Текст книги "Неожиданность (СИ)"

Автор книги: Борис Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 78 страниц)

На следующий день возле Ваньки уже плясал Егор. Он и рассказал мне новости. Наниматель, узнав, что меня не будет, скоморохов отшил. Вчера подходили еще двое: один сразу ушел, другой предлагал работать за еду. Без меня эта компания терпела явный крах. Вдобавок, Акинфий, выделяя мне землю под ангар, прятал поганые глазенки, спрашивая про мои дела. Вероятно, прессинг старшины на купцов был прекращен. Со мной он связываться боялся, а скоморохов потоптать – это всегда пожалуйста! Тут он был в своем праве.

На другой день к кирпичникам присоединился и наш поэт Ярослав. Я заверил, что сбыт изделия обеспечу и работа у них закипела с новой силой: делались и заполнялись новые деревянные формы, обваливался пока землей с трех сторон, чтобы не уходил жар, будущий костер для обжига, завозились бревна на дрова (их понадобится очень много), делались козлы для их распиловки.

По ходу я лечил бояр и Забаву, приглядывал за изготовлением экипажей, и даже пел и рассказывал для купцов. Заказы пошли через старшину Сысоя, с отчислением ему малой доли дохода от концертной деятельности. Выступал я в одиночку: хватит дармоедов кормить – надоели. Побаловал и хватит.

Первую партию кирпича печник одобрил, и будучи мною обучен основам каменной кладки, приступил к своей основной работе. Песок и глину стали завозить с другого места, хватит мне двор ковырять! Оплату кирпичного производства я установил следующую: бригадиру Ивану пятнадцать рублей, остальным по пять в месяц. Доплаты после продажи изделий, если она будет.

Так и шло время, день за днем. Плотники ставили изгородь, Митрофан делал печку уже в конюшне, супруга лечилась и готовилась к переезду: закупала посуду, ткань на занавесочки, всякую мелочь. С крупными вещами занимался лично: заказал кровати, кресла и табуретки, стулья, столы. Дом уже стоял готовый, остекленный, с форточками, двумя печками.

Глава 27

Было завезено мною большое количество чурбачков на дрова от Матвея. По ходу позанимались рукопашным боем. От возни с саблями, решили отказаться – и так убью, если нужно будет. Усиленная волхвом обучаемость, вновь показала себя в лучшем виде. Все, чему ушкуйник хотел меня обучить, легло в память за час. Елена забеременела и поняла это, посоветовавшись с матерью, раньше, чем я это увидел.

Все мои промыслы давали зримые доходы. Из торговли каретами мелькнуло только одно интересное событие. Антон сообщил при встрече, что поступил неожиданный заказ: нужен экипаж самое меньшее на шестнадцать мест – боярин с женой и их четырнадцать деток. Две кареты боярыня не хочет. С ее представлениями о жизни – лошадь опаснейшее животное, поэтому дети должны быть при матери и на отдельную коляску их усаживать нельзя. И запрягать больше одной лошадки тоже незачем, кучей так страшно понесут! Однако, это прямо омнибус какой-то получается. Вспомнилось это творение рук человеческих: меньшее переднее колесо, дверь всего одна, и та сзади, средние лавки делились на две части, а между ними проход. Посчитал требуемое количество лавок для семейства. Да уж…

Антошка добыл письменные принадлежности, я стал рисовать, объясняя одновременно, где будет вход и тому подобное. Рессоры опять надо будет усиливать. Всего получалось восемь лавок на 17–18 человек. Дверь переносим между родителями и детьми. Как сажать отца с матерью: лицом или затылком вперед? В зависимости от их решения и встанет дверка. Приказчик махом все понял, а я отправился попрощаться с Давидом и боярином-конюшим. Правителем Новгорода стал князь Мстислав. Окинул их беглым взглядом – оба здоровы, простился, пожав Владимиру руку.

Ангар строился, потом сделаем в нем печку. Забаву глядел волхв, все мои действия и эффекты от них одобрил. Потом позанимался со мной. Перед этим спросил:

– А можно мне будущее твое поглядеть?

Я чувствовал ответственность за жену – вдруг издохну не вовремя? Добрыня глядел с полчаса, потом сообщил:

– Какое у тебя странное грядущее! Ты лечишь каких-то женщин, и они стоят ради этого в очереди, потом плывешь по Славутичу до Русского моря и беседуешь с умной рыбой. Кстати ее язык можешь и не понять, мы их слышим наполовину. Ну, это я в другой раз улучшу. Неведомый пришелец объяснит, как найти великого поэта и звездочета у арабов, известного и в ваше время – там любят его стихи.

– И я их знал?

– При мне вспоминал.

– Еду один?

– Забаве нельзя, она будет в положении.

– А какого черта меня туда понесет от беременной жены?

– Рыба и звездочет спасут всех людей, если будут вместе. А пока она не знает, как с ним связаться. Через твое будущее вижу – громадный камень к нам летит, надвигается ужасное бедствие.

– И как я эту рыбу найду?

– Посидишь несколько дней на берегу, а лучше искупайся. Тебя отыщут.

– И когда это будет?

– Выедешь где-то через полтора-два месяца. А вот когда вернешься, не скажу, не вижу. Приезжай через недельку, договорим.

Я вышел совершенно очумелый, оставив волхву деньги за помощь в изгнании беса из боярской дочери. Отец пришел ко мне вчера, сунул кошель и объяснил: протоиерей Николай на церковь не взял, велел тебе отдать. Говорит, без помощи Богдана, ничего бы не получилось. А кудесник перед этим жаловался на плохую зимнюю одежду.

Ехал молча, думал. Супруга, почувствовав момент, тоже прекратила свое щебетание. Вся эта история глядится как дурацкий фантастический боевик. Не знаю таких реки и моря. Половина, если не все, названия этой поры переименованы. А русские часто крупное озеро зовут морем – прямо слышно песню: славное море, священный Байкал…

Рыбу не расслышишь никогда! Ну, может если добавить какой-то особый слух, чего-нибудь и скажет? Но рыба тупа, как она мир спасать будет? Да и ни одного поэта 11 века, даже русского, не знал никогда! Арабы расселены очень широко. Кого я там знаю? Кроме Омара Хайяма – никого. А вот он, вроде, где-то в древности и жил! Память услужливо подсунула случайно прочитанную статью из Интернета. Годы жизни – да он сейчас и живет, пятидесяти лет еще нету… Но вот период с 1092 года, когда он перестал заведовать обсерваторией, до смерти в 1135 году, практически историей не охвачен. Где жил, что делал… Известен как персидский поэт, лекарь, астроном, математик, философ. Какая ипостась мне нужна? И где его искать?

Там близко Каспийское и Черное моря, ни одной реки с названием Славутич в них не впадает. Днепр прежде был Борисфен, Волга уже так и зовется… Повертел Интернет. Минут через десять нашел: Борисфен это у греков, а у нас в это время – Славутич! Значит, Черное море сейчас – Русское. А мудрая рыба, скорее всего, дельфин-афалина. Этот вид у них – самый умный из китообразных. Их речей, большую часть, мы ухом и не улавливаем – ультразвук. Но вот кто-то неведомый, о котором даже волхв не может ничего сказать, просто ставил меня в тупик. Да уж… Приехали, сразу упал в кровать и блаженно уснул…

Неприятнейшая неожиданность

Глава 1

– Святой отец, ты главное на рожон со своей рогатиной не лезь. Молитвой зверя надо попытаться прибить, или хоть отогнать куда подальше от наших мест.

– Владимир, молитвой убить никого нельзя. Да и не могу я убивать даже ради спасения собственной жизни – не такой я человек. Гонять каркодила по Руси бесполезно – отойдет до соседней деревни и будет там селян поедать. Я попытаюсь гада этого своей рогатиной задержать.

– И долго ты его держать хочешь? Пока от голода не помрет, или от старости не издохнет?

– Его можно связать, да в княжеский зверинец пристроить. А убивать, это не по мне.

– А кто ж его будет вязать?

– Может ты, может охотники тамошние.

Все эти церковные идеи святого 11 века, меня не обрадовали. Попробовал зайти с другой стороны.

– Но бесов же ты изгоняешь!

– Бывает, – скромно согласился протоиерей Николай, настоятель Софийского собора Великого Новгорода. – Но бес, он злой дух, и за него я перед Господом ответственности не несу.

Дальше до деревни, где свирепствовал неведомый мне зверь, ехали молча. Вспоминалось, что было перед этим.

Я проснулся, как обычно, когда мне не нужно куда-то экстренно бежать – часов в девять утра. Рядом посапывала любимейшая молодая жена. Недавно мы обвенчались. Сейчас у нас был медовый месяц. На мою занятость (кручусь, как белка в колесе), это, впрочем, никак не повлияло.

Свадебное путешествие тоже не задалось, езжу по делам по древнерусскому Новгороду и в его окрестностях.

Меня перед этой женитьбой неожиданно и без видимых причин перекинуло из 21 века в 11. В далеком будущем я был врачом травматологом. Здесь пришлось менять профиль деятельности. Начал с приказчиков в Костроме.

Гонимый угрозой убийства, убежал в Великий Новгород. Здесь пустился во все тяжкие: пел, лечил, строил лесопилки, делал кирпич и кареты.

Отучился у ведуна Игоря, потом у волхва Добрыни. Только им двоим открылся, что я из далекого будущего.

Приобрел замечательный голос, умение лечить подавляющее большинство болезней, предсказывать погоду на день вперед, понимать очень быстро любой человеческий и звериный язык.

Ко мне хорошо относятся все животные, никто не укусит, не лягнет, не оцарапает – видят во мне друга. Могу убить и человека, и зверя одной силой мысли. Ну, пока так лишил жизни только нескольких убийц, пришедших из Костромы, и крыс в доме ведуна. Приобрел еще кучу всяких интересных умений, пока никак не востребованных. Построил дом, конюшню, ограду. На днях перееду от Игоря.

Собачья будка появится в ближайшее время. У меня две лошади, Зорька и Вихрь, крупная и очень молодая среднеазиатская овчарка Марфа.

Я выстроил две лесопилки на реке Вечерке и получаю деньги в лавках, торгующих досками, на Софийской и Торговой частях Новгорода.

Начал строить ангар для показа и изготовления экипажей. Сейчас их делают несколько мастеров Софийского рынка прямо на улице.

А ведь лето уже закончилось, скоро пойдут затяжные дожди, резко похолодает. В новой мастерской, с крышей и отоплением, умельцам полегчает. На этом деле сильно горячится поставленный мною приказчик Антон, бывший кожемяка и скорняк. Он же обтягивает фаэтоны, кареты со складным верхом, кожей.

В целом все было благополучно, пока вчера не озадачил волхв Добрыня, который, в отличие от меня, хорошо видит будущее человека.

Оказывается, я, через полтора-два месяца, должен ехать спасать мир. Для этого мне всего лишь надо столковаться с дельфином Черного моря (здесь – Русского), добравшись до него по Славутичу, который позже будут звать Днепром. Для этого волхв расширит диапазон моего слуха, чтобы я улавливал ультразвук, которым эти морские млекопитающие владеют в совершенстве. Даже в далеком от этого времени 21 веке, ученые, записавшие эти недоступные человеку речи на электронные носители, пока ничего в них не могут понять, чтобы потолковать с дельфинами по душам.

Нужно договориться с неведомым даже кудеснику пришельцем. Еще один попаданец из будущего? Интересно, из какого века?

Потом надо встретиться с великолепным арабским поэтом Омаром Хайямом, который живет неизвестно в каком городе в неизвестной стране. Наш волшебник этого не видел, а в рукописях сохранились данные только о более ранних периодах жизни умнейшего из поэтов, когда он заведовал обсерваторией, писал математические трактаты, лечил людей, был известным философом. Потом его жизненный путь неизвестен. Осталось только описание дней перед смертью, настигшей его через много лет после сегодняшнего 1095 года.

Кудесник перестроил мне память, и теперь извлечь из нее полученную когда-то информацию, особого труда не составляло. А с приходом в мою жизнь Интернета, знания потекли рекой. Это молодежь, в основном, смотрит кино и слушает музыку, рассматривает картинки с забавными фотографиями собачек и кошечек, я люблю читать умные и талантливые книги, узнавать новое. Мне, все-таки, скоро пятьдесят восемь лет, и я вырос в абсолютно другой среде, чем молодые.

Оно и прежде, дырявая память много получала, но далеко не все удавалось из нее извлечь. Давно известно о людях, которые помнят все, и об профессиональных разведчиках с натренированной способностью к запоминанию нужного материала, но я был отнюдь не из их числа.

Конечно, можно было бы расценить идею Добрыни, как полный бред и лишние выдумки, но он меня очень многому научил и открыл мои ранее неведомые способности. В своих предсказаниях волхв тоже пока не ошибался.

А эта тема – с приходом Апокалипсиса – слишком серьезна, чтобы ею пренебрегать, положившись на русское авось. И, рисковать жизнью Забавы, лучшей женщины всех времен и народов, я позволить себе не могу. Значит, надо готовиться к дальней дороге, собирать деньги для похода.

Тут завозилась и радость моей души. Она была на тридцать пять лет моложе меня. Правда, бросок во времени физически омолодил старика-супруга, и разница в возрасте особо не ощущалась. Поцеловались, умылись и пошли завтракать. После еды ушли поваляться.

Забава спросила, обнимая меня:

– Ты хоть понял, про что кудесник толковал? Какие-то рыбы, поэты… И все это черте где! Может его с этими выдумками послать куда подальше?

Я объяснил, почему верю Добрыне. Она задумчиво протянула:

– В общем, ехать надо… А почему б сейчас не выехать?

– В следующий раз и узнаем.

На том и порешили. В скорое наступление беременности моя радость не верила. С первым мужем два года прожила и ничего не получилось, а тут только начали встречаться и вдруг нате вам!

Потом пошли гулять с животными. У ведуна пришел клиент, и он влиться в нашу дружную компанию не смог – зарабатывал деньги.

Мы искупались в Волхове, рассекающем Новгород на две части, и я впервые спокойно полюбовался еще девичьим телом жены – никаких рельефных мышц, напластований жира, бедра, как и положено, шире плеч.

Избыточной худобы, как это стало модно в далеком будущем, тоже не наблюдалось. Истинно женская фигурка, словом – идеал! Русская красавица! А ведь богатырка, богатырша, поляница, как здесь зовут женщин с богатырской силой.

Они в Древней Руси не уступали богатырям ни в чем, а частенько и превосходили их в борьбе, и в битве с врагом.

Забаву выявили еще в подростках, когда она с подружками пошла пособирать дары леса. На них выскочил здоровенный медведь, от которого в лесу и не убежишь, и не спрячешься. А что может против зверя, вставшего на дыбы, сделать ватага девчонок? Сопротивляться? Так вопрос даже и не стоял ни у кого, кроме богатырки.

Хороший удар по башке кулачком отрезвил мишку, который после такого надругательства над хозяином русских лесов, рухнул на землю, затих и обделался. Отлежавшись, он кое-как пришел в себя и унесся с воем, обычно нехарактерным для этого животного. Этому эпизоду масса свидетелей – девчонок-подружек.

А после смерти богатыря-отца, сестру часто просили помочь братья-кузнецы: что-то поднять, что-то перенести. Им господь этой силищи не подарил. Я, проявление этой несказанной мощи, пока видел всего только раз, когда Забава бежала за лошадями два часа, и не отстала, и не запыхалась. А скакали довольно-таки быстро. В общем, обычные мужики против нее, и кучей будут слабоваты.

Год стоял какой-то необыкновенно теплый по моим понятиям. Жена на это замечание, ответила, что ни она сама, ни ее мама другой погоды и не видали.

Когда же замерзает эта река? Лет двенадцать назад была особо суровая и снежная зима, тогда и по Волхову был виден кое-где тоненький и быстро растаявший ледок. Вот оно, время глобального потепления! А вовсе не 21 век…

Хотя может быть это районное явление? И где-нибудь в Киеве, ледниковый период?

Спросил супругу. Ответ был положительным для меня: все говорят, что там зимы и не бывает! А я поплыву, поеду в октябре-начале ноября. Славутич, конечно, об эту пору льдом не прихватит, не ходи к гадалке!

Еще Забаву заинтересовало будущее стояние баб в очереди перед моей дверью, неизвестно чем обусловленное. Видимо, просыпалась дикая женская ревность.

На это я ответил, как еврей – вопросом на вопрос: а почему женщины к ведунам очень редко ходят? Оказалось, что все дело в неизбывной женской бережливости и в стремлении отдать все лучшее своим детям. Поэтому сумму в пятьдесят рублей они и считают непосильной для семьи обузой. Конечно, боярынь или очень богатых купчих это не касается.

– А мы эту цену опустим!

– И сколько же ты будешь просить?

– Думаю, надо действовать немножко иначе. Боярыням нечего и давать всякие поблажки. А с женщин других сословий надо спрашивать по пять рублей с носа. Просить меньше – припрутся и те, кому реально и не надо лечиться, больше – опять все будут жадничать.

Сегодня можешь сразу оповестить о новой стоимости своих подружек. Слухи расходятся быстро. А я в ближайшую пору расскажу Фролу, торгующему в нашей лавке на Торговой стороне и тамошнему старшине купцов Сысою.

С нашим старшиной Акинфием, на Софийской стороне, лучше и не связываться – редчайший гад. Но я занимаюсь изготовлением экипажей здесь, на нашем рынке. Сейчас там целыми днями работает приказчик Антошка. Сообщу ему, а он доведет до сведения наших мастеров: плотников, стекольщиков, маляров. Твоим братьям говорить бесполезно, – не женаты, так пусть Антон обежит кузницы рядом.

– А твой приказчик Алексей, который торгует досками с нашей стороны?

– Мне кажется, он будет бесполезен.

На том и порешили.

Подсохнув, засобирались к дому. Потап, грозный среднеазиатский пес ведуна, гонял по берегу какого-то парня, видимо, пожелавшего пополнить свой запас эротических впечатлений видами обнаженной натуры – купальники еще не изобрели, а моя супруга была чудо, как хороша без одежды. С этой целью молодец, видимо для того, чтобы нас не опечалить, прятался в прибрежной поросли, где его и застукал страшнейший волкодав. Потап погнал любителя посмотреть на голых женщин прямо через кусты. Юная Марфа (всего семь месяцев отроду, сама себя бы пока хоть укараулила) весело гавкая, бежала позади грозного пса. Я их отозвал от вуайериста, после чего мы всем дружным коллективом подались в город.

У двора ведуна меня опять пригласили к очередному больному. Пациентов оказалось шестеро. Вся боярская семья – родители и четверо детей отравились грибами. Симптомы одни и те же: рвота, понос, боли в животе. Каких-то поганок наелись еще вчера, в обед. А болезнь началась только сегодня утром. Это ободряло – неведомые сморчки были не очень ядовиты. Все останутся живы и без реанимации.

Тут ведунско-волховские штучки не прокатят! Я велел подать шесть горшков с водой, чтобы не запутаться – кому и сколько было выдано, велел челяди наливать чашки и поить хозяев.

Другие подали в это время тазы и ведра, приготовившись собирать выходящую гадость. Всем отравленным этот процесс активно не нравился. Они охали, стонали и роптали, но пили! Отказалась одна боярыня. Да еще встала и ушла.

Оставшихся пятерых начало рвать, и длилось это все примерно час. Кто-то выпил всю выданную воду, кто-то чуть поменьше, но нужное количество всеми было выпито и вырвано.

Уложил боярина и пацанов в одной комнате, дочку в другой, велел воды больше не давать, принимающие емкости оставить возле больных, вдруг опять остатки грибов и воды выйдут. В туалет ходить тоже прямо здесь, в тазы и ведра. А то при походе в уборную, можно там и упасть. Полежать, сколько получится, будет улучшение – сесть посидеть, а потом и походить.

Сам приеду к вечеру, всех проверю. Стоить это все будет двести пятьдесят монет при конкретном улучшении. Уехал, не прощаясь.

Пообедал, повалялись и опять разошлись кто-куда – я на рынок Торговой стороны, Забава по подружкам. Мой первый друг в Древней Руси, изрядно рыжий от природы Фрол, торгующий на базаре нашими досками, не сразу понял, что от него требуется. Человек он был верный, честный, очень порядочный. Такой в бою не испугается и за друга будет стоять насмерть. Но понимал новые мысли с некоторым трудом и нуждался в некотором добром и ласковом руководстве.

– А мне-то что делать? По улицам, что ли больных баб для тебя отлавливать? – спросил Фрол, задумчиво глядя на меня глазами василькового цвета, – за досками ко мне одни мужики приезжают.

Я вздохнул. Сориентируем быстромысла в сторону верного решения.

– Расскажешь о дешевом лечении женщин Кате, а она решит, что делать.

С Екатериной, у которой больше года назад пропал муж, он уже жил некоторое время и дело явно шло к свадьбе. Его предыдущая жена попыталась нас обоих убить руками головорезов батюшки. Так как я был в ту пору обычным человеком без всяких дополнительных способностей и необученный махать мечом, а у купца Фрола, хоть и бывшего княжеского дружинника, одному выстоять против нескольких таких же профессионалов, шансов не было никаких, мы убежали на подвернувшейся вовремя ладье, из небольшой в 11 веке Костромы, сюда, в Великий Новгород.

По пути нас все-таки настигли, и мы приняли неравный бой – втроем (помог молодой матросик с ладьи, которая нас везла) против четверых матерых профессионалов. Бились хорошо: троих убили, один убежал.

Очень помог купленный мне по дороге арбалет, который на Руси звали самострелом. Двое из убийц перешли в мир иной с помощью его болтов-стрелок. На близком расстоянии особого навыка от меня и не потребовалось – только успевай перезаряжать.

Удалось взять в плен человека отца жены. Был он без оружия, поэтому оставили в живых. Запуганный мной подлец рассказал горькую правду.

Все дети супруги Фрола, которых он всегда считал своими, оказались не от него. Так что он тоже может считать себя свободным.

Затем пошел к Сысою, старшине купцов этого рынка. С тем договорились о распространении легенды, что каждая пациентка, пришедшая благодаря его стараниям, и сказавшая: я от старшины, будет за те же деньги вылечена гораздо лучше.

Мне надо их будет учитывать, подсчитывать и выдавать ему за каждую полтинник. Сделку эту не афишировать, должность у него все-таки выборная. Мы уже имели опыт общения.

В первый раз, когда пришел с намерением убить зятя тесть Фрола из Костромы и привел с собой пятерых вооруженных бойцов. На их беду тут подошел уже хорошо обученный и с раскрывшимися способностями я. Чтобы умертвить костромичей, мне хватило пары взглядов. На врагах не было ни ран, ни кровоподтеков. Во времена раннего христианства за такие явно языческие дела можно было и на пытки отправиться, и головы лишиться. За изрядную мзду Сысой это дело прикрыл.

Второй раз он опроверг слухи о низком качестве наших досок, распространяемые конкурентом – старшиной другого рынка Акинфием. И тоже не бесплатно. Не альтруист, но дело с ним иметь можно.

Перешел по мосту через Волхов на Софийскую сторону. Быстренько объяснил Антону о распространении рекламы о недорогой женской лечебнице и отправился на стройку собственного дома.

Изба, конюшня, забор – все уже было готово. Плотники вколачивали последние гвозди в собачью будку и с нетерпением ждали расчета. Деньги и новые заказы ими были тут же получены.

Мне хотелось еще выстроить, убрав часть ограды, приемный покой с печкой и входом с улицы, а плюс к нему сарай для производства кирпича из тонких досок. Огонь в печи для обжига гаснуть не будет, жар будет идти постоянно. Надо сделать вытяжки для проветривания без стекол. Первым делом поставить кирпичникам навес от дождя. С этого начать, и лишь потом строить регистратуру из мощных бревен с толстенной дверью. Нужно было думать и о строительстве собственной бани, не весь век же по людям бегать париться.

Потом подошел к кирпичникам. Бывшие скоморохи работали все пятеро. Собственно, как от музыкантов, впечатление от них было довольно-таки тусклое – инструменты дешевенькие, дудки, трещотки, бубны и барабаны, голосок у замещающего меня певца жиденький – денег им либо вовсе не давали, либо платили гроши.

Другое дело, как на меня реагировал народ – сильный и задушевный голос, умение очень смешно рассказывать анекдоты, которые были изменены для 11 века и знал я их бездну, замечательно звучащая и не дешевая домра – и рубли, которые поступали каждый вечер кучами и делились на всех.

Ребятам очень нравилась такая жизнь: немножко подудел, потрещал, постучал, и пошел посидеть, покушать за счет заказчика. А в последнее время исполнение мною похабных анекдотов приводило к тому, что они после первых же двух песен уходили на отдых и смеялись вместе со всеми над моими короткими историями. Зато потом получали за один вечер, как умелый ремесленник за неделю интенсивной работы.

Сейчас, работая над изготовлением кирпича, они гляделись гораздо более достойно.

Ребята окружили меня, и их бригадир Иван доложил о положении дел. Счет изготовленных кирпичей уже шел на тысячи. Печник, работающий по изготовлению камельков для моего дома, брал незначительное их количество.

Вдобавок, скоро пойдут дожди – осень уже наступила. Готовый-то кирпич воды не боится, а где сушить заготовки из глины? А для их просушки требуется трое суток. Топить жаровню уже почти нечем, дрова подходят к концу.

Успокоил молодцев.

– Навес со дня на день сделают плотники. Бревна купите и привезите сами. Заодно поищите для обеспечения себя дровами двуручную пилу и колун. Везите будущие дрова на телегах, нанятых возле штабелей с лесом. Берите из деревьев те, что подешевле.

Денег выдал Ване на все. Организацией сбыта сегодня же займусь сам.

Ватага была удовлетворена результатами переговоров. Я ушел в дом, прихватив с собой небольшой чурбачок. В избе присел на него и задумался.

С продажей кирпича были большие трудности. Печники за ним не пошли, хотя Митрофан, занятый печным делом на моем дворе, клянется, что всех, кого знал, оповестил и удобный камень-кирпич, не нуждающийся в обтесывании, каждому показал и дал повертеть в руках. Все поглядели, от души повертели, согласились, что очень удобен, но тратить деньги не захотели.

Поговорил с несколькими боярами сам – тот же результат. Всю жизнь, с деда-прадеда терема из леса строили, и не нам этот исстари заведенный порядок менять.

Сбыть воинскому правителю Новгорода – государю? Князья всю жизнь в Новгороде не правят – должность выборная. Меня перекинуло сюда из 21 века к окончанию срока княжения Давида. А всего он пробыл здесь год, с 1094 по 1095. Новый князь Мстислав тоже, наверное, высидит недолго. Какой смысл ему возводить за свой счет (город и новгородская земля с подчиненными городишками ни копейки не даст) здесь кирпичные хоромы? Все князья на Руси о княжении в стольном граде Киеве мечтают, неустанно за это бьются между собой.

С купцами беседовать явно бесполезно. Какая-то беспросветная обстановка.

И что я здесь видел, построенное из камня? Стоп, стоп, стоп! А ведь это строение здесь каждый знает – это Софийский собор! Я в нем даже был совсем недавно.

В дочь боярина Добромысла вселился бес. Никто его выгнать не мог – ни священнослужители молитвами, ни ведуны, ни волхвы своими методами. Все только давали совет полечиться у отшельника, святого человека. Поглядел девушку и я, они были правы.

Но такой святой старец жил возле Новгорода всего один. Звали его Богдан, и ему уже было больше ста лет. По старости и ветхости помогать людям он уже не мог и готовился к смерти. А когда был более молодой, демонов гонял легко. Решил все-таки обратиться к нему хотя бы за советом.

Тут и увидел тонюсенький лучик божественного света, протянутый сверху к его голове. Послушав меня, отшельник помолился и, почувствовав прилив сил, велел везти себя к ученику – протоиерею Николаю в Софийский собор.

Там он передал молодому, лет пятидесяти, церковнослужителю, Божий луч, и тот протянулся к голове Николая мощным прожекторным лучом, который превосходил такой у отшельника в десятки раз. Вечером того же дня старичок помер.

Через пару дней беса из боярышни изгнали. После этого мне стало понятно, что мой атеизм – ошибочен и я от всей души поверил в Бога!

Но вернемся к нашим делам. Софийский собор был выложен не из кирпича, а из какого-то грубо обтесанного камня. Он был не оштукатурен, и неровности камней выпирали из стен. Хотя вверху делался ровным. Но больше – ни одного кирпичного здания! Значит, надо встретиться с протоиереем.

Я прошелся до Детинца. Кроме собора, здесь еще был и княжеский двор, и Вечевая площадь. Полюбовался на три входа Софийского собора. Величественный храм! Роздал милостыню нищим. Помолился Божьей матери, поставил несколько толстенных свечек.

К протоиерею меня отвели сразу. Николай был сумрачен. Луч, по-прежнему, осенял его голову. Поздоровавшись, он сказал:

– Хотел канонизировать учителя, так эта киевская рожа, епископ Герман против! Трясет козлиной бороденкой и талдычит: он же не великомученик, не страстотерпец… А сколько всего Богдан сделал для людей, скольких вылечил, скольким жизнь спас, у скольких бесов изгнал – ему наплевать! А от самого проку, как от козла молока! Ладно. Горячусь чего-то сегодня. Ты с чем пришел?

– Мы с ребятами хотим чего-нибудь построить из кирпича, можем за церковь взяться.

– Что это такое – кирпич?

Вынул из сумки, отдал в руки.

– А, плинфа…, и где берешь?

– Сами делаем.

– Пол века назад этот собор строили, сказали – глина у вас, в Новгороде плохая, возили из Киева. От этого и строили долго, почти пять лет и дорого. И то заменяли плинфу, где могли в стенах, камнями – ракушечником и известняком. Но попробовать можно! Сейчас как раз готовимся строить небольшую церквушку, Герман клинит: денег верующие пожертвовали маловато! У себя в Киеве он, наверное, от себя бы пожертвовал! Может, даром сложишь?

– Я бы так и выстроил, но кирпичникам и строителям пить-есть надо. А, чтобы от епископа не зависеть, деньги на строительство соберем сами, мы с тобой, если ты не против этим и займемся. Ты речь скажешь, я спою!

– Что же это за песня, чтобы верующие за это рубли понесли?

Я исполнил «Аве, Мария…» с текстом на неведомом мне ранее языке, на котором в эпоху моего далекого детства в 20 веке пел Робертино Лоретти. Сейчас обучиться любому иностранному языку для меня дело одной минуты, усиленная волхвом память осечек не дает. У Николая аж дыхание перехватило.

– О чем… кха, кха…, о чем это?

Перевел.

– Это же наша, божественная песня! Где ты слышал это величие?

– У католиков. Сделаем по-русски, точно будет наша!

– О Господи! И ты, с таким голосищем, памятью и способностью писать стихи, будешь делать этот жалкий кирпич?

– Стихи буду писать не я, есть у нас в ватаге способный отрок Ярослав. А мне скоро к Русскому морю, мир спасать.

– Это как понять?

Объяснил предсказание.

– Это есть в Библии. Книга Откровение об Апокалипсисе Иоанна Богослова, – и священнослужитель процитировал отрывок – звезды с небес, небо, как свиток, луна, как кровь… Ты читал?

– Не довелось. Но есть предсказание верного человека.

– Их много – отмахнулся протоиерей.