Текст книги "Пришествие Зверя. Том 1"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Гэв Торп,Роб Сандерс,Дэвид Аннандейл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 41 страниц)

– Мы одни, – произнес Круль.

Виенанд тоже не замечала впереди ни одного серва. Обернувшись, она увидела, что никто не следует за ними по металлической ленте.

– Это неиспользуемый траволатор, – осознала инквизитор. – Он не ведет в функционирующие зоны.

– Тогда почему он работает? – спросила Ренденштайн.

– Вообще-то не должен.

– Как специально для нас, – заметил ассасин.

Разумеется. Очень легко остановить транспортный конвейер цели, потом запустить другой, который выберет только она.

Враги нашли ее.

Зверь перепрыгнул через правый поручень траволатора. Виенанд последовала за ним, телохранительница не отставала. Приземлились они между двумя штабелями статуй; незавершенные лица сурово хмурились, руки героическими жестами тянулись в пустоту. Под ногами скрипели осколки мрамора и керамита.

– Не стоять, – велел Круль.

Инквизитор начала пробираться среди могильных холмов искусства, но через несколько метров оглянулась. Ассасин исчез.

– Вон там.

Ренденштайн показывала на особенно черный участок тьмы в стене. Еще один коридор. Виенанд кивнула и поспешила туда, не заботясь о бесшумности. Недруги уже знали, что она здесь. Как только женщины добрались до проема, позади раздались шаги.

Гнев инквизитора на саму себя, угодившую в западню, сменился ледяной злостью.

Вдвоем с телохранительницей они двинулись по коридору, оказавшемуся тесным проходом между двумя фасадами. Рокритовый пол сменился железными балками. Идти по ним было небезопасно – освещение ухудшалось, щели между опорами становились шире. Оступившегося ждало падение в невидимую бездну. Пройдя еще пару шагов, Виенанд замерла перед просветом, слишком широким даже для прыжка. Она повернулась лицом к врагам, сжимая рукоять лазерного пистолета. Ренденштайн перебралась на другую сторону перехода. Балансируя на ржавых распорках, она приготовилась.

Из темного туннеля свет в главном зале показался ярче. Виенанд увидела противников: убийцы понимали, что загнали ее в угол, и не нуждались в скрытности.

Их было пятеро, все в свободном хамелеолиновом облачении. Почти никто не смог бы разглядеть агентов среди теней и груд заброшенных скульптур. Они приближались к входу, и по камуфляжной ткани ползли неровные черно-серые пятна. Когда врагам оставалось пройти несколько метров, один из памятников сзади них вдруг ожил. До сих пор Зверь сохранял полную неподвижность, и никто не заметил его. Два убийцы в арьергарде, мужчина и женщина, резко остановились. Их головы откинулись назад, рты распахнулись, хватая воздух, который уже не попадет в легкие.

Трое других ринулись в проход. Одна из агентов развернулась к Крулю, который выдернул окровавленные кулаки из шейного отдела хребтов своих жертв, и открыла лазерный огонь на подавление. Остальные продолжили атаку. В первом Виенанд узнала Оттена ван дер Декарта. Тот нажал на спуск, и дуло пистолета выплюнуло расширяющееся серебристо-белое облако – «паутинный» заряд из протеиновых волокон, которые заполнили туннель. Спутанный вязкий клубок прижал Ренденштайн к стене, окутав ее подобно кокону.

Виенанд быстро пригнулась, но клейкая пелена зацепила ее нижним краем. Потеряв равновесие, инквизитор свалилась между балками. Ее полет вниз резко остановила паутина, притянувшая левую руку женщины к металлу. В кисть, на которой Виенанд повисла всем телом, начали врезаться тугие нити. Она изо всех сил вцепилась в опору, стараясь удерживаться на сети, а не бороться с ней. Капкан из стали и боли стискивал ее предплечье.

Инквизитор не выронила пистолет. Выстрелив вверх, она попала в ногу спутнику ван дер Декарта. Тот завалился вперед, попытался ухватиться за балку, но промахнулся. Его крик оборвался очень нескоро.

Оттен перескакивал с опоры на опору грациозно, как хищная птица. Убрав паутиноплет в кобуру, он вытащил силовой меч с коротким клинком. Еще одним пируэтом агент ушел от выстрелов Виенанд и занес оружие, собираясь обрушить его на голову жертвы.

Ренденштайн вырвалась из кокона. Все ее тело покрывала густая сетка порезов – белковые нити прорезали кожу и субдермальную броню, но телохранительница, способная пробивать стены, обладала упрочненным скелетом и мышцами. Ван дер Декарт отпрыгнул в сторону, женщина приземлилась на четвереньки, распределив вес по трем разным балкам. Оттен набросился на нее.

Треск лазерного огня в зале прервал хруст сломанной шеи.

Агент Веритуса взмахнул мечом, целясь в горло Ренденштайн. Пригнувшись еще ниже, она дернула за опору под правой рукой. Выскочив из стены, балка полетела вверх. Импровизированное копье пробило подбородок ван дер Декарта и вышло из макушки. Телохранительница выдернула клинок из хватки убитого, который рухнул лицом вниз рядом с Виенанд.

Инквизитор посмотрела на Оттена. Тот кривился даже после смерти. Аккуратно подстриженные волосы и бородка слиплись от льющейся крови.

Подойдя к ней, Круль сбросил труп ван дер Декарта в недра подулья и взял Виенанд за левую руку. Ренденштайн разрубила паутину силовым клинком, после чего спутники инквизитора вытащили ее наверх. Втроем они направились обратно к траволатору.

– Зря мы тратили время на мою ложную смерть, – сказала Виенанд.

– Такое прикрытие помогло нам добраться сюда, – напомнила телохранительница.

Следом Зверь поинтересовался, узнала ли инквизитор кого-нибудь из нападавших.

– Да, – ответила она. – Оттена ван дер Декарта, одного из политических союзников Веритуса. Наверное, ему очень хотелось раз и навсегда поставить меня на место.

– Его появление – еще один хороший знак, – заметила Ренденштайн.

Виенанд кивнула.

– Похоже, возможности Веритуса ограничены.

Круль вскинул руку, прислушиваясь. Понизив голос, ассасин указал на туннель, через который они попали в зал:

– Не слишком ограничены. Новые враги на подходе.

– Справишься с ними? – почти без раздумий спросила инквизитор.

– Да, мэм.

– Тогда благодарю тебя. – Она повернулась к тело-хранительнице. – За мной. Больше никаких задержек.

Женщины побежали вдоль траволатора, огибая груды мраморных тел. Неоконченные изваяния святых тянули к ним осуждающие длани и словно бы выкрикивали что-то нечеткими ртами. Сзади вспыхнула стрельба.

– Он догонит нас, – бросила Ренденштайн.

– Возможно, Круль понял намек. Или мы все же уйдем от него.

Они помчались через лес каменных рук.

Глава 3

Клостра – поселение Клостра Прим

Они будут удерживать Клостру Прим, сколько хватит сил. Орки уже разгромили Секундус, Терциус также пала. Никто не сомневался, что чужаки захватят и этот, последний, бастион. Глядя на колоссальную зеленую волну, несущуюся по голой равнине за крепостной стеной, Геррон понимал, что ему и его смертным товарищам не победить в одиночку. Исход битвы предопределен, если только не вмешаются владыки Клостры. Впрочем, они уже в пути. Нужно верить, что они придут. Выказывать недостаточные усилия при обороне – непростительно.

Небо целиком заполняла звездная цитадель размером с сам планетоид. Ее железные горы и равнины складывались в ухмыляющуюся орочью морду. Исполинские бивни казались способными достать до поверхности Клостры и вспороть ее. Луна чужаков была оскорблением, насмешкой над принципами, заложенными в основание колонии. Из громадной пасти в ее центре изливался поток кораблей, несущих уничтожение дому Геррона. На плоском растрескавшемся каменистом просторе внизу он видел только армии чужаков до самого горизонта, но с космической станции по-прежнему тянулись огненные полоски запусков. Зеленокожих было не остановить.

