Текст книги "Пришествие Зверя. Том 1"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Гэв Торп,Роб Сандерс,Дэвид Аннандейл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 41 страниц)

Раздался громкий лязг. Особь-солдат вцепилась в одного из боевых сервиторов. Ее когти вспороли прикрытое броней органическое тело подобно скальпелям. Силовые кабели лопнули, а следом за ними взорвался энергомодуль, разбрасывая во все стороны искры и распространяя запах озона.

Оглушенный, пронзенный когтями сервитор затрясся в агонии. Его автономные системы сработали рефлекторно, больше не управляемые никакими программными протоколами.

Две лазерные установки, вмонтированные в дергающиеся руки, начали стрелять, и синие стволы заметались в пневматических креплениях, посылая в пространство один за другим лучи смертоносного света.

Первый же залп поразил трех других сервиторов и ассистента, стоявших в хвосте соседней повозки. Все четверо рухнули как подкошенные. Вторая очередь вывела из строя приводы на левой стороне той же машины и уничтожила еще двух сервиторов.

Лаврентий вздрогнул, когда мимо промчался еще один заряд и пробил голову его водителя. Сервитор даже не обмяк. Скованное тело, вмонтированное в повозку, сохраняло свою извечную уверенную выправку, и лишь из опаленного отверстия в черепе поднимался дымок.

Спрыгнув с повозки, Лаврентий припустил по узкому проходу между ней и стеной туннеля. Магос слышал, как коммуникационный сервитор, скованный заложенными в него функциями, настойчиво пытается восстановить связь с орбитой и магистром ордена Имперских Кулаков.

Подол рясы спутывал ноги, легкие горели, в горле пересохло. Страх. Паника. Его ждала гибель. Его ждала гибель. Бегство оставалось единственным выбором, хотя и бессмысленным. Его ждала гибель.

Особь-солдат, стряхнув с когтей мертвого боевого сервитора, швырнула труп так, что тот врезался в потолок, а затем атаковала следующую повозку.

Лаврентий бежал, хотя прекрасно понимал, что это вовсе не его конек. Пол под его ногами был губчатым, пропитанным какой-то слизью, и обувь магоса определенно не годилась для использования в подобных условиях. Он ударился локтем о выступ на капоте повозки, и ему было очень больно. По спине ученого струился холодный пот. Дыхание стало слишком частым. Лаврентий понимал, что совсем скоро выбьется из сил.

Над его головой пролетел труп и впечатался в стену с отчетливым хрустом ломающихся костей, а затем безвольно рухнул к ногам беглеца. Это был надзиратель Финкс – распорядитель конвоя. Горло Лаврентия обожгла кислота едва сдерживаемой рвоты. Он и хотел бы остановиться и помочь коллеге, но для того уже явно ничего нельзя было сделать. Не надо было обладать степенью лодекс хонориум в высшей биологии, чтобы понимать: человек, лившийся столь значимой части своего тела, уже мертв.

И все же было мерзко… мерзко и стыдно вот так просто перепрыгнуть через коллегу. Казалось неприличным пройти мимо, продолжать бегство. Но и останавливаться, а тем более поворачивать назад было бы глупо.

Лаврентий вдруг понял со всей свойственной его научному разуму ясностью, что сбавляет темп. Страх сковал его ноги. Он выдохся.

Повозка, мимо которой он как раз в этот момент пробегал, внезапно опрокинулась и врезалась в боковину туннеля. Она жутко деформировалась от удара, и во все стороны брызнули металлические осколки и детали. Машина едва не придавила магоса. Теперь он остался совсем один – слабый человек, стоящий подле трупа товарища и прижатый к изгибающейся, покрытой слизью стене.

Корпус повозки продолжал деформироваться и приближаться к нему под ударами молотившего по ней «солдата». Пасть твари не прекращала клацать. С когтей хрома стекали кровь и смазка.

– Храни меня Золотой Трон, – пробормотал Лаврентий, и голос его был тих, точно субвоксное эхо.

Глава 8

Ардамантуа – орбита

Капитан Заубер, также известный как Отсекатель, возглавлявший роту Лотосовых Врат, склонил голову набок.

– Речь не о звуковых волнах? – поинтересовался он. – Нет, сэр, – ответил адепт. – Хоть это и очень любопытно.

– Мы составили таблицу периодичности и длительности, сэр, – добавил второй. – Желаете ознакомиться?

– Нет, – отказался Заубер. Он продолжал вглядываться в экран когитатора, обрабатывавшего данные. – Итак, мы говорим не о звуковых волнах?

– Да, сэр. Это независимый феномен, – подтвердил первый адепт.

– Гравитационной природы? – уточнил Отсекатель. – Да.

– Это напоминает мне масс-гравитационную кривую Мандевиля, – произнес капитан.

Стоявшая рядом с ним командир корабля удивленно прищелкнула языком.

– В чем дело? – поинтересовался Заубер, поворачиваясь к ней.

– Вы распознали кривую Мандевиля, лишь посмотрев на схематичные данные, – произнесла Аквилиния, глядя на него. – А мне-то казалось, что вы просто солдат. Я поражена.

– Да, масс-гравитационная кривая сходна с Мандевилем, – заметил адепт, – хотя и куда более слабая по…

– Тем удивительнее то, что капитан сумел ее разглядеть, – перебила хозяйка корабля.

– Так точно, госпожа.

– Перейдем уже к делу? – спросил Отсекатель. – В орбитальной зоне Ардамантуа отмечена гравитационная нестабильность?

– Да, сэр. Хоть и слабая, – ответил адепт.

– Обстановка была изучена, еще пока мы летели сюда, – заметил капитан.

– Искажение полей возникло недавно, – сказал адепт.

– Так же, как и тот рев? – уточнил Заубер.

Адепт кивнул:

– Впервые мы зафиксировали изменения приблизительно через две минуты после первого звукового удара. Хотя и только потому, что отметили незначительное смещение орбитальной якорной точки. Анализ выявил, что в восьмидесяти восьми целых и семидесяти двух сотых единиц по левому борту от турбинного отсека возникла слабая гравитационная аномалия, вызвавшая смещение якорной точки. Мы скорректировали положение корабля, затем провели сканирование и обнаружили еще шестнадцать аномалий сходного профиля, возникших в тот же отрезок времени.

Заубер развернулся и зашагал по длинному узкому мостику ударного крейсера «Амкулон». Помещение напоминало неф древнего собора. В галереях по обе стороны от капитана трудились группы членов экипажа, каждая из которых выполняла свою особую функцию. За массивным, закованным в броню воином засеменила и Аквилиния.

– Связаться с флагманом! – крикнула она. – Капитану нужно поговорить с магистром ордена!

– Вы читаете мои мысли, – заметил Отсекатель.

– Просто я понимаю важность происходящего, – пояснила женщина. – Раз в орбитальной зоне возникла прежде отсутствовавшая гравитационная нестабильность, мы обязаны известить остальной флот. Это может поставить под угрозу наземную операцию.

Заубер кивнул. Он чувствовал себя обманутым. Его стена еще даже не успела высадиться – люди в полной экипировке дожидались своей очереди в десантном отсеке «Амкулона».

– Вы уже видели такое? – прорычал он, взглянув на Аквилинию. – Гравитационные всплески, которые взбухают, точно гнойники, а затем исчезают? Вам такое уже встречалось?

Женщина покачала головой.

– Мне доводилось наблюдать искажения гравитационного поля вблизи сверхгигантов, – произнесла она. – Также схожий «гнойничковый» разброс возникает на границах при входе или выходе из эмпиреев.

– И даже схожесть с характеристиками Мандевиля?

– Именно. Трона ради, капитан, я повидала достаточно неевклидовых гравитационных эффектов на изгибе поля перехода. Демоническое пространство совсем не умеет себя вести, как говорили мои наставники.

– Но вы полагаете, что природа этого феномена естественная?

Аквилиния пожала плечами. Обрамленный бронзой оптический модуль опустился на ее левый глаз с украшенного плюмажем головного убора, позволяя хозяйке корабля вновь свериться с полученными адептами данными.

– Думаю, да. Да. Должно быть, так. Какой-то схемы я не вижу. Придется признать, что мы угодили в область гравитационной нестабильности.

– Я извещу магистра, – сказал Заубер.

Он сжал в огромной руке протянутую ему трубку передатчика и подождал, пока вокс-сервитор сообщит, что соединение установлено.

– Слушаю, – раздался голос Мирхена.

– Говорит Отсекатель, Лотосовые Врата, «Амкулон», – произнес капитан. – Мы отмечаем растущую нестабильность в верхней и внешней орбитальных зонах, сэр. Передаю все данные на ваш мостик.

Он посмотрел на Аквилинию, и та, кивнув, принялась отдавать распоряжения своим адептам.

– Данные сейчас поступят, сэр, – продолжил Заубер.

Палуба внезапно содрогнулась. Раздался глухой низкий звук, словно нечто огромное и очень тяжелое столкнулось с объектом равной себе массы. По мостику пополз горячий едкий дым.

Завыли сирены.

– Что это было? – спросил капитан.

Хозяйка корабля уже выкрикивала команды и требовала объяснений. Персонал мостика устремился к своим постам.

– «Амкулон»? Отсекатель, докладывай, – проскрежетал из вокс-колонок голос Мирхена.

– Минуту, – ответил капитан, глядя на Аквилинию.

– В правом реакторном отсеке внезапно образовался гравитационный пузырь, – сообщила она. – Корпус поврежден. Есть утечка. Не уверена, что мы можем справиться с ситуацией и остаться на орбите.

– Должен же быть… – начал было Отсекатель.

– Капитан, прошу вашу роту и свиту срочно покинуть корабль, – сказала Аквилиния. – Велик риск критического схода с якорной точки и падения на планету.

Глава 9

Терра – Императорский Дворец

Совещание Сенаторума длилось почти семь часов. На многих лицах к концу читалась откровенная скука, и мало кто мог скрыть свое разочарование, когда Экхарт объявил, что собрание будет продолжено после трехчасового перерыва, поскольку на повестке осталось еще восемьдесят семь вопросов.

Вангорич ретировался в личный кабинет, чтобы дать голове отдохнуть. Он видел весьма отчетливо, что правительственный инструмент уже не был столь же остер, как в старые времена. Прежние Двенадцать собирались регулярно и обсуждали лишь действительно насущные дела. Все остальное оставлялось на откуп менее значимым представителям власти и Администратуму. Банальный просмотр записей заседаний показывал, насколько бережно и обдуманно относился к рассмотрению вопросов Сенаторум тех старых, более великих дней. Великих дней, когда жили великие люди.

Теперь же Сенаторум разбух и заплыл жиром. В нем состояло множество лентяев и мелких чиновников, а встречи проводились нерегулярно, по прихоти Удо и других основных членов совета. Дела успевали накопиться, и при этом многие из них были настолько малозначимыми, что просто не заслуживали рассмотрения на подобном уровне. А как велось обсуждение! Эти люди не были настоящими политиками. Они много и попусту болтали. Никто не умел правильно вести дебаты. Голосование по самому простому вопросу могло тянуться вечно. О чем бы ни зашла речь, начинались подковерная возня и соперничество между Верховными Двенадцатью, разъедавшие механизм правительства не хуже кислоты и невероятно тормозившие принятие решений.

Вот взять хотя бы вопрос поставки изотопов. Это же просто смешно! Они на полном серьезе подписали закон, явственно идущий во вред Империуму и снижающий работоспособность верфей Урана. Кто-нибудь из них об этом вообще задумывался? Конечно же нет! Месринг пропихнул предложение, поскольку защищал коммерческие интересы собственной семьи в секторе Тан. Для этого он оказал определенные услуги членам своего блока. Выиграл лишь дом Месрингов. Но не Империум.

В кабинете Вангорича было тихо. Перстень отключил шоковую дверь и снял сигнализацию. Магистр скользнул внутрь. Внешняя комната была обшита мореным дубом и меблирована диванами с глянцево-черной кожаной обивкой. В подсвеченной витрине, подвешенные в защитных полях, были выставлены фрагменты древней керамики, созданной еще до Золотой эпохи Технологий.

Вангорич отложил в сторону информационный планшет и папку с документами, а затем подошел к серванту, чтобы налить себе амасека. Напитки – скромная коллекция неплохих сортов – были запечатаны в особые бутылки, защищенные от вскрытия посторонними. Магистр сначала понюхал бокал и только потом наполнил. Старые привычки.

Прежде чем сделать первый глоток, он воспользовался кольцом на большом пальце, чтобы открыть потайной ящичек серванта. Выдвинув его, Вангорич взял с подушечки изящный длинноствольный плазменный пистолет.

Не оглядываясь, магистр произнес:

– Шкаф слева. Рядом с пейзажем де Маувина.

Затем он развернулся и нацелил оружие прямо на упомянутый предмет мебели.

Из-за шкафа вышел низкорослый, но крепко сбитый мужчина в черном комбинезоне и смущенно поклонился Вангоричу.

– Неплохая попытка, – заметил магистр, опуская оружие.

– Благодарю, сэр, – отозвался мужчина. – Что меня выдало в этот раз?

– Датчики, настроенные на обнаружение посторонних по теплу, исходящему от их тел, – ответил Вангорич, прежде чем отхлебнуть из бокала.

– Я их выключал.

Магистр кивнул.

– Именно поэтому, – произнес он, – я не получил никаких оповещений при входе в помещение. Даже о собственном присутствии.

– Ясно, – сказал явно пристыженный мужчина.

– А еще ты напортачил в том, что отбрасывал небольшую тень рядом с ножкой шкафа. Следовало учесть наличие светосфер слева от тебя.

Мужчина расстроенно кивнул.

– Где она? – спросил Вангорич.

– В атриуме, сэр, – ответил гость.

Магистр наполнил амасеком второй бокал и проследовал в небольшой внутренний дворик. Виенанд сидела на скамейке возле термального источника и наблюдала за рыбками, скользящими на исходящем паром мелководье.

– Все издеваешься над моим телохранителем? – поинтересовалась она, не поднимаясь.

– Твой визит не доставлял бы мне полного удовольствия, если бы я не имел возможности подшутить над ним, – отозвался Вангорич.

– Калтро очень хорош в своем деле, – сказала инквизитор. – Лучше его у нас никого нет. И только ты всякий раз его подлавливаешь.

– Я рассматриваю это как часть его обучения, подарок Инквизиции от Официо Ассасинорум.

Вангорич сел рядом с гостьей и, закинув ногу на ногу, поднял бокал.

– Ты стала реже заходить ко мне, Виенанд. Я уж начал подумывать, что разонравился тебе. Чем я заслужил удовольствие лицезреть тебя?

– Триста сорок шестой пункт повестки, – сказала она.

– Триста сорок шестой? – Магистр помедлил, прокручивая в своей идеальной памяти чудовищно огромный список обсуждаемых в этот день вопросов. – Задание Имперских Кулаков на Ардамантуа?

– Да, – ответила женщина.

– С ним разобрались быстрее всего. Огласили и закрыли всего за две минуты. «Отложить до получения отчета магистра ордена».

Виенанд кивнула. Ее скулы были остры, точно пики ледяных гор. Волосы серебристо поблескивали на свету.

– И в чем же дело?

Она поджала губы:

– Я чувствую угрозу.

– Угрозу?

– С точки зрения Инквизиции, да.

– Ксеноугрозу?

Женщина кивнула.

– Они называются… хромы, верно? – спросил Вангорич. – Я видел краткую справку.

– Имперские Кулаки отправились на Ардамантуа, чтобы остановить вторжение ксеносов, именуемых хромами.

Магистр приподнял брови.

– И что я упускаю? – поинтересовался он.

– Ты мне скажи.

– Даже не знаю, – пожал плечами Вангорич. – Насколько мне известно, хромы просто хищные животные. Ничего особенного. От них надо избавиться. Скорее всего, они расплодились сильнее обычного. Кулаки бросили против них огромные силы. Почти все свои войска. Полагаю, это также политический ход, имеющий своей целью демонстрацию того, что они нужны и в мирное время.

Он помедлил.

– Виенанд, ты меня пугаешь. Неужели что-то может всерьез угрожать почти полному ордену?

Гостья прочистила горло.

– Нет, тебя должны беспокоить вопросы политического характера, – сказала она.

– Продолжай.

– Мирхен не зря бросил почти весь свой орден на Ардамантуа, чтобы устранить угрозу вторжения ксеносов. Он единственный, кто воспринял это всерьез.

– И почему же? Кто его мог так насторожить?

– Мы, – ответила инквизитор.

– Ну, разумеется…

– Кулаки более чем способны решить вопрос с хромами, – сказала Виенанд. – Проблема в том, что не должны. С этим вызовом Империум способен справиться сам. На Ардамантуа было необходимо провести совместную операцию силами Астра Милитарум и Космофлота, лишь при незначительной поддержке со стороны Кулаков. Отправка целого ордена нецелесообразна, идиотична.

– Хет должен был…

– Хет не может отправить Гвардию без содействия со стороны Космофлота, а Лансунга куда больше интересует та слава, которую приносят победоносные сражения с жалкими зеленокожими на границе. Поэтому он предпочтет бросить все свои корабли туда. Он сражается в пограничных конфликтах и фактически от своего имени расширяет территории. И при поддержке со стороны Удо ему этого никто не может запретить.

– Как и многие в совете, Лансунг ставит собственные интересы превыше интересов Империума, – произнес Вангорич.

Его гостья снова кивнула.

– Ардамантуа всего в шести варп-неделях от Солярного Рубежа. Это не пограничная война. Бой идет прямо у нас на пороге.

– И?..

– Мы вклинились в коммуникационный поток между действующим флотом и штабом ордена. Приблизительно часов десять назад у них возникли проблемы. Судя по всему, в течение ближайшей недели Мирхен будет вынужден запросить подкрепление и помощь.

– Против ксеносов? Тех… тараканов?

Она подняла руку:

– Ему будет нужна помощь. Но Лансунг ее не окажет. И мы должны решить эту проблему уже сегодня.

– «Решить»?

Мягкая улыбка Виенанд стала более жесткой:

– Боюсь, Мирхен недооценил размеры ксеноугрозы.

– С каких это пор Имперские Кулаки стали что-либо недооценивать? – поинтересовался Вангорич.

– С тех, я полагаю, с каких им приходится действовать без полноценной поддержки со стороны Сенаторума, – ответила гостья. – Думаю… точнее, так думают стратеги Инквизиции и мое непосредственное начальство… Имперским Кулакам в течение ближайших трех месяцев понадобится масштабная поддержка со стороны флота, чтобы выполнить свое задание.

– Или?..

– Или ксеносы начнут уже всерьез грозить Терранскому ядру.

Вангорич задумался.

– Ядру ничто не угрожало уже… несколько веков, – беспечно произнес он, хотя на сердце у него было совсем не легко. – Ксеносы или кто бы то ни было еще – это просто немыслимо.

– Политики могут это изменить. Своими играми во власть.

Он внимательно посмотрел на свою собеседницу:

– Эти… хромы? Серьезно? Они и правда так опасны?

– Инквизиция сочла ксеноугрозу достаточно существенной и заслуживающей внимания. Мы довели это до сведения Удо, Лансунга, Кубика и Мирхена, предоставив им депеши о возникновении чрезвычайной ситуации. И только Мирхен отнесся к нашему рапорту с подобающим уважением.

– Виенанд, мне кажется, или ты о чем-то умалчиваешь?

– Нет, Дракан. Я говорю все, что знаю.

Взгляд ее устремленных на магистра глаз был холоден, будто свет звезд.

– И в этом-то вся и суть. Личные амбиции ослабили Сенаторум, сделали его неэффективным. Мы с тобой говорили об этом и раньше. Теперь же это грозит перетечь в нечто более серьезное, нежели теоретическая проблема. Я не собираюсь стоять и ждать, пока один из миров ядра будет уничтожен или захвачен, только для того, чтобы доказать фатальную некомпетентность Сенаторума.

– И что же ты предлагаешь? – спросил Вангорич.

– Мы столкнулись с критической ситуацией. Лансунг, Месринг и Удо обладают слишком большим весом, и большинство поддержит именно их, пусть даже Хет и на нашей стороне. Зек, возможно, тоже с нами, поскольку на кону честь Адептус Астартес, а он к ним неровно дышит. Разумеется, не стоит надеяться изменить мир за одну ночь. Нужно лишь сделать так, чтобы Сенаторум обратил внимание на проблему и позволил Хету отправить на Ардамантуа подкрепление численностью в пятьдесят полков. Нужно пристыдить Лансунга и заставить оказать им поддержку Флота. Верховный лорд-адмирал не захочет прославиться как человек, отказавшийся помогать и оставивший центральные миры без защиты.

– А он сумеет дать то, что нам необходимо? Мы могли бы скомпрометировать его и зажать в угол.

– Я уже проверила, – ответила женщина, – и тщательно. Он вполне способен мобилизовать три расквартированных в сегментуме флотилии или пару прохлаждающихся на Марсе штурмовых эскадр. Резервы у него имеются. Хвала Трону, что он не всех отправил на границу.

Вангорич откинулся назад и уставился на мечущихся рыб.

– Предлагаю не действовать грубо, – произнес он.

– А как?

– Не будем давить на него или пытаться унизить, чтобы получить его голос. Сделаем так, чтобы Лансунг увидел возможность предстать в роскошном свете.

– Хочешь подарить ему славу?

– Почему бы и нет, если это поможет защитить Терранское ядро? Сделаем так, чтобы он мог показаться с хорошей стороны перед Сенаторумом и народом. Пусть победит. Виенанд, от людей можно добиться куда большего, если им по нраву то, что ты заставляешь их делать.

Гостья рассмеялась:

– А если не выйдет?

– Вот тогда и надавим. Заставим покраснеть от стыда. Мой голос у тебя есть. У меня есть определенное влияние на Зека, а также при необходимости могу напомнить Гиб-рану о том, что он мне должен.

– Отлично, – произнесла инквизитор.

– Хорошо, – отозвался магистр, улыбаясь. – Мне нравится с тобой беседовать.

Она поднялась и протянула ему пустой бокал.

– Виенанд, насчет ксеноугрозы, – повторил Вангорич. – Чего ты все-таки недоговариваешь?

– Я рассказываю тебе все, – ответила женщина.

– Ясно, – пожал он плечами. – Тогда, может, назовешь свое имя?

– Дорогой Дракан, а с чего ты взял, что знаешь хотя бы мою фамилию? Сэр, убивать – дело ваше. Наше поле – тайны.

Глава 10

Ардамантуа

Особь-солдат прыгнула на Лаврентия, распахнув жвалы, с длинных жал которых тянулись ниточки слюны. Некая сила отбросила тварь в сторону и вжала в стену справа от магоса биологис, расплескивая мутную слизь, покрывавшую пол туннеля. Раздался такой грохот, словно стенобитное орудие крушило рокрит.

Огромная тварь не могла ничего сделать. Ее словно пригвоздили. А над ней возвышалась человекоподобная желтая фигура: Имперский Кулак.

Капитан. Лаврентий сумел разглядеть необходимую символику, хоть броню космического десантника и покрывал толстый слой ихора и грязи.

Резня. Его звали Резня.

Капитан придавил хрома к полу, сжимая его горло левой рукой. Правый же кулак гигантского воина работал подобно пневматическому молоту, раз за разом всаживая в продолговатое брюхо существа огромный боевой кинжал. Брызнула, заливая туннель, какая-то бурая жидкость. Лаврентий ощутил отчетливый запах муравьиной кислоты и прогорклого молока.

Особь-солдат обмякла. Резня распрямился, но его кинжал застрял во вражеской броне. А по туннелю к нему уже мчался еще один огромный ксенос с повисшей на когтях рукой сервитора-водителя.

Капитан не стал даже пытаться выдернуть нож, просто оставил торчать в теле жертвы. Воин перемахнул через труп твари и устремился навстречу второй особи-солдату, прямо в прыжке выхватывая энергетический меч из заплечных ножен и выставляя оружие перед собой.

Космодесантник и особь-солдат встретились. Они столкнулись с таким грохотом, что у Лаврентия заложило уши. Ксенос нанес Кулаку пару мощных ударов, высекая искры из его брони. Капитан пошатнулся и отступил на пару шагов назад, но затем будто с новыми силами ринулся в бой, сжимая меч двуручным хватом и обрушивая его на плечо хрома.

Теперь зашаталась уже тварь. Она попыталась уйти в сторону, но Резня перехватил окровавленный меч и нанес еще один удар, причинивший его сопернику заметно больший урон. Хром вздрогнул и повалился навзничь с рассеченной грудью.

Лаврентий даже не успел заметить, когда появился третий враг. А вот капитан – успел. Эта особь-солдат имела очень темный окрас – практически цвета кровоподтека. Она явилась с другой стороны туннеля, передвигаясь с поразительной скоростью. Ее когти обрушили град смертоносных ударов на Имперского Кулака.

Курланд резко развернулся к ней лицом, взмахнул мечом и отсек одну из передних конечностей твари. Но та не прекращала молотить когтями, поблескивавшими в кажущемся болезненным свете. Капитан отпрыгнул в сторону, из-за чего выпад ксеноса прошел значительно выше его наплечника, и, пригнувшись, скользнул вперед, к груди хрома. Десантник вонзил свой меч в органическую броню и ударом плеча отбросил клацающую жвалами чужеродную тварь назад, чтобы высвободить клинок и нанести еще один удар. Во второй раз оружие пронзило гадину насквозь.

Резня выдернул меч, и особь-солдат безвольно осела на пол.

– Магос? – окликнул Резня, не убирая меча и оглядывая туннель.

– Да, капитан?

– Живы еще?

– Вроде как, капитан.

– Как только скажу, отправляйтесь за мной. Магистр ордена приказал стене Дневного Света вытащить вас из передряги.

– Премного благодарен, – отозвался Лаврентий. – А то я уже грешным делом думал…

– Тсс… – предупреждающе зашипел Резня.

Откуда-то издалека до Лаврентия донесся грохот болтеров.

– Мы здесь столкнулись с серьезным сопротивлением, – произнес капитан. – Серьезным.

Лаврентий задумался над тем, куда подевались остальные бойцы Дневного Света.

– Пойдем, – сказал Курланд и поманил магоса биологис за собой.

Судя по всему, космодесантник выбирал путь, ориентируясь на некие данные, передававшиеся в его броню посредством вокс-сигналов, которые не мог слышать Лаврентий.

Они зашагали по туннелю гнезда, пробираясь между обломками, оставшимися от конвоя. Повозки были изрублены и искорежены. Сервиторы и помощники погибли, хотя кому-то, кажется, и удалось удрать. В полумраке прохода повисла кровавая дымка. «Вот и конец нашим исследованиям», – мрачно подумал Лаврентий.

– Внутри гнезда они оказывают неожиданно сильное сопротивление, – произнес он.

Резня недовольно вздохнул и сказал:

– Мы не любим неожиданностей.

– Да?

– Да. Неожиданностей быть не должно.

– Понимаю.

– К примеру, я не ожидал, что в моем болтере сегодня кончатся заряды, – добавил Курланд, и только теперь Лаврентий обратил внимание на то, что массивное огнестрельное оружие космодесантника прицеплено к поясу: воин полностью израсходовал боеприпасы – очевидно, бой вышел невероятно ожесточенным.

Капитан посмотрел на Лаврентия с высоты своего роста.

– В гнездо неподалеку отсюда должны были прибыть подводы со снаряжением, – сказал великан.

– А, так вот чему я обязан своим спасением, – отозвался Лаврентий, пытаясь придать голосу отваги. – Вы направлялись за боеприпасами.

– Нет, я получил приказ, – отрезал Курланд, – от магистра ордена.

– Разумеется. Прошу прощения.

– То, что вы оказались поблизости от подводы, просто приятное совпадение.

Лаврентий натужно засмеялся. А затем по его позвоночнику пробежал холод. Магос вдруг понял, что капитан космодесантников пытается шутить.

Значит, они влипли в очень большие неприятности.

Глава 11

Ардамантуа – орбита

Магистр ордена Касс Мирхен наблюдал за тем, как поврежденный «Амкулон» отделяется от остальной флотилии. Двигатели ударного крейсера получили значительные повреждения. Он оставлял за собой облака радиоактивного газа, и всякую связь с кораблем гасил белый шум в воксе.

– Лотосовые Врата успели выбраться? – спросил лидер Имперских Кулаков.

Акилиос покачал головой:

– Этого нам неизвестно, сэр.

– Выясните как можно скорее. Я что-то не вижу ни десантных капсул, ни спасательных челноков.

По правде говоря, разглядеть что бы то ни было представлялось затруднительным. Картинка, поступавшая на основные обзорные экраны, ретранслятор и даже усилители изображения была искажена помехами из-за радиации и гравиметрических искажений. Об этом их и пытался предупредить Отсекатель. Мирхен бросил на изучение данных, полученных с «Амкулона», большую часть технического персонала «Ланксиума». И уже первые отчеты не сулили ничего хорошего. В орбитальной зоне возникали карманы гравитационных аномалий. Объяснить их причину, как и то, почему феномен не фиксировался до прибытия флота, никому пока не удавалось.

Теперь вот еще и «Амкулон». Целый корабль, и притом отличный, а с ним и полная стена боевых братьев с большой вероятностью были потеряны.

Мирхен всматривался в мерцающее, дрожащее изображение на экране. Величественный ударный крейсер медленно заваливался под воздействием гравитации Ардамантуа, не в силах более противиться ее массе. Сколько ему еще осталось? Час? Два? Четыре? Скорее всего, еще раньше, чем корабль устремится в атмосферу, взорвутся его поврежденные турбины.

– Мы можем направить к ним челноки? – поинтересовался магистр.

– Уже работаем над этим, – ответил Акилиос.

– Надо спасти хоть кого-то.

– Так точно, сэр.

Мирхен повернулся к инженерам и ученым адептам.

– Мне нужны объяснения, – произнес он. – Все должно быть расписано и учтено.

Адепты закивали, но на их лицах магистр не видел уверенности. Они были столь же сбиты с толку, как и он сам.

Он как раз собирался их взбодрить – точнее, сделать то, что понимал под этим словом, – когда ряд экранов за его спиной озарила яркая вспышка.

– Что случилось? – спросил он, оборачиваясь. – Это был «Амкулон»?

Эфир забили вокс-помехи и искажения.

– Никак нет, сэр, – ответил офицер-измеритель. – Это не «Амкулон». Сэр, боевая баржа «Анторакс»… она взорвалась.

Глава 12

Ардамантуа

Небеса озарял свет.

Резня проломился через поврежденную стену туннеля и выбрался на мягко изгибающуюся внешнюю поверхность гнезда-пузыря.

Лил почти горизонтальный из-за шквального ветра дождь, хотя жидкость эта определенно не являлась водой. Все вокруг стало скользким и липким. Гнездо походило на титанических размеров кучу требухи, сочащуюся помоями на дорогу. Переплетения туннелей напоминали связки кишок, а отдельные части – потроха или даже рыбьи головы. Местами поверхность обширного органического города собиралась спиралями, точно у древних морских раковин. Другие секции были превращены в кашу бомбардировками. Из тысяч пробоин в своде гнезда-пузыря поднимались столбы дыма, подхватываемого ветром и расплывающегося грозовыми тучами. Курланд слышал, как стучат по его броне и шлему капли.

– Идем, – позвал капитан.

Головорез выбрался следом, а затем протянул руку вниз, чтобы втащить и измученного магоса. Затем к ним присоединились Укол и Ранящий. Прочие бойцы стены Дневного Света остались в гнезде, возглавляемые Бешеным. Магистр ордена приказал срочно доставить Лаврентия к точке сбора. Задача более чем посильная для четырех воинов. Не было никакого смысла выводить из боя сразу всю роту. Капитан доложил о своем решении на «Ланксиум», но ответа так и не получил. Что-то наводило чудовищные помехи и на вокс-передачи, и на пикт-трансляции. Должно быть, причиной тому служила наэлектризованность атмосферы. Ситуация у монумента Кародана повторялась. Там они тоже были глухи и слепы.

И все равно одержали победу.

Магос оглядывался по сторонам, щурясь на свету. Струи дождя хлестали ученого по лицу и заставляли его облачения липнуть к телу.

– Это еще что? – поинтересовался он, указывая на небо.

– Нет времени любоваться пейзажами, – отрезал Ранящий; он был сержантом и славным малым.