355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Борис Синюков » Смешная русская история (статьи) » Текст книги (страница 46)
Смешная русская история (статьи)
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 22:38

Текст книги "Смешная русская история (статьи)"


Автор книги: Борис Синюков


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 88 страниц)

Только не забудьте, что наш доморощенный патриарх Исидор подписал на Ферраро–Флорентийском соборе унию «воссоединения» восточной и западной христианских церквей и мы чуть ли не до Петра I крестились двумя перстами, по–католически. А наш Иван III возил еще бочками золото папе римскому, на борьбу с турками (Карамзин). Вся наша история началась с Лаврентьевской летописи, «пергаментной рукописи, содержащей копию летописного свода 1305 года, сделанной в 1377 году группой переписчиков под руководством монаха Лаврентия». Во–первых, ни один дурак не будет называть летопись по имени какого–то переписчика. Это то же самое, что назвать, например, космический корабль Королева по имени чертежника, снимавшего кальки. Будь он не просто рядовым чертежником, а и начальником чертежников. Притом, какому дураку придет в голову поручить переписку всего лишь одного экземпляра нетолстой книги целой «группе переписчиков». Тут одному–то, такому как старательный Акакий Акакиевич, на неделю работы. В крайнем случае, ленивому – на месяц. Это ведь не «Война и мир», которую надо переписать вручную. В Повести временных лет всего 127 современных страниц с огромными полями на странице. Поэтому, я думаю, что Лаврентьевская летопись должна быть родом из Лаврентьевской же библиотеки Козимо Медичи. Тем более что я дальше буду цитировать БСЭ: «В рукописи отсутствуют известия за 898–922 (крещение Руси – Мое), 1263–1283 (Ярослав и его ближайшие потомки по Карамзину), 1288–1294 (Андрей Боголюбский) годы». Это, я думаю, потому что никакого крещения Руси в ту пору не было. Что Андрей Боголюбский был вообще волжским казаком–разбойником, и не имел никакого отношения к экспорту лиственницы в Венецию по пути «из варяг в греки». И вот этому подтверждение. «Великим князем владимирским был тверской князь», которого и касался «свод 1305 года», явившимся (см. выше) прототипом для Лаврентьевской летописи. Так вот, этот свод, «дополнен тверскими летописными известиями». То есть, Лаврентьевская летопись, хотя она и «лаврентьевская», но является не оригиналом, а компиляцией нижегородских временщиков, которые имели отношение к продаже русских девиц в Персию, а к лесоторговле не имели отношения. Этим занимались новгородцы великие, и вместе с ними по цепочке Киев, Смоленск, Тверь, Кострома, Великий Устюг и даже Зауралье (река Конда). Именно с ними имели дело «греки». Этой летописью каким–то таинственным образом завладел Мусин–Пушкин, якобы у кого–то выкупил, и подарил императору. В этом смысле первостепенное значение имеет так называемая Ипатьевская летопись. Вот она–то и должна бы называться Лаврентьевской, так как имела место быть в Костроме (Ипатьевский монастырь), самом первом и обильном лиственницей регионе, где лиственницу вырубили до последнего дерева. Притом она – «древнейший памятник» именно «южнорусского летописания», то есть киевского – основного перевалочного (на порогах) пункта сплава русской древесины. Оно и Киев возник именно поэтому. Тем более что имеется еще и Хлебниковский список, о котором вообще БСЭ ничего не известно (нет статьи). Тем не менее «Ипаьевский и Хлебниквский списки, существенно отличаясь друг от друга, восходят к общему протографу – южнорусскому летописному своду конца 13 века». Кроме Повести временных лет, содержащемся как на заказ во всех летописях, Ипатьевская летопись содержит Киевский своди галицко–волынские летописные записки». Заметим, что галицко–волынское княжество (ныне Западная Украина) – это исток переселенцев на основание и строительство Киева. Перейдем к Повести временных лет. Она дескать «составлена во 2–м десятилетии 12 века (проще 1111–1120), но не сохранилась». В Лаврентьевской летописи – «вторая редакция Повести», а в Ипатьевской летописи – «третья редакция». В общем, источником Повести являются: «русско–византийские договоры 10 века», «византийская хроника Георгия Амартола», «жития Василия Нового» (Великого), «сочинения Епифания Кипрского». Другими словами, это все то, что «купил» у Магомета II Козимо Медичи. А потом все это сосредоточилось в Лаврентьевской библиотеке и приняло некий вид, которому они «обязаны» Поджо Браччолини и Марселино Фиччино. Осталась последняя летопись, так называемая Радзивилловская. С ней смеху больше всех. Найдена она Петром I в библиотеке Кенигсберга, куда ее сдал сам Радзивилл – богатейший человек Литвы, наверное, от безденежья. Она содержит в себе все то, что есть и в ранее рассмотренных летописях. И, естественно, Повесть временных лет. Написана она на бумаге (!) , причем того же возраста, что и сам Петр, а подделки в ней изложены в упомянутой моей книге, взятые у новохронистов Носовского и Фоменко. И именно туда совершенно безобразно в смысле «чистоты» подделки вставлен Рюрик. Так вот, все остальные рассмотренные летописи потом подделаны именно по этому «списку». Именно поэтому Радзивилловская (Кенигсбергская) летопись «близка по содержанию к Лаврентьевской летописи». Так, кто таков Радзивилл? Они – «литовские магнаты», владевшие богатствами, не меньшими, чем короли. Самое интересное, что кроме фамилии, все они обладали совершенно русскими именами: два Николая, два Юрия, Варвара. Затем имена у них стали «ополячиваться»: Альбрехт, Станислав, Христофор, Януш, Богуслав, Кароль. В процессе этих превращений Радзивиллы заключили сперва Кревскую унию 1385 года – «соглашение о династическом союзе между Литвой и Польшей» и попутно «о переходе в католичество», подписанное в нынешней Беларуси. Энциклопедия добавляет стыдливо: «Кревская уния способствовала объединению сил литовского, польского, русского, белорусского и украинского народов в борьбе против агрессии Тевтонского ордена. Вместе с тем эта уния отвечала интересам польских феодалов, стремящихся захватить украинскую, белорусскую и русскую земли, входившие в состав Великого Литовского княжества». Но это все исторические выдумки, чтобы история получилась древнее. В это время еще Козимо Медичи не родился, он родится только через три года. А поэтому никакого католичества еще не было. Вот так называемая Люблинская уния 1569 года – это как раз то, что надо. Притом эта уния в точности повторяет именно то, что было в Кревской унии 1385 года. Как будто одной унии недостаточно для одного и того же дела. Так что вся будущая Россия оказалась католической. За исключением Дона и Нижней Волги ниже Нижнего Новгорода. Придется ждать Романовых. Но не в этом дело. Дело в том, что как раз примерно с 1500 года на Русь зачастили венецианцы. Подробности в упомянутой книге. Они согласно официальной истории ездили к нам совершенно попусту, прямо скажем, от нечего делать, ибо ничего толком история нам не сообщает по этому поводу. Дескать, приехали повидаться. Между тем, как раз в это время Венеция начала строиться и им потребовались миллионы лиственничных свай, каковых кроме Костромы взять было негде. А по всей Италии, включая Флоренцию, еще не научились строить каменные купола, перекрытия были у них плоские. Так что и хорошая строевая сосна им требовалась в неограниченном количестве. Правда, за сосной в Кострому ездить было нечего. Как Карпаты, так и Тула были полны–полнешеньки этим сосняком. Зато лиственница вперемешку с сосной хорошо плавала в плотах, не тонула, едва намокнув, как чистая лиственница. Что касается вообще русской истории, как и любой другой, включая историю Медичи, то ее очень даже можно охарактеризовать следующей цитатой из уже упомянутого мной А. Бушкова («Россия, которой не было»): «Бурбоны абсолютно серьезно пытались вычеркнуть из истории корсиканского узурпатора, вбить в умы версию о «массовой галлюцинации» – при том, что еще были живы тысячи людей, видевших Наполеона, говоривших с ним, от простых солдат до коронованных особ. Заодно Бурбоны приказали датировать их указы годами, приходившимися на правление Наполеона, – опять–таки со всей серьезностью». Исторические истоки юриспруденции, публичного и частного права Введение Будучи горным инженером, а не юристом, я беру на себя смелость утверждать, откуда же на Земле взялась юриспруденция, и особенно публичное и частное право. Более того, я сейчас докажу, что общепринятое мнение на этот счет совершенно неправильное. Я бы даже сказал – детское. Вплотную столкнувшись с исполнением российских законов публичной властью и судами, я понял, что в России никогда не существовало юриспруденции, как она понимается на Западе. У нас юриспруденция – это что–то вроде наказания матерью–государством непослушного малыша, а на западе – это корт, ринг, где соревнуются перед судьей истец и ответчик, даже если одна из сторон – само государство. Свое столкновение с российской юриспруденцией я довел до Европейского Суда, но не в этом дело. Дело в том, что я заставил себя ее изучить, так как юристы–защитники либо не хотели вовсе связываться с государством, либо позволяли тянуть с меня деньги, заведомо зная о проигрыше дела. Я это описал в другой своей работе и она может служить доказательством тезиса о матери–государстве и непослушном малыше. Изучив как следует доморощенные законы, я понял, что они предназначены совсем не для использования внутри страны, а только для хвастовства перед Западом, дескать, и у нас все в порядке. Этим прикрывался первородный стыд наших правителей перед самими собой, ибо для Запада и так все было ясно с нашей юриспруденцией. Естественно, пришлось и западную юриспруденцию немного освоить. В конечном итоге я понял, что и на Западе не знают, откуда и как произошла юриспруденция. Особенно, когда я принялся изучать публичное и частное право. Это произошло потому, что никто не знает моей концепции всемирной истории, ее первоначальный, так сказать, толчок развития. Так как этому вопросу посвящены практически все мои работы, а объем их слишком велик, то сообщу здесь об этом «толчке» тезисно, только для того, чтобы можно было понять весь строй настоящей статьи. Весь сегодняшний мир, таким, каков он есть, построили евреи, иначе торговые племена из Йемена. Именно они, изобретя торговлю и став жить за счет ее в остальных племенах Земли, создали нынешнюю цивилизацию, индоевропейские языки и даже афразийское дерево языков, а также письменность. Ибо без нужд профессиональной торговли ничего этого никому не было нужно как, например, австралийским аборигенам. Они же создали юриспруденцию, особенно частное право, так как публичное право могли создать и без них, только из нужд вождей племен. Затем, конечно, эти два права начали пересекаться и совершенствоваться в неразрывной связи друг с другом. Именно об этом никто, кроме меня, в настоящее время не знает. И потому несут несусветную чушь как по развитию истории, так и юриспруденции. Считается, что Первозаконие, которое принес Моисей в первый раз с какой–то горы от бога Яхве, никому не известно. А вот Второзаконие, за которым Моисей во второй раз сходил к богу Яхве на гору, разбив первоначальные скрижали, представлено в левой колонке нижеследующей таблицы. С тех пор никто не говорит о Первозаконии, а говорят только о Второзаконии, дескать, какой это блеск и вершина мысли. Первозаконие Истинное Второзаконие (Используется в Библии в качестве «Второзакония») (Дано по К. Будде) 1. Не поклоняйся иному богу 1. Не поклоняйся иному богу 2. Не делай себе литых богов 2. Не делай себе литых богов 3. Все первородные принадлежат мне 3. Все первородные принадлежат мне 4. Шесть дней работай, а в седьмой день отдыхай 4. Шесть дней работай, а в седьмой день отдыхай 5. Почитай отца твоего и мать твою… 5. Праздник опресноков соблюдай в месяц, когда заколосится хлеб 6. Не убивай 6. Соблюдай праздник седьмиц, праздник первых плодов пшеничной жатвы и праздник собирания плодов в конце года 7. Не прелюбодействуй 7. Не изливай крови жертвы моей на квасной хлеб 8. Не кради 8. Тук от праздничной жертвы моей не должен оставаться всю ночь до утра 9. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего 9. Самые первые плоды земли твоей принеси в дом господа бога твоего 10. Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего 10. Не вари козленка в молоке матери его Дотошные ученые, например, К. Будде и Д.Д. Фрезер (Фрэзер) попытались докопаться до Первозакония, но потом бросили эту затею, посчитав, что древние люди были сплошные дураки, а сами они очень умные. Э. Ренан все–таки докопался до истины, но оставил ее при себе, нагородив нам с вами такой чуши, что от злости и стыда за него плакать хочется. Было это так. Почитав как следует Пятикнижие и Библию, Будде понял, что Первозаконием было как раз то, что обозначено у меня в левой колонке таблицы, а Второзаконием то, что – в правой колонке. Обнародовав все это, он остановился. Фрезер, приняв эстафетную палочку от Будде и других, начал умничать. Проверив выводы Будде еще раз, он удостоверился в его правоте, но посчитал, что «этого не может быть потому, что не может быть никогда». Дескать, первобытным жителям Земли надо быть сперва глупыми, а потом постепенно умнеть. Дуракам же нужен только бог Яхве и ничего другого, а поэтому, дескать, и Первозаконие должно быть посвящено именно Яхве (правая колонка таблицы), хотя он и сам видит, что по Библиям, включая еврейскую, это именно Второзаконие. Затем люди, немного поумнев, сходили к богу Яхве за Второзаконием, которое и включило в себя, дескать, моральные заповеди – верх мудрости. Когда я все это читал, меня так и подмывало назвать самого Фрезера не очень умным, но потом я понял, что он был в плену «общепризнанных представлений», и я остыл. В остывшем виде я рассуждал так. Об этом можно прочитать в других моих работах, здесь же я зациклю свои рассуждения в направлении юриспруденции. У первобытного человека было, не в пример нам, больше проблем. И каждая из них – цена жизни. Поэтому никому не могло прийти в голову посвятить все свои мысли целиком и полностью любому богу, даже такому распрекрасному как Яхве. И если бы, паче чаяния, такой человек нашелся, никто бы его не стал слушать, не говоря уже о «следовании» такому учению. Кроме необходимости поесть и спасти жизнь от невзгод были, естественно, и те проблемы общежития (социума), которые сосредоточены в виде моральных догм «Второзакония», которое я беру в кавычки, так как это Первозаконие. Они даже есть среди приматов, поэтому как им не быть среди людей? И совершенно естественно, что они нашли свое отражение наряду с богом Яхве в Первозаконии, которые мы вопреки элементарной логике и прямому указанию Библии считаем Второзаконием. Естественно также, что в этих нравственных догмах нет даже намека на закон в смысле юриспруденции. Это просто опыт, который мы наблюдаем даже у более простых животных, нежели приматы. Выше я уже охарактеризовал его как наказание родителями непослушного ребенка, перешедшее в наказание вожаком стаи и вождем племени непослушных взрослых особей. Это же видно даже в зоопарке. И это же видно в качестве «моральной заповеди» в следующем цыганском анекдоте, когда цыган–отец мечтает в кругу семьи: «украду–ка я лошадь», а малолетний цыган–сын тоже мечтательно: «Ух, уж я накатаюсь досыта». А отец огрел его тяжелой родительской рукой под «моральную» заповедь: «Не гоняй лошадь, не гоняй лошадь, постреленок, загонишь до смерти». То есть, исток публичного права тут есть, а частного права нет и в помине, ибо придумано оно как раз против таких отцов и напрочь противоречит заповеди «почитай отца твоего и мать твою», так как частное право уравнивает даже детей с родителями. Хотя бы в смысле родительской порки, не говоря уже о контракте. Зачем Моисей принес от Яхве Второзаконие без намека на моральные заповеди, я подробно описываю в других своих работах. Здесь кратко скажу, что – для идентификации представителей торгового племени, разрозненно живущих средь других племен по причине торговли, и потому, что прокормиться таким образом можно только в случае разрозненности торговых семей друг от друга. И им абсолютно необходима идентификация, незамутненная ничем, даже моралью. Только так она будет действовать: разрозненные представители торгового племени идентифицируется друг с другом в литургии единому для них богу Яхве. Даже если они впервые друг друга увидели в глаза. Теперь обратимся к морали как таковой. Сколько не повторяй: халва, халва, от этого во рту слаще не станет – истина в последней инстанции, раз уж речь у меня идет о юриспруденции. Гораздо лучше действует наказание, вернее, его неотвратимость. Таким образом, мы подошли к выводу, что публичное право – это естественное продолжение родительской опеки, и выдумывать тут особенно нечего. Надо только как следует расписать «уложение о наказаниях», чтоб «дети» не обижались, что одного наказывают более чем другого.

    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю