Текст книги "Вечное Лето, Том II: Бессмертные Легенды (СИ)"
Автор книги: Catherine Macrieve
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)
– Мы теряем время, – ворчит Зара, когда мы выбираемся наружу. – Мы нужны Куинн, чтобы…
Вдруг моё зрение рассеивается, картинка перед глазами рассыпается на миллионы кусочков – всё вокруг окрашивается в совершенно невероятные цвета, словно окружающую нас обстановку пропустили через сюрреалистичный фильтр в программе для обработки фотографий. У меня возникает ощущение, что я смотрю на мир через игрушечный калейдоскоп.
Я вскрикиваю, отшатываясь назад.
– Кто-нибудь ещё это видит? – раздаётся, словно отдалённое эхо, голос Шона.
– Ребята, это правда происходит? – откуда-то с другой стороны от меня спрашивает Радж.
Я растерянно оглядываюсь. Пока я поворачиваюсь, мир трансформируется прямо на моих глазах. Картинка, окружающая меня, кажется бесконечной рекурсией.
– Укжааль, что происходит? – впервые на моей памяти я слышу панику в голосе Эстеллы. Я моргаю и вдруг вижу своих друзей – так же ошарашенно осматривающих окружающую нас обстановку.
Укжааля среди нас нет.
– Я полагаю, это и есть пространство между мирами? – закусывает губу Грейс.
– Это так… странно, – протягиваю я.
– Точно, – кивает Радж.
– Чуваки, это того стоило, – расслабленно бормочет Крэйг. – Это эпично!
– Ага, Крэйг, только не забывай о том, что нам ещё тесты на наркотики сдавать перед сезоном, – ворчит Шон. – Будем надеяться, что этот сок не содержал ничего такого.
– Так и что нам делать дальше? – возвращает всех с небес на землю Диего. – Знаете, та часть фильма, в которой у хороших ребят начинаются массовые галлюцинации, обычно заканчивается чем-то крайне хреновым.
– Согласен, – кивает Алистер. – Нужно соблюдать осторожность. И Грейс, пожалуйста, держись поближе ко мне.
– Хорошо, Алистер, – усмехается Грейс, – я позабочусь о твоей безопасности.
– Эм-м… Я, вообще-то, имел в виду… А, неважно.
– Да что вы все разволновались? Здесь же так здорово… – Крэйг оглядывает всех нас с таким забавным выражением лица, что я почти готова рассмеяться. Зара подмигивает ему.
– Точно, – она протягивает руку для того, чтобы отбить ему «пять», но их ладони проходят сквозь друг друга.
– Ты тоже это видела? – ошарашенно спрашивает меня Джейк и протягивает ладонь к моему лицу – только для того, чтобы увидеть, как его пальцы проходят сквозь меня.
– Мы что, призраки? – пугается Радж.
– Если это так, то я буду преследовать тебя, – усмехается Зара, – до конца твоих дней!
И она издаёт шутливое завывание.
Я поднимаю руки к вискам, чтобы потереть их и сосредоточиться – но пальцы проходят сквозь кожу. Это очень странное ощущение – я одновременно материальна и призрачна, и больше всего я сейчас напоминаю себе Ирис.
– Давайте не будем забывать, зачем мы здесь, – тихо говорю я. – Допустим, в этом измерении, или что бы это ни было, мы – что-то вроде призраков. Но это не должно отвлекать нас от цели, с которой мы сюда пришли.
– Да, нужно найти это чёртово сердце, – вздыхает Джейк. – Джуманджи сказал, что оно питает дерево – значит, оно должно быть где-то в деревне, так?
– Так чего мы ждём? – восклицает Эстелла. – Вперёд!
Я с удивлением понимаю, что в калейдоскопе перед моими глазами способна разглядеть отдельные детали – например, вход в зал в самом низу дерева Элистель. Мы все движемся туда – и несмотря на то, что вход закрыт острыми деревянными кольями, мы беспрепятственно проходим прямо сквозь них. Это очень странное ощущение, потому что я чувствую кожей текстуру кольев, но они не причиняют мне вреда.
Внутри зала всё горит оттенками красного и оранжевого. Мы поднимаемся по внутренней лестнице наверх на несколько уровней и выходим на платформу.
– И… что дальше? – спрашивает Шон.
– Я не знаю, но…
– Может, спросим у них? – Алистер указывает пальцем на группу воинов ваанти с направленными в нашу сторону копьями. Они смотрят прямо на нас, и я задыхаюсь от потрясения.
– Вон они! – восклицает на своём языке один из воинов. – Держите их!
Отряд быстро наступает на нас. Я в ужасе закрываю глаза и тут же по звуку понимаю, что что-то не так.
Распахнув веки, я в изумлении вижу замерших в нескольких шагах от нас ваанти. Замерших – значит замерших совсем. Прямо в движении. Даже их глаза кажутся застывшими. Всё вокруг замирает вместе с ними – кажется, даже воздух.
– Кажется, время остановилось, – бормочет Грейс.
– Почему они вообще нас атакуют? – изумлённо спрашивает Мишель, машинально прячась за спиной Шона.
– Не думаю, что нас, – возражает Шон. – Они не могут нас видеть. Взгляните-ка…
Я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, чтобы увидеть у входа в зал ещё одну группу воинов – так же застывших, с яростью, горящей в неподвижных глазах.
– Они атакуют друг друга, – удивлённо шепчет Джейк. – Но почему?
– Что за ерунда? – возмущается Крэйг. – У них же были мир и любовь вот буквально десять минут назад!
– Война Трёх племён, – вдруг поясняет Диего. – Ваанти иногда говорят о ней. Столетие назад у них была масштабная гражданская война из-за каких-то религиозных распрей.
– Из-за веры в Вечное? – зачем-то уточняю я.
– Ага. Из-за поклонения духу острова, пророчеств Вечного и страхов из-за Раан’лости. Одно племя хотело жить по устоям Вечного, другое собиралось полностью искоренить эти сказки. Всё обернулось очень плохо – было ещё одно такое же дерево, как это. Оно сгорело. Эти идолы, которые мы находим – потерялись.
– Это два племени, – напоминает Мишель. – А третье?
– Третье вышло победителем, – вздыхает Диего, – предки Вэйрина просто хотели мира. Они одолели вождей обоих враждующих племён и установили мир. И всё стало, вроде как, нормально.
Я киваю.
– Установили баланс, значит. Наверное, для них это хорошо, – задумчиво произношу я, разглядывая замерших неподвижно воинов.
– Получается, мы прошли сквозь время, – добавляет Грейс. – Интересно, и как же это работает…
– Вам не кажется, что каким-то образом мы можем контролировать течение времени здесь? – бормочет Алистер. Я поворачиваю к нему голову.
– Думаешь, они замерли, – я киваю в сторону воинов, – потому что так было нужно нам?..
Нет, так было нужно мне, мысленно поправляю я себя, вспомнив ситуацию с временной петлёй – по какой-то причине я чувствительнее к времени, чем все остальные.
Я сосредотачиваюсь, не дожидаясь его ответа, и вдруг отряд ваанти напротив нас отмирает, и воины движутся вперёд словно в замедленной съёмке – они проходят прямо сквозь нашу компанию, и я оборачиваюсь, наблюдая за сражением.
– Мари, это ты контролируешь это слоу-мо? – уточняет Диего. – Зак Снайдер подох бы от зависти.
Я усмехаюсь, позволяя времени идти своим чередом в этой странной реальности. Шестым чувством я ощущаю, что нужно подниматься наверх – словно что-то зовёт меня туда. Мы движемся вперёд, по кажущимся размытыми мостикам и лесенкам у ствола дерева.
Над нами пролетает воин на дельтаплане и сбрасывает зажигательную бомбу. Она взрывается прямо посередине моста, куда я уже готова была ступить. Хотя мы и призраки в этом измерении, я думаю, что ходить по воздуху нам всё же не дано. Нахмурившись, я просчитываю варианты, как вдруг Эстелла рядом со мной бормочет:
– Кажется, я знаю, что нужно делать. Марикета, ты можешь… отмотать время вспять?
Я смотрю на неё, словно на сумасшедшую, но тут же направляю все свои мысли на то, чтобы эпизод с разорвавшейся бомбой на наших глазах не происходил. И – чудо какое! – мост собирается осколками назад в своё первоначальное состояние, бомба поднимается наверх.
Как в сториз в инстаграме, чёрт его побери.
Мы быстро перебегаем по мостику, потому что я действительно не уверена, насколько далеко распространяются мои необыкновенные возможности в этом пространстве.
Поднимаясь дальше по лестнице, мы останавливаемся у ещё одного повреждённого участка пути. Я закусываю губу, размышляя – мы не видели, как это произошло, значит, тут я бессильна. Перепрыгивать слишком далеко.
– Взгляни туда! – зовёт Грейс, и я поворачиваю голову в том направлении, куда она указывает. Высоко над нами стрела пронзает резное крыло дельтаплана, пилот которого не в силах удержать контроль над летательным устройством. Он падает ниже, как раз мимо нас, и я инстинктивно останавливаю его полёт как раз в тот момент, когда его падение проходит ровно рядом с тем местом, где мы остановились.
Покорёженные крылья дельтаплана превращаются в великолепный мост через брешь между двумя платформами.
– Ух, Марикета, – качает головой Зара, перебравшись на другую сторону. – Ты просто… не перестаёшь удивлять.
Я вздыхаю, нисколечко не польщённая её словами – меня всё это пугает сильнее с каждой минутой. Что не так с моей головой? Или не с головой? Я начинаю бояться саму себя.
Время снова отмирает, когда мы поднимаемся выше, выше, выше… Что-то зовёт меня, и я чувствую себя так, словно стремлюсь… домой.
Мне нужно наверх. В тронный зал.
Но всё идёт, мать его, совсем не так, как я планирую – платформы кончаются до того, как мы достигаем тронного зала Элистель. Хотя само помещение на верхушке дерева никуда не подевалось – мне видно сквозь поредевшие от бомбардировки ветви – но хода туда нет. Я растерянно оглядываюсь в поисках хоть чего-либо, что могло бы мне помочь, и тут я вижу совсем тонкую ветку, тянущуюся в сторону самой верхушки кроны. Отдавшись вызванной разочарованием ярости, я вдруг вижу, как ветка начинает прорастать, становиться толще, длиннее, поднимается выше, образуя для нас прочный мост прямиком к тронному залу.
– Ты действительно начинаешь пугать меня, Принцесса, – замечает Джейк, когда мы все выбираемся на верхнюю платформу. Я тяжело вздыхаю, не зная, что ответить – я расскажу ему всё, обязательно, ему и остальным – про временные аномалии, про петли, про то, что творится в моей голове.
Возможно, расскажу.
Мне почти хочется себя ударить, потому что я за несколько дней успела снова вляпаться в нереальное количество недомолвок от людей, которым обещала не лгать.
Но об этом позже: то, что важно сейчас – это Куинн. И Сердце острова.
Я останавливаюсь возле входа в тронный зал. Я знаю, что сердце где-то здесь… Чувствую нутром, словно оно взывает ко мне.
– Не теряй надежды, Полан, – вдруг произносит мягкий женский голос. Я нахожу глазами красивую молодую женщину, одетую в костяные доспехи, так похожую на молодую Симаэдру, что у меня перехватывает дыхание.
Молодой человек с лицом, скрытым маской, растерянно отвечает:
– Но Неверные пытаются уничтожить Идолы Катализирующих! Что, если они найдут и Сердце острова? Что, если они…
Женщина качает головой, и молодой человек замолкает. Вероятно, она – вождь и одна из предков Симаэдры и Вэйрина. Слишком уж властным кажется её жест, и что-то особенное в посадке её головы выдаёт в ней особу королевской крови.
– Не думаешь же ты, что Сердце, из которого проросло Великое древо, может быть уничтожено руками ваанти? О, да нет же. Оно существует вне нашей реальности… И существовало там задолго до нас. И останется там ещё много веков после того, как нас не станет… Мы должны сфокусироваться на том, что действительно важно – на защите наших людей.
Женщина открывает сумку, пристёгнутую к её бедру, и достаёт оттуда сверкающий янтарём идол.
– У тебя один из них! – восхищённо произносит мужчина. – Ты сохранила его для Верующих?
– Нет, – качает головой женщина. – Я должна сберечь его, а не сделать приманкой для Неверных! Прошу тебя, Полан, я доверяю это тебе. Схорони его где-то до лучших времён…
– А куда же направляешься ты? – с беспокойством спрашивает мужчина, благоговейно принимая из рук госпожи статуэтку.
Женщина обнажает обсидиановый меч.
– Я собираюсь положить этому конец, – шепчет она, подходит к мужчине вплотную и, приподняв его маску, коротко, но страстно целует того в губы. Не дав тому опомниться, она быстро спрыгивает на уровень ниже.
Полан озирается, прижимая к груди статуэтку. Я понимаю, что, если мужчина выполнил миссию, возложенную на него вождём, то проследить за ним может быть единственным способом найти этот идол. В ответ на вопросительные взгляды друзей, обращённые ко мне, я киваю. Мы идём за Поланом – пока он не останавливается у ниши позади тронного зала и не укладывает туда статуэтку. Я разочарована – будь всё так просто, ваанти наверняка давно нашли бы идол. Ниша скрыта ветвями, но этого явно недостаточно для того, чтобы надолго спрятать статуэтку от чужих глаз. Полан уходит прочь прямо через нас, а Грейс, зачарованная сиянием янтаря в ветвях, подходит ближе и протягивает руку прямо сквозь укрытие.
Когда она возвращает ладонь в исходное положение, янтарный идол в виде девы-лебедя сверкает в её руках. Очевидно, дело в связи статуэтки с Грейс… Я протягиваю руку, готовая ко всему. Что, на самом-то деле, может быть хуже всего, что я уже видела? На этот раз я, кажется, готова…
Я наблюдаю за Грейс, сидящей в аудитории на паре в Хартфилде. Профессор Диаз распускает студентов, и Грейси торопливо собирает свои вещи.
– Всего три минуты, чтобы добраться до класса экономики, – бормочет она себе под нос. – Потом – на дополнительное занятие по квантовой механике. А, и ещё встретиться с нашим кружком, чтобы закончить проект…
Грейс быстро идёт в сторону выхода, сталкиваясь у дверей с Алистером.
– Прости, я не хотела, – бурчит она, поднимая с пола выроненную стопку тетрадей.
– Ничего страшного, – смущается Алистер. – Знаешь, я просто хотел… Я думал… О, вот, смотри, я нашёл это, – он протягивает ей ручку с гравировкой «Грейс Тамара Холл».
– Моя ручка! О, спасибо. Я потеряла её пару недель назад…
– Ага, – Алистер заливается краской. – Я нашёл её сегодня… Ну… Не думай, я не держал её у себя всё это время, ожидая подходящего момента или что-то в этом роде… – Он прочищает горло, и его голос становится сердитым. – Я хотел сказать, тебе следует получше следить за своими вещами.
– Хорошо, – Грейс улыбается от уха до уха, – Спасибо! Должна бежать!
– О, я… хорошо, – это Алистер произносит уже в пустоту, потому что Грейс уже и след простыл.
Грейс спускается двумя этажами ниже, где толпа народу стоит около доски объявлений.
– Диаз вывесил наши работы! – поясняет какой-то парень.
Грейс проходит сквозь толпу и выискивает в папке на стенде собственную работу – и надпись сверху листа: «4+. Я знаю, что ты можешь лучше!»
– Четыре с плюсом? – бормочет она, глядя на работу расширившимися от изумления глазами. – Не может быть, я…
– Эй, Грейси, пять с плюсом, как обычно? – окликает её один из одногруппников.
Грейс торопливо прячет лист с работой в сумку, прежде чем он видит отметку.
– Я тороплюсь, – вместо ответа она натягивает улыбку и убегает прочь.
Она выходит на улицу – сумерки уже опускаются на Хартфилд. Грейс повторяет написанные на работе слова, как заведённая. «Я знаю, что ты можешь лучше».
– Как я скажу об этом матери? – рассуждает Грейс. – Я должна быть честной, да? Может, ей пора принять, что я не идеальна? Что я никогда не стану ей? Что я… – из её глаз начинают течь злые слёзы. – Что я – сплошное разочарование?
Она сжимает ладони в кулаки так крепко, что ногти впиваются в кожу.
Сморгнув слёзы, Грейс фокусирует взгляд на машине профессора Диаза – единственной оставшейся на парковке для преподавателей. Расстройство на лице Грейс сменяется яростной решимостью, и она, бросив свою сумку на землю, хватает с парковки временный дорожный знак, предупреждающий о ремонте, и обрушивает его прямиком на капот автомобиля.
– Знаешь, что я могу лучше? Да? – выкрикивает она, как если бы Диаз мог её сейчас слышать. – Ничего, – знак разбивает боковое зеркало, – ты, – и лобовое стекло, – обо мне, – до кучи ещё сминает дверцу, – не знаешь!
Она бросает знак на крышу с такой неожиданной силой, что сама поражается вмятине на автомобиле. Это её, кажется, отрезвляет.
– Ох, нет. Что же… Что же я наделала?
Грейс снова начинает лить слёзы, хватает с земли свою сумку и убегает прочь.
Видение сменяется следующим днём – Грейс сидит в библиотеке над учебниками, но по тому, как она нервно закусывает губу, понятно, что она может думать лишь о произошедшем накануне.
– Эй, Зара, слыхала? – раздаётся голос Крэйга за соседним столом. – Кто-то ухреначил тачку Диаза. Это ты сделала?
– Хотела бы я сказать «да», – вздыхает Зара. – Так что, никто реально не знает, кому надо пожать за это руку?
Кто-то кладёт ладонь на плечо Грейс, и она вздрагивает, оборачиваясь.
– Эм-м, Грейс? Там… копы, – шепчет Мишель. – Они хотят поговорить с тобой. Ты знаешь, кто разбил машину Диаза? Они поэтому пришли?
– Да, я знаю, – обречённо вздыхает Грейс и идёт в сторону выхода из библиотеки, где действительно стоит пара полицейских – мужчина и женщина. Женщина держит в руках что-то маленькое и серебристое… Ручку с гравировкой.
«Грейс Тамара Холл».
После привычного размытия картины я обнаруживаю себя – и некоторых друзей – в зале с металлическими мостиками над лавой, через которую мы целую жизнь назад пробирались в обсерваторию.
– Грейс, поспеши! – восклицает Лейла. – Ты сказала, что можешь!
– Я и могу! – огрызается Грейси, склонившаяся над взрывным устройством с таймером. – Во всяком случае, я так думаю…
Она придирчиво изучает проводки, идущие от часов к взрывчатке. Таймер отсчитывает пятьдесят восемь секунд.
Пятьдесят семь.
– Если ты не поторопишься, бомба Рурка убьёт всех нас! – в панике выкрикивает Крэйг.
– О, небеса, можете ли вы все замолчать? – сердится Алистер. – Грейс может сделать всё, что угодно. Она вытащит нас.
– Я… – Грейс давится собственными словами.
– Ты можешь, Грейс, – раздаётся успокаивающий басок Шона. – Я знаю, что ты можешь.
И тут плотину прорывает.
– Я не могу, ясно? – восклицает Грейс. – Не могу! Я не способна быть тем, чего вы все от меня хотите!
– Грейс, мы не имели в виду ничего… – она не позволяет Алистеру договорить.
– Я не могу лучше!
Она поднимает невесть откуда взявшийся внушительный камень и бьёт им по взрывчатке – один раз, другой, третий.
– Грейс, хватит! – кричит Шон.
– Я! Не могу! Лучше!
Она обрушивает камень на бомбу ещё раз – и таймер показывает одну секунду.
Ноль.
Взрыв оглушает и ослепляет меня.
Я смотрю прямо в глаза Грейси.
– Мы нашли ещё один, – восхищённо произносит она. – Это же прекрасно, да?
Я нахожу в себе силы только кивнуть, убирая в рюкзак статуэтку.
– Это всё здорово, но мы по-прежнему не знаем, где сердце, – напоминает Алистер.
– Не знаем, – соглашается с ним Грейс, – но мы знаем, когда оно было.
– Вождь сказала, что дерево выросло прямо из сердца, – подхватывает Лейла. – Мари? Твой ход!
– Вы хотите отмотать время вспять до того момента, когда проросло дерево? – изумляется Шон. – Мы говорим о тысячах лет!
Я вздыхаю, сосредотачиваясь. Джейк поддерживает меня за плечи, и я благодарно улыбаюсь ему.
– Держитесь, – шепчу я, и время приходит в движение.
Солнце обращается с запада на восток; война в Элистель сменяется миром. Медленно, так медленно события ползут назад – и начинают ускоряться…
Домики вокруг нас исчезают, оставляя Элистель необитаемым.
Краем глаза я вижу людей в вечерних нарядах вокруг дерева далеко внизу.
– Там люди! – восклицает Зара, но время уже бежит назад, опустошая поляну у Элистель.
На горизонте появляются с рёвом и исчезают огромные грузовые корабли с логотипом «Rourke Industries». Я могу слышать судорожный вздох Алистера поблизости.
Водная гладь охвачена огнём. Нефтяной танкер с флагом Венесуэлы расколот надвое, и чёрная масляная кровь растекается из его недр по поверхности Карибского моря… Американский истребитель забрасывает бомбами три немецкие подводные лодки, и самолёты схлёстываются в воздухе над островом в смертельной бойне…
Время бежит ещё быстрее. Смена дня и ночи становится такой скорой, что мои глаза не могут более её уловить. Мне кажется, что Луна и Солнце находятся непрерывно на небесах совсем рядом друг с другом. Пиратские корабли пересекают бухту, особняк на Острове Акульего зуба исчезает.
Внушительные галеоны пиратов уходят назад, вскоре их сменяют весельные каноэ с пальмовыми листьями вместо парусов.
– Исследователи майя? – с сомнением произносит Шон. – Это около тысячного года нашей эры.
– Марикета, нужно быстрее! – говорит Мишель. Я киваю, бросая все свои силы на то, чтобы отматывать время вспять… Если бы Джейк не держал меня, я бы уже давно потеряла контроль.
Кажется, всё размывается перед моими глазами, когда я наблюдаю, как видоизменяется береговая линия острова. И тут дерево под нашими ногами начинает расти вниз.
Мы оказываемся на песке, когда Элистель из колоссального древа превращается в растение нормальных размеров, но я не теряю нити управления временем. Деревце уменьшается, становится ниже моего роста.
– Ну же, Мари, останавливай! – выкрикивает Диего, но я этого не делаю. Я стремлюсь дальше. Дерево врастает в землю.
– Что ты, во имя всего святого, делаешь? – восклицает Алистер. Я чувствую, как дрожу в руках Джейка, но ничего не могу ответить. Мне нужно ещё… Нужно дальше…
Море вокруг нас темнеет, и даже в этом измерении я ощущаю, как оно становится холоднее. Поднимаются ледники… Снег засыпает мои ноги, когда ледниковый период отражается на Ла-Уэрте. Краем глаза я замечаю прогуливающегося по снежной пустыне саблезубого тигра.
Мы погружаемся ещё дальше в прошлое.
– Мари, куда ты нас тащишь? – в панике произносит Диего.
– Принцесса? – окликает меня Джейк.
– К началу, – выдыхаю я.
Остров под нашими ногами уменьшается, всё вокруг покрывает лава – и втягивается обратно в дымящую вершину Атропо. Над нашими головами пролетает птеродактиль.
Ла-Уэрта теперь – только совсем небольшой вулкан, а мы погружены в тёплую воду доисторического моря. Рядом проплывает Ситас.
Вулкан исчезает, и я останавливаю движение времени. Мы в воде – тёплые течения танцуют вокруг наших тел, но благодаря своей призрачной природе мы всё ещё можем дышать и говорить.
– Как далеко ты нас забросила? – спрашивает Лейла.
– Мои догадки на основании того, каких существ мы видели – что-то около… двух миллионов лет назад? – предполагает Грейс.
Я осторожно отматываю время вперёд, и прямо под нами – очень глубоко – со взрывом открывается гигантский разлом в самом дне океана. Словно что-то со всей силы врезалось в дно.
– Что это? – вскрикивает Радж.
Ослепительно-красный свет мантии Земли переливается в глубине.
– Это оно, – восхищённо шепчет Эстелла. – Начало острова.
– Но как? – изумляется Грейс. – Не было ни землетрясения… Ни сдвига плиты… Просто так… Раз, и всё!
– Грейс права, – подхватывает Алистер, – выглядит словно искусственно.
– Да какого же чёрта? – бормочет Джейк.
Я качаю головой, тяжело дыша.
– Я надеялась, что это поможет нам понять, почему Ла-Уэрта такая… странная. Но… Ладно. Возвращаемся.
Я чувствую себя, как Атлант, вынужденный нести на своих плечах тяжесть небосвода, когда снова запускаю время вперёд и останавливаю на том моменте, когда древо Элистель ещё не произросло из земли.
Мы в полном молчании осматриваем гнездо, словно свитое из белых, как кости, ветвей – внутри него сверкает ярчайший свет. Даже при сиянии солнца мне приходится прикрыть глаза руками, чтобы не ослепнуть.
– Как прекрасно, – шепчет Грейс.
– Мы нашли его! – восклицает Мишель.
– Да, но как его достать? – Радж подходит ближе, но трюк, подобный тому, что вышел со статуэткой, на этот раз не удаётся. Сияние проходит прямо сквозь его руку.
Я наконец привыкаю к свету и задумчиво разглядываю оплетающие Сердце острова белые ветви. Я видела их прежде – точно помню – именно там, куда меня всё это время тянуло, с того момента, как мы попали в это измерение…
– Тронный зал Элистель, – произношу я на выдохе.
– Точно! – кивает Лейла. – Трон сплетён точно из таких же ветвей.
– Очень наблюдательно, – с одобрением произносит Алистер.
– Наблюдательность – моё второе имя, – отшучиваюсь я, пытаясь подготовиться к очередному временному прыжку.
– Хм, а я-то думал, что мои родители меня ненавидят, – простодушно усмехается Алистер, а я вдруг вздрагиваю.
Я запускаю время вперёд, чувствуя, что силы уже на исходе. Дерево прорастает заново, и мы – по сигналу Шона – хватаемся за его крону, чтобы не оказаться внизу, когда оно вырастет. Вместе с ветвями Элистель мы поднимаемся выше, и я с трудом удерживаю контроль – когда вокруг нас начинают появляться домики ваанти, мне уже сложно даже дышать.
Мы оказываемся на платформе возле тронного зала, когда я останавливаю бег времени. Мы всё ещё вне измерений, и внутри тронного зала эффект рекурсии кажется даже сильнее, чем где бы то ни было – и это несмотря на то, что мои глаза уже привыкли так смотреть. В висках нещадно стучит, дрожь во всём теле едва не заставляет колени подкоситься, но мы ещё не закончили. Приходится схватиться за руку Джейка, чтобы устоять на ногах.
– У меня разболелась голова, – жалуется Радж.
Я не свожу взгляда с трона в центре комнаты. Таинственный свет исходит оттуда, сияет сквозь сплетение корней. Я опускаюсь на колени рядом с троном, протягивая руку вперёд – пока мои пальцы не смыкаются на чём-то – не обжигающе-горячем, как я ожидала, а таком приятном, словно я прикоснулась к кому-то близкому, родному…
Всё и сразу – эта мысль вспыхивает в голове второй раз за короткое время. Сердце острова мягкое и твёрдое. Горячее и холодное. Округлое и острое… Я вытаскиваю сомкнутую ладонь из-под трона, являя друзьям источник ослепительного света – но уже не такого ослепительного, как прежде, во всяком случае, я могу спокойно смотреть на него.
И вдруг этот свет затапливает нас, погружая в белизну. Во вспышке я слышу испуганные крики друзей, чувствую руку Джейка, находящую мою свободную ладонь.
– Ты всё ещё со мной, Принцесса? – взволнованно спрашивает он. Я стискиваю зубы, пытаясь сморгнуть свет – но только погружаюсь в него всё глубже и глубже, и, стоит мне сдаться, всё исчезает.
Тронный зал выглядит обычным. Все в изумлении смотрят на пульсирующий источник чистого света в моей руке.
– Изумительно! – восклицает Укжааль. – Я и подумать не мог, что у вас… М-м… Я имею в виду, вы молодцы!
– Да ладно тебе, Джуманджи, – ворчит Джейк, нежно проводя пальцами от моего запястья к локтю. – Всё, блин, возможно, когда моя Принцесса берётся за дело.
Я оглядываюсь, ища глазами Куинн – она неподвижно лежит на сплетении ветвей в углу зала, рядом с ней несёт вахту Серакса.
– Итак, мы добыли Сердце, – говорю я Укжаалю, всё ещё сама не до конца в это веря. Путешествие сквозь время кажется всего лишь странным сном, даже не самым странным из всех, что я видела, поэтому лёгкая пульсация яркого кристалла в моей ладони кажется чужеродной. – Что теперь?
Укжааль осторожно разжимает мои пальцы, забирая светящийся кристалл, и хромает в сторону Куинн. Сердце пульсирует ещё сильнее, когда шаман помещает его прямо напротив её головы.
– Теперь нам остаётся лишь ждать… и надеяться, – произносит Укжааль, становясь на колени и склоняя голову в молитве. Серакса замирает на мгновение, а после следует его примеру.
– Чуваки, я хочу на воздух, – бормочет Радж. – После всех этих перемещений…
– Добавь к этому пару бокалов чего-то крепкого – и я составлю тебе компанию, – откликается Джейк. Радж кивает, и Джейк смотрит на меня в ожидании.
– Иди, – я приподнимаюсь на носочки и легко целую его в щёку. – Все идите. Я должна быть рядом, когда она очнётся, потому что она потеряла сознание при мне. Думаю, это поможет… избежать шока.
– Твоя правда, – слабо улыбается Мишель. Все стекаются к выходу, остаётся только Зара, задумчиво глядящая на Куинн.
– Эй, ты чего? – окликает её Крэйг от дверей в тронный зал. – Ошибка на серваке или что такое? – Зара молчит. – Эй, ну ты чего? Ты не подстёбывала меня уже целых пять минут, Z… Эй… Ну что такое?
Зара разворачивается, и я вдруг вижу то, чего ожидала меньше всего – её лицо искажено неподдельной душевной болью. Она выходит из тронного зала так стремительно, что Крэйг остаётся смотреть ей вслед с открытым ртом.
– Что я такого сказал? – обращается он ко мне, потому что кроме нас двоих, двух молящихся ваанти и бессознательной Куинн в зале никого больше нет.
Я закусываю губу. Я должна быть рядом с Куинн, но чувствую, что Зара нуждается во мне не меньше. Во мне… или в Крэйге.
– Пойдём, – киваю я, вытаскивая его на улицу.
Силуэт Зары слабо видно издалека в опустившейся на Элистель ночи – она сидит на мостике на противоположном от зала конце платформы. Держась за металлические цепи, склоняется низко над пропастью, глядя на песчаный пляж, и даже не замечает, как мы подходим ближе, хотя мы и держимся на расстоянии.
– Что я такого сделал? – по пути повторяет свой вопрос Крэйг. – Я никогда не видел её такой…
– Тебе надо поговорить с ней, – свистящим шёпотом откликаюсь я. – Нормально поговорить, я имею в виду. Спросить, что творится в её голове.
– Но я не… Я не уверен, – я впервые вижу Крэйга таким смущённым и растерянным, и, кажется, испуганным. Кажется, я обнаружила, что кое-что всё-таки страшит Крэйга. – Я не знаю, захочет ли она говорить со мной по-настоящему. С кем угодно, но не со мной…
– Крэйг, – настаиваю я, – ты действительно нужен ей сейчас.
Он глубоко вздыхает.
– Твоя правда, сестрёнка, – кивает он. – Что-то я разнылся.
Крэйг осторожно подходит к Заре ближе и садится рядом с ней. Я держусь чуть поодаль, за толстой веткой – на случай, если у него что-то пойдёт не так, должна же я остановить Зару от идеи спустить его с мостика!
– М-м, так что… Это было довольно дико, да? – спрашивает Крэйг.
Я слышу вздох Зары.
– Уходи.
– Ага, я так и думал, что ты это скажешь, – выглядывая из своего укрытия, я вижу, как он оборачивается в мою сторону. – Но дело в том, что я…
– Это не честно, – вдруг произносит Зара.
– Что? О чём ты? Что не честно?
– Всё это! – я слышу, что голос Зары дрожит. – Куинн. Она всегда такая добрая, милая, благородная… Такая идеальная и чистая, что это раздражает! И посмотри, что с ней стало. Ну а я? Почему я, именно я – та, кто жива и невредима?
– Ну что ты, – ошарашенно произносит Крэйг. – Ты не такая плохая… Я как-то видел, что ты гладила щеночка…
– Я полная сука по отношению ко всем, и уж тебе ли об этом не знать, Крэйг!
– …да, ладно, это было после того, как ты скормила ему улитку…
– Такие, как Куинн, не должны умирать от смертельной болезни, пока живут такие, как я! – восклицает Зара, и я могу слышать, как она всхлипывает. – Какого, блядь, хрена это так несправедливо?
Между ребятами повисает гнетущая тишина. Я замечаю, как из окошка ближайшей хижины выглядывает Таари. Его глаза загораются, когда он видит друзей – и он выбегает из домика, подбираясь прямо к Заре и обхватывая её худую спину руками с хихиканьем.
– За-хра! – щебечет он, прижимаясь к лопаткам Зары лицом.
– Что за…
– О, братишка, – улыбается Крэйг.
