355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Борис Синюков » Смешная русская история (статьи) » Текст книги (страница 71)
Смешная русская история (статьи)
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 22:38

Текст книги "Смешная русская история (статьи)"


Автор книги: Борис Синюков


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 88 страниц)

Затем остается еще третьего рода содействие, о котором я говорю лишь с болью на сердце и которое я уже ранее назвал прямо вредным. Господа! я не нахожу достаточно слов, чтобы предостеречь вас от услуг и предложений сих содействователей, и, дабы вы умели отличить их, скажу вкратце об их происхождении. В последние пятнадцать — двадцать лет, вместе с успехами наук и развитием форм общежития, у нас появился особенный класс злонамеренных людей, известных под именем газетчиков и сочинителей. Профессия эта, главным образом, направлена к тому, чтобы разнообразными путями вводить становых приставов в заблуждение, с целью испытания их способностей, а также и для осмеяния их нравов вообще. Люди эти, иногда очень серьезно, сообщают нам различные как бы полезные указания и даже предлагают проекты реформ и законоположений, которые мы тоже, по чистоте нашей, принимаем за полезные, но на дне которых – увы! –лежит одна жестокая насмешка. В большей части случаев они действуют на нас не прямо, а посредством опубликования аллегорий, но тем успешнее увлекают в соблазн и опутывают нас своими сетями. Есть множество сочинений, написанных единственно с целью обмана, но притом с таким сатанинским искусством, что чины, действующие вдали от административных центров и, так сказать, предоставленные самим себе, ничего не в состоянии различить. Увлекаясь прекрасным слогом сих книг, они с точностью следуют злодейским советам, в них изложенным, и ожидают за сие от начальства наград. Каково же бывает их горестное изумление, когда вместо награды из губернии получается перевод в другой стан, а иногда и предложение подать просьбу об отставке! К сожалению, я говорю об этом по опыту, ибо сам двукратно был вводим подобным образом в заблуждение. Однажды, когда, прочитав в одном сочинении, составленном якобы некоторым городничим «Устав о печении пирогов», я в подражание оному написал «Правила о том, в какие дни и с каким маслом надлежит вкушать блины», и в другой раз, когда, прочитав, как один городничий на все представления единообразно отвечал: «не потерплю!» и «разорю!» — я, взяв оного за образец, тоже упразднил словесные изъяснения и заменил оные звукоподражательностью. И в оба раза вместо награды я получил от начальства выговор, с таковым притом внушением, что книжками этого рода следует пользоваться лишь для того, чтобы поступать как раз в противоположность содержащимся в них указаниям! Вот почему я и предостерегаю вас, господа урядники! Будьте вообще осторожны в выборе ваших руководителей, но в особенности опасайтесь льстивых сочинительских приманок, погоня за коими может ревностного урядника довести до исступления! (Замечаю: каково? особенно в путинские времена!) Третья ваша обязанность заключается в наблюдении за целостью и неприкосновенностью наших краеугольных камней . Вы знаете, о чем я говорю. Многие утверждают, что камни сии суть лишь недавнее изобретение становых приставов, но ведь для нас важно не то, когда и кем что изобретено, а то, что изобретенное получило надлежащий уход и что, следовательно, сила его для всех обязательна. Вы знаете эти камни, господа. Вы сами обладаете собственностью, сами имеете семейства, чтите начальство, ходите в храм божий, так что если б вы не были урядниками, то я сказал бы вам: идите, добрые люди, с миром, и бог да поддержит вас в ваших похвальных начинаниях! Но в качестве урядников вы не имеете права довольствоваться личным выполнением предписаний долга, но обязываетесь требовать, чтоб и другие с тою же мужественною непоколебимостью шли по стезе добродетели. Поэтому я приглашаю вас, а в крайнем случае даже приказываю, действовать в этом смысле с неукоснительностью и неуклонностью. Само собою, однако ж, разумеется, что если бы в районе ваших действий находились лица, не имеющие собственности, то нет нужды заставлять их приобретать земли или дома, но вы можете и даже должны требовать, чтобы лица эти, взамен обладания собственностью, утешали себя уважением таковой . (Наши времена! Наши!!!). В–четвертых, я желал бы, чтоб вы как можно деятельнее сносились между собой и сообщали друг другу результаты ваших личных наблюдений. А еще лучше бы, если бы вы, хотя раз в месяц, собирались здесь, у меня, для совместного обсуждения возникающих в вашей практике вопросов и для получения от меня обязательных для вас разрешений и наставлений. Господа! я сам ничего больше, как первый урядник вверенного мне стана, и хотя в качестве станового пристава стою во главе вашей дружины, но пользуясь моим титулом лишь для того, чтобы, подобно недавно встретившемуся со мной на станции генералу Фарафонтьеву, объявить вам: и я и вы – одна семья! Все мы под богом ходим, все тщетно спрашиваем себя: что сей сон значит? Будем же действовать единодушно и единомысленно! и встанем грудью против общего врага ! (Нигилисты, коммунисты, враги народа, мировой империализм, вновь коммунисты, чеченцы и т.д.) Засим, что касается до прочих обывателей, то прошу вас дать мне время осмотреться, прежде нежели я решу, как с ними поступить. Теперь же скажу кратко: есть обыватели благонамеренные и есть неблагонамеренные, есть благонадежные и есть неблагонадежные. Подобно тому как и государства: бывают государства благоустроенные, но бывают и совсем расстроенные. Все это, конечно, выяснится по мере ознакомления моего с здешнею местностью; а до тех пор предлагаю вам одно: действуйте неукоснительно, но приберегите решительный натиск, покуда я, обнажив меч, не встану перед вами с кличем: горе строптивым! Вот все, что я имел вам сказать для первого знакомства. Кажется, не забыл ничего…» (Конец цитаты). Во–первых, заметьте, что это писано всего через 17 лет после освобождения крестьян от рабства. Этих лет с лихвой хватило для создания разветвленной и строго ранжированной государственной системы не только слежки, но и прямого угнетения взамен крепостного права. Во–вторых, хотя Салтыков–Щедрин и пишет от лица рядового станового пристава, сам этот пристав по тупости ума не смог бы составить столь исчерпывающую и подробную инструкцию своим подчиненным, тем более что он прямо ссылается: «мы имеем и некоторые особливые указания ». То есть это идет с самого «верха» империи. В третьих, система с 16 века никогда не прекращалась, только совершенствовалась исходя из требования дня. В 16 веке чистый «сыск и правеж» над беглыми, а также «держать и не пущать» – примитивно. Но и времена – примитивные. В 19 веке – строгая развернутая «становая» (районная) система подавления номинальной свободы человека, главное из которой – запугивание. В двадцатом веке – на каждом предприятии, заводе, фабрике, колхозе. В результате чего, несмотря на повышение производительности труда, прокормить эту армию бездельников становилось невозможно. В четвертых, кабак в те времена – это и ресторан, и нынешняя дискотека, и клуб, и театр, вообще все, что ныне считается учреждением досуга для народа. В связи с этим вернусь к водке, которой посвящены у меня многие работы. Хазары (казаки–разбойники) сперва просто ловили людей по лесам и продавали в рабство. Затем стали среди них жить, спаивая народ в церквах и на этой основе закабаляя его. Закабалив и превратив смердов (свободный землепашец) в крепостных, водку пить запретили. Вплоть до 1861 года. С освобождением крестьян кабаки стали плодиться как грибы, и кабатчик стал оплотом государства. Крестьяне по все России даже массово противостояли кабакам, за что были наказаны военно–полевыми судами. (См. «Трезвенное движение в БСЭ). О перманентном отношении коммунистов и нынешних «демократов» к водке вы и без меня знаете. В пятых, обратите внимание на помещиков – отработанный материал. А чтобы было понятней, вспомните кем являются ныне бывшие секретари КПСС – миллионный отработанный отряд бывших властителей на заводах, фабриках, в колхозах, институтах и так далее, вплоть до Кремля. Отношение к ним сегодня такое, как описал его Салтыков–Щедрин на примере бывших помещиков. Даже слова вложил в уста станового пристава те же самые презрительно–пренебрежительные, какие и сегодня слышны в отношении бывших секретарей. И, наконец, в шестых. «Сочинители и газетчики» в 16 веке на Руси не могли существовать, так как даже в начале 17 века сам царь Шуйский не умел ни читать, ни писать. И даже боярским детям иностранной грамоте учиться было запрещено. Но вред от простого календаря уже знал. Ибо, когда иностранный купец привез в Московию на продажу пачку календарей, царь втихаря выкупил их все и сжег. Заметьте также, что во времена крепостного права грамотными были только помещики, и то далеко не все. И писали они только про «Дворянские гнезда», да «про любовь», а о судьбе народа раздумывали только три