Текст книги "Необратимость (ЛП)"

Автор книги: Челли Сент-Клер

Соавторы: Дженнифер Хартманн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

Джаспер вырывает запястье, в его глазах вспыхивают раздражение и тревога. Он косится на Айзека, отступая на шаг.

– Мы знакомы?

Хмурый взгляд.

– Нет.

Я встаю между двумя мужчинами, бросаю быстрый взгляд на Айзека и кладу ладонь на грудь Джаспера, мягко направляя его к выходу.

– Ты прав, нам нужно выйти.

Взгляд Айзека вспыхивает яростью, рассекая огни стробоскопов, как лезвие.

Я игнорирую пронзившую меня боль.

Я слабо улыбаюсь одной из своих коллег и выхожу за дверь, Джаспер идет следом за мной. Ночной воздух обдаёт меня холодом, как ушат ледяной воды, усыпанный звездами и колючий, и я дрожу на тротуаре, кутаясь в свою укороченную черную куртку. Я поворачиваюсь лицом к своему бывшему, мое сердце колотится.

– Почему ты здесь?

Он прочищает горло и нервно оглядывается через плечо, будто ожидая, что Айзек выйдет за нами.

– Кто это был?

Мой взгляд опускается к ботильонам.

– Неважно.

– Он выглядел… опасным.

Выпрямляясь, я придаю своему голосу твердость.

– Он не опасен. ― Слова звучат как мантра, и я надеюсь, что, произнеся их вслух, смогу убедить себя в их истинности. ― Это Айзек. Он был тем мужчиной, которого я искала… во время спасения.

Джаспер хмурится, а затем бросает на меня пристальный взгляд. Его внимание переключается с меня на клуб.

– Мужчина с мешком на голове?

– Да, ― выдыхаю я, жалея, что не могу изгнать эту сцену из своих воспоминаний, навсегда вычеркнуть ее из памяти. ― Он был одним из пленников. У нас была общая стена.

Тяжесть момента все еще давит на меня тяжелой рукой.

Джаспер и Айзек.

Вместе в той комнате.

Оба мужчины, связанные и беспомощные, умоляющие сохранить им жизнь, в то время как все, что я хотела, ― это расстаться со своей.

На лице Джаспера появляется другое выражение, озадаченное и весомое. Он потирает рукой подбородок, задумчиво хмуря брови.

– Черт.

– Я знаю. ― Я отворачиваюсь от него. ― Но он не опасен. Он просто защищает меня, учитывая обстоятельства, так что я…

– Нет, я имею в виду… Мне кажется, я встречал его раньше.

Я колеблюсь, мои мысли путаются.

– Это невозможно. Он исчез после того, как нас спасли. О нем никогда не упоминали в новостях.

Джаспер прищуривается, изучая меня, как будто пытается собрать что-то воедино.

– Ты уверена, что он не детектив?

– Что?

– Клянусь, однажды он беседовал со мной.

Мое сердце замирает, из груди вырывается прерывистый вздох.

– Нет, я… ― Я качаю головой, отвергая это утверждение. Этого не может быть. ― Ты, наверное, путаешь его с кем-то другим.

Он проводит большим пальцем по нижней губе, молча и стоически. Погружается в размышления. Затем он кивает, выдыхает и поворачивается ко мне лицом. ― Верно, ― бормочет он. ― Я могу ошибаться. Это было много лет назад, а те месяцы после похищения как в тумане.

– Конечно. ― Я смотрю на него, в горле разрастается комок. ― Я уверена, что подробности туманны.

В его глазах все еще что-то есть, проблеск какого-то знания.

Но Джаспер закрывает эту тему, вглядываясь в бездомного, расположившегося между двумя зданиями.

– Слушай, у меня есть новости. Я подумал, мы могли бы завтра перекусить и все обсудить.

Я скрещиваю руки, чтобы как-то защититься от ночной прохлады.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Это важно.

У меня внутри все сжимается от страха, когда я встречаюсь с ним взглядом.

– С Эллисон все в порядке?

– Да. ― Он говорит это быстро, отворачиваясь от меня. ― Конечно.

Кивнув, я выдыхаю с облегчением.

Прохладный ветерок проносится мимо, ничуть не нарушая идеально уложенную прическу Джаспера. Я не могу не думать о волосах Айзека ― бунтарских и непокорных, развевающихся на ветру, как и его дух.

Темные глаза. Темные слова. Темное сердце.

Я отгоняю эти мысли.

– Тогда в чем дело? ― Мой голос дрожит от дурного предчувствия, что он вот-вот разорвет хрупкие нити мира, которые мне удалось связать вместе. ― Мы развелись, Джаспер, живем отдельно. Я не представляю, о чем тут можно говорить, и что ты…

– Это касается твоего будущего. Деловое предложение. ― Джаспер засовывает руки в карманы брюк цвета хаки и переступает своими мокасинами. ― Но я бы не хотел говорить… здесь.

Его внимание переключается на мигающую вывеску над нашими головами, на которой изображен неоновый силуэт ― женщина, танцующая стриптиз, ее широко расставленные ноги очерчены электрическими розовыми и фиолетовыми цветами. Под ней надпись ― «Ladies Night ― No Cover Until Midnight»¹², мерцающая в такт музыке, доносящейся из – за входной двери.

Чувство неуверенности пронзает меня, когда я понимаю, как он должен воспринимать новую жизнь, которую я построила. Я вздергиваю подбородок, решительно настроенная не позволить ему увидеть, что меня это расстраивает.

– Я занята, ― лгу я. ― У меня свидание.

– Свидание? ― Его смех звучит недоверчиво. ― С тем парнем?

Я начинаю защищаться.

– Это проблема?

– Нет, но у меня не так много времени, прежде чем я вернусь в Лос-Анджелес. Ты можешь перенести встречу?

– Конечно, ― отвечаю я. ― Я скажу ему, что мой бывший муж вернулся в город и хочет пригласить меня куда-нибудь. Уверена, он воспримет это на ура.

Он резко выдыхает, и на его лице появляется выражение разочарования.

– Мне нужен всего один вечер. Никаких претензий, никаких ожиданий. ― Его руки просительно сложены под подбородком, в глазах ― мольба. ― Пожалуйста. Просто выслушай меня.

Я размышляю над тем, что он может хотеть мне сказать.

Деловое предложение.

В голове прокручивается каждый сценарий, словно вихрь мотивов и скрытых планов. Но любопытство пересиливает мои сомнения.

– Хорошо, ― соглашаюсь я, переводя взгляд на входную дверь, и ощущение покалывания в затылке напоминает мне, что Айзек находится прямо за ней.

– Один вечер.

Его глаза светлеют.

– Да?

– Я пришлю тебе свой адрес. Заедешь за мной в семь.

– Отлично. Я ценю…

Я не даю ему закончить. Повернувшись, я устремляюсь в противоположном направлении, мой пульс бьется учащенно. Когда я оглядываюсь через несколько ярдов, Джаспер уже исчез в ночи. Я останавливаюсь на тротуаре, неуверенность скребет меня изнутри. Айзек все еще в клубе, и мне интересно, ждет ли он моего возвращения. Чтобы найти его и пересечь какую-то невидимую черту между нами.

Эту новую стену.

Должна ли я?

Я медленно иду по тротуару, наблюдая за движением вокруг меня. Поздние ночные пешеходы проносятся мимо, стук каблуков по тротуару смешивается с приглушенными словами и тихим смехом. Фонари освещают множество незнакомых лиц, разноцветные куртки, блейзеры, губные помады, светлые волосы, темные волосы, костюм в розово-синюю клетку…

Я закрываю глаза.

Нет.

Его здесь нет.

Хранитель времени не придет за мной.

Все кончено.

Когда я открываю глаза, то замечаю, что мои руки сильно дрожат. Я провожу пальцами по волосам, чтобы успокоиться и пытаюсь вспомнить одну из заезженных маминых мудростей.

― Каждая секунда, потраченная на то, чтобы жить прошлым, ― это секунда, потраченная впустую в настоящем, а нет ничего хуже, чем пустая трата времени.

Я стряхиваю с себя дрожь.

Когда я делаю шаг вперед, в меня врезается тело. Сумочка соскальзывает с плеча и падает на асфальт, когда мимо проносится группа двадцатилетних с мобильными телефонами в руках.

Вздохнув, я наклоняюсь, чтобы поднять ее. Но прежде чем мои пальцы достигают цели, в поле моего зрения попадают два черных ботинка.

Мгновение. Вдох.

Мужская рука подхватывает сумочку прежде, чем я успеваю это сделать, и я оказываюсь лицом к лицу с парой пылающих карих глаз. Выражение лица Айзека стоическое, пальцы сжимают ремешок, и он протягивает ее мне с пугающим спокойствием.

Я встаю и расправляю плечи.

– Нет.

Он выгибает бровь, взгляд становится пристальнее.

– Нет?

– Нет, ― повторяю я, встречая его горящий взгляд. ― Если только ты наконец не готов поговорить?

Я дам ему еще один шанс ― шанс показать мне мужчину, которого, как мне казалось, я знала.

Но он просто смотрит на меня, его губы изгибаются в ухмылке.

– Ты кажешься немного… взвинченной. Если прошлой ночи было недостаточно, чтобы снять напряжение, я буду рад помочь.

Я сжимаю челюсти.

Вырываю сумочку из его рук, щеки горят о холода.

– Оставь меня в покое, Айзек, ― бормочу я, резко поворачиваюсь и шагаю вперед, намереваясь поскорее скрыться.

Но далеко уйти не удается.

Его рука обхватывает мое запястье и тянет меня назад, в переулок рядом. Я задыхаюсь, когда он разворачивает меня, прижимает к кирпичной стене, и его тело впечатывается в мое.

– От чего ты бежишь? ― Его голос низкий, почти дразнящий, но в вопросе чувствуется серьезность. Вызов.

Я сглатываю, подавляя подступающую к горлу панику. Я не боюсь его, я боюсь… того, чем это может обернуться.

– Это не тот разговор, который я хочу вести в переулке.

– Хорошо, ― невозмутимо отвечает он. ― Потому что я не заинтересован в разговоре. ― Его взгляд опускается к моим губам, затем возвращается к глазам. ― Ты продолжаешь говорить «нет», но все в тебе кричит о другом.

Я качаю головой.

– Ты понятия не имеешь, чего я хочу.

Его большой палец легко, как перышко, проводит по линии моего подбородка.

– Я знаю, чего ты пытаешься избежать.

– Не льсти себе.

Он наклоняется ближе, его дыхание касается моего уха.

– Мне это и не нужно. Я уже знаю, что ты не отказываешься от чего-то так просто.

Мое сердце колотится, разочарование переплетается с болью в груди, которой я не хочу давать определение. Его ладонь скользит вниз по моей руке, но я заставляю себя сохранять спокойствие. И через мгновение он отпускает меня, отступая назад ровно настолько, чтобы дать мне возможность двигаться.

– Тогда вперед, ― бормочет он, не сводя с меня глаз. Он кивает на вход в переулок. На свободу. ― Беги.

Мои ноги отказываются повиноваться. Я смотрю на него, заставляю себя отвернуться, убежать, спастись, как он сказал… но я не могу. Айзек разжег между нами пламя, слишком сильное, чтобы его укротить.

Я отвожу взгляд, стиснув зубы.

– Я так и думал. ― Он придвигается ближе, окутывая меня теплом и смятением. Его рука поднимается, зависая у моей щеки, предлагая меня отстраниться.

Но я не отстраняюсь. Я разрываюсь между необходимостью оттолкнуть его и желанием позволить ему сжечь те части меня, которые я упорно пыталась держать под контролем.

– Все еще притворяешься, что не чувствуешь этого? ― спрашивает он, его голос хриплый от удовлетворения.

Я прищуриваюсь, собирая все свои силы.

– Я не притворяюсь. Прошлая ночь была ошибкой.

– Ошибкой. Точно. ― Его теплая рука ложится мне на талию, придавая сил, приковывая к месту. Его большой палец медленно, мучительно описывает круги на моем боку, вызывая мурашки по коже. ― Ты провела весь день, убеждая себя, что не хотела этого? ― Его глаза прищуриваются, когда он оценивает мою реакцию, уголок рта приподнимается с самодовольной уверенностью. ― Мы оба знаем, что это ложь.

– Я хотела того, кого не существует, ― говорю я, мои веки трепещут. ― Я не могу сделать это с тобой. С этой… версией тебя.

– Я единственный, с кем ты можешь это сделать. ― Его рука скользит вверх по моему телу, задевая грудь, а затем его хватка становится сильной, собственнической, и он сжимает горло, откидывая мою голову назад к кирпичной стене. ― Сколько мужчин у тебя было за последнее время? Расскажи мне.

У меня вырывается стон, когда он сжимает мою шею. Я хочу солгать ему, но на свободу вырывается правда.

– Только ты.

В его горле раздается низкое рычание, когда он наклоняется и проводит носом по моей челюсти.

– Черт. Не могу перестать думать о том, как ты скакала на моем члене прошлой ночью. Как сильно ты в этом нуждалась.

Боже мой.

Я тяжело сглатываю, чувствуя, как притяжение усиливается. Я тянусь, чтобы найти его губы, и из меня вырывается дрожащий выдох, когда наши рты нежно соприкасаются.

Но я не могу позволить ему победить так легко. Когда наши глаза встречаются, на моем лице появляется крошечная ухмылка.

– Джаспер приглашает меня на ужин завтра вечером.

Айзек застывает.

Я чувствую, как его мышцы напрягаются, превращаясь в камень.

Он слегка отстраняется, в его глазах бушует ураган.

– Это должно меня потрясти?

– Должно?

– Перестань врать себе. Мы оба знаем, что несмотря на твои жалкие оправдания бывшего мужа, его никогда не было для тебя достаточно.

– Я любила его, ― парирую я. ― Я вышла за него замуж.

– А потом он начал трахать твою лучшую подругу, пока ты была заперта в логове сумасшедшего и ждала, что он тебя спасет. ― Он пожимает плечами. ― Так я слышал.

Я хмурюсь.

– Откуда ты вообще это знаешь?

– Это имеет значение?

У меня вырывается гневное рычание, и я отталкиваю его обеими руками.

– Не забывай, что ты исчез из моей жизни так же легко.

Он снова хватает меня, притягивая к себе.

Извиваясь в его объятиях, я стискиваю зубы.

– Ты исчез без единого слова, оставил меня собирать осколки.

– У меня были свои причины.

– Ты такая же часть моего прошлого, как и он.

– И все же мы здесь. ― Айзек запускает руку в мои волосы и сжимает их в кулаке, напряжение между нами потрескивает, как оголенный провод. ― И что ты собираешься с этим делать?

Из меня вырывается то ли содрогание, то ли стон.

– Отпусти меня.

– Сначала ты.

Я замечаю, что мои руки сжимают края его кожаной куртки, притягивая к себе. Осознание этого приводит мои чувства в смятение, но мое тело предает меня, жаждая близости. Переулок исчезает, звуки двигателей машин и далеких голосов сменяются стуком моего сердца. Я зажата между воспоминаниями о его отсутствии и опьянением от его присутствия.

Наши глаза встречаются.

Слабость берет верх.

Я дергаю его к себе, прижимаясь губами.

Айзек горячо стонет, приоткрывая рот, его язык набрасывается на мой, руки обхватывают лицо, впиваясь пальцами в щеки.

Все эти дни, недели, месяцы, разделенные стеной… похоже, это было неизбежно. Это физическое влечение, эта связь, которую я, кажется, не могу разорвать. Значимость его возвращения, интенсивность его потребности стирают грань между желанием и реальностью. Я выгибаюсь навстречу ему, желая большего, желая его всего.

Хочу снова испытать то, что он заставлял меня чувствовать, пока все не рухнуло.

Он тянет меня за волосы, поворачивая голову, чтобы наши рты соприкоснулись под нужным углом, пробуя меня на вкус еще глубже. Моя нога тянется вверх, обвиваясь вокруг его бедра в поисках трения. Зубы впиваются и кусают, руки сжимают и царапают, и, прежде чем я успеваю перевести дыхание, я чувствую, как расстегивается пуговица на моих джинсах. Привалившись к стене, я закрываю глаза, когда его рука проникает внутрь пояса, а пальцы гладят меня через нижнее белье.

У меня вырывается пронзительный стон, и Айзек ловит его ртом. Его пальцы скользят по влажному шелку, наши языки сплетаются с пылом и отчаянием. Мои бедра раздвигаются шире. Мне нужно, чтобы его пальцы были во мне, чтобы он отодвинул край нижнего белья и погрузился глубоко.

– Пожалуйста, ― стону я, скользя руками по его шее, сжимая его волосы, когда мы отрываемся друг от друга. Наши губы на расстоянии вздоха, приоткрытые и жаждущие, дыхание смешивается. ― Айзек…

Два пальца двигаются во мне быстрее, доводя меня до края, до эйфорического пика.

Я уже близко. Я так близко…

И тут он останавливается.

Все движение замирает.

Я чуть не вскрикиваю от разочарования, когда он высвобождает руку, обхватывает мое бедро и прижимается лбом к моему лбу.

– Я остановился в гостинице «Перекресток», ― говорит он низким и мрачным голосом.

Проходит мгновение, прежде чем его слова доходят до меня.

Прежде чем их значение оседает у меня в груди.

Мои губы сжимаются от ярости, лицо пылает. Я выпрямляюсь у стены, поправляю кофточку и откидываю волосы с глаз.

– Я не девочка по вызову.

Айзек медленно отступает на шаг, его глаза окидывают меня с ног до головы.

– То, что я хочу с тобой сделать, не годится для подворотни, Пчелка.

Я моргаю, глядя на него.

Искушение охватывает меня.

Мой взгляд опускается, и я замечаю огромную выпуклость в его джинсах. Сглотнув, я возвращаю взгляд наверх, пока наши глаза не встречаются.

В его глазах светится обещание. В моих ― бунтарское любопытство.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но он опережает меня.

– Номер 217.

Затем он поворачивается и исчезает в тени переулка. Эхо его шагов отражается от кирпичных стен, оставляя меня в напряженной тишине.

Я продолжаю стоять на месте с бешено бьющимся сердцем, разрываясь между желанием броситься за ним в неизвестность и инстинктивным желанием скрыться в безопасности ночи.

Но когда он исчезает, я беру себя в руки и глубоко вздыхаю.

Я отказываюсь следовать за ним в темноту.

ГЛАВА 44

Не отрывая глаз от ноутбука и сжимая в руке телефон, я вышагиваю по ковровому покрытию мотеля. Вероятно, не менявшийся с 80-х годов, некогда бирюзовый цвет пачкался, чистился и терял цвет, пока не стал напоминать грязную воду. Мое жилье не тянет на пятизвездочное ― да что там, даже на твердую тройку, ― но оно удобно для моей цели, а это все, что меня волнует. В своей работе я видел и не такое.

И она тоже.

Движение запускает запись на камерах наблюдения, которые я отслеживаю, оживляя мой компьютер. Это старые устройства, изображение зернистое, черно-белое, видны лишь общие очертания входящих и выходящих жильцов. Но эту конкретную женщину я бы узнал где угодно. С тех пор как я прикоснулся к ней в той розовой комнате, она ни на секунду не покидала моих мыслей. С тех пор как она скакала, дрожала и кончала на мой член.

Мне нужно больше.

Я смотрю, как Эверли поворачивает ключ в замке жилого комплекса и заходит внутрь, затем переключаюсь на другую камеру и жду.

Изображение четкое и цветное, камера новая и высокотехнологичная. Хотя камера у входной двери принадлежит комплексу, я установил свою в коридоре, чтобы следить за подозрительной активностью.

Отложив телефон, я отпиваю из бутылки с водой, стоящей на столе, и бросаю взгляд на табличку «Курение запрещено», размышляя, действительно ли меня это волнует.

Ответ ― нет.

Я достаю сигарету из пачки, лежащей рядом с ноутбуком, и зажимаю ее между губами, слишком завороженный женщиной на экране, чтобы прикурить.

Как только она войдет в свою квартиру, я больше не смогу следить за ней.

Вроде того.

Я бы не был так хорош, если бы у меня не было других методов, но, вопреки шуткам Таннера, я не пытаюсь вторгнуться в ее личную жизнь ― мне просто неспокойно оставлять ее одну. Этот мотель за углом от ее комплекса уже дальше, чем мне хотелось бы.

У нее есть номер моей комнаты, остается только ждать.

Ты придешь ко мне, Эверли?

Испытывая необходимость отвлечься, я провожу следующий час, просматривая камеры, которые установлены в стратегических местах по всему миру. Вскоре телефон пикает, оповещая меня о том, что объект находится в движении.

Открыв приложение для слежения, я наблюдаю, как красная точка покидает парковку ― пешком, потому что она отказывается ехать куда-либо, куда ее могут донести ноги, ― и поворачивает налево на углу в конце квартала.

По моему телу пробегает дрожь.

Она идет к мотелю. Я знал, что ей будет слишком любопытно, чтобы устоять.

Постояв на обочине, точка приближается, огибает здание, пока не оказывается надо мной. Я улыбаюсь про себя.

Очень скоро все будет наоборот.

Она стоит там слишком долго, но я не делаю первый шаг. Она должна принять это решение сама.

Наконец я слышу это. Шорох у двери, слишком тихий, чтобы быть стуком. У меня подскакивает давление. Тело почти вибрирует, готовое распахнуть дверь и швырнуть ее на кровать, но я не двигаюсь с места.

Терпение.

– А теперь, ― шепчу я пустой комнате, ― посмотрим, хватит ли у тебя смелости.

Как только она переступит порог этой комнаты, она моя.

Точка слежения показывает, что она не двигается, но, когда тишина затягивается на несколько минут, я иду к двери, останавливаясь в нескольких сантиметрах от нее.

Проходят секунды… потом минута. Я поворачиваюсь спиной к двери и прислоняюсь головой к ее поверхности. Закрыв глаза, я представляю ее снаружи, неуверенную в том, во что она ввязывается.

Я не могу не думать о тех днях, когда я прислонялся к другой стене, и часами разговаривал с женщиной по ту сторону. Когда она сказала, что мы скоро увидимся, я задался вопросом, верила ли она в то, что это вообще возможно.

Я не верил.

Раздается стук, негромкий, но решительный.

Она пришла ко мне.

Не оставляя времени на колебания, я отодвигаюсь, щелкаю замком и распахиваю тяжелую дверь с такой силой, что она врезается в стену. Прежде чем она успевает захлопнуться, я, как гадюка, делаю стремительный выпад, хватаю ее за запястье и затаскиваю внутрь. Ее судорожный вздох зажигает мои нервные окончания, как фитиль, и я подталкиваю ее в комнату, когда дверь закрывается, автоматически защелкиваясь.

Лев и его одинокая газель.

Она вся моя.

Поймав равновесие, она бросает взгляд на дверь, словно размышляя, не совершила ли она ошибку. Ее зрачки расширяются, когда адреналин попадает в кровь.

Я дам ей

Один

Последний

Шанс.

Я издаю низкий предупреждающий рык. Наклоняю голову.

– Ты готова ко мне?

Мой взгляд опускается к ее полной груди, вздымающейся под свитером, затем поднимается к приоткрытым губам. Она облизывает их кончиком языка, ее взгляд перемещается от двери к моему лицу, затем опускается, и я чувствую, словно ее пальцы скользят по моему члену. Я уже наполовину твердый.

Глубоко вдыхая через нос, она выпрямляет спину, и сомнения сменяются решимостью. Она кивает.

Блядь. Да.

У меня практически слюнки текут. Розовая комната была всего лишь пробой, едва ли это имело что-то общее с тем, что я собираюсь сделать с этим восхитительным телом.

Переводя взгляд с Эверли на кровать, я быстро перебираю в уме все, что есть в моем распоряжении. Не так уж сложно подойти к делу творчески. На столе рядом с бутылкой воды стоит стакан со льдом. Простыни можно использовать для связывания, наволочки ― для повязок на глаза. Женщины носят огромное количество вещей, которые могут подойти для легкого бондажа, так что нет необходимости планировать слишком далеко.

Чего я действительно хочу, так это почувствовать, как она дрожит подо мной ― ее мягкое, влажное тепло, услышать звуки, которые она будет издавать, когда у меня будет все время в мире, чтобы исследовать ее. Найти все местечки на ее теле, которые заставят ее выкрикивать мое имя до тех пор, пока она не поймет, чтобы это единственное имя, которое должно слетать с ее губ.

Она пристально смотрит на меня, ее дыхание вырывается резким вздохом, который выдает ее волнение.

– Предупреждаю, ― говорю я, делая шаг вперед. ― На этот раз поездка не будет легкой.

Она сглатывает.

– Я и не жду этого.

Это все разрешение, которое мне нужно.

– Хорошо. ― Я киваю на пол. ― Тогда опустись на колени.

Ее глаза вспыхивают.

Мой член становится твердым, как стальная труба, ― вот уж не думал, что когда-нибудь воспользуюсь фразой из тех непристойных романов, которые читала Эверли.

– Хочешь испытать меня? Потому что я никогда не отступаю перед вызовом.

Проходит всего несколько ударов сердца, едва заметная пульсация на ее шее, и она опускается на пол.

Я с шипением втягиваю воздух сквозь зубы и выдыхаю, когда меня пронзает острый приступ похоти.

Идеально.

Даже полностью одетая, она никогда раньше не выглядела такой сексуальной. Эта нервная решимость в сжатых челюстях ― может, она и не прирожденная саба, но любопытство заставляет ее стоять здесь, на коленях, желая исследовать ту связь, которую мы однажды испытали. Вручая мне свое доверие.

Это подарок, который распутывает последние нити горечи, за которые я цеплялся.

Наше прошлое ― это история. Теперь она здесь.

И она моя.

Встав так, что мои ноги касаются ее бедер, я смотрю на нее.

– Распусти для меня волосы.

Ее руки погружаются в копну волос, собранных в свободный пучок на макушке. Освобожденные, они тяжелым каскадом падают на плечи и спину.

– Посмотри на себя. Стоишь передо мной на коленях. ― Рыча от удовольствия, я провожу костяшками пальцев по ее щеке. ― Ты давно в этом нуждалась, не так ли? В мужчине, который возьмет все под свой контроль. Заставит твою кровь петь от возбуждения. Раздвинет твои границы, а затем вознаградит, если ты будешь хорошо себя вести.

Она опускает взгляд.

– Если только тебе нужна награда…

Я сдерживаю улыбку, когда она шумно выдыхает.

Обхватив рукой ее подбородок, я приподнимаю его, впиваясь пальцами в ее челюсть.

– Посмотри на меня, Эверли.

Сверкая глазами, она повинуется.

– Я вижу, как ты борешься с желанием послать меня куда подальше и посмотреть, что из этого выйдет. ― Я опускаю руку. ― Сними с меня ремень.

Она колеблется… но только секунду, а затем тянется ко мне.

Мой член набухает так сильно, что становится больно. Но отсрочка наслаждения стоит того, чтобы подождать. Нам обоим.

Когда она вкладывает ремень в мою раскрытую ладонь, я сгибаю его пополам и резко дергаю за концы, так что щелчок эхом разносится по комнате.

Дрожь пробегает по ее телу.

– Теперь доставай мой член. Потом заведи руки за спину.

Она расстегивает молнию на моих джинсах, освобождая мою эрекцию из боксеров. Ее ноздри раздуваются, когда он дергается в ее руке, но она отпускает его и делает то, что я ей сказал.

Я обхожу ее сзади, стягиваю ремнем запястья и закрепляю их. Остановившись перед ней, я заправляю ей волосы за уши и провожу пальцами по щеке с большей нежностью, чем думал, что способен.

Черт. Если раньше я считал ее сексуальной…

То, как она выглядит сейчас ― связанная и беспомощная, доверившаяся мне, ― едва не заставляет меня кончить прямо там, где я стою.

– Ты так хорошо справляешься, ― шепчу я, проводя большим пальцем по ее нижней губе. ― Откройся для меня.

Сжав рукой ее волосы, я скольжу своим членом в ее жаждущий рот, но не успеваю продвинуться далеко, как она уже задыхается. Если мы продолжим эти игры, нам придется постоянно повышать ее терпимость, пока она не сможет взять меня целиком. Но на сегодня у меня планы, включающие в себя гораздо большее. Если я правильно разыграю свои карты, то это будет не последний раз, когда я буду иметь ее вот так.

Потом мы воплотим в жизнь все фантазии, какие только могут прийти в наши порочные головы.

– Господи, ты выглядишь потрясающе. ― Я сжимаю волосы, удерживая ее на месте, пока двигаю бедрами, толкаясь в ее рот снова и снова.

Она дышит через нос, принимая меня глубже, не отстраняясь от моих толчков.

Запрокинув голову, я стараюсь держать себя в руках. Но кульминация неотвратимо приближается, и мой живот сводит судорогой.

Блядь.

Я неохотно отстраняюсь.

Она облизывает губы, пробуя на вкус сперму, а затем наклоняется вперед и тянется за моим членом.

Я крепко сжимаю руку в волосах и рывком поднимаю ее голову, чтобы она обратила на меня внимание.

– Пока нет. Прежде чем двигаться дальше, мы попробуем кое-что.

Склонившись над ней, я развязываю ее запястья и бросаю ремень на кровать. Ее руки опускаются, и я беру одну из них и просовываю ладонь под свою футболку, так что ее пальцы слегка касаются моего живота.

