Текст книги "Человек, который построил Эдем. Часть первая: Чистилище. (СИ)"

Автор книги: Артур Темиржанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

– Так в чём же причина, Тайрек, скажите мне?

– Я просто хотел сделать всем виновным больно, – ответил сааксец. И, наконец, понял, что это была единственная настоящая причина. Всё это время Тайрек жил во сне, и только встреча с сослуживцем пробудила его. Монстр вернулся. Он всегда был рядом, тихий, спокойный. Знающий, что его время обязательно придёт. Тайрек вспомнил, какое непередаваемое удовольствие доставляли ему убийства. Речь никогда не шла о патриотизме или спасении своего народа. Даже не о религии, к которой сааксец относился довольно щепетильно. Всё дело было в адреналине, в ощущении, что ты лишаешь человека, который прожил столько времени, всяческих надежд на будущее. Все его мечты, мысли, желания – всё это прерывается одним ударом ножа. Как он мог всё это забыть? Неужели Город так сильно ослабил его?

Тайрек ухмыльнулся, рассматривая своё искалеченное тело. Вот как далеко он смог зайти в своём фанатизме. И, наверное, сможет зайти ещё дальше.

Он просто жаждал убить побольше ублюдков, изнасиловавших его страну.

– Вот это другое дело! – командор хлопнул в ладоши. Его настроение явно улучшилось. Обернувшись к Допингу, он кивнул. – Какие бы надежды ни возлагал на вас Эдем, он не просчитался.

Тайрек не понял, о чём они говорили. Но это было уже неважно. Всё вдруг стало ясно, будто бы он хлопнул все запретные вещества, предоставляемые окраинами, и запил всё это виски.

– У нас есть к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться, Тайрек, – командор загадочно улыбнулся.

Сааксец потрогал языком дыры, на месте которых должны были быть зубы. Внимательно посмотрел затёкшими глазами на разведчика.

– Что вам нужно?

– Как я уже говорил, мы начали не с той ноги, – произнёс командор. Допинг усмехнулся – до него только дошёл смысл шутки начальника. – Мира наверняка лила вам одну дезинформацию. Начнём с того, что мы не разведка – мы контрразведка.

– Есть ли какая-то разница? – безразлично спросил Тайрек, не ожидая, что получит ответ.

– Конечно есть! – встрепенулся командор. – Разведка только и занималась тем, что наносила на карту Вне, да собирала противоречивую информацию про Союз, которая ничем не помогла во время войны. Мы же пытаемся удержать этот злосчастный Город от полного распада.

– Провоцируя вторжения Стрелков? – брякнул Тайрек. Контрразведчик громко засмеялся.

– Ах, Мира. Сколько раз нам её ещё придётся благодарить за то, что она дала вам неправильное представление о нас? Дело в том, Тайрек, – тут командор понизил голос до заговорщического шёпота, – что король практически не контролирует контрразведку. В нашей организации нет ни одного представителя Семей. Мы абсолютно независимы. Наша задача – служить короне, неважно, получена ли она захватом или же законной передачей. Но дело в том, что Лоренсы… несколько задержались на своём месте.

Тайрек уставился на контрразведчика. Неужели он хочет сказать…

– Вы собираетесь свергнуть короля?

– Не говорите таких слов, Тайрек! – замахал руками командор. – Мы же не государственные изменники, в конце-то концов! Мы лишь хотим намекнуть Карлу, что столь грубое нарушение Божьего Порядка терпеть дольше не намерен никто.

– При чём тут ваша безбожная ересь? –  в замешательстве выдавил сааксец. Боль возвращалась. Нужно было быстрее заканчивать.

– А при том, что Освободитель давным-давно предписал Синдикату менять директоров раз в пять-десять лет. Даже когда один из директоров вдруг решил провозгласить себя королём, это правило осталось. Но Карл… Карл занимает Трон уже почти восемьдесят лет и не планирует куда-то уходить. Благодаря Коннорсам Старый Город добился всего того, что сейчас имеет Синдикат. Что же Лоренсы? Из-за них Синдикат впал в стагнацию. Коррупция повсюду, Тайрек. Армия постоянно конфликтует с полицией, а это означает, что мы наступаем на ногу самому Эдему. Люди массово бегут из Приютов, чтобы ещё больше превратить окраины в трущобы. В Сети Операторов больше, чем когда-либо было, но это не делает её сильнее. Мы хотим вернуть всё на круги своя. Синдикат был создан, чтобы служить Эдему и подчиняться Божьему Порядку. Почти четыреста пятьдесят лет эта доктрина работала, пусть и не всегда успешно, пока Карл не разрушил её.

– То есть, Мира лгала, что вы собираетесь избавиться от неё? – прошептал сааксец.

– Если бы ты знал, что она натворила, ты бы тоже вынес ей смертный приговор, – флегматично заметил командор. – Это задание было её искуплением. Мира с блеском его выполнила. Иначе же её семью ждали бы серьёзные последствия.

– Но… зачем вам чертежи? Что это?

Командор запнулся и потупился. Затем, подняв глаза, ответил:

– Мы не знаем, Тайрек. Твой, э, попутчик… Гай… украл планы у фабрики Гефеста. Даже не так – он уничтожил все оригиналы и копии, затем сбежал. Эдему это очень не понравилось. По сути, он нанял нас, чтобы выполнить два задания – с помощью «Звёзд» начать вторжение и поставить на место Карла, а также вернуть знания Гая, в надежде, что из его воспоминаний можно будет восстановить хотя бы часть проделанной работы. Это всё, что нам известно.

– Так чего же вы хотите от меня?

– Всего лишь одного, Тайрек, – командор встал, подошёл к сааксцу и, улыбнувшись, протянул руку, – твоей помощи.

2 июля, 543 год после Освобождения

Сабрина лежала на своей кровати, уперев взгляд в распятие. Его практически не трогали, лишь изредка появлялись активисты, которые считали, что только они – истинно верующие, и начинали драить несчастный крест. Скелет продолжал погано ухмыляться Сабрине. Хоть что-то за два года осталось тем же.

Мессия, Освободитель, человек по имени Джек. Тот, кто принёс себя в жертву, чтобы Первый Город продолжил существовать. Человек, который построил Эдем. Одни считали, что он был тайным агентом на службе у старого правительства, другие – что простым солдатом или же даже наёмником. Так или иначе, этот человек, когда началась война, первым осознал, что слушаться стариков во власти – значит позволить своему народу погибнуть. Он поднял восстание, объединил народ, выгнал трусов и пораженцев из правительства, затем начал Освобождение. Армии маршировали на юг, чтобы объединиться и организовать единый фронт против угрозы, что поглотила почти весь мир. В конце концов, они одержали победу, но жить на землях, убитых войной, было смерти подобно. Тогда Джек, к тому моменту уже принявший имя Кастуса Дрейка, приказал построить Город. Сначала выкопали Нижние Уровни, затем поставили Город, который сейчас уже зовётся Старым. И на самой вершине – Эдем. Всё это стало Первым Городом, главным оплотом цивилизации в разрушенном мире. Кастус Дрейк написал Божий Порядок, в котором чётко указал место каждого человека в построенном им раю. И чтобы обеспечить максимальную безопасность жителей, Освободитель отказался от своего тела, перевёл своё сознание в цифровой аналог и взял контроль. С тех пор переехать в Эдем означало удостоиться чести находиться рядом с самим мессией.

Распятие, висевшее перед Сабриной, символизировало Откровение – переход Дрейка от существования мирского к бессмертию, его готовность умереть за цивилизацию, что он создал.