человека – Радищев, Некрасов, да полунемец Герцен. С окончанием рабства бывшие рабы потянулись к знаниям и уже через 17 лет царский КГБ стал считать газетчиков и сочинителей самым страшным российским злом. Теперь же их покупают оптом и в розницу, а не продающихся – уничтожают, физически или нравственно. Исходя из изложенного, сколько бы ни говорили нам власти, что спецслужбы защищают нас от внешних врагов, не верьте им – врут. Тем более что как только они «поймают» какого–либо «иностранного шпиона» (не в гэбэшной литературе, а наяву), так и нахлебываются говна до отвала. Но самый главный показатель их не только в никчемности, но и продажности – это то, что чуть ли не половина гэбешнков, попавших за рубеж, тут же переходят на сторону «противника». И торгуют нашими секретами. И выдают «подельников». Отсюда следует, что и этот столп – гнилой, краеугольный камень – чистейшая глина. Столп № 4. Самодержавие, православие, соборность (народность). Я этот столп подробно рассматривал в других своих работах. Здесь отмечу его – тезисно. Этот столп–триумвират – сущее безобразие. Посмотрите сами. Самодержавие, родственное самодурству, в демократическом обществе не может быть ни столпом, ни частью столпа, так как самодержавие (то есть сам все держу как скотину в хлеву: и суд и расправу, и народ, и землю) может иметь место только в рабской стране. Недаром английские и прочие короли и королевы в развитых странах только лишь олицетворяют царствие по традиции, но давно уже не правят ничем абсолютно. Оно, было, и Ельцин чуть не стал таким царем, но пришел Путин и принялся «восстанавливать вертикаль власти», назначив именно себя на вершине этой вертикали. Все остальные – если и не слуги его, то вассалы, обязанные смотреть туда, куда глядят его собственные глаза. Чем не самодержавие? Скажет генеральному прокурору делать то–то и то–то, тот бежит и делает. Не скажет, прокурор под ногами у себя ничего не видит. Озадачит пенсионный фонд – тот пенсии прибавит, как будто от этого приказания в пенсионном фонде деньги выросли, а раньше засуха была, и поступивший в казну пенсионный налог иссыхал на корню. И так далее по любому ведомству, включая губернии. По любому вопросу. А что ныне самодержавие стало называться вертикалью президентской власти, так разве суть в названии? Однако он не говорит судьям, чтоб судили по закону, а не произвольно. Ишь забывчивый какой! И чиновникам не говорит, чтоб не брали взяток. Или уже сказал? Ах, они непослушные такие. Отсюда следует, что эта самая «вертикаль» стала такой своеобразной, такой самодержавной, такой беззаконной. Но зато – беспрекословно исполнительной. Я только никак не пойму, как может сосуществовать самодержавие и капитализм? В Англии как только капитализм грянул, так самодержавие сразу же прекратилось. Да и у нас в России царь ничего не мог поделать с капиталистами, субсидировавшими революционеров. И заметьте, самодержавие практически прекратилось к 1917 году, но тут явились коммунисты, и восстановили его под другим названием, «демократического централизма». Это, когда вся страна должна слушаться политбюро, так называемый «центр демократии». А само политбюро народ выслушает, конечно, пока Феликс Эдмундович спит, но выполнять ничего не обязано, «централизм» ведь все–таки. То есть царская вертикаль власти. И как это Путин не догадается, что он вводит именно самодержавие? Перейдем к православию. Всю одиозность этой религии – служанки самодержавия я рассмотрел во многих своих работах. Здесь затрону только два аспекта. Как именно «отделенная от государства» религия, которую исповедует не более 10 процентов населения (80 процентов ни в бога, ни в черта не верят, а 10 процентов исповедуют другие религии), может являться столпом государства? Это то же самое, что назвать столпом государства русских алкоголиков. Во–первых, их больше 10 процентов, во–вторых, это будет более похоже на истину. Ибо не пьет у нас в стране только тот, кому не наливают или очень уж болит печень. Второй аспект заключается в том, что верить в бога начинают или с детства, или – никогда. Примеры, когда некоторые образованные женщины уходят в монастырь от большого жизненного стресса, являются не правилом, а исключением. Поэтому мне совершенно непонятно, как это полковник КГБ, у которого еще при вступлении в эту организацию спросили: веруешь? Или не примем, вдруг поверил в бога 50 лет от роду, когда большинство россиян начинают задумываться о пенсии. Или он и до того, как стал президентом, верил в бога? Тогда почему врал своим начальникам из КГБ? Ведь эта организация по самому ее самозванному определению должна иметь не только «горячие сердца», но и «чистые руки». Не думает же он в самом деле, что президентство ему послано богом? Лучше бы молился на Ельцина в качестве бога и на дочку его в качестве богородицы, оно и нам понятно бы было. То есть, религия никаким столпом в России быть не может, тем более, православная, которую ныне сильно теснит католичество на фоне крепнущего ислама. Недаром господин Редигер обеспокоился и велит гнать католических священников вон из страны, что «вертикаль» исправно и выполняет. Взамен театральных крестных знамений президента. Вот КГБ – это столп, хотя и ложный. С «соборностью», переименованной из–за архаичности в «народность», дело обстоит весьма туманно, так как никто кроме академиков–языковедов не знает, что это такое? Проясняю. Царские идеологи под это слово хотели подвести то, что «около 200 народов живут одной семьей». Ибо «собор» – это и простое «собрание трудящихся», и собрание в церкви–соборе (вселенский собор), и даже кабак, где локоть к локтю сидят и пьют водку крестьяне, купцы, разночинцы, мастеровые и прочие обыватели. Весь идиотизм такого предположения можно увидеть на примере зоопарка, если там убрать все вольеры и клетки, оставив только общий для всех животных забор, в просторечии – граница. Я уж не буду живописать, что там случится, вы и без меня можете весь этот бардак представить. Потом, когда «дорогие россияне» (все 200 народов) перестали понимать слово «собор» (осталось только собрание, например, дворянское) ибо «собирать» народы в кучу против их воли стало неприличным, идеологи подыскали новое словечко – народность. И снова вышла ерунда. Ведь в этой «народности» надо подразумевать грамматическое наречие, обозначающее не предмет, а состояние. Точно так, кстати, как и «соборность», то есть не само собрание, а состояние собравшихся. Между тем, существительное «народность» – это всего лишь оскорбительное обозначение властями маленького народа. То есть, не народ, а всего лишь народность. Когда академики от пропаганды применили это слово, у них должно было по идее получиться, что народность – это такое состояние кучи народа, когда все они друг другу или сват, или брат. Или гости на свадьбе. Вот это–то «единение» за водкой и закуской и должно было обозначаться наречием «народность». Пока не подерутся, разумеется. Но драку в отличие от «народностной» свадьбы они вообще не рассматривали, они рассматривали это примерно как Эдем, то есть рай. Но академики на то и академики, чтобы разбираться в этой чуши, остальной народ вообще не понимал смысла этой «народности» в качестве наречия. Но если каждый божий день кричать с амвона «аллилуйя», то в конечном итоге это слово так всосется в сознание, что без него никак не обойтись, хотя ни один и не понимает, что это такое. В результате я только и спрошу: нужен нам такой бессмысленный трехглавый столп? Столп № 5. «Чужая» собственность. Подробно эту штуку в сравнении российского понимания и западного я рассмотрел в других работах. Здесь же можно было бы ограничиться выше приведенной цитатой из Салтыкова–Щедрина о том, что лиц, не имеющих собственности, не нужно агитировать ее приобретать, достаточно требовать, чтобы эти лица, взамен обладания собственностью, утешали бы себя уважением таковой. То есть, приказано уважать чужую собственность, никогда не имея своей, и не зная фактически, что это такое. Совершенно дурацкая «хитрость», не правда ли? Выше я писал, ссылаясь на западных авторов 16 века, что все на русской земле, включая людей с их честью и достоинством, принадлежит великому князю. Князь, конечно, давал кое–кому частичку, как это принято у бандитов из так называемого «общака», но список таких счастливчиков – раз, два и обчелся. Остальной народ жил, не только сам принадлежа князю, но даже вместе со своими чашками, ложками и горшками. Потом список привилегированных бояр стал шириться, появились дворяне, но 95 процентов народа все равно ничего не имело, кроме своей (как сегодня говорят) виртуальной души. Наступили зачатки капитализма, и кое–что с собственностью стало проясняться. В частности, выяснилось, что она может принадлежать любому, кто ее сколотил. Но это продолжалось не более жизни одного поколения, с 1861 по 1917 год. Потом пришли коммунисты, и вся собственность страны оказалась государственной, то есть стала принадлежать опять царю, в форме генерального секретаря ЦК КПСС.

    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю