Текст книги "Вечное Лето, Том II: Бессмертные Легенды (СИ)"

Автор книги: Catherine Macrieve

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Он поддерживает мои плечи, помогая удержаться на ногах, когда внезапный выстрел оставляет на его животе стремительно разрастающееся пятно крови.

– Нет, не сейчас, – стонет Джейк, падая на колени. Из тени выходит знакомая фигура в красно-чёрной форме с пистолетом в руках. Мышь своим искажённым механическим голосом командует:

– Не двигайтесь.

Он подходит ближе, возводит курок в мою сторону – и в этот момент Джейк выпускает в него весь остаток заряда пистолета.

Мышь падает замертво, и я бросаюсь к Джейку. Он смертельно бледен, крови вокруг столько, словно в теле её и вовсе не осталось.

– Нет, нет, Джейк, пожалуйста, нет, – лихорадочно шепчу я, убирая с бледного лица волосы и укладывая его голову себе на колени.

– Выбирайся, – слабо шепчет он, – ты должна. Это место скоро взорвётся.

– Я… я… я тебя не оставлю!

Джейк с трудом поднимает руку, мягко касаясь побелевшими пальцами моего лица.

– По крайней мере увидел тебя в последний раз.

Его губы трогает улыбка, и синие, как океан, глаза закрываются с последним выдохом.

Слёзы душат. Льются сплошным потоком из глаз, заливая моё лицо и куртку Джейка. Чёртову… куртку… Джейка. На его животе нет никаких ран, он не истекает кровью, но я захлёбываюсь рыданиями, как моя копия из видения, меня распарывает на лоскутки, несмотря на то, что мой мужчина всё ещё держит меня в объятиях, запустив ладонь в мои волосы и прижимая к себе так крепко, словно защищает от всех бед нашего безумного мира.

Я разжимаю руку, позволяя статуэтке выпасть из наших переплетённых пальцев. Поднимаю заплаканное лицо к Джейку, приподнимаюсь на цыпочки и целую его так неистово, будто мы не в какой-то чёртовой лаборатории Рурка, а в безопасности, где-то там, где нам ничего не грозит, где есть только он и я, где не нужно убегать и бояться, что следующая минута может стать последней в нашей жизни…

Или что именно я – косвенно – могу стать причиной смерти мужчины, которого я люблю.

– Марикета, – Джейк мягко отстраняется от меня, стирая слёзы с моих щёк, – что…

– Спасибо, – шепчу я, перебивая его.

– За что? – недоумевает он.

– За то, что тебе никогда не придётся делать.

Он слабо усмехается.

– Я, блин, так чертовски сильно люблю тебя, Принцесса.

– Я тоже, – мой голос срывается в сипение, – тоже тебя люблю, Арагорн.

– Мне никогда не надоест это слышать.

Я наклоняюсь, подбирая с пола долбанную статуэтку, изображающую воющего волка с человеческими ногами. Джейк отдаёт мне свой рюкзак, в который мы переложили из моего, оставшегося на другой стороне пролива, все найденные статуэтки.

– Ребята, смотрите! – раздаётся крик Грейс откуда-то спереди. Мы спешим на её голос – она стоит перед пустой цилиндрической камерой, в центре которой – огромная сфера, к ней ведёт хлипкая металлическая дорожка.

– Это оно? – с восторгом шепчет Крэйг.

– Наверное, – неуверенно кивает Алистер.

– Мы… это сделали? – в голосе Мишель отчётливо слышится недоверие.

Я стягиваю с себя ненавистную форму Арахнида и подхожу к Заре, которая уже вовсю нажимает какие-то кнопки на компьютере рядом с устройством.

– Думаешь, получится запустить? – спрашиваю я.

– Похоже, что цепь питания находится здесь, – кивает она, указывая на металлическую ёмкость между двумя большими электродами. В центре ёмкости рассыпан пепел. – Что бы они ни пытались использовать в качестве источника, оно сгорело.

Я достаю из кармана Сердце острова и помещаю его в ёмкость, прямо на пепел.

– Вэйрин, ты уверен, что мы можем это сделать? – спрашиваю я. – Если оно не будет достаточно мощным, то может сгореть.

– Вы рисковали жизнью ради моего народа, – просто отвечает Вэйрин. – Теперь настало время нам рисковать ради вас.

