Текст книги "Мир в ХХ веке"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 50 (всего у книги 51 страниц)
Марксистские идеи начали проникать в африканские страны еще до большевистской революции в России, но заметное распространение получили уже под ее воздействием. Это влияние больше всего сказалось в Южно-Африканском Союзе и в среде африканских студентов из разных стран, учившихся в Европе и США.
В промышленные центры Южно-Африканского Союза социалистические и коммунистические идеи проникли в начале столетия, вместе с новым притоком иммигрантов, хлынувшим из Европы после англо-бурской войны. Накануне и во время первой мировой войны марксистские группы и кружки возникали в крупнейших городах – в Йоханнесбурге, Кейптауне и Дурбане. В 1915 г. группа социалистов-интернационалистов, выделившаяся из южноафриканской Лейбористской партии, создала Интернациональную социалистическую лигу[642]642
Такой перевод утвердился в русской литературе, хотя вернее: Лига социалистов-интернационалистов.
[Закрыть]. На ее основе, после объединения с другими группами, в 1921 г. возникла Коммунистическая партия Южной Африки.
Эту партию сразу же приняли в Коммунистический Интернационал. Коминтерн стремился активизировать в Африке антиколониальные и антиимпериалистические настроения. С этой целью представители нескольких африканских стран были вовлечены в создание Антиимпериалистической лиги (ее учредительный съезд состоялся в Брюсселе в 1927 г.). Африканцы обучались в политических учебных заведениях Коминтерна: в Международной Ленинской школе и в Коммунистическом университете трудящихся Востока (КУТВ). В Африку направлялись эмиссары Коминтерна.
Коммунистическая партия Южной Африки оставалась в течение нескольких десятилетий единственной компартией в Тропической и Южной Африке. Она была создана представителями белой интеллигенции и профсоюзных активистов, по преимуществу недавних выходцев из Европы, но вскоре в нее стали вступать и африканцы.
Несомненной заслугой этой партии является ее борьба против белого расизма. Однако, подчиняясь указаниям Коминтерна, она в первой половине 30-х годов заняла сектантские позиции, сосредоточила внимание не на реальных проблемах Африки, а на борьбе с “троцкизмом”, “оппортунизмом”, с социал-демократическими настроениями, и отказывалась от сотрудничества с массовыми организациями. Эта тенденция выправилась лишь накануне и во время второй мировой войны.
Во Второй мировой войнеНа африканской земле произошло одно из первых столкновений с фашизмом, предшествовавших второй мировой войне: захват Италией Эфиопии в 1936 г.
В годы второй мировой войны военные действия в Тропической Африке велись только на территории Эфиопии, Эритреи и Итальянского Сомали. В 1941 г. английские войска вместе с эфиопскими партизанами и при активном участии сомалийцев заняли территории этих стран. В других странах Тропической и Южной Африки военных действий не велось. Но в армии метрополий были мобилизованы сотни тысяч африканцев. Еще большему числу людей приходилось обслуживать войска, работать на военные нужды. Африканцы сражались в Северной Африке, в Западной Европе, на Ближнем Востоке, в Бирме и в Малайе. На территории французских колоний шла борьба между вишистами и сторонниками “Свободной Франции”, не приводившая, правда, как правило, к военным столкновениям.
Политика метрополий по отношению к участию африканцев в войне была двойственной. Стремясь использовать людские ресурсы Африки как можно полнее, европейцы в то же время боялись допускать африканцев к современным видам оружия. Большинство мобилизованных африканцев служили во вспомогательных войсках, но многие все же прошли и полную боевую подготовку, получили военные специальности радистов, связистов, водителей и т. д.
Путь к деколонизацииИзменение характера антиколониальной борьбы сказалось в первые же послевоенные месяцы. В октябре 1945 г. в Манчестере состоялся V Панафриканский конгресс. Он знаменовал собой наступление качественно нового этапа в борьбе африканских народов. Африку представляло неизмеримо больше стран и организаций, чем на предыдущих конгрессах. Среди 200 участников были Кваме Нкрума, Джомо Кениата, Хастингс Банда – впоследствии президенты Золотого Берега, Кении и Ньясаленда, южноафриканский писатель Питер Абрахамс и видные общественные деятели. Председательствовал на большинстве заседаний Уильям Дюбуа, которого называли “отцом панафриканизма”.
Победа антигитлеровской коалиции окрылила участников конгресса надеждой на перемены во всем мире. Антиколониальный и антиимпериалистический дух возобладал на конгрессе.
Было обсуждено положение во всех регионах Африки и во многих африканских странах. Среди резолюций наибольшее значение имели три: “Вызов колониальным державам”, “Обращение к рабочим, крестьянам и интеллигенции колониальных стран” и “Меморандум к ООН”. Конгресс выступил с новыми, революционными требованиями и сформулировал их как в масштабе континента, так и конкретно для всех крупнейших регионов и стран.
Для большинства стран Африки послевоенные годы стали порой создания политических партий. Они появлялись в Африке и прежде, но зачастую по своему характеру больше походили на дискуссионные кружки и не имели тесных связей с народными массами. Партии и организации, возникшие на исходе второй мировой войны и особенно после ее окончания, были, как правило, уже иными. Конечно, они сильно отличались друг от друга – это отражало и пестроту самой Тропической Африки, и отличия в уровнях развития ее народов. Но среди этих партий и организаций были весьма сплоченные и довольно долговечные, тесно связанные с практической антиколониальной деятельностью. Они устанавливали связи с рабочим и крестьянским движениями, постепенно расширяли социальную базу и приобретали черты общенациональных фронтов, хотя порой и на моноэтнической базе. Тактика партий также изменилась. Они начали обращаться непосредственно к массам. Проводились митинги, кампании неповиновения и широкие бойкоты иностранных товаров.
С конца 40-х – начала 50-х годов массовые демонстрации, переходящие в кровавые столкновения с полицией, стали характерной чертой времени. Вооруженные выступления произошли в 1947 г. на Мадагаскаре и в 1949 г. на Береге Слоновой Кости; в 50-х годах – вооруженная антиколониальная борьба народов Кении и Камеруна. Вторая половина 50-х годов стала временем борьбы за свержение колониальных режимов.
Все это происходило на фоне распада колониальных империй в Азии, кровавых войн во Вьетнаме, Алжире и других колониальных и зависимых странах. Метрополии шаг за шагом отказывались от прежних методов господства. В конце 50-х годов провозгласили свою независимость две колонии – Британский Золотой Берег и Французская Гвинея: первая – в 1957 г., назвав себя Ганой в память средневекового западноафриканского государства; вторая – в 1958 г. Эти первые шаги были восприняты всей Африкой как символ грядущей деколонизации континента. Одна за другой проводились общеафриканские конференции с главным требованием: добиться свержения колониальных режимов в 1960 г.
Год АфрикиКульминацией процесса деколонизации стал 1960 г. Он вошел в историю как “Год Африки”. На карте мира появились 17 новых африканских государств. Большинство из них – французские колонии и подопечные территории ООН, находившиеся под управлением Франции: Камерун, Того, Малагасийская Республика, Конго (бывшее Французское Конго), Дагомея (ныне Бенин), Верхняя Вольта (ныне Буркина-Фасо), Берег Слоновой Кости (Кот д’Ивуар), Чад, Центральноафриканская республика (бывшее Убанги-Шари), Габон, Мавритания, Нигер, Сенегал и Мали.
Независимыми были провозглашены самая крупная страна Африки по численности населения – Нигерия, принадлежавшая Великобритании, и самая большая по территории – Бельгийское Конго. Британское Сомали и подопечное Сомали, находившееся под управлением Италии, были объединены и стали Сомалийской Демократической Республикой. В 1960 г. изменил всю обстановку на Африканском континенте. Демонтаж остальных колониальных режимов стал уже неотвратим.
В 1961 г. суверенными государствами были провозглашены британские владения Сьерра-Леоне и Танганьика; в 1962 г. – Уганда, Бурунди и Руанда, в 1963 г. – Кения и Занзибар; в 1964 г. – Северная Родезия, назвавшая себя Республикой Замбия (по наименованию реки Замбези) и Ньясаленд (Малави). В том же 1964 г. Танганьика и Занзибар объединились, создав Республику Танзания. В 1965 г. независимости добилась Гамбия, в 1966 г. – английские владения на Юге Африки Бечуаналенд (стал Республикой Ботсвана) и Басутоленд (стал Королевством Лесото); в 1968 г. – Маврикий, Экваториальная Гвинея и Свазиленд; в 1973 г. – Гвинея-Бисау. В 1975 г. после революции в Португалии обрели независимость ее владения Ангола, Мозамбик, Острова Зеленого мыса, Коморские острова, Сан-Томе и Принсипи; в 1977 г. – Сейшельские острова, а Французское Сомали стало Республикой Джибути. В 1980 г. Южная Родезия объявлена Республикой Зимбабве, в 1990 г. подопечная территория Юго-Западная Африка – Республикой Намибия.
Провозглашению независимости Кении, Зимбабве, Анголы, Мозамбика и Намибии предшествовали войны, восстания и партизанская борьба. Но для большинства африканских стран завершающий этап пути был пройден без крупных кровопролитий, он стал результатом массовых демонстраций и забастовок, переговорного процесса, а в отношении подопечных территорий – решений Организации Объединенных Наций.
Большинство новых государств объявили себя республиками. Многие (прежде всего, из бывших французских владений) президентскими республиками. Королевствами провозглашены Лесото и Свазиленд. Президент Центральноафриканской Республики Ж.Б. Бокасса, пришедший к власти в результате военного переворота 1966 г., в 1976 г. объявил себя императором, а страну – империей, но в 1980 г. в результате следующего военного переворота он был свергнут и страна снова стала республикой.
В сознании африканцев понятие “колониализм” было связано с господством Европы. Поэтому антиколониальная борьба нередко выливалась и в отрицание всего европейского. Западноафриканский поэт Берна Дадье писал:
Конечно в этом стихотворении эпатаж, как у многих африканских поэтов и писателей, издававших свои произведения на европейских языках и ориентировавшихся главным образом на читателей-европейцев (которых и на самом деле в те годы было большинство). Бернар Дадье писал и так:
Эти стихи написаны по-французски, и названы “Молитва на французский мотив”.
Но решения многих африканских правительств – это уже не эпатаж. Секу Туре, первый президент Республики Гвинея, призвал своих сограждан возродить в себе все африканское и отбросить все привнесенное, т. е. европейское. Все же большинство государств Африки провозгласили своими официальными языками европейские, а те, что выбрали один из местных языков, наряду с ним поставили язык бывшей метрополии.
Проблемы и трудности африканских государствВ ликвидации колониальных режимов и переходе политической власти к африканцам вся Африка видела, разумеется, огромное достижение. С провозглашением независимости африканцы связывали громадные надежды. Была широко распространены уверенность, что коренное улучшение жизни наступит почти немедленно. Вместе с большинством населения радужные надежды разделяли (хотя и с меньшей степенью наивности) многие африканские лидеры.
Улучшения действительно последовали. Африканцы сами стали формировать все звенья государственного аппарата, армии и полиции. Открылись широкие возможности к развитию африканских культур.
Полноправное участие в ООН и во многих международных организациях способствовало самоутверждению новых государств и их граждан. Молодые государства начали получать значительную помощь от многих стран мира, от специализированных организаций ООН и международных фондов и банков. В обстановке холодной войны началась борьба между соперничавшими блоками за влияние на африканские государства.
Вопрос о выборе пути социально-экономического развития решался правительствами государств Африки зачастую в связи с их отношением к этим блокам. Поскольку капитализм в представлении африканцев был связан с колониализмом и уже поэтому вызывал разочарование, социалистические идеи представлялись крайне привлекательными. Советский Союз и страны социалистического лагеря использовали эту привлекательность, подчеркивая, что ни одна из этих стран не несла на себе вины за колониализм в Африке. Еще более действенным было утверждение, что социалистический лагерь поможет африканским государствам вообще избежать тягот капитализма – что с этой помощью они смогут перейти к более высоким фазам развития, минуя капитализм.
С конца 50-х годов в марксистско-ленинской теории все большее внимание уделялось разработке концепции “некапиталистического развития” и “социалистической ориентации”. Эти идеи были горячо поддержаны многими лидерами африканских государств. Правящие партии объявляли своей идеологией “африканский социализм”, а затем некоторые и марксизм-ленинизм. Первые шаги в этом направлении сделали правительства Ганы, Гвинеи и Мали, затем на этот путь встали Танзания, Конго (бывшее Французское Конго), Малагасийская Республика и некоторые другие государства. Вскоре эти страны, одна за другой, продемонстрировали своим опытом, что эксперимент не удается, но идеи некапиталистического развития продолжали привлекать, и на место стран, сходивших с этого пути, становились новые: с середины 70-х – Эфиопия, Ангола и Мозамбик.
Зачастую в странах, провозгласивших некапиталистическое развитие, ситуация складывалась напряженно, диктатура лидера и правящей партии оказывалась жесткой, а гражданские войны – кровопролитными. Но ряд самых основных трудностей был примерно тот же, что и в государствах, согласившихся с неизбежностью капиталистического пути.
Большинство африканских стран после провозглашения независимости остались, как и были, в ряду беднейших в мире. Строительство государственности оказалось очень сложным процессом. Многие из трудностей были вызваны колониальным прошлым, другие же традициями доколониального времени.
Каков бы ни был аппарат колониального управления, он базировался на долгом опыте, обслуживался профессионалами и действовал как уже отлаженный механизм. С его развалом всю систему управления надо было создавать заново, во всех ее звеньях, снизу доверху, а к власти приходили люди, не обладавшие для этого опытом.
В большинстве государств Африки возник разбухший бюрократический аппарат, насквозь пронизанный коррупцией, казнокрадством, непотизмом и вертикальной солидарностью трайбалистского типа. Он оказывался непрофессиональным и неэффективным. При аморфности социальных структур единственной организованной силой оставалась армия. Результат – бесконечные военные перевороты. Диктаторы, приходившие к власти, присваивали себе несметные богатства. Капитал президента Конго Мобуту к моменту его свержения составлял семь миллиардов долларов.
Нормальная экономика функционировала плохо, и это дало простор для “деструктивной” экономики: производства и распространения наркотиков, нелегальной добычи золота и алмазов, даже торговле людьми. Доля Африки в мировом ВВП и ее удельный вес в мировом экспорте снижались, выпуск продукции на душу населения сокращался.
Становление государственности крайне осложнялось абсолютной искусственностью государственных границ. Африка получила их в наследство от колониального прошлого. Они устанавливались при разделе континента на сферы влияния и имеют мало общего с границами этническими. Созданная в 1963 г. Организация африканского единства, сознавая, что любая попытка исправить ту или иную границу может привести к непредсказуемым последствиям, к “эффекту домино” или карточного домика, призвала считать эти границы незыблемыми, сколь бы несправедливы они ни были. Но эти границы все же превратились в источник этнических конфликтов и перемещений миллионов беженцев.
Колониализм, используя политику “разделяй и властвуй”, все-таки приглушал многие острые этнические распри, уходящие корнями в доколониальные времена – иначе бы колониальная экономика не могла работать. С уходом колониальных режимов эти конфликты взорвались, как мины замедленного действия.
Межэтнические распри как между государствами, так и в пределах одного государства, стали трагедией Африки. Гражданская война 1967–1979 гг. в Нигерии, когда восточная часть страны, населенная народом игбо, решила отделиться и провозгласить себя Республикой Биафра, унесла от одного до двух миллионов жизней. Иди Амин, кровавый диктатор Уганды в 1971–1979 гг., расправлялся с целыми народами и привел страну в состояние разрухи. Вражда между народами хуту и тутси в Руанде и Бурунди нанесла этим государствам и их населению неисчислимый урон.
Стремясь спастись от нищеты, войн и геноцида, вырваться из перенаселенных городов, где невозможно найти работу из-за отсутствия промышленности, африканцы уезжали за пределы своего континента. В 60-х годах, когда в Западной Европе был экономический бум и требовались дешевые рабочие руки, туда эмигрировали наряду с индо-пакистанцами и арабами и африканцы. В Великобритании, Франции и других государствах Европы их сейчас миллионы. Достоверных подсчетов нет, поскольку многие из них нелегальные иммигранты. В Европе возникают стремления пресечь приток иммигрантов из Африки, но этот процесс уже вряд ли остановится. Подавляющее число иммигрантов не стремится к скорому возвращению в родные края, а борется за свои права в нынешних местах обитания.
При всех межгосударственных и межэтнических противоречиях Африка оставалась единодушна в осуждении последнего колониального режима на Африканском континенте – системы апартхейда в Южно-Африканской Республике.
Режим апартхейда и его крушениеДеколонизация – как уход колониальных режимов – завершилась в Африке с падением режима апартхейда[645]645
В отечественной печати этот термин языка африкаанс зачастую транскрибировался неточно – “апартеид”.
[Закрыть].
Расистские порядки существовали на Юге Африки со второй половины XVII в., со времен создания Капской колонии, основанной голландцами и в начале XIX в. перешедшей в руки англичан. В Южно-Африканском Союзе был узаконен режим расовой сегрегации. Он резко ужесточился с 1948 г., когда к власти пришла африканерская Национальная партия. Ее официальной доктриной был провозглашен “апартхейд” (дословно – “раздельное существование, раздельное развитие”). Это означало, что различные расовые группы должны существовать порознь, не смешиваясь и минимально соприкасаясь в быту и в трудовой деятельности. Каждой из них отводилось свое место в расовой иерархии: белым – самое высокое, черным – самое низкое. Особое положение белых, существовавшее и прежде, законодательно закреплялось множеством привилегий, вплоть до резервирования за ними рабочих мест в промышленности. Это устраняло для белых проблему безработицы и призвано было сделать их еще более прочной опорой режима.
Черные не пользовались правом участия в выборах. Даже система начального образования для них создавалась особая, дающая намного меньший объем знаний. Политические организации, выступающие против этих порядков, запрещались. Коммунистическую партию запретили в 1950 г., Африканский национальный конгресс – в 1960 г. (они возобновили деятельность как нелегальные).
Против режима апартхейда выступало не только население, поставленное в бесправное положение, и группы белых, протестовавшие против этой несправедливости, но и международное сообщество. ООН приняла ряд мер для бойкота режима апартхейда. Не последнюю роль сыграл и Советский Союз, энергично помогавший южноафриканским коммунистам и Африканскому национальному конгрессу. Внутри британского Содружества режим апартхейда оказался изолирован, и власти страны в 1961 г. провозгласили ее Южно-Африканской Республикой, уже вне Содружества.
В результате продолжавшегося несколько десятилетий внутреннего и внешнего давления, правительство ЮАР, во главе которого в 1989 г. встал Фредерик де Клерк, пошло, наконец, на демократические меры. В 1990 г. был снят запрет со всех запрещенных политических партий, а политических заключенных выпустили из тюрем. На прошедших в 1994 г. первых в истории ЮАР всеобщих парламентских выборах победу одержал Африканский национальный конгресс, и его лидер Нельсон Мандела, проведший в заключении 27 лет, стал президентом ЮАР.
Переход власти от белых к черному большинству не сопровождался ни кровавой бойней, которую ожидали многие, ни даже сколько-либо серьезными эксцессами – в отличие от всех других стран Африки со значительным белым населением (Алжир, Ангола, Мозамбик, Родезия-Зимбабве, Кения), где такая смена власти была связана с гражданскими войнами или вооруженными восстаниями. В этом заслуга Африканского национального конгресса и особенно Нельсона Манделы. Несомненную роль сыграло, разумеется, и то обстоятельство, что в ЮАР переход власти происходил после окончания “холодной войны”, когда внутренние противоречия африканских стран уже не подогревались извне.
Новая власть поставила своей целью покончить с расовой дискриминацией большинства населения страны. Были разработаны программы улучшения условий жизни и образования для тех, кто подвергался дискриминации, для их включения в те виды деятельности, которые прежде были монополией белых. Вместе с тем правительство стремилось не предпринимать действий, которые бы нанесли ущерб важным для страны экономическим структурам.
Эта политика, разумеется, не могла удовлетворить все расовые группы. Оказалась разочарована значительная часть черного населения, полагавшая, что с переходом власти ее положение улучшится немедленно и кардинально. А в среде белых росла неуверенность в будущем и боязнь развития черного расизма. Началась эмиграция белой молодежи.
Все же это недовольство не выходило за умеренные рамки. В 1999 г. Африканский национальный конгресс, получив почти две трети голосов на всеобщих парламентских выборах, еще больше укрепил свои позиции. Несмотря на огромную безработицу, ситуация в ЮАР была более стабильна, чем в большинстве стран Тропической и Южной Африки. Это привлекало в ЮАР настолько массовую иммиграцию из разоренных гражданскими войнами и бедствовавших соседних государств, что властям страны приходилось ее резко ограничивать.
