Текст книги "Пришествие Зверя. Том 1"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Гэв Торп,Роб Сандерс,Дэвид Аннандейл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 41 страниц)

Вангорич отпустил экклезиарха и снял наперстное оружие с пальца.

– Я знаю о яде только с твоих слов, – слабо промямлил Месринг.

– Как и о том, что у меня есть антидот, если вдруг я сказал правду, – напомнил Вангорич с холодной уверенностью. – Думай об этом следующим образом: ты доверяешь мне так же, как я – тебе.

– Но ты сказал, что никому из нас не доверяешь.

Вангорич бросил кольцо джокаэро в чашу со святой водой, улыбнулся и пожал плечами. Он накинул на голову капюшон своего священнического облачения, скрывая лицо в густой тени, и направился к выходу.

Жирные губы Месринга скривились от одновременно обуревавших его ярости и замешательства. Судорожно расплескивая воду из чаши, экклезиарх схватил свое кольцо и надел на мизинец. Направив оружие в незащищенную спину Вангорича, Верховный лорд Терры задумался о яде, проникающем через поры кожи в кровь, медленно расползающемся по внутренним органам, а также о противоядии, которое было у великого магистра ассасинов, – и опустил руку и взгляд, признавая поражение.

– Три дня. – Голос убийцы разнесся по просторным личным покоям экклезиарха.

Месринг поднял глаза, но Дракана Вангорича уже и след простыл.

Глава 8

Инкус Максимал / Маллеус Мунди – орбита

Астропат Орм де Зут, тощий, облаченный в зеленую мантию, пробрался сквозь люк рабочего модуля и поплыл в невесомости переполненного людьми отсека. Он носил темные очки, скрывавшие пустые глазницы, и это вкупе с тщедушной фигурой делало его похожим на насекомое. Астропат прижимал к груди баклагу с дешевым амасеком и оставлял за собой длинный шлейф дыма от палочки лхо.

Он молча пересекал модуль, втягивая дым через узкие щели ноздрей и выдыхая через мрачно искривленный рот. Свободной рукой слепец цеплялся за переборки и тащил себя мимо различных сервиторов, работавших с базами данных, голографическими изображениями и автоматикой. От них тянулись пучки кабелей, терявшиеся в глубине рабочих подвесных платформ. В конце концов астропату удалось найти уголок, не заполненный скрученными проводами, исследовательским оборудованием или жрецами и сервиторами Адептус Механикус. Де Зут забрался в нишу и, неуклюже барахтаясь в невесомости, попытался в ней устроиться.

– Мастер де Зут, – обратился к нему нотацио логи Лютрон Видел, – вы одурманили свой разум, сэр. Опять.

В прошитых статикой словах адепта не было ни намека на обвинение или неудовольствие, а на эбеново-черной коже скрытого под капюшоном лица говорившего не дрогнул ни один мускул. Будучи старшим жрецом на сигнум-станции широкого спектра Адептус Механикус под обозначением «Аддендус-727», нотацио логи не мог позволить себе таких вольностей. Это была просто констатация факта. Подобно пилоту грузового шаттла на перевалочном пункте, услуги которого требовались только во время цикла разгрузки-выгрузки в момент прибытия новых кораблей, де Зуту было скучно, нечем заняться и развлечь себя.

Астропат не ответил.

– Мой брат-адепт напоминает вам о ваших обязанностях, – подала голос лексмеханик Аутегра Зигль, поднимая голову от рунных блоков, покрывавших стены отсека почти полностью.

Она протянула руку в сторону астропата и слегка оттолкнула его в сторону, чтобы добраться до нескольких нужных ей циферблатов и кнопок. Торчащий из ее бритой головы черепной когитатор напоминал очертаниями исследовательскую станцию, вцепившуюся в поверхность астероида.

– Это – работа Омниссии, – продолжила она, – его верные слуги трудятся в поте лица и собирают статистические данные и факты для передачи их с помощью канала межзвездной связи.

– На Марс, – отозвался де Зут, положив одну руку на грудь, а другую, с зажатой флягой, поднимая вверх в издевательском салюте.

– Если пакет данных не доберется до хоралов диагностиад генерала-фабрикатора, эта миссия станет непозволительной тратой времени, сил и данных, – добавил нотацио логи Видел.

– Верно, – согласился де Зут, в очередной раз прикладываясь к фляге с амасеком.

– По этой причине я начал разбирательство касательно вашей пригодности для выполнения данной важной задачи, – сообщил Видел холодным и безразличным голосом.

– Разбирательство… – пробормотал де Зут. – О, это честь. – Он снова поднял флягу.

– Ауспикмеханик Келсо Толлек был признан наиболее подходящим кандидатом для контроля вашей компетентности, – продолжил Видел.

Толлек повернул скрытое под капюшоном лицо от мерцающих рунных блоков и сфокусировал четыре оптических имплантата на астропате.

Де Зут стряхнул табачные крошки с тонких губ.

– Я могу представить вам учетно-послужную карту и сигнум-спецификации адепта Толлека для ознакомления, – произнес Эрлен Омино.

Омино был крайне навязчивым трансмехаником с раздражающе веселой металлической маской, заменяющей лицо. Де Зут глубоко затянулся палочкой лхо, выдохнул, наполнив тесный исследовательский модуль шелковистым дымом, и потянулся к переключателю в потолке отсека.

– Прошу, не трогайте, – произнес Видел, – логи очень бережно относился к оборудованию сигнум-станции.

Де Зут перевел на него взгляд пустых глазниц за темными линзами и резко дернул за рычаг. Помещение задрожало, когда металлическая защитная заслонка опустилась, открывая обзорный экран модуля. Сияющие белым светом ледяные сферы миров-кузниц Инкус Максимал и Маллеус Мунди занимали большую часть космического пейзажа. Поверхности обеих планет испещрили темные пятна разрушения. Посредине между ними висела покрытая ржавчиной и слоями металлической обшивки штурмовая луна – чудовищное порождение зеленокожих, выпускавшее целые рои атакующих кораблей на ледяные планеты, над поверхностью которых завис флот кораблей-ковчегов Механикус и громадных транспортов, принимавших на борт последних выживших.

– Вот об этом я и говорю, мастер-астропат, – прокомментировал Видел, по-прежнему не выражая ни раздражения, ни недовольства действиями де Зута. – Столь своевольное поведение требует надзора. Я ожидал от вас большего. Но это моя ошибка. В конце концов, вы созданы из плоти, а плоть – слаба. – Логи обернулся к ауспик-механику. – Толлек, мне нужно, чтобы покрытие сканеров, мощность авгурных кластеров и вокс-станций была увеличена на сорок процентов в тех квадрантах, которые мы можем наблюдать. В особенности которые заняты силами Механикус. Оставшись без фильтров, мы, возможно, на какое-то время выдали свое положение на оптическом уровне или выбросом энергии.

– Сканирую, – подтвердил тот.

– Я понимаю, почему мы должны скрываться от врага, – признал де Зут. – Но как же ваши собственные люди и служители культа? Вы просто смотрите, как они умирают. Скоро здесь не останется никого, кто мог бы заметить ваше присутствие.

– Мастер де Зут, – произнес Видел, – вам знаком наш третий закон универсальной вариантности?

– Он не поймет, – уверенно заявила Аутегра Зигль.

– Его еще называют Парадоксом свидетеля, – продолжал Видел, – и он утверждает, что слуга Бога-Машины влияет на все, за чем наблюдает. Интерес магоса металлургик к эксперименту может изменить химическую реакцию сплава. Чужеродная форма жизни под взглядом магоса биологис ведет себя иначе, нежели в естественных условиях. Пациент иногда подавляет боль или симптомы болезни в присутствии магоса физик. Как вы знаете, у данной сигнум-станции есть строгий приказ от самого генерала-фабрикатора. Скрытно наблюдать. Записывать. Документировать. Не вмешиваться. Это – наша священная обязанность. А ваш столь же священный долг – отправить итоговый результат нашей работы обратно на Марс.

– Священный долг, да? – повторил астропат. – А как же наш долг перед этими людьми?

– Цена их потери была взвешена и найдена легкой относительно того, что мы приобретем, – ответил Видел.

– А что с потерями на других мирах? – сварливо бросил де Зут. – Пока вы тут фиксируете, сколько слуг Бога-Машины перебили зеленокожие, я слышу предсмертные вопли с десятков имперских миров. Крики миллиардов умирающих, которые я обязан передать дальше, подчиняясь древним правилам моего ордена, а ваши протоколы мне это запрещают!

– По моему мнению, это тяжкое бремя, мастер астропат, – сообщил Лютрон Видел, – но необходимое. Мы не можем позволить врагам – ни ксеносам, ни людям – узнать о нашем исследовании. Я понимаю: то, что вы слышите, становится тяжелым испытанием…

– Эти смерти для вас – всего лишь данные, – мрачно выдавил де Зут. – Вы можете закрыть свои заслонки и не смотреть на потери. У меня нет такой возможности. Я переживаю каждую из них вот здесь. – С этими словами астропат похлопал себя ладонью по виску.

– Повторяю: мы понимаем бремя, которое легло на ваши плечи.

– А что с астротелепатическими сигналами бедствия, которые мы получили? – оборвал его де Зут. – Что делать с живыми, жрец? Мир Триска? Агиларн Терциус? Эйдолика? Окоемные Миры? Ксеркси Пятьдесят Один? Порт-Санктус? Ундина? Как быть с теми, кого мы могли спасти, нарушив ваш драгоценный закон универсальной вариантности? Тех, кого мог бы спасти кто-то другой, если бы вы просто дали мне переслать эти сообщения? Возможно, никто, кроме нас, не слышит их зова о помощи.

– У нас четкие приказы, – произнес Видел, оставаясь равнодушным к мольбам астропата. – Мы можем отправить только одно сообщение. С нашими материалами и результатами исследований. Там должны быть обзоры вражеской стратегии нападения, информация об уровне технологии и относительном успехе или неудачах защитников при отражении штурма. Одно-единственное сообщение, которое будет означать, что станция готова к эвакуации и передислокации. Эти миллиарды, которым вы так сочувствуете, погибнут не напрасно. Генерал-фабрикатор многое узнает благодаря их смертям.

Де Зут убрался обратно в свой угол, неспособный что-либо противопоставить холодной логике техножрецов. Аутегра Зигль отсоединилась от своей подвесной станции, подплыла к потолку и вернула на место рычаг переключателя, управляющего ставнями. Гидравлические поршни вновь опустили металлическую заслонку на обзорный экран. Она никак не могла подбодрить астропата. Эту возможность давным-давно хирургически удалили из того, что оставалось от ее биологического мозга. Однако Зигль с интересом наблюдала, как Зут качает головой и делает большой глоток из фляги с амасеком.

– Я вас не понимаю, – промямлил он и снова приложился к горлышку.

Зигль обернулась к своему командиру.

– Возможно, стоит отправить сообщение прямо сейчас, – сказала она.

Келсо Толлек направил четыре глаза-окуляра на лекс-механика.

– Но данные же неполные. И присутствуют пробелы в аналитике.

– Мы подведем и генерала-фабрикатора, и Омниссию, – добавил Эрлен Омино; его улыбающаяся маска оставалась все такой же неподвижной.

– Ты присматриваешь за мастером де Зутом, – обратилась Зигль к Толлеку. – Можешь поручиться, что он сможет отправить сообщение после разрушения криокузниц? Мы говорим о днях. Возможно, неделях. Сколько еще предсмертных криков он услышит за это время?

Ауспикмеханик задумался, после чего обратился к Виделу:

– Возможности и желание мастера де Зута служить Богу-Машине уменьшаются пропорционально степени интоксикации организма и ослаблению умственных способностей. Очевидно, что он не подходит для службы в изоляции на сигнум-станции. По моим подсчетам, вероятность, что он злоупотребит своими навыками и передаст полученные астротелепатические сообщения, обесценив, таким образом, нашу работу и, возможно, выдав нас врагу, составляет двадцать шесть с половиной процентов.

– Лучше отправить неполный пакет данных, который хоть как-то пригодится диагностиаде, чем не отправить им вообще ничего, – кивнул Видел.

– Но протоколы… – уперся Эрлен Омино.

– Вторичные протоколы позволяют адаптироваться к ситуации в случае угрозы сохранности священных данных, – нажал логи, – например, аварии или атаки врага. Я воспринимаю подобную слабость плоти мастера де Зута как одну из таких угроз.

Отобрав флягу у Орна де Зута, Видел перевел взгляд с астропата на своего лексмеханика.

– Начинайте подготовку данных к передаче. Когда мастер де Зут протрезвеет, он отправит наши материалы на Марс, где, если будет на то воля Омниссии, они помогут генералу-фабрикатору и его хоралам диагностиад в их священных размышлениях.

Глава 9

Марс – сборочная площадка титанов «Олимпика Фоссе»

«Интернкнция», грузовая баржа Адептус Механикус, с оглушительным грохотом коснулась посадочными опорами красной марсианской земли. После входа в атмосферу безразличие космоса к весу корабля исчезло, и гравитация мира-кузни вступила в свои права, отчего огромное судно вместе с грузом гигантских комплектующих для титанов вновь обрело свою привычную громоздкость. Посадочный модуль был практически полностью автоматизирован, и его команда состояла лишь из похожих на мумий сервиторов, сервоматных дронов и роботизированных погрузчиков. Челнок постоянно перемещал груз с производственными деталями, которым требовались ремонт и доработка, от терранских ангаров на сборочные площадки «Олимпики», расположенные на Красной планете. Расстояние между двумя небесными телами баржа преодолевала с помощью буксира под названием «Мул», который в настоящий момент терпеливо ждал ее возвращения на орбиту. Старшим членом экипажа был рулевой-механик, соединенный пучками проводов с оборудованием, занимавшим большую часть крохотной кабины. Его обязанностью было вести баржу в путешествии между низкой орбитой и поверхностью планеты.

Когда открылись массивные створки грузового отсека и механизированные дроны принялись за перемещение драгоценного груза, из-за них выскользнула фигура в темных одеждах. Не сервитор. И не дрон-автомат. Некто, прокравшийся на борт тайно. Человек спустился по напоминающему горный склон трапу, скрываясь за широкими корпусами роботов-грузчиков и среди тяжело шагающих сервоматов с механическими подъемниками. Его лицо было скрыто в тени просторного капюшона. Он задержался лишь на миг. Слабые лучи утреннего солнца пробивались сквозь внушительную архитектуру храма-кузни горы Олимп – огромного, эффективно функционирующего, прекрасного. Гора Олимп, кузня древних. Столица культа Адептус Механикус, вотчина генерала-фабрикатора Марса. Зрелище было великолепным. Храм напоминал колоссальную корону из сияющих труб, блоков печей и башен, венчающую вершину крупнейшего вулкана в системе Сол. Он служил вечным напоминанием о могуществе слуг Бога-Машины. Империя – союзная, но все еще отдельная от царства Императора, – управляемая из красных песков Марса.

У подножия трапа новоприбывший нашел группу людей, собравшихся в тени грузовой башни. Это была встреча одинаково мрачных фигур, терпеливо ждущих начала разговора. Встреча, окутанная тайной и не предназначенная для чужих глаз. Встреча убийц и мстителей, одного взгляда на которых было достаточно, чтобы понять, что посторонние свидетели данного действа – неважно, случайные или преднамеренные – вряд ли доживут до следующего рассвета.

Пока однозадачные механизмы и аугментированные рабы занимались своими обязанностями по разгрузке, группа поприветствовала прибывшего на планету товарища. Двое из них маскировались под служителей Адептус Механикус в алых мантиях. Еще двое носили маски и полночно-черные плащи, скрывающие под собой плотно облегающие костюмы из синкожи и ботинки того же цвета. Пятый отличался громадными размерами и наготой. Он был заключен в криокамеру. Саркофаг был установлен вертикально и испускал клубы металонового газа, медленно опускавшиеся к земле.

– Группа внедрения «Красный приют», подтвердите личности, – велел пришелец.

Первым вперед выступил один из тех, кто выдавал себя за жрецов-механикус, вытягивая вперед руку, пальцы на которой оканчивались разъемами для подключения к аппаратуре.

– Клементина Йендль, милорд, – произнесла ассасин, – храм Ванус.

Прибывший с корабля человек взял протянутую ладонь в свою и проколол кожу тонкой иглой, скрытой в перчатке. Несмотря на боль, ассасин не шелохнулась. Не отпуская руки, пришелец перевел взгляд на крохотный рунный экран на тыльной стороне кисти.

– Клементина Йендль, храм Ванус, «Красный приют», подтверждаю, – произнес человек.

Процедура повторилась.

– Марьязет Изольде, храм Каллидус, «Красный приют», подтверждаю, – кивнул он второму псевдотехноадепту, маскировка которой выигрывала за счет бронзовой маски, аутентичной аугментики и запаха масла и тухнущей плоти.

– Саскине Хааст, храм Виндикар и Склера Верро, храм Виндикар, «Красный приют», подтверждаю, – прозвучал спокойный голос после идентификации обоих снайперов.

Наконец человек положил руку на борт криоконтейнера и через специальный разъем взял немного крови у находящегося внутри громилы.

– Тибальт Избавитель, – сообщила гостю Йендль из храма Ванус.

Тот сверился с экраном на перчатке.

– Храм Эверсор, «Красный приют», подтверждаю, – завершил он процедуру идентификации.

Стрелки Виндикара так и остались стоять в своих масках. Тибальт был надежно заперт в криоконтейнере. Йендль и Изольде откинули капюшоны на спину. Ассасин-каллидус также сняла почетную маску Протектората Механикус, под которой обнаружилось бледное, но красивое лицо. Одна ее рука был заменена на импульсное оружие с нейроконтролем, а под плащом светился компактный плазменный пистолет.

Йендль оказалась невзрачной женщиной с лицом библиотекаря. Она была лишена той доведенной хирургическими операциями до совершенства привлекательности, которой отличались многие женщины – оперативники храмов. Для большинства ассасинов красота была просто очередным оружием в богатом арсенале, но Йендль предпочла оставаться неприметной по сравнению со своими товарищами по группе. Тем не менее обрамленное прядями седеющих волос и наполовину скрытое голографическими линзами очков лицо инфоцита светилось мрачным и разрушительным интеллектом. В одной руке она держала бронированный планшет с данными, выходящие из которого пучки кабелей и проводов скрывались в глубине ее мантии.

– Милорд, – твердым голосом произнесла она, – если не возражаете.

Пришелец кивнул.

– Вы имеете полное право настаивать, – ответил он.

Полупрозрачные многослойные экраны и таблицы на голографических очках ассасина замерцали и пошли рябью, и по лицу незнакомца пробежали лучи устройства для сканирования, вживленного в тело Йендль. Человек терпеливо ждал окончания процедуры.

– Ну?! – не выдержала Склера Верро.

Пропущенный через вокс-фильтр маски голос казался лишенным эмоций, однако оба снайпера напряглись, заметив, что вычисления Йендль занимают больше времени, чем обычно.

– Дракан Вангорич, – наконец сказала она.

– Великий магистр Официо Ассасинорум. Подтверждаю, – кивнул Вангорич.

Все члены группы внедрения «Красный приют», кроме чудовищного Тибальта, который физически не мог осознавать, что находится в присутствии главы всей организации имперских убийц, благоговейно опустились на одно колено.

– Магистр, – начала Йендль, – если бы мы знали, что вы прибудете на Марс лично…

– То, надеюсь, не стали бы тратить время на церемонии, – перебил ее Вангорич. – Здесь безопасно?

– Да, милорд, – уверенно сказала агент Вануса. – С помощью вируса я заблокировала все системы вокс– и пикт-наблюдения, а также систему идентификации личности в данном секторе. И на поверхности, и на орбите.

Магистр кивнул.

– Я почтил Красную планету своим присутствием потому, что собранные вами данные очень важны не. только для меня или Официо Ассасинорум, но и для всего Империума. Несущие свою стражу группы внедрения, подобные вашей, никогда еще не играли столь важной роли. Со времен Великой Ереси деяния отдельных людей не приводили к появлению такой опасности для всех нас.

– Конечно, магистр, – поклонилась Йендль; она была слишком умна, чтобы задавать лишние вопросы.

– А теперь, – продолжил Вангорич, – перейдем к свидетельствам преступлений генерала-фабрикатора Кубика.

– В этом зашифрованном журнале содержатся все собранные нами доказательства и результаты наблюдений, – произнесла Йендль, отсоединяя планшет от про-водов и передавая его Вангоричу. – Если вкратце, милорд, то генерал-фабрикатор скрывал ценную информацию от Сенаторума.

– Какую именно? – уточнил магистр.

– Результаты исследований и данные наблюдений, собранные его жрецами и адептами касательно распространения определенного вида ксеносов в пограничных секторах, – ответила Йендль. – Так называемых хромов. Генерал-фабрикатор обязал своих магосов биологис и мастеров траекторэ со всего сегментума передать данные из лабораторий строгой изоляции, с наблюдательных постов и сигнум-станций.

– Где находятся эти учреждения?

– Разбросаны по всей территории пограничных секторов, магистр. Они скрытно собирают и анализируют данные с миров, которые подверглись вторжению хромов, в том числе с тех, на которых наблюдались незначительная очаговая деятельность ксеносов и планетарные вторжения первого разряда.

Вангорич выругался.

– Кубику же показали пакет мер, связанных с хрома-ми, но он отказался считать угрозу реальной. И в то же время организовал свою сеть наблюдательных постов.

– Генерала-фабрикатора самого можно считать серьезной угрозой, – заметила Йендль.

– Кубик не ошибся, – медленно покачал головой Вангорич. – Последовательный ублюдок. Хромы сами по себе не являются проблемой. Их гонит вперед какой-то более сильный вид. А для них никаких пакетов мер не предлагалось.

– Нет, милорд.

– Виенанд, наверное, желчью плевалась, – задумчиво произнес магистр, обращаясь к самому себе. – Это Кубик передавал данные инквизиторам?

– Да, – подтвердила Йендль. – Поначалу.

– А потом, когда генерал-фабрикатор понял, что это может оказаться чем-то значимым и полезным для Адептус Механикус, он оборвал канал, – продолжал Вангорич. – Кубик похоронил ее пакет мер. Оценку угрозы делали его люди. Ох уж эти машины… – восхитился он. – А что Виенанд?

– Леди-инквизитор – частый гость на Марсе, – ответила Марьязет Изольде, – и она не очень тщательно внедряет сюда своих оперативников. Мы наблюдаем за ними.

– Хотите, чтобы мы действовали агрессивнее, милорд? – спросила Саскине Хааст.

– По возможности избегайте столкновений с Инквизицией, – покачал головой магистр. – Если возможности не будет, то делайте то, что умеете лучше всего. – Кивнув, Вангорич вернулся к обсуждению действий Кубика: – Вы говорите, что эти станции тайно собирают информацию?

– Да, в том числе сейчас, – подтвердила Йендль. – Зашифрованные астротелепатические сообщения приходят каждый день на имя генерала-фабрикатора и его хоралов диагностиад. – Дракан вопросительно поднял глаза, услышав новый термин. – Разветвленная структура, в которую входят жрецы и магосы, созданная генералом-фабрикатором для анализа проблем и потенциалов, появившихся в связи с вторжением ксеносов в пограничные сектора, – пояснила ассасин Вануса.

– А что с мирами-кузнями Адептус Механикус?

– Персонал наблюдательных станций получил строгий приказ не вмешиваться в то, что генерал-фабрикатор называет «Великим Экспериментом». Он не делал попыток предупредить или спасти жизни собственных слуг.

– Машины… – повторил Вангорич. – Мир, на котором мы столкнулись с ксеносами, Ардамантуа, тоже был под наблюдением?

– Кубик по-прежнему получает астротелепатические послания из системы, – сказала Йендль.

– Но флот на орбите Ардамантуа уничтожен.

– Сообщения приходят из изолированной лаборатории на борту исследовательского брига Адептус Механикус «Субсервий», замаскированного под корабль снабжения Имперских Кулаков. Судя по данным бортового журнала, во время гравитационных аномалий корабль отлучался на дозаправку, однако на самом деле старший жрец Механикус на борту корабля, мастер траекторэ ван Аукен, отдал приказ отойти подальше от основного флота до начала гравитационной бури. Это было признано необходимым для наблюдения за появлением врага.

– У Механикус была система, предупреждающая о появлении гравитационных штормов до катастрофы на Ардамантуа? – уточнил Вангорич.

Появление видов-вредителей, за которым последовала звуковая аномалия с нарастающей амплитудой и усиливающиеся сейсмогравитационные нарушения. Их система прогнозирования была организована и испытана на Деше, Конкорда Короне и Ностройе Четыре.

Я не припомню, чтобы в Сенаторум сообщали об этих катастрофах, – заметил Вангорич.

– Они произошли до Ардамантуа, – пояснила Йендль. – По всей видимости, трагедии на этих планетах были представлены как какой-то другой феномен. Однако сейчас данные миры имеют статус мертвых. На самом же деле они были захвачены. Великий магистр, разрешите говорить откровенно?

– Разрешаю, ассасин.

– Протоколы, регулирующие нашу деятельность, весьма строгие, – начала Йендль.

– И этому есть причина.

– В соответствии с этими протоколами, – продолжила адепт храма Ванус, – разве действия генерала-фабрикатора не дают нам оснований для его устранения? Он укрывает огромное количество данных от Сенаторума и своими единоличными действиями может подвергнуть Империум страшной опасности. Наше вмешательство будет оправданно, милорд. Можно считать, что оно требуется и необходимо.

– К сожалению, – отозвался Вангорич, – не все так просто.

– Но, милорд, разве серьезность ситуации не выходит за рамки политической деятельности Сенаторума?

– Ничто не выходит за эти рамки, – покачал головой великий магистр. – Я понимаю ваше нетерпение. Желание действовать. Мне тоже доводилось видеть, как те, кто заслужил смерть, продолжают дышать, избегая наказания. Время генерала-фабрикатора и всех остальных еще придет. Дело в том, что с настоящего момента, когда сердце Империума находится под угрозой беспрецедентного по своим масштабам вторжения ксеносов, нам будут нужны Кубик и результаты его «Великого Эксперимента». Несмотря на все презрение, которое мы можем к ним испытывать, преимущество над врагом, которое так ищет жречество Марса, может в итоге помочь нам всем.

– Великий магистр, – осторожно, но твердо возразила Йендль, – прошу простить меня, но я не разделяю вашей уверенности. Вам следует знать, что, помимо диагностики и анализа вражеской стратегии, а также относительных успехов и неудач имперских миров по отражению атаки, основным интересом Адептус Механикус во всех этих катастрофах являются технологии, благодаря которым они стали возможны.

– Кубик активно исследует технологии ксеносов? – медленно и задумчиво проговорил Вангорич.

– Более того, магистр. Он организовал несколько проектов максимального уровня секретности. Земляные и строительные работы под поверхностью Марса идут полным ходом. До настоящего момента мы не могли получить доступа к этим проектам, но знаем, что один из них находится под Лабиринтом Ноктис, а несколько более крупных площадок расположены на равных расстояниях под долинами Маринера.

– Что они строят?

Мы пока этого не знаем, господин. Но значительная часть данных, пересылаемых на Марс с секретных постов и сигнум-станций, посвящена технологии телепортации и построению векторных систем, которые используются ксеносами для транспортировки штурмовых лун на расстояния, сравнимые с протяженностью сектора.

– Кубик хочет узнать еретические секреты этой варварской технологии? – произнес Вангорич, и в следующий миг его мысли снова вернулись к политике. – Возможно, интерес Инквизиции к генералу-фабрикатору вызван не только желанием сотрудничать.

– Милорд, – продолжила Йендль, – со всем уважением, но вы недостаточно серьезно относитесь к ситуации. Мы считаем, что генерал-фабрикатор заинтересован в благосостоянии не столько Империума, сколько Механикус. Кубик изучает технологию ксеносов не для того, чтобы уничтожить ее или найти способы противодействия. Он собирается ее использовать. Воссоздать. Применить.

– Хочешь сказать, что…

– Милорд, я хочу сказать, что в случае угрозы внутреннему периметру и субсектору Сол, будь то вторжение или что-то еще, он хочет убрать Марс с пути разрушительных сил.

– Переместить планету? – протянул Вангорич, с трудом заставляя себя поверить в столь невероятную затею.

– Спасти Марс, – подтвердила ассасин Вануса, – и бросить Империум на растерзание врагу.

– У него уже есть эти секреты?

– Неизвестно, милорд. Но если и когда он их получит, помимо оборонительного потенциала, который они открывают, эти техноеретические чудеса превратят мир-кузницу Марс в слишком мощное оружие.

– Согласен, – наконец кивнул Вангорич; он развернулся, держа в руках планшет с данными, и зашагал обратно по колоссальному трапу.

– Милорд, – крикнула вслед Йендль после секундного замешательства. Не успевший уйти далеко магистр ассасинов посмотрел назад. – Прошу понять, что все это – домыслы. У нас нет неопровержимых доказательств строительства этой еретической мерзости.

Вангорич мрачно окинул взглядом свою группу внедрения.

– «Красный приют» – приоритет прим, – объявил он. – Найдите их.

Глава 10

Ардамантуа

Ардамантуа превратилась в перемешанную гравитационным хаосом массу. После колоссального тектонического сдвига вся планета представляла собой огромную братскую могилу. Свежеперекопанная земля смешалась с гниющими телами. Удивительное зрелище.

Мастер траекторэ Аргус ван Аукен стоял в напоминающей кратер впадине, окруженный толпой прислужников Механикус и сейсоматов, которые беспрестанно собирали данные и обеспечивали их передачу на исследовательский бриг «Субсервий», зависший на низкой орбите над местом высадки экспедиционных сил. Магосы астрофизикус без устали обрушивали на изувеченную землю Ардамантуа импульсы магназвуковых матричных антенн и мощных структурных сканеров. Тарелки и антенны огромного количества оборудования были устремлены к поверхности планеты.

Как только прекратилась подача последних сигналов бедствия с поверхности планеты и колоссальная штурмовая луна ксеносов исчезла так же быстро, как появилась, «Субсервий» вернулся на орбиту. Аргус ван Аукен высадился на поверхность во главе небольшой армии жадных до новой информации жрецов и адептов, каждый из которых больше всего на свете желал понять механизмы, спровоцировавшие катастрофу. Они моментально занялись проведением экспериментов и наблюдений, в перелопаченной земле постоянно натыкаясь на трупы ксеносов – как привычных хромов, так и Veridi giganticus, а также на изувеченные останки вспомогательного персонала Механикус и расколотые желтые доспехи павших Имперских Кулаков.

Только знание имеет значение. Тела ксеносов, даже мертвые, выглядели внушительно и устрашающе. Величественные Адептус Астартес, разорванные на куски бесконечно прибывающими врагами, заслуживали лучшей участи. Но Аргус ван Аукен не мог отвлекаться на подобные вещи. Отсутствие сентиментальных чувств позволяло ему качественнее делать свою работу. Некоторые считали его ущербным. А иные – сверхчеловеком. Именно холодная логика ван Аукена удержала «Субсервий» вдали от развернувшихся боевых действий и заставила соблюдать протоколы наблюдения, когда адепты более низкого ранга, такие как магос биологис Элдон Урквидекс, умоляли вернуться и вмешаться в ход событий. Возможно, все дело было в преданности Урквидекса науке о жизни. Возможно, именно это стало причиной его слабости. Ему приходилось смотреть на потоки данных, говоривших о неминуемой участи для всех, кто находился на поверхности планеты. Он видел, как орден Адептус Астартес оказался на грани уничтожения, как физически совершенные люди с богатейшей генетической историей завоевания и доминирования очутились на волосок от полного уничтожения. И поэтому магос биологис поддался своим низменным органическим импульсам и направил ван Аукену запрос на эвакуацию последних выживших.