355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Борис Синюков » Смешная русская история (статьи) » Текст книги (страница 18)
Смешная русская история (статьи)
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 22:38

Текст книги "Смешная русская история (статьи)"


Автор книги: Борис Синюков


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 88 страниц)

Демин: «Якутский воевода Францбеков (фамилии–то какие были у русской знати!) с интересом отнесся к предложению Хабарова «кликать охочих людей»… Конечно, с собственных его слов записывали подъячие. «…и доплыли на другой день Дасаулов, был город князя Дасаула, и тот город сожжен, и юрты сожжены же , лишь всего осталось две юртишки…» «…и они, даурские люди, у нас все уехали, лишь только схватили ясыря - одну бабу ». «И в тех юртах все люди даурские, подсмотря нас, на кони помечутся и убежат, лише ясырь похватали, …юрты сожгли и дым пустили ». «…богодоевы люди улусные, мужики все, выехали против нас на берег, и нас не стали к берегу подпущать. И мы на них из стругов из оружия ударили. И тут у них, даурских людей, побили человек с двадцать . «И божиею милостию, и государевым счастьем, и радением твоим, Дмитрий Андреевич и Осип Стефанович, и промыслом приказного человека Ярофийка Павлова и служилых вольных и охочих людей, тот город наскоро обсадили ». В общем, как пели мансийские сказители: …Против ружей со стрелами, против крепкого железа – С деревянными шестами. Бились долго, бились крепко За свободу дымных чумов, А шаманы ворожили, Звали духов на подмогу. Из «Скаски» Атласова про камчадалов: «…а иная посуда у них есть левкашеная и олифленая, а сказывают оне, что идет к ним с острова, а под которым государством тот остров – того не ведают». Все остальное – чистейшая этнография, читать приятно. Ни одного упоминания военного, покорительного, «ясачного». Несколько слов о потомках «ясачных этнографов и географов», почти современных от очень уважаемого человека, Антона Павловича Чехова: «Народ здесь, в Сибири, темны, бесталанный. Из России везут ему сюда и полушубки, и ситец, и посуду, и гвозди, а сам он ничего не умеет. Только землю пашет, да вольных возит, а больше ничего… Даже рыбы ловить не умеет. Скучный народ, не дай бог, какой скучный! Живешь с ними и только жиреешь без меры, а чтоб для души и для ума – ничего, как есть! Жалко смотреть… Человек–то здесь стоящий, сердце у него мягкое, он и не украдет, и не обидит, и не очень чтоб пьяница. Золото, а не человек, но, гляди, пропадает ни за грош, без всякой пользы, как муха, или, скажем, комар. Спросите его: для чего он живет? <…> По всей Сибири нет правды. Ежели и была какая, то уж давно замерзла. Вот и должен человек эту правду искать. <…> Живется им скучно. Сибирская природа в сравнении с русскою кажется им однообразной, бедной, беззвучной; на вознесение стоит мороз, а на троицу идет мокрый снег. Квартиры в городах скверные, улицы грязные, в лавках все дорого, не свежо и скудно, и многого, к чему привык европеец, не найдешь ни за какие деньги. Местная интеллигенция, мыслящая и не мыслящая, от утра до ночи пьет водку, пьет неизящно, грубо и глупо, не зная меры и не пьянея; после первых же двух фраз местный интеллигент непременно уж задаст вам вопрос: «А не выпить ли нам водки?» И от скуки пьет с ним ссыльный, сначала морщится, потом привыкает и, в конце концов, конечно, спивается. Если говорить о пьянстве, то не ссыльные деморализуют население, а население ссыльных». Джильз Флетчер (1549 – 1611), английский писатель и дипломат, посол в России с 1588 по 1589 г.: «Что касается до Печеры, Перми и той части Сибири, которая теперь принадлежит Царю, то их удерживают тем же простым способом, каким они были покорены, то есть более грозою меча, нежели самим оружием. Во–первых: Царь поселил в этих странах столько же Русских, сколько там туземцев, и содержит в них, сверх того, гарнизоны, хотя и незначительные по числу солдат, но достаточные для удержания туземцев в повиновении. Во–вторых: здешние начальники и судьи все Русские и сменяются Царем очень часто, именно, каждый год по два и по три раза, несмотря на то, что здесь нечего слишком опасаться какого–либо нововведения. В третьих: он разделяет их на многие мелкие управления, подобно трости, переломленной на несколько мелких частей, так что, будучи разделены, они не имеют никакой силы, которой, впрочем, не имели и тогда, когда составляли одно целое. В четвертых: Царь заботится, чтобы тамошние жители не имели ни оружия, ни денег, и для того налагает на них подати и обирает их, как только ему заблагорассудится, не оставляя им никаких средств сбросить с себя, или облегчить, это иго». У Демина все это называется «прочным и хорошо продуманным делом». Но посмотрите, загнанные в Сибирь неволею, люди, в совершенно чуждой им среде, невольников же и охраняют. Чехов, конечно, не вдавался в историю возникновения того, что он увидел, он просто описал картину в статике. У меня же в книге даже есть такие разделы: «Рабы царя», «Рабы рабов царя». Теперь я должен проанализировать, действительно ли русские представили миру «открытие» Сибири, я имею в виду географические, этнографические данные о ней? У меня есть статья «Уничтожение науки». Я возьму сведения из нее. Я со школы заметил, что почти все мировые открытия и изобретения сделали русские. Михайло же Ломоносов вообще мастак на все науки. Любая книга по любой науке обязательно в предисловии начинается с Ломоносова, потом следует кто–нибудь из «основоположников»: Маркс, Энгельс, ну, и наш Ленин. Но не это главное. Стоило кому–нибудь из иностранных корифеев, появиться в нашей Академии наук в командировку, хоть на неделю, как тут же его включали в русские ученые: «русский ученый Эйлер решил…», «русский ученый Бернулли открыл…» и так далее. По Энгельсу я даже написал статью, про его «Происхождение семьи, частной собственности и государства», так как она впрямую затрагивала мой интерес к истории как раз «с самого начала». Постепенно я понял, что «вклад русских ученых», исключая Менделеева и еще кое–кого, практически равен нулю. Черепанов со своим паровозом, Яблочков со своей «свечой», от которой сразу ослепнешь, Кулибин с деревянными часами и мостом, и многие другие – это просто научная фантастика, наподобие Стругацких, и не стоит придавать им большого значения. Но я русский человек и знал, что нами изобретена атомная бомба через четыре года после американцев, а Гагарин в космос полетел даже раньше американца. Потом я узнал, что бомбу у американцев больше чем наполовину украло КГБ, а ракету, заставив население есть траву, сделала даже Северная Корея. Пакистан с его–то научным потенциалом – ядерная держава. И я решил, что не в научном потенциале страны дело, а в потенциале Емелино–дуракова «хотения и щучьего веления». И мне стало интересно. Попадается мне книга: И. П. Магидович, В. И. Магидович «Очерки по истории географических открытий» в 5 т., т. 4, М., «Просвещение, 1985. И я ее читаю. Представленные исследования в основном касались только рельефа местности барометрическими определениями высот и астрономическими определениями координат. И на основе их созданы приблизительные карты с нанесением рек, горных цепей и других особенностей рельефа. О геодезии на основе триангуляции речи тогда, в 19 веке, вообще не шло. На этом примере я хочу показать, кто же все–таки исследовал Русь, русские или иностранцы? Очень кратко, в хронологическом порядке, за 19 век перечислю имена, связанные с историей географических открытий на просторах нашей родины, России. • Северин Василий Михайлович в 1803 г. изучал Прибалтику и Полесье (несомненных русских буду выделять в тексте). • Озерецковский Николай Яковлевич в 1814 г. установил исток Волги. Вот как это описано: «На возвышенности (Ровеницкие горы, 300 м) он увидел колодец, куда собирается вода из обширного болота, поросшего ельником; она казалась стоячей, но тихо пробиралась ручейком в овраге. Ручеек проходит два озерца и, «обогатясь» водой, втекает в озеро Стерж, где уже видно его течение. Вытекающий из Стержа ручей – уже Волга – принимает в себя Руну, а затем проходит через два малых озера. Первое, Вселуг, не замерзает даже в суровую зиму благодаря сильным ключам; близ второго озера, Пено, находится исток Западной Двины – озерцо Двинец. Это было первое точное описание истока Волги. Осенью он исследовал усеянный множеством больших и малых островов Селигер, лежащий выше всех местных озер». Хотя Озерецковский и Николай Яковлевич, я его в русские не выделил. Скорее он польский еврей, чем русский, притом, прибывший к нам как раз после изгнания Наполеона. • Геденштром Матвей Матвеевич, рижский таможенник и бывший студент, высланный в Сибирь, занимался исследованием Новосибирских островов, написал три книги: «Путешествие Геденштрома по Ледовитому морю» (1822), «Описание берегов Ледовитого моря от устья Яны до Баранова камня» (1823), «Отрывки о Сибири» (1830). У него в экспедиции служил Яков Санников, охотник, наверное, тот самый, чьим именем названа так и не найденная впоследствии «Земля Санникова». • Эверсман Эдуард Александрович, «выходец из Германии», в 1820 г. установил, что Мугоджары являются продолжением Уральских гор на юге. • Врангель Фердинанд Федорович в 1820 –1827 гг. «положил на карту» берег Сибири от устья Колымы до мыса Большого Баранова, остров Медвежий, северный берег Чукотского полуострова, площадь между устьями Колымы и Индигирки. • Анжу Петр Федорович в 1821 – 1823 гг. описал северный берег Сибири между реками Оленьком и Индигиркой. • Карелин Григорий Силыч, высланный за карикатуры на Аракчеева в 1822 г. в Оренбург, подружился с Эверсманом и помогал ему в работе. • Ледебур Карл Фридрихович, профессор Дерптского университета, в 1826 г. и Бунге Александр Андреевич, врач, изучали истоки Оби и Катуни, Алтай, опубликовали «Описание Алтайских гор и Зоонгорско–Киргизских степей» в 1829 – 1830 гг., причем на немецком зыке. • Купфер Адольф Яковлевич, геофизик в 1828 г. изучал Урал и выяснил, что к северу от Златоуста Урал понижается. Между Екатеринбургом и Нижним Тагилом он не обнаружил высоких гор – Урал здесь как бы «растворяется» в равнине, превращаясь, вопреки старым картам, в плато, прорезанное в ряде мест реками. • Гельмерсен Григорий Петрович (оба уроженцы Прибалтики, горные инженеры) в 1828 – 1829 гг. исследовали Южный Урал, нанесли его на карты. Затем в 1847 – 1850 гг. Гофман принялся за Северный Урал. Помогал ему Ковальский Мариан Альбертович, поляк и два безымянных топографа, но • Регули Антал, венгерский путешественник, еще раньше них побывал тут и передал Гофману свою схематическую карту Урала. • Геблер Фридрих Вильгельмович, врач, по собственной инициативе исследовал Алтай, нашел его высшую точку – гору Белуха, в 1833 –1835 гг. составил первую карту Алтая. • Шренк Александр Иванович, ботаник, в 1837 г. изучал реку Печеру, Большеземельскую тундру, Большеземельский хребет, Северный Урал. • Александров Александр Александрович в 1837 г. снял на карту среднюю Кубань. • Мурчисон Родерик приглашен в Россию в 1840 г. для обследования Белого моря, рек Пинеги, Двины, Юга и Сухоны (древняя добыча и сплав лиственницы). Мурчисон выделил здесь геологическую систему или период, названную Пермской. В 1845 г. Мурчисон опубликовал в Англии работу «Геологическое строение Европейской России и хребта Уральского». • Чихачев Петр Александрович только в 1842 г. начал исследовать по заданию штаба корпуса горных инженеров Алтай и Саяны. • Миддендорф Александр Федорович в 1842 г. возглавил экспедицию на Таймыр, будущий Норильск. • Кайзерлинг Александр Андреевич, геолог и палеонтолог вместе с сыном знаменитого Крузенштерна, Павлом Ивановичем, военным моряком, исполнявшим топографические и астрономические работы в 1843 г. исследовали опять же реку Печеру и достигли Северного Урала. Старинным торговым путем поднялись по реке Ухте до Усть–Сысольска. Работал под руководством Мурчисона. • Гельмерсен Г. П. Изучал в 1840 г. истоки Волги и озеро Селигер под руководством того же Мурчисона. • Штукенберг Иван Федорович в 1844 – 1849 гг. издал книгу «Гидрография Российского государства». • Невельский Геннадий Иванович в 1849 г., доставив груз через мыс Горн в Петропавловск на Камчатке, самовольно, без разрешения властей, предпринял попытку и открыл пролив между Сахалином и материком. • Сильвергельм Густав Карлович, полковник русского Генерального штаба, в 1850 – 1852 гг. засняли районы Западной Сибири южнее 60 градуса северной широты. Съемщики положили на карту 16 наиболее притоков Иртыша, часть притоков Оби. Большинство правых притоков Оби «из–за сурового климата, непроходимых лесов и болот остались незаснятыми». • Бэр Карл Максимович в 1853 г. исследовал Прикаспий, «его описание стало классическим». • Маак Ричард Карлович и Зондгаген Александр Кондратьевич, эстонцы, в 1854 г. «стали первыми исследователями центрального региона Восточной Сибири («Вилюйская экспедиция Маака»). Но их выводы были опубликованы лишь в 1886 году, посмертно». • Антипов Алексей Иванович в 1854 – 1855 гг. изучали Южный Урал. • Шварц Людвиг Эдуардович с 1855 года «организовал экспедиционный отряд, основной задачей которого было составить точную карту Юго–Восточной Сибири». В отряде работали топограф Усольцев Арсений Федорович, топограф Орлов Иродион Васильевич, рудознатец Пермикин Григорй Мартемьянович. «Отряд Шварца добился больших географических результатов благодаря топографам», о роли «рудознатца» не говорится. «На основании собранных материалов Шварц составил карту Забайкалья и Амурского края, долгое время служившую единственной основой для исследований». • Крузенштерн Павел Павлович, внук знаменитого мореплавателя, начал судоходство в Карском море в 1862 году, дошел в дрейфе до Ямала. • Лопатин Иннокентий Алексеевич с 1865 по 1866 годы работал в Забайкалье, на реке Витим, где золото лежит. • Кропоткин Петр Алексеевич, 24–летний офицер, в 1866 г. «возглавил крупную экспедицию, организованную Сибирским отделением Русского географического общества на средства золотопромышленников для изыскания скотопрогонного тракта с Ленских приисков к Чите». «Конечно, новая схема Кропоткина, основанная главным образом на изучении рельефа, а не на геологических данных, которых тогда было недостаточно, теперь сильно изменена, однако некоторые его предположения оказались правильными». • Лонг Томас, англичанин, в 1867 г. открыл остров в Чукотском море, и назвал этот остров островом Врангеля в честь «русского» путешественника в этих краях, о котором русские просто забыли. Ведь прошло уже 45 лет после открытий Врангеля, им написаны книги, последняя из них – в 1841 году. Но англичанин назвал его именем остров, а не русские. Лонг написал: «Я назвал эту землю именем Врангеля, чтобы принести должную дань уважения к человеку, еще 45 лет тому назад доказавшему, что полярное море открыто». «И еще потому, — добавляют авторы цитируемой книги, — что именно Врангель предсказал существование здесь земли». • Андреев Александр Петрович в 1867 г. составил карту Ладожского озера. • Барбот де Марни Николай Павлович установил в 1867 г., что Волынская и Подольская возвышенности отделены от Карпат долинами Сана и Днестра. Ранее, в 1861г. исследовал Калмыцкую степь. • Иохансен Эдуард, норвежец, уже прошел в 1869 г. собственным ходом до Ямала, а в 1870 г. – до Енисейского залива. • Майдель Гергард Людвигович, колымский исправник, с астрономом Нейманом Карлом Карловичем в свободное от основной работы время в 1868 г. добрался до Верхоянска, проехал на собаках по Колыме, а затем и до Чукотского моря. «Сводный очерк Майделя, содержащий, правда, некоторые неверные положения, впервые давал общую картину орографии и гидрографии огромного региона и, по свидетельству С. В. Обручева, до конца 20–х годов 20 века оставался единственным научным обзором Северо–Восточной Якутии». • Иностранцев Александр Александрович исследовал в 1869 – 1874 гг. Карелию. Сразу скажу, что среди русских фамилий «иностранцев» не бывает. Иностранцев – обрусевший иностранец. • Чекановский Александр Лаврентьевич, поляк, за участие в польском восстании был навечно сослан в Сибирь и увлекся географией и геологией. В Сибири его «разыскал академик Ф. Б. Шмидт, добившийся его перевода в отдел Географического общества». У Чекановского работал астроном и физик Фердинанд Фердинандович Миллер. Изучил и описал Нижнюю Тунгуску, речные системы между Енисеем и Леной. «В 1875 г. Чекановский на частные средства провел с баржи исследование берегов Лены от Якутска до Булуна, 1200 километров ее нанес на карту». «Карты Лены, Оленька и Нижней Тунгуски, составленные Чекановским и Миллером, впоследствии были сведены в стоверстную карту, долгое время бывшую единственной для Средней Сибири».

    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю