Текст книги "Мир в ХХ веке"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 51 страниц)
Однако Торрихос не посчитался ни с одним из аргументов Белого дома. В сентябре 1968 г. с группой офицеров-единомышленников он совершил военный переворот, свергнув “традиционного” панамского президента Арнульфо Ариаса, четырежды взбиравшегося на самый высокий пост в стране и ни разу не доработавшего до конца ни одного конституционного срока.
В военной хунте, образованной после переворота, Торрихос стал главнейшей фигурой. На следующий год ему было присвоено звание генерала, а в 1972 г. – титул “Высшего лидера панамской революции”. Простые панамцы переиначили генеральское звание на свой лад, назвав его “Генералом бедняков”, что свидетельствовало как о широкой популярности Торрихоса, так и о тех социальных силах, которые именно с ним связывали свои надежды. В значительной мере он их оправдал.
Для политических взглядов “Высшего лидера панамской революции” конца 60-х годов был характерна известная политическая аморфность: “Я ни с левыми, я ни с правыми, я с Панамой”[605]605
Turner Y.А., Aguilar Zinc er A., Jauberth Rojas R. Panama. México, 1986. P. 38.
[Закрыть]. Посягнув на многолетнюю монополию олигархии и американских компаний, связанную с тотальной эксплуатацией национальных богатств, Торрихос стал постепенно переходить на идеологические позиции, значительно более близкие левой части панамского общества. Многие внешнеполитические акции его правительства шли вразрез с интересами США: были восстановлены дипломатические отношения с Кубой, Панама вступила в “Движение неприсоединения”, расширив экономические связи с Югославией и Ливией, признала революционное Сандинистское правительство в Никарагуа и оказала ему моральнополитическую поддержку.
В то же время правительство Торрихоса в течение первого из указанных выше этапов провело аграрную реформу и “культурную революцию” (ликвидация неграмотности), легализовало все политические партии, разрешило возвратиться в Панаму политэмигрантам. Однако самое главное, что сделало оно в этот период, касалось в целом успешных переговоров с США о будущем Панамского канала.
Говоря об отношениях с Вашингтоном, Торрихос любил повторять: “Мы не антиянки, мы – антиколониалисты”[606]606
Ibid. P. 39.
[Закрыть]. Он считал эксплуатацию канала Соединенными Штатами формой колониальной эксплуатации, оказывающей решающее и крайне негативное влияние на экономику, политику, в конечном итоге на все историческое развитие Панамы.
Длившиеся целых пять лет переговоры с Белым домом в сентябре 1977 г. завершились подписанием договора и различных соглашений президентом США Дж. Картером и О. Торрихосом. Согласно этим документам и поправкам, внесенным в 1978 г. Конгрессом США при их ратификации, США обязались 31 декабря 1999 г. передать под юрисдикцию Панамы канал и все территории, на которых расположена соответствующая ему инфраструктура. 14 декабря 1999 г. США выполнили это обещание. Казалось бы осуществились многолетние чаяния панамского народа.
Однако это решение было обставлено обоймой многочисленных “если”, которые оставляют Вашингтону возможность осуществлять и в дальнейшем эффективный контроль.
23 октября 1977 г. в Панаме был проведен референдум по заключенным с США соглашениям: 66,1 % панамцев поддержали их, 31,9 % голосовали против[607]607
Латинская Америка: Научно-информационный бюллетень. 1988, № 117. С. 36.
[Закрыть]. В свою очередь, опросы службы Гэллапа, проведенные в феврале 1978 г., показали, что 45 % американцев – “за”, а 40 % – против[608]608
Леонов Н.С. Указ. соч. С. 139.
[Закрыть].
Свою социальную опору Торрихос видел в “межклассовом альянсе” и сумел добиться его консолидации, поставив “под свои знамена” значительную часть буржуазии и крестьянские организации, профсоюзы и интеллигенцию. Созданная им Революционно-демократическая партия должна была взять на себя все те функции по управлению обществом, которые на первом этапе революционных преобразований выполняла Национальная гвардия.
В 1978 г. Торрихос сложил с себя полномочия главы правительства, посчитав, что наступает качественно новый этап политической борьбы, когда военные должны “отойти в казармы”, а страной будут управлять демократически избранные лидеры. Правда, общепризнанным лидером являлся он сам и, понимая это, оставив за собой только командование Национальной гвардией, Торрихос решил стать гарантом дальнейших преобразований. Однако “загадочная” авиакатастрофа 31 июля 1981 г. не только оборвала жизнь этого выдающегося государственного деятеля, но и самым негативным образом отразилась на претворении в жизнь тех идей и планов, которые не успел осуществить “Генерал бедняков”.
Чили от Альенде до Пиночета
В XX столетии для политической жизни Чили характерно значительное влияние социалистических и коммунистических идей, рабочего движения, отдельных периодов победы левых сил на общегосударственном уровне. В этой связи можно вспомнить провозглашение “Социалистической республики” в 1932 г. (правда, просуществовавшей всего 12 дней), победу правительства Народного фронта на президентских выборах 1938 г. и, конечно же, триумф блока Народного единства и приход к власти его лидера Сальвадора Альенде Госсенса в 1970 г.
Сальвадор Альенде (1908–1973) – выходец из богатой семьи, врач, один из лидеров Социалистической партии Чили уже в 1938 г. был среди трех министров-социалистов в правительстве Народного фронта. В дальнейшем, начиная с президентских выборов 1952 г. участвовал во всех аналогичных кампаниях 1958, 1964 и 1970 гг. в качестве кандидата Социалистической, Коммунистической и других партий левой ориентации.
Растущая популярность Альенде (в 1964 г. он набрал почти 39 % голосов) и его глубокая уверенность в необходимости рвать путы всесторонней зависимости от США все больше беспокоили Белый дом, Госдепартамент и ЦРУ. Уже в ходе избирательной кампании 1964 г. ЦРУ провело в Чили 20 акций в поддержку главного соперника Альенде Эдуардо Фрея и затратило 2,6 млн долл., чтобы предотвратить победу кандидата левых сил[609]609
Il fascismo dipendente in America Latina. Bari, 1976. P. 106, 107.
[Закрыть]. (Правда, один из бывших сотрудников ЦРУ называл другую цифру – 20 млн[610]610
The Washington Post. 7.04.1973.
[Закрыть]). Хотя на выборах, состоявшихся в начале сентября 1970 г., внешние и внутренние силы, выступившие против Альенде, еще более усилили подрывную деятельность, Народное единство, в состав которого помимо Социалистической и Коммунистической партий входили Радикальная и Социал-демократическая партии, Объединенное движение народного действия и Независимое народное действие, победило: Сальвадор Альенде – 1 070 334 голоса, Хорхе Алессандри (либерально-консервативный блок) – 1 031 150 голосов, Радомиро Томич (христианские демократы) – 821 801 голос[611]611
Evoluciön histörica de los partidos politicos chilenos. Buenos Aires, Santiago de Chile. 1971. P. 168.
[Закрыть].
15 сентября 1970 г. президент США Р. Никсон собрал совещание в Белом доме, на котором присутствовали государственный секретарь Г. Киссинджер, директор ЦРУ Р. Хелмс и министр юстиции Д. Митчелл.
Главный вывод совещания гласил: “Президент Никсон проинформировал директора ЦРУ Ричарда Хелмса, что режим Альенде в Чили неприемлем для Соединенных Штатов, и поручил ЦРУ непосредственно заняться организацией военного государственного переворота в Чили, чтобы предотвратить вступление Альенде в должность президента”[612]612
Covert Action in Chile, 1963–1973. Staff Report to the Select Committee to Study Governmental Operations with Respect to Intelligence Activités. United States Senate – U.S. Government Printing Office. Wash. (D.C.), 1975. P. 23.
[Закрыть].
Инаугурация Сальвадора Альенде должна была состояться 3 ноября 1970 г. Полтора месяца для осуществления мер, намеченных в Вашингтоне против Альенде, оказалось недостаточно. Во-первых, чилийская армия до этого в основном придерживалась конституционных традиций (за исключением периода с 1924 по 1932 г.), во-вторых, не удалось склонить политических противников Альенде к неутверждению его кандидатуры в Конгрессе на посту президента, в-третьих, бывший президент Чили Э. Фрей, который во всех этих планах должен был играть ключевую роль, отказался идти на сделку с совестью. В этой ситуации Вашингтон принял решение постепенно готовить переворот, одновременно заставляя, как говорилось на указанном выше совещании, “завопить” экономику Чили.
Основные направления экономического давления были сформулированы 28 сентября руководителем тайных операций ЦРУ в Западном полушарии Уильямом Броу в беседе с одним из руководителей “Интернэшнл Телефон энд Телеграф Компани” (ИТТ): “1. Банки не должны возобновлять выдачу кредитов, или они должны задерживать их возобновление. 2. Компании должны задерживать перевод денег, осуществление поставок, отправку запчастей и т. д. 3. Поставить в затруднительное положение банки и кредитные компании. Если будет оказан нажим, то им придется закрыть свои двери, создав тем самым еще больший нажим. 4. Прекратить оказание любой технической помощи и не давать обещаний какой-либо технической помощи в будущем. Компании, которые не в состоянии сделать это, должны закрыть свои двери”[613]613
The International Telephone and Telegraph Company and Chile, 1970–1971. Senate Committee Hearings. – U.S. Government Printing Office. Wash. (D.C.), 1973. P. 2. P. 626–627.
[Закрыть]. Руководитель ИТТ, судя по всему, должен был стать координатором, так как ему вручили список тех компаний, которым отводилась главная роль в организации экономического саботажа.
Правительству Народного единства удалось выполнить существенную и очень важную часть намеченных преобразований – национализировать медные и железные рудники, передать в руки государства селитряные и каменноугольные копи, начать в широких масштабах проведение аграрной реформы, поставить под свой контроль внешнюю и внутреннюю торговлю. Спланированная еще до прихода Альенде к власти программа дестабилизации социально-экономического положения в Чили после 3 ноября 1970 г. обрела динамизм и начала пунктуально выполняться противниками нового президента. Кроме того ЦРУ стало оказывать большую материальную помощь, направленную на подрывную работу, оппозиционным партиям, газетам, телевидению. Более 8 млн долларов было выделено на пособия забастовщикам в 1972–1973 гг.[614]614
The New York Times. 20.09.1974.
[Закрыть]
Столь непримиримая позиция США предопределялась огромными экономическими интересами крупнейших американских финансово-промышленных кланов в Чили. Почти тотальная зависимость чилийской экономики от этого мощнейшего внешнего фактора показывает всю сложность и остроту реализовывавшейся в стране программы “народной революции”. Несмотря на появление отдельных негативных тенденций в развитии экономики и растущую инфляцию, социальная база народного единства росла. На муниципальных выборах 1971 г. его уже поддерживал 51 % населения (вместо 36,3 % на президентских выборах). Статистика следующего года свидетельствует, что 70 % членов профсоюзов также выступали на стороне Альенде[615]615
Строганов А.И. Новейшая история стран Латинской Америки. М., 1995. С. 234, 235.
[Закрыть].
В этих условиях противники Народного единства сделали главную ставку на военный переворот. Армия, оказавшаяся политически нейтральной в 1970 г., под воздействием внешних и внутренних факторов постепенно раскалывалась на три течения: 1) патриотически настроенные военные, “конституционалисты”; 2) военнослужащие, оставшиеся верными своему профессиональному долгу; 3) сторонники жесткого антикоммунистического курса. Именно последние и стали опорой путчистов во главе с генералом Аугусто Пиночетом Угарте. С октября 1971 г. резидентура ЦРУ в Чили выделила ключевые фигуры этого течения с учетом их возможного участия в перевороте, а с начала следующего года “отобранная” группа уже действовала под полным контролем ЦРУ, готовя военный переворот[616]616
The New York Times. 27.04.1976.
[Закрыть], свершившийся 11 сентября 1973 г. В конце XX в. правительство США официально признало о проводившейся Соединенными Штатами широкомасштабной операции по свержению правительства Народного единства.
Установленная Пиночетом военно-террористическая диктатура стала одной из самых кровавых в истории Латинской Америки. Крайняя жестокость в отношении левых сил привела к десяткам тысяч убитых и заточенных в застенки: около двух миллионов чилийцев вынуждены были эмигрировать. Страна оказалась в “состоянии внутренней войны”. Полным произволом отличались действия Пиночета и в политической сфере: отмена Конституции 1925 г., а следовательно, и всех конституционных гарантий и гражданских свобод, разгром Национального конгресса, запрет партий, входивших в Народное единство, а с 1974 г. и запрет всех остальных.
Особый резонанс в мире вызвала экономическая политика Пиночета, о чем следует сказать поподробнее, так как это была первая неолиберальная модель, реализованная в Латинской Америке, нередко именуемая некоторыми авторами “экономическим чудом”.
Захватив власть, Пиночет начал реформировать экономику по неолиберальным рецептам “чикагской школы”, последователи которой из молодых чилийских технократов подготовили для него соответствующее руководство на 189 страницах. Суть новой стратегии национального экономического развития состояла в разгосударствлении, приватизации предприятий государственного сектора и строжайшей экономии. Проводя ее в жизнь, Пиночет опирался на местные монополистические группы, тесно связанные с транснациональным капиталом.
Многие экономисты, анализируя неолиберальную модель развития, считают, что на определенном этапе она может быть эффективным регулятором сугубо экономических показателей, но, как правило, в ущерб социальным. Чилийские реформы в основном подтверждают это, особенно в 70-е – первой половине 80-х годов.
Вместе с тем отдельные элементы чилийской неолиберальной модели, исходя из некой универсализации неолиберальных рецептов развития, заслуживают внимания. Среди них сокращение в четыре раза государственных чиновников, принятие трехлетнего плана экономического и социального развития на 1985–1987 гг., приоритет развитию и диверсификации экспорта, отход от догматического следования неолиберальным принципам (как и в случае с принятием плана) в вопросах ценообразования (“все сделает рынок”) и установление гарантированного минимума цен на пшеницу и ряд других сельскохозяйственных культур, многовариантный, хорошо продуманный и очень выгодный для государства процесс приватизации и, наконец, исключительная честность тех людей, которые ее проводили. Прагматичность и строжайший контроль, особенно в финансовой сфере, гибкость и своевременная смена экономических ориентиров позволили Чили на заключительном этапе правления Пиночета вступить на путь стабильного, динамического развития.
Существенное улучшение экономического положения во второй половине 80-х годов не сняло социальной и политической напряженности в стране и изоляции диктатуры на мировой арене. Пик открытой конфронтации с военным режимом пришелся на 1983–1986 гг., когда профсоюзы провели три всеобщих забастовки и помимо защиты социально-экономических прав трудящихся потребовали перехода к демократическим формам правления, причем организованные в эти годы профсоюзы безработных выступали за прямые, насильственные действия, которые привели бы к этой цели. В оппозиции находились и все политические партии.
Стремясь как-то легализировать свой режим, Пиночет еще в 1980 г. провел референдум по принятию новой конституции. Его официально обнародованные результаты (многими авторами ставящиеся под сомнение) – 4 млн 200 тыс. – “за”, 1 млн 891 тыс. – “против”[617]617
Los militares. El retomo a los cuarteles? Buenos Aires, 1985. P. 55.
[Закрыть]. Конституция и ряд последующих декретов наделяли президента (Пиночета) и военную хунту широкими полномочиями.
Преодолев экономический кризис начала 80-х годов, идеологи военного режима постепенно стали переходить к его либерализации, одним из проявлений которой было решение Пиночета (1986) о референдуме в 1988 г. по вопросу о продлении его президентских полномочий на новый восьмилетний срок. Результаты референдума – 43 % (“за”) и 55 % (“против”)[618]618
Anderle A., Giron J. (eds.). Estudios sobre transiciones democrâticas en América Latina. Oviedo, 1997. P. 185.
[Закрыть] прервали процесс перехода репрессивной диктатуры к стабильному авторитарному строю с перспективой пожизненного “престоловладения” и способствовали проведению президентских выборов в декабре 1989 г., закончившихся победой лидера христианских демократов Патрисьо Эйлвина. В данном случае он выступал и как кандидат блока большинства политических партий “За демократию”. На следующих президентских выборах в 1993 г. этот блок вновь одержал победу (Эдуардо Фрей Руис-Тагле), подтвердив таким образом окончательный выбор чилийцев в пользу демократии.
Сандинистская революция и центральноамериканский кризис
Диктатура клана Сомосы, установленная в 1933 г. в Никарагуа, вне всякого сомнения принадлежала к числу наиболее одиозных режимов, а сменявшие друг друга у власти представители этого клана – Анастасио, Луис и Анастасио II – к числу наиболее жестоких и алчных правителей.
В 70-е годы клан представлял собой фактически правительство страны. Президент Анастасио Сомоса Дебайле занимал еще восемь важнейших гражданских постов и две воинских должности. Основные направления внутренней и внешней политики контролировали девять его ближайших родственников. Кроме того им принадлежали 50 крупнейших предприятий и компаний, три банка и акции ряда транснациональных монополий[619]619
Nicaragua y la Revoluciön sandinista. La Habana, 1986. P. 323–325.
[Закрыть].
Сконцентрировав в своих руках 1/3 национального богатства, все экономические, политические и правовые рычаги управления страной, возглавив Национальную гвардию, диктатор, видимо, посчитал свою “историческую” миссию выполненной, абсолютно не обращая внимания на разрешение острейших противоречий, раздиравших страну.
Реальной политической силой, способной бросить вызов диктатуре и повести за собой значительную часть народных масс, оказались молодые выходцы из средних слоев, создавшие в 1961 г. движение “Новая Никарагуа”, через два года переименованное в “Сандинистский фронт национального освобождения” (СФНО). Вокруг этого движения начал складываться общенациональный антидиктаторский фронт, поддерживаемый рабочими, крестьянами, отдельными звеньями национальной и даже крупной буржуазии, связанной с транснациональным капиталом. Фактически в Никарагуа была воспроизведена модель антидиктаторской борьбы, имевшая место в годы Кубинской революции. Лидером СФНО стал Карлос Фонсека Амадор (1936–1976).
Программа-минимум, обнародованная в конце 1963 г., предполагала освобождение страны от экономического и политического господства американских монополий; свержение диктатуры и уничтожение Национальной гвардии; передача земли крестьянам и независимое промышленное развитие; создание правительства национального единства во главе с СФНО. Идейной базой антидиктаторского фронта являлось политическое наследие Сандино, пользовавшегося широкой популярностью в народе. В ходе многолетней борьбы СФНО превратился в главный объединяющий центр всех влиятельных политических сил. Его поддерживали обе социалистические партии, Коммунистическая партия Никарагуа, Народно-демократическая партия и Независимая либеральная партия.
19 июля 1979 г. диктатура пала. Правительство национального возрождения было сформировано из сандинистов и представителей антисомосовской буржуазии. В течение короткого срока оно экспроприировало имущество Сомосы и всего клана, ввело госмонополию на внешнюю торговлю, начало проведение аграрной реформы, национализировало банки, объявило достоянием страны все природные ресурсы. Были восстановлены демократические права и свободы и объявлено о проведении независимой внешней политики.
Представляет интерес характер преобразований этого правительства в экономической сфере. Руководствуясь принципом “плюрализм в политике, плюрализм в экономике”, сандинисты сделали ставку на смешанный характер экономики, в которой бы действовали как частные, так и государственные предприятия. В процессе национализации, последней подвергались лишь предприятия, принадлежавшие сомосистам, предприятия, хозяева которых бежали за границу, и экономические объекты, созданные государством на иностранные инвестиции.
Частный сектор был представлен как национальным, так и зарубежным капиталом. Он преобладал в сельском хозяйстве, в фабрично-заводском производстве, во внутренней торговле, а также в импортных операциях.
В то же время государственный сектор (в некоторых районах называемый “смешанным”) контролировал предприятия, на которых государство имело "часть (не обязательно пакет) акций и в которые был вложен, как национальный, так и зарубежный капитал. Существенным отличием государственного сектора в Никарагуа по сравнению с другими латиноамериканскими странами было наличие в нем так называемого общественного сектора, развитию которого придавалось решающее значение, пока сандинисты были у власти. Именно общественный сектор, по замыслу его создателей, должен был удовлетворять основные потребности населения страны, в него должны были вкладывать львиную долю инвестиций, он с каждым годом был призван играть все большую роль в создании ВВП.
США вскоре стали относиться враждебно к сандинистскому правительству. В докладе о Центральной Америке двухпартийной комиссии Конгресса США, возглавлявшейся государственным секретарем Г. Киссинджером (конец 1983 г.) говорилось: “С самого начала сандинисты поддерживали довольно дружеские связи с Кубой и Советским Союзом. В настоящее время более 80 тыс. кубинских советников находятся в Никарагуа, включая по меньшей мере 2 тыс. военных советников, а также несколько сот советников из СССР, Восточной Европы, Ливии и Организации освобождения Палестины. Кубинские строительные команды помогли построить военные дороги, базы и аэропорты. В соответствии с полученными сообщениями, около 15 тыс. тонн вооружений прибыло для сандинистской армии из советского блока”[620]620
Informe de la Comision bipartita sobre Centro América. Buenos Aires, 1984. P. 40.
[Закрыть].
США взяли курс на подрыв сандинистского режима в Никарагуа. Формы этой борьбы со стороны США были весьма разнообразными: экономическая блокада, оказание военной помощи никарагуанским “контрас” – противникам сандинистов, минирование никарагуанских портов, финансирование оппозиционных партий, движений и средств массовой информации, выступавших против революционного правительства.
Развязанная “контрас” гражданская война привела к многочисленным жертвам. В начале 1988 г. их число с обеих сторон превысило 25 тыс. человек[621]621
Centroamérica 1990. Anuario. Madrid, 1991. P. 255.
[Закрыть]. Сандинисты несмотря на сложную внутриполитическую обстановку в стране, остались верны демократическим принципам: в 1984 г. были проведены президентские выборы, на которых победил лидер СФНО Даниэль Ортега, получивший поддержку 67 % участвовавших в голосовании.
Перед сандинистами стояли сложнейшие задачи не только в политической, но и в экономической области. Утечка капитала, отъезд из страны квалифицированных кадров, саботаж, серьезные осложнения в международной кредитной и торговой сфере не могли не сказаться на развитии никарагуанской экономики. Ее структурная перестройка требовала значительных инвестиций и новых кредитов. Однако инвесторы обычно не рискуют на “крутых поворотах истории”, а политика кредиторов крайне изменчива и большей частью неблагоприятна для страны, пытающейся вписаться в эти “повороты”.
В первой половине 80-х годов начали изменяться маршруты никарагуанского экспорта и импорта: роль СССР и стран СЭВ во внешней торговле Никарагуа постоянно возрастала. В 1981 г. Никарагуа экспортировала в СССР 6,2 % своих товаров, а импорт составил 1,5 % в 1983 г. соответственно – 1,6 % и 8,2 %. К 1986 г. на долю стран СЭВ приходилось уже 35 % внешнеторговых операций Никарагуа[622]622
Бюллетень научной информации. M., 1989. С. 108.
[Закрыть].
Экономические связи и развитие никарагуанской экономики второй половины 80-х годов столкнулись с целым рядом существенных проблем. Помимо свертывания никарагуано-американских отношений и поддержки в этом США их некоторыми европейскими союзниками, аналогичные тенденции наметились и в отношениях между Никарагуа и социалистическими странами. “Эра Горбачева” привела к смещению приоритетов и акцентов не только во внутренней, но и во внешней политике СССР. “Перестройка” не мыслилась без существенного улучшения советско-американских отношений, и, добиваясь его, М.С. Горбачев готов был пожертвовать многим из того, что служило камнем преткновения в этих отношениях. В Латинской Америке такая участь постигла сначала Никарагуа, а затем и Кубу. Правда, в отношениях с Никарагуа СССР не нарушил никаких официальных договоров и соглашений; была нарушена лишь динамика и объем экономических связей: они пошли по нисходящей в тот момент, когда лидеры сандинистов рассчитывали на их интенсификацию.
В целом за десятилетнее правление Революционное правительство добилось определенных успехов, прежде всего в сфере образования и здравоохранения, в сокращении безработицы и наделении землей большого количества ранее безземельных крестьян. Естественно, что состояние гражданской войны, в котором находилась страна в 80-е годы, резко осложнило экономическое развитие, особенно во второй половине периода.
Обострение экономического положения в конце 80-х годов, конечно, ослабило позиции сандинистов, тем не менее, практически все в Никарагуа были убеждены в их победе на президентских выборах 25 февраля 1990 г. Аналогичных оценок придерживались многие американские аналитики и даже руководители Госдепартамента и ЦРУ, с подачи которых президент США Джордж Буш также заявил о вероятной победе Д. Ортеги. Не питала особых надежд и никарагуанская оппозиция, объединившаяся в Национальный оппозиционный союз и выдвинувшая своим кандидатом Виолету Чаморро, вдову известного и очень популярного в народе журналиста, владельца газеты “Да Пренса” Педро Хоакина Чаморро, убитого самосовцами в 1978 г.
Предвыборная программа оппозиции во многом совпадала с основными пунктами сандинистов (мир и национальное примирение, установление правового государства, эффективная система здравоохранения, укрощение инфляции, стабильная занятость в промышленности и увеличение заработной платы, юридическое признание землевладения для крестьян, рабочая реформа и профсоюзные свободы и т. д.). В то же время у оппозиции было отсутствовавшее у сандинистов обещание отменить всеобщую воинскую повинность и ввести “экономическую свободу”.
Чем ближе приближалась дата выборов, тем острее становилось положение в стране. Несомненно, что на настроение избирателей помимо кризисных явлений в экономике и гражданской войны существенно повлияли и некоторые международные события, имевшие или непосредственное или опосредованное отношение к Никарагуа. Среди них прекращение Советским Союзом военных поставок в Никарагуа (11 августа 1989 г.), начавшийся распад социалистической системы, интервенция США в Панаму в конце 1989 г. и захват в начале января 1990 г. президента этой страны Мануэля Антонио Норьеги.
На президентских выборах Национальный оппозиционный союз одержал победу (54,7 %), СФНО – 40,8 %[623]623
Ibid. P. 327.
[Закрыть]. После прихода к власти В. Чоморро начался пересмотр практически всех законов и постановлений, принятых сандинистами в экономической и социальной сферах, в вопросах внутренней политики и внешнеполитической деятельности.
Сандинистская революция протекала в сложнейший период центральноамериканской истории. Разразившийся в 80-е годы политический и социально-экономический кризис оказывал негативное воздействие на многие аспекты межгосударственных отношений в Центральной Америке. И революционные преобразования в Никарагуа, и гражданская война в Сальвадоре, и активизация партизанского движения в Гватемале, приходящиеся на последние десятилетия XX в., были вызваны прежде всего глубинным структурным кризисом, развивавшимся в этих странах.