Зара нажимает какую-то кнопку, и панели вокруг неё загораются бледно-голубым, а сфера в центре камеры начинает вертеться вокруг своей оси.

– Это хорошо, да? – спрашивает Радж. – Мне кажется, что хорошо.

Сфера каким-то образом отделяется от удерживающих её проводов и поднимается над полом, продолжая раскручиваться, прямо на наших глазах превращаясь в пульсирующий шар чистой энергии. В… портал.

– Работает, – выдыхает Алистер.

– Ввожу координаты! – Зара перекрикивает шум работающего устройства.

– Поспеши! – кричит Мишель. – Мы добрались сюда, но Рурк наверняка заметит такой выброс энергии!

– А мы уверены, что это вообще безопасно? – в панике произносит Диего.

– Есть лишь один способ выяснить, – ободряюще улыбается ему Шон.

Ребята с тревогой переглядываются. Я ступаю на металлическую дорожку, ведущую к порталу, и оборачиваюсь к друзьям.

– Сделаем это. Мы начали это приключение вместе… И вместе его закончим. Я знаю, что пока мы едины, нет ничего, чего бы мы не смогли преодолеть.

Это звучит так торжественно и немного высокопарно, но это то, что я чувствую – и это то, что придаёт моим друзьям силы и веры.

Один за другим они присоединяются ко мне на дорожке, ведущей домой.

– Итак, Вэйрин, когда мы уйдём, возьми Сердце и выбирайся отсюда, – говорит Диего, обнимая Вэйрина. – Не дай им себя поймать. Я бы не простил себя за это.

– Ты бы этого даже не узнал, – с грустной улыбкой отвечает Вэйрин.

– Узнал бы, – возражает Диего, – я узнал бы, поверь.

По телу Вэйрина проходит дрожь, когда он склоняется и целует Диего в последний раз.

– Я буду ждать тебя, Диего.

– Миллион лет?

– Вечно.

Моё сердце почти разрывается от этой сцены прощания, когда я вижу, что Джейк делает полшага в сторону от дорожки. Я протискиваюсь мимо друзей и смотрю на него в ожидании.

– Джейк?

Он вздрагивает и поднимает голову, наши взгляды встречаются.

– Я убегал так долго, – шепчет он, – что, кажется, больше ничего и не умею теперь. Убегал… От Лундгрена. От закона. От родителей Майка. Сейчас всё, чего хочет мой разум – это продолжать бежать… Но это не может длиться вечно. Принцесса, что бы ни было, – он взбирается на платформу, – я рядом с тобой.

Я слабо улыбаюсь, когда сердце подскакивает в груди от его слов.

Пока ты рядом со мной, всё будет хорошо.

– Прощайте, друзья, – говорит Вэйрин, – знакомство с вами – лучшее, что случилось в моей жизни.

Джейк берёт меня за руку, и мы – все двенадцать – идём в сторону портала.

И одновременно шагаем в ослепительную белизну.

Всё, что я чувствую – это то, как моё тело словно растягивает и сжимает, разбивает на кусочки и снова собирает воедино. Я не ощущаю ни ладони Джейка, ни руки Диего, который держит мои пальцы с другой стороны – но знаю, что все мои друзья рядом.

В какой-то момент под моими ногами оказывается твёрдая опора.

И свет исчезает.

Первая вещь, которую я ощущаю – это жар. Бешеный жар, такой, что, кажется, плавятся кости, и даже глазам горячо.

– Что случилось? – взволнованно спрашивает Куинн.

Я растерянно оглядываюсь. Мы стоим на руинах какого-то здания… Всё пространство вокруг покрыто лавой. Огромный вулкан прямо впереди нас – в нескольких милях – извергает в небо столбы дыма и пепла.

– Чёрт, Z! – восклицает Крэйг. – Ты ввела неправильные координаты! Это не Хартфилд!

– Я не могла так ошибиться! – огрызается Зара.

– Тогда в какой ад мы угодили? – голос Мишель обманчиво спокоен, но я слышу нотки истерики, пробивающиеся наружу.

Я растерянно оглядываюсь вокруг и вдруг…

…вижу всё.

Обломки часовой башни. Останки стадиона. Почти полностью сгоревшее здание библиотеки.

– Врата сработали, – шепчу я. – Мы… дома.

========== действие VI – глава 14 – «ты больше ничего не можешь обещать» ==========

Комментарий к действие VI – глава 14 – «ты больше ничего не можешь обещать»

NB: Университет Хартфилд находится в штате Массачусетс. Канон.

ЧЕТЫРЕСТА СТРАНИЦ ЯДРЁНА ВОШЬ

Гхм…

К этой главе, по-моему, Three Days Grace подходят, как дети в школу. https://yadi.sk/d/HVNlI-e5A0RWpA

«I’ve got nothing to lose but you», ну правда же.

You’re the reason I’m still alive

От шока внутри меня всё застывает, словно я больше не способна чувствовать.

От лавового жара глаза слезятся, как будто горячий воздух стремится выжечь их. Контраст с ледяной корочкой внутри. Так вот он, ад. Лёд и пламя. Никто не предупреждал, что мы будем гореть снаружи и леденеть изнутри.

Тишина давит на мозги, и от неё картина, напоминающая преисподнюю, кажется ещё более ужасающей.

– Да, – упавшим голосом Шон подтверждает мою ужасную догадку. – Это Хартфилд.

– Этого просто не может быть! – сердится Радж, топая ногой.

Стадия «отрицание».

– Точно – не припоминаю, чтобы посреди территории универа был ёбаный вулкан! – орёт Крэйг.

Стадия «гнев».

– Может быть, мы всё-таки попали не туда? Это же вероятно? – дрожащим от невыплаканных слёз голосом спрашивает Куинн. – Это… может… что-то со временем? Может, это далёкое будущее?

Стадия «торг».

– Как же так, – шепчет сквозь слёзы Грейс. – Всё, что мы знали… Все… Всё уничтожено?..

Стадия «депрессия».

Я качаю головой, разворачиваясь к друзьям. Настало время стадии «принятие».

– Рурк говорил, – жар обжигает горло, – что Ла-Уэрта – своего рода временной пузырь. И что… Если бы вулкан Атропо взорвался… Вся планета оказалась бы погребена пеплом. Та трансляция, что мы слышали в обсерватории… Рурк говорил, это возможное будущее планеты, но… кажется, оно наступило. В какое бы время мы ни попали, это произошло.

Родители. Наши семьи. Может быть, это очень далёкое будущее…

Или нет.

Не думай об этом, Мари, недумайнедумайнедумай

– Ёбаный ад, – шипит сквозь зубы Джейк.

– И что нам делать теперь? – восклицает Мишель. Ни скорби, ни сожалений в её голосе нет – лишь одна холодная ярость.

– Нужно выяснить, как это произошло, – выдыхает Зара. – И… остановить это?

Остановить. Ла-Уэрта, махинации со временем, Рурк, лаборатория, кристаллы…

Мысли роятся в голове, отказываясь формироваться в цельный план.

– Остановить чёртов конец света? – в истерике кричит Алистер. – Ты в своём уме?

– Могут ли быть выжившие? – произносит Шон. – Может ли… Возможно, кому-то нужна наша помощь?

Мишель поворачивает к нему голову – и я вижу, как в её глазах отражается ужас.

– О, Шон…

Он только качает головой, разворачиваясь к нам спиной и направляясь куда-то в сторону от нашего бывшего общежития. Осторожно, чтобы случайно не наступить в лавовые потоки, мы идём за ним. От жары становится сложно дышать, а мы все явно одеты… не по погоде. Пока мы – каждый в своих мыслях – идём следом за Шоном, я нахрен выбрасываю свою куртку, пару лишних футболок и жалею, что не могу снять ничего больше. Мозги плавятся. Но я концентрируюсь на этом дискомфорте, потому что, если позволить себе забыть о неудобствах, я просто сойду нахуй с ума от того, что происходит вокруг нас.

Внезапно позади меня раздаётся визг. Я разворачиваюсь к Грейс: она стоит, показывая куда-то в сторону дрожащим пальцем.

– Грейс, что такое? – проследив направление её взгляда, устало спрашиваю я. – Всего лишь… обломки.

– Это не обломки, Мари, – севшим голосом возражает Диего. – Это… кости.

Я приглядываюсь – и ужас сдавливает горло. Он прав. Обгоревшие… обугленные кости. Явно человеческие. Кто это мог быть? Кто-то из наших сокурсников? Или преподавателей? Сколько людей нашли здесь свою смерть?

– Их здесь несколько дюжин, – шепчет Мишель и зачем-то поясняет, – скелетов. О, боже…

После этого гнать от себя дурные мысли уже не получается. Меня шатает – а может, это горячий лавовый ветер грозит снести меня с ног.

– Надеюсь, их смерть была быстрой и безболезненной, – тихо говорит Радж, и интонации в его голосе надламывают что-то внутри. Радж. Человек, из чьих уст я никогда бы не ожидала услышать слово «смерть». Самый, чёрт возьми, жизнелюбивый парень, кого я знаю, стоит сейчас с поникшим лицом, неотрывно глядя на останки людей, и…

Во имя всего святого, так НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ!

По безмолвному сигналу Шона мы все продолжаем движение по улицам студенческого городка, карабкаясь по руинам в поисках безопасного пути. Я не знаю, что мы ищем, не знаю, зачем вообще идём, но в движении чудится какая-то жизнь – даром что сама я себя сейчас меньше всего чувствую живой. Передвигаюсь будто бы механически, словно моими движениями кто-то управляет, а я просто наблюдаю со стороны.

Тишина между нами нарушается лишь рёвом громадного вулкана где-то вдали.

– Кофейня, – вдруг говорит Зара, – я часто здесь сидела. Ничего не изменилось. Кроме… лавы.

– Как думаете, кто-то успел эвакуироваться? – спрашивает Грейс, утирая слёзы.

– Эвакуироваться куда? – жёстко отрезает Эстелла. – Посмотри вокруг – это повсюду!

В фильмах про апокалипсис всё врут – это и близко не похоже на то, что там показывают. Мёртвая тишина… запустение… Всё это пробирает до костей, несмотря на жару. Внутри словно выжгло всё живое этой пресловутой лавой, будто Атропо взорвался не где-то на Карибских островах, а прямо внутри меня; кажется, что даже стук собственного сердца не отдаётся в ушах.

– Просто невозможно, – бормочет Алистер. – Это просто сон. Страшный сон.

– А вот тут мы по выходным играли в настольные игры, – вворачивает Радж, показывая на кафе без вывески.

– Библиотека Грина, – шепчет Грейс, скользя взглядом по руинам здания, – я проводила здесь больше времени, чем в своей комнате в общежитии.

Куинн вытирает слёзы, глядя в землю перед собой, словно отказывается смотреть по сторонам.

– Это нужно как-то предотвратить, – тихо говорит Мишель. – Должен быть способ. Со всей этой временной ерундой на Ла-Уэрте…

– Мне казалось, что смерть меня не страшит, – Эстелла замирает около чьих-то останков, – но… Это…

На моё плечо ложится ладонь Джейка, и я вскидываю голову, чтобы посмотреть в его глаза в надежде просто хотя бы немного успокоиться – не помогает.

– Не представляю, – шепчет он, – как тебе тяжело видеть свой дом таким.

А это и не мой дом.

Я просто больше не узнаю этих мест.

– Крэйг? – окликает Диего. – Ты идёшь?

Ему никто не отвечает, и я поворачиваюсь к Крэйгу, с непроницаемым лицом смотрящему на витрину какого-то магазина – точнее, на сохранившуюся за чудом не расплавившимся стеклом вывеску.

Плакат.

С изображением футбольной команды.

И с двумя парнями посередине – у одного на футболке номер «68», у другого – «5».

Вздохнув, Крэйг качает головой, словно сбрасывает наваждение, и идёт вперёд. К Шону, вдруг застывающему на полушаге, резко поворачивающему в сторону – в направлении когда-то жилого дома.

– Куда это он? – спрашиваю я у Мишель. Она смотрит ему вслед в ужасе. Переглянувшись, мы с ней бросаемся за Шоном, который заходит в полуразрушенное здание и останавливается у подножия лестницы на второй этаж. Миш опережает меня – её руки обвиваются вокруг талии Шона, когда она обнимает его со спины, и я слышу, что она шепчет что-то успокаивающее, что-то, что совершенно не имеет никакого эффекта. – Что такое? – спрашиваю я наконец, понимая, что Шон может простоять так целую вечность.

– Это… – голос Шона дрожит, когда он поворачивается ко мне, перехватывая ладони Мишель и мягко обнимая её в ответ. – Это квартира моей матери. Была. Это была квартира моей матери.

недумайнедумайнедумай

Я больше не могу этого отрицать. Мы не в будущем. Всё это происходит здесь и сейчас. Это произошло.

Мама. Папа. Каковы шансы, что Огайо не в том же критическом состоянии, что Массачусетс? Нулевые. Они, блядь, нулевые! Если последствия извержения Атропо такие катастрофические здесь, далеко на севере от Карибского бассейна, то, как минимум, большая часть территории Штатов покрыта лавой и пеплом. А если верить Рурку, то эти последствия будут одинаковы везде…

Дома больше нет.

Моей семьи больше нет.

На всём белом свете остались только мы.

И несколько сотен гостей «Небожителя» в анабиозе.

Добавим туда ещё отряд наёмников, жаждущих нашей смерти, и чёртового Эверетта Рурка.

Обхватываю плечи руками, словно это может защитить меня от ужасной правды – нихрена оно не может, ничто, блядь, в целом мире не может защитить меня нас от того, что произошло, от боли потерь, от пустоты, от страха… От того, что внезапно становится как-то похуй на себя и собственную жизнь, словно она обесценивается в масштабах произошедшей катастрофы, и, наверное, это нормально, ведь что такое жизни двенадцати людей по сравнению с погибшими миллиардами?

Моей семьи больше нет. А я даже не могу вспомнить лица родителей.

Словно никакой семьи у меня нет уже давно. Словно её никогда не было.

И тут мне становится по-настоящему хуёво.

От того, какая я сука.

Мысль о том, что они все погибли, не причиняет такой боли, как должна. Я чувствую только… пустоту. Отказ принимать это. Потому что это неправильно и ненормально – знать, что в целом мире остались только мы одни, но не более того.

Боги, какая же я тварь!..

Какие-то непонятные обиды на родных… я снова забыла, с чем они связаны… разве могут выжечь нормальные человеческие чувства? Что, блядь, со мной не так?

СО МНОЙ ВСЁ НЕ ТАК, ВОТ ЧТО

Видеть Шона, чьи мощные плечи едва заметно сотрясаются от настоящего горя потери, существенно больнее, чем принимать собственное… одиночество.

Но правда состоит в том, что я… не одинока.

Шон, Мишель, Куинн, Эстелла, Диего, Радж, Зара, Крэйг, Алистер, Грейс, Джейк…

Они – моя семья.

Как бы высокопарно это ни звучало, это правда. Сейчас у меня нет никого ближе, чем они.

И ради них – ради того, чтобы у них было будущее, чтобы они не были сломлены потерей всех своих близких, я должна сделать всё возможное, лишь бы остановить это безумие.

Ла-Уэрта. Лаборатория. Исследования Рурка. Кристаллы имеют свойство восстанавливать разрушенное. Уверена, ублюдок не просто знал, что это произойдёт – у него должен был быть план, как остановить это. Как восстановить эти руины. И если для этого придётся вернуться на Ла-Уэрту, после всех попыток выбраться оттуда…

Так тому и быть.

– Шон, – жёстко говорю я, и он вздрагивает синхронно с Мишель, наверное, от холода в моём голосе, который странным образом пугает даже меня, словно это вовсе не я говорю, – мы исправим это. Обещаю.

Шон качает головой, а я упорно игнорирую желание разреветься от боли в его глазах, потому что это раздирает на части – видеть его таким. Когда я стойко выдерживаю его взгляд, он слабо усмехается.

– Только ты могла сказать, что что-то можно исправить, находясь посреди апокалипсиса.

Пожимаю плечами. Это можно исправить. И я исправлю. Или умру, пытаясь.

Данная самой себе безмолвная клятва придаёт сил.

Мишель поворачивается ко мне и кивает. В её глазах отражается моя собственная решимость, и я знаю, что её мысли в этот момент точно совпадают с моими.

Мы возвращаемся к остальным как раз вовремя, чтобы застать начало местного апокалипсиса посреди того, что уже развернулся вокруг нас. Радж держит в руках непонятным образом уцелевший флаер с заголовком «Летний карнавал 2017 года начинается 5 июня».

Чёрт, это… плохо.

– Я помню эти флаеры, – говорит Радж, – их выпустили за день до нашего отъезда. То есть, вулкан взорвался как раз, когда мы…

– …прилетели на Ла-Уэрту, – упавшим голосом заканчивает Крэйг.

– Конец света наступил шесть месяцев назад, – шепчет Зара. – Но… как это возможно?

– Ураган, в который мы попали, – произносит Джейк, – это было извержение. Просто потом мы влетели в безопасную зону, и…

Он осекается, тряся головой, словно это может помочь отмотать время назад.

– Остров – единственное нетронутое место, – кивает Эстелла, и я вижу на её лице потрясение. Осознание. То же самое, что и у остальных.

– Как, во имя всего святого, – бормочет Диего, – извержение вулкана, который находится за тысячи миль отсюда, могло спровоцировать… такое?

Грейс вытирает слёзы и медленно произносит:

– Мы знаем, что Атропо – не обычный вулкан. Помните, что мы видели во время путешествия во времени? Очевидно, его извержение могло привести к таким последствиям. Если честно, это всё похоже на то, как выглядела бы Земля миллионы лет назад, до того, как остыла земная кора…

– То есть, – перебивает её Зара, – ты хочешь сказать, что извержение каким-то образом отправило планету в…

– …Катархей, – заканчивает за Зару Алистер.

– И всё живое оказалось погребено под лавой, – бормочет Шон.

– Пиздец, – шепчет Диего, – это худший вариант игры в «Пол – это лава».

– В общем, – вздыхает Шон, – здесь не осталось никого и ничего, ради кого мы могли бы…

– Нет! – перебивает его Радж. – Не говори этого, друг. Не говори!

– Мы должны вернуться назад, – просто говорю я, понимая, что если ещё раз раскрою рот, истерика всё-таки случится.

Радж вскидывает вверх ладони и отшатывается от нас, бормоча себе под нос:

– Этого не может происходить. Этого не происходит. Это просто ночной кошмар. Я не знаю, что делать, не знаю!

Я подхожу к Раджу – он стоит, ошарашенный, запустив ладони в волосы, и глядит вокруг себя совершенно дикими глазами. Я снова почти ломаюсь сама, потому что видеть его таким – неестественно, неправильно, и хуже всего то, что я тоже не знаю, что делать. Как вернуть Раджу самообладание? Если не удастся привести его в чувство, мы тут все крышей двинемся.

Так и не сумев придумать ничего лучшего, я просто крепко обнимаю Раджа. Мне хочется передать ему каждую частичку собственной, пусть и столь ничтожной, веры в то, что у нас получится предотвратить это, хочется, чтобы он снова стал собой – позитивно настроенным, умеющим видеть хорошее даже в самые тёмные дни, настоящей душой нашей компании… Спустя некоторое время чьи-то мягкие руки обнимают нас обоих, и я чуть поворачиваю голову, встречаясь глазами с Куинн. С другой стороны подходит Мишель, прижимаясь к нам. Неожиданно я чувствую крепкие руки Эстеллы, потом – обвивающие мою талию тонкие запястья Зары, тёплые ладони Грейс, прижимающейся к Куинни. Когда остальные, замешкавшись, присоединяются к нам в этом странном объятии, Радж наконец опускает руки, стараясь, кажется, обнять всех сразу.

– Спасибо, – шепчет он, – я… я в порядке.

Странное чувство – от его слов я ощущаю себя так, словно всё действительно в порядке. Словно мы не стоим посреди разрушенного мира, от которого остались лишь обломки, хаос, лава.. И кости.

И ощущение того, что окружающие меня люди – самые близкие для меня на всём белом свете, только крепнет.

О чём я и сообщаю, когда мы отстраняемся друг от друга.

– Так вышло, – прокашлявшись, говорю я, – что мы – всё, что у нас осталось. На Ла-Уэрте происходило многое, когда мы могли рассчитывать лишь друг на друга, и, в общем-то, сейчас мало что изменилось. Вместе мы выбирались из передряг, выберемся и теперь. Рурк знал о надвигающемся конце света, поэтому, я полагаю, у него всё это время был план, как это предотвратить. А значит, мы возвращаемся, – я едва не ляпаю «домой», вовремя одёргиваю себя и пугаюсь тому, как естественно это могло бы прозвучать, – на остров.

Под одобрительное бормотание друзей я резко разворачиваюсь в сторону бывших общежитий – туда, где остался портал. Мы возвращаемся назад быстро – но лишь для того, чтобы обнаружить, что никакого портала больше нет.

Чёртчёртчёрт!

– Вэйрин забрал Сердце, – шепчет Диего, – и портал исчез.

– И… что? Назад пути нет? – испуганно спрашивает Мишель, и Шон сжимает её плечо в попытке предотвратить надвигающуюся истерику.

– Мари? – зовёт Радж, и, когда я поворачиваюсь, говорит: – Та падаванская штука… У вас с Вэйрином – ещё работает?

Я хмурюсь, пожимая плечами. Это работало только тогда, когда мы были поблизости… Или нет. Во время нападения на «Небожитель» я слышала слова ваанти в своей голове и без непосредственного присутствия Вэйрина в поле зрения. Может быть, эта связь и работает иначе, чем я представляла, но ведь почти всё время я только и делала, что пыталась отгородиться от этого… Я совершенно не умею этим управлять. Но мне остаётся только попытаться. Прикрываю глаза, пытаясь найти путь к спасению через телепатическую связь.

«Вэйрин? Ты слышишь меня?»

Ничего. Пустота.

«Вэйрин!»

И тишина. Ни треска лавы, ни голосов друзей, ни рёва вулкана.

«Вэйрин?..»

И вдруг – вспышка. Я вижу его глазами – он всё ещё в комплексе МАСАДА, в его руках пульсирует ощутимо потускневшее Сердце острова, и он прячется от Арахнидов за углом коридора, выжидая правильный момент, чтобы проскользнуть мимо них. Но, кажется, он не слышит моего зова.

– Что-то не так, – я открываю глаза и обнаруживаю себя упавшей на колени среди развалин, Джейк держит меня за плечи, а моя голова раскалывается на куски от боли. До тошноты. – Он не слышит меня, но я… я его чувствую.

Диего опускается рядом со мной на корточки и заглядывает мне в лицо – так, словно видит не меня.

– Услышь меня, – шепчет он, и я снова проваливаюсь в темноту, ведомая лишь его голосом. – Ты – моя единственная надежда.

Вэйрин на другом краю нашей невидимой связи – за тысячу миль от нас – замирает, словно слышит призыв Диего.

И бросается назад по коридору, врезаясь точно в двух патрулирующих Арахнидов, снося их с пути ударом такой силы, что те остаются без сознания лежать на полу; Вэйрин несётся к лифту, и эти несколько секунд, которые проходят, прежде чем он оказывается в помещении со списанным оборудованием, я слышу мешанину его мыслей – панических, крутящихся вокруг Диего. «Держись, я иду», – это единственное, что удаётся различить, и, кажется, я даже произношу эти слова вслух, но точно не уверена.

Вэйрин помещает кристалл в ёмкость между электродами, и…

…ничего не происходит.

– Нет-нет-нет, – бормочет он, – почему оно не работает…

Я выныриваю из его сознания, задыхаясь. В висках стучит уже так, что становится сложно дышать, и меня рвёт желчью, когда я опираюсь руками на горячую землю.

Когда приступ тошноты проходит, я прокашливаюсь, с трудом поднимаюсь на ноги и сообщаю остальным дерьмовые новости.

– Что-то не так. Сердце не работает. Его мощи не хватает.

Грейс хмурится.

– Не хватает, – повторяет она, переводя взгляд на Куинн, – это… Может быть, той части, которая в тебе?..

Куинн потрясённо отшатывается.

– Но… Я не уверена, могу ли…

Она трясёт головой, а потом прикрывает глаза, концентрируясь. Обломки мусора и останков нашего общежития вдруг начинают вихрем кружиться около неё.

– Ну вот, опять, – бормочет Крэйг.

– Не чувствую, – своим нормальным голосом говорит Куинни, и это при том, что её уже распахнутые глаза полыхают зелёным. – Подождите… Вот!

Я вскрикиваю от нового приступа головной боли, потому что меня снова затягивает в сознание Вэйрина – он отчаянно жмёт какие-то клавиши на панели управления Лернейских врат – и в этот момент Сердце начинает пылать ярким белым светом. Спустя несколько мгновений сфера раскручивается, превращаясь в портал, а я всё никак не могу прийти в себя – так и смотрю на происходящее глазами Вэйрина, на то, как из портала выходят, один за другим, мои друзья, как меня саму, бесчувственную, несёт на руках Джейк – и в этот момент я перестаю ощущать Вэйрина тоже, окончательно теряя сознание.

Пустота кажется спасительной. Темнота мягко обволакивает тёплым одеялом, я чувствую себя так, будто оказалась дома…

Пока запах нашатыря не возвращает меня в реальность.

Лежу на каком-то подобии лабораторного стола. Портал за спинами сгрудившихся около меня друзей уже закрыт, лица мелькают вокруг, словно пятна света, и требуется несколько секунд, чтобы сморгнуть пляшущие перед глазами чёрные точки.

– Марикета? – рука Джейка знакомо сжимается вокруг моей ладони. – Ты в порядке?

Я приподнимаюсь на столе, от частого прерывистого дыхания мне не хватает кислорода. Сил говорить нет никаких, так что я только киваю, хотя, конечно, ничерта я не в порядке, меня, кажется, сейчас снова вывернет наизнанку, но я каким-то нечеловеческим усилием сдерживаю рвотный позыв.

– Тебе нужно научиться управлять этим, – замечает Вэйрин, глядя на меня и хмурясь. – Это редкий дар, Марикета, и то, что ты способна обмениваться со мной мыслями, необходимо развивать, чтобы в будущем не было таких последствий.

– Я не хочу, – сиплю я, – это развивать. Куинн, ты… всё нормально?

Куинни кивает. Глаза у неё снова голубые, но выглядит она неважно.

– Да, нормально. Я в себе.

Вэйрин обнимает Диего, словно только сейчас они могут расслабиться и позволить себе проявления чувств. От этой картины мне становится существенно легче – несмотря на апокалипсис, на всё то дерьмо, что произошло с нами за последний час, Диего воссоединился с тем, кого любит… Стараюсь быть оптимисткой. Выходит через раз.

– Почему вы вернулись? – наконец, спрашивает Вэйрин. – Что произошло?..

Ребята наперебой рассказывают, что произошло, а я пользуюсь этой передышкой, чтобы достать из рюкзака фляжку. Половину воды проливаю мимо рта. Но от этого, кажется, становится только лучше.

– Всё это кажется бессмысленным, – говорит Вэйрин, – нужно спросить Укжааля, может, он что-то знает. Вернёмся в Элистель.

– Но мы собирались найти Рурка, – замечает Крэйг.

Я качаю головой.

– Вэйрин прав, – вздыхаю я, – сначала нужно вернуться в Элистель. Сейчас, если мы попытаемся призвать Рурка к ответу… Он на своей территории. И мы ему нужны. У него несколько дюжин до зубов вооружённых солдат. Мы в меньшинстве. Поэтому нам действительно нужно выбраться, чтобы составить план действий…

Один мы уже составили, ничем хорошим это не кончилось.

– Ну, нет! – вдруг кричит Алистер. – Нет, хватит! – он поддерживает наполовину бесчувственную Грейс под руку. Она явно шокирована всем, что мы увидели, кажется, для неё этого всего слишком много. Как и для каждого из нас – но Грейси, такая хрупкая Грейси, выглядит совершенно обезумевшей после нашей вылазки в ад. Её мелко трясёт, а взгляд кажется абсолютно пустым и лишённым всякой осмысленности. – Хватит планов! Приключений! Вот этого всего!

– Тише, Малфой, – Джейк поднимает ладони в примирительном жесте, – просто успо…

– Нет! – перебивает Алистер. – Ничего подобного! Мы в очередной раз чуть было не погибли! Сколько уже можно, в конце концов! Всё, чего я хочу – чтобы Грейс была в безопасности, а вы со своими бесконечными планами постоянно… Мы пытаемся бороться с чем-то, чего не понимаем, и в конце концов все умрём. Я этого не хочу!

– Мы будем в порядке, бро, – бормочет Крэйг.

– Алистер, – терпеливо говорит Шон, – я обещаю тебе, я не позволю ничему страшному…

– А, ну да, – продолжает орать Алистер, – а ты никогда не нарушал слова, да, Шон? – Шон замирает с открытым ртом, а Алистера продолжает нести: – Ты не понимаешь? Ты не можешь обещать этого. Ты больше ничего не можешь обещать. Мира больше нет. Будущего больше нет. Всё потеряно. Всё кончено.

Между нами повисает тишина. Гнетущая, тяжёлая. Стучащая в висках, закладывающая уши. Благодаря Алистеру ужасная правда накрывает всех с головой, сносит лавиной, и мне почти хочется его за это ударить – но истина состоит в том, что он-то в этом не виноват. Он прав. Сейчас всё действительно потеряно. Но… Ничего ещё не кончено.

– Мы не прекратим пытаться это предотвратить, – наконец, твёрдо говорю я, – не сдадимся. Это понятно?