Текст книги "Книга Жизни"
Автор книги: Дебора Харкнесс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 41 страниц)
Леонард опять резко крутанул руль влево. Машина въехала на узкую улочку. Колеса почти задевали тротуар. Проезжая часть была вымощена булыжником.
– «Блэкфрайерс-лейн», – успела прочесть я табличку с названием улицы. – Выпусти меня! – потребовала я, снова дергая ручку.
Машина резко затормозила, загородив доступ к погрузочной эстакаде.
– Ваш дом, мадам, – тоном гида произнес Леонард и указал на офисное здание из красного и кремового кирпича, возвышавшееся напротив, потом снял фиксацию дверей.
– Ходить здесь вполне безопасно. Но плиты тротуара старые и кое-где просели. Вы ведь не хотите, чтобы я потом объяснялся с отцом Х. из-за вашей сломанной ноги?
Я вылезла на каменный тротуар. Ходить по нему было гораздо удобнее, чем по грязным и скользким настилам Уотер-лейн, как называлась эта улица в прошлом. Я инстинктивно двинулась в сторону собора Святого Павла. Галлоглас осторожно взял меня за локоть:
– Ты ведь знаешь, каково бывает дядюшке, когда ты бродишь по городу без провожатых. – Галлоглас церемонно поклонился, и на мгновение я увидела его облаченным в дублет и узкие штаны. – К вашим услугам, мадам Ройдон.
– И куда мы заехали? – спросила Сара, разглядывая окрестные переулки. – Здесь и жилых домов-то нет.
– Эта часть города называется Блэкфрайерс. Когда-то здесь жили сотни людей.
Сделав несколько шагов, я оказалась у входа на узкую мощеную улочку, которая вела к внутренним строениям старого монастыря, давшего название этому месту.
– Ведь где-то здесь находилась «Кардинальская шапка».
Так называлось заведение, куда Кит Марло часто наведывался промочить горло.
– У тебя хорошая память, тетушка. Теперь улица называется Плейхаус-Ярд.
В прошлом наш дом примыкал к этой части бывшего монастыря. Галлоглас и Сара последовали за мной в каменный тупик. Когда-то здесь было не протолкнуться от торговцев, ремесленников, домохозяек, подмастерьев и ребятни. Добавьте сюда телеги, собак и кур. Сегодня улица пустовала.
– Да не беги ты так, – капризно бросила Сара, пытаясь поспеть за мной.
Перемены, которые претерпел этот квартал, не значили для меня ничего. Сердце само выбирало нужное направление, а ноги быстро и уверенно двигались куда надо. В 1591 году меня бы окружали ветхие домишки и увеселительное заведение, обосновавшиеся в стенах бывшего монастыря. Нынче их сменили офисные здания, несколько элитных квартир для преуспевающих топ-менеджеров, снова офисы и, наконец, штаб-квартира лондонских фармацевтов. Я пересекла Плейхаус-Ярд и устремилась в узкий проход между двумя домами.
– А теперь куда ее понесло? – спросила у Галлогласа Сара, чье раздражение становилось все заметнее.
– Если я правильно угадал, тетушка ищет, как попасть в замок Байнард с черного хода.
Улочка теперь называлась Чёрч-Энтри. Сделав пару шагов, я остановилась, попытавшись сориентироваться. Если только мне это удастся, я отыщу путь к замку Мэри. Где находилась печатная мастерская Филда? Современные здания мешали и сбивали с толку. Я закрыла глаза.
– Сюда, – прошептала я, указывая самой себе. – На этом месте и стояла мастерская Филда. Аптекарь жил через несколько домов от него. Этот путь вел вниз, к причалам.
Я поворачивалась в разные стороны. Руки очерчивали силуэты зданий, встававших перед мысленным взором.
– Здесь находилась дверь в мастерскую часовщика и ювелира месье Валлена. А отсюда был виден наш садик на заднем дворе… Да, вот здесь. Старые ворота. Через них я проходила, отправляясь в замок Байнард.
Я остановилась, погрузившись в знакомые ощущения той эпохи. Как здорово было бы оказаться прямо в солярии графини Пемброк! Мэри прекрасно поняла бы мои нынешние трудности и дала бы множество толковых советов и по части политики, и по части династических отношений.
Сара негромко выругалась у меня за спиной.
Я быстро открыла глаза. В нескольких ярдах от меня виднелась призрачная деревянная дверь, встроенная в ветхую и такую же призрачную каменную стену. Зачарованная этим видением, я попыталась шагнуть к двери, но мои ноги плотно обвили голубые и янтарные нити.
– Не шевелись! – крикнула мне перепугавшаяся Сара.
– Почему? – удивилась я.
Тетку я видела сквозь завесу, как будто между мной и ею колыхался полупрозрачный занавес с нарисованными фасадами лавок Елизаветинской эпохи.
– Ты применила заклинание с обратным ходом времени. Оно вытаскивает образы прошлого. Что-то вроде фильма, – сказала Сара.
Она смотрела на меня сквозь окна кондитерской мастера Прайора.
– Магия, – простонал Галлоглас. – Ее нам только и не хватало.
Из ближайшего дома на несколько квартир вышла пожилая женщина в темно-синем вязаном кардигане, наброшенном поверх голубого приталенного платья. Вполне современный наряд.
– Эта часть Лондона покажется вам несколько необычной… с магической точки зрения, – бодрым и властным тоном произнесла женщина. Такой тон я слышала только у англичанок определенного возраста и социального положения. – Если вы и дальше собираетесь накладывать заклинания, вам непременно стоит подумать о мерах предосторожности.
Пока женщина шла ко мне, я застыла, переживая момент дежавю. Она напоминала ведьму, знакомую мне по 1591 году, – земляную ведьму Марджори Купер. Тогда Марджори помогла мне соткать первое заклинание.
– Меня зовут Линда Кросби. – Женщина улыбнулась, и сходство с Марджори стало еще разительнее. – Добро пожаловать домой, Диана Бишоп. Мы ожидали твоего появления.
Я очумело смотрела на нее.
– А я тетя Дианы, – сказала Сара и, помолчав, представилась: – Сара Бишоп.
– Рада знакомству, – искренне ответила Линда, пожимая Сарину руку.
Обе ведьмы смотрели на мои ноги. За время короткой церемонии знакомства голубые и янтарные нити времени опали. Они постепенно гасли, поглощаемые окружающим пространством. Но дверь мастерской месье Валлена и сейчас оставалась видимой.
– Пусть эта дверь останется еще на несколько минут. Как-никак ты же путешественница во времени.
Линда уселась на изогнутую скамейку. Несколько таких скамеек окаймляли круглую кирпичную чашу для цветов. Когда-то на этом самом месте во дворе «Кардинальской шапки» был колодец.
– Ты из семейства Хаббарда будешь? – спросила Сара, доставая из кармана пачку запретных сигарет и предлагая Линде.
– Я же ведьма, – сказала Линда, беря сигарету. – И живу в Лондоне. А потому – да, я принадлежу к семье отца Хаббарда и тем горжусь.
Галлоглас чиркнул зажигалкой. Ведьмы прикурили, после чего он зажег свою сигарету. Все трое дымили как трубы, но старались, чтобы дым не шел в мою сторону.
– Я пока Хаббарда живьем не видела, – призналась Сара. – Зато большинство известных мне вампиров не слишком-то высокого мнения о нем.
– Неужели? – с явным интересом спросила Линда. – Очень странно. Отца Хаббарда здесь очень любят. Он защищает всех, не разбирая, кто перед ним: демон, вампир или ведьма. Число желающих переселиться на его территорию так велико, что это привело к жилищному кризису. Он не успевает покупать недвижимость для расселения всех жаждущих.
– Был он мерзким типом, таким и остался, – пробормотал Галлоглас.
– Что за лексикон! – воскликнула шокированная Линда.
– И сколько ведьм в городе? – поинтересовалась Сара.
– Три дюжины, – ответила Линда. – Мы вынуждены ограничивать численность, иначе Квадратная Миля превратилась бы в сумасшедший дом.
– Мэдисонский шабаш такой же величины, – сообщила Сара, довольная услышанным. – Встречи устраивать легче, это уж как пить дать.
– Мы ежемесячно собираемся в крипте отца Хаббарда. Он живет в развалинах монастыря Грейфрайерс. Вот там. – Сигарета Линды указала к северу от Плейхаус-Ярда. – Нынче в самом Сити утвердились вампиры. Финансисты, разного рода консультанты по ценным бумагам и так далее. Сдавать ведьмам свои конференц-залы они не любят… Я не хотела вас обидеть, сэр, – сказала Линда.
– Я в Сити не работаю, – пожал плечами Галлоглас.
– Грейфрайерс? Неужели леди Агнесса перебралась в другое место? – удивилась я.
В конце XVI века в Лондоне только и было разговоров о выходках этого призрака.
– Нет, конечно. Леди Агнесса осталась на прежнем месте. С помощью отца Хаббарда мы сумели достичь мирового соглашения между ней и королевой Изабеллой. По-моему, сейчас они даже подружились, чего не скажешь о призраке Элизабет Бартон. С тех пор как вышел известный роман о Кромвеле, она стала просто невыносимой. – Линда взглянула на мой живот. – В этом году, когда мы отмечали Мейбон, Элизабет Бартон вклинилась в наше чаепитие и сообщила, что ты ждешь двойню.
– Так оно и есть.
Даже лондонские призраки знали о моей беременности.
– Пророчества Элизабет трудно принимать всерьез, хотя порой они сбываются. Но при этом она всегда пронзительно орет. Это так… вульгарно.
Линда скривила губы. Сара сочувственно кивнула.
– Стыдно признаваться, но, кажется, мое заклинание на обратный ход времени утратило силу, – сказала я.
Я не только снова видела свою лодыжку (правда, учитывая размеры живота, для этого нужно было поднять ногу). Дверь мастерской месье Валлена полностью исчезла.
– Утратило силу? – засмеялась Линда. – Ты так говоришь, будто твоя магия имеет… срок реализации.
– Я не приказывала заклинанию исчезнуть, – проворчала я.
Но ведь я и не давала ему приказа начаться.
– Заклинание рассыпалось, потому что ты плоховато его завела, – объяснила Сара. – Заклинания с обратным ходом времени – они такие. Если хорошенько «ручку не покрутишь», попыхтят и остановятся.
– Мы бы посоветовали тебе: как только наложишь заклинание обратного хода времени, не дави на него. – Сейчас Линда напомнила мне учительницу физкультуры, когда я училась в седьмом классе. – При наложении сосредоточиваешь на нем все свое внимание и в последнюю минуту отходишь в сторону.
– Сознаю ошибку, – сказала я. – Теперь я могу двигаться?
Линда наморщила лоб, оглядев Плейхаус-Ярд.
– Думаю, да. Теперь можешь, – провозгласила она.
Я помассировала затекшую спину. От долгого неподвижного стояния она затекла и болела. Мои ноги, казалось, вот-вот взорвутся. Я поставила одну ногу на скамейку, где сидели Сара с Линдой, и наклонилась, чтобы ослабить шнурки кроссовок.
– Что это? – спросила я, глядя в щель между скамеечными дощечками.
Нагнувшись, я подняла бумажный свиток, перевязанный красной ленточкой. Пальцы правой руки сразу закололо, а пентаграмма на запястье запульсировала разноцветными сполохами.
– Существует традиция оставлять в этом дворе просьбы о магической силе. Ее концентрация здесь всегда выше, чем в других местах. – Голос Линды зазвучал мягче и теплее. – Когда-то здесь жила могущественная ведьма. Легенда утверждает, что однажды она вернется и напомнит нам о том, кем мы были когда-то и кем можем снова стать. Мы о ней не забыли и верим, что она тоже не забыла нас.
Блэкфрайерс был полон воспоминаний о моем появлении в конце XVI века. Когда мы покидали елизаветинский Лондон, часть меня умерла. Часть, которая умела одновременно быть женой Мэтью, матерью Энни и Джека, помощницей Мэри Сидни в ее алхимической лаборатории и прядильщицей, проходящей обучение у лондонских ведьм. Другая часть меня умерла в ту ночь, когда близ Нью-Хейвена мы с Мэтью простились.
– Сколько же хаоса я сотворила, – прошептала я, обхватив голову.
– Нет. Ты просто нырнула в глубину и оказалась в ситуации, не поддающейся твоему контролю, – ответила Сара. – Этого мы с Эм и боялись, когда поняли, что отношения с Мэтью тебя серьезно зацепили. Вы оба двигались слишком быстро. Разве вы думали о том, чего потребуют ваши отношения? Мы это видели, понимали, но вмешаться не могли.
