Текст книги "Человек, который построил Эдем. Часть первая: Чистилище. (СИ)"

Автор книги: Артур Темиржанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

– Больше слушай всякую брехню. Если бы это было реальностью, народ бы давно научился делать подобное сам.

– Смотри: у нас ведь ещё есть алкоголь. Ты думаешь, его получают в готовом виде из утилизаторов?

– Не исключено, – сдержанно ответила Алисия.

– Дерьмо собачье! Алкоголем занимается отдельная Семья, которой принадлежат заводы и технология. По-другому Синдикат просто не может работать.

– Ладно-ладно. Но какой смысл сохранять эту технологию в секрете?

– Так на этом и держится его власть! – воскликнул Клэй. Несколько человек посмотрели на него. Спецназовец продолжил уже пониженным тоном. – У Семей эксклюзив на всё, что связано с утилизаторами. Даже наши – и те принадлежат им.

– И ты думаешь, что свергнув короля, ты сможешь это изменить?

– Я не из-за этого поддерживаю Антара.

– А из-за чего же?..

Клэй тяжёло вздохнул. Пришло время рассказать всё.

– Ты ведь читала моё личное дело?

– Конечно. Все кураторы обязаны познакомиться с психологическим профилем бойца, с которым они будут работать.

– И ты знаешь про?..

– Лечебницу? Естественно. И я давно хотела спросить: как тебя не отстранили за такое? Обзор был довольно коротким, но исчёрпывающим. Будто кто-то стёр твоё прошлое.

– Я ветеран Саакской кампании. Мне положено множество льгот, работа и прошлое, которое я сам могу выбрать. Полиция – единственное место, где я пригодился. Потому что у меня нет полезных умений. Я способен только воевать.

– И как это связано с Синдикатом?

– Он направил меня на эту войну. Чёрт возьми, да он её и развязал.

– Сааксцы начали эту войну, когда нарушили условия договора с Эдемом, – заметила Алисия.

– Это своим так сказали. На деле же мы, первенцы, сделали первый выстрел. Крутой каламбур, да? Всё началось с одной маленькой деревеньки, которая даже Союзу не принадлежала. Мы просто пришли туда, убили старейшину и угнали остальных в плен. Вообще говоря, Синдикату не нужно было там присутствовать. Но нет, король вызвался помочь своим хозяевам из райского города наверху. И что же получилось? Ты хоть знаешь, как велась эта война? Медики накачивали бойцов стероидами и стимуляторами. Нас муштровали круглыми сутками. Солдат Синдикат должен был выдерживать жёсткие условия джунглей. Но скоро всё изменилось. Когда мы оказались в зелени, сааксцы доказали, что вся наша подготовка не стоит ни черта. Мы пугались как дети. Казалось, что противники повсюду. Мы зачастую даже не знали, откуда в нас стреляют! Демоны джунглей превращали нас в перепуганных животных. И тут-то в дело и вступали стимуляторы агрессии, ликвидировавшие последние остатки человечности. В ярости мы начинали уничтожать друг друга, потому что не видели поблизости противника, на котором можно было сконцентрировать всю ненависть. Я голыми руками убил трёх солдат из своего взвода. Синдикат поздно понял, какую ошибку допустил. К тому моменту, когда «выживание в джунглях» исключили из подготовки солдат, от дружественного огня погибло три сотни человек. Нам больше не давали ничего, кроме обычных сухпайков и вакцин от болезней. Лучше не стало. Саакские диверсанты продолжали свои набеги, а мы продолжали нести ужасающие потери. Казалось, этому не будет конца. Но мы всё же прорвались. Шаг за шагом, мы очищали джунгли, пока не дошли до Караса. Там взяли в плен тысячи армейцев Союза и несчётное количество партизан, которых вывалили воевать в чистое поле. Ты представляешь мой шок, когда я понял, что всё это время нас терроризировали дети? Им было плевать на наш страх и ужас. Для этих ублюдков война с нами стало чем-то вроде игры. Мне хотелось перебить всех маленьких говнюков, воевавших за Союз. Когда война кончилась, Синдикат дал мне пару медалей, а потом отправил на покой. Все деньги я тратил на алкоголь и шлюх. И продолжалось бы так, если бы не услышал, что полиции нужны крепкие бойцы. Взяли меня без проблем, даже прогнали через антиалкогольный курс. И всё вроде было в порядке. Но я так не считал. Прошло два года, я заводил знакомых и друзей среди полиции, пока не наткнулся на ту милую девочку из картотеки. Даже не помню, как её звали. Я воспользовался ей. Соблазнил, заставил навести справки обо всех принятых в Город детях-диверсантах. Эдем почему-то простил их. Я же не собирался спускать им с рук их зверства.

