Текст книги "Мир в ХХ веке"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 51 (всего у книги 51 страниц)
С началом 90-х годов в странах Тропической и Южной Африки произошли перемены – не только важные, но и весьма сложные, многозначные. Они вызваны как тенденциями развития самих африканских государств, прошедших к 90-м годам уже немалый путь, так и событием всемирного значения: окончанием “холодной войны”. Прекратилась борьба двух блоков за влияние на Африку.
Проявляются тенденции к демократизации, к созданию гражданского общества. Большинство государств, где существовала однопартийная система, перешли к многопартийности. Правящие партии, в программах которых еще сохранялись положения о марксизме-ленинизме, отказались от этих установок, а в Эфиопии режим Менгисту Хайле Мариама, придерживавшийся таких положений, был свергнут в мае 1991 г.
Вместе с тем в 90-е годы межэтнические конфликты и гражданские войны охватили этот регион еще больше, чем в предыдущие десятилетия. Гражданская война с ярко выраженной этнической окраской, начавшаяся в Либерии с 1989 г., привела к массовому бегству жителей в соседние страны. Число беженцев достигло 1 млн человек. Страна оказалась в состоянии разрухи. Лишь введение международных вооруженных сил несколько приглушило конфликт.
Внутриполитическая обстановка в соседней республике Сьерра-Леоне была дестабилизирована в результате военных переворотов и вооруженных конфликтов, также приведших к гражданской войне. Вмешательство Организации африканского единства и ООН также несколько смягчило остроту конфликтов, но экономика страны – в состоянии глубочайшего кризиса.
В Сомали борьба между множеством военно-политических организаций, сформированных на кланово-племенной основе, привела к разрушению многих государственных структур и вызвала угрозу распада единого сомалийского государства. ООН провела в 1992–1995 гг. ряд операций, направленных на стабилизацию положения, но ожидаемых результатов они не принесли.
Кровавая трагедия развернулась в Руанде и Бурунди. Резкое обострение борьбы между народами тутси и хуту в середине 90-х годов привело к геноциду, жертвами которого в Руанде стали около 1 млн человек. В Бурунди более 600 тыс. человек оказались беженцами в других районах страны, и еще более 350 тыс. – за ее пределами.
Обстановка в Руанде и Бурунди усугублялась событиями в соседней Демократической Республике Конго, государстве, намного большем по численности населения (почти 50 млн человек в 1999 г.) и по площади. Диктаторский режим Мобуту, установленный с 1965 г. в результате военного переворота, вызывал все большее сопротивление в стране. Широкая вооруженная борьба против этого режима привела в 1997 г. к свержению Мобуту, но и новое правительство во главе с Л.-Д. Кабилой не смогло преодолеть нарастающий долгие годы глубокий социально-экономический кризис и смягчить этнические противоречия. Вооруженная борьба против этого правительства, развернувшаяся на востоке страны, поставила под вопрос само сохранение Конго как единого государства. В начале 2001 г. Кабила был убит.
Обстановка в Конго и вокруг Конго становилась все напряженней. Об этом конфликте стали говорить уже как о большой африканской войне. В конголезский кризис оказался втянут ряд государств Африки: ЮАР, Ангола, Намибия, Уганда и Руанда. Все они заявили о необходимости урегулирования, но при этом одна группа африканских государств поддержала центральное правительство Конго, а другая – повстанцев.
В Республике Чад, и без того ослабленной внутренними противоречиями и чадско-ливийскими военными действиями 1987 г., гражданская война начала 90-х годов привела к тому, что экономика страны практически разрушена.
Многолетняя вооруженная борьба Эритреи за отделение от Эфиопии, приведшая в 1993 г. к провозглашению независимости Эритреи, изнурила обе эти страны.
Подобные трагедии характеризуют положение на большой части Тропической и Южной Африки. В 90-х годах социально-экономический кризис становился все более очевиден. Этно-политические раздоры и религиозно-политический экстремизм приводили к ослаблению государственной власти и к угрозе самому существованию нынешних государств. Шло отставание Африки от других регионов “третьего мира”.
Среднедушевой доход сокращался из-за безработицы. Высокие темпы прироста населения еще больше обостряли проблему занятости. Города не могли справиться с быстрым ростом урбанизации (к концу 90-х годов в Киншасе было уже около пяти млн жителей, в Аддис-Абебе – около трех). Больно била по экономике Тропической и Южной Африки и конъюнктура мирового рынка: снижение цен на многие виды сырья.
В 1996 г. во многих странах Африки (Гана, Замбия, Конго-Заир, Либерия, Малагасийская Республика, Нигер, Руанда, Сенегал, Чад и Центральноафриканская Республика) среднедушевой доход был ниже уровня 1960 г. К концу 90-х годов в некоторых государствах Африки все же наметился экономический рост, но еще нет достаточных оснований для уверенности, что этот рост окажется стабильным.
Суждения о тенденциях развития Африки и о ее перспективах, высказывавшиеся как в самой Африке, так и особенно за ее пределами, становились отнюдь не радостными. Появилось даже выражение – “афропессимизм”.
В 50-70-е годы отечественные ученые объясняли трудности развития Африки почти исключительно губительным воздействием колониализма. Сейчас же, на рубеже XXI столетия, ищут объяснения и в характере доколониального прошлого. Подчеркивают в этом прошлом “дефицит социально-экономического динамизма”[646]646
Потемкин Ю.В. Социальный кризис в Африке: безысходность или переходность? // Восток. 1999. № 4. С. 65.
[Закрыть] и абсолютное господство идей и норм, направленных “на растворение личности и ее потребностей в коллективе, на подавление ее воли и сдерживание ее социальной и экономической активности, на сохранение ее психологической несвободы”[647]647
Ксенофонтова Н.А. Личность африканского крестьянина и социальная среда // Мир африканской деревни. М., 1997. С. 216–217.
[Закрыть].
Впечатления о трудностях Африки усугубляются теми суровыми суждениями о ней, которые сейчас широко бытуют в массовом сознании, особенно в Европе. Об Африке говорят как о главном средоточии нищеты, голода, преступности, коррупции и непотизма. О том, что в Африке вырубаются леса – легкие всей планеты. О том, что Африка не возвращает миллиарды долгов, в том числе и долгов нашей стране. На Западе укоренилось мнение, что голоса африканских государств, представляющих треть состава ООН, сделали эту международную организацию недееспособной. В нашей стране нигерийцев винят в торговле наркотиками, российские “бритоголовые” видят в африканцах главное зло – они якобы портят генофонд человечества, московская газета “Штурмовик” разжигала ненависть к африканцам.
Список подобных суждений и осуждений – разнообразных и противоречивых – можно продолжить. Многие из них в комментариях не нуждаются. Есть и такие, которые нельзя считать беспочвенными – коррупция, непотизм, этническая рознь и многое другое. Но разве все это присуще только Африке?
“Россия еще не африканская страна, и ей есть, чем гордиться”[648]648
Новые Известия. 1999. 14. IV.
[Закрыть], – привожу это название статьи в одной из российских газет потому, что оно довольно верно передает отношение к Африке, распространившееся в нашей стране, как и во многих странах Европы. Но может гордиться перед Африкой Европа, давшая миру в XX в. Гитлера и Сталина? или Азия, породившая Пол Пота? или Латинская Америка – с ее чередой диктаторов чуть ли не в каждой из стран?
И даже Центральноафриканская империя с ее опереточным императором Бокассой, над которым так издевалась печать всего мира! Все ли помнят, что лишь четырьмя десятилетиями раньше, в 1936 г., Муссолини в речи перед многотысячной ликующей толпой провозгласил: “Спустя 15 веков Великая Римская империя возродилась на вечных, нетленных холмах Рима!” Поводом к этому послужили события на африканской земле – захват Эфиопии Италией. Итальянский король Виктор Эммануил III был провозглашен и императором Эфиопии, а Пьетро Бадольо, командовавший итальянскими войсками в Эфиопии, – первым маршалом империи и герцогом Аддис-абебским[649]649
Цыпкин Г.В. Эфиопия в антиколониальных войнах. М., 1988. С. 253; Севастьянов Г.Н. Москва, Вашингтон и итало-эфиопская война: По новым документам // Новая и новейшая история, 1999. № 4. С. 150.
[Закрыть].
Межэтнические конфликты? Да, это трагедия Африки. Взаимное истребление народов тутси и хуту никак не удается остановить. А этнические чистки в Югославии, проблема “сербы-албанцы”? Ведь с точки зрения европейского обывателя эти народы прошли неизмеримо более долгий путь к цивилизации, и значит, требования к ним должны быть более строгими. Можно вспомнить и конфликты на постсоветском пространстве – на Кавказе, в Таджикистане. Не ложатся ли они в тот же ряд?
Да и многие другие трагедии Африки – разве они присущи только народам этого континента? Разве мало сходного в африканских странах и в ряде республик бывшего Советского Союза? Писатель Виктор Ерофеев, побывав в ЮАР и нарисовав довольно неприглядную картину происходящего там, пришел к выводу, что ЮАР “похожа на Россию до того, что кажется страной-близнецом”[650]650
Ерофеев В. Предатель настежь открытого будущего (беглые заметки о Южной Африке) // Аргументы и факты. 1999. № 36.
[Закрыть]. Пусть это и не совсем верно, такой вывод наводит на размышления.
Сами же африканцы винят страны “Севера” – Европу (и далеко не в последнюю очередь нашу страну) и Северную Америку – в том, что с окончанием “холодной войны” их интерес к Африке заметно ослабел и что их помощь Африке в годы холодной войны вызывалась не желанием пойти навстречу нуждам африканцев, а борьбой за Африку, стремлением каждого из враждующих лагерей перетянуть ее на свою сторону.
Конечно, Африка находится в бедственном положении. Но как бы ни складывалась ее судьба, втягивание ее в общемировые связи будет ускоряться, а роль ее в мире возрастет.
Достаточно привести только один фактор – демографический. Прирост населения во многих африканских странах на рубеже XX и XXI в., несмотря на ужасные болезни, составляет 2,5–3%, а в некоторых – 3,5 %. На фоне постарения населения Европы и сокращения численности жителей в ряде европейских государств, значение этого фактора создает перспективу, с которой неизбежно придется считаться всем, на чью долю выпадет жить в XXI в. По подсчетам экспертов ООН, численность африканцев к 2050 г. увеличится с 728 млн до 4,6 млрд человек и будет составлять около 40 % населения Земли[651]651
Аргументы и факты. 1999. № 42.
[Закрыть].
Даже если не верить точности подсчетов, тенденция все же показана верно, и на рубеже XX и XXI вв. она стала привлекать к себе все большее внимание по всему миру. В конце 1999 г. журналисты спросили министра иностранных дел России Игоря Иванова: “Пугает ли Вас демографический взрыв в Африке? Говорят, скоро неграм будет настолько тесно и голодно на своем континенте, что они просто хлынут в Европу…” Он ответил в частности: “Черная Африка продолжает нищать и разоряться. А Запад еще не осознал всерьез эту проблему”[652]652
Московский комсомолец. 1999. 2 ноября.
[Закрыть]. В вопросе, как бы по-обывательски он ни был сформулирован, – тревога, а в ответе – что задача осознавать эту проблему лежит на государствах Запада. Почему только Запада? А мы, Россия? Мы можем оставаться в стороне? Этот вопрос неизбежно возникает.
В XXI в. Африка не только будет испытывать на себе влияние “Севера” и вообще остального мира, но и оказывать на них все большее воздействие. Ее влияние отнюдь не исчерпывается переселением миллионов африканцев в Европу. Оно уже сказывается и неизбежно будет все больше сказываться на вкусах и настроениях и в целом на порядках культурной, политической и государственной жизни Севера, даже на нормах поведения и морали. А идеи афроцентризма, как и востокоцентризма, быстро развиваясь и усиливаясь, теснят привычный миру евроцентризм.
Африка нуждается в помощи, основанной на ясном понимании ее подлинных трудностей и их глубинных причин. В конечном счете весь мир должен быть заинтересован в такой помощи Африке. Иначе близорукий эгоизм стран, которые вырвались вперед в своем развитии, может привести к трагическим последствиям для них самих. Нелепо надеяться, что язвы, назревшие в беднейших странах мира, не прорвутся и не заразят другие области нашей планеты.
У одного из крупнейших российских историков Василия Осиповича Ключевского содержится немало мыслей, которые как-то не ложатся в привычный для нас строй рассуждений. В 1904 г. он написал: “Азия просветила Европу, и Европа покорила Азию. Теперь Европа просвещает спавшую Азию. Повторит ли Азия ту же операцию над Европой?”[653]653
Ключевский В.О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М., 1968. С. 305.
[Закрыть] Африку Ключевский не упомянул, но для нее тут явно тоже есть место. Конечно, проще всего подобные суждения не замечать. Но, может быть, стоит и задуматься?
Другая мысль: “Сколько времени нужно людям, чтобы понять прожитое ими столетие? Три столетия”[654]654
Там же. С. 263.
[Закрыть]. Не надо ли нам вспомнить это, когда мы уже сейчас пытаемся подвести итог нашему Двадцатому веку?
После роспуска Коминтерна вплоть до середины 50-х годов страны “Юга” не занимали существенного места в советской геополитике. Активизация СССР в Тропической и Южной Африке началась со второй половины 50-х годов, после Бандунгской конференции афро-азиатских народов и провозглашения независимости Ганы. В программе КПСС национально-освободительное движение было провозглашено одной из главных антиимпериалистических сил.
В ходе “холодной войны” Советский Союз энергично боролся за влияние на африканские страны, противостоя Западу, а с начала 60-х годов – и Китаю.
На рубеже 50-60-х годов в государственных и культурных учреждениях и организациях Советского Союза были созданы африканские отделы и секторы: в ЦК КПСС сектор Африки, в министерстве иностранных дел африканский отдел, в Академии наук СССР Институт Африки. В дополнение к существовавшей давно кафедре африканистики Ленинградского университета были созданы кафедры африканистики в МГУ и МГИМО. Возникли Советский комитет солидарности со странами Азии и Африки и Ассоциация дружбы с народами Африки. Московское радио начало передачи на африканских языках, советские издательства стали выпускать множество книг об Африке, в том числе и переводы с африканских языков.
Во время VI Международного фестиваля молодежи и студентов (июль-август 1957 г.) в Москву впервые приехали сотни африканцев. Вскоре частью советской государственной политики стало привлечение африканских студентов в советские ВУЗы. Был организован Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы.
Идеологическая направленность советской политики выразилась в теории “некапиталистического развития” и “социалистической ориентации”. Из нее следовало, что африканские государства, как и другие развивающиеся страны, могут идти к социализму, минуя капитализм, при условии, что они будут ориентироваться на социалистический лагерь, возглавляемый Советским Союзом.
СССР был инициатором принятия на XV сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 1960 г. “Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам” и стремился установить дипломатические, деловые, общественные и культурные связи с каждой из африканских стран сразу после провозглашения ею независимости. Советский Союз оказывал этим странам материальную и техническую помощь, посылал горных инженеров, врачей и специалистов в различных сферах деятельности. Львиная доля этой помощи приходилась на страны, руководство которых соглашалось с идеями “некапиталистического развития”.
Важными направлениями помощи стали поставки военного снаряжения, подготовка африканских кадров в советских военных учебных заведениях и направление в африканские страны советских военных советников. Автоматы Калашникова оказались в Африке в таком огромном количестве и сыграли такую роль в оснащении войск и в междоусобных войнах, что этот автомат изображен на гербе Республики Мозамбик.
Сотрудничество в идеологической сфере выразилось в обмене партийно-правительственными делегациями и в подготовке идеологических кадров, которая осуществлялась в московской Международной ленинской школе и других партийных вузах. В штате советских посольств в ряде африканских стран были советники по партийным делам – для консультаций по вопросам партийного строительства.
Однако взаимная эйфория в СССР и в африканских странах постепенно угасала. В Африке нарастало разочарование тем, что СССР и другие страны социалистического лагеря не смогли оказывать значительную экономическую помощь, а Советский Союз убеждался, что развитие африканских стран идет не так, как ожидали в Москве. К тому же именно страны “некапиталистического развития” испытывали наибольшие социально-экономические трудности, и на их долю (Ангола, Мозамбик, Эфиопия) выпали кровопролитные междоусобные войны. В ряде этих стран укрепились авторитарные режимы.
В результате ко времени распада СССР советская политика в Африке пожинала не лучшие плоды. Это вызвано не только максимальной идеологизацией советской политики, но и тем уровнем знания Африки (в сущности, почти незнанием), которое существовало в советских правящих кругах во время выработки мер влияния на Африку.
С распадом СССР идеологизация политики прекратилась. Россия сократила число посольств в Африке. Начались поиски новых связей, основанных не на идеологии, а на взаимовыгодных отношениях, прежде всего экономических.
Нельзя сказать, что советский опыт полностью негативен. Он ускорил деколонизацию, привел к лучшему знанию Африки в нашей стране, к изучению африканских социально-экономических и политических структур, тенденций развития, истории, культуры, языков. Будет большой государственной ошибкой, если Россия в связи с ее нынешними трудностями, утратит опыт, накопленный дорогой ценой.
