Текст книги "Человек, который построил Эдем. Часть первая: Чистилище. (СИ)"

Автор книги: Артур Темиржанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

Дублёр

«Люди часто спрашивают меня, как мы могли допустить Тиранию Белой Королевы и вторжение в Эдем. Я отвечаю банальностью: историю пишут победители.

Я был свидетелем тех событий. Нелегко вспоминать прошлое, но иногда стоит тряхнуть стариной и рассказать всем, что подобное может повториться в любой момент.

Всё началось с не совсем обычного парня по имени Тайрек Маут. Он был человеком сложной судьбы – впрочем, по имени это и так понятно. Вечером весны пятьсот сорок первого года бедный ублюдок шёл домой с работы, даже не представляя, что через какие-то несколько часов посеет семена падения величайшей в истории цивилизации…»

Дэниел Роско, предисловие к «Дневникам сепаратиста»

14 марта, 541 год после Освобождения

– Что такое Эдем?

Глаза девушки напомнили Тайреку джунгли: тёплые, завораживающие, манящие – и абсолютно безжалостные.

– Эдем – это бесконечная жизнь, – с придыханием продолжила модель, глядя с рекламного экрана, её чётко очерченные брови сошлись к переносице. – Займи своё законное место в раю рядом с Освободителем. Заявки на лотерею принимаются в любое время. Нужно лишь заполнить специальную форму в ближайшем церковном пункте приёма, и победителем следующего розыгрыша можешь оказаться ты!

За спиной захлопнулась дверь в офис. Сааксец поплотнее запахнул куртку, чувствуя, как она обтягивает его острые плечи. Пора напечатать новую, эта стала уже слишком мала. Светосферы под потолком Уровня постепенно темнели, ознаменовав наступление ночи за стенами Города. Девушка из рекламы подмигнула и засмеялась. Смех смертельно раненного человека, пытающегося показать, что с ним всё в порядке. Тайрек скрипнул зубами. Пора идти домой.

Сегодня Элли согласилась пойти с ним на свидание. Почти неделю она заглядывала к нему в кабинет по каким-то пустяковым вопросам, стараясь не глядеть в глаза и постоянно хихикая над его ужасными шутками. Он знал к чему всё это идёт и попытал удачу. К его собственной неожиданности, девушка не только не отказала, но и обрадовалась предложению.

Вот только сам Тайрек вместо радости ощущал пустоту. Последний раз он был влюблён больше двух лет назад, и ему пришлось предать любимую ради собственной свободы. Да и Элли, похоже, западала на него только из-за экзотичности. Он чувствовал себя сломанным, будто разладившийся механизм. Шестерёнки его души не подходили к шестерёнкам окружающих людей. Но сейчас другое время и другое место. Он свободен. У него есть работа и деньги. Он почти что нормальный человек.

– Сучья жизнь, – пробормотал сааксец, накинув капюшон и вразвалочку направившись к станции монорельса. Звуки вечернего Города напоминали рыдания оставленной матери. Всхлипывали надземные поезда, посвистывали носящиеся по магистралям автомобили, по асфальту скрипела обувь пешеходов, а Тайрек в одиночку шёл домой. Впрочем, как и всегда. Но ведь завтра всё может измениться.

Неделю назад ему исполнилось двадцать два года, но он чувствовал себя очень и очень старым. Лингвистика. Совсем не похоже на то, чем до этого приходилось заниматься. Лингвист чист, не нарушает закона, да и зарплата вполне ничего. Тайрек чувствовал, как кровь стучит в висках. Новая работа, собственное жильё, а теперь и возможность завести постоянную девушку – это ему-то, пожизненному неудачнику и подобию человека? Сааксец фыркнул, чувствуя, как изнутри поднимается желчь. Проклятая поджелудочная и проклятое бухло. Не прошло и мгновения, как его начало рвать. Люди без малейших намёков на возмущение огибали блюющего человека и спешили дальше по своим делам. Ничего нового, молодёжь любит порыгать, наглотавшись всякой дряни.

– Ты знаешь, что заслужил это, – сказал Тайрек сам себе, пригладив назад мокрые от пота волосы. – Давай, дуй к медикам. Починят тебя быстро и совершенно бесплатно. Но ты же хочешь страдать, ублюдок. Что же, поправимся другим способом.

Через час в кармане покоился инъектор с несколькими ампулами модельных наркотиков. Они не вызывали привыкания и накрывали такой волной блаженства, что от боли не оставалось практически ничего, но позволить их себе мог далеко не каждый. Одна ампула – и сааксец почувствовал, как смятение в душе постепенно утихает. Да, он наделал ошибок, но всё же любой человек заслуживает счастья. Может быть, пришло время отложить прошлое на дальнюю полку и начать новую жизнь? Эта мысль Тайреку понравилась. Он остановился поглядеть на витрину магазина оружия, когда почувствовал, что за ним следят. Потянувшись и постаравшись придать своей фигуре расслабленный вид, сааксец начал вглядываться в отражение.

Воспалённые тёмные глаза с мешками под ними от постоянного недосыпания, плохо расчёсанные чёрные волосы с лёгкой проседью, которые Тайрек по старой моде пытался убрать назад, высокий, исчёрченный мелкими морщинками напряжения смуглый лоб. Поперёк нижней губы маленький шрам – когда-то здесь была полоса, символизирующая принадлежность к касте воинов Саакского Союза, несмываемый след старых времён. Тайрек моргнул и сосредоточился на заднем плане. Разноцветные толпы людей в плащах, куртках, бессмысленных головных уборах и платьях под огромными неоновыми вывесками, источающими яркий, обжигающий свет. И среди них – этот странный человек, склонивший набок голову. Обесцвеченные или седые волосы, глаза скрыты за тёмными очками, руки в карманах длинного кожаного плаща багрового оттенка. Похож на полицейского стукача, но у тех чувство стиля обычно получше. Синдикатовец? Но какое ему дело до обычного лингвиста? Вряд ли бандит с окраин, с ними у Тайрека никогда не было проблем. Разве что какой-нибудь глупый гастролёр из другого Сектора, высматривающий себе не слишком бедную, но и не слишком богатую добычу. Сааксец рефлекторно сжал рукоятку ножа, лежащего в кармане куртки, и продолжил делать вид, будто осматривает револьверы на прилавке. Машинки смерти блестели хромированной и воронёной сталью, тихо нашёптывая о вещах, которые они могут сделать с живым человеком. Тайрек не слушал. Ножа более чем достаточно. Насмотревшись на оружие, юноша двинулся по аллее вдоль магазинов одежды, бижутерии, посуды и сувениров, спрашивая себя, как он оказался в этом чудном Городе, где люди покупают в магазинах схемы вещей, чтобы потом создать их дома с помощью утилизатора. Мимо его взора мелькнула маленькая церквушка. Административный гений догадался расположить её между магазином интимных товаров и парикмахерской. Может раньше здесь были другие, более цивильные заведения, но сейчас приход выглядел более чем жалко. Тщедушный человечек в рясе с аугментикой вместо руки сидел на крыльце и продавал с лотка миниатюрные распятия. Сааксец наклонился, чтобы рассмотреть их. Скелет человека не был прибит к кресту – он был привязан к нему проводами. Разведённые руки лежали вдоль двух линий, расположенных ровно под сорок пять градусов к горизонтальной оси. Над черепом висел небольшой нимб. Распятие изображало Освободителя в момент Откровения, припомнил Тайрек.

– Одна штука за пять баксов, добрый сэр, – пробормотал человечек, протягивая сканер. Юноша неожиданно для себя провёл по нему запястьем, расплатившись за покупку. Чип действующего гражданина в его руке тихо пискнул. Только повесив крестик себе на шею, сааксец почувствовал, как долго дремавшая ненависть нарастаёт в нём и грозит вырваться наружу. Человечек ухмыльнулся Тайреку, словно провернул величайшую сделку века. Тот ответил коротким кивком и поспешил ретироваться.

