Текст книги "Неожиданность (СИ)"

Автор книги: Борис Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 78 страниц)

Глава 3

Утром подался на Торговую сторону. Узнал у Фрола, как торгуется досками. Все было хорошо.

Забежал к старшине торга Сысою, отсыпал ему за рекламу. Вчера две трети пришедших на лечение бабешек были от него. Купец был очень доволен. Выдал мне заказ на пение и рассказывание анекдотов на сегодняшний вечер. На этом и расстались.

Видимо, прием больных женщин нынче будет проходить по сильно сокращенному сценарию. Человек пять-семь, не больше. Ориентироваться стану по затраченному на дешевых пациенток времени.

Перешел мост через Волхов. Алексей, занимающийся продажей досок в лавке-амбаре рынка на Софийской стороне, испытывал какие-то непонятные трудности: выручки падали с каждым днем, количество завезенного и проданного товара сильно уменьшилось. У Матвея там что ли какие-то трудности?

Сотовые телефоны будут изобретены через много-много лет. Почты пока не существует. Гонцом послать некого, придется на днях съездить самому.

Подался проверить изготовление и продажу экипажей. Претензий к малоопытному в этих делах приказчику Антону у меня не было. Бывший кожемяка вовсю делал и сбывал кареты и без моего участия. Выдал ему, пока еще неграмотному, заработанные на этой нелегкой стезе деньги.

Обсудили текущие дела. Антон предложил часть заказов перекинуть другим мастерам – наших производственных мощностей явно не хватало.

Этот парень, который гляделся вдвое шире меня, и с голосом, как из бочки, всегда нравился мне новизной и нестандартностью мышления, отсутствующими у других работников и компаньонов в новых делах. В нем чувствовался энтузиазм, интерес к работе, горел огонек выдачи новых идей. Он больше других был близок мне по духу и настрою.

Бывший скорняк не ждал помощи от судьбы и от неведомого дяди, а старался найти свое решение проблемы. При этом проявлял недюжинное упорство и работоспособность. Не расстраивался при неудачах, а смело брался за новое. В общем, кругом молодец!

Его идею насчет привлечения новых людей в наш бизнес, я одобрил, но указал на важнейший нюанс при изготовлении фаэтонов.

У нас можно было украсть и использовать потом для конкуренции любую из моих идей, кроме изготовления рессор. Кузнецы-то, при всей своей молодости, поняли не сразу. Ни один боярин раскурочить свою новую коляску не даст, а купить ее самим конкурентам пока не дано – очень дорого. Поэтому на производство амортизационных приспособлений привлекать других мастеров не будем, обходясь кузнецом и его подмастерьем. Пусть крутятся, как хотят, и других заказов не берут. Этот шаг пока необходим для дальнейших успехов этого предприятия.

– А если они это новое умение кому-нибудь продадут, или секрет просто разболтают? – спросил Антошка.

– Мы с ними родственники. Я только что женился на их сестре – богатырке. Они оба эту невиданную силу от папаши не унаследовали, поэтому Забаву, пришибившую еще подростком в лесу медведя, очень уважают и опасаются. Вдруг обозлится, да и выдаст леща по-родственному, ласковой женской ручкой? Не меньше месяца пройдет, пока отойдешь после такого подарка от любящей сестренки. Насчет ненужной болтовни я их уже предостерегал. А за то время, что соперникам понадобится для повторения моих успехов, наши кареты должны бы завоевать твердую и хорошую репутацию, что и обеспечит устойчивый сбыт этих изделий.

Решил еще зайти в Софийский собор, – вдруг Вече перенесли на другой день. Протоиерей был мрачен. Оказалось, около деревни неподалеку от Великого Новгорода завелся здоровенный коркодил, и, селяне, не имея денег, чтобы нанять бойцов-профессионалов, просят у церкви помощи. Мужики уже обращались и к новому князю, и к епископу. Получили везде отказ. Сами землепашцы боятся змея до безумия. А тот нагло жрет стариков и детей, неспособных быстро убежать.