– Мы с Мэтью знали, что наши отношения вызовут бешеное противодействие.
– О-о, вы были парой влюбленных, родившихся под несчастливой звездой. Это ведь так романтично: чувствовать себя противостоящими всему миру. Думаешь, я не понимаю? Прекрасно понимаю, – усмехнулась Сара. – И мы с Эм были влюбленными, родившимися под несчастливой звездой. В патриархальном Мэдисоне семидесятых годов прошлого века не было никого несчастнее двух женщин, полюбивших друг друга. – Голос Сары вновь сделался серьезным. – Но наступает утро, и восходит солнце. В сказках почти не говорится про то, каково живется при свете дня родившимся под несчастливой звездой. Им самим приходится кумекать, откуда взять счастье.
– Здесь мы были счастливы, – тихо сказала я. – Правда, Галлоглас?
– Да, тетушка. Хотя тот, кто управлял шпионскими делами Мэтью, дышал ему в затылок, а вся Англия разыскивала ведьм. – Галлоглас покачал головой. – До сих пор не понимаю, как вас миновало все это.
– Потому и пронесло, что они оба не старались быть тем, кем не являются. Мэтью не пытался вести себя цивилизованно, а Диана не строила из себя человека, – сказала Сара. – Ты не старалась быть идеальной дочерью Ребекки, идеальной женой Мэтью. И лезть в штат йельских преподавателей тоже не пыталась.
Взяв мои руки вместе со свитком, Сара повернула их ладонями вверх. Под бледной кожей ярко светились нити прядильщицы.
– Ты – ведьма, Диана. Прядильщица. Не открещивайся от своей силы. Пользуйся ею. – Сара многозначительно посмотрела на мою правую руку. – Всей силой, а не частью.
В кармане куртки мелодично звякнул мобильник. Я полезла за телефоном, вопреки логике надеясь получить весточку от Мэтью. Он обещал держать меня в курсе. Я не ошиблась. Сообщение действительно было от него. Я поспешила открыть.
Слов в послании не было, поскольку любые слова Конгрегация могла использовать против нас, только фотография Джека. Тот сидел на крыльце, улыбался во весь рот и кого-то слушал. Рассказчик стоял к аппарату спиной. Его черные волосы касались воротника рубашки. Я вспомнила, что южане обладают особым умением рассказывать истории. За спиной Джека стоял Маркус, непринужденно положив руку ему на плечо. Маркус тоже улыбался.
Оба выглядели обычными парнями, весело проводящими выходной. Джек гармонично вписался в семью Маркуса, словно всегда жил среди его детей.
– Кто это с Маркусом? – спросила Сара, заглядывая через плечо.
– Джек. А вот кого они слушают, я не знаю.
– Это Рэнсом, – хмыкнул Галлоглас. – Старший сын Маркуса. Сам Люцифер устыдился бы его проделок. Я бы ни в коем случае не посоветовал Джеку брать с него пример, но Маркус лучше знает, что к чему.
– Вы только посмотрите на парня, – восторженно сказала Линда, подходя с другой стороны. – Я еще не видела Джека таким счастливым… Точнее, видела лишь в тех случаях, когда он рассказывал о Диане.
Невдалеке ударили колокола собора Святого Павла, отбивая время. Я погасила дисплей. Этот снимок я рассмотрю потом, одна.
– Как видишь, радость моя, у Мэтью все замечательно. – Сара явно старалась меня успокоить.
Но я не видела его глаз, разворота плеч. Я не слышала его голоса и потому не торопилась разделять оптимизм тетки.
– Мэтью занимается своей работой, – напомнила я себе, поднимаясь со скамейки. – Вот и мне пора возвращаться к своей.
– Означает ли это, что ты готова делать все ради благополучия твоей семьи, как делала в шестнадцатом веке? Даже если потребуется взяться за высшую магию? – спросила Сара, бросая мне вызов.
– Да.
Уверенный голос не подкреплялся мой внутренней уверенностью.
– Высшая магия? Она же вплотную соприкасается с черной. – Линда даже просияла. – Я могу помочь?
– Нет! – отрезала я.
– Возможно, – почти одновременно со мной ответила Сара.
– Что ж, если тебе понадобится наша помощь, позвони. Леонард знает, как до меня добраться, – сказала Линда. – Лондонский шабаш к твоим услугам. А если бы ты еще и побывала на нашей встрече, это сильно подняло бы моральный дух.
– Там видно будет, – уклончиво ответила я, не желая связывать себя обещанием, которое не смогу сдержать. – Я нахожусь в затруднительном положении и не хотела бы никому усложнять жизнь.
– От вампиров одни сложности, – с явным неодобрением произнесла Линда. – Вечно чем-то недовольны или заводятся с пол-оборота. И как им не надоест враждовать между собой? С ними действительно тяжко. Но все мы – одна большая семья, о чем отец Хаббард не устает нам напоминать.
– Одна большая семья, – повторила я, оглядывая места, где когда-то жила. – Возможно, отец Хаббард с самого начала был прав.
– Мы тоже так думаем. Постарайся прийти на очередную нашу встречу. Дорис приготовит потрясающий торт «Баттенберг».
Сара с Линдой на всякий случай обменялись телефонами. Галлоглас отправился к Аптекарскому залу и пронзительным свистом вызвал Леонарда с машиной. Я украдкой сфотографировала на мобильник Плейхаус-Ярд и послала Мэтью без заголовка и каких-либо пояснений.
Ведь магия – это всего лишь осуществленное желание.
Прохладный октябрьский ветер, налетевший с Темзы, подхватил мои невысказанные желания и унес в небо. Так они станут заклинанием, которое поможет Мэтью благополучно вернуться ко мне.
Глава 26
Мы сидели за большим столом в уютном уголке ресторана «Уолсли». Передо мной на тарелке лежал кусок торта «Баттенберг». Его клетчатый розово-желтый бисквит был влажным от обильной пропитки и со всех сторон покрыт ярко-желтой глазурью. Запретное лакомство в моем состоянии. Рядом примостился чайник с еще более запретным черным чаем. Подняв крышку, я втянула его пьянящий аромат и вздохнула от счастья. Чая с тортом мне страстно хотелось с того самого дня, когда в Блэкфрайерсе мы неожиданно встретили Линду Кросби.
Хэмиш регулярно приходил сюда завтракать. Этот ресторан на Пикадилли никогда не пустовал. И все же Хэмишу удалось на целое утро закрепить за нами стол. Более того, демон вел себя так, словно зал ресторана и персонал были его офисом. Пока мы тут сидели, он сделал не менее дюжины телефонных звонков, договорился о нескольких встречах за ланчем (три из них, к моему ужасу, приходились на один и тот же день) и успел досконально прочитать все лондонские ежедневные газеты. Он позаботился (да благословят его Небеса), чтобы местный кондитер приготовил торт заблаговременно, объяснив это моим состоянием. Скорость, с какой его просьба была исполнена, либо еще раз подчеркивала влияние Хэмиша, либо свидетельствовала о том, что молодой кондитер, ловко орудующий скалками и миксерами, понимал особую связь между беременной женщиной и сахаром.
– Мы тут торчим уже целую вечность, – ворчала Сара.
Она проглотила яйцо всмятку, добавив к нему поджаренные хлебцы и запив это целым океаном черного кофе. Утолив голод, она целиком погрузилась в ожидание, поглядывая то на часы, то на дверь.
– Когда бабуля занимается вымогательством, то не любит торопиться, – сказал Галлоглас.
Он любезно улыбался женщинам за соседним столом. Те восхищенно поглядывали на его мускулистые руки, щедро украшенные татуировкой.
– Во мне скопилось столько кофеина, что я готов сам отправиться в Вестминстер, если они не появятся в ближайшее время, – заявил Хэмиш и махнул официанту. – Адам, принесите еще чашку капучино. Лучше без кофеина.
– Разумеется, сэр. Желаете еще порцию тостов и джем?
– Да, пожалуйста. – Хэмиш протянул Адаму пустую решетку для тостов. – С клубничным. Вы же знаете, я не могу устоять перед клубникой.
– Все равно не понимаю, почему мы не могли дожидаться возвращения бабули и Фиби, сидя дома? – спросил Галлоглас, ерзая на стульчике.
Стул был явно не рассчитан на особу его габаритов. В ресторане собирались члены парламента, светские дамы, телеведущие и прочая публика, отличающаяся худосочностью.
– Объясняю еще раз. Соседи Дианы – люди богатые и склонные к паранойе. Дом почти год пустовал. И вдруг в нем закипела жизнь, причем круглосуточная. Мясной магазин «Алленс из Мейфэра» ежедневно туда что-то привозит. – Хэмиш освободил местечко на столе для новой чашки капучино. – Нам совсем не надо, чтобы соседи посчитали вас главарями международного наркокартеля и вызвали полицию. Центральное полицейское отделение Вест-Энда кишит колдунами. Особенно Управление криминальной полиции. И не забывай: покровительство Хаббарда распространяется только на Сити.
– А по-моему, ты вовсе не о нашествии копов тревожишься, – хмыкнул Галлоглас. – Тебе хотелось все увидеть собственными глазами. Я тебя раскусил, Хэмиш, – добавил он, грозя юристу пальцем.
– Вот и Фернандо, – сказала Сара.
Судя по тону, Фернандо был для нее долгожданным спасителем.
Фернандо хотел придержать дверь для Изабо, но Адам тут же сам взялся за ручку. Моя свекровь выглядела как молодая кинозвезда. Стоило ей войти, как головы всех мужчин тут же повернулись в ее сторону. Следом за Изабо шла Фиби. Фернандо замыкал процессию. Его черный плащ служил великолепным фоном для наряда Изабо, сочетавшего белый и светло-серые тона.
– Неудивительно, что Изабо предпочитает оставаться дома, – сказала я.
Она была похожа на маяк, пробивающий туманную мглу.
– Филипп всегда утверждал, что легче выдержать осаду, чем пройтись по залу рядом с Изабо. А уж скольких воздыхателей он отгонял, и не только палкой, – сообщил Галлоглас, торопливо поднимаясь. – Привет, бабуля. Они уступили твоим требованиям?
– Разумеется, – ответила Изабо, подставляя внуку щеку для поцелуя.
– Частично, – тут же добавила Фиби.
– Что-то пошло не так? – спросил Галлоглас у Фернандо.
– Пустяки, о которых и говорить не стоит.
Фернандо выдвинул стул. Изабо грациозно села, скрестив свои изящные ноги.
– Если учесть, сколько нарушений служебных правил ему пришлось допустить, я бы сказала, что Чарльз был на редкость сговорчивым.
Адам подал ей меню. Губы Изабо сложились в легкую брезгливую гримасу.
– Будьте любезны, фужер шампанского.
– Чарльз тоже не остался внакладе. Ты отвалила ему достаточно деньжищ за эту жуткую картинку, – сказал Фернандо, выдвигая стул для Фиби. – Изабо, хоть убей, не понимаю, зачем ты ее купила?
– Картина не жуткая, хотя, должна признаться, мой вкус к абстрактному экспрессионизму – явление благоприобретенное, – сказала Изабо. – Страстное таинственное произведение. Столько необузданности. Я подарю картину Лувру и заставлю парижан раздвинуть границы их художественного восприятия. Попомните мое слово: ровно через год каждый крупный музей будет из кожи лезть, чтобы купить произведения Клиффорда Стилла[43].
– Жди звонка из «Куттса», – прошептала Хэмишу Фиби. – Она даже не торговалась.
– Беспокойства излишни. «Сотбис» и «Куттс» прекрасно знают, что деньги тратить я умею. – Изабо открыла элегантную кожаную сумочку и протянула мне клочок бумаги. – Вуаля!
– «Т. Дж. Уэстон, эсквайр», – вслух прочла я и подняла глаза на свекровь. – Это и был покупатель листа из «Ашмола-782»?
– Возможно, – лаконично ответила Фиби. – В папке находился лишь кассовый чек. Он расплачивался наличными. И еще: шесть писем, отправленных по неверным адресам. Ни по одному из них Уэстон не живет.
– Но вряд ли так уж трудно его найти. Сколько Т. Дж. Уэстонов может быть в Англии? – спросила я.
– Более трехсот, – ответила Фиби. – Я проверяла по общенациональному телефонному справочнику. И потом, мы не знаем наверняка, принадлежат ли фамилия и инициалы мужчине или женщине. То же самое касается и национальности. Один адрес – датский.
– Не впадай в уныние, Фиби. Мы наведем справки. Используем связи Хэмиша. Леонард круглосуточно в нашем распоряжении. Отвезет нас куда угодно, – невозмутимо заявила Изабо.
– Мои связи? – Хэмиш со стоном обхватил голову. – Поиски могут занять недели. Я буду вынужден поселиться в этом ресторане. Я уж молчу, сколько кофе мне придется влить в себя.
– Поиски не затянутся на недели. Так что можешь не беспокоиться об избытке кофеина в твоем организме. – Я спрятала бумажку в карман, повесила на плечо сумку и встала… едва не опрокинув стол.
– Храни тебя Боже, тетушка! Ты едва ли не с каждым часом увеличиваешься в размерах.
– Спасибо за комплимент, Галлоглас. Ты очень наблюдателен.
Я ухитрилась застрять между вешалкой, стеной и стулом. Галлоглас поспешил высвободить меня из плена вещей.
– Откуда в тебе такая уверенность? – спросила Сара, разделявшая скептицизм Фиби.
Я молча подняла руки. Разноцветные нити ярко светились.
– Надо поскорее отвезти Диану домой, – сказала Изабо. – Вряд ли владельцу ресторана захочется, чтобы в его заведении летал дракон. Мне этих полетов хватило в замке.
– Спрячь руки в карманы, – прошипела Сара. – Они и впрямь светятся у тебя, как елочная гирлянда.
Я еще не достигла стадии беременности, когда женщины ходят вразвалку, но даже сейчас было не так-то легко пробраться между близко стоящими столами. Особенно когда руки засунуты в карманы плаща.
– Пожалуйста, пропустите мою невестку, – властным тоном произнесла Изабо.
Сжав мой локоть, она повела меня к выходу. Мужчины послушно вставали, задвигая стулья и глуповато улыбаясь.
– Мачеха моего мужа, – шепнула я одной рассерженной посетительнице.
Женщина сжимала вилку, как оружие. Должно быть, она решила, что я вышла замуж за двенадцатилетнего мальчишку, от которого и забеременела. Учитывая внешний облик Изабо, более взрослых детей у нее попросту не могло быть.
– Второй брак. Жена значительно моложе. Вы представляете, что это такое.
– Ну вот, засветились, – недовольно пробормотал Хэмиш. – Теперь все вампиры, демоны и ведьмы в почтовом округе W1 будут знать, что Изабо де Клермон пожаловала в Лондон. Галлоглас, неужели ты не мог ее сдержать?
– Сдержать бабулю? – Галлоглас покатился со смеху и хлопнул Хэмиша по спине.
– Кошмар какой-то! – воскликнул Хэмиш, когда еще несколько голов повернулось в нашу сторону. – До завтра, Адам, – бросил он метрдотелю, толкая дверь.
– Ваш обычный столик на одного, сэр? – спросил Адам, подавая Хэмишу зонт.
– Слава богу, да.
Усевшись в ожидавшую машину, Хэмиш покатил в Сити, где находился его офис. Леонард помог мне забраться на заднее сиденье «мерседеса». Туда же уселись Изабо и Фиби. Фернандо сел рядом с Леонардом. Галлоглас закурил сигарету и двинулся по тротуару, дымя сильнее, чем старинный пароход на Миссисипи. Мы потеряли его из виду возле паба «Карета и лошади». Жесты, подаваемые Галлогласом, показывали, что он намеревается выпить.
– Трус, – покачал головой Фернандо.
– И что теперь? – спросила Сара, когда мы вернулись в наш дом и расположились в уютной утренней гостиной.
Центральная гостиная была вполне комфортабельной, но эта небольшая комната стала самым любимым моим уголком в доме. Мне нравилась ее разностильная мебель, включая старинный стул. Я была уверена, что когда-то он стоял в нашем лондонском доме на Уотер-лейн. Если другие помещения восхищали своим убранством, утренняя гостиная ощущалась жилой комнатой.
– Итак, Т. Дж. Уэстон, эсквайр. Теперь займемся его или ее поисками.
Я взгромоздила ноги на почерневший от времени елизаветинский стул и застонала от ломоты в костях. Туда медленно проникало тепло пылающего камина.
– Это все равно что искать иголку в стоге сена, – заявила Фиби, позволив себе даже вздохнуть.
– Если Диана пустит в ход свою магию, поиски упростятся, – убежденно заявила Сара.
– Магию? – Изабо повернула голову ко мне; ее глаза сверкнули.