Новое ощущение – металл крестика, холодящий кожу груди. Зачем он это сделал? Во время войны церковь Освободителя хорошенько искупалась в крови его народа. Почти десять лет Тайрек избегал контактов с духовенством, опасаясь, что не сможет сдержать ярость и убьёт кого-нибудь. Он не верил религии жителей Первого. С самого детства его обучали другим вещам, вдалбливали совершенно другие доктрины. Рассказы о величии Освободителя были ему чужды. Но даже если бы сааксец и верил им, то просто не смог бы изгнать из головы воспоминания об изуродованных сородичах. В своей жестокости церковь Освободителя переплюнула даже самые отмороженные армейские части Союза. Жрецы не просто убивали мирных жителей – они отрубали им руки и ноги, чтобы затем припаять искусственные конечности, после чего, проверив обратную связь протезов, начинали эксперименты. Людей били, препарировали заживо, обливали кислотой, поджаривали в печах и обдавали холодом, по пути заменяя повреждённые органы искусственными. Все результаты тщательно фиксировались. Сами того не зная, первенцы осквернили основной религиозный постулат Союза, гласящий, что человеческое тело священно, и модифицировать или изменять его – грех. Тайрек содрогнулся. Весь прогресс Первого Города в медицине был подпитан кровью сааксцев. Группа 838, вспомнил он – вот как передовые части учёных жрецов Первого Города называли себя.

Зазвонил коммуникатор, отвлёкая Тайрека от мыслей о прошлом. Продолжая шагать сквозь толпу, он поднёс запястье поближе к глазам и, чуть-чуть осветлив экран, начал вчитываться в пришедшее сообщение. Ему писала Элли: спрашивала, когда они смогут встретиться. У юноши тут же отлегло от сердца, на губах заиграла улыбка. Девчушке-то уже не терпится, подумал он, неторопливо продиктовав ответ.

– Сегодня вечером, возле моего жилого блока.

Вдруг на плечо легла чья-то рука.

– Так и будешь делать вид, что не заметил меня?

А преследователь был не робкого десятка. Левая рука, сжимавшая нож, задрожала от нетерпения, и пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержать её. Раньше в ситуациях «убей или будь убитым» Тайрек не мешкал с выбором. Он не сомневался – сейчас именно такая. Но его остановило ощущение узнавания – что-то в седовласом преследователе казалось ему до боли знакомым. Мужчина улыбался, обнажив ряды выбеленных искусственных зубов. При ближайшем рассмотрении сааксец вдруг понял, что преследователь ненамного старше его. Эта ситуация, эти ощущения…

– Дежа-вю, – сказал мужчина, улыбаясь ещё шире. Он протянул Тайреку руку, и тот осторожно её пожал. Ладонь в кармане сжимала нож так сильно, что от напряжения затекали пальцы.

– По пиву? Или ты предпочтёшь джин «Победа»? – спросил преследователь.

– Синтетическая дрянь для солдат. Лучше виски, – не своим голосом ответил сааксец. В горле будто встал комок, от которого невозможно было избавиться просто прокашлявшись.

– Здесь неподалёку есть неплохой бар. Идём, я покажу.

Не сказав более ни слова, мужчина повернулся к Тайреку спиной и устремился в неизвестном направлении.

– А ведь я мог сейчас убить тебя, – крикнул юноша. Незнакомец на секунду остановился, затем пожал плечами и сказал:

– Что же ты медлишь?

– Оцениваю твою полезность, – огрызнулся сааксец, но сам понял, как неубедительно это вышло. Его терзало любопытство. Убить он всегда успеет.

– Ну, так оценивай побыстрее, – бросил мужчина и пошёл дальше.

Когда Тайрек был ещё совсем мал, мать любила говорить ему: «Если сомневаешься в каком-то деле, сделай хотя бы один шаг – дорога появится сама собой». И он этот шаг сделал. А затем ещё один, и ещё. Сааксец следовал за неизвестным, надеясь, что это только нелепая попытка ограбления, но уже осознавал, что всё намного, намного хуже.

Тайрек знал этот бар. Владелец заведения утверждал, что он в точности повторяет лучшее злачное место в мире, существовавшее до Освобождения. На пожелтевших от табачного дыма стенах висели старомодные фотографии и таблички с непонятными надписями вроде «Нью-Йорк» и «Лондон». В углу стоял музыкальный терминал, переделанный под ретро-стиль и обшитый деревянными панелями. Музыка играла не слишком громко, но её было достаточно, чтобы заглушить конфиденциальные разговоры. Тайрек вздрогнул. Гомон разгорячённых мужчин и женщин, шипение льющегося алкоголя – атмосфера мигом взбодрила его. Окунись в эту жизнь – и не заметишь, как пропадёшь. После Приюта свободное посещение баров, частый разврат и дурь могли показаться вкусом свободы, но Тайрек лучше всех знал, что её суть далеко не в этом – и всё же духи вина сумели овладеть им на долгое время.

Незнакомец уселся за стол, раскрыл меню, щёлкнул коммуникатором, и система приняла заказ. Через пару минут к ним подошла официантка с бутылкой виски и стаканами. Всё это время сааксец молча смотрел на мужчину, пытаясь вспомнить, где же он его видел.

– Ты умираешь, – сказал незнакомец, зажигая сигарету. Огонёк отразился в его блестящих очках, напомнив юноше горящую на небосводе звезду. В Городе никто не видел неба, кроме живущих на самом верху, на Первом Уровне. В Эдеме. Остальным приходилось довольствоваться потолком.

– Откуда ты это знаешь?

– Посмотри на себя. Страшная вещь – бухло, не так ли?

– «Мне так больно, что я не могу не улыбаться», – процитировал Тайрек книгу Жизни. – Какая тебе разница?

– Мне? Что же, ты прав, никакой. Но ты довёл себя, Тайрек. Боли длятся почти месяц, но ты глушишь их наркотиками и обезболивающими, заливаешь взор вином, чтобы совсем забыться. По моим расчетам, ты откинешься меньше, чем через шесть-семь недель.

– Я лучше сдохну, чем позволю первенским докторам трогать меня, – Тайрек выразительно сплюнул в пепельницу. – Все свои достижения они построили на крови моего народа. Кто тебе обо мне рассказал?

– Есть люди, которые хотят, чтобы ты жил. Питают, так сказать, определённый интерес к твоему прошлому.

– Много кто заинтересован в моём прошлом, – парировал сааксец. – Но мало кому оно известно.

– Что же, – мужчина ухмыльнулся и заговорщически наклонился вперёд, – они знают, что ты бывший Багровый Штык.

Тайрек почувствовал, как по его спине побежали мурашки. Тошнота снова подступила к горлу. Пытаясь её удержать, юноша вдруг поймал себя на том, что лезет рукой в карман с наркотиками. Он очень долго бежал от реальности, но она всё же нагнала его.

– А бывших Багровых Штыков, как известно, не бывает, – продолжал незнакомец, отстукивая костяшками пальцев так знакомый Тайреку ритм. В его воображении затрепетали алые флаги. Они были белыми, пока первенцы не утопили их в крови. – Скажи, ты всё ещё просыпаешься от кошмаров?

– Нет, – прошептал сааксец севшим голосом. Резко вскрыв бутылку с виски, он налил себе стакан и разом осушил содержимое. Во рту мгновенно всё пересохло, горло загорелось, из глаз чуть не брызнули слёзы. Но это лучше, чем слушать роящиеся в голове мысли. – Уже нет. Гипнотическое внушение. Прошёл повторный курс после Приюта. В первый раз не помогло.

– Мне тоже, – сказал незнакомец и приспустил очки. На Тайрека взглянули тёмные, почти что чёрные глаза. Глаза сааксца.

– Давненько я не видел земляков, – пробормотал Тайрек.

– Ты удивлён? Нас после войны не особо жалуют. Мне пришлось изменить внешность, чтобы хоть как-то влиться в общество.

– Как тебя зовут?

Незнакомец помедлил, прежде чем ответить.

– А ты не помнишь?

Тайрек покачал головой. Мужчина лишь усмехнулся.

– Меня зовут Сафир.

Ледяная хватка перехватила горло Тайрека.

– Лейтенант Сафир?! Я же видел, как тебя убили!

– Не убили, дружок, а лишь ранили. Ты же вот жив.

Тайрек запустил пальцы в волосы. Его снова начало подташнивать. Бывший лейтенант тем временем продолжал.

– Я с деловым предложением. У нас есть препарат, который может тебя вылечить. Первая доза бесплатно, результат ощутишь сразу же. Все остальные – после того, как согласишься на наши условия.

– Почему сейчас? – словно в трансе спросил юноша. – Чего вы от меня хотите?

– Мы собираемся устроить серию взрывов, здесь, на Четвёртом Уровне. Ты с нами?

– С какой стати бы мне это делать? – с вызовом бросил Тайрек.

Сафир нахмурился:

– Ты был Багровым Штыком. Ты поклялся уничтожить врагов Союза ценой собственной жизни. Где твой былой пыл?

– Мне было двенадцать лет, чёрт возьми! – пророкотал Тайрек, стукнув кулаком по столу. Посетители бара начали оборачиваться и перешёптываться между собой, но ему было плевать. – Я был неприкасаемым, худшим из худших, а меня перевели в касту воинов. Я должен был умереть за Союз. Но разве у меня был выбор?!

– Он есть у тебя сейчас, – отрезал Сафир. – Ты можешь сдохнуть,  как должен был десять лет назад, продолжая прикидываться другим человеком. А можешь выжить, не нарушив ни одного завета Союза. И для этого тебе придётся всего лишь ударить по врагу.

– Посмотри вокруг, Сафир, – заикаясь начал сааксец. – Посмотри на этих людей. Ты хоть когда-нибудь пытался их понять? Они не знают, что такое война. Ты хоть знаешь, что когда Первый Город напал на нас, большинство даже не подозревало, что за его стенами, во Вне, вообще возможна жизнь? И за какие-то пятнадцать месяцев боевых действий первенцы потеряли людей больше, чем за последние две гражданские войны. Сам подумай, какое у них должно быть мнение о сааксцах. Они даже не понимают, что это Эдем развязал войну, а не мы. И, несмотря на ненависть, они приняли нас, потому что им ещё известно, что такое милосердие. Они дали нам крышу над головой, дали еду, дали образование и работу. Чёрт подери, Сафир, да для сааксцев первенцы сделали больше, чем Союз! Когда пришла война, мы были всего лишь детьми – и что сделали старейшины? Дали оружие и заставили убивать людей. Ради такой родины ты собираешься мстить? Ради неё ты будешь крошить ни в чём не виновных гражданских?

Сафир как-то странно улыбнулся.

– Я долго думал, почему ты принял новое имя. «Тайрек». Звучит достаточно по-дурацки, чтобы казаться первенским. Так ты решил поставить точку в прошлой жизни? Забыть своё настоящее имя, свои корни?

– Ты уходишь от вопроса.

– А давай я задам тебе встречный. Что тебе чаще всего снилось, Тайрек? Мне, например, лица мертвецов. Одно за другим, почти каждую ночь. Я помню всех убитых мною первенцев. Но пока они мне снились, я ни на секунду не засомневался. Они заслужили смерти. Эти ублюдки жгли наши деревни, убивали моих сородичей, уродовали их тела. Они насиловали женщин, а детей и мужей заставляли смотреть. Сааксцы не сделали им ничего, но они вели себя так, будто это мы вторглись в их дом, а теперь они мстят. Нет, Тайрек. Хоть я и был подростком, но прекрасно понимал, что наша борьба праведна. Когда тебя пытаются убить, ты обязан обороняться, ты обязан уничтожить противника, вытрясти из него жизнь, растоптать его наследие. Видел новый фильм про войну? С этим придурком Шоном Кейном в главной роли? Это они хотят показать, какими ничтожествами мы были. Достойно – образцовый первенец забивает сааксцев приёмами рукопашного боя в пластиковых джунглях. Что же, первенцы убивали наших мирных жителей, взамен мы убьём их.

–  Это не то, чего я хотел, лейтенант.

Тайрек попытался подняться, как услышал чёткий щелчок под столом. Даже из тысячи звуков он без труда распознал бы этот – звук взводимого курка. Сафир открыл рот – и слова, что полились из него, звучали на языке, который юноша почти успел забыть. Десять лет он не разговаривал ни с кем по-саакски.

– Убийство невинных людей смущает тебя, Тайрек? А разве на войне ты не занимался тем же самым? Солдаты первенцев всего лишь подчинялись приказам, как и мы. И, тем не менее, ты без сомнений убивал их. Как и я. Как любой другой Багровый Штык.

– Ты собираешься застрелить меня? – спросил Тайрек. – Давай, сделай это. Я всё равно подохну. Так хоть мучиться не придётся.

– Храбрые слова для человека, которому есть что терять, – Сафир печально улыбнулся. – Ты предал всё, ради чего стоял. Лингвистика? Ты ведь знаешь, что ни один из первенцев так и не научился саакскому языку. Ты учишь ненавистного противника словам, которые он так и не сумел понять. Ломаешь для врага лингвистический код. Почему ты не перешёл на их сторону сразу, а?

– «Опусти меч и узри, что враг твой – тоже человек».

– Цитаты из нашего священного писания тебя не спасут.

– Перевод – это всё, что я мог предложить им за свою свободу, – проскрежетал юноша, чувствуя очередной приступ тошноты. – Иначе бы меня не выпустили из Приюта.

– Всё, что ты мог предложить… – Сафир пожевал губу. – А как же Келла? Она стала бесплатным подарком?

– Она собиралась поднять мятеж. Она бы всех нас угробила. Мне пришлось это сделать.

– Так ты оправдываешь все свои поступки? «Тебе пришлось». Удивительный ты человек. Всегда у тебя виноваты все, кроме тебя самого. Обстоятельства. Люди. Времена.

– Ты сам сказал, что убивали мы по приказу.

Сафир поднял бровь, будто сказанное удивило его.

– Но только тебе это нравилось. Ты же был лучшим. Чемпион по количеству вражеских ушей! Для тебя происходящее казалось игрой, где нужно убить как можно больше, чтобы выиграть. Ты же хотел стать героем! И что я сейчас вижу? Размазня! Трус! Предатель! Неужели война сломала тебя?

– Война всех сломала, – ответил Тайрек. – Ну, так что? Может уже покончим с болтологией? Просто убей меня.

– Я и так это делаю, – ухмыльнулся Сафир. – Вставай. Выйдем прогуляться.

Тайрек поднялся и пошёл к выходу, чувствуя, как в спину упирается ствол пистолета. Это старое знакомое чувство. Он готовился умереть и понимал, что не хочет этого делать. Не сегодня. И не так.

Улицы встретили их прохладой и запахами металла. Тайреку показалось, будто ежедневная какофония напоминает смех, словно сам Город захлёбывается от нелепости происходящего – один сааксец ведёт другого на убой. Это проклятое место высасывало из него силы десять лет. Он был незваным гостем, которому все улыбаются, параллельно насыпая яда в еду. Сафир мягко подтолкнул пленника в спину, и Тайрек понял, что сочувствия ему ждать не от кого.

– Я дам тебе ещё шанс, как боец бойцу, – сказал Сафир. – В конце концов, я ни за что не отвечаю.

– Да? А кто же отвечает?

– Мира, – ответил Сафир. – Умная баба. Придумала большую часть плана, собрала людей. Уже когда все мы собрались, я предложил найти тебя. По старой дружбе и памяти.

– Мира? Какое интересное имя. Только не говори мне, что ты подвизаешься у террористов-первенцев, – процедил Тайрек.

– Она очень широко мыслит. Но тебе не понять. Просто подожди, придёт время, и ты созреешь.

После некоторого молчания Тайрек произнёс:

– Может, сумеем договориться?

 Сафир засмеялся, его рука с пистолетом задрожала. Но веселье длилось недолго.

– Как это непохоже на тебя – торговаться со смертью. Ещё минуту назад ты предлагал мне выстрелить. Быстро люди меняются, стоит только приставить к ним пушку! Думаешь, сможешь провести меня? Да я тебя как облупленного знаю. Поэтому уверен, что ты завершишь мою работу.

– О чём ты? – буркнул сааксец.

– Сейчас ты всё равно что дитя, не познавшее ударов мира. Ничего, дублёр из тебя выйдет отличный. А большего и не надо.

Они отбились от безразличного людского потока, исчезнув в тихом, забытом и будто затерянном во времени переулке. Алые, исписанные граффити кирпичи крошились, напомнив Тайреку о старом доме в квартале неприкасаемых, в котором они жили с мамой. Каждый вечер, приходя с работы, она находила время, чтобы прочесть ему очередную сказку и уложить спать. Тайрек любил мать, а она продала его в армию. Он хотел не помнить, какой хорошей она была, но не мог забыть. Некоторые вещи из памяти не выветриваются.

Через минуту в переулок зашли ещё двое, мужчина и женщина. Пробежавшись взглядом по одежде и лицу Тайрека, женщина сказала:

– Мы ждали вас. Что так долго?

Она обладала утончённым лицом с высоким лбом, которое обрамляли короткие чёрные волосы.  В водянистых серых глазах царила печаль. Деловой костюм, идеально подогнанный к фигуре, облегал поджарое, тренированное тело прирождённого солдата. Женщина скривила губы, будто сааксец был неприятной субстанцией, прилипшей к её ботинку.

– По ходу, клиент сотрудничать не хотел, – заметил подошедший мужчина и обнажил наращённые клыки – такие себе делали лидеры молодёжных банд, чтобы выглядеть более устрашающе. Отработанным движением он зачесал рукой тёмную прядь волос на правую сторону лица. – А он повыше, чем я думал. Хотя худой уж больно. Я дуну – он рухнет.

– Вы кто такие, мать вашу? – хриплым голосом спросил Тайрек. – И когда этот цирк закончится?!

На лоб женщины легла морщинка.

– Ах, Сафир тебе не рассказал. Меня зовут Мира, а это мой телохранитель. Коул, будь так добр.

Зубастик кивнул, подступил к Тайреку и одним ловким движением вогнал ему в шею шприц. Сааксец тут же закачался, обмяк и сполз по стене на асфальт. Его снова замутило, но на этот раз ощущение не раздражало, а даже радовало, обещало успокоение.

– Эта сыворотка должна вылечить тебя. Вторую половину получишь, если выполнишь наши условия. Решишь отказаться, гарантирую: твоя смерть будет долгой и очень мучительной. Но если согласишься… гарантирую, ты изменишь историю. Твоё имя будут повторять веками.

– Что вам помешает убить меня? – прохрипел Тайрек, чувствуя, как блаженство растекается по конечностям. Он расслабился, остался лежать мешком на асфальте. Его сил не хватало, чтобы побороть охватившую тело негу.

– Если только ты соизволишь выслушать наше предложение, то поймёшь, что твоё выживание – один из ключевых этапов плана.

– Что? Он ведь просто дублёр! – сказал Сафир, сталь звенела в его голосе. Тайрек поднял глаза как раз в тот момент, когда Коул загнал клинок в подбородок сааксца. Сафир взмахнул руками, захрипел и начал медленно откидываться назад, захлёбываясь кровью. В его тёмных очах застыли недоумение, ужас, злость. Секунду назад он был полным жизни представителем вида «человек разумный», с мечтами, надеждами, страхами и иллюзиями, а сейчас превратился в набитый кишками мешок с кровью, которая поспешно лилась наружу, пачкая Тайреку ботинки. Коул аккуратно вытер нож о плащ мертвеца и встал подле женщины с таким видом, будто бы просто выкинул мусор в утилизатор. Мира присела перед Тайреком и глубоко вздохнула.

– Нам нужен был именно ты. Лучший Багровый Штык Союза. Сколько человек ты успел убить? Пятьдесят? Сто?

– Восемьдесят два.

– Более чем достаточно. Ты лоялен нынешнему режиму, хоть родом из Караса. Ты быстрее всех обосновался здесь, среди первенцев, прошёл путь от Приюта до нормальной жизни, не загремев в гетто. Ты даже помогаешь Городу освоить саакский, который до этого считался невзламываемым языком. Я уж не говорю о хороших связях с окраинами и бандитами, через которых ты достаёшь наркотики. Ты чист перед Городом настолько, насколько это возможно. А этот придурок… – она кивнула на тело Сафира, – …просто мусор. Кое-какую пользу он всё же принёс. Город тщательно скрывал твоё существование. Но стоило нашему другу упомянуть о тебе, как я сразу поняла, кого нам нужно разыскать во что бы то ни стало. Пришлось, правда, придумать байку о дублёрах… бедолага думал, что ты будешь его заменой, – женщина зло усмехнулась. – Увы, в нашем плане все люди незаменимы.

– Я не хочу убивать невиновных, – сказал Тайрек.

