Текст книги "Вечное Лето, Том II: Бессмертные Легенды (СИ)"

Автор книги: Catherine Macrieve

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

– Мари, ты дура, – устало заключает Алистер, и я не нахожусь с ответом – просто пожимаю плечами. Потому что, в конце концов, он прав и в этом тоже.

Грейс, резко вздрогнув, часто моргает, словно очнувшись от транса, и тяжело вздыхает, касаясь маленькой ладошкой щеки Алистера.

– Всё выглядит плохо, знаю, – бормочет Грейс, – но надежда есть всегда. Она должна быть.

– Хотелось бы мне в это верить, – шепчет он.

– Слушайте, мы собираемся выбираться или как? – сухо интересуется Зара. – Парень в алом трико и сучка с катанами не проваляются без сознания до скончания веков, правда ведь?

Алистер кивает, и мы следуем за Вэйрином в сторону лифта. На верхнем этаже нам удаётся каким-то чудом избегать патрульных Арахнидов. Куинн, которая идёт по правую руку от меня, заняв привычное место Диего, выглядит ещё более подавленной, чем остальные.

– Куинн, ты держишься?

Она поворачивает голову, в её аквамариновых глазах сверкают слёзы.

– Это слишком, – шёпот чуть громче дыхания, – я боюсь, Мари.

– Ну, ты снова спасла нам жизнь, – слабо улыбаюсь я. – Каким-то образом ты вошла в контакт с Сердцем острова даже на расстоянии тысяч миль от острова. Спасибо тебе… Я понимаю, что это должно тебя пугать, но спасибо.

– Это не так сильно пугает, как возможность потерять вас, ребята, – тихо отвечает Куинн. – Я знаю, это серьёзно, и каждый раз эта штука затягивает всё сильнее. Но я в некотором роде привыкла к этому. К тому, что нечто внутри меня может меня уничтожить.

– Я не хочу, чтобы ты вела себя так, словно это нормально, – злюсь я. – Это неправильно. Мы найдём способ остановить это, и…

Идущий впереди Алистер задевает мусорную корзину, которая с жутким грохотом катится по коридору, её содержимое рассыпается по полу.

– Алистер, твою же мать! – шипит Эстелла. – Ты пытаешься привлечь внимание?

– Я случайно, – бормочет он.

– Держитесь подальше от этой штуки, – говорит Радж, приглядываясь к урне. – На ней написано «Биологические отходы». Это наверняка что-то мерзкое!

Я оглядываю рассыпанный мусор.

– Ну, никаких биологических отходов тут нет, – замечаю я, – это же просто бумажки. Успокойтесь и пойдём дальше.

Алистер садится на корточки рядом со скомканным клочком бумаги и осторожно берёт его в руки. Я растерянно наблюдаю за ним, не понимая, зачем ему это, и тут он разворачивает бумагу, извлекая на свет янтарную статуэтку – человека в длинной мантии со змеиной головой. Джейк сжимает мою левую руку, наклоняется и очень тихо шепчет:

– Нет, Марикета. Не после твоего обморока.

Я поджимаю губы, собираясь возражать, когда Алистер говорит:

– Кто мог её выбросить? Отец явно интересовался этими штуковинами, вряд ли он стал бы вот так просто выкидывать одну из них в урну.

Он идёт дальше, словно забыв об осторожности, проходит в помещение, в котором Рурк демонстрировал нам силу кристаллов. Мы торопимся за ним – в лаборатории пусто, но двери с другой стороны надёжно закрыты. Зара ковыряется в панели управления, но ничего не происходит.

– Так, секунду, – Алистер подходит к панели и прикладывает к ней ладонь. Двери со скрежетом расходятся в стороны, и Ал оборачивается, подмигивая мне: – Я же реально сын Рурка, да?

Я не могу сдержать смешка, припоминая, как сказала ему эту фразу в кабинете его отца в «Небожителе».

– Отличная работа, Малфой, я знал, что нам понадобится твоя рука помощи! – ухмыляется Джейк. Алистер смотрит на него с непроницаемым лицом. Секунду. Другую. Третью. Джейк явно ждёт, пока Ал оценит его шутку, но тот только устало произносит:

– Надеюсь, ты закончил?

Джейк с поникшим видом кивает. Надо будет при удобном случае сказать ему, что с Алистером крайне тяжело, когда дело доходит до приколов.

Мы продолжаем красться по пустынным коридорам комплекса, когда вдруг ряд мониторов на одной из стен начинает мерцать. От неожиданности я едва не вскрикиваю. С каждого экрана нам спокойно улыбается Эверетт Рурк.

– Привет, Алистер, – раздаётся его голос из колонок.

– Чёрт, он нашёл нас, – бормочет Эстелла.

– Я получил сигнал, что моя ДНК была использована для прохода в зону ограниченного доступа. Я нашёл это любопытным, учитывая, что ты должен был находиться под охраной. Пришлось перепроверить систему безопасности, и что же я там обнаружил? Маленького вредоносного червя в файлах данных! Никаких сомнений, это работа мисс Намаци, не так ли? – Зара вскидывает голову к экрану с явным видом типа «ну-допустим-и-что-дальше». – Мои дорогие гости, вы даже более любопытные экземпляры, чем я мог предположить.

– Игнорируйте его, – говорю я, – просто продолжаем идти вперёд.

Мы делаем именно это – но ухмыляющаяся рожа Рурка в каждом из окружающих нас мониторов давит на психику.

– Ох, сынок, как же твоя недавняя демонстрация своего ума заставляет меня сожалеть обо всём том времени, что мы провели далеко друг от друга! – продолжает говорить Эверетт Рурк из колонок. – Вероятно, ты всё-таки станешь достойным наследником.

Лицо Алистера вытягивается.

– Он когда-нибудь заткнётся? – ворчит Мишель.

– Алистер, просто помни, он пытается тебя запутать, – советую я, ободряюще касаясь ладонью его плеча.

– Я знаю это, – шепчет в ответ Ал, – знаю, что он превосходный манипулятор. Всё нормально, Мари, я не собираюсь слушать его дерьмо.

Мы упрямо идём вперёд под аккомпанемент сладких речей Рурка, когда внезапно оказываемся в чёртовом тупике. Коридор заканчивается дверью в другое крыло – за ней виднеется небольшое помещение, что-то вроде тамбура, отделённого ещё одной дверью от того зала, который ведёт к нашей свободе. Алистер в компании Зары подходит к панели управления, и, пока она возится со взломом, Рурк говорит:

– Я должен признать, что ошибался на твой счёт. Твоё поведение. То, как ты бросаешь вызов всему и вся… После всего этого времени ты напоминаешь мне меня самого.

– Кретин считает, что я на это куплюсь, – бормочет Ал, по сигналу Зары прикладывая ладонь к панели. Одна из запертых дверей с шипением открывается, и мы всей компанией втискиваемся в узкий коридор, пока Алистер держит проход открытым, не отнимая от панели руку.

– Я воспринимал всё неправильно, – продолжает говорить Рурк, – я недооценивал тебя, отвергал тебя, и теперь ты стал моей погибелью… Но не это разбивает мне сердце. Мне разбивает сердце понимание того, что я сам привёл тебя к такому исходу. Что я привёл тебя к тому, что все твои друзья будут убиты.

Алистер замирает – и мы все вместе с ним. Остановившись в дверном проёме, я застываю.

– Ты больше похож на меня, чем готов признать. Мы слишком упрямы, чтобы принять тот факт, что нельзя прыгнуть выше своей головы… Всё, что я могу – это думать о том, что мы могли бы сделать, действуя сообща… Вместе мы могли бы восстановить мир. Мы могли бы предотвратить вред, нанесённый этим ужасным извержением… Могли бы создать рай для нас… Для твоих друзей…

нетнетнет не говори этого, ублюдок!

– …для Грейс. Мы могли бы даже спасти твою мать. А теперь, из-за моих собственных действий, из-за того, к чему я тебя подтолкнул… Сынок, ты собираешься лишить нас единственного шанса вернуть её к жизни.

Лицо Алистера какую-то долю секунды кажется непроницаемым. А потом его нижняя губа дрожит, брови сводятся на переносице, и я понимаю, что он сейчас сделает.

– Алистер, нет, – шепчу я, зная, что это нихрена не поможет.

– Мне жаль, – говорит он, и я вижу, как он смаргивает слёзы.

Сместив ладонь в сторону, он нажимает не ту кнопку на панели. Дверь закрывается прямо перед моим носом, и все мы оказываемся заперты в этом клятом тамбуре между двумя коридорами комплекса.

– Что за херня? – восклицает Крэйг.

– Он запер нас! – потрясённо бормочет Шон.

Парни налегают на стеклянную дверь, и она, конечно, ничерта не поддаётся.

– Алистер, что ты делаешь? – кричит Грейс. – Выпусти нас!

Алистер подходит к небольшому круглому отверстию в двери.

– Это для вашего же блага, – раздаётся его приглушённый голос. – Уверен, вы поймёте.

– Гнусный ты сукин сын, – Джейк одёргивает меня от двери так резко, словно Алистер может причинить мне вред через стеклянную преграду. – У тебя есть пять ёбаных секунд, чтобы подумать ещё раз!

– Открой дверь, – угрожающе шипит Эстелла, – сейчас же.

Грейс подходит к стеклу вплотную, так что их с Алистером разделяют несколько дюймов.

– Как. Ты. Мог.

Её ледяной голос так не похож на тот, к которому я привыкла, что внутри меня всё холодеет. Грейс пережила столько всего – даже шок после экскурсии в ад прошёл достаточно быстро, но это… Я не знаю, сможет ли она пережить такое и остаться в здравом уме.

– Ты не понимаешь? – злится Алистер. – Мой отец прав. Он всегда был прав. Если мы продолжим убегать, в конце концов нас просто всех убьют. И мы будем мертвы… Как эти скелеты в Хартфилде – просто! мертвы! Эстелла? Шон? Джейк? Вы не можете защитить остальных от… всего! Грейс, если не могут они… Это сделаю я.

– Отдав нас своему отцу? – изумлённо спрашивает Грейс.

– Он гений, в конце концов! Он построил этот комплекс, и те Врата… Если есть кто-то, кто может починить этот мир… Это только он.

– Алистер, ты что! – восклицает Диего. – Он же… зло!

– Я знаю, – кивает Алистер. – Но сейчас он – наш единственный шанс. Однажды вы меня поблагодарите. Выживете… и поблагодарите.

Двери позади Алистера открываются, и Арахниды вламываются в помещение.

Я, кажется, смотрю на него целую вечность, прежде чем тихо сказать:

– Я не держу на тебя зла.

Мои слова разбивают тяжёлую тишину в тамбуре на мелкие осколки ненужных вопросов. «Что?» «Марикета, ты в своём уме?» «Она ударилась головой или как?»

– Правда? – шокировано переспрашивает Алистер.

– Да. Это больно, Ал, – сквозь зубы бормочу я. – Очень больно. Но ты сделал свой выбор.

– Ты же несерьёзно, Мари! – возмущается Шон. – Этот ублюдок нас предал!

Я киваю.

Предал.

Определённо.

Ублюдок.

Точно.

Ублюдок с промытыми мозгами, который… Делает, как ему кажется, всё, чтобы спасти нас. Ладно, чёрт с нами, – чтобы спасти Грейс. Если я уверена в чём-то по поводу Алистера, так это в том, что он действительно любит Грейс. Если бы кто-то пытался манипулировать мной, обещая безопасность любимым людям… Какой выбор сделала бы я?

Если мы переживём этот день, потом наверняка будет больнее. Ещё хуже от осознания того, что Алистер сделал. Но прямо сейчас я действительно в каком-то извращённом смысле понимаю его.

– Назад! – орёт один из солдат, направляя винтовку в стекло. С другой стороны коридора тоже оказывается отряд Арахнидов, и, окружив нас, они открывают проходы.

– Руки вверх! – командует другой. – Медленно, по одному, выходим!

Ничего больше не остаётся, кроме как подчиниться – осторожно, стараясь не совершить ни одного лишнего движения.

Нас ведут в просторный холл, из которого мы вот только недавно пришли, и с другой стороны в помещение входит Рурк в сопровождении Лундгрена и Лейлы.

– Должен отметить, – будничным тоном сообщает Рурк, – у меня какое-то странное чувство дежавю. Ну, все мы знаем, что со временем здесь творятся удивительные вещи!

– Это последний раз, когда я вынужден преследовать тебя, Волк, – затягиваясь сигарой, говорит Лундгрен.

– Что, устал? – с издевкой спрашивает Джейк, и я жалею, что у меня подняты руки и я не могу отвесить ему подзатыльник за излишнюю дерзость. – Я мог бы делать это бесконечно, ты, механизированный мешок собачьего… – он осекается, потому что Рурк подходит ближе к нам, критически оглядывая меня, Шона, Зару и Крэйга. – …дерьма, – как-то неуверенно заканчивает Джейк.

– Вы пробрались сюда замаскированными, – усмехается Рурк, – прекрасно. Великолепная идея! – кажется, его это действительно восхищает? Больной урод. – Интересно, кому эта идея принадлежала?

– Мы – одна команда, Эверетт, – издевательским тоном сообщаю я, и тут уже мне бы кто-нибудь дал подзатыльник, потому что я не могу совладать со своим желанием нахамить человеку, чьи цепные псы держат нас на мушке.

– Очаровательно, Марикета, – от того, каким тоном он произносит моё имя, мне хочется блевануть. – Ну что же…

Он подходит к Вэйрину, которого удерживают трое солдат – и то им приходится прилагать усилия. Рурк протягивает руку к сумке на плече Вэйрина и извлекает на свет Сердце острова.

– Нет, – выдыхает Вэйрин.

– Оно прекрасно, правда, Лейла? – произносит Рурк.

– Да, мистер Рурк, оно прекрасно, – согласно кивает она.

– Так много сил в такой маленькой сфере, – восхищается он. – Очевидно, я не всегда был прав. Долгие годы я верил, что вы, одиннадцать из вас, приведёте меня к Вечному. Что именно вы были ключом к загадкам острова. Но всё это время судьба вела вас… и меня… к этому моменту.

– Отец? Я не понимаю, – бормочет Алистер, всё это время остающийся в стороне.

– Мне больше не нужно Вечное, – с маниакальной улыбкой говорит Рурк, – мне больше не нужны вы. Должен, разумеется, поблагодарить вас, – он отвешивает шутовской поклон.

– Так ты обеспечишь им безопасность, верно? – настаивает на ответе Алистер. – Как и обещал. Ты ведь не причинишь им вреда?

– Ты шутишь? – изумляется Рурк, едва удостоив сына взглядом. – Конечно, я не причиню им вреда! У меня нет на то причин!

БРЕХЛО

– Скажи это своей комнатной собачонке, – выплёвывает Эстелла.

– Потише, соплячка! – бросает ей Лундгрен.

– Я говорю о ней, – Эстелла бросает красноречивый взгляд на Лейлу, – а не о тебе, гнус.

Лейла смотрит на Эстеллу затравленно, словно действительно боится её – и, в общем-то, у неё есть все для этого основания, даром что именно Эстелла, а не Лейла, сейчас находится под прицелом дюжины винтовок.

– У меня нет на то причин, – повторяет Рурк, – пока они сами не дадут мне эти причины.

Алистер переводит взгляд на нас.

– Ну? Вы сдадитесь? Позволите ему оставить вас в покое?

Я вскидываю брови. Ага, конечно, сдадимся. Алистер тут, судя по всему, единственный, кто верит в чушь своего отца – и, хотя я понимаю его мотивы, плясать под его дудку в мои планы не входило.

Нелепое желание противостоять Рурку всеми возможными способами снова берёт верх над здравым смыслом. Я ехидно усмехаюсь.

И, повинуясь порыву, прицельно плюю в рожу Рурка.

За всё. За то, что насильно разделил нас. Боль от предательства Алистера на самом деле такая, словно меня лишили конечности. Это слишком. Этот урод кем себя возомнил – богом? Ну так что же, этот бог не бессмертен.

– Кажется, они всё ещё представляют угрозу, – замечает Рурк, вытирая лицо рукавом.

– Нет, не представляют, отец, – возражает Алистер, – они просто очевидно… Глупы. – Он смотрит на меня с презрением. Искренним. – Запри их где-нибудь, пока всё не кончится. Пожалуйста, отец.

– Хорошо, – кивает Рурк, – мы поместим их в тюрьму с… м-м… условиями ограниченного комфорта, пока наш эксперимент не завершится.

– У нас была сделка, Рурк, – встревает Лундгрен.

– И я сдержу слово, – злится Рурк, – как я и сказал – когда завершится эксперимент.

– Надеюсь, так и будет, – угрожающе произносит Лундгрен.

Джейк усмехается.

– Любопытно посмотреть, как ты подчиняешься приказам, – говорит он Лундгрену. – Я вижу на ботинках Рурка пятнышко, которое ты мог бы слизать.

– Твоё время придёт скорее, чем ты думаешь, Волк, – Лундгрен выдыхает струю дыма в сторону Джейка.

Он одними губами сообщает своему бывшему командиру, куда тому нужно пойти, но Лундгрен уже не видит – развернувшись, он покидает помещение. А Рурк тем временем отдаёт приказ:

– Отберите у них все вещи и отведите вниз.

Алистер подходит ко мне – я даже не успеваю толком этому удивиться, когда чувствую ладонью гладкость янтаря.

Ослепительно-белый свет захватывает меня, протаскивая сквозь время и пространство.

В большом, торжественно украшенном зале Эверетт Рурк выступает перед толпой обряженных в дорогущие даже с виду костюмы людей.

– …Что в конечном итоге приведёт к определённому выводу. Несмотря на все наши технологии, весь прогресс, все мы так или иначе ограничены теми же рамками, что и наши предки десять тысяч лет назад. Мы рождаемся. Взрослеем. Размножаемся. И, в конечном итоге, умираем. Несмотря на достижения, победы и поражения, моменты радости и горя – мы живём по библейским строкам: «ибо прах ты и в прах возвратишься». Мы изучили структуру атома… Высадились на Луну… Создали сети, способные объединить весь мир… И всё-таки мы остаёмся рабами времени. Так что границы – вовсе не пространство и даже не жизнь. Это – время. И «Rourke Industries», как всегда, будет первопроходцем в освоении времени.

Помещение взрывается аплодисментами, и только один молодой человек в первом ряду сидит со скрещёнными на груди руками, буквально источая скептицизм каждым взглядом и жестом.

Когда конференция заканчивается, Рурк идёт к выходу, по пути пожимая руки каким-то своим коллегам, но, когда он проходит через двери конференц-зала, Алистер преграждает ему путь.

– Отец.

– Алистер! Какая неожиданная встреча. Что ты здесь делаешь?

– Я был тут неподалёку на собеседовании, вот, решил заглянуть. Мне, конечно, пришлось покупать билет, знаешь ли…

– Пригласительные только для сотрудников компании, – пожимает плечами Рурк, – а я не вижу твоего бейджа.

– Ты чертовски хорошо знаешь, что я на тебя не работаю, – злится Алистер, а Рурк только вскидывает брови в притворном удивлении.

– Да, ведь я беру на работу только лучших из лучших.

– Я… – Алистер глубоко вздыхает, пытаясь удержать себя в руках. – Хотел сообщить, меня взяли в магистратуру. По собеседованию. В бизнес-школу Хоффмана-Конагана. Самая престижная программа страны, знаешь ли. Они предложили мне стопроцентное финансирование.

– Угу, – кивает Рурк, задумчиво жуя губы. – Это всё?

– Ну… – Алистер явно теряется. – Я подумал, ты…

– К тому моменту, когда я был в твоём возрасте, я создал своими руками прототип реактивного ранца. А ещё взобрался на вершину Килиманджаро. И уже тогда стал миллионером. А ты ожидаешь, что я буду впечатлён твоими… сомнительными успехами? Какая-то бизнес-школа… Ты ведь несерьёзно?

– Я сделал это сам! – кричит в лицо отцу Алистер. – Не твоё поганое имя сыграло свою роль, я сам этого добился!

– Повторяй себе это почаще. И возвращайся, когда сделаешь что-то действительно стоящее. А теперь – извини, я должен идти.

Он действительно проходит мимо сына и исчезает в лабиринте коридоров.

А меня снова несёт через время прямо в комнату на верхнем этаже «Элизиума».

Алистер сидит в одиночестве на огромной кровати, глядя на столбы дыма вдали со странным затравленным выражением, застывшим на его лице.

– Ну вот до этого и дошло, – бормочет он себе под нос, когда раздаётся стук в дверь. Опираясь на деревянную трость и прихрамывая, Алистер ковыляет ко входу в комнату.

За порогом стоит солдат в форме Арахнида.

– Входите, – кивает Алистер, с трудом отступая назад.

– Сэр, – кивает солдат.

– Не будем тратить время впустую, – отмахивается Алистер. – Насколько всё плохо?

– Протокол офицера Намаци сорвал операцию, сэр. МАСАДА, обсерватория, станция «Дедал»… Всего этого больше нет. Наши силы едва составляют дюжину человек… Мы висим на волоске.

– А «Небожитель»?

– Всё ещё в наших руках, но местные вернутся к утру. Мы не сможем держать оборону.

– Ну а… мой отец?

– Мне жаль, сэр. Он мёртв. Намаци подстрелила его.

– Ясно, – холодно произносит Алистер, отворачиваясь к окну и бормоча едва слышно: – И куда тебя всё это привело? «Ибо прах ты и в прах возвратишься»… Впрочем, довольно жалеть себя. Время работать.

Он оборачивается обратно к солдату – и в этот момент Арахнид замертво падает к его ногам, из его спины торчит обсидиановый кинжал.

Алистер в упор смотрит на меня.

Я стою босая, в куртке Джейка, на моих волосах, коже и одежде – снег и кровь, и выгляжу я, как… привидение.

– Привет, предатель.

– М-марикета! – он отшатывается назад, делая несколько неловких шагов, прежде чем упирается спиной в окно. – Как ты… ты же должна быть…

– Должна быть что? В анабиозе благодаря твоему отцу? – я смеюсь, и это смех сумасшедшей. – Ты солгал нам, ублюдок. Ты продал нас Рурку. Ради чего? Ради места в совете директоров? Ради его одобрения?

Под конец я срываюсь в истерический визг.

– Я сделал то, что должен был! – кричит Алистер. – Я не сожалею!

Я наклоняюсь, чтобы вырвать из спины мёртвого солдата подаренный Сераксой кинжал.

– Не сожалеешь, – легко соглашаюсь я. – Бесчувственная скотина! Они все мертвы! Благодаря тебе! Блядь, я вытащила своими руками, – я указываю на свои окровавленные ладони, – труп моего мужа из грёбаной лаборатории твоего отца, но ты, конечно, ничерта не сожалеешь! Они мертвы, – мой голос надламывается, когда я это повторяю, – из-за Рурка. Он сломал наши жизни. Ты сломал наши жизни!

– Ты не можешь обвинять меня во всём, что произошло на этом острове!

– Я могу обвинять твоего отца, – возражаю я, и слёзы льются из глаз, оставляя светлые дорожки на корке грязи и крови. – А ты, вместо того, чтобы противостоять ему, выбрал его сторону. Ты предпочёл его нам! Ты предпочёл его Раджу. И Мишель. Заре, Крэйгу и Диего. Джейку, Эстелле, Куинн, Шону…

– Не смей! – кричит Алистер.

– Ты предпочёл его Грейс, – безжалостно заканчиваю я.

Плечи Алистера вздрагивают.

– Для чего бы ты ни пришла, Марикета, сделай это уже, – произносит он. – В противном случае ты просто тратишь время… А время – всё, что у нас есть.

Я прокручиваю кинжал в ладони.

– В другой жизни ты мог бы быть хорошим человеком, Ал. Но не в этой.

Один неуловимый бросок – и кинжал, кажется, пробивает грудь Алистера насквозь, и со звоном выбитого стекла его тело падает на землю. Последнее, что я вижу – собственное лицо, когда я смотрю из разбитого окна на стремительно окрашивающийся в красное снег.

Я в ужасе гляжу в серо-голубые глаза Алистера, которого только что убила.

– Всё кончено, Мари, – тихо говорит он, – не сопротивляйтесь.

– Ничего не кончено, – со злостью произношу я.

Ничего не кончено: это ебаный поворотный момент. Тот самый, с которого начнут сбываться остальные видения. Алистер – ключ ко всему. Какая нелепость! Именно с его предательства может запуститься механизм, который я уженихуянеконтролирую, да и могла ли я контролировать хоть что-то, или это всё было только иллюзией? Это – моё будущее? Сойти с ума от боли потерь, лишившись всех, кого люблю? Убить Алистера за то, что он делает прямо сейчас?

– Что ты там возишься? – спрашивает один из солдат, отбирая у меня рюкзак, куда я едва успеваю спрятать статуэтку. Арахнид швыряет мои вещи в угол, к вещам остальных.

– Сын, жди меня в кабинете, – бросает Рурк.

– Постой, – возражает Алистер, – я не хочу, чтобы Грейс заключали под стражу. – Он подходит к ней. – Я должен убедиться, что ты будешь в порядке, и…

Ладонь Грейси врезается в щёку Алистера с таким звуком, что звенит даже у меня в ушах.

– Не смей. Приближаться. Ко мне, – раздельно произносит Грейс.

Алистер, помедлив, кивает, но, прежде чем покинуть помещение, поворачивается к отцу и говорит:

– Она не должна быть в тюрьме. Устрой её с максимальным комфортом, отец.

Рурк кивает, в явном нетерпении ожидая, когда Алистер выйдет, но при этом кивает одному из наёмников, который хватает Грейс за руку и тащит вслед за Алистером. Мы остаёмся наедине с Рурком, Лейлой и несколькими солдатами.

– Так что, вы поместите нас в капсулы? – спрашивает Диего.

– М-м… Нет. В этом больше нет необходимости, – усмехается Рурк. – Лейла?

– Да, мистер Рурк?

Он обводит всех нас взглядом, явно испытывая маниакальное удовлетворение, прежде чем отдать свой следующий приказ.

– Убей их всех.

========== действие VI – глава 15 – «тяга к разрушению» ==========

Комментарий к действие VI – глава 15 – «тяга к разрушению»

Я… пожалуй… Всё.

ДжейкМари для финала главы: https://yadi.sk/d/_kzTTQ7mIJijRw

Let me take your hand,

I’ll make it right

– Убей их всех.

С моих губ срывается истерический смешок.

Кто бы сомневался, ублюдок.

– Вы не можете! – восклицает Куинн. Рурк поворачивается к ней, усмехаясь. Весь его вид говорит: «Это я-то не могу?»

– Но, мистер Рурк, – осторожно возражает Лейла, – вы обещали Алистеру, что…

– …что не причиню им вреда? – он вскидывает брови в притворном изумлении. – Но я и не собираюсь причинять им вред. Это сделаешь ты. Я не убийца, Лейла. Для этого ты мне и нужна, помнишь?

– Алистер узнает, что ты сделал, – замечает Эстелла. Она выглядит совершенно спокойной, что было ей так несвойственно в последнее время. – Как ты собираешься оправдываться?

– О, я позабочусь о том, чтобы он не узнал, – ухмыляется Рурк. – Пожалуй, у моих людей просто не было другого выхода, кроме как пристрелить вас, когда вы пытались сбежать… Или, возможно, я скажу ему правду. В любом случае, когда всё будет кончено, у него не будет другого выхода, кроме как принять всё, как данность.

– Но, сэр, – бормочет Лейла, – эти дети… Я хочу сказать, они… – женщина смотрит на Рурка так, словно впервые видит. – Это то, какие мы на самом деле, сэр? – громкость её голоса снижается до шёпота.

Дошло, наконец.

– Я отдал тебе приказ, Лейла, – жёстко произносит Рурк. – Ты собираешься подчиняться или как?

Лейла отшатывается, но, опустив голову, тихо произносит:

– Да, мистер Рурк.

Он, кивнув, выходит из помещения в ту же дверь, куда вышел Алистер и куда вывели Грейси.

Мы остаёмся наедине с Лейлой и несколькими Арахнидами. Женщина достаёт из кобуры пистолет.

Джейк перехватывает мою ладонь.

Не то чтобы мы тут сейчас многое решали, но я не собираюсь просто стоять и смотреть, как нас одного за другим перестреляют.

– Попробуем атаковать? – шепчу я. – Нас больше.

– У них огнестрельное оружие! – одёргивает меня Диего.

– И что? – злится Джейк. – Это не значит, что мы должны сдаваться без боя!

Арахниды, прекрасно слышащие нашу пикировку, не стреляют – явно ожидают приказа от «старшей по званию» Лейлы.

И она поднимает ладонь, резко произнося:

– Вы слышали мистера Рурка. Я сделаю это сама. На колени! – это она обращается уже к нам.

По какой-то причине возможная смерть не пугает так, как раньше… Вероятно, потому, что ощущения после видения об Алистере ещё слишком свежи – всё может кончиться прямо сейчас, быстро и почти безболезненно, и такая лёгкая смерть – возможно, избавление от страданий, которые могут оказаться неизбежными после всего, что я видела. Единственное, о чём я могу молиться – так эгоистично – пусть меня убьют первой, я не готова видеть, как кому-то из моих друзей всадят пулю в голову.

Но солдаты выводят вперёд не меня, а Эстеллу, и я с трудом подавляю разочарованный стон, когда её вынуждают опуститься на колени – даже вдвоём им приходится прилагать усилия, чтобы удержать её, а я наблюдаю, закусив губу, как Лейла шагает прямо к Эстелле. Мне хочется как-то спровоцировать её, чтобы отвлечь внимание на себя, но, когда я собираюсь издать хоть какой-то звук, рука третьего солдата затыкает мне рот. Я пытаюсь вырваться, но ублюдок держит меня слишком крепко. Мной овладевает какая-то дикая жажда смерти. После предательства Алистера… После осознания того, что я ничего не могу сделать… Мне действительно хочется так слабовольно снять с себя ответственность и просто сдохнуть.

– Оставь её! – кричит Куинн, пытаясь броситься вперёд, к Эстелле, но Радж перехватывает её ладонь и одёргивает, прежде чем дуло винтовки Арахнида упирается ей в грудь.

Лейла приставляет пистолет ко лбу коленопреклоненной Эстеллы.

– Давай, – шипит Эстелла, – сделай это так же, как сделала с моей матерью! – даже с расстояния я вижу, как дрожат руки Лейлы, когда она снимает пистолет с предохранителя. – Думаешь, я не знаю, кто ты, Лейла? Какая ты на самом деле? Ведёшь себя так, словно у тебя есть убеждения… Словно борешься ради лучшего будущего… Но на самом деле, ты – ничто. Ты просто убийца.

– Хватит позволять сучке пудрить тебе мозг! – резко бросает один из Арахнидов. – Или ты стреляешь, Сети, или…

Женщина вскидывает пистолет и двумя точными выстрелами в голову отправляет удерживающих Эстеллу солдат на тот свет.

– Что за?.. – тот Арахнид, что удерживает меня, разжимает руки, стремясь добраться до своего оружия, и я, воспользовавшись этим, ныряю вниз – и Лейла пристреливает и его тоже.

– Ложись! – визжу я остальным, когда между оставшимися Арахнидами и Лейлой начинается настоящая перестрелка. От шума выстрелов и звука, с которым пули находят свою цель, голова раскалывается, и я могу только, чуть приподняв голову, оглядеть остальных, чтобы убедиться, что все целы и никого не задело.

Не проходит и минуты, как всё стихает.

Я поднимаюсь на колени, снова осматривая друзей – все живы, невредимы и перепуганы – и я не могу никого за это осуждать, моё собственное сердце колотится от паники.

– Лейла, ты спасла нас, – трясясь от шока, бормочет Мишель.

– Ты спасла меня?.. – ошарашенно произносит Эстелла.

– Я была бы очень плохим гидом, – говорит женщина, – если бы не сделала этого. Ты права, Эстелла. Я просто… убийца. Но на этот раз…

И тут я наконец поворачиваюсь к ней и вижу это.

На её животе несколько пулевых отверстий. Неестественных красно-оранжевых на её жёлтой футболке – той самой, с эмблемой «Небожителя», в которой она всё это время исполняла роль нашего гида.

– …я хотя бы убила тех, кого нужно.

Она заваливается вперёд, её пистолет выпадает из руки, и Лейла с трудом переворачивается на спину, истекая кровью.

– Лейла! – Диего подбегает к ней, пытается помочь ей встать – но его руки моментально окрашиваются в алый, скользят, не давая даже хотя бы удержать женщину на весу. – Мишель, сделай что-нибудь!

Она подходит ближе и качает головой.

– Это… Я не могу ничего…

Эстелла почти отталкивает Диего от угасающей Лейлы и приставляет к виску женщины её собственный пистолет.

– Это ничего не меняет! – кричит она. – Ничего! Ровным счётом! Ты убила мою маму! Она была твоим другом, а ты убила её!

Эстеллу бьёт дрожь, её лицо пылает от гнева. Лейла с видимым усилием поднимает веки, и её глаза кажутся чёрными на фоне побелевшей кожи.

– Я верила, – шепчет она, – верила в Рурка. Я думала… Он… Всё… Исправит. Но он лгал. Я убила мою лучшую подругу… Убила так много людей… – Её шёпот срывается в надсадный кашель, губы окрашиваются кровью. – Сделай это, Эс… телла… Отомсти, я заслу… жи… ла.

– Да, ты заслужила! – выкрикивает Эстелла, из её глаз льются слёзы.

Я не могу просто стоять и смотреть на это. В какое-то жуткое мгновение мне кажется, что я могу испытывать всё, что сейчас происходит в душе Эстеллы – противоречий и боли там столько, что любой нормальный человек уже тронулся бы умом. Это разрывает, словно её эмоции передаются мне, и я чувствую её сомнения, её нерешительность, её жажду мести и отсутствие сил действительно нажать на курок…

– Эстелла, нет! – прежде, чем осознаю, что делаю, я подхожу ближе и опускаюсь на корточки, накрывая её ладонь, сжимающую пистолет, своей. – Не делай этого. Ты не должна. Это сделает тебя такой же, – тихо шепчу я.