Текст книги "Человек, который построил Эдем. Часть первая: Чистилище. (СИ)"

Автор книги: Артур Темиржанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

Визги прорезали всё существо спецназовца. Ему казалось, что пули прошивают его, а не бунтовщиков. Каждая смерть, каждый прерванный вздох, каждое затихшее слово на губах отдавались в нём эхом. Но Клэй продолжал жать на гашетку, отбирая жизни.

Примерно через минуту всё было кончено. Счётчик в визоре гласил, что было потрачено шестьсот пятьдесят четыре патрона. Клэй потрясённо смотрел на громаднейшую кучу трупов перед ним. Где-то на краю сознания слышалось подозрительно знакомое хныканье. «Начинается, – подумал Клэй. – Демоны прошлого снова дают о себе знать». Часть бунтовщиков успела разбежаться, часть была затоптана своими же, но остальных скосил пулемёт спецназовца. Он убивал на службе, убивал не раз. Убивал и на войне. Но никогда так массово. Клэй медленно обернулся. Патрульные потрясённо молчали. На волне взвода царила гробовая тишина. Слышалось только хныканье, существование которого не замечал никто, кроме Клэя. Патрульные не успели даже сделать и выстрела. Клэй устало отвёл пулемёт за спину, не забыв поставить на предохранитель, и двинулся к баррикадам. Переговорщик с нескрываемым ужасом смотрел на него, уступая дорогу. Патрульные осторожно отодвинулись, когда он направился к БТРу.

– Сержант, докладывайте! – раздался голос лейтенанта на волне взвода.

– Бунт… был успешно подавлен, – ответил Альберт, слегка заикаясь. – Старший сержант Джейсон Клэй всё уладил. Мы отправляемся к Приюту... пришлите медиков и утилизаторов. Тут около пяти сотен трупов…

– Принято, сержант. Отличная работа.

Клэй дошёл до БТРа, где его уже ждала Алисия. За каждым спецназовцем всегда был приписан человек,  мониторящий состояние его экзоскелета и оружия. Лысая кураторша даже не обернулась, когда Клэй поднялся внутрь. Опять она в синяках, да ещё и губа разбита. Клэй думал, что стоит уже сообщить кому-нибудь, что дружок Алисии избивает её. Но кураторша жёстко ответила, что не позволит кому-либо вмешиваться в её личную жизнь. Джейсон без слов прошёл вглубь БТРа, где была оружейная. Там он отцепил пулемёт и ранец с патронами. Затем ослабил все крепления на торсе и ногах. В конце Клэй нажал специальную кнопку на коммуникаторе, после чего сегментированные бронелисты разъехались, освобождая спецназовца. Экзоскелет остался стоять на специальной платформе, которая задвинулась в шкаф. Какая же тяжёлая и неудобная штука, думал Клэй. И позволить себе её может только полицейский спецназ, да и то с лёгкой руки Эдема. Но эффективности ей не занимать, когда речь заходит о боях внутри Старого Города. Тяжелобронированный транспорт часто подбивали гранатомётами. Бойцы погибали, не успев сделать и выстрела. К тому же, возникала проблема свободного пространства – небольшой конвой превращался в огненный лабиринт, когда дело доходило до боёв на узких улицах. Экзоскелет решал все эти проблемы. В нём боец действовал эффективно, быстро и преодолевал любые завалы и препятствия. Огромные расходы энергии искупались невероятной выживаемостью. Ни один спецназовец не погиб в бою при ношении экзоскелета. Сегодня Клэй жалел об этом.

– Только что звонил Антар де Салман. Он хочет тебя видеть, – сказала Алисия. По её голосу было сложно что-то определить, но спецназовец знал – она вне себя от ярости.

– Детектив? Я думал, что отдел убийств не занимается бунтами.

– Видимо, у него вопросы личного характера.

Клэй кивнул:

– Я слышал, он любит разнюхивать, когда дело касается антисиндикатовских настроений. Хотя его поиски ничего конкретного ещё не дали. Бедный ублюдок.

