Текст книги "Человек, который построил Эдем. Часть первая: Чистилище. (СИ)"

Автор книги: Артур Темиржанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

В его каморке была самая лучшая вентиляция – обильное количество работающего оборудования требовало постоянного притока свежего воздуха. Вильгельм покрутил тумблер, понизив температуру в кабинете. Надвинув на глаза шлем, подключив троды и кинув последний взгляд на Оператора, Вильгельм щёлкнул по клавиатуре и подключился.

Каждый раз перед его глазами будто бы проносилась вся жизнь. Но не его. Скорее всего, Оператора, и то Вильгельм не мог ничего рассмотреть. Когда юноша оказался внутри Сети, реальность перестала походить на реальность. Она была точной её копией, вплоть до ощущений, но мозг Вильгельма отказывался признать окружающее правдой. Древние инстинкты не обмануть.

Он чуточку подвигался, привыкая к новому телу. Иногда при подключении оборудование начинало тормозить – ты думаешь, что двигаешься, а в итоге просто стоишь на месте. Сигнал шёл прекрасно. Вильгельм пошёл вперёд по тёмным коридорам незнакомого ему здания. Он впервые подключался к Сети с этим Оператором. Операторшей, мысленно поправил себя Вильгельм. Каждый раз, когда техник подключался впервые, происходила маленькая драма. Многие Операторы предпочитали создавать для себя мир, в котором они счастливы, любимы, достигли в жизни всего. Но тут в уютный порядок вещей врывался пришелец, который объявлял, что ты годами не отрываешься от кресла, пускаешь слюни, гадишь под себя, и всё твоё существование оправдано лишь поддержкой глобального потока информации, который проходит через твой мозг. От такого, конечно, трудно не потерять контроль над собой. Вильгельм, учась в школе, успел пообщаться с четырьмя Операторами. Первое подключение всегда проходило плохо, что бы ты ни делал. Уже потом к тебе привыкали, начинали помогать. Операторы, в отличие от живущих в реальности людей, умели прощать. Как объяснял преподаватель, соль была в том, что у них есть сотни лет субъективного времени, чтобы всё осмыслить, и они могут его растянуть как угодно. Для обычного человека может пройти двадцать лет, а Оператор может растянуть каждую секунду своего существования в бесконечность. Благо, воображение позволяло. Вильгельму подобные мысли внушали отвращение. Он всегда предпочитал жестокую действительность вместо сладкого рая лжи. Интересно, думал порой юноша, этого ли хотел для нас Эдем? Чтобы мы так злоупотребляли ближними своими ради собственного выживания? Никто не мог ему ответить.

Юного техника окружали дорогие ковры и портреты, написанные талантливыми художниками – если бы Вильгельм не присматривался, то подумал бы, что видит распечатанные фотографии. Однако мельчайшие, видные только при ближайшем рассмотрении мазки выдавали в изображениях картины. С них на юношу взирали суровые люди в чёрных беретах, с бородами и без. Большинство составляли мужчины, но попадались и женщины. Всех их отличал один и тот же жёсткий взгляд убийцы. Вильгельм уже видел его у бунтовщиков, которых привела Сабрина. Он уже заочно ненавидел людей с картин. Следующий поворот привёл его в богато обставленный зал с громадной люстрой под потолком. Повсюду сновали слуги в белых ливреях и париках. Вильгельм попытался поймать одного, но его рука схватила только воздух. Техник прошёл дальше, дивясь богатой обстановки вокруг него. Но удивляться пришлось недолго.

– Как вы сюда попали? – окликнул его тонкий женский голос. Вильгельм развернулся на каблуках и с удивлением воззрился на миниатюрную девушку с ребёнком на руках. Девушка носила длинное зелёное платье, на шеё у неё висело богатое ожерелье, в ушах блестели золотые серьги. Волосы были уложены довольно чудно и напоминали спиральную башенку. Техник предположил, что перед ним стоит Операторша. Только намного, намного моложе. На вид девушка была не старше, чем он сам.

– Через главный вход, – ответил Вильгельм, показывая большим пальцем на дверь. Девушка хмыкнула.

– Кто же вас пустил сюда в таком одеянии? Фу, стыд и срам! Постыдились бы, молодой человек.

Вильгельм еле подавил смешок, когда его ровесница к нему так обратилась. Он оглядел свой наряд. Белые одеяния техника со знаками различия полиции исчезли. На нём сидела помятая синяя рубашка, кое-как заправленная в неказистые брюки. Обычно в реальности Операторов человек появлялся так, как представлял себя в данный момент. Из-за того, что людская самооценка не была статичным показателем, одежда и внешность всегда менялись. По своему нынешнему виду Вильгельм понял, что ему нужен хороший отдых – он так и не оправился от случившегося в Приюте.

– Всё остальное было в стирке, – сказал Вильгельм, тут же прокляв себя за глупость. Какая, к чёрту, стирка? Этим занимались только в Приюте, действующие граждане предпочитали перепечатывать одежду каждый раз, как она теряла первоначальный облик.

– Вы не очень богаты, правда? – хлопая глазами, спросила девушка. Ребёнок на её руках всхрапнул, и Операторша тут же начала нежно шикать на него. – Малыш Дэниел совсем устал, – проворковала она.

– Прошу прощения, где я нахожусь? – шёпотом спросил техник, чтобы не разбудить мальчика.

– В особняке Семьи Роско, – так же тихо ответила девушка. Её лицо исказило возмущение. – Вы не только сюда попали без спроса, но даже не потрудились узнать, куда залезли! Я вызову охрану!

– Не стоит, правда, – ответил Вильгельм. – Послушайте. Что вам известно о Сети?

Девушка выпучила глаза.

– Не особо много, – пролепетала она. – Знаю только, что каждый в шестнадцать лет проходит тест на Оператора. А уже потом Информаторий выбирает, кого взять, а кого нет.

– Вы его проходили? – спросил в лоб Вильгельм, жаждая расправиться с неловкой ситуацией. Ему нужно было как можно скорее дать понять девушке, что она находится в искусственном мире. Довольно странно было видеть всё это вокруг, учитывая, что Операторы обычно запоминали всех своих «гостей». Вполне возможно, услугами женщины так давно не пользовались, что она успела позабыть истинное положение вещей.

– Конечно, – ответила девушка. – Мне ответили, что я не подхожу. К тому же, спасибо моему мужу, он повлиял на решение Информатория.

– Ваш муж из Семьи Роско?

– Ну да. Джошуа – очень милый мужчина. Я нисколько не жалею, что вышла за него замуж и родила ему сына, – кокетливо ответила девушка. Вильгельм понял – она говорит это не для него. Она говорит это для себя.

– Вы уверены, что вас не взяли? – мягко спросил он. – Ведь в Операторы забирают независимо от связей. Нужды Информатория выше нужд Семей. Такова плата за уют и комфорт. Система должна работать без сучка без задоринки

– Уж не хотите ли вы сказать, что меня выбрали Оператором? – недоверчиво спросила девушка.

– Я хочу сказать, что мы сейчас находимся в искусственном мире, созданном вашим разумом. Видимо, вас забрали около двадцати лет назад, а затем передали полиции для работы с Сетью. Прошу прощения, но такова правда.

Вильгельм почувствовал, как мир вокруг него начал мигать. Детали исчезали и появлялись снова. Несколько слуг за спиной девушки просто испарились без следа.

– Вы лжёте, – прошипела Операторша. – Что за глупые шутки?! Охрана! Охрана! Здесь незваные гости!

– Посмотрите вокруг! – воскликнул техник. – Вам правда кажется, что всё это настоящее?! Разве вы не ловили себя на том, что не отражаетесь в зеркале? Постарайтесь сейчас вспомнить, как часто вы меняли гардероб. Я вам отвечу – ни разу. Одежда преображается сама, а вы просто переходите к следующему отрывку своего сна. Неужели вам никогда не казалось, что день застыл, а в жизни ничего не происходит?

– Я… – начала девушка и запнулась. – Я думала всё из-за того, что я целыми днями никуда не выхожу.

– А новости? Как часто вы их смотрели? Успела произойти война. Ваш сын уже взрослый мужчина и, как я слышал, занимает должность Королевского Правосудия. А ваш муж погиб во время вторжения Стрелков. Мне очень жаль. Но нам с вами нужно работать, а сделать это невозможно, пока вы пребываете в стране грёз, миссис Роско.

– Селина, – неожиданно произнесла девушка. – Меня зовут Селина из Дома Сайкс.

Вильгельм заметил, как ребёнок исчез из её рук. На лице начали проявляться морщины. Короткие тёмные волосы доросли до самого пояса, возникли проседи. Глаза стали жёсткими – так же, как у тех ребят с картин. Вот только она не была прирождённой Роско, она лишь стала частью их Семьи.

– Давно сюда никто не приходил, – печальным голосом произнесла женщина. – Я уже успела позабыть, каково это – разговаривать с живым человеком.

– Однако же, – ответил юноша. – Неужели полиция так редко обращается к тебе?

– Я не могу сказать. Я точно не помню, – смутилась женщина. Вильгельм кивнул. Понятно. Такое бывает – Оператор забывает, когда к нему последний раз приходили. Но Селина, видимо, успела забыть, что к ней вообще кто-то приходил.

– Пора за работу, – сказал техник. Он мысленно начал вводить команды – и взгляд женщины тут же сосредоточился на нём. В её глазах юноша видел напряжение. Она работала. Мир вокруг них распался, словно карточный домик. Юношу окружили потоки информации. Полицейские данные. Так много – и всё белыми строчками. Вильгельм почувствовал, что если не закроет глаза, то ослепнет.

– Визуализация! – приказал он немедленно. Селина повиновалась. Они не выходили за пределы архивов полиции, им не нужен был доступ к Информаторию, поэтому о магистралях данных и полётах, при которых техник всегда ощущал тошноту в искусственном теле, можно было позабыть. Видимо, Селина использовала в качестве изображения воспоминания о личной библиотеке Роско, иначе Вильгельм и представить себе не мог. Техник с придыханием оглядывался вокруг. Высочённые полки из дорогого дерева, настоящие книги, а не кристалло-копии из Библиотеки, повсюду лестницы и всё венчает мозаичный купол, изображающий момент Откровения – Кастус Дрейк садится на трон и распыляет собственное сознание по Городу. Какова красота, с завистью думал он. Ему в таком домище и за всю жизнь не побывать. Впрочем, его ждёт задание.

Он обошёл несколько шкафов в поисках нужной полки. Наконец, наткнулся на литеру «К». Покопавшись в личных данных, Вильгельм выудил наружу личное дело Джейсона Клэя. Он мог бы приказать сделать это Селине, но почувствовал, что кое-что всё же нужно делать самому. Иначе этот симбиоз долго не продлится. Даже с Операторами нужно уметь обращаться. Пока Вильгельм рылся среди перекрёстных ссылок, Селина неожиданно заговорила:

– Как ты относишься к войне?

– Я был совсем мал, когда отец ушёл на войну, – ответил Вильгельм. – Мать была действующей гражданкой, но ей не хотелось возиться со мной и братом, так что мы оказались в Приюте. Мы жили в школьном корпусе. Я больше слышал о внешнем мире, чем знаю его. Зато на людей успел насмотреться. Ну а брат… брат сгинул. Несколько дней назад, но как человек он погиб для меня уже давно.

– Джошуа любил войну, – грустно улыбнулась Селина. – Он любил войну больше, чем меня. Женщину, родившую ему сына. В тот момент, когда Дэниел появился на свет, по взгляду мужа я поняла – я совершила ошибку. На его лице была не радость отца, увидевшего первого ребёнка. Это было торжество генерала, сумевшего заполучить у издыхающей страны ещё одного рекрута. А потом Джошуа ушёл на войну. К тому моменту, когда он вернулся, ему было так на меня наплевать, что он даже не позаботился о переговорах с Информаторием. Меня забрали прямо из дома, вырвав сына из рук.

– Разве вы не видели, за кого выходите замуж? – спросил Вильгельм, не отвлекаясь от поисков.

– Прекрасно видела, – усмехнулась Селина. – Джошуа Роско, высокий статный мужчина из второй самой могущественной Семьи в Старом Городе. Дерзкий, злой и до смешного уверенный в себе. Его нельзя было не любить. Он так усиленно этим занимался сам, что ненавидеть его уж точно было бесполезно. Но война стала его болезнью. Он вбил себе в голову, что каждый Роско обязан найти свой великий бой. Ни один из его Семьи ещё не погиб на поле брани.

– Звучит ужасно для воинственного Дома, – заметил Вильгельм.

– Воевали все, – сказала Селина. – Однако даже смертельно раненых королевские медики кое-как выхаживали, приводили в порядок. Прадед Джошуа участвовал в Третьей Войне Домов. Во время взрыва он лишился рук, ног и восьмидесяти процентов кожного покрова. Но благодаря аугментике и усилиям медиков умер только через два года после окончания войны. Глупый случай.

– Чем же он глупый?

– Потому что он поскользнулся в туалете и сломал себе шею, – отмахнулась Селина. – Из-за истории Семьи Джошуа казалось, будто он не сумел найти себе применения. Он участвовал в стычке здесь, разгонял недовольных властью там, стрелял в этих, взрывал тех. Но война, его страсть, его одержимость, всё никак не находилась.

– А потом случилась Саакская кампания.

– Так и было. Но даже на неё первым попал его старший брат, Дэвид. После того, как тот пропал без вести, Джошуа окончательно загорелся идеей отправиться добровольцем. Я не была одна. Со мной всегда был Дэниел, и… и слуги. А Джошуа уехал искать славы. Война закончилась сравнительно быстро – уж точно ни в какое сравнение с войнами старого мира. Но столько людей было потеряно зря. Даже несколько жалких месяцев, ушедших на войну – и того было много. Я смотрела на своего сына и думала о том, что когда-нибудь Джошуа сделает из него своё подобие. Вобьёт ему в голову, что нужно идти воевать и убивать ради короны и славы. И не будет для Джошуа лучшим подарком, чем коробка с утилизированным сыном и соболезнования от Карла. «Ваш сын служил верно и храбро, впрочем, как настоящий Роско». Отец пустит фальшивую слезу, найдёт себе новую жену и заделает себе нового сына. Он мог это сделать. Я даже удивлена, что он не сделал. Наверное, Дэвид всё же как-то сумел повлиять на него.

– Старший брат, да?

– О, Дэвид вернулся с войны совсем другим. Они с Джошуа после этого перестали общаться. Он даже как-то бросил в сердцах, что брат теперь не настоящий Роско, а так, мешок с кровью и дерьмом, который присвоил себе чужое имя.

– Довольно жестоко говорить такое про родственников, – заметил Вильгельм и сам же усмехнулся иронии. Он был в той же ситуации, что и Джошуа, говорил те же слова. И не удивился бы, если в каждой семье происходило что-то подобное. Техник, наконец, нашёл нужные файлы – они были предусмотрительно погребены под целой тонной странного мусора, будто кто-то пытался замести все следы о деятельности, прошлом и состоянии этого человека. Отложив файл в сторону, Вильгельм воззрился на Селину, желая услышать конец её грустной истории. Обычно Оператору всегда нужно выговориться. Дай ему сделать это раз – и до конца срока эксплуатации он будет тебе благодарен.

– Дэвид был умным братом, а Джошуа – красивым, – женщина вздохнула. – Иногда я думаю, что нужно было выйти замуж за старшего. Тогда бы моя жизнь стала совсем другой. Но сделанного не вернёшь, верно? Нам нужно работать. Ты нашёл нужный файл?

– Да, открываю, – Вильгельм щёлкнул по личному делу Клэя и данные полились наружу бесконечным потоком. Техник чуть не расхохотался.

– А вот и наша доблестная полиция! – воскликнул он. – У неё есть безумный ветеран войны, умышленно убивший ребёнка на службе. Такие вот поразительные блюстители закона. Берите, не отказывайтесь! Лучше всё равно не будет.

– Этот парень убил мальчишку? – с недоверием спросила Селина. – Но зачем?

– Намного интереснее, почему полиция прикрыла его, – сказал Вильгельм. – Круговая порука во всей её красе. Полиция – это одна большая семья, которая действует против Синдиката, что является объединением Семей. Забавно, правда? У доблестных защитников Эдема свой шкаф переполнен скелетами. Что же, можно теперь успокоить Алисию – её парень в порядке, по документам он проходит как работающий под прикрытием. Теперь и другие преступления ему обязательно сойдут с рук. Отключаемся, Селина. Смотреть больше на это место не могу.

Алисия принесла хорошие новости. Клэй сидел в автомобиле, лениво смоля одну сигарету за другой. Другие ребята ожидали дальше по переулку. У них был только один шанс.

Копа трудно поймать врасплох. Живёт и спит он в Башне Правосудия, на работу выезжает в Старый Город, где постоянно приходится быть начеку. Но тут-то он больше всего и уязвим. И Клэй собирался сыграть на этом. На окраинах постоянно совершались преступления, но нужно было такое, что привлекло бы внимание самого Антара.

Они поймали вигиланта по наводке информаторов Игнацио. Парень был из Семьи Доккинзов, его пропажу сложно было не заметить. Не прошло и пары часов, как на коммуникатор похищенного позвонили.

– Что вы сделали с моим мальчиком? – спросил взволнованный мужской голос. – Клянусь, если хоть один волос…

– Успокойтесь. С ним всё в порядке. Пока что. И будет всё в порядке, если вы сделаете всё так, как мы вам скажем, – ответил Клэй.

– Что вам нужно? Деньги? Люди? Я могу предоставить вам что угодно, только отпустите моего мальчика!

– Мне нужно, чтобы вы позвонили в полицию, – сказал Джейсон, наслаждаясь реакцией.

– Вы… вы с ума сошли?! Зачем вам полиция? Мы можем решить это друг с другом! Или вы хотите шантажировать меня теперь ещё и с копами?

– Нет, ну что вы. Нам просто нужно, чтобы вы потребовали прислать в место, которое мы ещё оговорим, детектива по имени Антар де Салман. На такое вы способны?

– Думаю, да, – потрясённо ответил отец и закончил вызов.

С момента звонка прошло больше семи часов. Они уже договорились о том, где будут встречать полицейского, и успели подготовить хорошую засаду. Клэй сидел и ждал.

На дороге появился патрульный автомобиль, из которого вышел Антар и мужчина в очках. На детективе был бронежилет и кожаная куртка, на поясе в кобуре висел пистолет. Он был готов к встрече. Мужчина в очках, отец похищенного, выудил коммуникатор и вызвал Клэя, после чего тот продиктовал ему местонахождение парня. Как только родитель жертвы в сопровождении Антара двинулся к назначенному месту, Клэй переключился и набрал номер группы захвата.

– Он идёт. Помните – не причиняйте ему вреда.

Заведя автомобиль, спецназовец медленно двинулся за мужчинами. Как только они скрылись в здании, он покинул машину и пошёл дальше пешком. По пути Клэй насвистывал. Торопиться было некуда. Всё было продумано до мелочей.

Сейчас несчастный отец найдёт своего сына живым, здоровым и даже неплохо накормленным, а Антару наденут мешок на голову. Клэй был уверен, что мужчина пообещал полицейскому кругленькую сумму за эту операцию, вот только сааксец её уже вряд ли увидит.

Картина, представшая перед ним, не сильно отличалась от нарисованной воображением – разве что отец был больше напуган, чем доволен сложившейся ситуацией.

– Зачем вам этот человек? – спросил он.

– А вот это, папаша, уже наше дело, – весомо ответил Клэй, аккуратно отталкивая мужчину. – Забирайте сына и валите ко всем чертям. И ещё, вот, – спецназовец выудил из кармана куртки Антара стопку наличных и передал её мужчине. – Ему они теперь вряд ли понадобятся. Извините за беспокойство.

– Вы собираетесь убить его?! – чуть ли не вскричал мужчина, схватившись за голову. – Ах моя садовая голова! Зачем я вас только послушал?

– Если бы не послушали, ваш сын был бы мёртв, я это гарантирую, – флегматично ответил Клэй.

– Да, давай, распекай старика, унижай его. Ещё избей его. Ты же это можешь! – подбадривал Клэя Заки. У мальчишки была привычка появляться в самый ненужный момент.

– Проклятые головорезы! – чуть не плача отвечал старший Доккинз. – Я натравлю на вас полицию!

– Я сам полицейский, – усмехнулся Джейсон. – А вот с мешком на голове сидит двойной, если не тройной предатель. Он и не полицейский, и не сааксец, и не синдикатовец. Чёрт знает, кто он вообще такой. Вот это мы и выясним.

Как только Доккинзы удалились, Клэй схватил Антара за шиворот и потащил к машине. Люди Игнацио зорко следили, чтобы их не преследовали. Патрульный было рванулся за ними, но вид шестёрки вооружённых винтовками людей заставил его передумать. Клэй запихнул Антара в машину на заднее сидение, показал одному из бойцов Игнацио, что он должен сесть за руль, а сам приземлился рядом с детективом. Остальные поехали на другой машине. Как только автомобиль тронулся, Клэй размял кулаки и чуть ли не мурлыча сказал:

– Что же, мой дорогой саакский друг, вот мы и встретились снова. Начнём с простых вопросов. Как тебя зовут?

Человек с чёрным мешком на голове неожиданно засмеялся. Это было больше похоже на дребезжание, чем на нормальный смех. Звуки, доносящиеся от детектива, раздражали спецназовца, они будто бы влезали ему под кожу и вытягивали все нервы. Хорошенько ударив саакского копа под дых, Клэй спросил:

– Я сказал что-то смешное?

– Нет, – отдышавшись ответил детектив. – У меня множество имён. И раз мы уже дошли до этой стадии взаимоотношений, я могу сказать тебе настоящее. Называй меня Тайрек Маут.