– И… ты убил их? – осторожно спросила Алисия.

– Успел убить только одного. Звали его Заки. К тому моменту пацан ещё ходил в школу. Я был полицейским и имел право бродить по Приюту. Найти его не составило труда. Я до сих пор помню удивление на лице мальчишки, когда пуля пробила его сердце. Затем я выдавил ему глаза – так сааксцы поступали с нашими пленными, отказавшимися подчиняться.

– А потом что произошло? – с придыханием вымолвила кураторша.

– Полиция без проблем отбила меня. Комиссар не стал налагать на меня карательных мер – у него самого сын погиб на войне. Только произошло нечто, что изменило меня… Они привели ко мне в камеру ещё одного мальчика, который рассказал всё. Как и я, они оказались вынуждены воевать. Нас накачивали стимуляторами, их накачивали пропагандой. Рассказывали о зверствах первенцев на территории Союза. Больше половины от этих слухов было правдой. Мы действительно творили ужасные вещи, но из-за того, что сааксцы так отчаянно защищались. Союз был виновен в том, что затащил в войну детей – и он поплатился. Но Синдикат продолжает стоять несмотря ни на что. Это нужно исправить.

– И ты считаешь, что никто из диверсантов ни в чём не виноват?

– Солдаты есть солдаты, Алисия. Мы пугаемся, мы убиваем врагов, мы подчиняемся приказам. Кто-то выполняет приказы лучше, кто-то хуже. Кто-то искренне ненавидит противника и остаётся в живых благодаря своей бесчеловечности. Кто-то просто старается не словить пулю, понимает всю бессмысленность войны – и погибает. Так всегда было, и так всегда будет.

– И при чём же здесь Синдикат, Джейсон? – допытывалась кураторша. – Если во все времена так происходило, почему ты хочешь свергнуть именно Карла?

– Он так долго сидел на Троне, что начал верить в свою богоизбранность. Я ведь уже говорил, что Эдем мог справиться сам. Но королю потребовалось доказать верность Освободителю. Или же он просто хотел устроить армии тест-драйв. Как бы там ни было, он втянул Старый Город в эту войну, а поплатились юнцы вроде меня.

– Джейсон, войны всегда начинались из-за интересов правительств. Оплати уже абонемент в Библиотеку, почитай о государствах до Освобождения. Люди всегда оказываются втянуты в большие игры не по своей воле.

– Но должно ли так продолжаться? – саркастично спросил Клэй. – Само создание Города уничтожило все представления о прошлом мире с его условностями и штампами. Но вот, с возвращением во Вне дают о себе знать старые традиции!

– Такова человеческая природа, – пожала плечами Алисия. – С ней ты ничего не сделаешь. Даже если свергнешь Карла и уничтожишь все Семьи, придут другие, возможно, ещё хуже.

– Хуже чем сейчас уже быть не может, – убеждённо ответил Клэй. – Давай теперь поедим. Желательно молча.

– Я думал, ты больше любишь болтать с живыми людьми, а не с мёртвыми! – раздался голос призрака за спиной. Клэй молчал. Если он заговорит, все поймут, что демоны прошлого снова вернулись к нему. Никто не должен об этом узнать. Никто.

Большую часть пути они проделали в молчании. Наёмники оказались неразговорчивыми ребятами. Впрочем, Сабрина не имела ничего против. Автомобиль проделал долгий путь, поплутав по окраинам, будто бы пытаясь сбросить невидимый хвост. Экс-принцесса подозревала, что Антар боялся слежки, потому и дал водителю распоряжение сделать всё, чтобы запутать след.

Машина заехала в неприметную улочку, которая заканчивалась воротами склада. У входа стояло несколько человек в разгрузочных жилетах. В руках наёмники сжимали винтовки неизвестного Сабрине образца. Ворота раскрылись, впуская автомобиль внутрь.

Склад был переполнен контейнерами, ящиками и коробками. Повсюду сновали люди. Сабрина насчитала примерно сотню человек. Всё правильно, один отряд наёмников.

Георгий вышел первым, элегантно открыв перед Сабриной дверь.

– Прошу вас! – с идеальным произношением выдал он.

– Так вы знаете язык первенцев? – удивилась девушка.

– Я родился в Первом Городе, миледи, – учтиво ответил капитан.

Сабрина покинула автомобиль и огляделась. Солдаты окружали её и глазели, не скрывая любопытства.

– Не бойтесь, они не причинят вам вреда, – заметил Георгий. – Просто наш человек никогда не видели принцесс.

– Вы родились в Первом Городе? Но вы же…

– Не первенец? Я говорю на вашем языке, думаю на нём. Моя мать – действующая гражданка. Учился я в обычной школе. Но проще прикидываться тупым мигрантом, чем постоянно доказывать, что ты ничем не хуже остальных. Утомительное занятие, знаете ли. К тому же, заказчики сообщают больше, если думают, будто ты не знаешь языка. Прошу сюда. А вы на что уставились? За работу!

Наёмники отхлынули и быстро разбежались, не успела экс-принцесса и глазом моргнуть. Сабрина и Георгий двинулись меж ящиков к расположенному в углу здания кабинету. Девушка не успевала охватить взглядом происходящее вокруг. Кто-то закидывал ящики в грузовики, кто-то проверял бронежилеты и подсумки, кто-то заполнял патронами магазины. Ни один человек не стоял без дела. Шла усиленная подготовка.

– У нас есть всего три дня, – сообщил Георгий. – Три дня, чтобы научить вас всему, что знаем сами. Пятый Уровень – это не прогулка по парку, знаете ли.

– Поднимать бунты тоже не в тапки ссать, – отрезала Сабрина. – Я понимаю и принимаю риск.

Георгий внимательно посмотрел на неё:

– Кажется, мы сработаемся, – промолвил он.

Неожиданно путь им перерезал высокий мужчина со спутанными тёмными волосами:

– Георгий, кого ты нам привёл, мать твою?! – пролаял он.

– Миледи, знакомьтесь, это Джек, – капитан явно не был доволен нарушением субординации. – Джек, это наш новый талисман.

– Я уже ношу один, – огрызнулся мужчина, хватаясь за распятие на шее.

– Вообще-то вы не должны его демонстрировать всем, – заметила Сабрина. – Это грех.

– А я люблю подтираться грехами, девочка, – бросил Джек. Экс-принцесса внимательно рассмотрела собеседника. Обильная щетина, шрам, пересекающий левую сторону лица, в то время как правая прикрыта прядью волос. Холодные голубые глаза убийцы, как у Дэниела. Только у Роско в глазах всё же проскакивали огоньки тепла, а этот ублюдок, казалось, готов был собственных детей за деньги съесть. Наёмник ощерился, обнажив наращенные клыки:

– У меня что-то на лице?

– Ага, – кивнула Сабрина. – Там у тебя рожа.

Джек расхохотался.

– Всё правильно, девочка, не давай всяким сукиным детям спуска!

– А твоя мать была сукой? – холодно спросила Сабрина.

– У меня нет ни мамы, ни папы, девочка, – прогрохотал наёмник. – Я сам собрал себя из кусков мёртвых солдат.

– Так значит и член ты себе чужой пришил?

Джек снова засмеялся своим грохочущим смехом.

– Прыткая малая, – сказал он наконец. – Из такой может и выйти толк, если не сдохнет в первые два часа на Пятом. Уж прости, Георгий, вижу, что за новенькую волноваться не придётся.

– Придётся, – отрезал капитан. – Я поручаю тебе присматривать за ней.

Джек скруглил глаза в притворном ужасе:

– Да что же вы, капитан, как не человек-то, а?! – отчебучил он. – Я же к вам всей душой, как брат к брату, а вы мне такую свинью подсовываете…

Сабрина не выдержала. Схватив наёмника, она уронила его лицом прямо на асфальт. Тот даже не успел среагировать. Раздался громкий хруст, и на девушку обрушился поток отборнейшей брани, известной только людям, побывавшим в самых жарких горячих точках. Джек перевернулся на спину, роняя капли крови на воротник плаща, и проорал:

– Убью, сука!

– Джек, если с неё хоть волос упадёт, твоё тело станет на голову короче, – ледяным тоном произнёс Георгий.

Наёмник злобными глазами смотрел то на капитана, то на девушку рядом с ним.

– Понятно, не дурак, – процедил он, сплёвывая кровь. Теперь кроме шрама на глазу у него появится один на переносице и губе, удовлетворённо думала Сабрина. Что же, шрамы только украшают мужчину.

– Через три дня мы участвуем в очень важной для нашей компании игре, – сказал Георгий. – И вот от этой «девчушки» может зависеть её исход. Так что, Джек, соберись уже, мать твою, и займись делом.

Наёмник молча поднялся с пола и ушёл, бросая злобные взгляды на Сабрину. Экс-принцесса в ответ показала ему язык.

– Не волнуйтесь, миледи, – безмятежно сказал Георгий. – Джек – славный парень.

– Мне кажется или…

– Да, выглядит он очень вызывающе. Имитирует Освободителя в его ранние годы. Имя, причёска, распятие. Даже плащ сшил себе специальный – видели нашивки на рукавах? Орлы – герб армии до Освобождения. Иногда и не знаю, что о нём говорить. Вроде взрослый мужик, а страдает какой-то подростковой хернёй. Не обращайте внимания. В бою он один из лучших.

Капитан и экс-принцесса прошли до кабинета. Георгий уселся на вращающийся стул и подъехал на нём к столу.

– Как я уже сказал, времени у нас не очень много, поэтому постараюсь быстро рассказать основные вещи. Мы одна из частных военных компаний, нанятых Синдикатом. «Карфилд» – фамилия нашего шефа. У нас четыре роты бойцов, одна из них помогает армии охранять военные объекты и фабрику Гефеста. Остальные, включая нас, периодически устраивают набеги на Пятый. Король хорошо платит за мёртвых Стрелков.

– Правда, что вы приносите ему тела и снаряжение? – недоверчиво спросила Сабрина. Георгий пожал плечами:

– А что вы ещё предлагаешь показывать? Головы и уши есть у всех людей, а вот снаряжение Стрелков трудно подделать.

– Что же в них такого особенного?

– Они воюют старым оружием, выпуск которого давно прекратился. На складах таких пушек тоже нет. У каждого обязательно есть револьвер. Где сейчас такие найдёшь? Каждый член Гильдии старается украсить своё оружие, поэтому когда мы приносим тела в униформе с дряхлым снаряжением, не может быть никаких сомнений, что мы убили Стрелка, а не просто нарядили труп гражданского.

– Славно. С каких пор армия подряжает наёмников делать грязную работу?

– С начала времён, – усмехнулся Георгий. – Просто после вторжения Карл начал активнее платить. Наёмников прибавилось в разы. К тому же, кроме денег нам выдают неплохое снаряжение.

– С чего бы это?

– Фабрике Гефеста нужно как-то испытывать свои игрушки. Они вручают их нам. Из роты уже человек семь взорвались от собственных гранат-липучек. Теперь инженеры задумались над продвинутой защитой от дураков.

– А что с винтовками? – поинтересовалась Сабрина.

– Работа оружейников Семьи Фортескью – штурмовые винтовки. Элегантное совмещение пулемёта и ружья. Можно стрелять полным автоматом или по три выстрела. Магазин на сорок патронов. Намного удобнее, чем старые ружья, дальность та же, скорострельность выше. Уже появляются новые модели и модификации. Мы пока используем полицейский образец – удобный, дешёвый и надёжный.

– Прекрасно. Может, вы теперь расскажете мне о Пятом?

– О Пятом сложно сказать что-то конкретное, – усмехнулся Георгий. – Проще один раз там побывать. Если, конечно, сумеешь вернуться живым.

– Стрелки так хорошо всё контролируют?

– Дело даже не в них. Ловушки, технические переходы, не отмеченные на карте, дома повсюду – слишком много опасных факторов. Четвёртый Уровень Синдикат построил так, чтобы удобнее было обороняться. То же самое можно сказать про Пятый, вот только там никто ничего не строил. Будто Уровень сам по себе такой вредный. Стрелки нападают не слишком часто, но уж если напали, то дело совсем плохо. Они там знают каждый уголок. Любые планы можно сразу отправлять в утиль, потому что всё обязательно пойдёт наперекосяк. Винтовки у Стрелков старые, но способные пробить даже самый крепкий бронежилет. Если один говнюк засядет в каком-нибудь доме, окружённом минами и прочей дрянью, то хрен его оттуда выкуришь. У нас ребята десятками погибали из-за вот таких снайперов. Так что, смотрите в оба.

– Я поняла, – кивнула Сабрина. – Что-то ещё?

Георгий открыл было рот, но тут зазвонил его коммуникатор. Капитан вызвал интерфейс и начал читать сообщение. Лицо наёмника становилось всё более озабоченным.

– Проклятье, – процедил он. – Придётся выступать сейчас.

– Что? Почему?

– Пограничники Синдиката с Пятого докладывают, что на них напали.

– Стрелки? Я думала, у них на такое кишка тонка.

– Нет, это не Гильдия. На них напали солдаты Синдиката.

Великий замысел

2 июля, 544 год после Освобождения

Обрывки памяти плыли у него перед глазами, а он собирал из них цельную картинку.

Это произошло полгода назад. Перепуганный юноша в военной форме, наёмник, ещё одна пешка в войне Домов. Подчинённые Дэниела из Корпуса штурмовиков сетовали, что Стервятник не позволяет им убивать всех, предпочитая аресты. Роско прекрасно понимал, кто они и что они. Карл создал Корпус чтобы захватить власть и удержать её. Дэниел хотел создать из Корпуса нечто большее, чем сборище цепных псов короля.

Наёмники пытались ограбить банк, принадлежащий Торесам. С собой в грузовике они привезли Оператора, совсем нового, использованного всего пару раз, и то для калибровки. Группа была неплохо подготовлена, снаряжение может и не было самым совершенным, но надёжнее оружия и брони Дэниел всё равно не видал. Позже Стервятник выяснил, что у грабителей всё было просчитано по минутам. Впрочем, то же самое можно было сказать и про штурмовиков.

План наёмников казался простым, но весьма эффективным. Перед обеденным перерывом подъехать к заднему входу, отправив двух людей зайти с главного под видом посетителей. Как только охрана попытается закрыть банк, ворваться внутрь, подавить сопротивление, подключить Оператора – а дальше уже дело техники. Все деньги хранились в электронном виде, у каждого действующего гражданина имелся счёт в банке, а по всему Центру стояли считыватели чипов. Таких попыток ограбления случалось по дюжине в год. Но только эта была так хорошо исполнена.

Штурмовики опоздали всего на полминуты. К тому моменту грабители успели забаррикадироваться внутри и взять служащих в заложники. Прибыла полиция, которая оказалась только рада, что кто-то опять решил своровать у Синдиката ресурсы. На штурмовиков копы старались не обращать внимания, будто их вообще не существовало. Впрочем, полицейские старались держаться официальной точки зрения, а она гласила, что Корпуса не существует. Кто же эти ребята в чёрных бронированных комбинезонах с закрытыми лицами? Наверное, стихийно пришедшие на помощь вигиланты, кто же ещё?

Дэниел постарался разговориться с офицером, ответственным за переговоры. Тот ничего не хотел слушать от синдикатовца, пусть даже он сам Королевское Правосудие. Стервятник понял, что нужно действовать самим. До того, как полиция начала штурм, бойцы Корпуса уже ворвались на место.

Роско решил использовать слезоточивый газ. С начала ограбления не прошло и десяти минут. Наёмники, запертые в банке, даже не успели придумать список требований, когда солдаты Дэниела обстреляли здание гранатами с газом. Из пятнадцати наёмников трое успели надеть противогазы.

Штурмовики ворвались с трёх сторон. Часть бойцов Дэниел послал окружить грузовик наёмников и арестовать водителя. Сам Стервятник вошёл через главный вход, возглавляя основную группу. Маска фильтровала газ, линзы переключились в тепловой режим, среагировав на задымление. Комбинезон штурмовика трудно назвать хорошо бронированным, но маскировочное покрытие, способное подстраиваться под внешнюю среду, иногда было важнее брони. К тому же, костюма удобнее невозможно сыскать. В нём солдат чувствовал себя во второй коже.

Адреналин уже ударил в кровь. Дэниел орал как бешеный, валил ревущих наёмников на пол и жестами указывал штурмовикам, кого из грабителей в первую очередь нужно заключить под стражу. И всё бы прошло гладко, если бы не те трое, успевшие среагировать вовремя. Расположившись в углу за небольшой баррикадой, наёмники открыли огонь по штурмовикам.

Дэниел рухнул на пол. Две пули ударили ему в грудь, одна угодила в плечо. Ничего такого, с чем бы не могла справиться броня. Штурмовики заняли позиции и начали стрелять в ответ.

– Прекратить огонь! – зычным голосом проорал Дэниел. – Заденете заложников!

Штурмовики повиновались. Наёмники, понятное дело, нет. Они продолжали стрелять по очереди, чтобы хватало времени на перезарядку. Роско оставил нескольких членов группы прикрывать заложников, взяв только двоих с собой. Они осторожно продвигались вперёд, стараясь избежать вражеского огня.

В банк ворвалась вторая и третья группа, одна через задний вход, другая через крышу. Наёмники оказались в клещах. Грабители отступили в хранилище, где оставили своего Оператора работать со счетами.

– Вперёд! – крикнул Дэниел. Он побежал первым, но по пути запнулся о лежащее на полу тело.

Молоденькая служащая вытянулась под столом. Ей было не больше семнадцати лет. Грудь разворотила пуля, блузка испачкана кровью. Глаза стеклянные и обильно слезятся от газа. Дэниел с ужасом понял, что девушка ещё жива. Он попытался помочь ей – разорвал медпакет и наложил на рану. Гель должен был прикрыть рану и остановить кровотечение. Но было уже поздно. Он опоздал на какие-то секунды. Скрежетнув зубами, Стервятник двинулся вперёд. Сжимая в руках карабин, он достал из-за пояса светошумовую гранату и метнул её в хранилище данных. Как только раздался взрыв, Дэниел вошёл внутрь.

Двое наёмников лежали на полу и корчились, оглушенные и дезориентированные. Третий вжался в блок данных, к которому был подключен Оператор. В дрожащих руках он держал винтовку. Видимо, во время взрыва успел закрыть глаза. Из-за линз противогаза на Дэниела смотрело испуганное юное лицо. Наёмник был даже младше Стервятника.

– Стой смирно и не дёргайся, – прорычал Дэниел. Из-за модулятора его голос превратился в угрожающий бас. – Брось оружие. Мы не причиним тебе вреда.

Наёмник выстрелил. Пуля раздробила Дэниелу колено. Упав на пол, Стервятник заорал, что есть мочи. Стоящие сзади штурмовики открыли огонь, превратив незадачливого парнишку в решето. «Тупой сукин сын, зачем?! Зачем ты это сделал?!» – хотелось кричать Дэниелу, но он понимал, что это бесполезно. Наёмник медленно сползал на пол, оставляя на боку хранилища данных кровавую полосу.

Ему заплатили чтобы поучаствовать в плёвом дельце. Банки Торесов, особенно ближе к окраинам Центра, представляли лёгкую добычу. Большая часть проблем выпадала на взлом блоков данных, а не на подавление охраны. Часто бывало, что наёмники, пригрозив всем, получали доступ к хранилищу, натыкались на неприступную кодировку и уходили ни с чем. Но в этот раз Торесы узнали, что кто-то подобрал ключик к их системе, и решили предупредить об этом самого Карла. Тот отдал приказ Дэниелу мобилизовать штурмовиков и выехать навстречу незадачливым грабителям.

Если бы бойцы Корпуса с полицией не приехали, наёмники бы взяли только деньги. Но теперь из-за перестрелки погибло две дюжины людей. Роско считал, что это его вина, но Карл разозлился на Торесов. Они не смогли хорошо защитить свою систему и решили переложить ответственность на штурмовиков. Так или иначе, их Семья оказалась в ситуации, когда проигрыш неизбежен.

Дэниел месяц пролежал в больнице, залечивая раны и думая над произошедшим. Почему в Городе, где проповедуется ценность человеческой жизни, люди так легко относятся к убийству? Мертвецы стали надоедливой деталью повседневности, такой деталью, на которую все старались не обращать внимания. Люди дышали мертвечиной, поедали её, они в ней купались – всё благодаря утилизаторам. В чём-то это и было правильно. Цикл жизни продолжался. Колесо, которое невозможно остановить.

И всё же, почему мальчишка выстрелил в него? Дэниела не переставал мучить этот вопрос. Он мог сдаться, бросить оружие. Ведь было прекрасно видно, что штурмовики не собираются никого убивать. Но нет, вместо этого пацан решил нажать на спусковой крючок и погибнуть. Дэниелу показалось, что перед смертью в глазах мальчишки пронеслось что-то вроде удовлетворения. Будто он знал, в кого стреляет. Это вытаскивало на поверхность глубоко спрятавшиеся в душе Стервятника опасения. Последнее время ему всё чаще казалось, что за ним идёт охота. Он чувствовал себя центром внимания. Конечно, так и должно было быть. Но уютнее не становилось. Ещё Роско злился из-за формального провала операции. У штурмовиков было снаряжение, оружие и блестящая военная подготовка, но всё равно бойцы Корпуса оказались неспособны провернуть всё так, как он хотел.

Нужно было что-то менять. Нужно было менять Корпус.

На этой мысли его разум угас, снова перемешался и окунулся в неведомые дебри. Теперь мимо него плыла не его память. Он больше не видел лиц Сабрины, отца, короля. Это были чужие мысли, чужая жизнь.

Происходящее казалось ему безумством. Но вот же оно, всё так и было. Весь план был понятен до мельчайших деталей. На секунду. Картинка то складывалась, то снова раскалывалась на мелкие осколки, превращаясь в запутанный паззл, вымывая из головы всё понимание происходящего.

Дэниел никогда не чувствовал себя настолько свободным. Ему было даровано знание. Он ощутил ту самую чистоту Откровения, которой так долго жаждал. Он осознал, что понимание и есть бессмертие. И страдал от того, что не мог уложить всё в своей голове.

Он видел, как Кастус Дрейк приказал воздвигнуть Город. Как возник Эдем. Он даже на какое-то мгновение ощущал, что понимает, зачем всё это было сделано. Он готов был расхохотаться от дерзости Освободителя, но тут же забывал, почему.

– С тобой всё в порядке?

Стервятник поднял невидящий взгляд перед собой и вспомнил, что в данный момент не один. Вера с беспокойством наблюдала за ним. Сколько времени уже прошло? Дэниел огляделся. Они находились в трапезной самого короля, которой тот перестал пользоваться с тех пор, как слился с машинами. Роскошное помещение с хрустальными люстрами под потолком, колонны покрыты искуснейшим рисунками, изображающими гербы Семей, старинная мебель сделана ещё до Освобождения. Вера явно была слегка напугана пафосом места, в которое попала.

– Да, не волнуйся, – пробормотал в ответ Стервятник и уставился в свою тарелку. Перед ним лежала рыба, тщательно обжаренная и сервированная луком и овощами, названий которых он даже не знал. Нужно отдать должное – повара знали своё дело. Они накормили Королевское Правосудие и его собеседницу тем натуральным продуктом, который ещё можно найти вне утилизаторов. Морской промысел последнее время приносил неплохие доходы тем, кто им занимался.

В голове снова начали возникать картины. Первое столкновение с неведомым врагом. Дэниел почти ощущал тот ужас, который испытал Освободитель, когда увидел противостоящих ему чудовищ. Но он не дрогнул и пошёл до конца.

– Знаешь, я ведь не поблагодарила тебя за то, что ты пригласил меня сюда, – кротко заметила Вера. Стервятник торопливо кивнул. Шум в голове не давал ему покоя. Пастор Джейден обещал, что это скоро пройдёт. Увы, скорее всего, он скоро всё позабудет. Ни одному обычному человеку не было по силам полностью постичь великого плана Дрейка. Даже крещение, заключавшееся в подключении кого-либо напрямую к системам Города, без Оператора, не могло пролить света на тайны Освободителя. Всё бесполезно. Вскоре Стервятник снова вернётся к обычному состоянию и не узнает, почему и как всё произошло.

Он должен запомнить! Дэниел сжал кулаки. Это нечестно. Он через столькое уже прошёл, столько боли натерпелся. Неужели он не заслужил милосердия? Неужели он не заслужил понимания, за что борется? Ему казалось, будто он безвозвратно теряет какую-то часть себя, а учитывая, сколько он уже потерял, это значило многое.

– Здесь очень вкусная еда… – заметила Вера. – Намного вкуснее, чем у Розанди.

Дэниел почувствовал, что теряет сознание. Перед его глазами сверкали вспышки.

– Дэниел! – крикнула девушка, и Стервятнику показалось, что это Сабрина зовёт его с собой, туда, в край теней, где их больше никто и никогда уже не разлучит. Он сполз на пол.

Холодно. Очень и очень холодно. Дэниел открыл глаза. Шёл снег, солнце обжигало лицо, а щека чувствовала сугроб. Перед ним сидел странный человек, одетый в светлый, покрытый шрамами и выщербленный в сотне мест доспех. В руке мужчина сжимал окровавленный двуручный меч. Багровые капли медленно стекали по клинку и падали на белый снег.

– Джек! – вскричал мужчина. – Вставай, нам нужно идти дальше!

– Я не могу, Кастус… – прошептал Дэниел. – Я больше не могу. Я устал.

– Вставай, чёрт бы тебя побрал! – вскричал мужчина, хватая Дэниела за руку и ставя на ноги. – Мы должны отбросить их, или всё произошедшее напрасно, ты понимаешь меня?! Соберись, Джек!

– Мы уже проиграли, – шептал Стервятник. – Мы проиграли ещё до того, как родились…

– Дэниел! Дэниел, очнись, пожалуйста!

Он открыл глаза. Родная комната. Возле двери дежурили караульные из Королевской Гвардии. Рядом с кроватью стоял медик с информационным планшетом и невероятно бледная Вера.

– Со мной всё в порядке, – пробормотал Стервятник, пытаясь встать.

– Да, конечно, мы и сами видим, – усмехнулся врач, перелистывая данные. – Что вы вчера делали, мистер Роско?

– Много чего, – слабым голосом ответил Дэниел.

– Оно и видно. Зря вы так. Ваш мозг может не выдержать подобного.

– Но оно того стоит, – выдавил Стервятник. Медик очень серьёзно посмотрел на него и сказал:

– По показаниям, всё выглядит так, будто вы приняли в себя сырые данные, циркулирующие по системам Города. Вроде как подключились к Сети без Оператора. Вам могло сжечь мозги.

Дэниел почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Забавно, а пастор Джейден не предупреждал о подобных вещах. Наверное, стоит потом нанести ему дружеский визит…

– Я не знал… – прошептал Дэниел.

– Вам рекомендован постельный режим до тех пор, пока не почувствуете, что можете твёрдо стоять на ногах.

Стервятник с усмешкой посмотрел на своё колено.

– Сильно сомневаюсь, что когда-нибудь буду себя так чувствовать, – молвил он. К кровати подошла Вера, покусывая губу.

– Дэниел, прошу тебя, не вставай. Я знаю, что это. Только не перенапрягайся.

– Расскажи мне, – попросил Стервятник. Врач, видимо, решил тактично ретироваться, забрав с собой гвардейцев.

– Мой отец воевал в Саакской кампании, прежде чем креститься, – сказала Вера. – Война изменила его.

– Война изменила всех, – заметил Дэниел, вспомнив дядю.

– Он начал читать Божий Порядок, хотя до этого всегда говорил, что и пальцем не тронет поганую книжонку. Он постоянно что-то искал. Записывал какие-то факты. Всё твердил, что ему нужно в Эдем. В одном из боёв ему оторвало руку, пришлось поставить протез. И тут церковь начала присылать к нему людей с листовками. Вскоре, он сам пошёл туда.