Алисия молчала. Клэй снял с вешалки полотенце, вытер вспотевший лоб и налил из утилизатора немного воды. Заказать бы бренди, мечтательно подумал он, завалиться к себе в конуру и напиться до беспамятства. Но полиция повторяла устройство Синдиката. Имея прожиточный минимум в виде еды и крыши над головой, полицейский покупал излишества вроде алкоголя на зарплату. Свою Клэй просадил на прошлой неделе – три дня не вылезал из квартала красных фонарей. Что же, придётся довольствоваться водой.

Стремясь развеять молчание, Клэй спросил:

– Ты злишься, что я открыл огонь?

– Я злюсь, что это пришлось сделать именно тебе. Синдикатовские рабочие убили синдикатовца. И заниматься этим дерьмом должна армия Синдиката, а не мы. Но раз уж дошло дело до пальбы, стоило хотя бы стрельнуть в воздух для острастки. Это же гражданские, они бы быстро обосрались и успокоились.

– Ты же видела их лица через мой визор. Они совсем с катушек съехали. Их ничего не могло остановить, кроме грубой силы.

– Можно было хотя бы не убивать всех.

– Кто-то всё равно сумел сбежать.

– О, ну это определённо радует! – Алисия всплеснула руками. – Хрен тебя теперь в покое оставят, Джейсон. Начальство потребует рапорта. Синдикат влезет со своими разборками. Да разве тебе самому не погано?

– Альберт отдал приказ. А я подчинился, – ответил Клэй без особой уверенности. Ему казалось, что был способ избежать произошедшего. Спецназовец надеялся, что Алисия подскажет его во время боя, но кураторша молчала. Всё правильно, он сам ей когда-то сказал не отвлекать его от операций. Вот и поплатился. С другой стороны, её варианты не казались ему весомыми. Он не мог выстрелить в воздух и отпугнуть всех. Он не мог остановиться, прикончив половину бунтовщиков. К тому моменту они уже превратились в обезумевших животных. Остановка мясорубки только бы их раззадорила. Ох, как же бренди не хватает…

Раздался стук в дверь БТР. Алисия отворила, и внутрь, пригибаясь, вошёл детектив. Смуглый, с маленькой синей полоской на нижней губе, волосы тронуты сединой. Глаза сааксца хитро прищурились, когда он увидел спецназовца. Клэй не очень любил детективов. Сказывалась разница в специфике работы. Пока одни расследовали преступления, искали улики и арестовывали виновных, другие утопали в дерьме и крови, в безуспешных попытках сделать Старый Город безопаснее.

– Я вас уже давно ищу, старший сержант, – начал Антар.

– Правда?

– Не сказать, чтобы особо, но всё же. У меня к вам несколько вопросов.

Алисия кинула предостерегающий взгляд на Клэя, но тому было всё равно.

– Валяйте.

– Как вам бунт?

Клэй поперхнулся и уставился на детектива. Сааксец безмятежно улыбался.

– Вы можете повторить вопрос?

– Нет, не могу, – Антар разгладил морщины на брюках. – Потому что проще будет рассказать всё, как есть. Это не обычная потасовка рабочих с синдикатовскими эксплуататорами. Сегодня, друзья мои, вы видели, как зародились семена восстания.

– Было бы против чего восставать, – хмыкнула Алисия. – Их кормят, поят, лелеят. Даже работать не заставляют. А они, суки неблагодарные, убивают охрану, убивают директора, а потом ещё на улицах беспорядки устраивают. Ну не мрази ли?

– Твой сарказм неуместен, – заметил Клэй. Детектив резко обернулся к девушке:

– Ты когда-нибудь бывала в Приюте?

Кураторша вздрогнула от неожиданности.

– Нет, ни разу, – призналась она. – Да и зачем? Синдикат занимается своими делами, а мы приглядываем за Синдикатом. Вот и вся наша работа.

– А я жил в Приюте, пока не сбежал, – признался Антар. – Слава Отцу, меня приняло саакское гетто. Я прекрасно понимаю, почему рабочие взбунтовались. Приют – это настоящая помойка, где Синдикат использует людей, выжимая из них все соки и подкармливая надеждой на освобождение. Рано или поздно должен был появиться человек, который сумел бы объединить рабочих для по-настоящему крупного выступления.

– И посмотрите, что с ним стало, – мрачно процедил Клэй. Антар пожал плечами. В его глазах царила скорбь.

– Они попытались – и потерпели неудачу. Уже что-то. Как знать, если бы я не бежал тогда, то сам бы оказался среди трупов. Опять же, мне повезло – нашёлся храбрец, сумевший вытащить группу наружу. Правда, побега он не пережил. Но дирижёр сегодняшнего цирка определённо ушёл невредимым.

– Вы хотите, чтобы мы выследили главаря? – спросил Клэй. – С радостью, чёрт возьми. Слишком много людей погибло сегодня зря из-за одного подонка.

– Погодите, я ещё не договорил. – Лицо Антара превратилось в маску бесстрастности. – Три года назад ко мне обратился человек по имени Коул, который утверждал, что у него есть доказательства сговора Синдиката со Стрелками. Он говорил, что вторжение Гильдии было согласовано с самим Карлом. Я не то чтобы не поверил ему… но на этом говнюке висели трупы моих друзей. Я рассудил, что рано или поздно его достанут синдикатовцы. Неважно, говорил он правду или нет. В итоге, этот парень исчез. И меньше чем через месяц было уничтожено гетто, в котором я когда-то жил. Моя жена, дети…

Антар склонил голову. Клэй чувствовал неловкость. Что он вообще должен делать в такой ситуации? Приободрить человека? Только сейчас Клэй заметил, как детектив трёт безымянный палец правой руки. Обручальное кольцо отсутствовало.

– Приказ короля, – продолжил Антар дрогнувшим голосом. – Якобы, сааксцы готовили восстание под предводительством Джеймса Говарда. Контрразведка сообщила армии, что в одном из районов будет происходить встреча глав кланов, способных поднять народ на новую войну. Как только армейцы вошли, сааксцы открыли огонь. Но это стопроцентная брехня. Синдикатовцы первыми начали палить во всех подряд, ставлю на это свою жизнь. Им было просто плевать. В итоге, Говарда всё равно не нашли. У остальных гетто теперь постоянно дежурят армейцы, чтобы ни у кого и мысли не было что-то предпринять. И я понимаю, что у меня был единственный в жизни шанс стравить Эдем с Синдикатом – и я его упустил. Чёртов жокей…

– Мне очень жаль, – выдавила Алисия. Антар замотал головой. В его тоне зазвучала сталь.

– Я хочу, чтобы Карл поплатился за свои преступления.

– Вы собираетесь идти против короля из-за того, что он убил вашу семью?! – воскликнула Алисия.

– Мы полиция. Эдем оставил нас здесь, чтобы мы всегда шли против короля. К тому же, что такое человечество, как не одна большая семья? – ответил Антар. – Мы всегда жертвовали и будет жертвовать собой ради семьи. Даже Синдикат состоит из Семей, из-за прихотей которых и ведутся войны. Даже когда умрёт цивилизация, семьи будут существовать, чтобы вернуть всё на круги своя. Только это и важно.

– Антар, думаю, вам нужно выпить воды, – сказал Клэй. Речь сааксца теряла всякий смысл. Детектив поднял руку и жестом остановил спецназовца:

– Дослушайте. Я навёл справки и допросил информаторов. Они подтвердили, что бунтом здесь руководила Сабрина Лоренс. Три года назад её отправил в Приют сам Карл за дезертирство. Нужно найти её. Она тот самый человек, который сможет пошатнуть чёртов Синдикат.

– И зачем вам я? – спросил Клэй. Затея ему не нравилась. В глазах детектива будто разгорелся огонь:

– Клэй, как только я услышал, что ты подавил бунт, то сразу рванул сюда. Синдикат виноват в том, что тебе пришлось убить этих людей. Если мы найдём Сабрину и дадим ей нужные ресурсы, все сегодняшние смерти будут не напрасны.

Алисия боязливо посматривала на мужчин. Клэй потянулся. Сегодня он выслушал самую безумную идею в своей жизни. И понял, что Антар прав.

Почти пять лет он работал в полиции и занимался исключительно тем, что подтирал Синдикату задницу и убирал его дерьмо. Сегодня он убил несколько сотен человек из-за коррумпированности Семей. Теперь же появилась призрачная, но возможность изменить всё и разом. И он за неё ухватился.

– Я согласен, – наконец выдал Клэй. – С чего начнём?

– С наёмников, конечно же, – ухмыльнулся Антар.

1 июля, 544 год после Освобождения

Они были мертвы. Хотел он того признавать или нет, но факт оставался фактом.

Дэниел посмотрел на свои руки в кожаных перчатках. Он убил их. Он убил Сабрину и Елизавету. Своим бездействием Стервятник подписал их смертные приговоры.

– С вами всё в порядке, сэр? – посыльный обеспокоенно глядел на него.

– Да, солдат. Благодарю, можешь идти. – Дэниел устало закрыл дверь, отбросил трость в сторону и повалился на кровать. Солдат принёс дурные вести прямо перед тем, как Роско вернулся в свои покои. Дэниел предпочитал тишину и уединённость небольшой комнаты во Дворце громадным залам и нелепой роскоши фамильного особняка. Его он отдал дяде, как только переехал со всеми своими немногочисленными вещами во Дворец. После того, как погиб отец, дом будто бы опустел, несмотря на то, что повсюду сновала прислуга и охрана. Поэтому, чтобы их усилия не пропадали втуне, Дэниел связался с дядей и сказал ему, что он может переехать в особняк, если хочет. Дэвид с неохотой, но согласился. Больше они не разговаривали. Стервятник иногда думал, что стоило всё-таки спросить про нож, но потом понимал, что это просто бесполезно. Дядя большую часть времени слишком сильно погружен в себя. Сложно ждать от него каких-то конкретных ответов.

Дэниел лежал на кровати, уставившись в потолок. Он даже не снял плаща и берета.

Последние три года были адом. Интриги затянули его с головой. Дэниел иногда откровенно начинал жалеть, что вообще принял этот пост. Намного проще было оставаться обычным солдатом, которому только и нужно, что хорошо выполнять приказ, не заботясь обо всём остальном. Но он просто не имел права отбросить всю ответственность, которую принял на себя. Слишком много ещё должно быть сделано, прежде чем Дэниел будет готов уйти.

Дома. Кучка компаний, которые когда-то образовали Синдикат, дабы создать для людей в Городе хоть какое-то подобие порядка. Они прошли весь путь от феодальных разборок с мечами и замками, до кооперации с Сетью и Операторами. Но всё равно тайная война продолжалась. Каждому хотелось больше влияния, чем ему было выделено. Из-за Карла вся система, казалось, устаканилась. Не было войн из-за Трона. Крепкая рука короля не выпускала никого из узды, заставляя всех выполнять свой долг, экономический или же военный. Количество стычек за власть уменьшилось, но они стали ещё яростнее. Каждодневной головной болью Дэниела стало предотвращение тяжёлых последствий столкновений. Он делал всё, что мог. Но этого было недостаточно. И, сосредоточившись на большой картине, он проморгал бунт в одном из Приютов. Дэниел не мог поверить, что Сабрина пошла на это. Неужели у неё не хватило сил для работы? Или же Карл был прав, и девушка поступком во время вторжения определила всю свою дальнейшую судьбу – лжи и предательства? Но даже если Сабрина была в чём-то виновна, Елизавета пала невинной жертвой. Она даже не участвовала в заговоре. Её изнасиловали и убили те самые рабочие, которых её старшая сестра подняла на бунт.

«Что же ты наделала, Сабрина? – думал Дэниел. – Что же ты наделала?»

Он не заметил, как уснул.

Резкий звонок коммуникатора. Дэниел вскочил. Его тело среагировало раньше, чем его сознание. С трудом разлепив глаза и с неудовольствием отмечая дурной запах изо рта, Стервятник принял звонок. Голос Карла:

– Мальчик мой, жду тебя в Тронном Зале. Будь скор.

Дэниел торопливо умылся, почистил зубы, сменил футболку и перчатки. Что-то серьёзное. Обычно Карл редко вызывал Роско к себе, когда тот ложился спать. С другой стороны, Стервятник старался делать это как можно реже, выживая на кофеине и стимуляторах. Они  сделали его чуточку дёрганым, однако из-за того, что как минимум раз в неделю Королевскому Правосудию приходилось ползти под пулями, такая реакция была только кстати.

Дорога до Тронного Зала заняла у Дэниела около десяти минут. Он миновал длинные тёмные коридоры, по которым деловито сновали гвардейцы, чиновники, техники и медики. Дворец по большей части угнетал Стервятника. Огромное здание, явно предназначенное исключительно для административной деятельности, было неумело переделано под жилое. Слишком высокие потолки, слишком узкие коридоры, слишком широкие двери. Повсюду шторы да гобелены, ковры, пропахшие пылью, странные неуместные тумбы и кувшины с искусственными цветами. Мёртвый мир из пластика, ворса и бетона. Один раз Дэниел для интереса начал гулять по Дворцу. Через полчаса он в панике вернулся в свои покои – ему начало казаться, что стены хотят раздавить его.

Когда до Тронного Зала оставались жалкие десять метров, начало ныть правое колено. Полгода назад Дэниел  очень удачно схватил пулю, с тех пор боль периодически появлялась и отступала. Стервятник со злостью треснул себя тростью по ступне, дабы заглушить одну боль другой. Раньше это помогало. Теперь же неприятностей стало вдвое больше. Скрипя зубами и чертыхаясь Королевское Правосудие достиг дверей Тронного Зала.

Стоило ему прихрамывая войти, как он услышал оклик Карла:

– А, вот ты где, мальчик мой. Подойди поближе, дай-ка тебя рассмотреть.

Состояние короля ухудшалось. С каждым днём он становился всё более безумным. Дэниел был на сто процентов уверен, что старик уже выжил из ума и мало что соображает в происходящем. Его реакции являлись настолько гипертрофированными, что Стервятнику казалось, будто Карл просто позабыл, как испытывать чувства. И вместо того, чтобы переживать эмоции и показывать их, монарх усиленно вспоминал, что люди делают в тех или иных случаях. Для него происходящее было лишь одной большой игрой, в которой он – главный актёр.

– Прошу прощения, что я разбудил тебя. Знаю, у тебя остаётся очень мало времени для отдыха, но это очень важно!

Дэниел осторожно хромал к Трону. Вошёл в зону действия силового поля. Кроме улаживания дел деликатного характера для Синдиката, в его обязанности входила охрана короля от покушений. Силовое поле гарантировало бесполезность огнестрельного оружия в Тронном Зале, а если кому-нибудь взбредёт в голову пальнуть в Карла внутри действия поля, то такой умник однозначно лишится руки. Однако оставалась опасность использования оружия холодного. Для этого гвардейцы всегда носили на карабинах штыки. Если действовать придётся в пределах силового поля, особо не постреляешь. Сам Дэниел всегда использовал меч-трость, в совершенстве овладев техникой фехтования. Но три прошедших года ощущались как десять. Дэниел чувствовал себя двадцатилетним стариком. Он даже начал сомневаться, что в случае опасности сможет среагировать вовремя, и из-за этого тренировался всё усиленнее. Гвардейцы твердили, что он уже намного лучше любого из них, но Дэниел лишь скрежетал зубами и отвечал: «Недостаточно хорош».

Стервятник подошёл к Карлу и воззрился на своего короля. Тот особо гадко сегодня улыбался. Опять интриги Семей, устало подумал Дэниел. Лучше бы его снова отправили на Пятый Уровень гонять Стрелков.

– Последние дни для тебя выдались довольно тяжёлыми. И не только из-за работы. Известия о Сабрине и Елизавете опечалили меня самого.

Дэниел встрепенулся. Неужели Карл всё-таки хоть что-то почувствовал, когда лишился обеих внучек разом?

– …но они не усвоили урока, что я хотел им преподать. Поэтому, нечего и горевать.

Дэниел крепче сжал рукоятку трости. Спокойнее. Это человек, которого ты поклялся защищать. Ты не имеешь права идти против него, какие решения бы он ни принимал. Пусть он и нарушил Божий Порядок, но его действия принесли стабильность Синдикату. В том, что сёстры погибли, исключительно твоя вина. Вспомни ты о них, обрати внимание на волнения, ничего этого бы не произошло.

– Дэниел, сегодня Дом Розанди устраивает званый вечер, и хочет, чтобы там присутствовал представитель от короля. Побудь там, от моего Дома и от своего. Наверняка мастер Симон захочет тебе что-нибудь сказать. Да и вообще, тебе не мешало бы развеяться. Ты когда в последний раз на себя в зеркало смотрел?

«В тот раз, когда пулей разворотило лицо. Я лежал на операционном столе, смотрел в отражение над собой и молился, чтобы всё закончилось», – хотел ответить Дэниел, но не стал. Его хорошенько заштопали, поставили металлическую имитацию в месте, где кость разлетелась на десяток осколков, покрыли протез отличной текстурой, неотличимой от настоящей кожи. Всё бы хорошо, если бы не обязательный серийный номер, который пришёлся прямо под левый глаз Дэниела. Теперь каждый даже издалека мог увидеть, что у Стервятника половина лица – фальшивая.

– Как прикажете, Ваше Величество, – ровным голосом ответил Дэниел, щёлкнул каблуками, развернулся и направился к выходу.

– И надень что-нибудь приличное! – услышал он вслед.

Вместо плаща Королевское Правосудие надел чёрный мундир с позолоченными аксельбантами, высокие, начищенные до блеска сапоги и брюки со стрелками настолько острыми, что о них можно было порезаться. Берет был убран под погон, освободив, наконец, волосы от вечной тяжести головного убора.

Особняк Розанди стоял в одном из самых фешенебельных районов Центра, хотя саму Семью трудно было назвать крупной или богатой. Дэниел даже точно не мог сказать, чем они занимаются. То ли рыбным промыслом, то ли добычей редких ископаемых на дне океана. Впрочем, его это всё равно не интересовало.

Слуги у входа со всей серьёзностью приняли у него боевую куртку, которую Стервятник всё же накинул поверх парадного одеяния. Без какого-либо военного снаряжения Дэниел чувствовал себя обнажённым. Тяжело опираясь на трость, Роско прохромал внутрь – колено всё шалило. Не прошло и минуты, как Дэниел был окружен сливками высшего общества Синдиката. Тут были и Торесы – банкиры и заведующие Приютами, Касторы, вечно сосредоточенные на производстве, Фортескью, производящие оружейные новинки, Кармайны, Сигурды, Карасы, Розанди, конечно же, а так же представители пары дюжин других Домов побольше и поменьше. Лилось шампанское, звучал смех, в глаза бил яркий свет. Играла классическая музыка, пелись песни, люди употребляли натуральную еду. Дэниел, привыкший к похлёбке из утилизаторов и солдатским пайкам, сразу же возненавидел всех присутствующих. Воротник стал ему слишком тесен. Не хватало воздуха. Он побыстрее постарался найти тихий угол с креслом. Присев и оперевшись на трость, Дэниел начал внимательно разглядывать прожигающих жизнь аристократов. Хорошо, что обычный люд не видит, как проводят свои дни и вечера представители Семей, иначе бы от Синдиката давно ничего не осталось.

– Дэниел Роско! Какая неожиданность! Вы, наверное, от самого короля?

– Приветствую вас, мастер Симон, – Стервятник привстал и чопорно поклонился. Снова дало о себе знать колено. Дэниел скрежетнул зубами так громко, что Симон Розанди вздрогнул.

– Очень приятно вас видеть. Я и не ожидал, что наш любимый всеми Карл пришлёт своего представителя! Как ваше здоровье?

– Тает быстрее, чем моё терпение, – коротко ответил Дэниел. Ему сейчас было не до этикета – колено болело всё сильнее. Розанди очевидно смешался от подобной резкости, но тут же восстановил свои позиции, махнул рукой, и перед Дэниелом предстал пятнадцатилетний сопляк в форме Военной Академии. Стервятник счёл его сопляком не за возраст, а за напыщенный взгляд подростка, который уже всё повидал в своей жизни.

– Мистер Роско, позвольте представить вам моего сына, Филиппа. Он очень давно хотел вас увидеть.

Розанди-младший пожал руку Дэниелу и заметил:

– Огромная честь видеть вас на нашем скромном банкете, Королевское Правосудие.

– Оружие в руках держал? – в лоб спросил Дэниел. Филипп явно растерялся и вопросительно посмотрел на своего отца. Тот кивнул.

– Да, сэр. С тринадцати лет я два раза в неделю посещаю полигон и оттачиваю навыки обращения с огнестрельным оружием. Также я учусь фехтованию и беру уроки ближнего боя у Калебов.

– Завтра в девять часов подойдёшь во Дворец. – Дэниел поднял взгляд на покрасневшего Розанди-старшего. – Мы берём его.

– Но…

– Вы ведь именно этого хотели, мастер Симон?

– Да, однако…

– Давайте вы не будете лизать мне задницу, а я не буду называть вас жополизом. Корпусу сейчас нужны обученные рекруты. Ваш сын выглядит достаточно смышлёным. Подведёт он меня или нет, покажет время.

– Спасибо вам огромное, – на лице Розанди-старшего появилось облегчение, смешанное с радостью. – Вы не представляете, что это значит…

– Мне нужно идти, – бросил Дэниел, резко встал и двинулся через толпу. Ещё целую неделю Дома будут обсуждать, что Роско не только не умеет плести интриги, но неспособен даже поддержать хоть какое-то подобие вежливости. Плевать. Пусть лучше он прослывёт тупым солдафоном, чем потратит ещё одну минуту на эту мразь. Нужно вернуться к машине и найти обезболивающее.

В толпе мелькнули знакомые платиновые волосы, и Дэниел тут же направился к ним, расталкивая всех на своём пути. Память не подвела его: перед ним стояла Вера Сигурд в униформе Военной Академии. Девушка весело щебетала со своими подругами, которым свезло оказаться на столь пафосном мероприятии. Глаза свиты Веры чуть ли не искрились обожанием. Всего какие-то три года назад Сигурд доводила Елизавету до слёз своими вопросами. А теперь обе сестры мертвы. Как много произошло за столь краткое время.

Дэниел осторожно подошёл к девушкам. Те мгновенно затихли, узрев Королевское Правосудие.

– Дамы, – Роско поклонился. – Разрешите к вам присоединиться?

– Конечно же, мастер Дэниел, – пролепетала в ответ смугленькая девушка, в которой Стервятник узнал Ромиту Кармайн. – Мы будем только рады…

– Расскажите мне о своих достижениях, – Правосудие схватил с подноса проходящего мимо официанта шампанское и мгновенно осушил бокал. Напиток приятно заискрился у него во рту. Синтетический алкоголь, который входил в стандартный паёк солдат, в подмётки не годился этому дару богов. Дэниел развязно улыбнулся.

– Я и мои подруги с отличием закончили третий курс, – произнесла Вера. – Через год мы будем готовы вести в бой наших доблестных бойцов.

– Я вижу на вас нашивки офицерского класса, – заметил Роско. – Браво! Я-то думал, что туда набирают только лучших из лучших. Видимо, они упростили требования. Сильно.

Девушки молчали.

– Что же, желаю вам всем удачи. Нам нужны офицеры, готовые посылать солдат в кровавую баню. Тем более, Стрелкам наверняка нужны новые рабы. Ох, извините, труба зовёт. Вынужден с вами проститься.

Дэниел бесцеремонно сунул пустой бокал в руки растерявшейся Ромиты Кармайн и поспешил прочь. Заявиться сюда было дерьмовой идеей. Роско всегда был плох в компаниях, поэтому так тщательно избегал вечеринок Семей. Сегодня же Стервятник лишь уверился в своей правоте. Ему не стоит знать, кого он пытается защитить на службе. Вокруг шумели люди, его резкий побег вызвал немало внимания. Кто-то пытался сделать вид, что ничего не заметил, но находились и те, кто без зазрения совести начинали шептаться на глазах у Роско. Он расслышал только отдельные слова: «невоспитанный», «трус» и «идиот».

Одним лишь словом он мог казнить всех присутствующих, а затем подвести их под статью об измене. Слишком часто он начал думать о казнях, будто бы обычных дел и разборок не хватало. Тут Дэниел почувствовал, как кто-то схватил его за руку. Обернувшись, он увидел насупившуюся Веру.

– Вы ужасно бестактны, мистер Роско, – произнесла девушка.

– В этом и был смысл, моя дорогая, – процедил Дэниел, вырвав руку из цепкой хватки Веры. Девушка всё не унималась:

– Если вам не нравлюсь я – отлично, нам не обязательно быть друзьями. Но зачем вы оскорбили моих подруг?

– Потому что безмозглые твари всегда заслуживают того, что они получают. Или ты так не считаешь? – Дэниел внимательно посмотрел в серые глаза Веры. Сигурд слова Стервятника явно вывели из себя.

– Если вы Королевское Правосудие, то думаете, что можете просто ходить, оскорбляя всех вокруг?

Дэниел промолчал.

– Или это всё из-за Елизаветы?

Роско понурил голову. Почему, почему они продолжают об этом напоминать? Почему мир продолжает существовать, даже когда сёстры исчезли, да ещё по его вине?

– Послушайте, мистер Роско, – голос девушки неожиданно смягчился. – Я прекрасно понимаю, как вам тяжело. Постараюсь объяснить произошедшее мастеру Симону. Никто не осуждает вас. Просто…

– Ты ненавидела Елизавету, – ответил Дэниел. – А теперь она мертва.

– Дэниел, попробуйте найти мне человека, который не был идиотом в тринадцать лет. Мне не стоило тогда смеяться над ней. Но даже если так, её не вернуть. И с этим ни вы, ни я ничего не можем поделать.

– Пожалуй, ты права, – произнёс Роско. Заметив облегчение в глазах девушки, Дэниел вдруг подумал, что она довольно красивая. Неожиданно для самого себя он спросил:

– Когда ты будешь свободна?

– В каком это смысле?

– Чтобы прогуляться, посмотреть достопримечательности, сгонять в парочку ресторанов и узнать новые приёмы оборонительной тактики, – отчеканил Дэниел.

Вера застыла. Роско видел, какая борьба идёт внутри неё. Он ей нравился, в этом сомнений не было. Но славу труса, который спрятался среди тел своих солдат, трудно смыть, даже учитывая все его достижения на полях боёв. Для многих Дэниел оставался Стервятником. Что говорить, если он сам себя уже так называл?

– Мистер Роско, я очень ценю ваше предложение, однако, вынуждена отказаться.

– Завтра, в одиннадцать у Дворца. Иначе твоей Семье конец. – Увидев, как девушка побледнела, Роско усмехнулся. – Шучу. У Карла есть отличные повара, говорят, они готовят шикарные блюда. Не то, что местная похлёбка, – он кивнул на ломящиеся от яств столы. – Увидимся завтра, Вера.

Накинув на голову берет и отсалютовав, Дэниел направился к выходу. Нужно отвлечься. Новости чуть не свели его с ума, но нужно продолжать жить. В конце концов, ему всего двадцать лет, ему ещё долго служить при Карле, а в любой день его могут убить. Нужно заводить семью сейчас, иначе позже будет поздно. Вера обязательно придёт завтра, он был в этом уверен. Она казалась умной девочкой, способной оценить преимущества, которые ей даст замужество за Королевским Правосудием. Да и Дому Роско объединение с Сигурдами не помешает. Выгодная партия с красивой девушкой – чему тут не радоваться?

Машина с охраной уже ждала Дэниела на выходе. Автомобиль рванул к Дворцу. Мимо взгляда Стервятника мелькали здания, которые он видел сотни раз. Повсюду мигали неоновые рекламы, перед некоторыми магазинами стояли рекламщики с маленькими досками. Иногда среди прохожих мелькали вигиланты в своих звериных масках. Стервятник сжимал кулаки, но понимал, что это не его дело. С народными мстителями должна разбираться армия. Или полиция. Или наёмники. В общем, кто угодно, только не Королевское Правосудие. Однако, будь его воля, вигилантов бы стёрли за ночь. Что вызвало бы волну негодования, способную смыть Синдикат. За масками мог прятаться кто угодно. Вполне возможно, что среди мстителей бегали отпрыски высокопоставленных Семей, обуреваемые идеями свободы и равенства простого народа. Ну что за кучка вонючего дерьма, с раздражением думал Дэниел. Он не сомневался, что именно такие идеи и привели Сабрину к гибели.

Тут внимание Роско привлекло старое строение с деревянным крыльцом.

– Притормози! – приказал Дэниел водителю. Как только транспорт остановился, Стервятник открыл дверь и ступил на тротуар, привлекая к себе внимание зевак – давненько они не видели придворных, не боящихся выходить на улицу. Дэниел знаком показал телохранителям, чтобы они остались в машине, а сам направился к входу. Церковь. Последний раз он был в ней почти десяток лет назад. Дэниел почувствовал, что сегодня лучший день, чтобы найти хорошего духовника.