Текст книги "Мир в ХХ веке"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 51 страниц)
В Советском Союзе, отделенном от западного мира прочным “железным занавесом”, после окончания второй мировой войны появились некоторые новые тенденции в развитии мирной идеи. Поскольку во время войны правящий режим нуждался в более широкой поддержке народа, были даны некоторые послабления как Русской Православной церкви, так и отдельным сектантским группам, в первую очередь баптистам. Однако свобода вероисповедания носила весьма относительный характер: и Церковь, и секты должны были постоянно выражать свою лояльность и преданность советскому режиму. Их постоянно контролировало КГБ; богослужения вне храмов запрещались, проповеди священников проходили предварительную цензуру. Одно было безусловно разрешено: проповедовать мир между народами; и здесь миротворческий дух Православия стал переживать некоторое возрождение.
Другим новым явлением было создание официального “движения за мир” и его организующего центра – Советского Комитета защиты мира. Комитет играл двоякую роль. С одной стороны, он развертывал широкую демагогически-пропагандистскую кампанию “борьбы за мир”, не забывая, однако, подчеркивать разделение всего мира на два враждебных лагеря и тем самым поддерживая “холодную войну”. С другой – руководители, да и многие рядовые сотрудники Комитета защиты мира контролировали возможные связи простых жителей СССР с представителями зарубежных стран, всячески препятствуя возникновению неформальных отношений. Кроме того Комитет защиты мира своим существованием прикрывал растущую милитаризацию общества, гонку вооружений и нарушения прав человека внутри страны.
В то же время в конце 50-х годов возникают первые ростки антивоенного движения “снизу”. Антимилитаристские настроения проявились, как и на Западе, прежде всего в кругах ученых-физиков, причастных к разработке ядерного оружия. А. Сахаров, П. Капица и ряд других пытались с конца 50-х годов воспрепятствовать испытаниям ядерного оружия, за что подвергались нападкам и обвинениям в пацифизме со стороны властей, требовавших усиления ядерного потенциала и начавших непосильную для страны гонку ядерных вооружений. Уже в 1962 г. А. Сахаров писал о “чувстве бессилия и ужаса” и считал это время рубежом изменения его взглядов, которые к концу 60-х годов оформились в концепцию ненасильственной альтернативы для России и всего мира. Эта концепция была неразрывно связана с фактом существования тоталитарного государства, подавлявшего всякую свободную мысль. Суть концепции Сахарова состояла в том, что он связал проблему предотвращения ядерной войны с социально-экономическими реформами в СССР, с правами человека и на этой основе выдвинул идею сближения социалистической и капиталистической систем.
Проблемы ядерного разоружения и демилитаризации советского общества стали для него приоритетными. В книге “О стране и мире” (1975 г.) Сахаров жертвенно выступил в защиту узников совести. Его гуманистические идеи опередили свое время; они глубоко возмущали деятелей советского руководства. Результатом явилась высылка Сахаров в г. Горький (Нижний Новгород) за присуждение ему Нобелевской премии мира и за его правозащитную деятельность.
Другой силой, выступившей в СССР за общегуманистические ценности, были представители гуманитарной интеллигенции: писатели, поэты, художники, начавшие свою деятельность в годы хрущевской “оттепели”, – так называемые “шестидесятники”. Большинство из них были участниками войны, вынесшими из нее отвращение к жестокости и насилию и уважение к человеческой индивидуальности – то, что так не поощрялось правящим режимом во все годы существования советской власти. Литература писателей-шестидесятников (В. Быкова, Г. Бакланова, К. Воробьева, Б. Окуджавы и др.) не была пацифистской в полном смысле этого слова, но по духу своему она была глубоко человечной и несла в себе зерно антимилитаризма.
В конце 50-х – начале 60-х годов на историческую сцену выходит могучая и одинокая фигура А.И. Солженицына, который, может быть, лучше и раньше других понял античеловеческую насильственную сущность советского тоталитарного государства и с предельной ясностью выразил ее в своих повестях, рассказах, романах и в документальной эпопее “Архипелаг ГУЛАГ”. Антимилитаристская гуманистическая позиция Солженицына сводилась прежде всего к требованию уничтожения политического насилия, ибо эта система была тесно сращена с милитаризмом и угрозой всему миру. Человечество, подчеркивал Солженицын, страдает не только от войн, но и от постоянного процесса насилия, масштабы которого для России были поистине катастрофичны. Советский опыт уничтожения людей оценивался им в 66 миллионов смертей, что превышало потери в войнах XX в.
Важной вехой в движении против насилия и военной агрессии властей СССР явился протест горстки правозащитников против ввода советских войск в Чехословакию в 1968 г. Этот мужественный поступок семерых человек, вышедших на Красную площадь 25 августа с плакатами “Руки прочь от ЧССР”, “За вашу и нашу свободу”, “Долой оккупантов” и т. п., положил начало формированию независимого миротворческого движения. Все участники поплатились за него долгими годами тюремного заключения. В то же время Советский Комитет защиты мира хранил полное молчание.
Говоря о 60-80-х годах, необходимо упомянуть также феномен так называемой “внутренней эмиграции”, сводившийся в то время к пассивному, не выражавшемуся в политических акциях, но тем не менее реально существовавшему в широких кругах интеллигенции протесту против государственного тоталитаризма, против советского насилия в Чехословакии, против лжи официальной идеологии и нарушения прав человека в Советском Союзе. Провести сколько-нибудь достоверный статистический анализ этого внутреннего протеста не представляется возможным из-за его подпольного характера; но все мы знаем, в чем он выражался: в нескончаемых беседах и спорах за чайным столом в частных домах; в анекдотах, критикующих правительство и административно-командную систему в целом, которые передавались из уст в уста; в распространении литературы “самиздата”; в увлечении духовными учениями, религией и церковью. Именно в этих кругах интеллигенции началось развенчание коммунистического мифа о враждебной агрессивности западных стран по отношению к Советскому Союзу и тем самым расшатывание концепции “холодной войны”.
Рубеж 70-80-х годов, когда мир оказался на грани ядерной катастрофы, открыл новый этап борьбы советских антимилитаристских сил против “холодной войны”, и прежде всего против советского милитаризма и войны в Афганистане. Этот период характеризовался расширением социальной основы, приобщением к антимилитаризму новых лиц и слоев общества и молчаливой поддержкой их жертвенной борьбы.
Антимилитаристские настроения сказывались и в том, что даже в официальном движении за мир наметился некоторый поворот, когда в антиядерных кампаниях на западе стали участвовать и представители официального Комитета защиты мира. Конечно, участие советских сторонников мира в антиядерной кампании не следует преувеличивать. С одной стороны, Советский Комитет защиты мира обрушивался на западные пацифистские организации, обвиняя их в “крестовом походе против социализма. С другой – антиядерные марши протеста стали определенной формой приобщения советских людей к многомиллионному антиядерному движению. Вместе с тем начавшаяся в 1979 г. война в Афганистане стала мощным импульсом формирования антимилитаристкого протеста.
Хотя множество советских людей и осуждали Афганскую войну, лишь немногие решались открыто выступить против нее. Кульминацией стало открытое письмо Андрея Сахарова 27 июня 1980 г. Генеральному Секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу в связи с вторжением советских войск в Афганистан. Копии письма были направлены главам государств и Генеральному Секретарю ООН. Мужественные выступления Сахарова и его единомышленников послужили основой для формирования в СССР антимилитаризма, который рассматривался властями как антисоветская деятельность и карался законом.
В 1982 г. в Москве и других городах Советского Союза возникает группа “Доверие”. Первоначально ее создателями были 11 человек – среди них ученые, инженеры, врачи и учителя. Целью своей они провозгласили установление доверия между СССР и США (с 1985 г. – между Западом и Востоком). Это независимое миротворческое движение зародилось в период значительного ухудшения международной обстановки в связи с вторжением советских войск в Афганистан в 1979 г. и введения чрезвычайного положения в Польше в 1980 г. Эти события вызвали резкое осуждение мирового сообщества; против СССР были применены международные санкции (в частности, эмбарго США на поставки в нашу страну зерна и высокотехнологических товаров). С обеих сторон наращивалась мощь ядерного оружия, и угроза новой мировой войны становилась ощутимой реальностью.
Внутриполитическая обстановка в СССР также все более и более накалялась. По данным “Международной Амнистии”, в первой половине 1980 г. число “узников совести” в СССР достигало 580 человек. В 1981 г. та же организация сообщала о 200 человеках, арестованных в СССР лишь за выражение нонконформистских политических, религиозных или национальных взглядов[299]299
Цит. по: Телюкова Т.И. Московская группа “Доверие” // Долгий путь Российского пацифизма. С. 327.
[Закрыть]. В 1982 г. началось более жестокое преследование диссидентов; “железный занавес” упрочился (была, например, отменена международная автоматическая телефонная связь).
В такой обстановке горсткой энтузиастов и была организована группа “Доверие”. В учредительных документах говорилось, что “ядерное оружие поставило Запад и Восток перед выбором между взаимным доверием и взаимным уничтожением”. Подобно многим западным миротворческим организациям, члены группы “Доверие” были убеждены в том, что “равновесие устрашения” не может обеспечить мир и безопасность международному сообществу и что “политические деятели обеих сторон не способны прийти к какому-либо соглашению о значительном ограничении вооружений, не говоря уже о действительном разоружении”[300]300
Там же. С. 327.
[Закрыть].
В целом программа группы была направлена на преодоление недоверия между народами. Она выступала за “последовательное и возможно полное” уничтожение ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения, а также за ограничение обычных вооружений; за прекращение испытаний ядерного оружия; за сокращение военных бюджетов, за создание безъядерных зон, против размещения новых ракетных баз как на Западе, так и на Востоке. Кроме того группа требовала расширения контактов между Востоком и Западом на всех уровнях: развития обменов между детьми, преподавателями школ, студентами, учеными и работниками культуры, расширения свободной переписки, проведения совместных космических исследований и совместной помощи развивающимся странам, упрощения процедуры туристических поездок и т. п.
В то же время группа “Доверие” нигде не критиковала официальную советскую программу разоружения и мира между народами и заявляла, что готова сотрудничать с любыми советскими миротворческими организациями. Деятельность ее членов сводилась к проведению научных семинаров по проблемам мира и гонки вооружений, устройству выставок антивоенных картин, плакатов и других материалов, выпущенных официальными советскими организациями, к мирным демонстрациям против гонки вооружений и т. п. Тем не менее эта деятельность привлекала пристальное и настороженное внимание властей и во многих случаях пресекалась заранее. Членов группы преследовали: одних задерживали на 15 суток под вымышленным обвинением в “злостном хулиганстве”, других помещали в психиатрические больницы, где принудительно лечили сильными психотропными средствами; шесть человек были арестованы и осуждены на различные сроки пребывания в исправительно-трудовых колониях.
В целом число членов группы не превышало 40 человек; около 2000 человек в разных городах поддерживало её. С началом “перестройки” группа слилась с потоком общедемократического движения.
Говоря о полуподпольном мирном движении 70-80-х годов, нельзя обойти вниманием еще одно явление; оно может показаться маргинальным, но в то же время оно сыграло определенную роль в смене настроений среди молодежи. Это движение советских “хиппи” – молодых нонконформистов, пытавшихся своим поведением противостоять официальным властям, государственному насилию и милитаризму. Именно тогда в Москве на Старом Арбате и Гоголевском бульваре, а в Ленинграде на Невском проспекте возникают молодежные “тусовки”, где юноши и девушки демонстрировали своей одеждой и поведением аполитичность, миролюбие, уважение к мировым религиям, которые отрицала официальная коммунистическая идеология. Именно на таких “тусовках” они совместно вырабатывали способы и приемы, помогающие избежать военной службы. В отличие от западных, советские “хиппи” преследовались властями; их встречи разгонялись, зачинщиков сажали в тюрьмы или психиатрические больницы.
5Все эти движения, а также объективные процессы в экономической, политической и социальной жизни как в России, так и в других странах Восточной Европы, в сочетании с субъективными факторами подготовили новый период истории миротворчества в глобальном масштабе. В середине 80-х годов лидер реформаторского и либерального крыла коммунистической партии, будущий президент СССР Михаил Горбачев призвал к безъядерному и ненасильственному миру на основе приоритета общечеловеческих ценностей над классовыми. Постепенно начинает меняться и официальная государственная идеология. Пропагандируется так называемое новое мышление, свободное от десятилетиями вбивавшихся в сознание идеологических клише. Член ЦК КПСС А.Н. Яковлев, например, один из идеологов “перестройки”, в своем докладе в связи с юбилеем Французской революции летом 1989 г. заявил, что идея насилия как повивальной бабки истории, равно как и идея власти диктатуры, опирающейся на насилие, исчерпала себя. С помощью насилия нельзя построить достойное человека общество, ибо насилие рождает только насилие.
В период “перестройки”, открывшей обществу путь к демократическим свободам, прежде всего свободе слова, гласности, свободе собраний и объединений, в республиках Советского Союза возникает множество неправительственных антимилитаристских групп и движений. Наиболее сильным и сплоченным из них являлось и является до сих пор движение “Солдатские матери”, возникшее как протест против насилия и жестокости в армии. Возникают движение за закрытие ядерных полигонов “Невада-Семипалатинск” в Казахстане и “Движение за безъядерный Север”.
В начале 90-х годов создаются группы толстовцев и пацифистские организации, такие как Российское общество мира, “Мир без насилия”, “Этика ненасилия”, “Омега”, “Движение против насилия” и пр. Эти группы связывали окончание “холодной войны” с формированием новой ментальности, с “моральным разоружением” и просвещением масс в духе ненасилия. Несмотря на свою малочисленность и кратковременность существования, они сыграли свою роль в окончании “холодной войны” и разрушении коммунистической идеологии, построенной на теории классовой вражды.
Важным и принципиально новым фактором миротворческих движений в России в эти годы стали тесные контакты с аналогичными движениями во всем мире. В эти годы можно говорить о начавшемся объединении международных миротворческих сил. Проводилось множество совместных мероприятий как в республиках Советского Союза, так и за рубежом. Они включали обмен студентами и школьниками, совместные образовательные программы, конференции и международные форумы, научные проекты и общение между людьми на самых различных уровнях. Именно в начале 90-х годов в России организуются постоянные представительства традиционных мирных церквей: меннонитов и квакеров, а также адвентистов седьмого дня.
Во многих странах началось движение “народной дипломатии”: люди ехали в прежде закрытый для них Советский Союз, знакомились с простыми гражданами, завязывали дружбу, устраивали марши и манифестации мира, приглашали к себе в гости прежде “невыездных” граждан и т. п.
В совокупности все эти факторы и процессы содействовали окончанию “холодной войны” и переходу мира в новый исторический период. Крушение “коммунистических” режимов в Восточной Европе, падение Берлинской стены и последовавший затем распад Советского Союза создали принципиально новую ситуацию в мире. Перестали существовать две враждующие системы. Международные отношения стали строиться на принципах большей открытости и доверия. Были заключены межправительственные соглашения по разоружению и контролю над вооружениями. Ведущие мировые державы объявили мораторий на ядерные испытания.
В то же время локальные конфликты не прекратились. Примером на территории России является прежде всего война в Чечне (1994–1996 гг.) и последовавшие за нею вспышки политического терроризма. И именно эта война выявила и многократно умножила единственное массовое антимилитаристское движение в нашей стране – движение “Солдатских матерей”, которое помогало родителям воинов, посланных в Чечню со всех концов России, отыскивать своих убитых, раненых или плененных сыновей. “Солдатские матери” вместе с другими миротворческими организациями устроили несколько “маршей мира” в Грозный в 1995–1996 гг., в которых участвовали политики, правозащитники, журналисты, буддийские монахи, квакеры, баптисты и православные верующие. В то же время в Москве и других городах происходили антивоенные митинги. Русскими и чеченскими женщинами при участии квакеров из Великобритании было организовано движение “Женщины в черном против войны”, выставлявшее свои пикеты у здания Государственной Думы, Министерства обороны, на центральных улицах больших городов.
Однако эти движения не вовлекли массы населения и не смогли сколько-нибудь заметно повлиять на ход событий. Причины этого явления нуждаются в специальном изучении. Здесь мы можем указать на тяжелое экономическое положение в стране и на постоянную изнурительную борьбу за выживание, которую вынуждены вести большинство семей; на создававшиеся годами недоверие и подозрительность, на страх перед публичными акциями; на национальные и расовые предрассудки; на отсутствие традиции хорошо организованной общественной борьбы; наконец, на цинизм, пессимизм и неверие в плодотворность массовых акций, порожденные глубоким разочарованием людей.
Антимилитаристские группы, лишенные поддержки правительства и коммерческих структур, оставались очень небольшими, часто раскалывались и возникали вновь. У них не было опыта профессиональной миротворческой работы и организационных возможностей.
В то же время и по всему миру локальные конфликты и насилия в последние десятилетия XX в. участились. Достаточно упомянуть вооруженное противостояние и террористические акции в Ирландии, Боснии, Косово, проблему курдов, наконец, развязанную НАТО весной 1999 г. войну против Югославии. Кроме того насилие принимает и другие формы. Характерной чертой его является глобальный характер угрожающих миру, демократии и благоденствию людей процессов.
Сейчас мир стоит перед реальной угрозой международного терроризма, возможно, и ядерного. Угрожающей всему мировому сообществу является проблема наркобизнеса, приносящего огромные барыши криминальным структурам и наносящего невосполнимый вред психическому и физическому здоровью жителей всей земли. В плачевном состоянии находится экология планеты: и земля, и реки, и мировой океан заражены вредными для человека отходами, в том числе ядерными. Все это ставит перед человечеством задачу выживания общими усилиями.
История XX в. наглядно показала, что политическая культура в глобальном масштабе стала культурой войны и насилия, угнетения и недоверия. Негативные процессы, порожденные этой культурой, ставят перед народами всего мира вопрос о совместной выработке новой, иной культуры, которая помогла бы не только выживанию человечества, но и более достойной жизни на земле. Именно поэтому ЮНЕСКО и другие международные организации ставят сейчас перед человечеством принципиально новую задачу: разработку и практическое применение культуры мира.
Идея культуры мира была сформулирована на международном уровне в 1989 г., на конференции “Мир в умах людей”, проходившей в г. Ямусукро (Кот-д’Ивуар). В решении конференции говорилось, что ЮНЕСКО должна “помогать создавать новое видение мира, развивая культуру мира на основе универсальных ценностей уважения к человеческой жизни, свободы, справедливости, солидарности, терпимости, прав человека и равенства между мужчинами и женщинами”[301]301
Майор Ф. К культуре мира… С. 28.
[Закрыть]. Понятие культуры мира вошло в программу ЮНЕСКО с 1994 г. С тех пор были проведены десятки конференций и встреч в разных уголках земли, в том числе в Испании, Франции, Грузии, Молдавии и других странах. В результате Генеральная Ассамблея ООН провозгласила 2000 год Международным годом культуры мира, а все последующее десятилетие – Международным десятилетием культуры мира и ненасилия в интересах детей планеты.
Концепция культуры мира, ее содержание, исторические корни, этические нормы и программа применения ее на практике очерчены в соответствующих изданиях[302]302
См.: Культура мира и демократии: Материалы Международного форума «“За культуру мира и диалог между цивилизациями в третьем тысячелетии” Москва, 13–16 мая 1999 г.». М., 1999.
[Закрыть] и продолжают разрабатываться. Эта концепция затрагивает культурно-исторический, общественно-политический, образовательный, международный, дипломатический, правовой и интеллектуальный аспекты. Огромным потенциалом в воспитании культуры мира обладают религии. Как отмечает Ф. Марти, “ни одна культурная традиция не может сравниться с религиозной по глубине и силе”, ибо “главный выбор между насилием и миром происходит в глубине человеческой души”[303]303
Марти Ф. Через взаимопонимание и диалог между религиями к миру и согласию // Культура мира и демократии. С. 301, 306.
[Закрыть].
В связи с этим, памятуя об отмеченном русскими философами духовном и культурном кризисе, пережитом человечеством в XX в., остановимся на двух моментах.
Понятие примирения, появившееся в идеологии миротворческих движений вскоре после окончания второй мировой войны, с течением времени стало все более настойчиво заявлять о себе на различных форумах, конгрессах, конференциях, а также в печати. С особенной отчетливостью оно стало звучать после окончания “холодной войны”. В 1989 г. патриарх Алексий II подчеркнул, что миротворческая деятельность должна быть не только государственной, но прежде всего межконфессиональной и межнациональной[304]304
Патриарх Алексий II. Выступление на Соборе по случаю празднования 400-летия автокефалии РПЦ // Журнал Московской патриархии, 1989; Цит. по: Федоров В. Тема примирения в РПЦ сегодня // Примирение. С. 128.
[Закрыть].
На многочисленных конференциях и встречах стали разрабатываться теория и практика примирения. Прежде всего оно предполагает диалог и как следствие его – компромисс. Однако компромисс в вопросах вероучения очень труден и ставит перед участниками диалога множество проблем. В связи с этим подчеркивается, что примирение – “это еще далеко не согласие и не единство”. Это прежде всего отсутствие вражды, возможность жить в мире. В связи с этим можно говорить о примирении межгосударственном, межнациональном, внутриполитическом, межконфессиональном, а также о примирении личностном – с Богом и ближними[305]305
Федоров В. Указ. соч. С. 129.
[Закрыть].
Идея примирения ставит перед современным человечеством множество задач – политических, социальных, нравственных, богословских, практических и т. п. Среди них особенно выделяются намеченные Второй Европейской экуменической встречей в июне 1997 г. в Граце (Австрия) задачи диалога между различными религиями и культурами, служения социальной справедливости и в первую очередь борьбы с нищетой, отверженностью и другими формами дискриминации; служения примирению внутри народов и между ними, и прежде всего поиска разрешения конфликтов ненасильственным путем; поиска методов осуществления экологической ответственности ради будущих поколений; поиска форм более справедливого распределения материальных благ и других жизненных ресурсов как внутри стран Западного мира, так и между этими странами и всем миром[306]306
Ионица В. Примирение – тема Второй Европейской экуменической встречи // Примирение… С. 164–165.
[Закрыть].
Обзор миротворческих движений XX в. будет неполным, если не упомянуть позицию Православной церкви, влияние которой по ряду объективных причин возрастает ныне во всем мире.
Следует вспомнить, что Русская Православная церковь занимала активную ненасильственную позицию со времен революции 1917 г. и гражданской войны. Она публично выступала против большевистского насилия, грабежа и конфискации церковных имуществ. В 30-е годы церковь вынуждена была пойти на примирение с советской властью с целью сохранения самого своего существования и необходимого окормления верующих. В то же время Русская Православная церковь всегда придерживалась твердой миротворческой и ненасильственной позиции.
С начала “перестройки”, а особенно после празднования Тысячелетия крещения Руси в 1988 г. деятельность Церкви, в частности ее миротворческая активность, успешно развивалась. В лице патриарха Алексия II Церковь в 1991 г. осудила военный путч; в 1993 г. Патриарх и другие иерархи Церкви пытались уладить конфликт между президентом и Верховным Советом; в 1994 и 1995 г., во время войны с Чечней, патриарх публично призвал к мирному решению конфликта.
Установились более широкие и тесные контакты РПЦ с другими православными и неправославными церквами; возникли экуменические общества, был проведен ряд конференций. В миротворческой позиции Церкви наметились новые подходы.
Во второй половине 90-х годов в России стали публиковаться некоторые выпуски журнала международного “Православного братства мира” (который издается в Голландии на английском языке) под названием “Мир всем”. В одном из этих выпусков православный священник о. Георгий Чистяков опубликовал статью “Война глазами христианина”, где утверждает, что в современной войне не может быть ни побед, ни поражений, что война только заводит воюющие стороны в тупик. “Человечество, – пишет он, – сегодня уже переросло войну как способ решения своих проблем и поэтому неминуемо от нее откажется вообще вне зависимости от своих субъективных настроений”[307]307
О. Георгий Чистяков. Война глазами христианина (опыт православного осмысления войны) // Мир всем: Журнал Православного братства Христова. Ноябрь 1996. С. 24.
[Закрыть].
При этом армия как институт борьбы с внешней агрессией, продолжает автор, “окажется ненужной”. Он предлагает коренным образом переосмыслить место армии в обществе и государстве. “Военный механизм в целом должен быть поставлен на службу мирному обществу”, а военные отряды преобразованы в отряды спасения и помощи населению в случае стихийных бедствий – наводнений, землетрясений, пожаров и т. п. Здесь мы видим принципиально новый и наиболее последовательный подход к решению проблемы разоружения в современном обществе. И каким бы утопическим и нереальным он ни казался в наше время локальных конфликтов, расовой и национальной вражды и международного терроризма, нельзя не признать его правоту в контексте христианской культуры, ибо, как справедливо пишет автор, “быть христианином можно только на путях ненасилия”[308]308
Там же. С. 24–25, 28.
[Закрыть].
Сейчас, на пороге нового тысячелетия, в общественном сознании людей всего мира просматривается все более осознанное стремление к мирной, ненасильственной альтернативе. Духовный потенциал России, возрождающийся мало-помалу, вековые традиции, столь определенно зовущие к победе идеалов истины и добра, живые примеры людей ушедших и нынешних поколений, воплотивших в своей жизни идеи примирения с Богом, миром и ближними, – все это позволяет надеяться на то, что Россия внесет свой существенный вклад в строительство культуры мира и, сохраняя только ей присущие духовные особенности, вольется в общее движение за преодоление того глобального духовного и нравственного кризиса, который пережило человечество в XX веке.