– Теперь я хочу, чтобы ты сделала глубокий вдох для меня. Расслабь горло. Посмотрим, сколько ты сможешь выдержать. ― Я знаю, что прошу слишком многого; до сих пор она едва смогла принять половину. Я накрываю ее руку своей. ― Когда будет слишком, используй ногти. Обещаю, я остановлюсь.

Она кивает, и я жду, пока она наполнит легкие воздухом. Затем я провожу своим набухшим членом по ее языку. На этот раз, когда я толкаюсь вперед, моя рука удерживает ее затылок, заставляя ее принимать меня.

– Вот так. Возьми его. Дыши через нос.

Когда она начинает задыхаться, я останавливаюсь и глажу ее по щеке, ожидая сигнала.

Ее взгляд встречается с моим, в нем светится решимость.

Она словно говорит ― смотри на меня.

На моих губах блуждает улыбка.

Она подается вперед, пока ее нос не касается моей кожи. Затем она делает глотательное движение. Один раз. Дважды. Слезы текут по ее щекам и волосам, но она не отводит взгляда.

Черт возьми.

Я в секунде от того, чтобы потерять контроль над собой, когда ее ногти впиваются в мою кожу. Отступив, я провожу пальцами по ее волосам, пока она переводит дыхание.

– Как я справилась? ― Озорная улыбка появляется на ее губах. Она точно знает, как.

Подняв ее на ноги, я притягиваю ее к себе и целую. Моя рука перемещается к ее горлу, где я провожу большим пальцем по учащенному пульсу. Затем я сжимаю… немного.

Она стонет. Зубы впиваются в мою нижнюю губу, прикусывая ее так сильно, что выступает кровь. Черт, эта женщина совершенна.

Но мы еще не закончили.

Я отталкиваю ее и падаю в огромное кресло. Мое дыхание прерывистое. Я на грани того, чтобы повалить ее на пол и взять прямо сейчас, но я хочу гораздо большего.

– Разденься для меня. Мои брюки все еще расстегнуты, ноги широко расставлены.

Ее пальцы стремительно порхают по пуговицам блузки.

– Не так.

Ее взгляд встречается с моим.

– Мое время в VIP-комнате закончилось раньше положенного. Ты все еще должна мне.

Она смеется.

– В VIP-комнате ты получил больше, чем может мечтать любой посетитель. Мы в расчете.

– Ах, но ты не проститутка, Пчелка. А я не клиент. Ты скакала на моем члене, потому что хотела этого. Теперь я хочу посмотреть, как ты раздеваешься. Медленно. Только для меня.

В ее глазах вспыхивает вызов.

Я никогда не видел ничего более завораживающего, чем то, как она скользит руками по бедрам и вверх по грудной клетке, задирая блузку. Она безжалостно дразнит меня, в то время как я сижу, откинувшись на спинку кресла, джинсы расстегнуты, из ширинки выпирает яростный стояк.

В мучительно медленном ритме она снимает с себя каждый клочок ткани, ее тело плавно движется в грациозном танце, словно рябь на воде. В течение нескольких минут я позволяю ей дразнить меня, мучить меня. Пусть получит удовольствие.

Черт возьми, у нее это хорошо получается.

Мои пальцы сжимают руки мертвой хваткой, и я представляю, как провожу языком по каждому дюйму ее обнаженной кожи. К тому времени, как ее танец заканчивается, мой рот жаждет ее вкуса.

Я чертовски голоден.

Прежде чем она осознает, что я покинул кресло, она сбита с ног.

Приземлившись на матрас с мягким подпрыгиванием, она манит меня пальцем, пока я одним движением стягиваю с себя джинсы и боксеры.

– Иди сюда. ― От ее хриплого голоса кровь приливает к моему паху, и она откидывает голову назад, обнажая горло.

Опираясь на локти и широко раздвинув бедра, она открывает мне вид, которого я не удостоился вчера во время нашего бешеного траха на диване.

Чертовски сексуально.

Но…

– О, нет. ― Я нарочито медленно двигаюсь вокруг кровати. Схватив ремень, я веду им по ней ― от ее бедер, по упругому животу и между грудей. ― Боюсь, это не так работает.

Неужели она думала, что если я позволил ей подразнить меня стриптизом, то это значит, что теперь она контролирует ситуацию? Это было все для меня.