Текст книги "Человек, который построил Эдем. Часть первая: Чистилище. (СИ)"

Автор книги: Артур Темиржанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

Схватив стоявшего слева солдата, Джек подтянул его к себе и резким движением разорвал клыками его горло, пожирая плоть. Жертва брыкалась и вопила, когда наёмник использовал её в качестве подпитки. Остальные солдаты отпрянули, кто-то стрелял, кто-то пытался перезарядиться. К их несчастью, вместо штурмовых винтовок они использовали обычные, старого образца. С автоматами у них был бы хоть какой-то шанс. Теперь их смертные приговоры были не просто подписаны, а уже приведены в исполнение.

Ударить ножом, выпотрошить эту жалкую мразь, сожрать её. Это не ветеран войны, даже не человек. Это корм, всего лишь молящая о пощаде еда, которой можно обглодать лицо, что Джек с радостью сделал. Вопли утихли, когда жертва начала захлёбываться собственной кровью. Тело наёмника раздирали выстрелы, но он перестал обращать на них внимание. Жажда поглотила его, стала им самим, его сущностью, стремлением, которое срочно нужно было утолить. Горячая кровь текла по его лицу, и он с восхищением слизал алую жидкость с губ, наслаждаясь привкусом железа. Один безумец бросился на него, примкнув к винтовке штык. Джек играючи перехватил острие руками, чувствуя, как лезвие вспарывает ладони, затем свернул солдату шею. Люди женщины-командира отступали, в то время как она сама стояла в оцепенении, не в силах отдать и единого приказа. Сабрина стояла позади неё, холодным взором наблюдая за учинённой Джеком бойней. По её взгляду наёмник понял: она наслаждалась происходящим даже больше, чем он сам. Что бы он о ней ни думал, им определённо по пути.

– Вы видите меня?! – заорал Джек, потрясая голосом округу, заставляя жалких людишек задрожать. – Скажите мне… что я такое?

– Мудило! Чудовище! Убью! – прокричал один из солдат в ответ. Стрельба возобновилась. Джеку потребовалась всего секунда, чтобы преодолеть расстояние между ним и противниками. Кричавшему бойцу он выдавил глаз, затем выхватил мачете, висевшее у врага в ножнах, и обезглавил наполовину ослеплённого солдата. Пули прошивали Джека насквозь, но не доставляли никаких неприятностей. Оставалась только жажда.

Неожиданно женщина очнулась от своего оцепенения. Взревев, она подняла пистолет и, медленно приближаясь к Джеку, разрядила в него всю обойму. Как только патроны кончились, она достала нож и бросилась с ним на наёмника. Ему не составило труда перехватить её, сломать руку и поставить командиршу на колени. Анора – а именно так её звали, подсказало сознание, – завопила от боли и обиды. Она не ожидала, что её крестовый поход против Синдиката так бесславно закончится. Джек приставил нож к горлу женщины.

– Ну что же вы не стреляете?! – издевательски усмехаясь спросил он у бойцов Аноры. Те стояли по местам, не в силах выстрелить в своего командира.

– Не тронь её, – неожиданно раздался голос Сабрины. Джек с удивлением посмотрел на принцессу. – Не смей её трогать, – повторила девушка, приближаясь к нему. Пристально смотря на Джека, она отняла у него нож. – Ты не имеешь права в это вмешиваться.

Внутри наёмника закипала злоба, которая тут же остыла, стоило Сабрине робко улыбнуться – словно на лаву вылили галлоны воды. Она имела над ним почти что мистическую власть. Он пытался это отрицать. Он орал на экс-принцессу, поддевал её, пытался всячески унизить. Всё бесполезно. Слишком сильно Сабрина была похожа на неё…

Джек опустил руку. Анора, кряхтя, отползла вперёд.

– Спасибо, – сказала Сабрина. И наёмника тут же снёс шквал огня.

4 июля, 544 год после Освобождения

Карл глубоко вздохнул. Пришло время для его ежедневных обязанностей. Постучав пальцами по подлокотнику Трона и вызвав контекстное меню, король подключился к Сети. Потоки информации захлестнули его. Даты, события, персоны. Всё это висело перед глазами короля. Отодвинув в сторону лишнее, Карл попал на магистрали данных.

Кастус Дрейк когда-то запретил подключаться к Городу. Тогда Синдикат и создал Сеть, Операторов и Информаторий, чтобы иметь доступ к данным Эдема, не нарушая заветов Освободителя. По сути, Сеть являлась копией всех потоков информации Города. С помощью Трона Карл видел абсолютно всё, что творилось в его царстве, при этом не прибегая к помощи Операторов.

Фактически, он стал вторым Освободителем. Как и Дрейк, Карл распылил своё сознание по Сети. Когда король понял, что в реальности его больше ничего не держит, он приказал подключить его к Трону полностью. Уильям, Анора, ещё одна девочка, имя которой он так и не дал, Сабрина, Елизавета и Грегори. Его сын, дочери, его внучки и внук. В какой-то мере он заботился о них. Но сын подвёл его, как и дочь. А вторая дочь… С ней он даже не успел пообщаться. Он лишь знал, что она вырастет хорошим человеком. Должна была. Сестёр Карл отправил в Приют, поддавшись отчаянию, но всё же с определённой целью. И он её достиг.

Нет, некогда думать о семье.  Сейчас нужно заняться делом.

Карл мысленно прослеживал траектории запросов по Сети. Часто он встречал здесь призраков. Люди, погибшие при подключении, но им так никто и не сказал, что они умерли. Карла восхищало, что слепок сознания этих людей, конструкты их разумов, так и остались бродить по Сети. Вот оно, обещанное Эдемом бессмертие. Ты существуешь, а твоё тело – нет. Такой простой и элегантный способ спасти всех. И если Сеть – копия базы данных Города, то где-то здесь Карл может встретить и самого Освободителя. Король не переставал думать об этом. В конце концов, Трон всегда был во Дворце, с самого основания Синдиката. Конечно, здание не всегда было Дворцом – в какой-то момент кто-то из королей пришёл к выводу, что нечего держать такое строение только для административных нужд. К тому моменту совет директоров уже не мог его удержать. Карл напряг память – в последнее время она его всё сильнее подводила. Когда же это было? Триста? Двести лет назад? Король не мог сказать точно. Сейчас он помнил лишь, что когда-то Синдикат не был тем, чем он является сейчас. Он ещё выполнял свои прямые обязанности, человека у руля всё ещё контролировали остальные Семьи. Карл даже точно не мог сказать, всегда ли существовали Семьи или же Синдикат просто в итоге пришёл к этому. Какой смысл притворяться, если компании всё равно наследуются по семейному принципу, а не выборами? И всегда ли были короли? Люди Библиотеки постоянно переписывали историю. Это было их работой, адаптировать прошлое под сегодняшний день. Карл был уверен, что ещё оставались в живых люди, которые помнили прошлое. Но постоянные войны позаботились о том, чтобы молодое поколение всё меньше и меньше слушало старших. Настанет день, когда сказка Карла о том, что короли всегда управляли Синдикатом пожизненно, станет правдой. Осталось ему только дожить до этого момента.

И в этом могли возникнуть трудности. Каждый день, когда Карл просыпался – то бишь, открывал глаза в реальности, он терялся. Он не понимал, что за зал окружает его, что это за люди в красных мундирах, почему они все вооружены? Последним его чётким воспоминанием был перехват власти. Тогда ещё королевский гвардеец Карл Лоренс был силён, молод, полон амбиций и уверенности, что любой правитель может перекроить мир так, как он того желает. Создание Корпуса штурмовиков заняло у него почти пять лет. Тогда ещё это и не было Корпусом – он просто тянул к себе всех наёмников и головорезов, готовых за хорошую сумму на своём счету перевернуть Старый Город вверх дном. Артур Пендлтон, старый король, обоссался, когда Лоренс со своими людьми, ликвидировав остальных гвардейцев, ворвался в Тронный Зал. Это было беспрецедентно, неслыханно – чтобы телохранитель отнял корону у своего короля, избранного Семьями правителя. И только Карлу казалось странным, как ни один коронованный умник не догадался объявить себя единственным истинным правителем. Всего-то надо было поставить Дома в зависимое положение, постоянно угрожая их существованию, – и всё, власть в твоих руках. Впрочем, у Лоренса было преимущество – он заручился помощью старого Роско в этом деле. Карл до сих пор с улыбкой вспоминал старого говнюка, которого он сделал Королевским Правосудием. Жаль, что его сын, Джошуа, оказался таким чистоплюем. Но ничего, внук исправился, не уронил честь вечных головорезов. Карл не хотел в этом себе признаваться, но его беспокоил Дэниел и его рвение. Пацан в свои двадцать лет вертел властью и солдатами как хотел, при этом пытаясь соблюсти некий негласный кодекс чести. В этом он походил на отца. Рано или поздно маленький Роско поймёт, что ему с Карлом не по дороге – и тогда королю придётся искать нового человека на должность. А людей, которым можно доверять, так мало. Впрочем, когда придёт время, у Карла в Корпусе есть человек, который позаботится о младшем Роско.

Ох уж эти королевские заботы. Карл не понимал, почему Пендлтоны так негодовали. Учитывая количество обязанностей, которые берёт на себя король, Лоренс освободил Артура от этого груза. Приятных моментов было намного меньше, чем обязанностей. Постоянно нужно было держать Старый Город в тисках. Благо, о Втором и Третьем Уровнях почти не приходилось думать. Зато Четвёртый доставлял проблем за двоих. Постоянные стычки с бандами, вигилантами, не говоря уж о конфликтах между Семьями. Последнее взял на себя Дэниел, и, надо признаться, пацан справлялся с политикой довольно успешно. Если не считать, конечно, его визита к Розанди – там Роско показал себя далеко не с лучшей стороны.

Когда Карл только захватывал власть, он ещё не думал, что всё так далеко зайдёт. У него не было конкретных планов – только уверенность, что он может справиться лучше Пендлтонов и тех, кто был до них. Но тень Коннорсов всегда висела над Карлом. Никто ещё не сумел переплюнуть их – слишком многое они сделали для Старого Города. Карл старался не думать, какое наследие оставит он. В конце концов, у него другие планы. Он подчинил себе Сеть, он стал всеведущ, как Освободитель. Когда выпала возможность, король отправил армию Синдиката участвовать в Саакской кампании, дабы подготовить их к самому величайшей авантюре в истории Города. Войне с Эдемом.

Король не питал каких-то особых негативных чувств к тому, что создал Освободитель. Напротив, Карл почти преклонялся перед Дрейком. Но сам факт того, что Синдикат вполне мог прокормить себя сам, но при этом вынужден подчиняться Эдему, выводил из себя. Да, правила были далеки от жестоких. Да, Синдикат имел почти безграничную власть в Старом Городе. Но Карла никогда не отпускало чувство, что Дрейк продолжает следить за всем происходящим, контролировать ход каждой фигуры на иллюзорной доске. Он хотел избавиться от этого ощущения. Он хотел освободить человечество от Освободителя. Не говоря уж о событиях трёхлетней давности. Карл до сих пор не мог перестать думать о том, что в Эдеме до сих пор возможно идёт гражданская война между разными фракциями Стражей. Почему? Зачем? Закончится ли она когда-нибудь? Вернутся ли ангелы в Старый Город, чтобы снова использовать его как поле битвы? Оставалось только гадать.

Да ещё и Нижние Уровни. Если бы только Сеть распространялась хотя бы на Пятый! Тогда бы у Карла на руках были все козыри. Хотя, как говорил старый Роско, «скучно воевать, когда у тебя все пушки». Их маленькая с Говардом игра доставляла королю определённое удовольствие. Приятно знать, что есть человек, на которого можно свалить вину за все свои неудачи. Стрелки всегда были и всегда будут отличным пугалом для граждан Старого Города – именно этим они и ценны. Если бы Карл захотел, Роско и его люди зачистили бы Нижние Уровни от гильдейской погани в два счёта. Но Джеймс и его люди больше всего были ценны именно живыми. Иначе, какой во всём этом смысл?!

Его сознание продолжало блуждать по Сети, обрабатывая данные, отслеживая запросы, огибая призраков и просчитывая вероятности. Семьи, как всегда, плели заговоры против него и друг против друга. К тем, кто отличался особым рвением, Карл посылал делегацию штурмовиков. К остальным приводил подставных агентов, через которых можно было бы проконтролировать всю ситуацию. Королю нравилось держать всё в руках. Каждый шаг его поданных был просчитан, проанализирован, одобрен или же предотвращён. Ничего не уходило из его поля зрения. Ничего.

С уходом Дэниела на Пятый Уровень картина Старого Города несколько изменилась. Карл видел, как беснуется Вера из Дома Сигурд. У неё наклёвывался удачный брак с далеко не самым худшим мужчиной Старого Города – и теперь всё это под угрозой. К тому же, Дэниел опять связался с церковью. Нужно будет присмотреть за этими мудаками в рясах. Карлу не нравилось, когда поклонники Освободителя становились у него на пути. Что говорить, если они и король шли к одной цели, но с разных концов? Они искали Бога в человеке.

Полиция в смятении. Что-то происходит. Что-то очень крупное.

Карл присмотрелся. Пропал Антар де Салман, наёмный эмиссар. Карл не раз прибегал к его услугам и знал саакского ублюдка лично. Правда, последние полтора месяца с ним происходило что-то странное. Карл решил, что детективу нужно дать ещё максимум полгода, а затем переходить к решительным мерам. Почему он прекратил предоставлять свои услуги? Нечисто дело. Как бы там ни было, кому пришло в голову его похищать? На преступника тут же начнётся трёхсторонняя охота. За ним будет гоняться не только полиция, но и Синдикат, а там и бандиты с окраин присоединятся. Очень глупо. Карлу хотелось взглянуть на умника, который догадался позариться на Антара.

Нет, здесь что-то ещё. Что-то на окраинах. Карл отследил путь и подключился к камерам на границах Центра. Вигиланты. Сотни людей в звериных масках, вылившихся на улицы. Хорошо экипированные, они представляли довольно крупную угрозу спокойствию Синдиката. К тому же, среди мстителей в масках было достаточно членов Семей, отчего подобное выступление приобретало вкус предательства. Карл прислушался к переговорам. Вигиланты появились на улицах не больше часа назад. Как удачно всё совпало: Дэниел ушёл, Антар, который мог бы прояснить ситуацию, пропал, а полиция не готова открывать по маскам огонь потому, что боится задеть кого-нибудь из отпрысков Домов. Карл не верил в совпадения. Конечно, не нужно искать злой умысел там, где может быть замешана банальная человеческая глупость. Роско забрал с собой слишком много людей. Может быть, он надеялся прикончить Стрелков одним ударом. Антар вполне мог решить уйти на дно и заняться какими-нибудь совсем уж неприемлемыми делишками. А полиция просто не может различить, где кончаются игры взрослых детей из Семей и начинается настоящий бунт. Нет, не то. Не может всё так удачно складываться. Вся ситуация слишком идеально была подстроена. Кто-то из его двора сливает информацию. Среди масок находится кто-то, кто знает, что Роско ушёл. До этого Антар не слишком сильно контактировал с вигилантами, значит, о его пропаже им скорее всего рассказала сама полиция. А это значит, что у них негласный союз. Надеяться, как всегда, не на кого.

Карл открыл глаза. Нет, это не глаза. Это линзы. Его собственные глаза давно отказали. Где это он? Какое-то странное помещение, люди в красных мундирах. Один из них с испуганным лицом стоит перед ним и о чём-то говорит.

– Что… что случилось? – поперхнувшись спросил король.

– Бунт, сэр! Вигиланты… вигиланты подожгли окраины. Они собираются дойти до Центра, – заявил мужчина в мундире. Карл покачал головой, сфокусировав взгляд на человеке. Королевский гвардеец. А он король. Он в Тронном Зале, подключен к Трону, потому что решил полностью отказаться от своей человечности.

– Зови полицию, – прохрипел Карл. – Я дам ей чрезвычайные полномочия. И поднимайте армию. Вигиланты хотят войны? Они её получат.

Конфронтация

1 июля, 544 год после Освобождения

– Вы имеете в виду вот так, мэм?

Мальчишка, подпоясанный патронташем, продемонстрировал Аноре револьвер. Откинув барабан, он зарядил его, проворно перебирая пальцами. Женщина улыбнулась.

– Именно так, дружище. А ты, я вижу, хорошенько потренировался! Молодец. А теперь возвращайся к своим, вам ещё нужно отдохнуть перед боем.

Мальчишка зарделся от похвалы и убежал. Анора хихикнула рекруту вслед.

– Какой милый паренёк, – промурлыкал Говард у неё за спиной. Воительница развернулась. Джеймс распростёр руки и обнял её. Анора потрепала Говарда за волосы и ответила на объятия.

– Три года прошло, – сказала она, – а я всё никак не привыкну к ним.

– Рекруты тебя любят, – успокаивающе сказал Говард. – Я сам слышал, как они хвастались, что их учит сама Анора.

– Ну хватит уже, – сказала Воительница, опуская руки. – Ты меня краснеть заставляешь.

– Вот уж не подумал бы, что ты такая скромница, – усмехнулся Говард. Глава Стрелков махнул в сторону рассевшихся людей. Члены Гильдии поедали свой последний обед перед выступлением. Анора почувствовала волнение. Три года они готовились к этому моменту, и когда он наступил, Воительница не могла поверить, что зашла так далеко. Казалось, совсем недавно она была лучшим офицером Синдиката. Ещё чуть-чуть, и отец сделал бы её маршалом. Она бы диктовала условия генеральному штабу и командовала всеми вооружёнными силами Семей. Если бы не Уильям, именно она воевала бы против Стрелков. Но у судьбы были другие планы на Анору.

Анора мельком взглянула на Говарда. Мужчина хмурился, свет аугментических глаз ослабел. Главу Стрелков мучили сомнения.

– Волнуешься? – спросила Воительница Джеймса. Тот виновато кивнул.

– Ты хорошо обучила их, – сказал он, – но отправлять бойцов на верную смерть всё-таки не по мне. Особенно учитывая прошлую попытку.

– Я и мои люди будут на острие атаки, – сообщила Анора. Говард с удивлением воззрился на неё.

– Что ты сказала? – спросил он.

– Они лучше знают, как воевать, – начала Анора. – Послушай, если Стрелки просто попробуют напасть на аванпосты пограничников, это всё закончится бессмысленными жертвами. Я же знаю, как грамотно всё провернуть. Мы спровоцируем синдикатовцев с минимальными потерями. Когда же Семьи пришлют сюда лучших людей, твои ребята прихлопнут их. И мы пойдём на Старый Город. Вместе.

Говард задумчиво погладил себя по бритой щеке.

– Я не хочу, чтобы ты рисковала из-за меня, – признался он.

– Не волнуйся, – проворковала Анора, чмокнув Джеймса в губы. – Всё пройдёт отлично. Иначе просто и быть не может. Ты ведь уже поговорил со своими друзьями наверху?

– Да, – ответил Говард. – Вигиланты готовы выступать, но для начала им самим нужно закончить кое-какие дела. Мы возьмём Синдикат в клещи и не отпустим, пока Карл не скинет корону.

В темноте Говард был похож на бледную куклу с горящими глазами. Анора с нежностью обняла любимого ещё раз.

– Спасибо, – сказала она. – И знаешь: я не жалею. Если бы я осталась на стороне Синдиката, я бы никогда не встретила тебя.

– Ты бы не осталась, – сказал Говард. – Из-за отца. И из-за Уильяма.

Анора мысленно согласилась с Джеймсом. Рано или поздно, она бы узнала. Но получилось ли бы у неё что-то? Воительница знала, что не смогла бы воевать против Карла в одиночку. Со Стрелками у неё ещё были какие-то шансы на победу. Помахав Говарду на прощание, Анора двинулась между рассевшимися Стрелками. Ей нужно было найти Корбена.

Жители с лёгкой тревогой смотрели на Стрелков. Анора их прекрасно понимала. Слишком много крови теряли гражданские каждый раз, когда поход Гильдии оканчивался неудачей. Синдикат любил мстить, убивая мирняк. Во всяком случае, так было раньше. Пока у руля был Говард, гражданские страдали меньше всего.

Анора думала, сколько всего нового она узнала, побывав здесь. Город жил в буквальном смысле этого слова. И главы Стрелков передавали друг другу умение управлять им. Поначалу ей это казалось чем-то сверхъестественным, но со временем Анора осознала, что ждала нечто такого, будто в её подсознании всегда сидело знание истинной сущности Первого Города. Священники сказали бы, что это колдовство. Анора называла это магией технологий. Воительнице становилось страшно от мысли, как сильно деградировало человечество за прошедшее в изоляции время. Они позабыли свои корни, прошлое стало казаться невероятным. Вместо того чтобы рассеивать невежество, жители Старого Города решили утонуть в нём, порождая глупость за глупостью, слепо веря в легенды, которые когда-то были реальностью. Отвергнув рациональное объяснение вещей, они начали видеть всюду мистику.

Анора поняла, что Первая Война Домов убила Старый Город. Если бы не Семьи и их дрязги, люди бы жили так, как раньше. Но Синдикату было выгодно держать народ в неведении, устанавливать монополию на технологии и скрывать вещи, которые должны были принадлежать обществу. Как никогда раньше Воительнице хотелось уничтожить мир, породивший её.

Анора вспомнила про новости, пришедшие с курьером от вигилантов. У неё снова бешено забилось сердце. Нет, нельзя сейчас об этом думать. Посыльный сообщил, что в Приюте, куда отправили Сабрину и Елизавету, произошёл бунт. Елизавету нашли мёртвой, Сабрина исчезла без следа. Полиция ещё допрашивала свидетелей, цельной картины произошедшего пока не было. А Анора молила бога только об одном: пусть Сабрина окажется живой. Она готова была отдать всё, что у неё сейчас есть, ради осуществления этой молитвы. Воительница помотала головой. Почти семнадцать лет, горько думала она, я не помнила, что у меня есть дочери. Надеялась, что они вырастят такими же, как я, но не уделяла им времени. А теперь уже слишком поздно. Ей уже ничего не поможет, кроме чуда. Анора собралась с мыслями. Нельзя так думать, приказала она себе. Сейчас важно действовать, а не заниматься самокопанием. От постоянной рефлексии мир не изменится. Ничего. Если вторжение удастся, она сполна накажет Карла за все его преступления. Аноре не так давно пришла в голову мысль, что она старается не думать о короле как об отце. Чем больше она отдалялась от него, тем проще будет ему отомстить. И всё же Воительница помнила своё детство. Анора корила себя за это, но она ещё помнила времена, когда Карл был неплохим человеком. Но жажда тотальной власти и Трон извратили его. Проклятый стул, с ненавистью думала Анора, минуя переполненную ярмарку. Пропади он пропадом. Зачем только Карл его выкопал? А ведь в этом частично виноват и Уильям. Именно он подал отцу идею подключиться к Трону, чтобы полностью отдать себя управлению Синдикатом. Но брат всегда действовал из лучших побуждений. Уильям вообще был уникальным человеком. За всю свою жизнь Анора так и не встретила никого, хоть отдалённо напоминающего её брата. Принц был ходячим праздником, радостью семьи, её душой. Анора в молодости горела от ревности, потому что отец всегда хвалил Уильяма и часто забывал про её заслуги. Но со временем всё изменилось. Принца всё меньше и меньше стала интересовать реальность. Он ударился в исследовании, утонул в архивах и истории. За это время Анора уже успела порядочно повоевать и нажить шрамов. Карл переключился внимание с сына на дочь, и некоторое время Воительнице это льстило. Начав общаться с Уильямом на равных, Анора удивилась, каким потрясающим человеком был её брат. Он был остроумен, весел, упорен в своих изысканиях, а также абсолютно лишён каких бы то ни было вредных привычек. Был у Уильяма, правда, один грешок – это его друг Кевин. Анора старалась не касаться этой темы, но понимала, что творится. Принцу перевалило за сорок, а он так ни на ком и не женился, в то время как его младшая сестра уже потеряла мужа и родила трёх наследников. Что же, с горечью думала она, никто не идеален. Каким же потрясением для неё стала его пропажа. Она не могла спать почти месяц, мучаясь от безвестности. Тогда ей хотелось просто знать, жив он или нет. Даже известие о смерти её бы устроило. Собственное бессилие душило принцессу.

И только через полтора года после исчезновения брата Анора узнала правду. И она была настолько ужасна, что Воительнице поначалу захотелось совершить самоубийство. Но она сражалась всю свою жизнь и отказаться от мести было не в её принципах. Хоть противником Аноры и стал собственный отец, она всё равно достигнет цели, тем или иным способом.

Наконец Воительница дошла до импровизированных казарм. У входа в небоскрёб, занятый солдатами Аноры, собралась небольшая толпа женщин. Жёны и любовницы пришли попрощаться со своими мужчинами. Поначалу никто из бойцов не думал, что застрянет на Пятом Уровне на три года, поэтому Анора предупредила, что одиночкам стоит задуматься о семьях или подругах. В дальнейшем шансов может больше и не представиться.

Корбен крепко обнимал свою девушку и шептал ей на ухо успокаивающие слова. В Старом Городе у него осталась подруга, которой уже наверняка сообщили, что её возлюбленный погиб от рук Стрелков. Но жизнь продолжается, подумала Анора и вспомнила о Говарде. Человек должен постоянно любить кого-то, иначе он может просто сойти с ума.

– Все готовы? – спросила она, как только Корбен попрощался с подругой. Помощник кивнул Воительнице и закинул за плечо винтовку. Одежда солдата порядочно растрепалась, покрылась заплатками, но он продолжал отказываться носить что-то другое. Многие успели переодеться в униформы Стрелков, но только Корбен хранил форму Синдиката. Как он сказал Аноре, напасть на Старый Город они должны именно в этой одежде. Остальные бойцы, хоть и неохотно, но согласились. Враг должен знать, с кем он имеет дело. Пусть страх перед бойцами Аноры станет им вечным спутником.

Воительница с некоторым скепсисом осматривала своё воинство. Три года её люди не воевали. Конечно, Анора не давала им спуску и постоянно заставляла тренироваться, тратя боеприпасы впустую, но ничто не заменит опыт настоящей войны. Многие из её бойцов уже наверняка успели потерять сноровку. Жизнь на Пятом Уровне среди гражданских расслабила их. Анора не сомневалась в их преданности, но инстинкты убийц должны были уже притупиться. Как бы там ни было, Воительница верила – руки мужчины никогда не забывают винтовку. Даже если он вернётся к женщине, заведёт семью, начнёт добывать деньги, не проливая крови, всё равно он остаётся солдатом.

– Леди Анора, – сказал Корбен, подойдя к Воительнице вплотную, – мне кое-что хочется вам сказать.

– Я вся внимание.

– Бросьте эту затею, – неожиданно произнёс помощник. Анора недоверчиво уставилась на Корбена.

– О чём ты говоришь?

– Ради Уильяма и ради себя, остановитесь, – взмолился Корбен. – Мы пошли за вами в первый раз, когда узнали о произошедшей несправедливости и о предательстве Карла. Но мы ведь чуть не уничтожили Старый Город! Наши друзья и наши семьи могли погибнуть! А теперь мы собираемся вторгнуться ещё раз, собрав больше половины сил Стрелков. Они ведь всё разнесут!

– Ты сомневаешься в моих решениях? – спросила Воительница. Корбен побледнел.

– Мы всегда были верны вам, миледи, – покорно произнёс Корбен, рухнув перед командиршей на колени. Анора заметила, как остальные солдаты стараются не смотреть на них, полностью посвятив себя прощаниям. – Если нужно, мы пойдём за вами в ад. Но мы навлечём на себя проклятие. Даже если Карла нужно уничтожить, никто не хочет проливать кровь других верных Синдикату людей. Они ведь ни в чём не виноваты!

– Пока они часть этой системы и поддерживают её, они – наши враги, – жёстко возразила Анора. Корбен понурил голову. – Видимо ты не совсем понял, чего я хочу. Мои солдаты! – крикнула она, и бойцы тут же повернули головы в сторону своего лидера. – Прежде чем мы выступим, я хочу спросить: есть ли здесь те, кто хочет остаться?

Ни один боец не сдвинулся с места. Анора кивнула.

– Я понимаю, – сказала она. – Никто из вас не хочет сражаться со своими бывшими братьями. Армия и пограничники не виноваты в преступлениях Карла. Но они поддерживают Синдикат, а эта система – преступна! И чтобы избавить людей от этого порождения, придётся пролить кровь. Много крови, своей и вражеской. В конце сражения вы, возможно, возненавидите себя, но всегда помните – этим мы спасаем весь Первый Город и человечество. Диктатуре Семей должен настать конец! Пусть государством управляет человек, выбранный народом и представляющий его интересы, а не какой-нибудь высокородный ублюдок, решивший, что он имеет право распоряжаться всем и всеми!

Солдаты вскинули сжатые кулаки и проорали: «УРА!»

– Стрелки с нами. Междоусобицы остались в прошлом. Божий Порядок гласит, что каждый человек имеет право на жизнь, работу и еду. Так пусть же это станет правдой!

Анора раскинула руки, наслаждаясь криками восхищения и ликования. Солдаты любили её, любили больше своей жизни. Всё потому, что когда-то она ставила их интересы выше задач Синдиката. Анора не требовала, чтобы ей вернули должок. Солдаты сами захотели это сделать. Она была их фурией, ангелом, Воительницей. С ней у них всё и всегда получалось. Даже здесь, на Пятом Уровне, Анора дала им новый дом и цель в жизни.

Теперь пришло время достигнуть её.

4 июля, 544 год после Освобождения

Корбен шёл перед Сабриной и Мариэлем с каким-то странным спокойствием, будто знал, что на него не нападут. Или ему уже просто было наплевать. Руки наёмникам не сковали, но оружие отобрали. Помощник капитана тихо матерился себе под нос, пока их вели. Сабрина слишком погрузилась в свои думы, чтобы раздражаться на Мариэля.

Она раз за разом убеждала себя, что у неё не было выбора. Она должна была поднять бунт в Приюте. Она должна была найти вигилантов. Она должна была присоединиться к наёмникам. И убить противника она тоже была должна, иначе бы её убили уже сами наёмники. Но легче не становилось. Что же скажет мать? Может попробовать ей соврать, сказать, что всё это время она не принимала участия в боевых действиях? Что её взяли просто как куратора для солдат Георгия? Да, неплохая легенда. Должно сработать – мать ведь практически ничего не знает о делах Старого Города. Откуда она могла услышать, что Сабрину и Елизавету изгнали? Про бунт в Приюте? Про то, что именно она организовала этот бунт? Слишком много деталей, о таком Анора просто не может знать, даже если у неё есть информаторы. Сабрина вздохнула с облегчением. Похоже, всё может пройти проще, чем казалось изначально. Нужно только держать себя в руках.

Анора стояла на огромном пустыре в окружении лучших телохранителей. С первого взгляда Сабрина узнала Тони, Марка, Мануэля, Гаса и Йорена. Остальные прятали свои лица за балаклавами. Появление Сабрины явно их смутило. Но почему?

Сама Воительница была одета в свою старую форму, успевшую порядком износиться. Красный мундир королевского гвардейца всегда сидел на Аноре идеально. Никто и никогда не носит цвета короля с такой честью. Как забавно всё-таки всё обернулось, думала Сабрина. Как забавно всё ещё может обернуться. Удары прикладами поставили Мариэля и Сабрину на колени перед Воительницей. Девушка вдруг поняла, что не может поднять на мать глаза. Это было выше её сил. Чувство вины снедало экс-принцессу, подтачивало её рассудок и уверенность в себе. Мариэль продолжал шептать проклятия. Сабрина увидела, как мать обернулась. Её сапоги были начищены до блеска. Девушка готова была поклясться, что видит своё отражение. Мать медленно приблизилась к Сабрине. Шаг, другой. И вот чёрные блестящие сапоги уже прямо перед носом экс-принцессы. Сабрину затрясло.