– Ты ведь не благоволишь к ведьмам? – спросила я.
Это моя свекровь заявила при первой нашей встрече, когда Мэтью привез меня в Сет-Тур.
– К ведьмам Изабо не благоволит, однако их магией восхищается, – сказал Фернандо.
– Учти, Изабо: это очень тонкая черта и очень сильная, – качая головой, предупредила Сара.
– Какой вид магии? – спросил Галлоглас.
Мы и не заметили, как он вернулся. С его волос и куртки капало. Сейчас он напоминал Лоберо, вдоволь набегавшегося по императорскому Оленьему рву.
– В поисках потерянной вещи помогает заклинание со свечой, – задумчиво произнесла Сара.
Она поневоле стала экспертом в свечных заклинаниях, поскольку Эм виртуозно умела терять свои вещи дома и по всему Мэдисону.
– Я помню ведьму, умевшую находить потерянные вещи с помощью горстки земли и тряпки с узлами, – заявила Изабо, надменно поглядев на нас, а мы с Сарой изумленно разинули рот. – Тут нечему удивляться. За столько лет я перевидала великое множество ведьм.
– Ты говорила, что один из предполагаемых адресов этого или этой Т. Дж. Уэстон находится в Дании, – обратился к Фиби Фернандо, который давно привык к высокомерному тону Изабо. – А остальные?
– Все в Соединенном Королевстве: четыре – в Англии и один – в Северной Ирландии, – ответила Фиби. – Английские адреса – с юга страны: Девон, Корнуолл, Эссекс, Уилтшир.
– Тетушка, а так ли уж обязательно связываться с магией? – спросил насторожившийся Галлоглас. – Обратимся к Натаниэлю, он запустит свои компьютеры и найдет этого покупателя. Фиби, ты сумела переписать адреса?
– Естественно.
Фиби достала из кармана помятый чек аптеки «Бутс», обратная сторона которого была исписана мелким почерком. Поймав недоуменный взгляд Галлогласа, она пояснила:
– Я не могла войти в хранилище с записной книжкой. Это бы сразу вызвало подозрения.
– Умница, – похвалила Изабо. – Я отправлю адреса Натаниэлю и попрошу сразу же взяться за дело.
– Магия все равно быстрее. Мне главное – понять, какое заклинание применить, – сказала я. – Мне понадобится что-то зрительное. С визуальными образами у меня получается лучше, чем со свечами.
– Может, карта сгодится? – спросил Галлоглас. – В библиотеке Мэтью наверняка найдется хотя бы одна. Если нет, сгоняю на Пикадилли в «Хэтчардс». Посмотрю, что у них.
Едва вернувшись, Галлоглас был готов снова выйти на холодный осенний ливень. Вероятно, это напоминало ему погоду в средней части Атлантики, где он когда-то плавал.
– Карта пригодилась бы, но только большая, – сказала я. – Мало толку, если заклинание укажет, что Т. Дж. Уэстон находится в Уилтшире.
Я представила, как Леонард возит меня по всему графству вместе с объемистой коробкой свечей.
– Возле Шордича есть потрясающий магазин, где продают карты, – с гордостью сообщил Леонард, словно местоположение магазина было его личной заслугой. – Там есть карты во всю стену. Я им позвоню.
– Что тебе понадобится, кроме карты? – спросила Сара. – Компас?
– Жаль, что у меня нет старинного математического инструмента. Когда-то мне его подарил император Рудольф. Его стрелка всегда крутилась, будто пыталась что-то найти.
Поначалу я думала, что кто-то пытается разыскать нас с Мэтью и движения стрелки – знак предупреждения. Затем я изменила мнение, связав движения стрелки компендиума с чьими-то поисками Книги Жизни.
Фиби и Изабо переглянулись.
– Я сейчас, – сказала Фиби, выскользнув из гостиной.
– Ты говоришь про медную игрушку, которую Джек и Энни называли ведьмиными часами? – спросил Галлоглас и усмехнулся. – Сомневаюсь, тетушка, что она тебе помогла бы. Она даже время показывала неточно. А уж карты широт мастера Габермеля… намудрил он там.
Я помнила, как ошеломила Габермеля моя просьба добавить широты Нового Света. Мастер выбрал координаты, которые привели бы меня на… Огненную Землю.