Сегодня поселковый староста подошел и к Николаю. Священнослужитель взял время до завтра на раздумья. Никаких умных мыслей в голову не приходит. А там эта погань убивает и ест русских людей! Это было типично для этого типа человека – касается это тебя лично, не касается – Русь просит помощи, и отказать ей нельзя!

Упоминаний о таком звере, как коркодил, я не встречал даже и в Интернете. Звучит очень похоже на крокодил, но для них здесь слишком холодно. Спросил у Николая, водится ли эта живность в русской земле?

– Больше на западе, у нас они в редкость. А там их полно. В Киеве такого гада видел, на цепи у одного боярина сидит.

– И что же ты завтра делать будешь?

– Даже и не знаю…

– А давай я с деревенскими пойду? Может, и удастся извести зверя?

– Ты же певец! Отнюдь не охотник и не воин!

– Меня учили два ушкуйника своему делу. Имею некоторый боевой опыт. С собой возьму саблю из дамасской стали и самострел. Совсем подожмет, прыгну на коня и ускачу.

– А где скакуна отыщешь?

– У меня своих две лошади. Прежний князь подарил.

– За что так уважил, за пение?

Вспомнилось отношение священнослужителей к ведунам. Пособники дьявола, и все тут! Лечение, осуществляемое не от церкви, попами не приветствуется. И хоть кобылку Давид подарил за толковый медицинский совет, решил об этом умолчать. Поэтому мой ответ был:

– Конечно. Я песню про него спел.

– А песню где взял?

– Ярослав слова написал, я мелодию подобрал от другого песнопения.

– Толково выступил, – одобрил Николай мои действия. – Возьми меня с собой! Тут в соборе у сторожей рогатина стоит. Вдвоем, глядишь и завалим аспида.

– Давай попробуем. Ты на коне-то ездить умеешь?

– У нас в семье лошадь была. Да и по церковным делам ездить иной раз приходится. За меня не волнуйся. Если что, ускачем вместе.

Крепко пожали друг другу руки. Нужное нам село протоиерей знал, уверенно найдем. Поедем завтра утром, сразу после заутрени. Я, правда, полагал, что убью змея так же, как у ведуна перебил крыс – усилием мысли. Нечистая сила, вроде беса, будет сходу истреблена или изгнана в свой чуждый для нас мир Николаем. Бегать, скорее всего, от врага и не придется. Впрочем, война план покажет.

Вернулся домой. Работа и у кирпичников, и у плотников спорилась. На дворе уже лежали большие штабеля кирпича. Мастера топора заканчивали крышу у регистратуры. В ней ожидали меня несколько женщин. С ними была и Забава. Так дело не пойдет, мне она на домашних делах нужна.

Пора было наводить порядок, как я его мыслю. Спросил у пациенток:

– Кто поработать хочет?

Вызвалась одна из всех. Повел ее и жену в дом. Одна из баб взялась было качать права, заорала, что она лечиться пришла первая. Унял ее в три секунды.

– У меня память очень хорошая. Сейчас выгоню и не приму больше никогда!

Бабенка осеклась и заткнулась. Тут тебе, голубушка, не поликлиника 21 века, где всех придурков обязаны принять. Здесь я полновластный хозяин! И так чересчур слабый пол балую низкими расценками. Но могу и передумать, и по-прежнему лечить одни боярские семейства, дорого и качественно.

Пошедшая со мной в избу будущая регистраторша была лет сорока пяти, полноватая, похоже толковая и уверенная в себе, – вызвалась не раздумывая.

Когда уже выходили из регистратуры, еще одна женщина робко сказала:

– Может и я пойду…

Но кто не успел, тот опоздал, как будут говорить в далеком будущем. Да и не люблю, когда взрослый человек не уверен в себе.

Начали расспрос будущей работницы. Зовут ее Доброслава. С той поры, как погиб муж – убило молнией в середине этого мая, она доживала на оставшиеся после супруга-камнетеса деньги и нужды не знала. Но сбережения подходят к концу, надо идти зарабатывать. Детей у них не было, кормить ее некому. Родственники сами живут впритык.

Но тут доняла противная болезнь: болит и кружится голова, к вечеру частенько подташнивает. Пошла к знахарке, та дала травок, велела заваривать и пить ежедневно. Предупредила, что быстрого эффекта не будет, и напугала угрозой, что кондрашка хватит. От ужаса и на последние деньги прибежала сюда. В общем дела, как сажа бела…

Испугалась она не зря. Риск для полнокровного человека с повышенным давлением получить инсульт или, как говорят здесь в 11 веке, обнимет Кондратий, наличествует. Отмахиваться, не слушая никого, обычно характерно для молодых. Поживший уже человек понимает, что все под богом ходим, и, без крайней нужды, чисто по глупости, рисковать незачем.

Ну, от этой опасности, тебя прямо сейчас и избавим. Для верности и большего психотерапевтического эффекта, поводил руками возле искривленной синей линии на голове и тянущихся от нее лучиков по всему телу. Улучшение наступило практически сразу. Все выровнялось до картинки здорового человека. Лицо пациентки разгладилось – зримо полегчало. Она удивленно заговорила.

– Все прошло! Ничего больше не болит! А тошнить к вечеру будет?

– Только если поешь чего-нибудь плохого, завалященького. Решишь на радостях сэкономить и отравишься каким-нибудь тухляком!

– Что ты, что ты…

Объяснил Доброславе, как мы будем сотрудничать.

– Работать будешь шесть дней в неделю. Решу отдохнуть, значит и у тебя внеочередной выходной. На получку это влиять не будет. Получать будешь по рублю в неделю. С пациентками будь строга. Не допускай никакого галдежа, сразу объясняй, что можешь выгнать своей властью любую. Ко мне бегать только в крайних случаях: пожар, нападение врагов на город, приход ко мне знакомых или людей бояр. По делам регистратуры меня не тревожить. Сегодня прием будет коротким, только до обеда. Потом я буду занят. Сейчас пойдем в сарай, начнем работать. Сегодняшнее твое лечение будет бесплатным.

– Спасибо, спасибо…

Из регистратуры провел первую бабенку, и понеслось!

Отобедали вкуснейшей едой вместе с Федором, обсудили предстоящие закупки. Льдом погреб повар уже набил, и простор его фантазии был открыт.

– А это куплю?

– Конечно!

– А еще?

– Обязательно!

По приходу от нанимателя-купца с банкета вечером, упал в кровать и уснул. Снов не было.

Глава 4

Утром, после завтрака, объяснил Доброславе, что я буду в лучшем случае после обеда или только завтра. Вредного коркодила буду гонять до полного истребления.

О том, что сегодня меня может быть вовсе не быть, об этом нужно было оповестить всех желающих видеть хозяина. Баб просто отшить до завтра.

По каретам можно обратиться к Антону, где его найти, подскажут на Софийском рынке.

Забаву попросил зайти в любую церковь, куда ей удобно будет подойти, купить три иконы святого Пантелеймона – покровителя лекарей и к ним все, что положено.

Плотникам велел повесить киоты в регистратуре, дома в приемной, в спальне. Красный угол необходимо было украсить иконами, чтобы слухи об этом пошли по Новгороду. А то махом запустят враки, о том, как я тут причащаю кровью невинных младенцев обратившихся ко мне больных. Оставил жене на эти цели денег.

Ивана придал мастеру по приготовлению вкусной пищи. Телегу им придется нанять на базаре, все лошади будут сегодня заняты мной. Отсыпал монету с лихвой.

Запряг лошадок, заехал за протоиереем, и мы подались в нужную деревню – заповедник неизвестного мне хищника. Экипированы оба были на славу: у меня арбалет и шашка на поясе, у него рогатина. В 20–21 веках я думал, что это рогулька, которой держат медведя, пока другие охотники его убивают.

Отнюдь! По дороге Николай меня просветил. На рогатину насаживают страшного топтыгина, а перекладина привязывается чуть-чуть ниже лезвия, чтобы смертельно раненый зверь не смог достать охотника. Осталось только добить косолапого или подождать его смерти. А рогатиной его зовут потому, что часто вместо дерева для поперечины, берется какой-нибудь рог. Длина лезвия оружия была с полметра. На любого зверюгу хватит, чтобы достать до сердца.

В дороге я спросил, не Змея ли Горыныча или вообще какого-нибудь трехглавого дракона, нам придется убивать? На это получил ответ, что если это и было, то очень, очень давно.

Последние лет сто, с приходом христианства на Русь, ни об одном случае появления этих мифических существ неизвестно. Церковь все странные случаи учитывает постоянно.

А коркодил очень известен почти по всем нашим княжествам и соседним землям. Так что, в этом странностей всего две – зверь уж больно далеко на север залез, аж в Новгородскую землю. А второе – он, похоже, одиночка. Обычно они охотятся и живут стаей, по пять-шесть штук. А потом я и выяснил, как собирается биться святой отец…

Доехали довольно-таки быстро, поселок был близко от Новгорода. На улицу высыпали все жители, от мала до велика. Такое внимание народа польстило святому отцу, и он начал беседовать с паствой с большим вдохновением.

Послушав его минут пять, я взвел самострел и решил вмешаться в рассуждения о Боге Отце, Боге Сыне, и о Святом Духе, а то эта лекция до обеда будет длиться. Все это, конечно, очень уместно в промежутках между службами в храме, но сейчас мы сильно заняты.

Дождавшись паузы, решительно вклинился в речь протоиерея, не обращая внимания на его недовольство:

– А где у вас тут коркодила-то искать?

Сонные слушатели враз оживились, загалдели. Показывали, как обычно, в разные стороны. Нужно было чье-то компетентное мнение.

– А кто у вас на зверей в лесу охотится?

Диковатого вида мужик вылез вперед. Было ощущение, что сама идея стрижки волос на голове и бороде ему чужда. Да, судя по специфическому духу, исходящему от зверолова, до бани он тоже был не любитель. Впечатление было, что живет в берлоге вместе с медведем, и только что оттуда вылез. Ну, хозяин-то леса, понятно, родного запаха может и не чуять, но как с такой вонью других выслеживать, да еще в засадах просиживать, совершенно непонятно.

Русский народ славится тягой к чистоте, любит баньку, купание в реках и озерах летом – совсем не как западные европейцы, которые сомнительный душок отбивают в 11 веке разными отдушками.

Нетипичный для русской земли человек неласково буркнул:

– Я тут зверя добываю…

Хорошо, что не зарычал. А-то приезжие и струхнуть бы могли!

– А чего этого не добыл?

– Опасаюсь, уж больно он велик.

– А нам как его найти?

– Туда идите – и махнул рукой в нужном направлении.

Участвовать в этом героизме местный следопыт-охотовед явно и не рвался.

– Далеко?

– Близко эта гадость бродит, дальше двух верст от деревни обычно и не отходит. Жрать-то охота. И ручей рядом.

– А почему именно туда надо подаваться? Народ как-то вразнобой машет, в разные стороны.

– Рано или поздно коркодил там будет, где вода. А из ручья всегда напьется, тут спуск удобный. Ведь с его-то хвостищем, в другом месте и не слезть.

– Может, покажешь где это?

– Не-а, боюсь…

Ну что ж, боязливый ты наш, может люди покажут? А селяне уже вызывались помочь.

– Это Васильевский спуск! Я знаю, сейчас покажу.

– Я тоже знаю!

Что-то галдели и бабы, но их мы не слушали, проявляя свой здоровый мужской шовинизм. В будущем, для обозначения способностей подавляющего количества женщин ориентироваться на местности, и умения объяснить дорогу спросившему прохожему, народом было введено понятие – топографический идиотизм.

Так и пошли по тропинке всей кучей: двое горожан с лошадями, трое мужиков-проводников. Попытку слабого пола увязаться с нами, жестко пресек протоиерей:

– Сейчас зверь неожиданно бросится из кустов, а вы, по женской неловкости, убежать не успеете. Всех перекусает! А зубищи у него отравленные, к вашему сведению. Умаемся через несколько дней укушеных хоронить. Лечения от этого никакого нету!

Испуганные церковником бабешки тут же отстали.

– А что, зубы точно ядовитые?

– Точно, точно.

– А-то я думал, что он поймает жертву и душит, как удав какой-нибудь.

– Не душит, только кусает. Умирают либо от ран, либо отравленные. Яд только медленный, мгновенно от него не гибнут. Но и в живых мало кто остается.

– А большой зверь-то?

– Здоровенный, паскуда!

После таких разъяснений провожатый остался всего один. Остальные шмыгнули прямо через кусты, поняв мудрость опытного охотника.

Шли довольно-таки долго среди громадных деревьев, стоящих очень густо. В Российской Федерации такие леса остались, наверное, только где-нибудь в Сибири.

Дороги здесь, в 11 веке, были только недалеко от Новгорода, там, где ездили часто возчики с телегами и нередко ходили люди. А сейчас кругом заросли и чащоба.

Тропа, по которой мы шли, была неширока и пересекали ее только звериные следы. Стало понятно, почему купцы и летом, и зимой, в другие города добираются в основном по рекам.

Да уж, выскочит неизвестный мне здоровенный змей из кустов, убивать его силой мысли могу и не успеть, собраться ведь надо.

На всякий случай вложил болт в арбалет, который нес в руках. Чтобы выстрелить из него, заряженного, много времени не потребуется, уложусь в четверть секунды. Реакции мои были ускорены волхвом. Появился шанс успеть всадить железную стрелку во вражину.

За животных я был уверен – не тронут даже дикие, а вот за пресмыкающихся поручиться не мог – опыта встреч с ними, после обучения у кудесника, не было. Да и раньше-то видел их только в террариумах при зоопарках, в лесу не встречал.

Дойти до спуска не успели – увидели противника издалека, через большую поляну. Было время убить уже проверенным мыслительным методом. Отложил самострел, внимательно пригляделся к врагу.

Нет, это не змей – у него мощные лапы и большое тело в наличии. Ящерица, точнее гигантский варан. Покрупнее будет дракона с острова Комодо, метров шесть в длину, похоже, тяжеленный. Зеленовато-серого цвета, вверху темного, светлеющего книзу. Для охоты в лесу расцветка просто идеал, типа маскхалата. Переваливался не торопясь. Длинный и очень узкий язык, раздвоенный с половины, периодически очень быстро вылетал из пасти, почти доставая до земли. Шея была толстая и длинная. Спереди (точнее – снизу) на ней раздувался, в такт дыханию, изрядный мешок кожи со складками по бокам.

Попытка его убить силой мысли, успехом не увенчалась. Вроде и врезал со всей мочи. Единственный эффект – потомок динозавров остановился, огляделся, и понесся к нам со скоростью хорошего бегуна-человека.

Оставалось только одно: попытаться убить его обычными для этого века методами. Я схватил арбалет и выстрелил. Болт попал в голову. Ящерица опять встала, завертела башкой, удивленная неожиданным подарком. Дожидаться отдаленных эффектов резону не было. Если сейчас гигант снова бросится, перезарядить самострел никак не успею.

Николай перехватил рогатину поудобнее, а я выхватил из ножен саблю дамасской стали, и понесся на врага. Рубанул изо всех сил по шее, и еще раз, и еще. Варан повалился и издох.

Сзади подошел протоиерей.

– Силен ты в бою! А я и не верил, думал хвастаешься.

– Лучшие мастера войны Великого Новгорода учили.

– Ты их не посрамил.

Из кустов вылезли селяне: трое наших провожатых, еще несколько мужиков и даже пятеро особо любопытных баб, которые лучше погибнут, но такого великолепного зрелища, как битва церковников с коркодилом, не упустят.

Объятия и поцелуи были нами пресечены, от праздничного угощения отказались, с трупом ящерицы велели деревенским делать, что хотят.

Затем вернулись в город. По пути Николай подтвердил завтрашнее вече, ничего менять было не нужно.

Глава 5

Прибыл домой. У ворот на лавке сидела Доброслава. Сказал, что буду лечить после обеда. Узнал, как ее самочувствие после моего врачевания. Все было выше всяких похвал. Спросил, не голодна ли она? Ответила, что уже поела, не отрываясь от работы. Всегда ест очень быстро, иначе не умеет.

Распряг лошадей, оставил их на дворе. Прошел в дом, пообедал с женой и поваром. Рассказал им, как отличился сегодня в сельской местности, охотясь на погубителя русских людей.

Забава вздохнула:

– Боялась, что он тебя просто сожрет. Надо было с тобой мне и братьям пойти.

– Ага, и еще полгорода поднять между делом, – съязвил я. – Задавили бы гада толпой!

– А говорили, что у нас они и не водятся, -

задумчиво заметил Федор, – поюжнее гнездятся.

– Так и есть. Этот паразит явно не в новгородском лесу уродился. Назад ехали, святой отец сказал, что тот, которого он в Киеве видел, помельче был. Ну, протоиерей, конечно не охотник, всего одного за всю жизнь и узрел, но все-таки. Встреченный мною сегодня в селе зверолов, просто при виде коркодила ужаснулся. Явно раньше он таких страшил и не встречал. И там, в других краях, эта погань стаями охотится, а наш – одиночка, по всему чувствуется. Видно, какой-то бродяга, шатун.

Немножко помолчали, прихлебывая чай.

– Кстати, – вспомнила Забава, – твой мальчик недавно бересту принес со своими каракулями. Хотела почитать, да так и не собралась.

Схватил долгожданную песенную молитву. Дева Мария, долгожданный цветок… При достаточном количестве времени поэт писал довольно-таки достойно. Для песенного текста вполне приемлемо.

– А где он сам?

– Домой пошел, отсыпаться. Сказал, что всю ночь то писал, то правил. Прочтешь может?

– Это петь надо.

Отправились с супругой в спальню. Там я взял домру, сыграл и спел с березового дара. Забава аж прослезилась.

– Ничего в жизни, лучше этой песни не слыхала! Прямо за душу берет!

Шуберт есть Шуберт. Просто так, на дешевеньких поделках, великим композитором не станешь. Повалялись с полчасика, и я отправился в регистратуру. Пора сшибать пятерки!

На прощание полюбовался собой в новое здоровенное зеркало в красивом резном деревянном обрамлении, висящее на стене. Жена, похоже, на рынке выбрала самое большое.

Еще раз поразился серости своей внешности против изысканной красоты Забавы. Она против меня, как белая лебедушка против серого гуся.

По пути привязал собаку, чтобы не цапнула кого-нибудь. Порядок у регистраторши был образцовый. Никакого шума, гама. Все чинно сидели на лавках. Никто не бродил, не ругался. Борьбы за очередность не наблюдалось. Просто идеал! Порядок прежде всего.

А то в поликлинике, пока торчишь в очереди к врачу, иной раз всю душу вынут! Три дня еще потом мысленно доругиваешься. Многие только из-за этого лечиться и не ходят.

Помню в «Скорой помощи», где я много лет подрабатывал, рассказывали историю о том, как один доктор-пенсионер, выхаживая справку о профессиональной болезни, поругался с другими очередниками, пришел домой и умер от ярких впечатлений. А так хочется сберечь свою хлипкую жизнь!

Ожидали моего появления семь женщин. Велел Доброславе больше в очередь никого не усаживать, и так сегодня наездился, повел первую на прием. Освободился только к ужину.

Ничего экстраординарного вечером и ночью не случилось.

Утром бойко вскочил, умылся, позавтракал и пошел за протоиереем. Тот уже ждал меня в Софийском соборе вместе с худеньким блондинистым юношей совершенно ангельского вида.

– Это Прокофий, пономарь. Он народ потом и обежит, соберет деньгу.

На пареньке висела большая деревянная емкость. Да, чтобы такую заполнить, глотку надо сутки драть! И хорошо бы еще стращать паству адом за недостаточность пожертвований.

– У князя Мстислава я вчера уже побывал. Он не против любых наших действий. Вообще очень умен, всегда найдет решение любой проблемы, – сообщил Николай.

– Откуда тебе знать? Княжение же только началось. Месяца еще не прошло, как Мстислав править сел.

– Ты, видно, и сам-то в Новгороде раньше не бывал?

– Я приезжий, в Костроме раньше жил.

– Вот потому и не знаешь, что он у нас несколько лет перед Давидом княжил. Добрую память по себе оставил. Мы бы его никогда не переизбрали, но Киев назначил нам Святославовича.

Тут и моя усиленная волхвом памятливость оживилась.

– А у Мстислава отец, часом, не Владимир Мономах?

– Да, он внук византийского императора Константина Мономаха. Потому так и зовется. А Мстислав правнук.

Значит, сегодня я увижу лучшего за 150 лет, будущего князя всея Руси, Мстислава Великого! Он оборвал все княжеские кровавые разборки, при нем в государстве за семь лет ни разу не было голода. А за двадцать с лишним лет, что он просидит в этот раз здесь, Новгород просто расцветет и расширит подвластные ему территории.

Доживу ли я, чтобы все это увидеть? Это будет не 21 век, где только и жди неприятностей для государства и народа, обусловленных возможной сменой президента или политикой ненавидящего нас Запада во главе с США.

А когда точно знаешь, что впереди долгие годы покоя, это, конечно, ободряет. Теперь, главное, не сложить головы при спасении человечества, и вернуться живым из этого увлекательного путешествия.

Мощная память подала еще один факт: в 1095 году Мстислав женился на дочери шведского короля Кристине, которая нарожала ему потом четверых детей. Интересно, с какого месяца историки берут отсчет календарного года? Вся Русь и Европа считают с марта, вольнолюбивый Новгород с сентября. В зависимости от этого 1095 год или только начался, или уже в половине. Спросил собеседника:

– А князь холост?

– Уж несколько месяцев, как женат. Взял шведскую королевишну Христину.

Значит, идем по общерусскому стилю.

Мы уже вышли на площадь возле собора. Народ толкался самый разный: степенные бояре, горластые купцы, большие любители помахать руками – ремесленники, просто какая-то рвань и гопота, определить занимаемое положение которой в местном обществе было невозможно – в общем, пришли все, кому было не лень.

Мы прошли сквозь толпу легко. Многие нас знали, особенно меня, остальные расступались перед церковниками, которых сразу было видно по одежде. Остановились возле начальственного кресла.

Князь со свитой подошел чуть позже. За это время мне объяснили, что вече нынче будет коротким, насущных вопросов мало, и народ, в основном, пришел полюбоваться своим любимцем, которого год уж как не видел.

Мы вступим по команде ближайшего княжьего приближенного боярина Богуслава по окончанию дебатов на сходке. Тут-то и начнется наше время говорить и петь.

Мстислав оказался стройным молодым красавцем со слегка завивающимися светло-русыми волосами. Небольшая бородка и лихо торчащие в стороны усы были немного рыжеваты. Очень красили его нежно-голубые большие округлые глазищи, озаренные каким-то внутренним живым блеском. Чувствовалась недюжинная внутренняя сила. Он уверенно сел на столь привычное для него кресло.

Увидев вместо нелюбимого киевского ставленника свою надежду и опору, новгородцы взревели, высоко вверх полетели шапки. Слышались многочисленные выкрики:

– Наконец-то наш вернулся! Еле дождались! Слава богу!

Равнодушных не было. Такую всенародную любовь Россия проявит только к Сталину, через много-много лет. А сейчас, как это у великого поэта и драматурга, а заодно дипломата, композитора и пианиста Александра Сергеевича Грибоедова в его знаменитом, растащенном на цитаты произведении «Горе от ума»:

Кричали женщины: Ура!

И в воздух чепчики бросали…

Правда, женщин среди нас не было, а так сходство полное. Вспоминается еще, при взгляде на нашего молодого спутника Прокофия, обращение Фамусова к постоянно козыряющему обновками Петрушке оттуда же:

Читай не так, как пономарь,

А с чувством, с толком, с расстановкой…

Хотя наш-то, судя по старательному выражению на лице, читает так, как надо, старается.

Отшумев вволю, вече началось. Вначале писец вычитывал с бересты о предмете обсуждения. Затем представители разных точек зрения излагали по очереди свою позицию. Потом предлагалось обсудить все это и проголосовать.

По первым двум, совершенно рутинным вопросам особых разногласий не было. Поговорили, немножко пошумели, решили. А вот третья тема задела людей не на шутку, и понеслось!

Заспорили. Затем заорали, хватая друг друга за грудки. А потом началась массовая драка. И-эх! Раззудись плечо, размахнись рука! Седобородые купчины бойко вламывали оборванцам посохами по голове, те хватали их за объемистые бороды. Бояре каким-то чудом устранялись от этого праздника жизни. Может быть, просто потому, что тема сегодняшнего обсуждения их напрямую не касалась?

Я, конечно, много драк повидал благодаря кинематографу, изобретенному братьями Люмьер, но они были все-таки другими: массовость в них редка, такого, чтобы боролись две партии народа без каких-нибудь мечей в руках, тоже не увидишь.

Обычно вся нанятая главным врагом или спецслужбами, толпа бросается на суперобученного главного героя, и он разбрасывает их с привычной легкостью и быстротой, задерживаясь только на последнем, аналогично обученном противнике. Вот с тем приходится повозиться!

Во-первых, основного персонажа что-нибудь лишает части боевитости: ранение руки или ноги, он частично связан, магическое или иное вредоносное, типа яда, воздействие, ослабляет невиданную силу, скорость реакции, зрение; запрет на использование части приемов разными табу или клятвами; неравноценность положения: враг сверху, иной раз в управляемом его злой волей и ловкостью умелых ручек полете; иной раз наносит удар из-за угла, внезапно сбрасывая личину друга или сочувствующего, любящей от всей души женщины.

Во-вторых, идет защита гада оставшимися бойцами из массовки (которые в реальной жизни, а не в кино – мастера рукопашного боя, у китайцев – чемпионы небольших, по 20–30 миллионов человек, провинций по ушу или кунг-фу), чудом уцелевшие от первого броска через бедро.

В-третьих – вражина применяет разнообразные подлейшие трюки, которым нет оправдания в глазах порядочного человека и приличного, с выраженным чувством чести, поединщика: подкрадывается со спины, пытается ударить мужчину между ног, прыгает сверху и еще много, много всего.

Четвертое – наличие оружия против безоружного симпатяги. В ход идут копья, палицы, сабли, сияющие мечи, луки и арбалеты, огнестрелы всех видов, очки ночного видения и прочее, изобретенное за тысячи лет человечеством, против других людей, зверей, птиц или инопланетян.

Всяческое оборудование для иной деятельности: строительные и водные пистолеты, дрели, бензопилы, в общем, все, что есть под рукой, тоже имеет место быть.

Чтобы извести ворога, применяются различные нетипичные штуки. Американцы, например, любят пришибить врага окончательно электричеством.

И последний подлый финт негодяя – прикрыться жизнью заложника, ребенка или девушки. В общем, мышление мерзавца так же оригинально, как и у сценариста.

Вдобавок, в фильме всегда четко осознаешь: играют нанятые люди, профессионалы этого дела ставят им трюки. После съемки они все мирно пойдут по домам к своим мишкам и зайкам, кушать и попивать кто-что: чай, кофе, виски, бренди, водку. Если кто-то, не дай бог, пострадает, это ЧП! Об этом пишет пресса и показывает телеящик.

А тут – дерущиеся, реальные и живые, травмы настоящие, которых сейчас и не чуют в горячках, а вот потом так заболит, что аж заохаешь или взвоешь. Могут второпях и убить между делом. А искать виновных в страшном злодействе никто и не будет – дело-то житейское, обычное.

Эта разница чувствовалась и в кинематографе далекого будущего: фильмы очень четко делились на художественные и документальные, и первые частенько имитировали вторые. А такие драки я, в реальной-то жизни и не видывал, вырос уже не в то время.