить отказавшие системы. Пока работу стратегиума удалось восстановить. На нем появились линейные корабли адмирала – дуга зеленых значков, похожая на коготь, что впился в орбитальное пространство Ардамантуа. Также Киран видел противника – вихрь красных иконок, который вырывался из метки опасности, обозначавшей бродячую луну.

На каждый корабль тактической группы приходилось тридцать или сорок вражеских. Даже если бы офицеры на мостике не обучались годами в Высшем командном училище Космофлота, они поняли бы, чем закончится битва.

– Перевес слишком велик, – произнес Маскар. – Бежим. Очевидно, что надо бежать.

Адмирал покачал головой:

– Уже поздно, сэр. Они прикончат нас до того, как мы уйдем в прыжок.

– Что же делать? – с ужасом спросил генерал.

– Передайте лорду-командующему, чтобы он составил полный отчет о здешних событиях и как можно скорее отправил его по астропатической связи. Я выиграю для него время, пусть и немного. Но мы заберем с собой как можно больше орков, генерал.

Маскар взглянул на него.

– Торопитесь, – добавил Киран, крепче сжимая эфес сабли.

Генерал отсалютовал ему. Адмирал ответил тем же. Развернувшись, офицер Астра Милитарум поспешил через мостик к Хету, который стоял у вокс-станции.

– Канониры! – рявкнул Киран.

– Здесь!

– Статус?

– К бою готовы!

– Выбор целей с моего поста. Зарядить главные батареи.

– Есть зарядить главные!

– Вспомогательным батареям огонь по готовности.

Адмирал провел свободной рукой по сенсорной гололит-панели, указывая цели в порядке важности.

– Автозагрузчики – есть! – доложил младший командор.

– Орудийные порты открыты! – выкрикнул другой.

– Убьем их, – сказал Киран и ткнул пальцем в стекло, запуская первую из запрограммированных последовательностей стрельбы.

Основные носовые батареи и спинальные установки «Азимута» дали залп. Корпус громадного звездолета простонал от мощной отдачи. В пустоту ринулись энергетические лучи, за ними, уже медленнее, выплыли стайки ракет и пустотных торпед.

Первый космолет орков, подобно новой звезде, погиб во вспышке света. Из распоротого брюха другого в пустоту вывалилась механическая требуха, окруженная облаком топлива, газов и пламени. Потеряв инерционную устойчивость, корабль беспомощно закувыркался.

Киран активировал вторую последовательность. Одновременно он составлял третью, четвертую, пятую, шестую, не сводя глаз с комплексных схем на экране стратегиума. Еще две победы. И еще две. Щиты «Азимута» выходили на предел мощности.

Адмирал приказал флоту идти вперед на курсовых плазменных двигателях. Ускорители реального пространства несли звездолеты навстречу рою чужаков. Один из фрегатов по левому борту исчез в облаке разрывов. Миг спустя судно обслуживания после сбоя щитов разлетелось струями перегретого газа и пара. По правому борту гранд-крейсер «Дубровник», отгоняя стаи орочьих абордажных челноков, уничтожил три громоздких боевых корабля огнем главных батарей. Последнего громадного неприятеля он изрешетил бортовым залпом, пролетая мимо.

Киран заметил массивный крейсер зеленокожих, заходящий для атаки.

– Сфокусировать щиты! – взревел адмирал. – Правый борт!

Пустоту рассекли снаряды и потоки энергии, выпущенные крейсером. «Азимут» тряхнуло, щиты вспыхнули под ударами.

Маскар направился по содрогающейся палубе к лорду-милитанту Хету.

– Вызови астропатов, – велел ему командующий, не глядя на пульт связи. – Нужно хорошенько постараться. Нам передадут информацию для отправки, необходимо закодировать как можно больше пакетов.

– Есть, сэр, – отозвался генерал и скомандовал адъютантам подготовить отсек астротелепатии.

– Смотри, – сказал Хет, указывая на комм-панель. – Посмотри сюда.

На смежных пикт-мониторах виднелись различные изображения. Среди них была и бродячая луна, с которой взирала на людей жуткая, механически созданная морда чужака. Из вокс-приемника доносились сигналы закодированных трансляций и шумовые всплески.

– Нам помогают с поверхности, – объяснил лорд-милитант. – Магос биологис. Мы расшифровываем кое-какие передачи орков. Кажется, там одни лишь кровожадные угрозы. Ничего осмысленного, только выражения ненависти и обещания разрушений. А три минуты назад началось вот это.

Указав на один из дисплеев, Хет увеличил изображение и перенес его на главный экран над пультом. От увиденного Маскар побелел. На мониторе возник пикт-поток, передаваемый какой-то необычной системой видеозахвата прямо на «Азимут». Трансляция велась именно для них – очередных жертв на пути зеленокожих.

Масштаб изображения был неизвестен, но генералу показалось, что он смотрит в глаза самого великанского из орочьих военачальников – неописуемо огромной, зрелой, словно бы разбухшей твари. Из ее нижней челюсти, похожей на утес, торчали древесные стволы обломанных клыков. Гигант с экрана сверлил людей маленькими блестящими желтыми глазками и двигал челюстью.