Сабрине, как представительнице Королевской Семьи, учителя в школе старались не пичкать голову Божьим Порядком, но в Приюте считалось богохульством не знать истории Освобождения и постройки Первого Города. Когда Сабрина справилась с Книгой (как называли Божий Порядок в Приюте и церкви), то поняла, что намного проще пролистать священные тексты, запомнить некоторые факты, а остальное время делать вид, что тебя устраивает порядок вещей, чем доказывать каждому, что религия не должна влиять на жизни людей. К тому же, фактов про самого Освободителя дошло очень мало, многие из них друг другу противоречили, вызывая долгие и нудные теологические споры, шедшие всё время, что Первый Город существовал. Во многом Божий Порядок излагал истории соратников Дрейка, людей, которые помогли прийти ему к созданию Города. Естественно, что у каждого из них была своя точка зрения на мессию. Некоторые откровенно ненавидели Освободителя, считая, что его свержение старого правительства было неправомерным и всё можно было решить полюбовно. Но, ненавидя, эти же люди признавали и уважали готовность Дрейка действовать тогда, когда другие мялись или боролись за власть.

За время пребывания в Приюте Сабрина уже успела изучить каждую щербинку на распятии. Её даже немного забавляло, что такой незначительный человек в нужное время сумел стать спасителем человечества. Забавляло в другие дни. Не сегодня.

В этот день она снова побывала у директора. Экс-принцессе, как и всем прочим, разрешено было обращаться к Торесу только раз в год. В прошлом году она получила на свой запрос отказ. В этом – тоже. Теперь Сабрина поняла, почему люди бегут из Приютов, покидают сферу контроля Синдиката и основывают бандитские коммуны на окраинах.

Семьи предоставляли всем бесплатную крышу над головой, еду и медицинскую помощь. Хочешь жить лучше других? Иди, добывай деньги. Система Приютов могла предоставить почти любую работу, всё зависело от желания. Даже абсолютным бездельникам находилось применение. Их подключали через терминалы к Сети, где они могли выставить напрокат свои мозги, чтобы увеличить мощности Операторов. Самая низкооплачиваемая, но при этом и самая лёгкая работа, благодаря которой можно получать неплохие добавки во время обеда целую неделю.

Это всё в теории. На практике же, чтобы покинуть Приют и стать действующим гражданином, нужно было заработать достаточно денег, которые можно получить только на хорошей работе. Лучшую работу получали те, кто поддерживал близкие отношения с директором своего Приюта или же был готов провернуть для него пару грязных делишек. Сабрина прочувствовала вкус отчаяния, проработав два года по пять дней в неделю в одном и том же цеху, почти в полной информационной изоляции. Ей приходилось выходить даже в критические дни. Иногда ей казалось, что она умрёт прямо здесь, собирая автомобили. Но потом девушка вспоминала, зачем она делает всё это. Часть зарплаты Сабрина отдавала Елизавете, чтобы та могла брать кристалло-копии книг из Библиотеки и просвещаться. Эти два года девочка посещала школу вместе с остальными ребятами её возраста. Жила она в отдельном корпусе для учащихся на втором этаже здания. В одной школе могли учиться дети действующих граждан и отпрыски Приютов. Для последних и существовали школьные корпуса.

У Лизы были самые лучшие оценки среди своего потока, учителя гордились ею. На уроках труда, обязательных для всех, хвалили её целеустремленность и желание сделать что-то полезное для Города. Но когда по окончанию школы она вернётся в Приют, её оценки и ум не будут значить практически ничего. Да что говорить, даже трудолюбие выйдет ей боком.

В человеческих джунглях, коими были Приюты, вовсю действовало право сильнейшего. Какой смысл работать, если ты можешь выбить деньги у кого-то, кто слабее тебя? Тем более, в отличие от действующих граждан Синдиката, все жители Приюта получали расчёт не переводом денег на чип, а талонами, напоминавшими наличные. Ничего не стоило избить кого-нибудь, заставить выдать код от шкафчика, а потом приложить палец жертвы к считывателю и хорошенько поживиться. Охрана была на страже круглыми сутками, но вмешивалась только когда появлялись убитые. Но иногда и трупы прощались. Внутри Приютов образовывались банды, делившиеся по блокам или бригадам. Нередко помещения становились территорией войны между несколькими группировками, сбившимися вместе, чтобы защититься от других таких же бригад. По ходу дела многие забывали, что они собирались для самозащиты, и начинали давить на слабых сами, скатываясь до уровня своих бывших мучителей.

Больше всего, как всегда, доставалось Елизавете. Ей скоро должно было исполниться шестнадцать, а она всё ещё оставалась жертвой. Большую часть времени девушка была избавлена от тяжести существования в Приюте, проживая в корпусе для учащихся, но и там у неё возникали проблемы – и это при том, что охрана редко закрывала глаза на нарушения. Пару дней назад Сабрине пришлось подняться на второй этаж, найти парня, что домогался до её сестрёнки и сломать ему руку. Охранники закрыли на это глаза. Благодаря Сабрине им не пришлось наказывать маленького засранца.

В тот момент экс-принцесса испытывала необъяснимую злость: то ли на Елизавету, которая неспособна даже себя защитить, то ли на саму себя за то, что продолжает злиться на характер сестры.

Как бы то ни было, им нужно было выбираться.

В этот день Сабрина, одетая в тёмный рабочий комбинезон, толкнула дверь и вошла в кабинет директора. Саймонс с каждым годом становился всё толще и толще. За время пребывания в Приюте Сабрина неожиданно поняла, что в Старом Городе редко встретишь толстых людей. Почти все сидели на еде с утилизаторов, которая не располагала к перееданию. Саймонс, как и многие представители Семей, явно же питался натуральными продуктами. Насколько Сабрина помнила, у дедушки был собственный сад где-то во Дворце, где он выращивал фрукты и овощи, а также разводил рыб. Иногда отдел исследований Королевского Университета доставлял ему мясо клонированных животных. Сабрина однажды попробовала его. Выворачивало девушку порядком двадцати минут. Странно, думала она. Король, передавший множество функций тела машинам, продолжает питаться натуральными продуктами. Пожалуй, еда оставалась одной из немногих вещей, от которых он ещё мог получить удовольствие.

Саймонс сцепил руки перед собой и улыбнулся. Предложил чаю. Сабрина в который раз отказалась. Она была почти уверена, что Торес в чай подливает вещества, расслабляющие собеседника и располагающие его к дипломатичным переговорам.

– Здравствуйте, моя дорогая мисс Доу. Какой вопрос вас сегодня беспокоит?

– Тот же, что и обычно, – Сабрина сжала кулачки, когда Торес назвал её фальшивым именем. Спокойно. Нужно держать себя в руках. Хотя бы недолго.

– Вы всё так же хотите покинуть Приют, – Торес покачал головой, поднял со стола информационный планшет и ногтём мизинца начал перелистывать её личное дело. – Что же, рабочие показатели на высоте, в несанкционированных деятельностях участия не принимали… – Саймонс кинул исполнённый подозрения взгляд на Сабрину. Ему сложно было представить, как выпускница офицерского курса Военной Академии, которую чуть ли не насильно держали в Приюте, может не предпринимать никаких действий относительно происходящего. Сабрина невозмутимо смотрела на директора. Она вела себя прилежно ради сестры. Ей нечего было бояться.

– Когда я пришла в первый раз, вы сказали, что с принесённым мною количеством денег заплатить за сестру я не смогу, – ровным голосом начала девушка. – Теперь у меня есть деньги. Я надеюсь, что вы войдёте в мою ситуацию…

Торес снова покачал головой. Уж очень любил он это делать, с неудовольствием подумала Сабрина. Встав из-за стола, он потёр заросший щетиной подбородок и произнёс:

– Моя дорогая Джейн, вы должны понять, что всё не так просто, как кажется. Семьи в первую очередь заботятся о том, чтобы вы могли самостоятельно встать на ноги. Не случайно люди, имеющие собственный дом и приносящие пользу обществу, называются действующими гражданами. В нынешнем состоянии, ваша сестра будет только обузой. Ей ещё нужно закончить школу. Потом же получить профессию. Для таких как она существуют курсы подготовки к работе. Когда ваша сестра закончит их, можно будет совсем не беспокоиться о трудоустройстве и…

Сабрина без слов начала расстёгивать комбинезон. Глаза Тореса расширились, дыхание стало частым. Девушка, скорчив самую сладострастную физиономию, на которую была способна, подошла к директору и аккуратным толчком вернула его на сидение. Сев на колени Саймонса, Сабрина впилась ему в губы, пустив свободную руку Тореса себе под комбинезон. От вкуса во рту директору её чуть не стошнило, но она продолжала активно работать языком.

Свободной рукой Торес нашарил коммуникатор, щёлкнул по кнопке связи и, оторвавшись от девушки, сказал секретарше:

– До завтрашнего утра я больше никого не принимаю.

Она отдала ему свою девственность, без всяких сомнений. А он не отказался. Сабрина знала, что чуть ли не каждая четвёртая девушка предлагала себя Саймонсу. Директор часто отказывался, щепетильно выбирая «товар». Но отказать внучке короля, принцессе, пусть даже бывшей, он не смог.

Сабрина знала, что не было цены, которую она не готова заплатить, чтобы вырваться из этой западни и вытащить сестру. Только это и имело значение.

Когда всё было кончено, директор отправил девушку обратно, сказав, что подумает над её предложением. Может даже постарается продвинуть имена Сабрины и Елизаветы выше по списку. Уже тогда девушка поняла, что сделано всё было зря. Холодная ярость охватила её. Но убить Саймонса на месте означало оставить Елизавету в одиночестве – Сабрина бы просто не пережила директора даже на день. Девушка вернулась на свою койку, пролежав до самого вечера. Она так и не отправилась на работу.

К вечеру вернулась бригада её блока. Народ отчаянно переговаривался. Речь, как всегда, шла о зарплате. Мимо Сабрины прошла особо шумная троица. Сколько денег бы ни принесли эти люди Торесу, им не светила свобода. Они были из профсоюза. Потенциальные бунтовщики, чьи имена находились в чёрном списке директора.

В голове Сабрины медленно созревал план. Осторожно поднявшись и скрипя зубами от боли, она поднялась с кровати и медленно направилась к рабочим, которые тут же замолчали, увидев её. Один из них, широкоплечий и пожилой, скрестил руки на груди и высокомерно воззрился на экс-принцессу:

– Джейн, да? Что тебе от нас нужно?

Сабрина прекрасно понимала такую реакцию. Два года она молча работала, стараясь не заводить друзей и не общаться с кем-либо слишком близко. Её считали двинутой трудоголичкой, и теперь она понимала, почему её усилия казались окружающим бессмысленными. Тебя не выпустят из Приюта, если директор того не захочет сам.

А она знает, как можно заставить Тореса это сделать. В конце концов, она выпускница офицерского курса. И, чёрт возьми, она докажет, что достойна таковой называться.

Забавные игры

18 июля, 541 год после Освобождения

Они отрезали ему ноги с руками и поставили вместо них протезы. Идеальные протезы с тактильной обратной связью, передающей все, вплоть до мельчайших, ощущения. Но всё равно это были железки, осквернившие его чистое, человеческое тело. В эту ночь, как и во многие предыдущие, Тайрек страдал от кошмаров. На него обрушивались волны огня. Родственники отворачивались, друзья бежали. А потом он оставался последним выжившим, когда остальные гибли. Чуть ли не каждый раз сааксец просыпался, покрытый потом, и смотрел на фальшивки, заменившие ему конечности.

Его невинность перед Отцом исчезла вместе с руками и ногами. Тайрек не чувствовал, но был уверен, что и часть его внутренних органов заменили на синтетические. Контрразведчики сказали, что поставить аугментику будет быстрее, чем дожидаться полного восстановления тела. Но Тайрек был уверен, что они сделали это только чтобы поиздеваться. Что же, они обязательно поплатятся. Когда-нибудь.

За время пребывания в Городе сааксец привык к тому, что люди используют аугментику. В конце концов, религия должна быть личным делом для любого человека. Если Божий Порядок предписывает жителям Первого Города при возможности улучшать себя с помощью технологий, то каждый сам решает, следовать этому или нет. Отец же строго-настрого запрещал иметь с аугментациями дело, потому что есть причина, по которому человеку дано его тело. Никто не имеет права кардинально его изменять. Тайрек не лез ни к кому со своими убеждениями, но теперь, когда протезы коснулись его, религия первенцев казалась ему кощунством. Божий Порядок и Отец стояли на двух противоположных концах касательно понимания человеческого существования. Рано или поздно, они были просто обязаны схлестнутся в конфликте.

Хоть его и выпустили из камеры, сааксец не перестал быть узником. Ему выдали одежду и поселили в отдельную комнату. Все удобства, даже подключение к Сети, которым он всё равно не пользовался. Но это было больше похоже на золотую клетку, чем на свободу. Целыми днями Тайрек тренировался на тренажёрах и пестовал в себе пробудившегося монстра, жаждавшего крови. Он отомстит. Он выпустит кровь из каждого ублюдка, ответственного за гибель Союза. Хоть контрразведчики тоже враги, но их помощью можно воспользоваться, пока их с Тайреком цели совпадают.

Круглыми сутками сааксец чувствовал раздражение. Его мучали фантомные боли. Иногда казалось, что руки и ноги чешутся, но, сколько бы он их ни чесал, ощущение не исчезало. Даже во снах ему не было покоя. С каждым разом они становились все сумбурнее и гаже, будто предостерегая о неминуемой катастрофе. Обида за потерянную чистоту, вкупе с одиночеством заставляла сааксца молотить стены от злости. Каждое утро он просыпался, завтракал, а затем с усилившейся решимостью принимался за тренировки. Когда дверь откроется и контрразведчики скажут, что пора идти, он должен быть готов.

Наконец, этот день наступил. Вместо девушки, приносившей еду (Тайрек был уверен, что в неё подсыпали средство от голосов в голове), появился сам Башня, бледный и ликующий. В руках контрразведчик держал чёрный пакет. Башня ухмыльнулся отжимающемуся сааксцу и сказал:

– Вперёд, герой. Время пришло.

По пути он объяснял детали. Никто не сопровождал Тайрека. Если бы он захотел, то мог бы убить контрразведчика и попытаться бежать. Но сааксец просто не представлял, куда идти дальше. Да и зачем? С помощью контрразведчиков он вернее добьётся своей цели, чем если пойдёт им наперекор.

– Мы отправляем тебя на окраины. Никакой прослушивающей аппаратуры. Никакой слежки. Вообще ничего из этой херни. Только ты сам. Ребята, к которым ты попадёшь, должны быть уверены в твоих добрых намерениях. Ты сам должен быть в них уверен.

– С кем мне придётся иметь дело? – поинтересовался Тайрек.

– С сааксцами, – серьёзно ответил Башня. Тайрек остановился.

– Но почему именно с ними?

– Потому что у сааксцев желание снять с Карла не только корону, но и голову, сильнее, чем у остальных. Тем более после нашей небольшой… неудачи, Стрелки вряд ли захотят иметь дело с контрразведкой.

– То есть вы ищете сейчас удобных людей, с помощью которых можно насолить королю?

– В общих чертах – да. В деталях всё намного сложнее, чем ты думаешь. – Башня склонил голову набок, смерив сааксца задумчивым взглядом. – Тайрек, нам нужно чтобы ты поговорил с этими людьми и убедил их, что контрразведка им не враг. Конечно, не стоит говорить это в лоб. Побудь среди них некоторое время. Разузнай, нужно ли им это или нет. Когда захочешь выйти на связь, подъезжай к аркадам. Ты знаешь, к каким. Ах да, вот твоя куртка, – контрразведчик протянул Тайреку пакет. – Кажется, она тебе очень важна.

Тайреку показалось, что контрразведчик испустил смешок, но решил проигнорировать его. Он почувствовал лёгкую дрожь. Сааксцы. Он не видел своих братьёв и сестёр почти десять лет, не считая той короткой встречи, напомнившей обо всём. Тайрек как никогда жаждал вернуться обратно, на родину, но Карас уже перестал быть ему домом. Может быть, нация сможет исполнить эту роль?

Монорельс домчал его до окраин, где Тайрек снова погрузился в атмосферу упадка. С вторжения прошло почти два месяца. Если раньше окраины бурлили жизнью, то теперь движение будто бы остановилось. Не ездили машины. Прохожие тупо слонялись туда-сюда, уткнувшись взглядом в асфальт под ногами. Покосившиеся здания грозили обрушиться, но так и не падали, лишь нагнетая напряжение. Тайрека не радовали такие изменения. Впрочем, изменениям в себе тоже радоваться не приходилось. Сааксец с ненавистью посмотрел на руки, ничем внешне не отличавшиеся от обычных. Даже волоски казались настоящими. Но Тайрек знал, что это фальшивка. Качественная, хорошо исполненная, но фальшивка. И, как в каждой копии, в ней больше всего раздражала похожесть на оригинал.

Он двинулся по улицам, удивляясь тому, как Семьи за прошедшее время не привели окраины в порядок. Впрочем, Синдикату на них всегда было плевать, однако после боёв можно было попытаться сделать хоть что-то. Да, трупы вынесли – но и только. Король не врал, когда говорил об «истинной свободе». Видимо, его действительно мало интересовало, что творится за пределами Центра. Впрочем, тем лучше – проще будет подготовить восстание, не привлекая к себе внимания. Особенно сейчас, когда контрразведка на его стороне.

Он двинулся вперёд, ориентируясь по знакам. Ему нужно было найти гетто. Хоть окраины и представляли собой концентрацию человеческих отбросов с Четвёртого и Пятого Уровней, даже на них сааксцев собирали в отдельных районах. Между первенцами и последователями Отца было слишком много культурных различий, не позволявших жить спокойно. Тайрек достиг входа в огороженное высоким бетонным забором гетто. На пропускном пункте стояли молодые ребята с покрашенными в синий цвет нижними губами. Внимательно рассмотрев гостя, они кивнули и пропустили его внутрь. Пускают только сааксцев, понял Тайрек. Так вот почему им нужен был я. Хотя, что мешало отправить человека, подвергшегося пластической операции? Наверное, их посылали, но сааксцы быстро признавали подделку. Некоторые вещи просто невозможно сымитировать.

Миновав арку, Тайрек оказался в совершенно другом мире. Двухэтажные крепкие здания, повсюду разноцветные ковры и верёвки с лампами. Света так много, что можно ослепнуть. Чуть ли не на каждом углу сидели старики с босыми ногами, рассказывавшие истории о возникновении Союза. Глаз Тайрека насчитал на одеждах прохожих около дюжины клановых узоров. Только попав в Первый Город кланы позабыли о своих междоусобицах, оставив лишь внешние признаки различий. В Союзе они старались жить на разных участках земли, постоянно заключая недолговечные союзы и обмениваясь невестами. Здесь же им приходилось жить бок о бок, поэтому ни о какой вражде не могло быть и речи. Перед Тайреком расстилался рынок, где громогласные торговцы старались продать свой товар по самой выгодной цене. Ассортимент был велик: от рыболовных крючков и глиняных кувшинов, до кузнечных инструментов и старых книг. Тайрек с удивлением рассмотрел в руках покупателей старые монетки с профилем Пророка Заакси. Он-то думал, что сааксцы, как и все жители окраин, будут пользоваться наличными, а не валютой Союза. Если так, то его народ оказался более консервативным, чем он ожидал.

Однако это ощущение тут же пропало, стоило ему завернуть на площадь перед домом сказаний. Шло выступление небольшой труппы артистов. Музыканты играли на национальных струнных инструментах и бубнах, прыгали и бесновались факиры, жонглёры демонстрировали своё искусство, а посреди всего этого беспорядка танцевала девушка с металлическими ногами. У неё была не такая смуглая кожа, как у сааксцев, воевавших за Союз – видимо, большую часть жизни она провела в Городе. Её светлый плащ с белым поясом фасоном напоминал армейскую униформу, золотые эполеты лишь подчёркивали сходство. На голове девушки кокетливо сидела шляпка с маленькими монетками, соединёнными цепью. На тонких руках гремели громоздкие браслеты, взвивался сине-зелёный шлейф платков, обернутых вокруг плеч, длинные чёрные волосы, собранные в хвост, описывали замысловатые геометрические фигуры в воздухе. В тёмных глазах девушки царил ад.

Тайрек с содроганием смотрел, как двигаются механизмы в её протезах. Движения фальшивых ног казались предельно естественными. Если бы не металл в качестве материала, казалось бы, что перед ним настоящая конечность с обнажёнными мускулами. Толпа свистела и кидалась монетками. Перед девушкой, выплясывающей па, уже собралась приличная горка денег. Тайреку хотелось закричать, чтобы они перестали, чтобы оставили в покое несчастную инвалидку, чтобы не напоминали ей о том, как жизнь обделила её. Но тут сааксец присмотрелся к лицу девушки и заметил самодовольную улыбку. Танцовщице нравилось то, что она делает. Видимо, заметив пристальный взгляд Тайрека, девушка начала медленно подходить к нему, вихляя бёдрами и пронизывая воздух резкими движениями рук. Сааксец застыл на месте, загипнотизированный пластичностью и грацией танцовщицы. Ему не хотелось уходить.

Девушка подошла к нему вплотную. Левой рукой в беспалой перчатке она взяла Тайрека за подбородок и прошептала:

– Я никогда тебя здесь не видела. Как тебя зовут?

– Тайрек.

– А меня Зере, – девушка улыбнулась, погладив сааксца по щетинистой щеке. – Останься с нами.

– Прошу прощения? – пробормотал Тайрек, но танцовщица уже сделала несколько шагов назад и продолжила свой танец. Музыка наращивала темп, движения Зере становились все быстрее и резче. По её телу словно прошла волна конвульсий. Когда мелодия музыкантов достигла своей кульминации, танцовщица издала истошный крик, запрокинула голову, и, сев на колени, легла на спину. Тайрек было бросился ей на помощь, но в этот момент публика захлопала и одобрительно засвистела. Сааксец понял – всё произошедшее лишь часть выступления. Он присоединился к общим аплодисментам. Девушка, бледная и торжествующая, поднялась с земли. Её правая рука описала полукруг, подхватив с головы шляпу и прижав её к груди. Девушка изящно поклонилась, привстав на носочках. Тайрек с отвращением отметил движения «мускулов» протеза. Постепенно, публика разошлась, музыканты собрали свои инструменты, а артисты вернулись в дом сказаний. На площади остались лишь Зере и Тайрек. Девушка аккуратно собрала все брошенные ей монетки и переложила их в сумку, которую затем перекинула через плечо. Повернувшись к Тайреку, она заметила:

– Тебе не понравилось шоу?

– Я не понял смысла, – признался Тайрек, стараясь не выдать своего отторжения. Девушка нравилась ему, но протезы вместо ног казались насмешкой над изящными линиями человеческого тела.

– Ты, видимо, нечасто бывал в домах сказаний?

– Один раз. Тогда мне было девять лет.

Зере засмеялась. Смех у неё был чистый и звонкий – будто журчание воды.

– Ну, тогда ты и впрямь невежественен! Ты ещё называешь себя сааксцем?

– Нет, – Тайрека неожиданно взяло зло. – Зато все вокруг называют.

Зере с удивлением и беспокойством посмотрела на собеседника. Затем подняла руку и примирительным тоном заметила:

– Извини, я не хотела тебя обидеть. Ты и впрямь новенький. Мой танец был интерпретацией восемнадцатой суры книги Жизни. «И сказал Он ей: “Пади! Ибо тяжки грехи твои! Встань! Ибо имя тебе – Человек!”»

– Зачем ты хотела, чтобы я остался? – раздражённо спросил Тайрек, пытаясь поскорее перейти к делу. В глазах девушки промелькнуло что-то отдалённо похожее на сострадание. Она подошла к сааксцу, показала ему на ноги и тихо промолвила: