Текст книги "Неожиданность (СИ)"

Автор книги: Борис Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 78 страниц)

Он купец, зовут Олаф, швед с Готланда. Берет на Руси шкурки пушных зверей, ворвань и воск. Привозит то, что просят: оружие, ткани, разнообразные изделия.

В общем, мы, как сырьевой придаток Запада – и сейчас, и через тысячу лет. Меняются только позиции: вместо шкурок и воска – нефть и газ. Суть торга прежняя. Спросил, чем я занят? Рассказал ему про коляски.

– Их можно увидеть?

– Пошли хоть сейчас, есть одна готовая.

Олаф забежал к себе в лавку, предупредил приказчика, что ненадолго уходит, и мы пошли, бойко болтая по-шведски. Прихватив по ходу Антошку, зашли к Алексею. Лешке сообщил о должности кассира по лавке и лесопилке, выдал утроенную получку.

– Выдавать зарплату будешь раз в неделю. Твои заслуги оценю лично. Заворуешься или выручка будет меньше, чем у другой лавки, оправданий слушать не буду – просто уволю.

– Да я, да мы…

Я тут же ушел. Ну не слушать же, как он тут горы свернет! Шарабан был уже готов. Объяснил и шведу, и ученику, почему он сделан так, а не иначе. Олаф, сказав, что зайдет в другие дни, упорхнул по своим иноземным делам.

Пришел заказчик со всей семьей. Внимательно все оглядел, попрыгал на каждой подножке, похлопал дверями и вник, почему передние колеса значительно меньше задних. Потом погрузил всех чад и домочадцев. Мы с Антоном запрягли Вихря, сели на облучок и поехали. Во все повороты вписывались уверенно. Конем правили по очереди. Периодически останавливали, выясняли впечатление боярина и спрашивали, куда ехать дальше.

Будущий приказчик проявил себя молодцом: коня не боялся, рулил уверенно, Новгород знал очень хорошо. Переехали дважды через мост – туда я, назад за вожжи взялся он. Подъехали к дому заказчика, получили расчет и пошлепали назад. Антон хватал меня за руки и горячился.

– Вот это работа! Вот это да! Я все освою!

Читать он не умеет, значит надо ему сделать хорошие и большие рисунки видов карет. Заодно и заказчикам покажет. Чтобы нас понять, клиенту надо иметь мощный аналитический ум, и развитое художественное воображение. Модельного ряда у нас пока нет, а большинству людей мало услышать, им надо увидеть, потрогать. Ну а если придет боярыня-заказчица? Провал будет полный. Софьи Ковалевские редки во все века.

Вдобавок, скоро осень и зима, пойдут дожди, снега, морозы. А мы на улице… Срочно надо ставить ангар с отоплением. А вот где? Думалось о моем участке возле нового дома. Спросил мнение приказчика. Он недолго подумал, узнал где сидят мастера по изготовлению карет и сказал: на этом торге надо ставить, чтобы им ходить недалеко было. А парень-то толков.

Рассказал ему о картинках. Антон сразу одобрительно покивал: славная идея! С ним приятно было работать. Не чета моим компаньонам. Потому так рьяно и берется за новые дела. Ему расти надо, а не зарастать мхом на чем-то нудном. Мне часто нужно посоветоваться, а не с кем. Выдал ему рубль, а то потом позабуду, и повел знакомиться с древнерусскими каретниками. Заодно и раздавал им заработанные деньги.

Всех прошли, к последним зашли к братьям-кузнецам. И тут работа дала трещину. В кузне сидела Забава! Стараясь не обращать на нее внимания и, кое-как, уняв останавливающееся сердце и уезжающую голову, выдал умельцам заработок.

Тут девушка встала и пошла к нам. Убежать на подкашивающихся ногах я просто был не в силах. Как-то защититься – тоже. Сейчас повторю судьбу бурого медведя, пришибленного рукой богатырки. Тут Забава скомандовала братьям: погуляйте на улице. Те безропотно испарились. Я в это время вытолкнул из кузницы своего подручного – пусть хоть он уцелеет!

Красавица взяла меня за отворот рубахи и негромко сказала:

– Прости меня за дурость. Ты был прав, а я нет.

Тут мне стала ясна правота старинной пословицы: седина в бороду, а бес в ребро. Никого и никогда не любил так, как эту девушку! Обнял ее, нежно поцеловал в щеку.

– Хочу ведь, чтобы это были наши дети!

После такого моего замечания, уже она меня целовала пожестче, чем я ее. Потом попросила:

– Отведи меня туда, где были…

И мы пошли. По пути я отпустил Антона. Братья залетели в освободившееся помещение махом. Видать соскучились по работе. Заметил на груди любимой большой оранжевый факел. Меня свечение, наверное, заливает с ног до головы. Вышли за город. Присели на травку. Конь пасся рядом.

Разговоры у нас как-то не задались. Взялись опять целоваться и не заметили, как прилегли. А потом все и случилось. Сколько это длилось, пять минут или два часа, сказать не могу. Потом лежали: я на спине, Забава у меня на плече, а время безостановочно летело и летело… Солнце было еще в зените и меня мучил нестерпимый голод. Поведал об этом красоте ненаглядной. Другая стала бы гнусить: у тебя ничего святого, обгадил такой момент! Я бы вяло отбрехивался. Забава деловито спросила:

– Куда пойдем, к тебе или к нам с матушкой?

– У меня пока голые стены, ни ложки, ни плошки.

Любоваться на будущую тещу желания не было. Я встал и подвел черту:

– Знаю отличное место!

И повел в харчевню к Олегу. Тот принял нас радушно. Народу в корчме было немного, обеденное время уже прошло. Заказали винца, водочки, взвару, маринованных грибочков, рябчиков, лосятины и еще так, по мелочи. Не экономили – продажа шарабана подправила мои финансовые дела. Насытившись, стали беседовать.

Живут они небогато. Заработок братьев не блистал. Долги смогли отдать только с доходов от производства карет. Я ответил, что коляски и для меня дело новое, и как пойдет – неизвестно, но есть пение для купцов, лечение бояр, изготовление досок на двух лесопилках. Ее семья деньги в долг больше брать не будет. Забава спросила:

– А мы как дальше будем жить, вместе или просто будем встречаться?

– Только вместе! Поженимся хоть сегодня!

Ее тоже зажгла эта идея.

– Давай сейчас!

– Легко!

Сгребли остатки еды и шнапса. Двинулись к церкви. По пути спросил мою радость: а как же свадьба, наряд невесты? Она отмахнулась: не в первый раз. Мне подумалось: аналогично, оба уже видали виды… Старенький попик быстренько нас обвенчал. Забава задумчиво сказала:

– Вот я и опять замужем. Может теперь посчастливится?

Да, тут не угадаешь. Затем новобрачная спросила:

– А где жить-то будем?

Рассказал о новом доме. Она загорелась:

– Пойдем глядеть?

– Не сегодня. Общаться с жуликоватыми плотниками сил нету. Сейчас живу у ведуна. Они с женой хорошие и добрые люди. Бесплатно учили, кормили, хотели даже одеть после лета. Но тут я сам в силу вошел, зарабатывать начал. Познакомишься?

Молодая жена кивнула. Заодно и коня оставим. Зашли, посидели, выпили. Хозяева уговаривали пожить у них, пока не обустроимся – у вас там печки еще нет, готовить даже не на чем. А посуда, кровати, обстановка – все надо купить. Уговорили. Пошли в свою комнату отдохнуть. Там внезапно продолжили медовый месяц. Что-то я последние лет десять на такие подвиги был уже не горазд. Хотя омоложение чувствуется и в других сферах жизнедеятельности. А со сменой эпохи пришла и молодость.

Заехал бубнивший у ворот в прошлый раз боярский заказчик кареты, которого я одарил рисунками. Не особо поверивший в его ум и память хозяин переслал мне аналогичный подарок. Пока конюший что-то не очень внятно толковал о карете, рассмотрел созданное высокородной рукой. Кривобоко, но понятно. Четырехместный фаэтон. Предусмотрено место для кучера. Окошки невелики. Но вот одна позиция осталась непонятной. Прервал бормотанье челядинца:

– Рессоры то делаем или нет?

Умник даже и не понял, о чем речь. С трудом, но растолковал. Когда осознал, чело его озарилось:

– Боярин велел делать!

Цены на все варианты я написал еще в прошлый раз, но решил уточнить.

– Сколько хозяин заплатить хочет?

– Он сказал, ты знаешь. Велел делать побыстрее.

– Приходи послезавтра, раньше не получится.

Глава 25

Вернулся к своей любви. Изложил ей всю историю заказа кареты, которую на Руси звали бричкой или ландо. Внимательно выслушав, она предложила новую для меня идею.

– А, может, как братья делать – брать аванс?

Интересная мысль. Особенно учитывая, что завтра нужно выдать деньги мастерам на сырье для изготовления кареты, а после расчета по долгам Акинфия, рублей в кармане осталось немного. Изъять нужную сумму из лавок удастся только через несколько дней, а заказчик торопит. Прямо хоть иди и ювелирам самоцветы по дешевке сдавай! Бояре, похоже, выздоровели все, возле калитки не толкутся. Сходить, может, спеть?

Моя радость заявила, что тоже идет. Спорить не посмел. Поглядел на часы – опаздываем! Схватил домру, сумку и мы побежали. Забава неслась, как молодой гепард – чувствовалась неутомимая сила, я же периодически был вынужден переходить на шаг.

То ли от колоссальной любви, то ли от работы кудесника мои чувства обострились. Поэтому свой ансамбль увидел на невиданном ранее расстоянии, и услышал унижающие речи заказчика:

– Я вам даже еды не дам, не то что денег! Вы, без старшего своего, ничего толком делать не умеете: поете так себе, инструментов у вас интересных нету, поэтому и музыки хорошей не дождешься, пляшете, как старая хромая лошадь, рассказываете неинтересно, без огонька.

Да, купчина делал повтор прежнего отношения публики к этой молодежной группе до появления попаданца – скупщика гитар и балалаек. Кстати, они в самом деле положились полностью на меня: домру, еще одну, не купили, частушки – не выведали, одежду, на более яркую, не сменили. В общем, в связи с моим трудным финансовым положением, их долю пока урежем.

Ребята увидели меня и вырвался крик радости:

– Мастер! Мастер пришел!

Дальше все пошло, как по маслу: пять рублей за семь песен, остальное – по рублю, имени купца в текстах не будет, выпивка и еда за его счет. Споров не было. Парням объяснил, что они сегодня получат треть от выручки. Недовольные могут уйти сразу. Все всем были довольны.

Свет моих очей пожелала весь вечер быть со мною. Это меня как-то смутило.

– Но, понимаешь, кроме того, что пою, иногда я еще и рассказываю непристойные анекдоты.

Это ее не смутило: не впервой такое слышать. На работе можно даже и матюкнуться. А поведать скабрезную историйку за деньги, сам бог велел. Видала виды. Спросил музыкантов. Оказалось, женский пол в ватагах скоморохов не редок – и поют, и пляшут, и участвуют в сценках. Нанимателю было наплевать:

– Хоть кого веди!

Пришли, подождали гостей и начали. Через две песни привычная деятельность была прервана криками из-за столов: похабные истории давай! Вот вам и невиданный голос… И понеслось! Народ бушевал, как и в прошлый раз, Иван собирал деньги.

Через десять минут я отошел к столику, подозвал хозяина, потребовал пятерку. Попытку повеселиться даром, типа – ты спел маловато, пресек безжалостно: сейчас уйду, но объявлю, кто тому виной. Такая слава купчику была ни к чему и вопрос разрешился моментально. Продолжили, деньги текли рекой.

Забава, слава богу, вела себя не так как обычная девушка или женщина этого времени: не укрывала лицо руками, не отворачивалась и тому подобное. Концовка была обычной: слушатели вовсю роняли морды в еду. Поделив выручку по-новому, разбежались. Назад шли не спеша. Моя радость сказала:

– Ты такой интересный человек! Столько знаешь, столько умеешь! Постоянно разный: то добрый и мягкий, то строгий и жесткий. Ничего не боишься. И, главное, такой красавец!

Это меня поразило: ни одна женщина в мире, даже моя мама, не считала меня красивым. Симпатичным – и то в редкость… А тут такая зеленоглазка любуется этой сомнительной внешностью! Как писал Хайям: что красота – пустой сосуд или огонь мерцающий в сосуде… Дошли, упали в кровать. Неожиданная радость случилась вновь. Ну, это даже в юности, было для меня перебором…

Потом Забава взялась толковать о нашем скорейшем визите к волхву. Порешили, если удастся, сделать это завтра. Все равно нужно везти туда ведуна. А ее пусть поглядит и решит, что и как делать матерый профессионал. Объяснит мне, а я уж торопиться не буду.

Утром, предупредив Игоря о возможной поездке, пошли на рынок. Я роздал денег на исходные материалы и поставил задачу. Доски оставались еще с прошлого раза, а за кожами пошел Антон, чувствуя себя в родной стихии – выберет самые прочные, мягкие и не очень дорогие. Попутно супруга сообщила братьям о своем замужестве. О времени ее появления домой разговора не было.

Подошел Олаф в компании другого иностранца. Представил его Андерсом. Они оба хотели купить по паре разных карет. Если не будут брать жители Готланда, можно продать немцам – их на острове полно. Заказ должен быть готов где-то через месяц. Обсудили виды экипажей, и я взял аванс, а то ищи-свищи потом этих шведов.

Тут появился величавый боярин с пятью слугами. Это меня несколько удивило: обычно подходил кто-нибудь из челядико ко мне домой. Оказывается, он пришел из-за трудностей с лечением дочери. В ту вселился бес и выгнать его никак не получалось: святые отцы и ладаном окуривали, и перед чудотворной иконой молитвы читали – бесполезно. Ведуны отказались. Хотели привлечь отшельника, но он по старости и дряхлости отказался – сто с лишним лет не шутка! А волхвы? Нипочем не пойду. Если удастся вылечить, денег они с женой не пожалеют. Что ж, может девушка просто сумасшедшая? Тогда сделаю. Но цена может колебаться. По любому, мне ее нужно увидеть.

Подхватились и отправились вслед за боярской процессией. Прибыли довольно-таки быстро. Забава везде ходила со мной – дома ей было скучно. Поглядев дочку боярина, я пришел к печальному выводу, что в ней кто-то поселился и занял командные высоты. Это не было обычным поражением психики. Никаких данных по лечению у меня не было – ни от ведуна, ни от волхва. Надо все-таки посоветоваться с обоими. Хозяину сказал, что нужно время для обдумывания.

Когда вышли из терема, мне в голову пришла мысль, что идти к чародею далековато, а лошадок у нас всего две на троих седоков. Моя богатырка тут же заявила, что может просто бежать рядом.

– Но ведь это придется делать в течение двух часов!

– Отдохнем, если что – успокоила меня любимая.

Игорь был уже готов. Опыта езды у него не было никакого. Я понял это тогда, когда уже сам сидел в седле. Глядя на то, как он пытается взобраться на Зорьку, вспомнился собственный печальный опыт. Но помочь не успел. Забава закинула его в нужное место, как котенка. А про ее силищу разговору вчера не было…

После наших объяснений, ведун пришел в себя, и мы отправились в неблизкий лес за консультациями. Сначала, приучивая Игоря к верховой езде, ехали потихоньку, моя жена шла шагом. Когда он освоился, добавили ходу и ей пришлось побежать. Никаких трудностей девушке это не добавило. Прибавляли ходу еще несколько раз – ее дыхание оставалось таким же ровным, цвет лица обычным. Супруга наравне со всеми принимала участие в беседе.

На мой вопрос об изгнании из одержимой беса, ведун ответил, что это может сделать только святой человек, мы все тут помочь не в силах. Боярышню к нему привозили, но он не святой, поэтому даже и пробовать не стал что-либо делать. Забава добавила, что хорошо изгонял нечисть отшельник Богдан лет пять назад, но сейчас старенький стал. А других нет? Мои собеседники не знали. Спросим мнение волхва. Прибыли. Из нас всех – и людей, и лошадей, устал один Игорь.

Добрыня ждал у сияющего остекленными окнами и радующего глаз новой крышей домика. Провел внутрь, налил попить с дороги, и мы начали рассказывать свои проблемы. После этого он взялся за дело. Минуты три глядел на ведуна. Нет, не получится из тебя волхв. Человек ты хороший, но нет способностей. От огорчения Игорь ушел на улицу.

Потом чародей занялся с нашей семьей. Он объяснил мне с чего именно начинать. Дней через несколько опять приехать к нему – посмотрим есть ли эффект.

Потом борьба с нечистью. Тут он поддержал мнение лекаря – самим ни за что не справиться. Посоветовал посетить отшельника, может чего подскажет. С тем и отправились назад.

Приехали, отобедали, повалялись. Интимные идеи решили пока не осуществлять. Надо было ехать к святому человеку в относительной чистоте. Вернулся к боярину.

– Надумал?

– Вначале к Богдану надо съездить.

Выдали провожатого. Через полчаса я вошел в покосившуюся избенку. Древний старик поглядел на меня из-под кустистых седых бровей.

– Садись. Рассказывай с чем пожаловал.

Я говорил, попутно оглядывая отшельника. К нему сверху тянулся тончайший лучик света, хотя на улице было пасмурно. Видимо, помощь Бога. Недослушав меня, отошел и начал молиться иконе в углу. Длилось это минут тридцать. Возле его головы постепенно наливался сиянием нимб. Подошел ко мне просветленным. Помог Бог! На это дело послал Господь часть своей мощи. И ты мне помоги. В тебе сила жиденькая, но вдвоем справимся.

Погрузили старичка вдвоем с челядинцем на боярского коня, я запрыгнул на Вихря и вернулись в Новгород. Провожатому велели возвращаться пешком. В дороге отшельник пару раз ослабевал, но поддерживаемый мною, через какое-то время опять оживлялся.

Поехали почему-то не к боярскому терему, а к Софийскому собору. Я сбегал, нашел протоиерея Николая. Узнав, кто его хочет видеть, вылетел вместе со мной. Вдвоем, потихоньку отнесли святого в келью, положили на топчан.

Старик уже совсем ослаб. Еле слышно проговорил:

– Коля, нагнись ко мне…

Тот встал перед ним на колени и махнул, чтобы я вышел. Протоиерей появился минут через десять в слезах. Но над его головой показался мощнейший луч света!

– Учитель велел тебе помочь. Он уйдет к вечеру. Рассказывай. -

Выслушал меня. – Соборуем Богдана попозже, а сейчас покажи бесноватую.

В тереме нас встретил сам хозяин с женой, провели к дочери. Прошлый раз она при виде меня рычала, показывала зубы, пыталась порвать цепь, которая ее сдерживала. Теперь сжалась в комочек и спрятала глаза. Почуяла тварь приход божественной силы. Николай подумал и сказал:

– Завтра выгоню. Сегодня мне возле наставника надо побыть, проститься. – Потом повернулся и ушел.

Хозяин схватил меня за плечи: рассказывай! Я изложил то, что увидел бы простой человек.

– Добромысл сам добежит, не маленький, – отмахнулся боярин. – Думаешь, у протоиерея получится?

– Как Бог даст.

И мы расстались.

День клонился ближе к вечеру, когда моя любовь решила познакомить меня с матушкой. Жили они в Кузнечной слободе. Дом был справный, двор ухоженный. Теща, приятная пожилая женщина, приняла нас душевно. Разговорились. Раньше финансовое положение семьи оставляло желать лучшего. Не бедствовали, но жили очень скромно. Привычные заказчики отца от братьев ушли, видимо не очень были ловки. Родитель славился редким мастерством, которое сыновья не унаследовали. Вместе с силой – подумалось мне. При нем жили справно. Женщины ничего, кроме возни по дому, делать не умели. И только с моими заказами на коляски, положение улучшилось.

Я рассказал о большом заказе от шведов, похвалился авансом, взятым по совету жены. На предложение родни пожить у них, дружная молодая семья ответила отказом, ссылаясь на почти выстроенный дом. В общем, новый зять пока гляделся лучше предыдущего. А уж когда я поделился информацией о всех видах своей деятельности, доверие ко мне возросло многократно. Ближе к ночи вернулись к велуну, завалились в кровать и продолжили дерзать в семейной жизни, побивая все мои прежние рекорды. Улеглись поздно.

Глава 26

Утром я еле встал к десяти часам. Забава проспала еще полчаса. Игорь уже нагулял всех зверей, Люба их накормила. Завтрак и обед решили объединить в харчевне, ждать пока проголодаются хозяева, показалось слишком затруднительным. Поели, попили. Тут супруга по достоинству оценила вкус еды:

– Как вкусно здесь готовят!

И тут выяснилась интересная вещь – счастье мое готовила очень плохо, абсолютно невкусно, иногда даже противно. Во всем мире ее стряпню мог переносить только прежний муж, и то – изрядно выпивши. Даже братцы не едят. Спросил Олега:

– А повар у вас не старенький?

– Твоих лет. Хозяин его совсем зажрал: обвиняет в мошенничестве с весом продуктов, завышением цен покупок – Федор на базар ходит сам, покупает все самое свежее. И умеет выбрать то, что ему, как повару нужно – где пожестче, где помягче. Ну, там много всего учесть надо. И с рынка прет все это в одиночку – подсобника ему не положено. А владелец его долбит и долбит, как дятел.

– А поговорить с поваром можно?

– Легко. Он уже все, что было нужно, переделал. Сидит, ждет, когда на обеде заказы пойдут. Через часок торгаши повалят, а сейчас еще пустовато. Зову?

– Зови!

Через пару минут они подошли. Кулинару лет тридцать, чернявый, здоровенная бородища, полноватый. Был неласков. Поздоровались, он присел напротив нас. Поговорили о его службе.

– От такой работы кони дохнут! Хозяин донял! Ни выходных, ни проходных! Не знаю куда убежать!

– Хочу позвать тебя к себе на службу. Не знаю только, сколько тебе здесь платят?

– Пять рублей в месяц.

– Буду платить в три раза больше.

Он посчитал, тут же принял решение:

– Иду хоть завтра! Хоть на сколько человек готовить!

– Людей двое – я и жена. Еще собаке каждый день варить надо будет. Закупки и запасы все на тебе. Кастрюли и горшки тоже сам купишь, чтобы тебе возиться было удобно. Тарелки, кружки, чашки, ложки, ножи сами купим. Тяжелое что на торге рванешь, в конюшне две лошади будут стоять, возьмешь, когда понадобятся. Если нужна будет телега, предоставлю. Посуду сами перемоем, полы и окна то же. Твоя обязанность только вкусно, как здесь, готовить. У нас новый дом, не остеклены окна и не выложена печка.

– Печника могу отличного мастера порекомендовать, не первый год его знаю, – вставил кулинар.

– Каждое воскресенье – выходной. Когда нужно, возьмешь дополнительный день отдыха. Платить буду каждую неделю или раз в месяц – как тебе удобнее. К печнику сходим сегодня или завтра вечером. Когда отработаешь, я подойду.

Столковались, хлопнули по рукам. Федор ушел на кухню. Олег все это время возился с посетителем. Забава мое решение одобрила, только спросила:

– А ты осилишь этакую сумму?

– Постараюсь. Не люблю невкусную еду.

– Да я сама свою дрянь есть не могу!

Подошел половой, рассчитались, и пошли на обход своих угодий. Первым делом посетили усадьбу. Плотники возились с конюшней на шестерых скакунов, заказано было с запасом. В сам дом супруга влюбилась сразу. Долго осматривала, ощупывала, спрашивала о том, о сем.

– Слушай, да он поболее родительского будет! Когда осилим, надо будет купить большущее зеркало.

Решали, что и где поставим или повесим. Когда все обмозговали, Забава упорхнула пообщаться с подружками. Явно хвалиться понеслась, промелькнуло в голове. Зашел к плотникам, отсыпал им денег за избушку и подался к каретникам.

Изготовление фаэтона двигалось к концу. Через часок-другой будет доделан. Не возьмет боярин, уйдет на Готланд или еще куда. Прихватил с собой Антошку и двинул в лавку к Алексею. Познакомил их между собой. Велел выдавать заму по каретам столько досок, сколько он скажет, меня не ждать. Касса уже была приличная, с утра затарился какой-то оптовик. Леша получил усиленную получку. Было заметно кардинальное изменение в отношении подсобников ко мне: кланялись чуть ли не в пояс, звали хозяином гораздо уважительнее чем в прошлый раз. Антону велел вопросы с тесом решать самостоятельно, выдал денег, чтобы нанять телегу с возчиком без моего участия. Вернулись.

Кузнецы уже принесли прутки на дуги. Пообщался с шуринами, проверил железяки. С моим участием их и поставили. Бывший скорняк бойко взялся натягивать на верх экипажа шкуры. Плотники доделывали багажную полку – нашивали поперечины. В этот момент и заявился конный представитель заказчика. Через полчаса закончили, впрягли его же коня в фаэтон и поехали. Мы с Антоном были на облучке, челядинца сунули на место седока. Прибыли быстро.

Слуги позвали хозяина. Молодой боярин вышел вместе с женой. В возок загрузились оба. Проехались по городу, мы показали, как откидывается верх, рассказали об амортизации на неровностях, предупредили об опасностях глубоких ям. Довели до сведения боярского семейства, что количество лошадей может меняться от одной до трех. Про большее количество рассказывать не рискнул – нужно другое крепление, а я его на рисунках и фотографиях не видел. Денег отсыпали без споров. Когда вернулись на базар, выдал своему заместителю три рубля и объяснил, что это доплата за выбор кож и работы по кузову. Анна будет очень довольна.

К концу рынка уже было еще два заказа: дилижанс и обычная карета. Это все уже делали, мастера знают, как исполнить. В обоих вариантах окошечки слюдяные, обивка изнутри тканью. По ходу нанял еще плотников, чтобы строить ангар, нашел место посвободнее. Завтра Антон завезет доски обеим группам умельцев по работе с деревом.

Вспомнил про окошки в своем славном домике, зашел к стекольщикам. Они работали парой. Вот вдвоем на меня и насели, не дав полюбоваться стеклянными бусами – как же, заказчик редких и дорогих вариантов их изделий.

– Стеклить карету надо? Говори скорей!

– Экипажей будет четыре, но чуть-чуть попозже, а сейчас хочу сделать большой заказ на остекление шести больших окон в новом доме.

Мастера ходили со мной к Добрыне, поэтому сразу спросили:

– Опять куда-нибудь далеко за город переться?

– Да нет, в этот раз тут, в Новгороде, будете работать. Пойдете сегодня?

– Конечно! Размеры есть?

Я вынул палочку с зарубками. Ладонями получалось неровно – три с половиной длины, что-то около семидесяти сантиметров.

– Аршин, крякнул старший, – к завтра выдуем.

Так они еще и стеклодувы! Интересно, выдуется ведь шар, как же из него плоский лист сделать? Получил непонятный ответ – как обычно, лунным способом. Стекольщиков звали Петр и Онуфрий. Объяснять взялся более молодой Петруха. Оказывается, пузырь перекидывается с трубки, из которой его выдули, на особое приспособление – мокту, которую немцы зовут понтий, и на ней крутится, до получения плоского блина. Потом остужается и режется по размеру.

– И большой можно сделать блин?

– Сажени в две умеючи.

– А чем режете?

– Раньше как все – раскаленным прутом, а в прошлом году осилили купить самоцвет-тяжеловес. Побились, конечно, пока выучились, стекла листа по три каждый извели, зато сейчас горя не знаем!

В 20 и 21 веке резали искусственным алмазом или закаленной сталью, и то не все, а только опытные люди. Мой отец, положим, делал это легко – профессионал, а я пробовал, но не получалось. В 11 веке такой стали и близко нет, бриллианты только у очень богатых. Какой же тяжеленный булыжник они к этому делу приспособили?

– Покажете самоцвет?

Сунули в руку небольшой голубоватый и прозрачный камушек, забранный с трех сторон небольшой длинной железкой. Выступал острый край камня. Стеклорез был очень похож на такой же инструмент отдаленного будущего.

– А почему тяжеловес?

– Очень прочный. Уступает только адаманту.

Ну, против алмаза все камни слабоваты будут…

– А откуда везут?

– Купцы на Урал с большой охраной пробираются.

Рассказал про форточки сбоку во всю высоту окна. Почесали в бородах.

– Сначала плотники должны поперечины сделать…

– Они как раз там возятся, сделают.

– А мы вставим.

Потом зашел за Федором, посетили с ним печника. Мастер кладки спросил, не поздно ли мы решили в этом году возиться? Положим ведь сырую глину, а ее, прежде чем обжигать в печи, надо сушить несколько недель. Скоро пойдут дожди, размоет все к шуту. Неожиданное препятствие…

– А ты из обожженного кирпича выложишь?

– Это как? – удивился печник.

Объяснил, показал на руках.

– Выложить-то я выложу, а кто этот твой глиняный камень делать будет?

Антона трогать не хотелось, очень уж парень на изготовлении карет был к месту, но есть ведь и пятеро малонужных мне скоморохов. Сегодня же и предложу им эту затею. Думаю, хоть один, да клюнет.

– Человек-то найдется, но есть одна загвоздка: мы не знаем, сколько нужно песка и других добавок, воды на глину, кто-то должен показать. Ты чем завтра занят?

– Зайдите за мной, как отправитесь, можно даже и сегодня, я все объясню.

На том и порешили, и все вместе, прихватив лопату, отправились к месту сбора ансамбля «Двадцать лет без урожая». Парни уже были все в наличии, даже Ярослав. Заказчик должен был подойти с минуты на минуту.

Им было объявлено о новом профиле моей деятельности и наличии свободной вакансии. Иван, не раздумывая долго, вызвался сразу, остальные отказались. Месить какую-то глину, таскать песок, заниматься обжигом – кому это кроме Ваньки надо? А как хорошо, когда кто-то за всех и поет, и рассказывает. А ты посидел в холодке, покушал вволю, изрядно получил денег и домой, баиньки.

Сообщил коллективу, что сегодня концерт будет проходить без моего участия, и мы ушли к новому жилищу. Иван робко спросил:

– Мастер, а может сегодня тебе бы и пойти?

– Зачем? Все песни они знают, анекдоты два раза слышали, спляшут сами. Могут еще частушек добавить.

– Мы их не знаем!

– А кто вам мешал узнать? В общем, обойдутся пока без меня. А рублики получать за просто так, все горазды!

Заглянул парню в душу – отличный человек, вполне на уровне моих друзей. Такой не предаст!

– И не зови меня больше мастер, старший и прочее – для тебя я Владимир, друг и компаньон. Пока с этим занимаешься, получаешь рубль в день, дальше посмотрим.

Ваня развернул плечи выпятил грудь и был готов к любым подвигам. Он поинтересовался:

– А что так много платишь? Я бы и даром пошел!

– А остальные четверо, которые до меня нищенствовали и бывало голодали, они что, вперед тебя побежали? За свою копейку удавятся, а на мои трудности им наплевать.

Он замаслился от моих речей и признания своих душевных качеств. Пришли и начали добывать песок и глину всей ватагой. Все нашлось прямо тут, на участке. Потом, в выкопанной прямоугольной яме, сделали нужный замес, добавили воды. Тут оказалось столько нюансов! Налепили кирпичей и половинок по их длине, разложили на просушку в формах, которые нам быстренько сколотили плотники из досок. Печник спросил, к чему эти изыски? Я объяснил, что при кладке надо для прочности перекрещивать ряды, особенно в углах. На одинаковых кирпичах это не получится, придется колоть пополам, а для этого нужен навык и другие молотки, чем делают здесь, в Новгороде. А с половинками можно без этого обойтись.

– Я все покажу, я умею.

Сушить надо было не менее трех дней, где добавляя, а где и снимая лишний раствор. Обжигать не меньше суток непрерывно. Потом Федор, печной мастер Митрофан и Иван ушли, а я пошел к плотникам рассказывать о форточках. Идею поняли быстро, заверили, что все сделают махом.

Вечером начал лечить Забаву. На другой день братья жены склепали металлический короб для обжига, и мы привезли его на свежекупленной телеге. Потом я завез кучу досок, пилу, гвозди, топор, новый молоток с уменьшающимся с одной стороны концом, пару лопат.