Текст книги "Пришествие Зверя. Том 1"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Гэв Торп,Роб Сандерс,Дэвид Аннандейл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 41 страниц)

– Это не может быть луной, – заметил первый навигатор «Азимута», изучавший распечатки, расстеленные на серебристых столах картографического зала. – Уж слишком близко оно находится к поверхности планеты. Вот, смотрите, эта штука соприкасается с верхними слоями околоземного пространства. Она просто разорвала бы Ардамантуа надвое.

– Я правильно вас расслышал? – уточнил Хет. – У нас тут творится нечто непонятное, что проще всего описать как гравитационную бурю, уничтожающую мир под нашими ногами и вносящую нестабильность во всю звездную систему, а вы утверждаете, что…

– Милорд, – ответил первый навигатор. – Я прямолинеен как никогда. Наблюдаемые нами гравитационные искажения, несомненно, значительны. Но они лишены упорядоченности и, по всей видимости, вызываются другими космическими явлениями. Если бы планетоид появился в такой близости от этого мира, эффект был бы куда более существенным и сфокусированным. Ардамантуа сменила бы свою орбиту, а то и вовсе сорвалась бы с нее. Мы же видим нечто, скорее напоминающее выстрел из дробовика. Луна… ее внезапное появление походило бы на удар силовым молотом.

– И все же, – произнес Маскар, постукивая пальцем по странно затемненному участку распечатки, – что… что это такое?

– Дефект отображения, – заявил первый навигатор.

– Очень уж внушительных размеров он, – заметил Маскар.

– Значит, это дефект отображения очень внушительных размеров, сэр.

– «Амкулон» мы тоже за таковой принимали, – тихо напомнил Хет. – А оказалось, что перед нами корабль.

– Физические законы Вселенной просто-напросто не допускают существования луны или иного спутника на таком расстоянии от планеты, как и того, чтобы подобное тело…

– Я видел демонов, – проворчал Хет. – И очень близко. Не надо мне рассказывать о физических законах Вселенной.

Они постояли в молчании, разглядывая огромный лист с распечатками. Прохладный, ярко освещенный картографический зал был предназначен для изучения космологических сведений. Ветерок, поднимаемый циркулятором воздуха, шевелил края пергаментного листа, свисавшие с серебристого стола.

Ни один корабль флотилии Кирана так и не смог найти ничего хоть отдаленно напоминающего луну в гравитационном радиоактивном безумии, овладевшем Ардамантуа. Изображение на распечатке они нашли в судовом журнале, принятом с «Амкулона». Аквилиния сохранила показания ауспиков, полученные ею в то время, когда она уводила корабль от верной гибели. Данный снимок был сделан незадолго перед тем, как буря поглотила и ослепила ее.

– Мы проверили качество изображения, – произнес вдруг один из техноадептов, собравшихся в зале. – Так называемая «луна» и правда является призраком. Со всей уверенностью, конечно, утверждать сложно, но данный объект, по всей видимости, лишь отчасти является материальным. Это словно некое эхо чего-то, что не в полном смысле этого слова находится здесь.

– Дефект отображения! – твердо стоял на своем первый навигатор.

– Нет, сэр, – возразил техноадепт. – Кажется, будто кто-то пытается вырваться в наш мир. Пробить стену. Осуществить переход. Словно через варп-врата.

– Безумие какое-то! – прорычал Хет. – Да с кем же мы тогда имеем дело?!

– Не знаю, – произнес адмирал Киран. – Но, сэр, я крайне признателен вам за то, что вы пытаетесь разобраться в проблеме, а не просто сбежать и закрыть на все глаза. Мы обязаны выяснить, что здесь происходит и кто за всем этим стоит. Если ему по силам перемещать целые планеты, он может с тем же успехом появиться где угодно и делать там все, что ему вздумается.

Глава 22

Терра – Императорский Дворец

Встреча подошла к концу. Виенанд отпустила четырех дознавателей. Они поднялись со своих мест, поклонились, а затем, накинув на головы клобуки, покинули помещение наверху башни.

Представитель Инквизиции осталась наедине со своими мыслями. Ей еще предстояло просмотреть кое-какие данные и составить по ним заключения, да еще и рубрикатор назойливо требовал поскорее опубликовать свежий список дежурств.

Но все это могло подождать. Новости, полученные этим утром, угнетали… конечно, они полностью соответствовали ее ожиданиям, но все равно не могли не приводить в уныние. Начальство трех подотделов Инквизиции предъявляло к ней высокие требования, ведь ее избрали в Двенадцать ради великой цели. Вот только происходящее в совете напоминало некий запутанный танец, где всё решали баланс и точный расчет. Инквизиция же представляла собой рабочую лошадку Империума и плохо годилась для политических игр.

Зато в этой организации прекрасно понимали, что и какую цену имеет, а потому были вынуждены в них участвовать.

Штаб Виенанд размещался в восьмиэтажном комплексе внутри надежно укрепленной башни, которая выходила окнами на Крепостной вал и Водные сады. Вид, впрочем, был не из лучших, потому что обзору мешали многочисленные фортификационные конструкции самого здания. Когда Инквизиция приобрела башню для нужд своего Представителя, ее агенты установили там ряд собственных, особых защитных систем. На стены и бронестекла в окнах были наложены печати из серебряных нитей молекулярной толщины, а в декоративные узоры ковров и лепнины – тайно вплетены обладающие большой силой руны. Каждый лестничный проем, каждую дверь и каждый коридор обороняли автоматические орудия и другие средства защиты от непрошеных гостей, и практически каждый сервитор был готов открыть огонь в ту же секунду, как сработает сигнализация. Также здание накрывал «колпак» из нескольких слоев препятствующих прослушиванию и слежке полей. Кроме того, здесь нашли применение и более экзотические приемы – агенты воспользовались теми эзотерическими искусствами, которые Инквизиция одновременно практиковала и презирала. Верхние этажи были укрыты за стеной «молчания», возведенной посредством псионических сил, но в то же время для них непроницаемой. А еще на балансе состоял произведенный на самом Марсе мощный пустотный щит, который можно было активировать голосом.

Виенанд поднялась. Сегодня она надела скромное длинное платье из бледно-серой шерсти. Инсигния украшала ее запястье подобно браслету. Инквизитор подумала, что пора бы уже вызвать рубрикатора и заняться дневной корреспонденцией, но уединение в тиши пустой комнаты доставляло такое наслаждение…

Она подошла к серванту возле своего стола и наполнила бокал водой из высокого хрустального графина, желая, чтобы разум ее сейчас был так же чист, как и этот напиток. Затем женщина поднесла бокал к губам.

– Знаешь ли, в нем может быть что угодно…

Виенанд сумела не вздрогнуть. Но удалось ей это лишь благодаря огромному, пусть и внешне незаметному усилию. Так и не отпив, она отставила бокал и вернулась к креслу за столом, избегая зрительного контакта с гостем и пытаясь никак не выдать обеспокоенности тем фактом, что в одном из кресел, предназначенных для дознавателей, вдруг очутился не кто иной, как Вангорич.

– К примеру? – поинтересовалась она, переместив с места на место несколько документов.

– Яд, разумеется, – отозвался магистр. – Говорят, они весьма популярны. Появились даже такие, что и не отследишь. Кстати, отрава не всегда убивает. Порой она может повлиять на настроение, изменить особенности характера. Один яд сделает тебя уступчивой, а другой – уязвимой для аутогипнотического воздействия. Выбор огромен.

– Ясно.

– Разве у тебя нет дегустатора? Официального? Советую завести. Кого-нибудь, кто тебя любит.

– Заведу, если это доставит тебе удовольствие, – заверила инквизитор.

– Просто я беспокоюсь за тебя. Ведь мы друзья.

Она посмотрела ему прямо в глаза. Он улыбался, но его шрам изрядно портил эту улыбку.

– Дракан, ты подмешал отраву в мою воду?

Он покачал головой:

– Во имя Трона, нет! Нет и еще раз нет. С чего бы вдруг? Какие дерзкие обвинения!

Магистр помедлил и тоже посмотрел ей в глаза:

– Но я мог. Так же, как и кто-нибудь другой.

– Дракан, это невозможно.

– И почему ты так уверена? – мягко поинтересовался Вангорич.

– Да потому что никто… – Она вдруг осеклась.

– Потому что сюда никому не пробраться? – спросил он. – Кажется, я только что доказал обратное. – Магистр поднялся. – Виенанд, ты обладаешь изрядной выдержкой. Я восхищен. Не выказала даже толики удивления, когда я сюда проник.

– Чему уж тут удивляться.

– Тому, что твой советник по безопасности утверждал, будто данное помещение обладает уровнем защиты «тройная аквила», который не может обойти никто, кроме примарха?

Инквизитор даже не моргнула.

– Я цитирую его письменный отчет, легший на твой стол девять месяцев назад.

– Знаю.

– Страница восемнадцатая, строка двадцать четвертая.

– Как скажешь.

– Довольно цветистое выражение… «Никто, кроме примарха…» Не совсем такое, какие обычно ждешь в отчете.

– Согласна.

– И заодно не совсем точное, – добавил магистр.

– Я уже заметила.

– На твоем месте я бы его уволил.

– Дракан, – произнесла Виенанд, устав от его насмешек, – ты меня впечатлил. Доволен? Теперь успокоишься? Да, я поражена, что ты сумел проскользнуть, не потревожив сигнализацию и охранные системы. И меня невероятно пугает тот факт, что кто-то вообще на это способен.

– Благодарю. Если честно, то из всех личных апартаментов Верховных Двенадцати в твои проникнуть сложнее всего. – Вангорич вновь посмотрел на нее, изобразил невинную улыбку и добавил: – По слухам, конечно.

– Полагаю, ты пришел по делу, – произнесла инквизитор.

Он опустился обратно в кресло, откинулся назад и положил ногу на ногу.

– Полагаю, – повторил магистр следом за Виенанд, – ты уже просматривала утреннюю почту?

– А конкретнее? – уточнила женщина.

Ее собеседник вздохнул.

– Пытаешься спихнуть всю работу на меня? – поинтересовался он. – Я говорю о первых отчетах, полученных от отважного спасателя Хета. Ардамантуа в хаосе. Все куда хуже, чем ожидалось. Численность потерь пока неизвестна, как и подлинная причина опасности. Но… дела обстоят скверно.

– Да, об этом я знаю, – кивнула инквизитор.

– Но тебя это словно и не беспокоит, – заметил гость.

– Паниковать нельзя. На любой вопрос можно найти точный, разумный ответ. Но – да, это проблема. Серьезная.

– Как ты и говорила с самого начала, – произнес магистр. – Поэтому я и решил к тебе заглянуть. Виенанд, ты мной малость воспользовалась, когда убедила выступить против Лансунга в Сенаторуме. Но это пустяки, мне даже понравилось. Приятно чувствовать себя нужным. Ты беспокоилась, что никто не воспринимает угрозу всерьез, но куда больше тебя заботил тот факт, что Лансунг с союзниками, а также другие блоки из-за своих склок скверно справляются с работой. Это был политический маневр, направленный на объединение Верховных лордов. Так ты мне все преподнесла.

– Да, и что?..

– А то, Виенанд, что угроза оказалась очень и очень серьезной. Она была не просто поводом для политических торгов, но вполне ощутимой проблемой. И ты знала об этом, когда обратилась ко мне. И я рискну предположить, что Инквизиция в курсе того, что происходит.

– Я просто беспокоилась, что высокомерие Лансунга…

Вангорич поднял руку:

– Империуму грозит опасность куда большая, чем кто-либо может себе представить, но Инквизиция не спешит о ней сообщать. Более того, она идет на различные политические ухищрения, чтобы изменить наши законы и порядки.

– Все не так, – произнесла Виенанд.

– Очень надеюсь, иначе все это уж очень некрасиво выглядит. Инквизиция пытается перехватить управление Империумом? Для этого есть одно особенное слово…

– Какое же?

– Путч.

– Дракан, – сказала инквизитор, – твоя паранойя начинает меня раздражать. Инквизиция вовсе не собирается устраивать путч и подчинять себе Сенаторум.

– Видишь ли, – парировал магистр, – тут либо одно, либо другое. Или Инквизиция пытается захватить власть, потому что знает нечто, неведомое остальным, или вы и правда слишком обеспокоены тем, что высокие посты занимают такие типы, как Лансунг.

Она промолчала.

– Виенанд, что собой на самом деле представляет «угроза»?

– Что надо, то и представляет.

– Какова ее природа?

– Великий магистр, я рассказала все, что знаю. Это была ксеноугроза, которая требовала нашего внимания.

Вангорич вновь поднялся:

– Стало быть, ты продолжаешь цепляться за прежнюю легенду. Дескать, тебя просто волновали вопросы баланса во власти, а также принципы, которыми руководствовались при принятии решений Лансунг, Удо и прочие?

Она кивнула.

– Тебе не кажется, что в таком случае в дело пора вмешаться мне? И моей организации?

– О чем это ты? – В голосе инквизитора прорезалась нотка раздражения.

– Понимаешь, если Верховный лорд с точки зрения его коллег не справляется со своими обязанностями, то данную проблему обычно раз и навсегда улаживает Официо Ассасинорум. Для этого мы и существуем. Это наша работа. Нет смысла в политических играх и ухищрениях, когда можно просто навести порядок.

– Дракан, но это же дикарство.

Магистр оперся о стол собеседницы и взглянул ей прямо в глаза.

– Тогда советую довериться мне, – сказал Вангорич. – Расскажи о том, что нам угрожает. Говори начистоту. Что столь ужасное должно было произойти, чтобы испугать Инквизицию до попытки захватить власть над Империумом? Что тебе известно?

Виенанда помедлила, прежде чем ответить:

– Ничего. Мне нечего тебе сказать.

Гость распрямился.

– Ясно, – сказал он. – Ясно. Раз тебе нечего сказать, мне не остается ничего иного, как заняться своей работой.

– О чем это ты? – спросила Виенанд. – Дракан, что ты предлагаешь?

Он прошел мимо, поднял ее бокал с водой и выпил до дна.

– Ничего я не предлагаю, – сказал магистр. – Я просто должен выполнить свои обязанности.

Он направился к двери.

– Дракан, – окликнула его инквизитор, – ничего не натвори. Не делай глупостей. Умоляю. Ситуация очень шаткая. Сейчас не время… для грубых мер.

– С радостью, – последовал ответ. – Да только как я могу не наступить на шаткую доску, если мне не сказали, где она?

Дверь распахнулась, и в помещение, сжимая в руках пистолет, влетел Калтро – телохранитель Виенанд. Увидев Вангорича, он замер.

– Он бы со мной не справился, – заметил магистр, уходя. – И прибыл он слишком поздно.

Глава 23

Ардамантуа

Дневной Свет возглавлял отряд, бредущий по изломанному хребту к усеянной валунами долине, где под черными небесами простерлось озеро. Его броню, так же как и доспехи еще троих Имперских Кулаков, покрывал слой ихора. Никто не стал тратить время на то, чтобы его стереть. За их спинами осталось поле, усеянное трупами ксеносов. Майор Ниман, чьи солдаты все же смогли собраться и помочь уничтожить последние десятки тварей сплоченным огнем, пребывал в полном восхищении.

Гравитационные аномалии ползли и извивались невидимыми змеями по земле и воздуху, перемалывая дальние холмы. Грохот от их обрушения напоминал раскаты грома. Тучи мчались по небу, точно в ускоренной перемотке. Над треснувшими валунами и изрытой землей плясали языки красного, зеленого и желтого пламени.

– Что будем делать, когда доберемся до озера? – поинтересовался Крепостной Вал.

– Отыщем гнездо, – ответил Дневной Свет.

– А потом? – не отступал Вал.

– Постараемся найти выживших. Или их следы.

– Что, если не найдем?

– Поищем в другом месте.

– Ну а если вновь появятся эти твари? – продолжал Вал.

– Убьем их, – сказал Дневной Свет.

Они пересекли вброд несколько мутных запруд, встретившихся на подступах к озеру, и могучие фигуры десантников отражались в воде на фоне бегущих туч. Завывал ветер. Воздух по-прежнему сотрясали звуковые всплески – дикий рев, доносившийся ниоткуда и в то же время отовсюду.

Гравитационный пузырь лопнул без какого-либо предупреждения. Непредсказуемая аномалия возникла на краю одного из водоемов всего в пятидесяти метрах. В тот же миг камни, вода, воздух – все перемешалось. Казалось, будто взорвалась бомба. Тонны булыжников и грязи полетели в разные стороны подобно снегу, гонимому пургой. Землю прорезал разлом, попадая в который, вода обращалась в пар. Но основная часть пруда вздыбилась трехметровой волной, покатившейся в противоположном направлении и врезавшейся в соседний холм с силой, способной сокрушить даже камни.

Град щебня, грязи и воды обрушился на отряд Дневного Света. Гвардейцев тут же посбивало с ног. Один из них погиб, когда тяжелый булыжник проломил ему череп. И только ничего не понимающий по причине контузии тщедушный техноадепт остался стоять.

Галька и булыжники сыпались дождем, отскакивая от брони космодесантников. В этот миг Дневной Свет вновь испытал страх. Имперские Кулаки славились тем, что не уступали врагу ни пяди земли, но что делать, если земля сама пытается их уничтожить?

Не успела эта мысль оформиться в голове капитана, как мир сотряс взрыв еще одного пузыря. Он был слабее первого – этакий повторный толчок, – зато лопнул пузырь прямо посреди отряда. Два асмодейца просто исчезли в вихре камней, превратившись в облачка распыленной крови и свистящие в воздухе осколки брони.

Вместе с ними погиб Крепостной Вал.

Когда дым и пар развеялись, когда упал последний камень, а земля перестала трястись, Дневной Свет увидел своего стенного брата. Тот лишился большей части левой половины туловища. Его плоть, кости и броню перемололо и вдавило внутрь. Казалось, какой-то великан сжал его, расплющив, точно жестяную банку. Из трещин в доспехах сочилась черная кровь.

Заратустра склонился над братом, проверяя его жизненные показатели, хотя все понимали, что это уже бесполезно. Вала больше не было. Его жизнь забрали планета, земля и силы природы, на которые они так привыкли полагаться.

На секунду Дневной Свет ощутил беспомощность, но затем заставил себя собраться: сейчас было не время позволять себе такую роскошь, как лишние эмоции.

Вдали лопнул еще один пузырь, и над долиной прокатился рокот взрыва. Но все это было неважно. Внезапно возникла куда более серьезная угроза.

Майор Ниман кричал, невзирая на разреженную атмосферу, сорвав шлем с головы, чтобы его услышали.

Дневной Свет обернулся.

На берег озера один за другим выбирались хромы. Все они были огромными, черными, матерыми – могучими воинами. Третий гравитационный всплеск отправил в полет камни, обрушившиеся на ксеносов подобно залпу из крупнокалиберного орудия и даже убившие нескольких тварей, но те не обращали внимания на потери и готовились атаковать имперский отряд.

Ниман и его люди открыли огонь, хотя многие асмодейцы еще не до конца пришли в себя после чудовищного гравитационного удара. Заратустра выпрямился и устремился вниз по склону. Насадив на копье вначале одну тварь, а сразу за той и вторую, третью он уложил на землю ударом древка, после чего со всех ног бросился на выручку майору Неману. Офицер стрелял, не прекращая, но его оружие не могло остановить накинувшегося на него ксеноса. Заратустра отбросил чужака и сцепился с ним в рукопашной на отмели, взбивая воду и грязь.

Покой выхватил болтер и зашагал к берегу, на ходу уложив еще пару хромов, слишком близко подобравшихся к асмодейцам. Реактивные заряды справлялись с этой задачей куда лучше, нежели лазерные винтовки гвардейцев, которым приходилось вести плотный огонь по единственной цели, чтобы прикончить ветерана хромов. Выиграв время для того, чтобы сблизиться с противником, Покой убрал болтер и извлек из-за спины силовой молот. Первым ударом он вогнал голову ближайшей твари внутрь тела, а вторым отшвырнул еще одну гадину в воду. Существо рухнуло на мелководье – панцирь его был раздроблен и сочился ихором. Голова третьего хрома, яростно атаковавшего Имперского Кулака, лопнула подобно пережаренной креветке, когда в нее врезалась рукоять молота.

Вспененная поверхность озера окрасилась кровью ксеносов.

Дневной Свет вступил в бой, сжимая в правой руке гладий, а в левой – боевой нож. Глава космодесантников насадил одну из тварей на меч, а затем перерезал ей горло. Разделавшись схожим образом с еще одним противником, Имперский Кулак использовал нож, чтобы защититься от ударов третьего, и, пропоров тому лапы, боковым ударом рассек грудь.

Увернувшись от четвертого хрома и зайдя ему за спину, Дневной Свет перерубил позвоночник врага. Пятый налетел прямо на подставленный нож. Шестой упал на землю, крест-накрест рассеченный от плеч до бедер сразу обоими клинками.

Незаметно подкравшаяся к Дневному Свету сзади особо крупная особь вонзила когти в его броню и вцепилась зубами. Она приподняла воина и начала заваливать на спину.

Дневной Свет на долю секунды выпустил рукояти оружия, чтобы сжать обратным хватом и вогнать в прижимающийся к нему корпус врага. Из ран в панцире хрома брызнул ихор, и сотрясающийся в агонии ксенос рухнул, увлекая Кулака за собой в воду.

На космодесантника тут же набросились другие твари, стремясь разделаться с ним, пока противник не успел подняться. Но Заратустра и несколько асмодейцев вовремя спохватились и пришли на выручку. Гвардейцы открыли кучный огонь по мерзким существам, а стенной брат принялся активно работать копьем.

Поверхность воды подернулась рябью от выстрелов, и десятки хромов попадали точно подкошенные. Вначале показалось, будто озеро в очередной раз вспенил град каменных осколков, но нет, к сражению и правда присоединился кто-то еще.

В ход пошли роторные орудия.

Заратустра подхватил Дневного Света и помог ему подняться, одновременно отмахиваясь от обступивших их хромов.

Покой огляделся.

Вдоль каменистого берега навстречу им шел отряд, и первые два бойца в нем сжимали в руках роторные пушки, накрывая ксеносов в озере плотным огнем.

Новоприбывшие оказались Имперскими Кулаками.

Дневной Свет выбрался из воды, чтобы поприветствовать собратьев. Следом за ним направился и Заратустра.

Командир пришедшего на выручку отряда подошел к ним и снял с головы шлем.

– Капитан Отсекатель, стена Лотосовых Врат, – представился воин. – Какими судьбами?

Глава 24

Ардамантуа

– Мы пробыли на поверхности уже шесть недель, – произнес Отсекатель. – Во всяком случае, мне так кажется. Принимая во внимание все эти гравитационные аномалии, я не уверен, что и остальным физическим законам здесь можно доверять. К тому же показания хронометров бойцов разнятся. На этот мир естественный порядок вещей в космосе не распространяется.

– И становится только хуже, – заметил Дневной Свет. – Но шесть недель – достаточно точная оценка. По крайней мере, примерно столько времени у нас и ушло на то, чтобы добраться досюда от Терры.

– Кто еще с вами? – спросил Заубер.

– Больше никого. «Фаланга» пуста и стены Дворца беззащитны. Но у нас есть серьезная поддержка со стороны Космофлота и крупного соединения Гвардии.

Отсекатель покачал головой:

– Поверить не могу, что мы обнажили стены. Не верится. Если Мирхен…

– Наш возлюбленный магистр ордена жив? – спросил Дневной Свет.

Заубер пожал плечами:

– Моя стена совершила аварийную высадку с помощью телепортации, когда «Амкулон» получил повреждения. Это были экстренные меры, и я бы предпочел не покидать корабль.

Дневной Свет обратил внимание на то, что на поясе капитана Отсекателя закреплен помятый локатор телепорта. Огонек на корпусе устройства показывал, что оно все еще работает, хотя сейчас и бесполезно.

– Попав сюда, мы просто ослепли, – продолжал Заубер. – Нас накрыло гравитационным штормом. С тех пор стараемся найти выживших или выйти с кем-нибудь на связь. Затем мы увидели десантные корабли. «Грозовые птицы»? Поэтому-то мы направились сюда.

– Должно быть, вы были уже где-то неподалеку, – произнес Заратустра.

– Да, – подтвердил Отсекатель. – Несмотря на изменения рельефа, нам удалось установить, что в этой области некогда располагалось гнездо-пузырь. Поэтому моя стена разметила территорию на участки и приступила к поискам выживших.

– И боеприпасов, – добавил заместитель Заубера Милосерд. Голос его был мрачен.

Дневной Свет улыбнулся. Его радовало, что он и Отсекатель независимо пришли к одному решению. Это успокаивало и говорило о том, что на навыки, приобретенные ими в ордене, по-прежнему можно положиться.

– Нашли что-нибудь? – спросил Заратустра.

– Лишь нескольких несчастных мертвецов, – ответил Милосерд. – Все были убиты спятившей планетой либо растерзаны хромами.

– Но не они настоящий наш враг, – добавил Отсекатель.

– О чем это ты? – удивился Покой.

– Хромы лишь помеха, из-за которой мы отправились сюда, – пояснил Заубер. – Но есть кое-что еще. Нечто такое, чего раньше здесь не было. Вы и сами можете это ощутить. Услышать его голос в ветре.

Словно подчеркивая его слова, над долиной прокатился очередной взрыв рева.

– А точнее? – сказал Дневной Свет.

– Точнее не могу, – отозвался Отсекатель. – Я просто ощущаю это.

– Стены не полагаются на предчувствия, – отрезал Дневной Свет. – Щитовые корпуса опираются в своих решениях исключительно на факты.

Он с сомнением посмотрел на Заубера. Возможно, боевой брат пробыл на планете слишком долго, и пережитое отразилось на его психике. Гравитационные аномалии, а также другие естественные и противоестественные силы, бесчинствовавшие и переплетавшиеся на Ардамантуа, могли повлиять на разум капитана, изменив биохимию мозга. Дневной Свет едва успел порадоваться тому, что они приняли общее тактическое решение, а теперь уже ощущал некоторую дистанцию… словно бы связь между стенными братьями и щитовыми корпусами была не столь уж и прочной.

– Скажи, вы обратили внимание на объект в небе? – поинтересовался Отсекатель.

– Нет, а что?

– Не все можно объяснить.

Заубер поднялся с валуна, на котором сидел, и жестом поманил боевого брата за собой. Дневной Свет неохотно подчинился. Вдвоем они взобрались на каменную насыпь, возвышавшуюся над черным зеркалом озера.

– Так, – произнес Отсекатель, – а теперь смотри.

– Куда? На что смотреть-то? На небо?

– Нет, на озеро.

– Но ты же спрашивал, видел ли я что-нибудь на небе?

– Терпение, Дневной Свет. Оно то появляется, то исчезает.

Они подождали. Дневной Свет подумал, что лишь зря теряет драгоценное время.

– Гляди, – сказал вдруг Заубер.

Завеса стремительно бегущих туч, катившихся по небу подобно потоку черной лавы, ненадолго разделилась, разодранная ветром и орбитальными аномалиями. Вниз ударил бледный столб солнечного света. Небо за тучами было непроницаемо белым, словно экран, который застили статические помехи. Смотреть там было не на что.

Зато озеро…

Дневной Свет вздрогнул. Объект появился и в то же мгновение исчез, но он определенно там был. Десантник отмотал запись, сделанную его визором, назад и остановил изображение на нужном моменте.

Вверху, в разрыве между тучами, напоминавшими разделившийся театральный занавес, было лишь выцветшее пустое небо. Но в отражении на поверхности озера кое-что обнаружилось.

Нечто огромное и пугающее. Огромная сфера словно грозила обрушиться на истерзанную планету.

Это была луна. Черная, отвратительная, жуткая луна.

Глава 25

Ардамантуа

Отряд, к которому теперь примкнул и Отсекатель со своими людьми, еще несколько часов обшаривал побережье, прежде чем они заметили сигнальную ракету.

Вдалеке в небо взмыла ослепительно яркая точка, которая затем замерла и, обессилев, стала падать.

– Это кто-то из моих! – крикнул Заубер. – Быстрее! Отряд зашагал с максимально возможной скоростью. Командиры устремились вперед, и Отсекатель поведал Дневному Свету, что приказал своим людям использовать для связи обычные сигнальные ракеты и визуальные сигналы, так как все остальные способы, включая вокс-передачи «шлем-шлем», не работали.

Измотанные асмодейцы не могли за ними поспеть. Майор Ниман снова надел шлем, и не столько из-за загрязненного воздуха, сколько по причине регулярно раздающегося рева. Эти звуки измучили даже тех гвардейцев, кто с самого момента приземления был заточен в наглухо запечатанных скафандрах. Рев все равно проникал внутрь и отражался эхом от стенок шлемов и брони, действуя бойцам на нервы. Люди были психологически истощены.

Отсекатель приказал четверым своим воинам сопровождать гвардейцев, а затем со всех ног устремился вперед.

Космодесантникам потребовалось полчаса, чтобы добраться до того места, откуда запустили сигнальную ракету. Когда они остановились, Дневной Свет замер рядом с Отсекателем.

Их поджидала еще одна поисковая группа стены Лотосовых Врат, возглавляемая сержантом Упорным.

– Рад видеть, сэр, – окликнул тот, прежде чем уставиться на Дневного Света и остальных стенных братьев, и заметил: – Гляжу, ты тоже времени не терял.

– Вы что-то нашли? – спросил Заубер.

– Гнездо-пузырь. Точнее, то, что от него осталось, – ответил Упорный. – И выживших.

Уцелевшие десантники из штурмовой группы прятались в руинах гнезда-пузыря, защитившись от основной части того, чем им мог грозить гравитационный шторм. За недели ожидания они успели устроить импровизированный форт из валунов, обломков и кусков гнезда.

За неровными стенами укреплений укрылись воины стен Врат Баллады, Полусферы, Шести Парадных Врат и Дневного Света. Всего около ста тридцати человек и еще несколько хрупких сервиторов. У выживших не было ни необходимого оборудования, ни тяжелого вооружения или техники, да и с боеприпасами тоже имелись проблемы.

Командовал фортом капитан Алгерин из стены Полусферы.

– Хотел бы я встретиться при других обстоятельствах, – сказал он Отсекателю и Дневному Свету, прежде чем посмотреть на последнего, а также на стоящих рядом Покоя и Заратустру. – Оставили стены без присмотра, чтобы помочь нам? Не могу сказать, что одобряю.

– Ты не первый, кто выражает эту мысль, капитан, – ответил Дневной Свет, – но мы сделали свой выбор. Орден оказался в окружении.

– Если бы только в окружении, – произнес Алгерин, поникнув. – Если бы…

Он сверлил взглядом землю. Броня его стала практически черной от грязи и была иссечена бороздами, оставленными когтями хромов.

– Наш магистр погиб, – продолжил он, и каждое слово его словно бы вонзалось в почву выстрелом из лазерной винтовки. – Он успел воспользоваться телепортом, прежде чем флагман был уничтожен. Он добрался до нас и продержался еще три недели. А затем его растерзали хромы. Тогда нас еще было около трех сотен. Твари, несмотря на численный перевес, прибегли к трусливой тактике осады и взяли нас измором.

Алгерин наконец посмотрел на собеседников.

– Он был так зол, – произнес он. – Мирхен был великим человеком, но не умел сдерживать свой гнев. Он проклинал небеса и звезды за гибель своего флота и те потери, что понес орден. За то, что слава, которая возвышала нас над всеми прочими собратьями, скоро будет растерзана… зверями. Простыми животными с этой мерзкой планеты.

Он перевел дыхание, прежде чем заговорил снова:

– Знаете, из-за своей гневливости он и погиб. Хотел разделаться с ними. Лично перебить их всех, но тварей было слишком много. Он… – Алгерин замолчал, а потом взглянул на Дневного Света. – Стенной брат, у вас есть корабли, чтобы вытащить нас отсюда?