Мира пожала плечами:

– Для человека, чей народ буквально изнасиловали, ты питаешь слишком много симпатии к противнику. А что, если я скажу тебе, что Город продолжает угнетать сааксцев, даже после войны? Ты хоть примерно представляешь, что сейчас происходит с остальными? – Тайрек помотал головой. – Так я и думала. Большинство не может адаптироваться. Ты был из первой волны переселенцев, и тебе было всего двенадцать. Твоя психика легко приняла смену обстановки. Сейчас Первый Город загребает всех оставшихся на территории Союза, и расселяет их по Четвёртому Уровню. Сначала в Приюты. Если они там не приживутся, их отправляют в гетто, где держат под постоянным прицелом. Первенцы согнали сааксцев с их родной земли и окружили стенами. Они готовы истребить твой народ в любой момент. Кто-то должен что-то предпринять. И этим кем-то станешь ты, Тайрек. Людям нужен герой. Людям нужен Освободитель.

Сааксец чуть не захохотал.

– О чём ты? Из меня не получится никакого героя. Я давно перестал верить в такие сказки. Чего вы хотите на самом деле? Зачем вам обрушать нынешний режим?

– Почти пять сотен лет первенцы не контактировали с внешним миром. Стоило покинуть стены, как встретились сааксцы, занимающие самые лакомые кусочки земли. Так что Первый Город развязал войну, чтобы освободить жизненное пространство. Но не для всех. Его займут самые богатые, а бедные так и останутся гнить в стенах до скончания времён. Я собираюсь предотвратить такое развитие событий.

Мира улыбнулась, но печаль так и не покинула её глаз.

– Моя цель – увидеть звёзды.

Тайрек скрипнул зубами. Он хотел поверить Мире. Десять лет сааксец жил как во сне, сосредоточившись только на себе, совершенно не интересуясь проблемами своего народа и подавляя тоску наркотиками и алкоголем. Он пытался вписаться в чужой мир, но тот продолжал отвергать его. И сейчас неожиданно у него появился выход.

– «Ты можешь забыть, кем являешься. Но люди вокруг этого не забудут», – произнёс сааксец и добавил: – Ты собираешься убивать только действующих граждан, не так ли?

Мира поджала губы.

– Именно. Ты был в Приюте. Ты лучше всех знаешь, как быстро люди становятся подонками, лишь бы получить гражданство. Мы разрушим эту систему, Тайрек. Никому не придётся больше выкупать себе свободу. А для этого придётся пойти на жертвы. Первый Город это заслужил. Я родилась здесь, росла, лицезрея, как богатые эксплуатируют бедных. Десять лет назад, покинув стены, они объявили войну Союзу и после победы над ним обзавелись новыми игрушками – сааксцами. Ты думаешь, что мы террористы. Нет. Мы борцы за свободу, революционеры. Не думай, что мы жестоки – просто нам приходится быть на шаг впереди.

– Похоже, будто бы ты уже освободила меня от выбора.

– Так и есть. Но я вижу по твоим глазам – ты согласен. Даже Союз не смог заставить тебя пожертвовать собой. Ради Первого Города ты этого делать точно не станешь. Что-что, а таких, как ты, я встречала достаточно. Да, и ещё – если ты не получишь вторую часть сыворотки через четыре месяца, само твоё тело станет ходячим источником «бесючки». Знаешь, что это такое?

Тайрек еле-еле покачал головой.

– Ну, по шкале военных преступлений её оценивают на двенадцать из десяти. Дикая инфекция, люди от неё становятся сексуальными маньяками с острой формой мании преследования. Взрывной коктейль.

– Это невозможно, – прохрипел Тайрек.

– Ты действительно хочешь проверить? – Мира подмигнула ему. – Что же, мы с Коулом вынуждены ретироваться. О трупе не беспокойся, о нём позаботятся наши друзья. Вставай, иди домой, утром на работу. Живи, как жил до этого. Когда придёт время, мы с тобой свяжемся.

Мира поднялась на ноги, развернулась и пошла прочь из переулка. Коул бодро вышагивал за ней. Тайрек протянул руку и подал голос:

– Эй, Мира!

Женщина развернулась на каблуках.

– Да?

– Пообещай мне, что оставишь Анору Лоренс в живых.

Пожав плечами, Мира ответила: