Текст книги "Сирахама"

Автор книги: Артур Прядильщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 48 страниц)

Кэнсэй промолчал, прикрыв глаза и вдыхая аромат чая. Сидели они на полу столовой с видом на сад. Между ними располагался низенький столик, слегка отягощенный набором для «утреннего чая» – заварника и вазочки с конфетами. Свою кружку Кэнсэй держал двумя руками. Запах чая был непривычно резок и специфичен, но – парадоксально – приятен.

– Приятно пахнет, не так ли? – Спросил Старейший.

– Необычно. Миу разорилась на новый сорт чая?

– Чай – старый. Заварщик – новый. Я попросил Кенчи сегодня заварить нам чай. И – не ошибся: первый раз, выходит, не был случайностью! Попробуй, Кэнсэй, на вкус – самое оно для наших старых поизносившихся – кхе-кхе – вкусовых рецепторов! Очень яркое послевкусие! Свежее! Острое! Молодое!

Кэнсэй послушался совета. Потянул горячий напиток, покатал на языке, проглотил, прислушался к ощущениям, выдыхая ртом:

– Действительно, неплохо. – Кэнсэй помолчал и решился. – Прошло много лет, Фуриндзи-доно. Много клятв мы с тех пор дали. Но клятву найти убийц Ма Джена, Сто Четырнадцатого Патриарха Ордена Феникса, найти детей убийц, найти потомков детей… эта клятва не забывается, входит в закрытую часть клятвы, которую дают Старшие, получая свои тотемные татуировки…

– Хо-хо! – Отреагировал Старейший. – Клятва – это хорошо! Неисполнение клятвы – это плохо! Очень-очень плохо! И как же звучала часть клятвы, касающаяся достославного Ма Джена?

– «Клянусь найти и покарать подлых убийц Ма Джена, а также сыновей и дочерей убийц» – Кисло проговорил Кэнсэй, разглядывая ровную поверхность чая в ополовиненной кружке. – Фуриндзи-доно, мне… не впервой убивать своих учеников. Вы это знаете. Иногда проще вырвать травинку, чем потом – выкорчевывать дерево. Если потребуется… если потребуется… – Кэнсэй ссутулился.

– Сколько лет уже прошло с тех пор, Кэнсэй?

– Восемьдесят, Старейший. – Ответил Кэнсэй.

– И сколько сейчас лет тем сыновьям и дочерям?

Кэнсэй недоуменно вздернул брови, вначале не поняв, но потом его глаза расширились, он одним глотком опустошил свою кружку, аккуратно поставил ее на столик, развернулся в сторону Старейшего, отстранился от стола и глубоко поклонился, коснувшись лбом пола:

– Спасибо, Фуриндзи-доно! Иногда достаточно взгляда со стороны, чтобы понять всю глупость иных бездумно повторяемых клятв! Для меня, главы Ордена Феникса, это было непростительно! Большое спасибо, Старейший!

– Хо-хо-хо! Ну, что ты, Кэнсэй! Ну, не стоит, право! Ну, не надо. Ты меня в краску вгонишь своей учтивостью!

Посидели. Помолчали. Старейший, вытянув шею, проинспектировал содержимое кружки Кэнсэя и разлил чай еще раз…

– Тихо у нас, хорошо. Спокойно и благостно. – Мечтательно вздохнул Старейший. – Как доча твоя поживает?

– Хорошо, Старейший. Уже пятого ухажера в госпиталь отправляет. Шалунья она у меня. Сейчас работает ведущей в одной известной радиопередаче. Хоть некоторые и думают, что она протеже Ма Рьё, но – нет – добилась места своим трудом и талантом, а не мохнатой лапой совладельца концерна. Ну, да вы знаете, Фуриндзи-доно, какая она болтушка реактивная – самое оно для радиоведущей… И на раутах и вечерах ей самое место. Как-то умудряется она не уставать от великосветской жизни. В то же время и для тренировок время находит. Молодец она. Как отец – горжусь ею!

– Пригласил бы дочку, Кэнсэй! Пусть потренируется… с Миу.

Кэнсэй внимательно посмотрел на Старейшего.

– Я буду рад видеть ее здесь. И у меня есть резоны… Но – зачем?

– Тихо у нас, Кэнсэй, хорошо… – Повторил Старейший, снисходительно посматривая на мастера кэмпо. – Спокойно и благостно… СЛИШКОМ.

* * *

Мужской голос: Ниххония, осс![6]6
  Осс – «Здорово!» в мужском неформальном общении – Прим. Автора


[Закрыть] С вами снова радио «Джи-Вейв»! И я, бессменный ведущий радио-супер-пупер-шоу «Счастливчик», Тайчи Котцугаи и…

Женский голос:… И еще более бессменная ведущая, Ма Ренка! А теперь…

Хором: Охайо, Япония! Охайо гозаймас!!![7]7
  «Охайо гозаймас» – доброе утро, как нетрудно догадаться по контексту. – Прим. Автора


[Закрыть]

Мужской: Шесть-ноль-одна в Токио! А теперь, ребята и девчата, когда вы продрали от нашего вопля глазки, радио «Джи-Вейв» начинает трансляцию самого популярного на Островах и Полуостровах шоу! «Счастливчик»…

Женский: Тайчи, друг мой, давай сегодня не будем напевать песенку «Солнце взошло – пришел новый рассвет, рассвет принёс надежду…»? Хорошо? Вчера на нашем сайте радиослушатели признавались, что чуть не поверили и кое-кто даже стал искать в комнате огромный черный шар!

Мужской: Ну, не мудрено! Вчера же была суббота – накануне я и сам немного… хе-хе, подзадержался в баре. (изображая голосом страдание) Раскалывающаяся голова, тошнота, боль в животе, будто песком засыпанные глаза и, конечно же, непередаваемые вкусовые ощущения во рту!

Женский: Ай-яй-яй, Тайчи-кун, надеюсь, что ты изменял девушкам Японии только с кружкой пива, а не с кем-нибудь еще!

Мужской: Надейся, Рен-чан, надейся! Замечу лишь, что зловещий и безжизненный голос, произносящий: в этот страшный похмельный момент (передразнивает страшным голосом) «Ваши жизни закончились. Ваши новые жизни принадлежат мне» – был все-таки твой.

[Смех радиоведущих]

Женский: О! Тайчи-кун! Время-время! Еще раннее утро, а стек заказов уже полон!

Мужской: Пока Рен-чан просматривает сообщения системы «Счастливчик», я вкратце напомню. Вы регистрируете номер своей «мобилы» – достаточно звонка или смс с любым набором латинских букв. Любым! Только числа не присылайте. Мы даем вашему мобильнику кодовое имя, которое вы потом можете с легкостью сменить на нашем сайте. После этого вы – в Игре! Присылаете с вашего телефона шестизначное число – любое! – и наш автомат выберет и воспроизведет композицию под этим номером! Переиндексация композиций – раз в сутки! Хранение вашего СМС в стеке системы – один час! Разумеется, наше самое популярное в Японии дневное шоу собирает множество желающих поиграть, но выбор производится случайным образом… Однако, композиции, выбранные новыми абонентами, «Счастливчик» пропускает первый раз в эфир вне очереди!

Женский: Подробности – на сайте радио «Джи-Вейв». Ох, уж этот генератор случайных чисел! Сколько проверок и комиссий принимало в своих стенах наше радио, чтобы доказать, что никакого мошенничества нет!

Мужской: И не мудрено! Сравнительно недавно было замечено, что по непонятным причинам ге-эс-че «Счастливчика» отдает предпочтение «баловням судьбы» – определенным абонентам. Но их состав непостоянен… И мы решили… А почему бы не взять на себя функции Ками и не одаривать «счастливчиков»!

Женский: Если система будет выбирать ваши композиции максимальное количество раз – вы получите денежный приз в двести двадцать две тысячи двести двадцать две иены! Подведение итогов – в конце каждого месяца! А ведь есть еще вторые и третьи места! И настоящие призы, которые можно пощупать и потрогать… а также надеть вплоть до тридцатого места! Подробности – на нашем сайте! Кроме того, если вы – счастливчик – просто позвоните со своего мобильного и попадите в прямой эфир самой популярной радиопередачи Японии «Счастливчик». Правда, после этого, с вас снимаются пять, я повторяю – пять – «счастливых попаданий». И, возможно, денежный приз вам в этом случае уже не достанется!

Мужской: Ну, что ж… в эфире на «Джи-Вейв» радио-шоу «Счастливчик»! Напоминаю: ваше СМС – платное. Условия предоставления услуги – читайте на сайте «джи-дубль-ве-точка-джи-пи».

Женский: Вы готовы, наши уважаемые радиослушатели? Ну, конечно же, готовы! Ита-а-ак… Абонент «Белый дракон»! Композиция: тридцать девять-девятнадцать-пятдесят шесть! Сопроводительный текст: «Доброе утро, моя Реночка! Улыбайся почаще! Твой Беленький» И тебе охайо, Белый Дракончик! Улыбаться я сегодня буду весь день, потому что иду в гости!

Мужской: О! Неужели! Неужели кто-то украл сердце неприступной Змеи Ордена Феникса?!

Женский: (дразнится) Ба-а-ака! Я иду в гости к папочке – он наконец-то соскучился по такой замечательной дочурочке, как я!

Мужской: Хм… Я не смею надеяться, но все же… вдруг будет оказия, Наследник Ордена Феникса будет спрашивать, (грозным голосом) «а как там у тебя на работе, Реночка»… ну, ты такая и скажешь – (писклявым) «а вот Тайчи тебе привет передает!» А он такой – (грозным голосом) «а кто такой Тайчи?», а ты такая – …

Женский (плаксивым голосом): «Да не бери в голову, папа». – Скажу я. – «Тайчи и Тайчи. Давай лучше покушаем этих замечательных пирожных!»

Мужской (с рыдающими интонациями): Жестокая Ренка!

Женский: Да, я такая! Дракончик, не расстраивайся, у тебя еще есть шанс! Чу-у-у…

Мужской: Белый Дракон, я тебе завидую! Лютой мужской завистью! Ты бы видел этот воздушный поцелуй! Хм… Так получается, это ты должен мне завидовать: я видел, а ты-то – нет! Но – все равно – не сдавайся! Тем более что ты пока лидируешь! Кстати, таблица с результатами – на нашем сайте! А теперь – ну, наконец-то! – слушаем трек!

Глава 5

«Ками! Мы так импотентом станем!» – Думали мы, прижимая к себе Миу. Девушка опять использовала давку в электричке, чтобы уткнуться мне в плечо… и подремать. Правда, на мою попытку дотянуться до ее губ последовал неслабый и недвусмысленный такой тычок пальцами в печень…

Ну и ладно – подождем. У нас же еще полгода! Каждый день будем получать удар в печень – рано или поздно она сдастся…

Прижимаю. Глажу. Млею. А в эмоциях Миу – полный штиль… Неужели и правда, заснула?

«Темнит Светлейший… э-э-э, Старейший»

«Темнит. Остается надеяться, что если он не дает нам информации, значит, эта информация может нам повредить»

«А зачем он форсировал приготовление к свадьбе?»

«Элементарно, Малой. Он считает свои действия эдаким хорошим пинком под зад. Только, в отличие от канона, бросает неумеющего плавать ребенка не в море, а в бушующий океан… Хм… ну, в общем-то, разница невелика. С его точки зрения»

«А если мы не успеем… за восемь месяцев?»

«Сам знаешь ответ на этот вопрос: слабаки, распускающие сопли, Старейшему не нужны… рядом с Миу. Через восемь месяцев мы так и так будем женатиками – либо повезет с Миу, либо парочку „дракошек“ в постель засунут»

«Не хочу…»

«Не заводи снова, Малой! Я знаю, чего ты не хочешь. Я этого тоже не хочу»

«И? Тупо качаться? Мы не достигнем за полгода уровня клановых бойцов, тренирующихся с детства… тем более, что кровь им пробудили в пятилетнем возрасте!»

«Не паникуй! Смотри… Вариант номер раз: хватаем Миу в охапку и драпаем из Японии… в Россию, например. Ее европейская внешность, мое знание языка и менталитета – может, и выкрутимся. Хотя – заметны будем, как Штирлиц с парашютом на Альберт-штрассе»

«Ну, как самый крайний случай…»

«Вариант номер два: качаться без продыху, постоянно, день и ночь… Взять академический отпуск – потому что учеба забивает большую часть времени, которую можно потратить на тренировки»

«Ой-е… ты представляешь бурю, которую придется выдержать от родителей?»

«Родители – не вопрос. А вот мастера… И что подумает на это Миу? Вот представь себе идеальную женщину – умную и мудрую. Какой будет реакция умной и мудрой женщины, если мужчина ради нее забросит учебу, а? Презрение – это минимум. Я, кстати, тоже не хочу, чтобы она ради меня чем-то жертвовала»

«Считаешь ее идеальной, Старик? Да ты идеалист почище меня!»

«Запомни, Малой. Мужчину мужчиной делает женщина. И, я надеюсь, ты уже достаточно большой мальчик, чтобы не придавать этой фразе исключительно половой пошлый смысл»

«А еще варианты? Может, брать уроки у других учителей? Ведь если взять тот канон, который у тебя в воспоминаниях, то кандидатур целых две – учитель Танимото и учитель… ну, который отшельником в горах живет. Он еще медведя завалил!»

«Когда ж ты убедишься, что польза от знания „канона“ сомнительна? Хотя, на крайний случай, можно взять за жабры проныру-Ниидзиму – благо, хоть в этом канон не соврал и он наш одногруппник – и пусть ищет этих двоих… Очень сильно подозреваю, что и Танимото где-то рядом ошивается. Под другой фамилией, конечно… Но дело даже не в этом – нас и так обучают шесть мастеров! Шесть! И каких! А толку-то… Нет, третий вариант гораздо брутальнее. И гораздо неприятнее. И чреват…»

«Кажется, догадываюсь. Но где ты возьмешь этот вариант в современной Японии?»

«Вот для этого нам Ниидзима и понадобится. Можно было б, конечно, спросить у мастеров, но что-то я пока опасаюсь это делать… Ты чего, малой?»

«Да вспомнил, что там у тебя в воспоминаниях Танимото с Хонокой сошелся… Точнее, она – с ним. Точнее, она его назначила – да? – то ли „резервным братиком“, то ли будущим женихом.»

«М-да… Ну, надо осторожно порасспросить ее о „взрослых“ братиках… и „прынцах“. И потом – представляешь, что устроит матушка, если узнает…»

«Прибьет Танимото сразу… Превентивно, так сказать. Даже разбираться не будет, как парень относится к семье той, что послужила причиной уничтожения его клана…»

«Честно говоря, Малой, я на ее месте поступил бы так же. И, честно говоря, плевать мне на Танимото»

«Хм…»

– Станция Дорогава! Станция Дорогава!

– Миу! – Я зарылся носом в соломенные волосы. – Пора просыпаться. Наша станция!

– М-м-м… – Девушка подняла сонный взгляд и отстранилась, поправляя юбочку. – Если будешь искать работу – попробуй подрабатывать подушкой для одиноких девушек – спится на тебе замечательно, как на полянке в тени сакуры в период цветения.

«Старик, что это сейчас было?»

«Это? Это, молодой человек, признание… именно так должны признаваться друг другу влюбленные. А не эти ваши унтер-офицерские: „Давай встречаться, ать-два!“»

«Слушай, а может, украдем эти десять тысяч баксов у кого-нибудь, а? И вычистим от молодых „бычков“ этих Асамия…»

«Хе! Думаешь, это так легко? Без агентуры, без связей, без напарника-наводчика, без денег, без прикрытия? И даже если нам это удастся, то Старейший скажет свое „хо-хо-хо, какая беда у Асамия!“ и отправит брачное предложение в другой клан с еще более извращенными обычаями… Еще и время подожмет»

«М-да, не вариант…»

Я смотрел на покрасневшую девушку, которая, кажется, и сама не могла поверить в свою смелую откровенность:

– Надеюсь, Миу, что эта моя способность действует только на одну-единственную девушку. И я уверен, что эта девушка не одинока.

«Как-то неуклюже»

«Пофиг. Главное – смысл и чувства… Она поймет. Поняла. Сам видишь, какие эмоции у нее сейчас…»

Пересекая с улыбающейся Миу дорогу по пешеходному переходу, я почувствовал странное напряжение:

«Старый, ты чего?»

«Следят за нами… хорошо так следят, совсем не обывательски, по-взрослому»

«Да кому мы, нах, сдались?!»

«Тебе весь список или кого-то одного? Первое, Драконы. Второе, Асамия. Третье, сами мастера. Четвертое, матушка кого-то наняла… а может, и сама решила… м-да, про такую потрясающую женщину даже не скажешь „решила стариной тряхнуть“ – к ней совсем неприменимо!»

«А кто более вероятен?»

«Асамия»

«Им-то с чего за нами следить?!»

«Старейший»

«Кхе… одним словом все объяснил. И ведь не придерешься!»

«А еще за нами могут следить Драконы. И объяснение – то же. Которое в одно слово. С него станется»

«И чего? Найдем следящих и нагнем?»

«Дурачок-нагибатор! Как бы самих не нагнули… Нет – топаем прежним шагом, не озираемся, шнурки не завязываем и в витрины не смотрим… Весело болтаем с Миу…»

«Как ты их учуял?»

«Умные книжки – раз, умные фильмы – два, непонятная херня со снами – три… и вообще – я, сцуко, просто умный и гениальный!»

«Если ты умный, то почему нам не на что купить снайперскую винтовку?»

«Ну что ты с этой винтовкой привязался! С одной винтовкой против Системы не повоюешь!»

«А как?»

«Либо долго и нудно ее разрушать… революция называется. И то – результат может выйти совсем не тем, который ожидался. Либо хитро и умно в нее встраиваться. Либо выходить из Системы. Но куда ты из нее выйдешь? В здешней России может быть и похлеще – погладят по головке и скажут: „Спасибо, что притащил к нам такую классную девушку!“ – вали обратно, а ЕЕ оставь!»

«Ненавижу!»

«Рот Фронт! Но пасаран! Вот так, наверно, и рождаются революционеры, камрад!»

* * *

Студенты учились. Преподаватели преподавали. Лекторы читали лекции. Противный дождик из низких обложных туч накрапывал за окнами ярко освещенных уютных аудиторий и стимулировал желание «учиться, учиться и еще раз учиться» – лишь бы не вылезать на улицу.

Вторая лекция преподнесла «сюрприз».

В аудиторию зашел куратор группы, а следом…

«Вот так, Малой! Как говорят в таких ситуациях в книжках, „они сделали свой ход“!»

«Я его урою!»

«И мы ляжем трупом через две секунды… ну, может, через пять, учитывая нашу феноменальную живучесть. То-то они рады будут…»

…Следом за куратором скользящей походкой зашел мой сверстник в белом костюме-тройке и белых лакированных туфлях. Вместо галстука у нового студента (а никем иным он быть не мог) был повязан платок светло-кремового цвета… В очках и белых перчатках. На лацкане пиджака – какой-то крохотный красный значок.

«Пижон!»

«Пижон – не пижон, а посмотри на эмоциональный фон женской половины нашей группы»

«М-да…»

– Минуточку внимания! В нашу группу переведен новый студент. Асамия-сан, представьтесь пожалуйста!

Сзади, с парты Миу, полыхнуло страхом и чувством обреченности. Я с трудом подавил желание обернуться и накрыть руку испуганной девушки.

Новый студент встал рядом с кафедрой:

– Асамия Рююто. В силу некоторых обстоятельств личного характера я переведен в этот замечательный институт. Я тут человек новый, поэтому прошу позаботиться обо мне.

И сделал безукоризненный поклон. Разогнулся под жиденькие аплодисменты мужской части аудитории и под вполне воодушевленные – женской – и ожидающе посмотрел на куратора. По классу загуляли женские шепотки «Асамия… Асамия… Асамия…»

– Да, садитесь за свободную парту, Асамия Рююто-сан. Ююка-сан!

– Да, куратор-сан! – Застенчивая девочка в очках, наш староста, поднялась.

– Сделайте все необходимое для нового студента. Надеюсь на вас! – После чего покинул кабинет.

Тем временем Рююто, обведя аудиторию взглядом, мазнул по нам с Миу, чуть улыбнулся… и направился в противоположный конец аудитории, хотя как раз рядом с Миу была свободная парта.

«Умный, засранец!»

«Да, Малой. Умный. Теперь-то понимаешь, что с голой пяткой на танк прыгать пока рано?»

После окончания лекции, на перемене, Рююто оказался в осаде из девушек и попытки подойти не делал. А я развернулся к бледно улыбающейся Миу и все-таки накрыл ее ладонь своей.

– Все будет нормально, Миу!

– Ну, да, Кенчи! Замуж за Асамия – это ведь тоже «нормально». – Ответила та, стремительно успокаиваясь. Глубоко вздохнула и улыбнулась прежней лукавой улыбкой. – Спасибо, Кенчи! Жаль, тебя нельзя положить в дамскую сумочку и носить с собой в качестве антидепрессанта.

И, что самое главное, не спешила убирать руку из-под моей.

«Как бы она на конфронтацию с ним не пошла!»

«Я надеюсь на ее ум. Не пойдет. И – я тебе больше скажу – это целиком зависит от нас!»

– «…?»

– «Потому что женщину делает мужчина»

– Я надеюсь на отсутствие у тебя поводов употреблять успокоительное, Миу-сан!

– Подойдет позже? – Она чуть наклонила голову в сторону бормочущей толпы девушек, образовавшейся вокруг Рююто.

– Разумеется. Не сейчас. Скорее всего, на большой перемене. И, скорее всего, дождется, когда мы поедим.

– Ты…

– Я тебя не брошу… Если ты не против, разумеется.

– Нет, не против, Кенчи. – Девушка улыбнулась радостно. И в эмоциях…

«Ну, Малец, видишь! А вспомни, как ты переживал: „любит – не любит“… Но проблема-то наша, оказывается, совсем не в отношении Миу к нам!»

«Старик! А ты сможешь организовать революцию?»

«Ох, и дурачок же ты молодой, Молодой!»

– А не боишься? – Лукаво спросила девушка.

– Боюсь. Боюсь не успеть за оставшиеся месяцы.

– Страх… иногда может стать неплохим помощником, Кенчи.

– Кто-то старый и мудрый именно на это и рассчитывает, да?

– ОН редко ошибается, Кенчи. Почти никогда. Я ЕМУ верю!

И ведь, действительно, верит.

* * *

– Сирахама! Перетереть кое-что надо!

Цукуба Сайдзо, председатель клуба каратэ, поймал меня на перемене. Громила, мощный, грубоватый и большой. В остальном – никакого сходства с рисованным персонажем. Для начала – он был УМНЫЙ, хоть и старательно прятал это под маской быковатого «спортсмена».

Ходил он за мной долго, пытаясь затащить в свой клуб. Но год назад, узнав, что теперь я тренируюсь в Редзинпаку-рю, отступил и ободряюще потрепал за плечо: «Примите наши соболезнования, Сирахама-кун!» И с тех пор периодически вот так вот вылавливает меня, чтобы…

– А по какому, собственно, вопросу?

– Да все по тому же, – Развел он руками. – Внутренний чемпионат.

– Упорный ты, Цукуба… – Начал я, придумывая формулировку отказа.

Я, честно говоря, был совсем не в настроении после явления Асамия группе. И уже хотел сходу отказаться, но потом пришла идея:

– … После обеда. Могу сказать, что ваши поползновения могут иметь шанс на успех, Сайдзо-сан!

Цукуба обрадовался… Рано обрадовался – он же еще не знает моих условий!

– Ну, тогда до «после обеда», Сирахама. Не сдавайся!

– Ты о чем? – Слабо удивился я, уже примерно представляя себе…

Не ошибся:

– Говорят, у Фуриндзи жених нарисовался. Из клановых. Крутой, как гора Фудзи. Так что проблемы у вашего «твикса», парень!

– Кто говорит?

– Все! – Меня дружески двинули кулаком в плечо. – До «после обеда», Сирахама! Ты обещал!

Вот так. Асамия начинает потихоньку готовить почву… для решительных действий. Коз-з-зел!

* * *

– Вы позволите?

Мы сидели в студенческой столовой, но обеды употребляли свои, принесенные из дома. Сели рядышком. И не только для того, чтобы побаловаться этим «Скажи а-а-а». Хотя Миу и скормила мне несколько особенно аппетитных на ее взгляд кусочков… Сегодня она делала это демонстративно.

Рююто, действительно, дождался, когда наши коробки опустеют, ловко вырвался из окружения девиц, желающих с ним завязать разговор («Японский султанат, японский султанат, ах, какие ретрограды, какие замшелые… А сами липнут, как мухи, доказывая, что личная свобода средней японке не так уж и нужна!»), и через пять секунд текучего и плавно-стремительного, змеиного, перемещения между столиками оказался возле нашего. Положил руку в белой перчатке на противоположный от нас стул.

Миу, снова испугавшись, схватилась под столом за мою руку. Сама! Этот жест не укрылся от Рююто. В эмоциях: досада, недовольство… собой. И уверенная решительность.

Я, наконец, рассмотрел значок на лацкане его пиджака: маленький камон клана Асамия – змея в гексагоне, красный фон, серебряные линии рисунка.

– Вы позволите? – Поклон. – Асамия Рююто. Будем знакомы еще раз…

Я, сжав на секунду ручку Миу, осторожно высвободил свою руку и поднялся:

– Сирахама Кенчи. – Поклонился. – Моя спутница – Фуриндзи Миу-сан.

– Приятно познакомиться, Асамия Рююто-сан! – Улыбнулась девушка, не вставая… ну, если б я не видел ее эмоции, то решил бы, что ей, действительно, приятно.

– Вы позволите присесть, Сирахама-сан?

«Плохо! Очень-очень плохо!»

«Почему, Старик? Пока все – очень мирно и вежливо»

«Потому что он воспринимает меня всерьез! По умолчанию! Это очень-очень плохо!»

– Конечно, Асамия-сан.

Мгновение – и Рююто уже сидит на стуле… будто с утра на нем сидел и даже попу себе отсидеть успел.

«Не понял! Старик, что это было?!»

«То, что я тебе говорил: одна-две секунды в случае драки и мы – труп. Так что держи в узде эмоции, понял?»

«А чего – чуть что, так сразу я?!»

Рююто прокашлялся, сложил руки домиком и уткнулся в них носом, пустив очками зайчик. Я не выдержал и тихо хмыкнул.

– Сирахама-сан? – Взлетели брови за очками после секундного удивления.

– Не обращайте внимания… Икари-доно!

Трехсекундное недоумение и… Рююто весело и откровенно, искренне смеется.

«Черт! Он опасен! Он очень-очень опасен!»

– Неужели, похоже?

– Очень. Такая же зловещая аура…

– А как считаете, Сирахама-сан…?

– Нет, борода вам будет не к лицу!

Укол удивления от Миу и от Рююто… Но от Рююто – еще и легкая опаска.

«Ксама! Старик! Тебе не кажется, что тут собралась не та аудитория, перед которой стоит умничать и показывать мастер-класс чтения мыслей?!»

«Ты прав, Малец! А я сглупил…»

Рююто аккуратно опустил «домик», поправил пальцем очки:

– Сирахама-сан, Фуриндзи-сан, позвольте не ходить вокруг да около… Вы ведь в курсе текущего положения дел, не так ли?

– Какую из сторон текущего положения дел вы имеете в виду, Асамия-сан? – Спросила Миу.

Наплевав на правила приличия, она под столом схватилась за мою руку и теперь «заряжалась» спокойствием. Все-таки, самовнушение – крутая штука: девушка снова была спокойна. Собрана, внимательна, и – спокойна.

– Разумеется, помолвку, которую на днях обговорили наши, Фуриндзи-сан, родители – Хаято Фуриндзи-доно и Орочи Асамия-доно.

– Разумеется, Асамия-сан! – Кивнула головой Миу. – Мы в курсе!

– Прекрасно, Фуриндзи-сан! – Девушку поблагодарили царственным кивком и обратились ко мне. – В таком случае, Сирахама-сан, вызывает недоумение поведение моей будущей невесты, прекрасной Миу Фуриндзи-сан, находящейся в вашем обществе. И благосклонно принимающей неоднозначные знаки внимания от вас, Сирахама-сан. В моем, будущего жениха, присутствии, Сирахама-сан.

Ладошка Миу сжалась крепче.

– Понятно ваше недоумение, Асамия-сан. – Я вежливо улыбнулся. – И вы только что еще раз продемонстрировали причину, по которой прекрасная Миу-сан не спешит испытывать радость и энтузиазм от упомянутой вами договоренности между уважаемыми Фуриндзи-доно и Асамия-доно…

– Не совсем понимаю… – Начал Рююто… действительно, испытывая некоторое настороженное недоумение.

– Очень просто. Обратите внимание, Асамия-сан – о причинах такого поведение прекрасной Миу-сан вы спросили не у нее, а у меня. Что демонстрирует некоторые характерные особенности отношения к женщинам в вашей ГЛУБОКОУВАЖАЕМОЙ Семье.

«Старик! А зачем ты с козырей-то ходишь?!»

«Малец… вот сейчас… сейчас ты тоже демонстрируешь этот подростковый эгоизм! Дело ведь может не выгореть, и Миу все-таки попадет к Асамия. Пусть в этом случае хотя бы в Рююто будет заронено зерно сомнения, и он поймет мое конкурентное преимущество… если он хоть чуть-чуть адекватен, конечно.»

«А не слишком ли это щедро с нашей стороны?»

«Нет, Малой. Если наше конкурентное преимущество заключается всего лишь в предоставлении свободы Миу, то – грош нам цена!»

Рююто задумался, испытав досаду. И принял единственно правильное решение:

– Миу-сан, – Обратился он к девушке. – Я прошу простить меня. – Не вставая со стула, Рююто изобразил поклон. – Я понимаю. Позвольте поинтересоваться причинами происходящего у вас, Фуриндзи-сан.

– Кенчи-сан все сказал правильно. – С мягкой улыбкой ответила Миу. – К сожалению, даже ваше, Асамия-сан, декларируемое понимание не сможет изменить ситуацию в вашей уважаемой Семье, известной своей приверженностью старым традициям…

Рююто неожиданно испытал… радость.

«Ох, старик, не нравится мне это!»

– Но если бы ситуация в Семье Асамия… чисто теоретически… могла бы измениться, это поменяло бы… текущее положение дел?

Миу внимательно смотрела на Рююто:

– Это было бы весомым камешком, падающим на чашу весов, Асамия-сан… хотя, конечно, не единственным.

– Все течет, все изменяется, Фуриндзи-сан! – Сдерживая радость и оставаясь доброжелательно-спокойным, заметил он. – В моей семье уже давно понимают опасность слепого следования некоторым замшелым традициям! Мы понимаем, что свободолюбивый склад характера моей будущей невесты не позволит ей быть счастливой в семейной жизни, если принуждать ее жить так, как это БЫЛО принято в моей Семье на протяжении веков. Поэтому Первым Наследником клана, моим отцом, мне дано разрешение на то, чтобы изменить текст брачного договора. В частности, мы намерены вычеркнуть из него пункт, по которому жена обязана проживать только на территории земель Асамия.

«Сука! Козел! Урод! Пид…рас!»

«Да, малыш. Вот это и называется – реал-политик. Умение идти на компромисс и выбивать козыри из рук оппонентов. Сильный ход сильного противника. Сильный гребанный ход!»

«Что делать-то будем, Старик?!»

«Надеяться, Малец. Надеяться, верить и бороться. Как бы пошло и избито это ни звучало»

Теперь очень кстати оказалась поддержка от Миу – ее ладошка успокаивающе сжалась.

– Мне приятно слышать о реформах в вашей семье, Асамия Рююто-сан! – Ответила девушка. – Они соответствуют духу времени и сделают счастливыми множество женщин, желающих связать свою жизнь с уважаемым кланом Асамия. Однако, позвольте быть откровенной: есть вопрос личных симпатий, который нисколько не зависит от договоренностей родителей или даже будущих жилищных условий. И который является не менее весомым камушком на чашах весов, о которых я говорила.

– Понимаю, Фуриндзи-сан. – Покивал Рююто. – Я приложу все силы, чтобы доказать вам, что я достоин ваших симпатий куда больше, чем… – Взгляд в мою сторону. – Кто-либо другой. Позвольте откланяться, Сирахама-сан, Фуриндзи Миу-сан.

Асамия Рююто поднялся и отвесил церемонный поклон. Что ж… будем вести себя по-взрослому – слегка дернул ладошку Миу вверх, призывая ее подняться. Поднялся следом:

– Ваша решимость делает вам честь, Асамия Рююто-сан.

Глаза присутствующих в столовой (а наблюдало за нами множество любопытных студентов) расширяются – я не кланяюсь, а без поклона соединяю руки в древнем приветствии бойцов кун-фу перед началом поединка – левая ладонь накрывает перед грудью правый кулак.

– И готовность идти на жертвы. – Вторит Миу, копируя мой жест, и добавляет почти с угрозой. – … Со своей стороны.

Снисходительно усмехнувшись, Рююто повторяет приветствие:

– С удовольствием познакомился с интересными людьми, не боящимися трудностей!

После чего, еще раз улыбнувшись Миу, разворачивается и плавно скользит к выходу из зала. Змеюка эдакая…

И – тишина. Студенты переваривают. Через несколько секунд столовая взрывается гомоном-обсуждением, а возле нашего стола материализуется Цукуба. Довольно улыбающийся.

– Кажется, я понял твой замысел, Сирахама!

– И как оцениваешь? – Без интереса спросил я.

– Без шансов. Против кланового бойца такого уровня ты – как котенок. Хотя, хрен знает, чему там тебя в «Приюте сумасш…»… э-э-э… в «Приюте героев» учили. Ой, – Спохватился он и шутливо-покаянно закланялся в сторону Миу. – Прошу простить недостойного простолюдина, Фуриндзи-химе! Это все от недостатка воспитания, Фуриндзи-химе! Я совсем не хотел оскорбить благородное растение «хрен», Фуриндзи-химе!

Миу с улыбкой отмахнулась от ненатуральных извинений и спросила:

– Наверно, уже и тотализатор организовал, Цукуба?

– Ну, дык, на том и стоим, Фуриндзи! Конечно!

– И…

– Двадцать шесть к одному. В пользу твоего будущего жениха, разумеется! Я про официального, конечно. Если слухи не врут. И то, только потому, что еще не все сделали ставки. Если дойдет до «пятьдесят к одному» – придется прекратить прием ставок. – Деланно-печально вздохнул он.

Миу помрачнела и снова схватилась за мою руку. Цукуба умильно нас рассматривал: