Текст книги "Неожиданность (СИ)"

Автор книги: Борис Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 78 страниц)

Глаза уже наполнялись слезами. Ну это уж совсем не дело!

– Куда ты его тащишь?

– К нам домой…

– У тебя же там мать, ребенок, они-то как?

– Они погуляют, все погуляют… – голосок уже еле шелестел.

Олег тоже глядит с убитым видом. После нескольких лет хамства жены, на него хотят излить чистое чувство, а он вынужден все бросать и идти отнимать паршивую рубашонку…

Ребят нужно отпускать. Но потом с оборотня службу не взыщешь – месяц из кровати вылезать не будут! Только и будут петь в ответ на приглашение волкодлака в дорогу: медовый месяц, медовый месяц – квартал пролежим… Взять с Олега обещание быстро вернуться? После постели Танюшка из него будет веревки вить, а сейчас уже сумерки начнутся…

Хотя есть еще один выход. Попробуем. Где наша не пропадала!

– Сеновал вас устроит?

– Все, все устроит! – заорала осчастливленная Танюха.

Олег все проявлял какую-то нерешительность.

– Да там Емеля…

– Выпроводим!

– Да там твоя подруга…

– Вышибем!

– Может там Павлин…

Тут уже молодуха озлилась. Гаркнула:

– Павлин-Мавлин! – схватила мужика на руки и легко понесла во двор. Процесс пошел! До двери сеновала я долетел первым, стал колотить в нее кулаком и орать:

– Похабное беспутство закончили! Выходи строиться!

Потасканный женский голосок игриво отозвался:

– Богатырь отдыхать изволит после трудов праведных, просим не мешать… Могу пока за небольшую мзду сплясать обнаженная…

– Тебя, дуру, первую, сейчас прямо голую на куски порвут!

Кто-то ойкнул, и в сарае интенсивно завозились. Богатырь и шлюшка вылетели махом и полуодетые. Татьяна тяжелой поступью и с конюхом на руках проследовала вглубь строения. Оксана, поняв, что ее выманили с сеновала незатейливым приемом, с нахальным криком:

– Я тоже хочу! – ломанулась следом за подругой, которую она знала с детства и абсолютно не боялась, желая поучаствовать в групповом сексе.

Ее ждало неожиданное разочарование. После короткой борьбы маньячка-проститутка вылетела с воем из недр сарая.

– Какой-то наглый у тебя народ подобрался, – выразил недовольство моей кадровой политикой хозяин двора. – Во весь голос орут – Павлин-Мавлин! А я на этой улице вырос, пользуюсь уважением. Пойду выгоню всю толпу магическими оберегами из двора!

Как это не ко времени! Помочь может только грубое вранье! Итак, пользуясь низкой информированностью местных товарищей, начинаю.

– Ты же знаешь, что такое павлин? – спросил я лидера киевских молодых кудесников.

– Латинское имя, известные римляне носили.

– Я про птицу говорю.

– Слышал о ней, но не видел. Показали только красивое перо из хвоста.

– А такие перья образуют здоровеннейший и красивейший хвост.

– Замысловатая птичка! – крякнул волхв, пытаясь понять, к чему я клоню.

– А голос гадкий. Хуже любой вороны верещит.

– Эка, что в мире божьем творится!

– Но есть среди павлинов настоящие певцы, хлеще любого соловья или малиновки заливаются! Золотые голоса Юга! Да и хвост у них краше, чем у обычных. Вот их-то и зовут павлин-мавлин. Ребята просто тебя добрым словом вспомнили.

– Вот оно как! Спасибо, что сказал. Выйдут твои ухари, прямо в ножки им поклонюсь и спрошу: а скажите мне, старому дураку, чем хозяин-мазяин славен? Только враньем особо злостным, или еще и знаниями невиданными? Или если его пришибить, как бабища эта планировала, запоет жулик пришлый хлеще любого соловья?

Мне оставалось только развести руки – прости, брат, обгадился… Потом мы минут пять хохотали и делились впечатлениями. Емельку с профурой вышибли на улицу. Богатырю я велел восстанавливать силы для предстоящего боя, смирно посиживая на лавке возле забора.

– Увижу – кулак слабо бьет, всю силу на бабу перевел, прямо там и уволю! И никаких денег не дам. А как расплачиваться будешь за эти свои мелкие радости, не мое дело. Я богатыря нанимал, а не тряпку половую!

Неожиданно из сарая вышел Олег с мрачным лицом. Ишь как быстро уложился! Танечка бежала рядом и бодренько тараторила:

– С каждым может случиться! Там лишнюю рюмку водки выпил, тут в холодную речку залез, всякое бывает!

Мне эти разговоры не понравились, и я быстренько пробежался взглядом по оборотню.

Ох ты ж господи! Что ж я, старый дурак, сразу-то его не поглядел! И перекинуться мы ему не дали! Как же эти твари его пинали! Отбили между ног все, что было возможно. Я аж застонал. Как он сюда-то дошел! А добренький дядя Володя еще и на здоровенную бабу заволок!

– Стонать потом будешь, – жестко заметил Павлин. – Ему сейчас перекидываться срочно надо.

– Да он боится, что Татьяна, как узнает его истинную сущность, сразу прогонит. С женой уже навидался этого вволю. Ту возле оборотня даже дети не удержали.

– Чем его бабу можно отвлечь?

– Она богатырка.

– И что?

– И я ее драться нанял.

– Быстро волоки вервольфа в сарай, а я ее отвлеку, – принял решение Павлин.

– Олег, пошли в сарай, обсудить кое-что надо, – крикнул я оборотня.

Таня сунулась было за нами, но я покачал ей перед носом указательным пальцем.

– С глазу на глаз! Без лишних ушей!

Когда прикрывал тяжелую дверь (от кого он тут сено за такими дверинами прячет?), услышал голос домохозяина:

– Подойди ко мне девонька, помочь бы старичку надо…

Голос был какой-то странный, старческий. Не утерпел, высунулся. В центре двора стоял древний согнутый дед со здоровенной клюкой. Да, этот не обгадится, промашку не даст!

Повернулся к Олегу.

– Перекидывайся в волка, быстро!

– А Таня…

– Быстрее, ее отвлекли!

Тут он не заставил себя ждать. Через три минуты возле меня уже стоял здоровый человек. Робко спросил меня:

– А можно еще раз с женщиной попробовать?

Я опять пробежался по нему глазами.

– Еще как можно! Даже может и нужно. У вас на все про все полчаса. Начинаем! Время пошло. – Приоткрыл дверь и крикнул: – Таня, дело есть! Беги сюда! – а подлетевшей девушке сообщил: – у меня срочное дело в доме. Подождите меня тут полчаса. Марфа, иди сюда, покарауль этих ухарей, а то вечно разбежаться норовят! Ты, Олег, полежи пока. Как получше себя почувствуешь, покажись собачке. Всем все ясно?

Все покивали, и мы с Павлином опять ушли в дом.

– Это ты морок такой навел?

– Именно так.

– Девица же видела тебя в средних годах?

– Наплевать. Ей сейчас не до нас, возле суженого скачет.

– Может пойдешь с нашим отрядом? Человек ты интересный, полезный. Жалко мне такого бойца упускать.

– Не было бы ватаги наших киевских молодых, обязательно с тобой бы пошел, навязывался бы еще хуже Яцека. Да не могу я их одних бросить, пропадут без меня ни за грош. А так вы может ослабите врага, появится и для нас какая-нибудь лазейка. Я-то уж пожил, дети уже взрослые, а ребятишки еще и не видали в жизни ничего. А так может и повезет кому-нибудь из них, – уцелеет. Вот от поляка зря ты отказываешься.

– Почему?

– Кедровой рыбкой мы воспользовались лет десять назад один раз в жизни. Ливанский кедр дерево, конечно, святое, необычное. Масло его и в благовония идет, попы и на ладан его пускают, и выраженным лечебным действием обладает. А вот по поиску людей опыта никакого нет, дело новое, необычное. Может тогда рыбка показала то, что надо, а может это было совпадение, или просто удача нам выпала, кто ж знает. Пользовались бы часто, были бы уверены в деревяшке, а так… Я, конечно, сделаю в лучшем виде, Захарий наговор, как надо произнесет, а дальше уж не взыщи, – как бог даст. А Яцек в себе уверен, клянется от всей души.

– Да им, молодым, вечно какие-то способности у себя мерещатся. А приглядишься – дырка от бублика! И щенки эти врут, врут на каждом шагу!

– На вранье можешь его проверить легче легкого.

– И как же? – скептически усмехнулся я.

– Не бывает у польских князей таких простеньких имен. Нет среди них ни Яцеков, ни Мареков. Это все имена простонародные. Если князь, или король, так он Болеслав или Владислав. Не хочет паренек свое имя напоказ выставлять.

– Почему?

– Может боится церковного порицания, или еще чего. Но огласки не хочет, это точно. Проверить его проще простого – спроси об этом наедине, и все дела. Будет врать или вилять, не связывайся с таким человеком, – греха не оберешься. А ответит честно, – можно браться за совместный поиск, определить, годен ли хлопец для поиска неведомого. Ты сейчас куда идешь со своими орлами и орлицами?

Изложил кратенько предысторию.

– Вот и отлично. История с поиском Хайяма один в один, – сделал неожиданный вывод Павлин.

– Почему? – не дотумкал я.

– А вот гляди, – начал объяснения киевский кудесник. – Ты этих бандитов раньше видел?

– Нет.

– А Хайяма?

– Не встречал.

– Где кого искать, знаешь?

– Понятия не имею.

– И о разбойниках, и о поэте знаешь с чужих слов. В чем же разница?

Вначале я просто обалдел – вот это то, что мы зовем чистой логикой! Алгоритм был задан просто безукоризненно. Даже я, победитель Олимпиады для восьмых классов в физматшколе, не сразу увидел сходство задач! Потом появились сомнения.

– Но ведь Омар Хайям вложил душу в свои рубаи, и я это могу передать. А какая душа у киевских бандитских морд?

– Неужели оборотень в свой рассказ душу не вкладывал?

– Еще как!

– Вот и передай поляку эти эмоции. И проверить будет легко – Оксана при вас, только пусть идет сзади поодаль, и не вмешивается.

– Давай попробуем, – оживилась моя авантюрная жилка. – Показывай его комнату.

Вскоре я уже стучал в нужную дверь.

– Прошу! – неласково донеслось из комнаты.

Чего ж не зайти, коли просят! Увидев меня, княжич молнией взлетел с кровати, где изволил тосковать, проклиная русскую тупость.

– Берешь?

– Проверить тебя нужно.

– Проверяй!

– Настоящее имя?

Наследник престола замялся. Я молча повернулся к выходу, не люблю трусов и врунов.

– Венцеслав! – выпалил юноша, – но об этом лучше не болтать.

– Я похож на болтливую сороку?

– Нет, но…

– Никаких но! Болтуны атаманами не становятся. Что за имя Яцек?

– Так меня в детстве нянька звала…

– И я буду так звать до конца похода. Почему, отчего решил имя скрыть – не моя забота, чужая печаль. Сейчас будет сама проверка. Найдешь нужного человечка – идешь с нами в поход за Землю биться, не найдешь – уж не взыщи.

– Согласен!

Я изложил испытуемому обстоятельства дела, сделав упор на последних обещаниях Митьки Косого:

– Их вспоминать будешь, меня благодарить.

Вот вам и киевские рубаи! Для чистоты эксперимента приметы преступников польскому волхву не сообщались.

На дворе залаяла Марфа, взвыл Горец. Понять что-то было затруднительно – другая сторона дома. Но мне казалось, что повод для вызова меня из избы есть всего один – завершение физического слияния богатырской мощи столичной обаяшки с обладателем первого на Руси экземпляра мужских семейных трусов под названием «Мечта оборотня». Уложились влюбленные в 20 минут, не подкачали. Роздал поисковику последние инструкции.

– Минут через десять цепляй к поясу меч, выходи из калитки и сразу ищи нужного нам человека. Мы пойдем сзади. Никаких вопросов, выяснений, разъяснений. Повод к нам обратиться есть всего только один – появление желания сказать честно: я потерялся, выводите меня отсюда. Будешь водить просто так – огорчим.

– Если ошибусь или не найду, оплачу одежду и обувь твоему конюху!

– Похвально, очень похвально. Не торопись, я еще с волхвами пойду распрощаюсь.

Быстренько простившись с Захарием и мальчишками, заверив всех в завтрашнем переезде, вышел на двор. Интересно, куда же делся Павлин?

Татьяна бережно целовала Олега возле двери сеновала. Оранжевые факелы полыхали у обоих на груди. В это же время работящая Галина под руководством нашедшегося мужа рисовала волкодлаку имитацию синяка под левым глазом собственной сурьмой. Через пять минут к нам добавился поляк.

Я простился с хозяевами, вывел на улицу идущих на разборку, и там всем, особенно Ксении, объяснил, что идем за парнем. Яцек двинулся по улице.

– Все беседы насчет того правильно он нас ведет или нет, поощряются хорошим ударом в зубы, – завершил я инструктаж.

Венцеслав шел уверенно, будто по знакомой улице. Горец неторопливо вышагивал рядом. Марфа держалась возле меня.

Заминка была всего одна, когда мы свернули в какой-то проулок. Ксюшка сразу пыталась зароптать, но неприятный вид моего зловещего кулака возле ее носа остудил столичную говорунью.

Оказалось, что зашли в тупик. Князя это совершенно не смутило – мы развернулись и пошли в обход. Надеюсь, что в Сельджукском султанате тупиков не густо.

Еще минут через пять воткнулись в какой-то ободранный забор с сияющей красной калиткой.

– Он здесь, – заверил Яцек.

Оксана подтвердила мнение зарубежного сыскаря.

Совсем неплохо. Очень хорошо. Просто великолепно! Очень важный вопрос был решен. Стенд «Его разыскивают белые волхвы», аналог советскому «Их разыскивает милиция», можно было закрывать, подперев все-таки для верности кедровой рыбкой.

Похлопал зарубежный талант по широкому плечу.

– Ты принят. Если есть какие еще дела в Киеве, быстренько улаживай, на днях уходим. Ты – редкий молодец, думаю во всем мире таких соколиков не густо. Но все-таки просьба – ребятам не грубить, одно дело делать идем, все одинаково жизнью рискуем.

Иностранец бросился меня обнимать. Я вел себя, как советская интердевочка: терпел без всякого удовольствия и радовался отсутствию запрещенных куратором из КГБ пропагандистки вредных поцелуев. Я вам не ЦРУшница идеологически не выдержанная, которая от такой работы, кроме дешевеньких долларов по 60 копеек, на которые ничего и не купишь в советских магазинах, еще и удовольствие получает!

Объятия длились нескончаемо. Похоже, парень весь городской запас радости из родного Кракова с собой в дорогу выгреб, и теперешнюю столицу Польши впереди ждет на редкость унылый год.

Однако сумерки уже начинались. Нежданные встречи с кудесниками и проведение досуга на сеновале истощили наш запас времени. Вновь берем командование в свои старческие ручонки.

– Яцек, мы торопимся!

Уф, объятия наконец-то закончились.

– Емеля, перекинь Олега через ворота. Олег, откроешь нам оттуда калитку.

Пока я красовался силою своих приказов, недисциплинированная богатырка легко перебросила через ворота самого Емельяна, очумевшего от неожиданной ласки, и, приобняв своего самого желанного, объяснила:

– Емелька, он богатырь, справится там. А Олежек устамши…

Олежек только млел от ласковых женских речей. Пока богатырь кряхтел и охал после неожиданного исполнения роли Икара за воротами, я командовал дальше.

– Богатыри, богатырки и устамшие – все со мной в избу! Яцек и Оксана караулят калитку. Всем вновь припершимся давать ответ: Кривой пускать не велел! Ждать тут, пока он занят.

– Мы так не договаривались! – зароптала трусоватая проститутка. – Отдавай мои деньги, я вас в корчме подожду!

– Ты должна хорошо местные бандитские ухватки и словечки знать, для этого тебя и оставляю. Яцек с киевскими разбойниками дела никогда не имел. А почуют они неладное, слетятся сюда с разных концов. Обидно, что уйдешь, сразу пять рублей потеряешь, которые я тебе вместо вшивого рублика выдам.

– Я остаюсь, – сразу же изменила решение смелая сторонница борьбы с бандитизмом. – Я про них такие штуки знаю!

– Вот и чудненько. Яцек, в беседу не вмешивайся. Через забор полезут, – руби мечом, пока Ксюшка за подмогой в дом обернется.

– Да я и без меча…, – начал было бесхитростный польский воин-волхв.

Я помахал в воздухе ладошкой, вроде: нет, нет, и с выражением сказал:

– Вот убежит КСЮШКА (с нами стукачок!) – там и убивай, как хочешь!

– ААА (вот ведь ГАДИНА!), – понял недогадливый зарубежный паренек, – конечно, конечно…

То-то, польский брат-волхв, инквизиции у нас конечно нету, но попы рыскают повсюду. И все чего-то вынюхивают, высматривают…

Мы пошли в избу. По дороге к крыльцу решили сделать так: узнает кого Олег, сразу начинает бандита бить, а мы разбираем оставшихся.

Дверь была не заперта. Зашли. При свете отнюдь не жалких лучин, а дорогих свечей, пировала банда. Кривой с Косым сидели лицом к двери, в центре стола.

Разбойников было пятеро против нас четверых. Начало матча, счет – 5:4.

Но у нас в козырях был я, обученный ушкуйником по полной программе и двое с богатырской силушкой. А у них кто? Кривой с косым? Ерунда! А против их вооруженности мы выставили внезапность нашего нападения.

И понеслось! Первым ударил Кривого оборотень. Тот ушел от удара даже сидя, тут же прыгнул на Олега и начал его душить. У остальных блицкриг пошел удачнее.

Таня ударила по наглым мордам кулаками сразу с двух рук. Счет стал 3:4 в нашу пользу, аспиды упали и встать не пытались. Емеля приложил только одного и только один раз. 2:4, паразит хрипел на полу. Я за это время сделал успевшего вскочить на ноги Косого ушкуйной мельницей: кулак левой руки снизу в челюсть; удар правой в раскрывшееся солнечное сплетение, или под дых, как это звал Матвей; еще раз правой (но можно и левой!) рукой ребром ладони по задней поверхности шеи согнувшегося ворога. Все! 1:4.

Длилось это все и у всех ровно секунду. Но оставшийся гаденыш, не обращая внимания на наш качественный и количественный перевес, бойко душил вервольфа. Я было сделал шаг в сторону распоясавшегося Кривого, желая помочь любимцу коней, но не успел. Татьяна мгновенно, как грозный ангел возмездия, огрела душителя по голове тяжелой кулачиной. Семь, восемь, девять, ножки в щегольских сапожках перестали дергаться, аут! 0:4. Наша взяла! Пять нокаутов за три секунды – редкое достижение в драке толпа на толпу. Лидером среди нас, конечно же, гляделась вышибала – завалить троих за этот период, это дорогого стоит!

– Изымаем кошели у этих гнид и ищем наворованное! – подал я очередную упрощенную интерпретацию большевисткого лозунга – экспроприация экспроприаторов – ворованное воруй!

Ободрали все что можно и нашли Олеговы вещи. Мужик приоделся и просто засиял, особенно в Таниных глазах-озерах. Потом я отобрал наиболее дорогие шмотки и сложил их в отдельный мешок. Денег мы набрали около 120 рублей в основном в дирхемах, динарах и солидах. В пересчете на киевские деньги это составляло 30 полновесных гривен – шесть килограммов серебра. Неплохой улов для одного вечера!

В общем, когда бандюганы отчухались от встречи с неожиданными гостями, имущества у них сильно поубавилось, обнищали они как-то. Я сидел и глядел как возится на полу, умащиваясь поудобнее, всякая киевская мразь.

И меня вдруг охватило такое ожесточение к людям, которые дня в этой жизни не отработали и привыкли жить за счет других, что я понял – не буду с ними договариваться, обсуждать степени нашей вины по местному уголовному кодексу – «Русской Правде», которую они явно изучили лучше любого Богуслава, показывать загримированный глаз Олега, ломать им пальцы.

Я их поубиваю. Но не как волхвы, – глянул и все умерли, а так, как это делают легальные целители 11 века – ведуны. После их игр в ласковые гляделки человек лишается воли и интеллекта. Это овощ, который будет жить долго, если его будут кормить и поить с ложки. Он уже никогда не расскажет, кто ему вынес такой приговор.

Жестоко? Да! Негуманно? Разумеется! Не гуманист я в отношении таких людей. И до сих пор считаю, что отмена смертной казни в моей стране – это уступка Западу и большая ошибка. В самой гуманной стране мира – США, где народ поголовно гуманист на гуманисте, убийц до сих пор волокут на электрический стул, и этим все довольны.

И этих нелюдей, которые самозабвенно впятером пинали Олега в промежность, хохоча при этом от радости, и прекрасно понимая, что ему после этого не выжить, оставлять в живых нельзя. Они ему дали несколько дней жизни, и я расщедрился так же. А если есть у этой погани любящие их люди, которые будут эти овощи и поить, и кормить, причем отнюдь не за счет безвинных налогоплательщиков, так пусть еще поживут. И я исполнил свой приговор.

– Ладно ребята, приглядите тут за ними, – попросил я своих бойцов. – Мне на двор надо выйти.

Подошел к калитке.

– Долгонько вы там, – пробурчала недовольно Оксана. – я уж тут двоих от калитки еле отогнала. А этот твой, говорить со мной вообще не хочет. (Ибо не любит болтунов и стукачек, подумалось мне.) И денег еще не видала! (А вот это вполне решаемо!)

Я отсыпал ночной бабочке пять полновесных дирхемов.

– Может еще какая служба есть? – спросила враз повеселевшая трудоголичка.

– Ты кого-нибудь из знакомых Косого или Кривого, близкоживущих бандитов знаешь?

– Да вон через двор Афоня Лапоть проживает, забегал недавно. Ответила, как ты велел!

– Хорошо. Сейчас мы все уйдем, а ты немного подождешь, и отправишься к Лаптю.

– Зачем это?

– Чтобы заработать еще пять рублей.

– О как! А чего надо сделать?

– Сказать, что Косой купил где-то две бутылки очень дешевой водки, и разбойники с нее очуднели – сидят и лежат на полу, разговаривать не хотят. Этой водки не осталось, другая вся хорошая.

– А то что Афонька этого видел? – кивок в сторону Венцеслава.

Яцек взбурлил, рука на мече, шаг вперед. Его! Самого его! Наследника польского престола! Дешевенькая киевская шлюха называет – этот!

Да, были и мы когда-то рысаками! – уважительно подумал я. Но не вовремя, ох как не вовремя!

– Яцек, вспомни свое обещание.

– Она не наша!

– А дело сегодня делает общее.

– Так за деньги!

– Хоть как, а делает.

Венцеслав сдулся и ушел жаловаться Горцу.

– Чего это он гордый такой? – пренебрежительно спросила Ксюха. – И не таких видали!

– Богатый дико. Деньги от усадеб обалденные имеет. И очень охоч до покупных женщин. Но не любит, когда к нему пристают – он должен сам выбрать. Если какая понравится, будет бычиться, дуться, а уж какую выберет – озолотит. В Кракове троих девчонок вашего ремесла уже обогатил, дома им каменные построил. Те сейчас, как сыр в масле катаются – едят на серебре, прислугу держат, богатые наряды каждый день меняют.

– И каких же кха, кха, кха, он ищет? – девица аж раскашлялась от впечатлительности, глядя на богатющего красавца, гладящего в темноте двора вместо нее собаку.

– Врут разное.

– Да какое же, ну говори скорей!

– Вроде любит очень худых, но это точно вранье.

– Почему это?

– Да кто ж их любит? Норовит выбрать бабенку постарше себя.

– Сильно старше?

– Лет на семь-десять, – вспомнив Таниного сына ответил я.

– Полячку поди ищет?

– Да где там! – замахал руками я. – Первую из Англии привез, вторую из Германии прикатил, третью в Сербии православную бабенку спроворил. В Киев зачем-то на двух конях прискакал. Зачем, почему, никто понять не может. Ужасно не любит нечестных женщин. Не выполнит баба своего обещания – как звали забудет. А сейчас чего ищет, шарахается по Киеву, никто не знает. И дуется, как мышь на крупу!

– А что за обещание он тебе дал?

– Да это так, мужское, тебя не касается.

– Вовчик, миленький, я на колени встану, лишь бы узнать!

– Тихо ты! Он болтунов не любит!

– Очень тебя прошу!

– Пообещал он мне, – тихонько и голосишком старого болтуна доложил я, – что никого из моего отряда обижать не будет!

– А в твой отряд можно попасть?

– В мой уже нет, но Яцек через неделю свой сколачивать будет.

– А для чего?

– Я их польских дел не знаю.

– А твой отряд для чего?

– С черным волхвом биться идем.

– Да разве ж вы одолеете?

– Скорее всего нет, очень силен волхв. Еще ведьма при нем крутится.

– Не Василиса часом?

– Именно так.

– Сегодня она подловила меня возле постоялого двора. То се, знаете ли их, из Новгорода идут. Потом еще раз уже в обеденную залу подсунулась. Вас с боярином еще не было, а мы с Танькой с попом сидели, он меня едой угощал и уши мне своими церковными байками заливал. Увидела ведьма священника, отпрыгнула, как черт от ладана и ушмыгала куда-то. А там вы пришли, потом Олег побитый. Так чего мне про поляка-то врать?

– У этих, что в избе, у кого-нибудь родственники в других городах были?

Девица задумалась.

– Да вроде у Мала Беззубого кто-то был, где точно не помню. Вечно по пьянке орал: к родне куда-то там уеду! Вроде в Псков. А может и не в Псков…

– Неважно, – отмахнулся я. – Скажешь родственник к Беззубому приезжал. Сначала его в дом не пустили, потом Мал к нему на крыльцо вышел. Пошептались пару минут, потом приезжий крикнул: да провались ты со всем этим! – и убежал. А в дому не был, отравить не мог. А ты умаялась на дворе караулить, пошла узнать в чем дело, и все это увидала.

– А Косой с Кривым лишнего не сболтнут?

– Они после моей наливочки уже никому ничего не сболтнут. Не советую и тебе лишнего говорить.

– Молчу, как рыба! Но за это еще пять рублей!

– Рубля по уши хватит. Это не мне, это тебе нужно. Сейчас мы уйдем, а ты нас в корчме найдешь.

Вернулся в избу, поставил две пустых бутылки рядком, вылив остатки из одной в дыру в полу, велел Емельяну взять мешок с мягкой рухлядью, Тане отдал для сохранности деньги и попросил передать все Матвею. Олегу велел созвать всех наших на празднование победы. Мягко заметил, что наличие других посетителей не приветствуется. Марфе велел отправляться с ними. Сказал, что сам буду немного позже и велел начинать без меня. Вспомнив про договоренность с Емелей, сунул ему рубль.

Посовал разбойникам медную мелочь по кошелям, Кривому с Косым насыпал серебра – рубля по два по три. Сам накинул чей-то темный легкий плащ, висевший в сенях, и тоже вышел.

Разошлись кто куда. Основная ватага двинулась в сторону харчевни, Оксана подалась к соседу, я прижался к забору в сторонке от калитки.

Обостренным слухом вскоре уловил лай чужой собаки, чей-то кашель, стук двери. Через какое-то время к бандитской калитке подошла Ксюшка с кряжистым мужиком в лаптях.

– Да может просто пьяные? – все не верил Афоня.

– А то я их пьяных не видала! Да они на меня трезвые сроду и не залазили! – визгливо ответствовала Ксана. Подумав, уверенно добавила: – Как и ты!

Они зашли в калитку и пошли по двору.

– А тут при тебе еще какой-то с мечом крутился, он где?

– Это к Беззу…

Бандит и подстилка скрылись в доме. Лапоть оказался человеком въедливым, и их не было минут двадцать. Где-то лаяли собаки, кричал какой-то человек, ухала сова, – Киев жил обычной жизнью.

Вновь заслышались голоса.

– Вроде и не ограблены, а денег при них маловато…

– Я ихних дел не знаю, и кассу ихнюю не веду!

– Твои дела известные, и ведешь ты их от всей … (дальше последовало непонятное на расстоянии слово, звучащее как дрозды). Гы-гы-гы!

Странный киевский юмор! Возможно бандитский сленг, особое арго? Ботают на зачатках фени?

Ладно, хватит моих филологических шуточек. Лапоть ушлепал к дому, Оксана уже зашелестела к постоялому двору. Пора и мне заструиться за ней.

Филологические измышления появились у меня после недолгой жизни, прожитой под наблюдением одной симпатичной школьной учительницы. Она считала себя несостоявшимся филологом, усиленно занималась этой наукой и с невероятным упорством тащила меня в ЗАГС. В ЗАГС я, конечно, не пошел, но узнал, кто такой Бахтин, начитался вволю Джойса и Кеппена, и даже прослушал пьесу Беккета «В ожидании Годо» в ее исполнении.

Заодно в ее квартире я впервые понял разницу при подаче материала в официальном изложении с реальным положением дел, читая полные версии мифов Древней Греции. Оказывается, героя Прометея боги заклевывали орлом вовсе не за похищение огня и дарение его людям. Подарил и подарил, Зевс с ним, сами шкодили и похуже, а за то, что он узнал какой-то страшный прогноз о будущем божеств Олимпа, и делиться информацией наотрез отказался. Приковали к скале, орел начал клевать, герой сказал: «Потерпим!» и плюнул в божественную птицу.

Но и эта сказка уже не была для меня ударом после злой присказки о методе добычи предсказания. Радетель за счастье человечества поймал в неведомых горах молоденького пастушка по имени Кавказ (отгадайте, как потом назвали горы?), пришиб бедолагу, и на его внутренностях узнал замысловатое предсказание. Желающих повторить этот подвиг среди злых олимпийцев не оказалось.

Да мы уж так, по старинке! Тут молнией сверкнули, там к какой-нибудь зазевавшейся в воде девахе лебедем подкрались и что-нибудь ей неожиданно присунули, а на такие зверства не пойдем! Ату его, орелик, клюй вовсю! Мы на убийства не горазды. Вот увеличить народонаселение за счет Гераклов буйных, и Ахиллесов со слабой пяткой, это всегда пожалуйста, да и с Тесеями на крайняк поможем, а убивать слабоваты.

Вот скоро придет сильный Бог, он и начнет разборки! Тут неверно жили. Нате вам Всемирный потоп. Эй, ты, который Ковчег сколачивает, слона не забудь. Тут извращенцев два города набилось, как только плодятся гады? Сжечь! Кто потолковей, убегайте не оборачиваясь. Что? Там еще куча женщин и ребятишек? Иди отсюда, не порть статистику. Потом Сын за всех искупит! И за них, и за Меня…

Он, глядишь, в святости своей неизбывной, и Прометею щеку подставит, а тот по привычной ему дурости опять плюнет. Вот вам будет и конец глупой истории. Устаревшее «Подставь другую щеку» будет сходу заменено на привычное «Не мир принес я вам, но меч!». Хороший удар мечом в сердце с привычным поклевыванием не сравнить! Враз проблема решится. Ладно, если по ходу еще каких-нибудь Кавказов не перебьют. Скорей бы, а то уж заплеванных орлов замучились менять…

– Кто здесь? – и отблеск кинжала в свете луны.

Нечего сказать, хоть и слаба на передок, но всегда начеку. Интересно, чего больше боится: бесплатного изнасилования или ограбления? Я жутко заухал.

– У-у-ух, чести тебя лишу…

– До тебя нашлось немало умельцев. Деньги готовь.

– Деньги я у тебя отниму…

Дикий визг и крик:

– Караул! Грабят!

Диагноз ясен.

– Не ори, это я, Владимир.

– Эх и напугал, зараза! Чуть сердце из груди не вылетело! Чего крадешься-то сзади, заблудишься еще в темноте.

Оксана ухватила меня под руку и уверенно потащила к постоялому двору.