Однако Геррон сражался так, будто мог лично перебить их всех. Рядом с ним точно так же бились прочие жители бастиона Прим. С верхних парапетов вели настолько плотный лазерный огонь, что лучи сливались в ослепительное полотно смертоносной энергии. Геррон целился и стрелял, целился и стрелял. Чтобы свалить одного орка, требовалось несколько разрядов, но не потому, что у клострийца имелись проблемы с меткостью. Просто зеленокожие отказывались умирать. Ему хотелось не сидеть в позорной осаде, а маршировать в атаку на врага, однако маршировать было некуда.

Сейчас в движении находились чужаки. Они не захватывали позиции, только рвались вперед, неизменно вперед. Орки не обращали внимания на потери. Их ответные залпы были даже сокрушительнее огня людей. Молнии и град – энергетическое и пулевое оружие – разрывали в клочья защитников колонии. Зазубренные отвесные стены пока что выдерживали натиск. Только эти железные фортификации тридцатиметровой высоты не позволяли зеленокожим спалить Клостру Прим дотла.

– От нас никакого толка! – Судя по тону, стоявший справа Бернт почти паниковал.

Геррон не сводил глаз с неприятелей и нажимал на спуск, пока не израсходовал батарею лазерной винтовки. Пригнувшись за парапетом, боец поменял магазин.

– Даже не думай бросить позицию, – предупредил он Бернта.

– Разумеется нет. – Хотя голос мужчины звучал не слишком уверенно, он продолжал стрелять. – Но нам не победить. Что бы мы ни делали, ничего не изменится. Орки убьют нас всех.

– Мы делаем то, что нам приказано, – бросила Роф, проходя мимо их позиции. Перемещаясь вдоль стены, она выбирала самых крупных орков поодаль от бастиона и убивала их из снайперского лазгана, надеясь внести сумятипу в наступление. Успех ей сопутствовал не больший, чем остальным, однако у Роф была еще одна задача: подбадривать и устрашать. – Ты обсуждаешь полученные команды?

– Нет. – Бернт не повернулся к ней. Черты товарищей Геррона терялись во мраке бесконечного затмения, созданного штурмовой луной. Тем не менее он почувствовал, что сосед побледнел от слов женщины.

– Тогда заткнись и убивай зеленокожих. – Роф подчеркнула сказанное, вскинув лазган к плечу и уложив еще одного чужака. – Наугад не палить! – велела она всем поблизости. – Станьте воплощением меткости! Возьмите пример с наших владык! Бейтесь, как бились бы они!

– О нет, – прошептал Бернт так тихо, что Геррон едва расслышал его; боец нажимал на спуск, но смотрел не вдоль ствола, а куда-то вдаль.

Геррон высунул голову над парапетом. Возобновив стрельбу, он тут же увидел, что так ужаснуло Бернта.

– Танки! – крикнул Геррон.

Бронемашины образовывали сплошную линию вдоль всего горизонта. Никаких деталей, кроме их чудовищной величины, разглядеть не удавалось. Линия озарилась вспышками орудий, и сквозь тьму к бастиону понеслись снаряды. Орки не утруждали себя наведением – не нуждались в нем. Разрывы от недолетов и перелетов истребляли десятки чужаков на равнине и обрушивали неуютные дома Клостры Прим. Стена затряслась, получив несколько попаданий. В ней возникли первые глубокие воронки.

Танки с рокотом катились по пустоши. За ними вздымалась черная туча маслянистого дыма, рев моторов перекрывал шум битвы, словно рык самой звездной цитадели. Чем ближе подходила техника, тем грознее она выглядела. Массивная броня и рога на корпусах явно предназначались для таранов. Многоярусные башни с гигантскими орудиями были уставлены вспомогательными пушками. Закрепленные впереди шипастые катки уже покрылись кровавым месивом из тел орков, не успевших убраться с дороги.

– Как мы их лазерками остановим? – требовательно спросил Бернт. – И ракет нам не хватит. Где наши владыки?

– Они придут, – ответила Роф. – Теперь сражайся.

– Зачем?

Сдернув с пояса зубчатый кнут, женщина захлестнула им шею бойца и резко потянула на себя. Голова Бернта свалилась на парапет.

– Наши владыки идут! – воскликнула Роф. – Они помогут нам. Так пусть же они гордятся нами! Повинуйтесь их воле! Если не можете уничтожить танки, сдерживайте их. Не давайте им подойти ближе до начала масштабной контратаки!

Геррон уже присоединился к залпам по тяжелой технике. Лучи опаляющего света вонзались в броню. Стайки ракет устремлялись со стены. Реактивные снаряды выпускали залпами по единой цели, и одна из орочьих боевых фур замерла после дюжины прямых попаданий. Тут же ее экипаж попытался выстрелить из поврежденного орудия; в прогремевшем взрыве исчезла верхняя половина машины. Одновременно с этим тяжелые стабберы на турелях косили передние ряды чужаков, взбиравшихся на железный вал.

Зеленокожие даже не замедлили движения. Их прилив обрушился на бастион. Еще больше лестниц взметнулось к парапету, танкисты поправили прицел, и стену испещрили глубокие опасные раны.

«Мы не можем остановить их, – сказал себе Геррон. – Нужно только сдержать еще немного, вот и все».

Его и других смертных не бросили и не забыли. Они делают то, что им приказали. Владыки уже идут. Владыки уже идут.

Калькатор обошел по кругу стол-дисплей в стратегиуме. Лязг его сабатонов звучал в просторном аскетичном отсеке подобно звону железного колокола. На гололите с изображением Клостры расползалось зеленое пятно орочьей заразы. Не имелось выступов, подходящих для контрудара. Чужаки наводнили поверхность планетоида так быстро, что никто не успел бы собрать необходимые силы возмездия. Братьев Калькатора превзошли в числе, хитрости, маневренности. Их база, построенная на вершине отдельного пика, в паре километров от Клостры Прим и линии фронта, могла выстоять под сосредоточенной атакой ксеносов не дольше суток.

Но Калькатор не допустит, чтобы его загнали в нору. Наступление врага захлебнется у бастиона Прим, и тогда его войска выступят против орков. Неважно, что у зеленокожих нет базы на планетоиде. Калькатор не остановится, пока не счистит останки последнего чужака со своих подошв.

Он твердил это себе. Твердил это своим бойцам. Все молчали о настоящем исходе сражения, очевидном из тактической ситуации, хотя порой иносказательно упоминали его.

– Есть новости из системы Остром? – уточнил Калькатор.

– Нет, – сообщил Варраво. – Никаких передач с момента прибытия звездной крепости.

– Но наш вокс снова действует.

– Верно. Следовательно, проблемы на их стороне.

Ситуация в Остроме беспокоила Калькатора. Впрочем, сейчас он никак не мог ее изменить. К делу относилось лишь одно: если подкрепления и прибудут на Клостру, то слишком поздно.

– Значит, мы остановим орков здесь.

– Не люблю, когда враг вынуждает меня обороняться, – вставил Цезакс.

В осаде мы или нет, зависит от точки зрения, – возразил Калькатор. – Я не отрекаюсь от наших доктрин. Стратегическая ценность опорного пункта колонии не изменилась, так используем же его по прямому назначению.

«Все равно других вариантов у нас нет», – мысленно добавил он.

Кивнув, Цезакс надел шлем:

– Мы готовы.

– Орудия на позициях, – доложил Дерруо.

– Тогда выразим гостям наше неудовольствие.

«Враги задержались? – спрашивал себя Геррон. – Мы сдерживаем их? Будут ли довольны наши владыки?»

Боец надеялся, что ответ на все вопросы – «да». Это стало бы для него единственным возможным триумфом. Никакие усилия защитников Клостры Прим не могли замедлить продвижение чужаков, однако зеленокожие не обходили колонию. Они всеми силами уничтожали ее.

«Да, – думал Геррон, – да, мы задерживаем их. На несколько минут».

Он молился о том, чтобы дожить до появления владык и увидеть их возмездие. Это тоже стало бы для него настоящей победой.

Бронемашины подошли так близко, что все снаряды находили цель. Стена содрогалась под непрерывной бомбардировкой. Она еще держалась, но быстро теряла прочность и деформировалась. Залпы из амбразур стали прерывистыми. Пока танки обстреливали среднюю часть фортификации, с обоих флангов взбиралась по лестницам пехота ксеносов, и защитники сосредоточили огонь на ней. Геррон палил во вздымающийся зеленый рой. Вера в то, что своими действиями он отдаляет неизбежное, была ложной, но боец цеплялся за нее.

И тут в тылу раздался грохот. Голос богов, возвышенный в гневе. Гром и ненависть снизошли с небес в свисте приближающихся снарядов. Возмездие пришло, и Геррон даже позволил себе посмотреть назад и вверх. Ему показалось, что на него падают облака из железа и пламени. В последнюю мрачную секунду колонист осознал, что артиллеристы использовали стену как точку наведения.

Фугасы детонировали. Их тяжелые бризантные заряды предназначались для того, чтобы разносить в пыль небольшие укрепления и с ними – все живое вокруг. Весь мир Геррона словно бы вскрикнул и рассыпался под непредставимо могучим ударом. Боец взлетел на гребне огненного цунами. Реальность исчезла. Осталось лишь разрушение. Он горел. Он чувствовал, как дробятся кости, но по-прежнему летел.

Геррон упал. Взрывы разбивали время на куски. Забытье и боль перетягивали бойца через границу сознания и обратно. В какой-то момент обстрел прекратился. Рев сражения едва ли ослаб, но земля больше не вздымалась. Лежа на дымящихся обломках, Геррон в предсмертных муках осознал, что его желание исполнилось. Он увидел пришествие владык.

От стены ничего не осталось. Она погребла под собой и орков, и людей. Чуть дальше черно-красное пламя пожирало колонию, утратившую свою полезность. Снаружи радостно выли ксеносы, охваченные экстазом войны, не обманувшей их ожидания. Хоть сколько-то танков уничтожено? Геррон не мог повернуть голову, чтобы проверить, но слышал шум двигателей. Еще он слышал рык зеленой орды, жаждущей продолжения битвы в больших масштабах.

Через руины поселения наступали хозяева Клостры. Боец заплакал, постигнув великолепие стратегии, которую ему выпала честь лицезреть. Чужаки пришли осадить город, но владыки лишили их подобного удовольствия. Они не планировали спасать Клостру Прим, но превратили ее в ловушку для неприятеля. Ксеносы собрали здесь главные силы, и с небес на них пролился огонь. Теперь господа маршировали в атаку.

Сквозь слезы Геррон взирал на безжалостное величие шагающих к нему Железных Воинов.

Топча его тело, навстречу космодесантникам понеслись необузданные орки.

Глава 4

Фолл – орбита

«Последняя стена пала».

Вслед за этой фразой воцарилось безмолвие, холодное, как сталь, и тяжелое, как могильный камень. Оно расползлось по всему залу собраний «Ненависти». Кур-ланд словно бы чувствовал, как молчание растекается дальше по коридорам боевой баржи. Такая тишина обычно наступала после того, как отзвенит погребальный колокол. Резня облек в слова поражение столь абсолютное, что сидящие перед ним магистры орденов до нынешней минуты не могли вообразить себе подобный разгром. Сам факт того, что он произошел, делал возможными и другие жуткие сценарии.

Безмолвие затянулось на целую минуту. Черные Храмовники, Багровые Кулаки, Сдиратели и Кулаки Образцовые, представленные Боэмундом, Квезадрой, Иссахаром и Тейном, смотрели на Курланда, который не представлял Имперских Кулаков. Он был Имперскими Кулаками. Он был один. И пока молчание давило на него грузом потерь, а лица космодесантников за столом выражали только жалость, ужас и скорбь, то, что он выжил, начинало казаться Резне проклятием. Капитан уцелел, чтобы разнести весть об истреблении более окончательном, чем в худших из зверств Ереси. Как он, олицетворение катастрофы, мог надеяться получить власть над магистрами орденов? Даже Тейн, совсем недавно возглавивший капитул, командовал внушительными силами. Курланд наверняка казался им голосом забвения.

«Нет, – сказал себе Резня. – Стань голосом опыта, необходимости, единства. Будешь чем-то меньшим, и они не послушают тебя».

Первым заговорил Боэмунд:

– Твое горе, второй капитан Курланд, не выразить словами. Тем не менее прошу тебя принять глубочайшие соболезнования Черных Храмовников. Мы почитаем триумфы и жертвы твоих братьев.

Резне хотелось верить, что маршал говорит без задней мысли, но обращение по званию указывало на иное. Вероятно, Боэмунд решил заранее поставить его на место. Если так, Курланд расстроит планы магистра ордена.

– Спасибо тебе, маршал. Как и всем вам, братья мои. – Резня не лукавил, но тоже тщательно подбирал формулировки, чтобы подчеркнуть: здесь присутствуют равные ему. Он продолжал стоять. – Позвольте также поблагодарить вас за то, что все вы ответили на зов «Последней стены». Я отправил сигнал, поскольку судьба Имперских Кулаков должна стать нашим стимулом к действию.

– Никто из нас не нуждался в таком стимуле, – возразил Боэмунд.

Курланд склонил голову:

– Я не имел в виду, что вы сидели без дела.

– Ну и что же ты имел в виду? – спросил Квезадра. Он говорил спокойно, но слова его были резкими, а взгляд, обращенный на второго капитана, – жестким.

– Павшее необходимо построить заново. Вместе мы станем кирпичами даже более могучей стены.

– То есть?..

– Нам следует воевать согласованно, но не только. Нарушения связи уже приводили к катастрофам, такое должно прекратиться. – Все четыре магистра ордена кивнули. – Значит, координировать наши усилия должно единое командование.

Вновь наступила тишина, теперь уже с оттенком удивления. Резня стоял еще пару секунд, следя, чтобы его властное поведение не показалась оскорбительным. Затем он сел и принялся ждать ответа. Курланд еще не разобрался в воинах, перед которыми выступал. Тейн скорее прислушается к нему – Максимус, по крайней мере, пережил схожую потерю и внезапное нежеланное возвышение. Иссахар оставался загадкой, но хотя бы не выказывал открытой враждебности. Взгляд Квезадры, ставший еще более жестким, метался от второго капитана к маршалу. Лицо Боэмунда выражало только решимость, словно перед битвой. Почетные стражи за спинами магистров орденов сохраняли неподвижность, но воздух начинал искрить от растущего напряжения.

– Наше согласие будет иметь далеко идущие последствия, – заговорил Багровый Кулак. – Кое-кто может подумать, что ты предлагаешь воссоздать легион.

– Такого я не желаю. Нам не нужно менять знамена или цвета. Просто на период этого кризиса наши разделенные пальцы вновь сложатся в единый кулак.

– История изобилует примерами того, как временные меры становились постоянными, – напомнил Квезадра.

– Брат, – обратился к нему Иссахар, – неужели ты думаешь, что кто-нибудь из бойцов под твоим началом захочет отказаться от имени Багрового Кулака?

– Нет.

– То же самое верно и для Сдирателей.

Резня не понимал, поддерживает Иссахар его идею или указывает на ее неосуществимость.

– Тем не менее второй капитан Курланд прав, – произнес Черный Храмовник. – Орки, в отличие от нас, обладают единым руководством. Разрозненный контрудар Империума обречен на провал. Это уже подтверждалось слишком много раз.

– И Кулаки Образцовые, – добавил Тейн, – по себе знают, как успешны совместные операции. Счастлив признаться, что маршал Боэмунд доказал мне: бессмысленно сражаться в одиночку, когда понимаешь, что тебе не победить.

– Жаль, нам такого шанса не представилось, – кивнул Имперский Кулак.

– Я не возражаю против координации усилий, – сказал Иссахар. – Я сомневаюсь в жизнеспособности слияния, предложенного вторым капитаном. Если мы встанем под общее командование, кто же будет командиром?

Безмолвие опустилось в третий раз, теперь ненадолго. Курланд молча спрашивал себя, не заразился ли он во время службы на Терре политическим интриганством Верховных лордов. Резня хотел бы действовать прямо, заявить о том, как необходимо поступить. Но его позиции были ненадежны, и приходилось маневрировать. Сейчас он ждал, пока первым выскажется, несомненно, Боэмунд.

