Текст книги "Книга Жизни"
Автор книги: Дебора Харкнесс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 41 страниц)
– Ты думаешь? По-твоему, ректор Йельского университета был бы счастлив узнать, что они взяли на работу ведьму? Или родители моих студентов пришли бы в восторг, узнав, что о научно-технической революции их любимым чадам рассказывает ведьма?
– Ректор, возможно, и не прыгал бы от радости… А Мэтью меня не укусит, чтобы заставить молчать? – шепотом спросил Крис.
– Нет, – успокоила я его.
В гостиную, распахнув дверь ногой, вошел Фернандо.
– Я с удовольствием вас укушу, но только если очень хорошо попросите, – сказал он, ставя на стол поднос. – Сара подумала, что вы не откажетесь от кофе. Или от чего-нибудь покрепче. Если что-то понадобится, позовите. Кричать незачем, я и так услышу.
Фернандо наградил Криса ослепительной улыбкой, которая так очаровала ведьм местного шабаша во время празднования Лугнасада.
– Фернандо, ты седлаешь не ту лошадь, – предупредила я его.
– Он что, тоже вампир? – шепотом спросил Крис, когда Фернандо ушел.
– Да. Родственник Мэтью… в вампирском понимании родства. Что тебе налить? Кофе? Виски? – спросила я, беря с подноса бутылку и кофейник.
– Того и другого, – ответил Крис, протягивая кружку. – Но ты хотя бы не скрывала свою ведьмину природу от теток?
– Сара тоже ведьма. И Эм была ведьмой. – Я налила ему щедрую порцию виски, добавив туда кофе. – За сегодняшний день это уже третий или четвертый кофейник, посему кофе почти без кофеина. Иначе нам бы пришлось отдирать Сару от потолка?
– Неужели кофе заставляет ее летать? – Крис отхлебнул глоток, задумался, потом добавил еще виски.
– Образно говоря, да.
Я отвинтила крышку бутылки с водой и сделала пару глотков. Малыши зашевелились. Я слегка похлопала по животу.
– Поверить не могу, что ты беременна.
Впервые за все время я уловила изумление в голосе Криса.
– Ты узнал, что я более полугода провела в шестнадцатом столетии, что в качестве домашнего питомца у меня огнедышащая дракониха и что ты окружен демонами, вампирами и ведьмами. Ты это принял на удивление спокойно. Тогда почему тебя так изумляет моя беременность?
– Можешь мне верить, дорогая. – Как истый уроженец Алабамы, Крис тянул и жевал слова. – Это куда невероятнее.
Глава 13
Звонок мобильного телефона вышиб меня из сна. За окнами была непроглядная темень. Я протянула руку, чтобы разбудить Мэтью, но его рядом не оказалось.
Тогда я перекатилась на другой край кровати и взяла с ночного столика его мобильник. Дисплей высвечивал имя и время. Звонила Мириам. В Мэдисоне было три часа ночи. У меня тревожно забилось сердце. Мириам прекрасно помнила о разнице во времени. Раз она решилась позвонить, значит произошло нечто чрезвычайное.
– Слушаю тебя, Мириам, – сказала я, нажав кнопку ответа.
– Где он? – У нее дрожал голос. – Мне нужно поговорить с Мэтью.
– Я его поищу. Должно быть, Мэтью где-то внизу. Или охотится. – Я сбросила одеяло. – Что-то случилось?
– Да, – коротко ответила Мириам и перешла на другой язык.
Я не понимала ни слова, но улавливала их ритм и интонацию. Мириам Шепард молилась.
Мэтью настежь распахнул дверь нашей комнаты. За его спиной я увидела Фернандо.
– Мэтью пришел.
Я передала мужу телефон, предварительно нажав кнопку громкой связи. Подобные разговоры Мэтью не вел втайне от других.
– Мириам, что случилось? – спросил Мэтью.
– Я нашла письмо в почтовом ящике. Внутри был отпечатанный на принтере адрес сайта.
Последовало ругательство, сдавленное всхлипывание и продолжение молитвы.
– Перешли мне адрес, – спокойным тоном попросил Мэтью.
– Мэтью, это он. Бенжамен, – прошептала Мириам. – На конверте не было марки. Должно быть, он все еще в Оксфорде.
Я выскочила из кровати, дрожа от предрассветной прохлады.
– Перешли мне адрес, – повторил Мэтью.
В коридоре зажегся свет.
– Что тут у вас? – спросил Крис, вставая рядом с Фернандо и протирая заспанные глаза.
– Звонит Мириам Шепард, оксфордская коллега Мэтью. Вероятно, что-то произошло у них в лаборатории.
– А-а, – зевнул Крис, покачал головой, стряхивая приставшую паутину, и нахмурился. – Уж не та ли Мириам Шепард, что написала классическую статью о межродовом скрещивании животных в зоопарках и потере гетерозиготности, к которой оно приводит?
Я столько лет вращалась среди ученых, но это редко помогало мне понять, о чем они говорят.
– Та самая, – шепнул Мэтью.
– Я думал, она умерла, – простодушно сказал Крис.
– Еще чего! – пронзительно взвизгнула Мириам. – А с кем я разговариваю?
– Крис… Кристофер Робертс. Йельский университет, – запинаясь, ответил Крис.
Так обычно говорили старшекурсники, впервые выступающие на научной конференции.
– Понятно. Мне понравилась ваша последняя статья в «Science». Впечатляющая экспериментальная модель, хотя выводы абсолютно неверны.
Критика в адрес коллеги вернула Мириам самообладание. Мэтью тоже заметил благотворную перемену.
– Поговорите с ней еще, – попросил он Криса, затем шепотом отдал распоряжение Фернандо.
– Мириам, что ли? – спросила Сара, засовывая руки в рукава халата. – Неужели у вампиров нет часов? Три часа ночи!
– И чем же вам не угодили выводы в моей статье? – поинтересовался Крис, заметно помрачнев.
Вернувшийся Фернандо подал Мэтью ноутбук. Тот уже был включен, и светящийся экран делал комнату чуть светлее. Сара щелкнула выключателем, полностью изгнав темноту. И все равно я ощущала тени, придавившие дом.
Мэтью уселся на краешке кровати, поставив ноутбук на колени. Фернандо бросил ему другой мобильник, который Мэтью подсоединил к ноутбуку.
– Ну что, видел послание Бенжамена? – Мириам говорила спокойнее, чем несколько минут назад, однако в голосе по-прежнему звучал страх.
– Я сейчас набираю адрес этого сайта, – ответил Мэтью.
– Не пользуйся Сариным Интернетом! – Чувствовалось, Мириам не только напугана, но и сильно возбуждена. – Он следит за посещениями сайта и сможет вычислить вас по IP-адресу.
– Мириам, не волнуйся. – Мэтью успокаивал ее, как маленькую. – Я выхожу в Интернет через мобильник Фернандо. Компьютерщики Болдуина позаботились, чтобы никто не засек мое местонахождение.
Только теперь я оценила меры предосторожности, принятые Болдуином. Когда мы уезжали из Сет-Тура, он снабдил нас новыми мобильниками, поменяв не только номера, но и сотовых операторов. Он же распорядился ликвидировать прежнее интернет-подключение Сары.
На экране появилось изображение пустого помещения. Стены и пол были покрыты белыми кафельными плитками. В углу виднелась старая раковина, трубы от которой тянулись прямо по кафелю. Кроме раковины и смотрового стола, никакой другой мебели в помещении не было. В полу я заметила сливную решетку. В нижнем левом углу экрана светилась дата и время, отмеряемое до мельтешащих секунд.
– Что это за лохмотья? – спросил Крис, указывая на пол.
Тряпки слегка шевельнулись.
– Там женщина, – ответила Мириам. – Я увидела ее десять минут назад, когда вошла на сайт.
На полу действительно лежала женщина. Я разглядела исхудавшие руки и ноги, линию груди, живот. Грязный скомканный кусок ткани был слишком узким и коротким, не позволяя в него завернуться. Чувствовалось, что в помещении холодно. Женщина дрожала и всхлипывала.
– Ты видела Бенжамена? – спросил Мэтью, не отрываясь от экрана.
– Он появился и что-то ей сказал. Затем посмотрел в камеру и улыбнулся.
– А вслух он что-нибудь говорил?
– Да. «Привет, Мириам».
Крис перегнулся через плечо Мэтью и потрогал трекпад. Изображение стало крупнее.
– На полу кровь. Эта женщина прикована цепью к стене… Кто такой Бенжамен? – спросил он, поворачиваясь ко мне.
– Мой сын, – ответил Мэтью, едва взглянув на Криса.
Скрестив руки на груди, Крис приклеился глазами к экрану. Он смотрел не мигая.
Из внутренних динамиков ноутбука послышались негромкие звуки музыки. Женщина вжалась в стену.
– Нет, – простонала она. – Не надо снова. Пожалуйста. Нет. – Широко распахнутыми глазами она смотрела прямо в камеру. – Помогите!
У меня на пальцах вспыхнули разноцветные полосы. Узлы на запястьях стали горячими. Я ощутила слабое, но безошибочное покалывание.
– Она ведьма. Эта женщина – ведьма. – Я дотронулась до экрана, и вслед за кончиком пальца потянулась тонкая зеленая ниточка, но через мгновение оборвалась.
– Она нас слышит? – спросила я Мэтью.
– Сомневаюсь, – мрачно ответил он. – Это не интерактив. Бенжамену хочется, чтобы я слушал его монолог.
– Никаких разговоров с нашими гостями.
Сын Мэтью все еще не появлялся в камере, но я узнала этот холодный голос. Женщина мгновенно затихла, обхватив себя за плечи.
Наконец Бенжамен подошел к камере. Его лицо заняло почти все пространство экрана. Он стоял так, чтобы не загораживать свою жертву. Спектакль, который он устраивал для нас, был тщательно продуман.
– К нам присоединился еще один посетитель. Наверняка это Мэтью, предусмотрительно скрывший свое местонахождение. Вижу, что и дорогая Мириам по-прежнему с нами.
Бенжамен снова улыбнулся. Я вполне понимала ужас, охвативший Мириам. Зрелище было жутким: искривленные губы и мертвые глаза, которые я помнила еще по Праге. Даже через четыре с лишним века я легко узнала в Бенжамене того, кого рабби Лев называл герром Фуксом.
– Как тебе нравится моя лаборатория? – Бенжамен обвел рукой помещение. – Она не так прекрасно оборудована, как у тебя, Мэтью, но мне многого и не требуется. Опыт и в самом деле лучший учитель. Все, что мне надо, – это податливый предмет исследований. А теплокровные – куда более подходящий материал, чем животные. – (Мэтью тихо выругался.) – Я надеялся, что при следующем нашем разговоре мы обсудим мой недавний успешный эксперимент. Но события пошли несколько вразрез с моими планами. Я прав? – угрожающим тоном спросил он, поворачиваясь к женщине.
Музыка зазвучала громче. Женщина на полу застонала и попыталась заткнуть уши.
– Раньше она любила Баха, – фальшиво-печальным голосом сообщил Бенжамен. – Особенно «Страсти по Матфею». И тогда я стал включать эту музыку всякий раз, когда, так сказать, пользовал ведьму. Теперь бедняжка впадает в безмерную депрессию при первых же аккордах шедевра Баха. – Он пропел несколько тактов.
– Мне кажется, он… Неужели мне не показалось? – спросила побледневшая Сара.
– Не показалось. Бенжамен постоянно насилует эту женщину, – едва сдерживая ярость, ответил Фернандо.
Я впервые увидела, что́ скрывается за фасадом добродушия и беззаботности этого вампира.
– Но зачем ему это надо? – удивился Крис.
Прежде чем кто-то из присутствующих успел ему ответить, Бенжамен возобновил свой монолог:
– Едва у ведьмы появляются признаки беременности, музыка умолкает. Это ей награда за работу и за то, что порадовала меня результатом. Однако порой у природы возникают другие идеи.
До меня дошел подтекст слов Бенжамена. Как и ведьма в древнем Иерусалиме, его нынешняя жертва явно была прядильщицей. Я прикрыла рот рукой, чувствуя горечь поднимающейся желчи.
Глаза Бенжамена заблестели сильнее. Он поменял угол наклона камеры и увеличил изображение, показав кровь на ногах женщины и на полу.
– К сожалению, у ведьмы произошел выкидыш. – Голос Бенжамена обрел бесстрастность ученого, докладывающего о результатах исследований. – Это случилось на четвертом месяце. Самый длинный срок, какой длилась ее беременность. Пока. Мой сын оплодотворил ее в декабре прошлого года, но тогда выкидыш случился на восьмой неделе.
Нашего первого ребенка мы с Мэтью тоже зачали в декабре. И у меня выкидыш произошел на раннем сроке – почти одновременно с подопытной ведьмой Бенжамена. Странные параллели связывали нас с этой несчастной. Меня затрясло. Мэтью обнял меня за талию, стараясь успокоить.
– Я был полностью уверен, что способность зачать ребенка обусловлена унаследованным от тебя бешенством крови. Этот дар я разделил со многими своими детьми. После первого выкидыша у ведьмы мы с сыновьями безуспешно пытались оплодотворять демониц и обычных женщин. Неудачи навели меня на мысль о существовании особого репродуктивного сродства между вампирами, имеющими бешенство крови, и ведьмами. Однако упомянутые выкидыши заставляют меня перепроверить эту гипотезу.
В лаборатории монстра оказался и табурет. Бенжамен подтащил его к камере и сел, не замечая, как ведьма дергается всем телом. Музыка продолжала звучать.
– И наконец, еще один, недавно появившийся показатель, который мне придется учесть в своих рассуждениях: твоя женитьба. Заменила ли твоя новая жена страстную Элеонору? Безумную Жюльет? Бедняжку Селию? Ту удивительную ведьму, что я встречал в Праге? – Бенжамен щелкнул пальцами, словно пытаясь что-то вспомнить. – Кстати, как ее звали? Диана?
Фернандо зашипел. Руки Криса покрылись гусиной кожей. Он посмотрел на Фернандо и отошел.
– Мне говорили, что твоя новая жена тоже из ведьм. Так почему бы тебе не поделиться со мной своими идеями? Можешь не сомневаться, я бы их понял. – Бенжамен подался вперед, будто между ним и Мэтью происходила доверительная беседа. – Как-никак нами движут одинаковые стремления: непреодолимое желание власти, неутолимая жажда крови и желание мести.
Музыка достигла пика громкости. Женщина принялась раскачиваться взад-вперед, пытаясь хотя бы немного оградить себя от этого кошмара.
– Я постоянно задаюсь вопросом: давно ли тебе известно о силе в нашей крови? Ведьмы наверняка это знали. Ведь какая еще тайна могла бы храниться в Книге Жизни? – Бенжамен сделал паузу, словно ожидая ответа Мэтью. – Не хочешь сказать? Ну что ж, мне не остается иного выбора, как вернуться к своему эксперименту. Можешь не волноваться: в конце концов я разберусь, что́ нужно сделать для успешного оплодотворения этой ведьмы. Не удивлюсь, если мои опыты ее убьют. Тогда я найду новую ведьму. Например, твою. Она бы вполне подошла. – Бенжамен улыбнулся.
Я отодвинулась от Мэтью. Не хотелось, чтобы он видел мой страх, но по его лицу я поняла: он и так знает.
– А сейчас буду прощаться. – Бенжамен церемонно взмахнул рукой. – Иногда я позволяю другим наблюдать за моей работой, однако сегодня предпочту обойтись без зрителей. Если появятся интересные результаты, я тебе непременно сообщу. А пока… может, ты задумаешься над моими словами и все-таки поделишься знаниями о предмете. Меня бы это избавило от необходимости расспрашивать твою жену.
Бенжамен выключил камеру и звук. Остался лишь черный экран с часами в левом углу, продолжавшими отсчитывать секунды.
– Что будем делать? – спросила Мириам.
– Для начала – спасать ту женщину, – ответил Мэтью, уже не пытаясь скрыть владевшую им ярость.
– Бенжамен только и ждет, чтобы ты засветился, – предупредил Фернандо. – Атаку на его логово нужно сначала тщательно спланировать, а затем безупречно провести.
– Фернандо прав, – подхватила Мириам. – Атаковать Бенжамена можно не раньше, чем будешь полностью уверен в способности его уничтожить. В противном случае ты поставишь Диану под удар.
– Та ведьма долго не протянет! – воскликнул Мэтью.
– Если ты бросишься очертя голову, но не сумеешь справиться с Бенжаменом, он попросту найдет другую ведьму и кошмар повторится с новой жертвой. Представляешь, живет где-то ведьма и даже не представляет, в чьи когти может попасть, – сказал Фернандо, сжимая руку Мэтью.
– Ты прав. – Мэтью оторвался от экрана. – Мириам, ты сумеешь предупредить Амиру? Ей необходимо сообщить, что Бенжамен уже держит в плену одну ведьму и замышляет новое похищение.
– Амира не прядильщица. Она бы не сумела забеременеть от Бенжамена, – сказала я.
– Сомневаюсь, что Бенжамен знает о прядильщиках. И тем не менее… – Мэтью задумчиво поскреб подбородок.
– Кто такие прядильщики? – чуть ли не хором спросили Крис и Мириам.
Я уже собралась ответить, но Мэтью едва заметно покачал головой, и я закрыла рот.
– Об этом, Мириам, я тебе потом расскажу. Ты выполнишь мою просьбу?
– Разумеется.
– Позвони мне и будь осторожна.
Мэтью всерьез тревожился за нее.
– Если уж тебе так надо, мучай Диану своим избыточным вниманием, а мне няньки не нужны… Пошла работать. – Мириам отключилась.
Секундой позже на челюсть Мэтью обрушился мощный апперкот Криса, за которым последовал хук левой. Но этот удар Мэтью перехватил, выставив ладонь.
– Один удар ради Дианы я еще могу принять. – Пальцы Мэтью сомкнулись вокруг кулака Криса. – Я знаю о способности моей жены пробуждать в других инстинктивное желание ее защищать. Но не переусердствуйте.
Крис не шевельнулся.
– Не упрямьтесь, Робертс, – вздохнул Фернандо. – При всех ваших боксерских навыках поединок с вампиром вам не выиграть.
Фернандо положил ему руку на плечо, готовясь, если понадобится, оттащить моего друга силой.
– Мне все равно, вампир вы там или кто. Но если вы подпустите вашего сынка к Диане ближе чем на пятьдесят миль, этот день станет последним в вашей жизни. Я понятно выразился? – спросил Крис, неотрывно глядя на Мэтью.
– С предельной ясностью, – ответил Мэтью.
Крис убрал руку. Мэтью разжал пальцы.
– Вряд ли после всего этого мы сможем уснуть, – сказала Сара. – Нам нужно поговорить. И побольше кофе. Настоящего. Диана, не вздумай заваривать это бескофеиновое пойло. Но сначала я выйду на двор и выкурю сигарету. Фернандо может говорить что угодно. – Сара стремительно пошла к двери. – Встретимся на кухне, – бросила она, обернувшись через плечо.
– С сайта не уходить. Когда Бенжамен включит камеру, он каким-нибудь словом или жестом может выдать свое местонахождение.
Мэтью передал Фернандо ноутбук вместе с подключенным мобильником. Экран по-прежнему оставался черным. Светились лишь белые цифры этих жутких часов. Фернандо двинулся вслед за Сарой.
– Расскажу без экивоков, как мне это видится, – начал Крис. – Дурное Семя, именуемое сыном Мэтью, проводит кустарные генетические исследования, связанные с неким наследственным свойством. Объектом исследований служит похищенная ведьма. А экспериментатор руководствуется собственными доморощенными идеями в области евгеники. – Крис стоял, скрестив руки на груди. Кое-что он упустил, однако верно и причем очень быстро сумел ухватить общую тенденцию. – Диана, ты вчера рассказала мне увлекательную сказку, но, как теперь понимаю, умолчала о некоторых поворотах сюжета.
– Она не знала о научных интересах Бенжамена. И никто из нас не знал, – сказал Мэтью и встал.
– Зато вы прекрасно знали, что Дурное Семя – первостатейный безумец. Сынок ваш как-никак. – Крис прищурился. – По его словам, вы оба страдаете бешенством крови. Стало быть, вы оба представляете опасность для Дианы.
– Да, я знал о его умственной нестабильности. И не надо кличек. У него есть имя. Бенжамен, на случай если вы запамятовали.
– Какая, к черту, нестабильность?! Он ярко выраженный психопат. Он пытается создать господствующую расу ведьмовампиров. И вообще, почему Дур… Бенжамен не содержится в психушке? Тогда бы он не смог похищать, насиловать и пополнять число безумцев от науки вроде Симса, Фершуэра, Менгеле и Стэнли.
– Идемте на кухню, – сказала я, торопясь выпроводить их обоих на лестницу.
– После тебя, – ответил Мэтью, погладив меня по спине.
Обрадованная его быстрым согласием, я начала спускаться.
Сверху донесся глухой стук и сдавленное ругательство.
Я увидела Криса пригвожденным к двери. Рука Мэтью держала его за горло.
– Гнусные словечки, что за последние сутки вылетали из вашего рта, привели меня к неутешительному выводу. Вы считаете Диану кем-то вроде своих дружков.
Я бы вмешалась, если бы не предостерегающий взгляд Мэтью. Это был мужской разговор.
– Однако должен вам напомнить: она – моя жена. Я буду очень признателен, если в ее присутствии вы сведете вульгарность вашего лексикона к минимуму. Я понятно выразился?
– С предельной ясностью, – буркнул Крис, не скрывая своей ненависти.
– Рад слышать.
Мэтью мигом очутился рядом со мной. Его рука вновь легла мне на спину, туда, где появился туманный силуэт моей огнедышащей драконихи.
– Осторожнее на ступеньках, mon coeur, – прошептал он.
Спустившись, я оглянулась на Криса. Он изучал Мэтью, словно новую и странную форму жизни. Этот поединок вверг меня в уныние. В первых сражениях Мэтью, возможно, и победил, но война между моим лучшим другом и моим мужем была далека от окончания.
Когда Сара пришла на кухню, от ее волос пахло табаком и хмелем, который мы посадили вокруг крыльца. Сигаретный дым был одним из немногих запахов, вызывавших у меня тошноту даже на нынешней стадии беременности. Помахав рукой перед носом, я взялась за приготовление кофе. Запах сменился на куда более приятный, но я налила дымящийся напиток лишь Саре, Крису и Фернандо. Мы с Мэтью ограничились обычной водой. Первым молчание нарушил Крис:
– Насколько я понял, вы и доктор Шепард несколько десятков лет изучаете генетику вампиров, пытаясь проникнуть в тайну бешенства крови.
– Мэтью был знаком с Дарвином. Происхождением видов и эволюцией он занимается не несколько десятков лет, а намного дольше.
Я не собиралась сообщать Крису какие-либо подробности, но мне не хотелось, чтобы он, как и я когда-то, обманывался внешностью Мэтью.
– Да, мы работаем в этом направлении. И с нами вместе работает мой сын.
Мэтью выразительно на меня посмотрел, прося воздержаться от дальнейших пояснений.
– Это я видел собственными глазами. – У Криса дернулась щека. – О подобных вещах хочется умолчать.
– Не Бенжамен. Другой мой сын, Маркус Уитмор.
– Маркус Уитмор? – удивленно повторил Крис. – Смотрю, у вас все тылы прикрыты. Вы занимаетесь эволюционной биологией и неврологией. Мириам Шепард – эксперт в области популяционной генетики, а Маркус Уитмор известен в научном мире своими исследованиями по функциональной морфологии и попытками развенчать представления о модификационной изменчивости. Знаете, Клермон, вы собрали вокруг себя чертовски продуктивную исследовательскую команду.
– Да. Посчастливилось, – скромно ответил Мэтью.
– Постойте-ка! – Крис посмотрел на него так, словно понял еще что-то. – Эволюционная биология. Эволюционная физиология. Популяционная генетика. Получается, изучение механизмов передачи бешенства крови не единственное направление ваших исследований. Вы пытаетесь составить схему эволюционного происхождения, то есть вы работаете над Древом Жизни, и не только над его человеческими ветвями.
– Может, дерево в нашем камине и есть Древо Жизни? – спросила Сара.
– Я так не думаю, – успокоил мою тетку Мэтью.
– Эволюция, черт побери! – Крис уперся в пол, и его стул со скрипом отъехал от кухонного острова. – Неужели вы обнаружили общего предка людей и таких ребят, как вы?
– Если под «такими ребятами, как мы» вы подразумеваете демонов, вампиров и ведьм, увы, нет.
– Ладно. Тогда в чем же заключаются коренные генетические различия между нами и вами?
– У вампиров и ведьм есть дополнительная пара хромосом, – пояснил Мэтью. – У демонов одна дополнительная хромосома.
– У вас есть генетическая карта хромосом этих… созданий?
– Да, – ответил Мэтью.
– В таком случае ваша команда, чтобы идти наравне с… исследованиями людей, начала заниматься этим проектом еще до тысяча девятьсот девяностого года.
– Совершенно верно. И если вам интересно знать, наследованием бешенства крови я занимаюсь с тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года.
– Конечно. Для изучения передачи генов от поколения к поколению вы наверняка приспособили методику Донахью. Использование родословных и все такое. – Крис кивнул, уверенный в своей догадке. – Хорошие прогнозы. Насколько далеко вы продвинулись с последовательностью? Вам удалось определить местоположение гена – переносчика бешенства крови? – (Мэтью молча смотрел на него.) – Я задал трудные вопросы? – поинтересовался Крис.
– Когда-то у меня был учитель, похожий на вас, – холодно произнес Мэтью. – Он сводил меня с ума.
– А мне попадаются студенты вроде вас. В моей лаборатории они не задерживаются. – Крис подался вперед. – Я так полагаю, что не каждый вампир на планете страдает бешенством крови. Потому-то и спросил, удалось ли вам выявить механизм наследования бешенства крови и понять, почему одним оно передается, а другим – нет?
– Пока лишь частично, – признался Мэтью. – У вампиров все несколько сложнее, поскольку у нас трое родителей.
– Тогда, друг мой, вам стоит прибавить шагу. Диана беременна, и не одним ребенком, а двойней. – Крис выразительно посмотрел на меня. – Надеюсь, вы уже составили полный генетический профиль на себя и Диану и сделали прогноз наследственных паттернов у ваших детей, включая бешенство крови, но не ограничиваясь только им?
– Конец прошлого и почти половину нынешнего года я провел в шестнадцатом веке. – Мэтью очень не любил, когда его расспрашивают. – У меня просто не было возможности.
– Тогда самое время этим заняться, – без обиняков заявил Крис.
– Мэтью и там чем-то занимался. – Я взглянула на мужа, ожидая его кивка. – Помнишь? Я нашла у тебя бумагу, испещренную крестиками и ноликами.
– Крестиками и ноликами? Боже милостивый! – Кажется, мои слова подтвердили худшие подозрения Криса. – Вы говорите, что у вампиров трое родителей, а сами привязаны к модели наследственности, разработанной Менделем. Ничего удивительного, учитывая ваш истинный возраст и знакомство с Дарвином.
– С Менделем я тоже встречался. Один раз, – бросил Мэтью, сейчас тоже напоминавший раздраженного профессора. – И потом, бешенство крови вполне может вписываться в принципы Менделя. Этого нельзя исключать.
– Крайне маловероятно, – сказал Крис. – И дело тут не только в проблеме троих родителей, которую мне еще придется детально рассмотреть. Она должна создавать жуткую путаницу в данных.
– Поясните, – произнес Мэтью, загораживаясь пальцами.
– Неужели я должен излагать основы неменделевского наследования действительному члену колледжа Всех Душ? – Крис удивленно наморщил лоб. – Оксфордскому университету следует задуматься над тем, кому они раздают высокие звания.
– Ты понимаешь хоть что-нибудь в их разговоре? – шепотом спросила меня Сара.
– Одно слово из трех, – вздохнула я.
– Я имею в виду конверсию генов. Инфекционную наследственность. Геномный импринтинг. Мозаичность. – Мудреные термины так и сыпались из Криса. – Вам знакомо хоть что-нибудь из перечисленного, профессор Клермон, или мне прочесть вам лекцию, которую обычно я читаю студентам выпускного курса?
– А мозаичность – это форма химеризма? – спросила я, услышав единственное знакомое слово, и Крис одобрительно кивнул. – В таком случае я химера, если это чем-то тебе поможет.
– Диана! – рявкнул Мэтью.
– Мэтью, Крис – мой лучший друг. Он собирается тебе помочь разобраться, почему у ведьм и вампиров иногда бывает потомство. Я уже не говорю о его желании найти лекарство от бешенства крови. Поэтому Крису необходимо знать обо всем. В том числе и о результатах моих генетических тестов.
– Такие сведения, попади они не в те руки, могут быть смертельно опасными, – сказал Мэтью.
– Мэтью прав, – согласился Крис.
– Как я рад, что вы разделяете мое мнение, – с ядовитой учтивостью отозвался мой муж.
– Не надо говорить со мной покровительственным тоном, Клермон. Я сознаю опасность исследований, проводящихся на людях. Я чернокожий парень из Алабамы и рос в тени Таскиджи. – Крис повернулся ко мне. – Кроме присутствующих здесь, твоя генетическая информация должна быть абсолютно закрытой. Не передавай ее никому, даже если на тех, кто ее запрашивает, белые халаты. Особенно им.
– Благодарю за ваши соображения, Кристофер, – сухо сказал Мэтью. – Я непременно познакомлю своих коллег с вашими идеями.
– И что нам теперь со всем этим делать? – спросил Фернандо. – До сих пор вроде особых угроз не было, но теперь… – Он посмотрел на Мэтью, ожидая подсказки.
– Естественно, эксперимент по размножению, проводимый Дурным Семенем, меняет все, – заявил Крис, опередив Мэтью. – Прежде всего необходимо выяснить, является ли бешенство основным фактором, делающим возможным зачатие, или зачатие обусловлено сочетанием нескольких факторов. Далее мы должны установить вероятность того, что болезнь передастся детям Дианы. А для этого нам понадобятся генетические карты обоих родителей.
– Тебе понадобятся и образцы моей ДНК, – сказала я Крису. – Не все ведьмы способны к зачатию.
– А тебе какой ведьмой необходимо быть? Хорошей или плохой?
Глупые шутки Криса обычно вызывали у меня смех, но только не сейчас.
– Не той и не другой. Для этого необходимо быть прядильщицей, – ответила я. – Тебе понадобится провести последовательный анализ моего генома и сравнить его с геномом других ведьм. То же самое надо проделать с геномом Мэтью и вампиров, не страдающих бешенством крови. Чтобы лечить бешенство крови, нужно хорошо понимать его природу и механизмы действия, иначе Бенжамен и его дети останутся угрозой.
– Хорошо, принимается. – Крис хлопнул себя по бокам. – Нам нужна лаборатория. Помощники. Целая куча данных и множество компьютерного времени. Я могу подключить к работе своих ребят.
– Ни в коем случае! – возразил Мэтью, вскакивая из-за стола. – У меня тоже есть лаборатория. Мириам уже давно занимается проблемами бешенства крови и геномами существ нечеловеческой природы.
– Тогда Мириам нужно как можно скорее приехать сюда и привезти с собой все, чем она занимается. Поверьте, Мэтью, у меня хорошие студенты. Лучшие во всем университете. Они увидят то, что мы с вами не видим в силу возраста и устоявшихся паттернов мышления.
– Да. И прежде всего они увидят вампиров и ведьм.
Мэтью запустил пальцы в волосы. Криса это удивило и даже насторожило.
– Мне не хочется расширять круг людей, знающих о нас.
Слова Мэтью подсказали мне, кому обязательно нужно знать о недавнем заявлении Бенжамена.
– Нужно сообщить Маркусу, – сказала я.
Мэтью не спорил и тут же набрал номер.
– Мэтью? Рановато для ваших краев. Надеюсь, ничего не случилось? – спросил Маркус, почти мгновенно ответив на звонок.
– Случилось, и нечто паршивое. – Мэтью вкратце рассказал сыну о Бенжамене, ведьме-заложнице и о причинах ее пленения. – Если я пошлю тебе адрес сайта, ты сумеешь объяснить Натаниэлю Уилсону его задачу? Нужно, чтобы наблюдение за сайтом Бенжамена велось двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. Если Натаниэль сумеет определить, откуда идет сигнал, это сэкономит нам уйму времени.
– Понял. Сделаю, – коротко ответил Маркус.
Едва Мэтью закончил разговор, зазвонил мой мобильник.
– И кому я понадобилась? – удивилась я, глядя на часы. Солнце только-только взошло. – Алло!
– Слава богу, ты не спишь! – облегченно вздохнула Вивьен Харрисон.
– Что-то стряслось? – спросила я, ощутив покалывание в большом пальце левой руки.
– У нас беда, – мрачно изрекла Вивьен.
– Какая именно?
Сидящая рядом Сара приникла к динамику мобильника. Я попыталась деликатно отодвинуть тетку.
– Я получила послание от Сидонии фон Борке.
– Кто такая Сидония фон Борке? – спросила я, услышав совершенно незнакомое имя.