– Черные Храмовники имеют опыт руководства совместными операциями, наши крестовые походы уже отозваны, – произнес маршал. – Требуется сохранить преемственность.

Квезадра внимательно посмотрел на него:

– То есть командовать будешь ты.

– Да.

Курланд мог лишь завидовать прямоте Боэмунда.

– Понятно. – Иссахар тщательно выдерживал нейтральный тон. – И в чем состоит твой план кампании?

– Прийти с войной к зеленокожим. Нам нельзя думать о защите систем. Будем штурмовать звездные крепости, начиная с ближайшей.

– Вот так просто? – бросил Квезадра.

– У этой войны нет фронта, – заметил Кулак Образцовый.

– Именно. – Маршал по-прежнему обращался ко всем воинам, а не отвечал конкретно Багровому Кулаку. – Орочьи базы возникают повсюду. Они не наступают по какому-то определенному маршруту. Нет смысла размышлять, как блокировать их. Чтобы истребить чужаков, нужно атаковать.

– Ты предлагаешь крестовый поход невиданных в нашем поколении масштабов. – Сдиратель был впечатлен.

– А как же Терра? – напомнил Тейн. – Она беззащитна. Ее стена рухнула.

– Адмирал Лансунг хорошо оберегал свой драгоценный Космофлот. Как бы омерзительно ни выглядели его действия в системе Аспирия, в итоге он сохранил подчиненные ему силы. Если враг нападет на Терру, кораблей для ее обороны будет более чем достаточно. Нам следует дождаться прибытия наших армад и пойти на штурм.

– Так мы бросим бессчетные системы на произвол судьбы.

– Их гибель уже неизбежна. Лучше вывести наши силы из безнадежных битв, перековать их в оружие для настоящей победы.

Максимуса это не успокоило, но Курланд мысленно признал, что предпосылки стратегии Боэмунда верны. Он решил, что Иссахар и Квезадра также не станут спорить. Проблема заключалась в том, что единство повелителей Багровых Кулаков и Черных Храмовников не продержится долго. При первой возможности Квезадра оспорит главенство маршала. Магистры орденов согласились только с тактическим замыслом Боэмунда – не с его претензией на лидерство.

Затем началось обсуждение более частных аспектов вроде развертывания войск и выбора цели. Ближайшая орочья луна находилась в системе Иллюстер. Резня участвовал в дискуссии, не пытаясь свести ее к важнейшему вопросу, – момент был неподходящий. Чтобы направить братьев-повелителей на верный путь, он использует время, оставшееся до прибытия других эскадр.

Курландом руководила не жажда величия. Слава для него осталась в прошлом, и Имперский Кулак смирился с этим. В будущем ждало только искупление и борьба за то, чтобы рок его ордена не постиг весь Империум. Дело было и не в том, что Резня обладал наибольшим опытом в боях с орками, – Тейн входил в такое же прямое соприкосновение с врагом.

Не служило главной причиной и то, что Имперские Кулаки являлись капитулом-основателем. Право возглавить крестовый поход не могло основываться на чем-то столь неосязаемом, как обычное старшинство. Пока воины в зале собраний соперничали за власть, изучавший их Курланд осознал уникальность своего положения. Он был магистром ордена без ордена. Резня не мог чего-то желать для себя или своих бойцов, поэтому воплощал собой идеальный нейтралитет. Его решения будут полностью беспристрастными. Единственными императивами для него станут нужды кампании.

Курланд будет сражаться за лидерство, но сейчас эту территорию оспаривали другие.

После завершения совета кастелян Клермон проводил Резню в его покои. Второй капитан недолго пробыл в каюте: он выучил план «Ненависти», узнал, где расположились другие делегации и куда Черные Храмовники поместили магоса биологис Фаэтона Лаврентия. Курланд нуждался в полезных встречах.

Во время первой из них он переговорил наедине с Квезадрой в наблюдательном отсеке, одном из самых маленьких на звездолете. Помещение выглядело как часовня – ряды железных скамей перед иллюминатором из витражного стекла. Большую часть поля обзора занимал Фолл Прим. Цветные полосы в атмосфере газового гиганта меняли оттенок, проплывая в разных фрагментах смотрового окна. Над рамой имелась надпись: «Галактика, преображенная дланью Императора».

Багровый Кулак стоял вплотную к иллюминатору. Переплетения тонов скользили по его темно-синему доспеху и кроваво-красной латной перчатке на левой руке. Услышав шаги Курланда, он оглянулся через плечо.

– Наши братья из Черных Храмовников весьма серьезно воспринимают концепцию крестовых походов, – сказал он.

Имперского Кулака беспокоило религиозное оформление интерьера.

– Да, – уклончиво ответил Резня, не зная, как относится к данному вопросу Квезадра. Богословский диспут сейчас был ни к чему.

Курланд встал рядом с Багровым Кулаком у смотрового окна.

– Ты считаешь, что Боэмунд не должен командовать нами? – произнес тот.

– Верно.

– И кого бы ты предпочел? Себя?

– Дело не в предпочтениях.

– О, значит, в предназначении, верно?

– Такого я тоже не говорил.

– Ты не веришь в него?

Второй капитан тщательно подбирал слова:

– Неважно, предназначение или случай поместили меня на нынешнюю позицию. Важна лишь она сама.

– Именно это ты намерен сказать маршалу Боэмунду? Сомневаюсь, что он прислушается, – фыркнул Квезадра. – Еще можешь вызвать его на поединок за главенство, если не слишком привязан к своей правой руке. Иссахар может кое-что рассказать на данную тему.

Отсылка к бионической конечности Сдирателя не позабавила Курланда.

– Если понадобится, вызову.

– Так ты не шутишь?

– Верховные лорды подвели Империум своими мелочными, корыстными политическими интригами. Я хочу верить, что Адептус Астартес выше подобного.

Квезадра ответил не сразу.

– Должны быть выше, – наконец выговорил он в задумчивости.

На этом Резня закончил беседу. Довольно скоро пришли вести о победе Имперского Космофлота у Порт-Санктуса, подтвердившие разумность предложенной Боэмундом стратегии. Также они сделали ожидание еще более томительным, но эскадры четырех орденов были уже недалеко.

Орбитальное пространство Фолла Прим уже заполнялось ударными крейсерами и боевыми баржами, прибывшими на общий сбор, когда с Терры донесся крик о помощи.

Вторая встреча в зале собраний вышла даже мрачнее первой. Боэмунд кратко изложил другим магистрам орденов все, что удалось узнать.

– На момент последнего сообщения чужаки еще не атаковали, – закончил он.

– Когда они начнут высадку, – сказал Иссахар, – итог будет очевиден, тут не о чем говорить. Основные силы Космофлота еще у Порт-Санктуса.

– Поблизости нет соединений, способных помочь? – уточнил Тейн.

– Ни одного. – Маршал постучал по инфопланшету на столе. – Вполне вероятно, орки уже пошли на штурм.

Он умолчал о худшем варианте, но все словно бы услышали ревущий крик: «Возможно, Терра уже пала!»

Решив, что время пришло, Резня поднялся.

– Братья, – начал он, – если вы сочли мое появление дурным знаком, вас не в чем винить.

Второй капитан сделал паузу, вспоминая лейтенанта Грейдава. «Вы выжили там, где погиб остальной орден, – говорил тот с благоговейным трепетом. – Это делает вас не просто особенным, но почти святым». Курланд не разделял веру офицера, но долг требовал от него признать, что теперь он не просто космодесантник. Став последним Имперским Кулаком, Резня превратился в символ, который теперь обрел даже большую значимость.

– Ничего подобного, – возразил Максимус. – Ты не виновен в той катастрофе.

– Да, – согласился второй капитан, – но могу и буду напоминать о ней. За пределами этого зала нет ни одного Имперского Кулака. Последняя стена уничтожена, и теперь Терра на грани падения. – Потом Курланд решил произнести немыслимое: – Или уже захвачена.