Текст книги "Сирахама"

Автор книги: Артур Прядильщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 48 страниц)

Глава 15

– Ну, таки наше вам «не кашляйте тоже»!

– Ну, надо же! Кто к нам позвонил! То-то у меня с утра голова побаливает! Неужели же братец Рё!

– Ой, братец Кэнсэй, ну шо ти так не рад, будто тебе позвонили сообщить о смерти богатой тетушки Мя, которая оставила тебе в наследство три юаня!

– Долгих лет тетушке! Я, вообще, жду известий о здоровье дядюшки Токи!

– Долгих лет дядюшке! А почему ти таки не спрашиваешь, отчего тебе позвонил твой любимый братец Рё?

– Нет… Нет, нет и еще раз нет! Я таки сразу хочу расставить точки и сместить акценты! Я сам на мели! Нет ни юаня, дорогой братец Рё! Ни даже рю, братец Рё! Поэтому, не займу и как бы вы меня не упрашивайте пожалуйста!

– Братец неудачно пошутил, не обращайте внимания… Он все еще хочет доказать окружающим, что доходы главы Ордена больше, чем доходы совладельца медиа-холдинга «Джи-Вейв».

– А этот смешной магазинчик еще работает? Ну ви таки смогли меня рассмешить, уважаемый братец Рё. Ха-ха-ха! Слышите, я даже смеюсь с вас весело!

– Дело одно ес…

– Но платишь ты! В «Кунтагане»!

– Экий ты скряга, братец Кэнсэй! А если пополам?

– А это если смотря что в общих чертах?

– В общих чертах – Шкет.

– Ну, таки слишком в общих. На «пополам» никак не тянет.

– Шкет. Музыка. Авторские права… деньги.

– А еще?

– Так пополам? Или я обращаюсь к более вменяемому Акисамэ-доно?

– Ну какой же ти нетерпеливый и резкий, дорогой брат! Ну так же нельзя! Ну надо же понятия иметь, что нельзя так резко с родным братом! Мы ж по-родственному тихо гораздо лучше, чем с каким-то чужаком Коэтсуджи! Он даже не китаец, представляешь!

– Причем тут китайцы, дорогой брат? Судя по тебе, в нашем роду четко и конкретно прослеживаются корейцы!

– Не ожида-а-ал! Вот от кого не ожидал таких ксенофобских заявлений, так от родного брата!

* * *

– Нерадостно. Особенно, кривые роста. Тенденция нехорошая, не так ли? Или своим выступлением вы хотели создать какое-то другое впечатление?

– Ну, шо ж за негативное мышление, Кояма-сан! – Всплеснул руками Ма Рё. – Ну, ви таки снова меня невозможно расстраиваете!

Совет директоров медиа-холдинга завершился полчаса назад. Сейчас разговор велся в опустевшем зале совещаний на одном из верхних этажей центрального офиса холдинга. Ма Рё и Кояма Мами сидели рядышком за огромным столом в виде подковы.

Остальные совладельцы понятливо покинули зал, стараясь не показывать спешки, понимая, что сейчас держатели почти восьмидесяти процентов активов холдинга будут говорить о чем-то своем…

Эффектная женщина в черном деловом костюме смотрела на Ма Рё. С улыбкой. Холодными глазами.

– И какую же возможность взлета видит Ма-доно?

– Оптимизация расходов на нашу продукцию! – Даже удивился Ма Рё. – Сколько можно переплачивать? Давайте экономить!

– Создание новых коллективов… их натаскивание… обучение… раскрутка… организация гастролей… – Начала загибать красивые ухоженные пальчики Кояма. – Риски создания «пустышек»…

– Вот! Вот опять! Кояма-сан, с такими пораженческими настроениями нам рывок не совершить!

– Хм… – Нахмурилась женщина, доставая из маленького украшенного гравировкой пенала электронную сигарету. – Всё, мною перечисленное является обязательным условием изготовления одной из номенклатурных единиц в перечне нашей продукции – новых песенных коллективов. Притом, что львиная доля их песен даже не будет замечена широкой публикой! Принципы, по которым создаются шлягеры – неизвестны, а иначе давно бы использовались.

– А если эти песенки УЖЕ у нас есть?

Кояма «отполировала» взглядом лысый череп хитрого китайца и задумчиво протянула:

– Если вы про феномен Шкета…

– Так-так-так… – подбадривающее улыбнулся Ма Рё.

– …то, насколько мне известно, вам не удалось ни сделать качественную запись композиции, ни найти файлы для расшифровки…

– Так-так-так… – очень уж широко улыбался Ма Рё.

– … но если судить по вашей слишком широкой улыбке, Ма-сан, можно предположить, что какой-то выход из создавшегося положения вы все-таки видите?

– Вижу-вижу, – довольно закивал Ма Рё.

– Я вся внимание!

– Кояма-доно, как вы относитесь к «Счастливчику»?

– Если можно, без риторических вопросов, Ма-доно. – Недовольно попросила Кояма. – Как еще можно относиться к компьютерной программе?

– Тем не менее… Вопрос важен. Лично я считаю, что мы имеем дело с искусственным интеллектом.

– Ма-сан… Я-то думала, вы, действительно, что-то придумали…

– Все очень просто, прекрасная Кояма-доно! Очень! Надо изменить наше отношение к «Счастливчику». Почему бы не относиться к нему, как к личности?

– Что-то я не улавливаю, как это поможет решить проблему с невозможностью записи новых композиций.

– Одним из условий для получения большинства песен являются небольшие авторские отчисления!

Женщина недоуменно смотрела на делового партнера:

– Ма-сан. Я знаю вас уже много лет. И раньше вы не давали повода…

Ма Рё замахал на нее руками:

– Прекрасная Кояма-доно! Ну шо вы ходите вокруг да около старого китаёзы? Говорите уж прямо – совсем мозги растерял старый Хакуби!

– Совсем мозги растерял старый Хакуби! – Согласно покивала головой Мами. – Что-то изменилось от моих слов?

– Конечно, Балалайка-сан!

Женщина едва заметно улыбнулась. «Озвучка» неоднозначного, но очень харизматичного персонажа аниме в середине ее бурной карьеры, когда она была всего лишь простой сейю, а так же манера вести дела – все это намертво прилепило к ней прозвище «Балалайка». Она никому не говорила (окружающие и сами о таких вещах быстро догадываются), но прозвище ей самой нравилось – она обожала этого персонажа и даже финансировала продолжение фильма. А уж как «прилетело по шапке» мангаке, когда он «убил» Балалайку в своем произведении ради сюжетного поворота… Она заявилась к нему домой в шинели с капитанскими погонами! В сопровождении десятка рослых парней! С НАСТОЯЩЕЙ вонючей сигарой в зубах! Бедный мальчик побелел от страха – он, как никто другой, знал, на что способен его персонаж.

«Воскрешение» Балалайки-сан произошло в ближайших выпусках…

Иногда, эпатажа ради (и для нужного внутреннего настроя), она надевала эту шинель, выбирала из телохранителей кого-нибудь повыразительнее и в таком виде являлась на переговоры. Она даже курить начала! Электронные дамские сигареты, но – все же!

И Мами Кояма даже не заметила, когда, в полном соответствии с заветами одного смешного русского старичка с непроизносимой фамилией, персонаж стал играть своего актера! Ее дела уже не все были законными, методы не всегда отличались мягкостью и деликатностью, а некоторые деловые партнеры откровенно бледнели, когда им говорили «Кояма-сан разочарована в вас!», «Балалайка-сан испытывает огорчение!» и, самое загадочное и, оттого пугающее – «Капитан будет недоволен!»

– Конечно, Балалайка-сан! Старый Хакуби перестанет ходить вокруг да около и, наконец, объяснит суть! – Ма Рё, которому уже очень давно дали кличку Хакуби («Блестящая голова»), перестал ерничать и заговорил серьезно. – Факты вы знаете, я не стану их озвучивать. Из этих фактов следуют выводы: «Счастливчик» откуда-то берет неизвестные музыкальные композиции, сделанные на высочайшем профессиональном уровне. И делает это только тогда, когда абонентом является Шкет…

– Его личность вы выяснили… – Почти утвердительно вставила Мами Кояма.

– О, да! Личность я выяснил.

– Поделитесь, Ма-сан?

– Муж племянницы. Будущий. Потенциальный. Но, как я слышал, шансы высоки.

– Хо-о-о… – Подняла идеальную бровь Мами. – Неукротимую девочку все-таки кто-то умудрился приструнить? Поздравляю! С удовольствием познакомлюсь с таким бойцом! Можете от моего имени отправить цветы в больницу этому рисковому молодому человеку?

– Я не знаю подробностей. Завтра поговорю с братом в приватной расслабляющей обстановке ресторана, в котором блюда подают юные девы… частично одетые.

– Вы это специально, Ма-сан? Считаете, это помешает моему присутствию на встрече?

– Присутствие там женщин – не редкость! Я имею в виду, в качестве клиентов… В конце концов, мужчины не одиноки в своем восхищении женской красотой! Некоторые дамы вполне разделяют наши восторги! Ах, как я их понимаю!

– И что же вы решите с братом? – С любопытством спросила Мами. – Вы ведь уже наверняка знаете, от каких предложений не сможет отказаться ваш уважаемый родственник?

– Ой-ой-ой, ви таки снова преувеличиваете злой гений старого Хакуби, прекрасная Балалайка-сан! Тут все очень просто – воспитанник Кэнсэя подпишет отказ от прав на композиции… которых, кстати, у него и так нет… и будет получать стандартные отчисления композитора. Которые, как вы знаете, не идут ни в какое сравнение с отчислениями исполнителю.

– Не улавливаю, причем тут «Счастливчик». – Кояма недовольно посмотрела на свою электронную сигарету…

Беда с этими электронными сигаретами! Количество настоящих выкуренных сигарет хотя бы можно как-то отслеживать по количеству «бычков»! А с электронными – сосешь ее, сосешь… пока она мигать не начинает… Не хранить же использованные для подсчета количества выкуренных! Может, попробовать настоящие? Так ведь нельзя – идеально гладкая кожа не потерпит такого издевательства, как смолы и продукты горения!

– Я же говорю – отношение! – Воздел палец Ма Рё. – Отношение! Наше отношение к нему, как к разумному… существу! Мы проведем все официально, через нашу информационную систему и бухгалтерию… Которые, как и «Счастливчик», находятся в единой сети… Впрочем, у нас для этого есть технический специалист – сидит сейчас в приемной – потеет и нервничает.

* * *

Дима Прохоров, действительно, потел и нервничал. Но совсем по другим причинам. С ним сейчас говорила богиня! Недоступная и всегда холодная красавица Ма Ренка проявляла искренний интерес к работе, которую выполнял русский «гайдзин».

– А если его отключить, Дима-кун?

– Это не так легко, Ренка-сан! – Дима был ошарашен, когда «богиня» милостиво разрешила называть себя по имени. – Во-первых, «Счастливчик» является частью распределенной системы. Физически он находится на нескольких «машинах». А эти компьютеры расположены в разных городах, в которых находятся офисы нашей компании!

– А во-вторых…?

«Богиня» сидела в соседнем кресле для посетителей, закинув ногу на ногу. А в длинном красном китайском ципао с большим разрезом на боку она смотрелась так, как и положено выглядеть «национальному идолу»! Сексапильно и недоступно. Дима думал, что разрез оказался с его стороны случайно… Наивный системный архитектор.

Они сидели в приемной и ждали, когда их вызовет «высокое начальство». Где-то полчаса назад двери открылись, и совет директоров в полном составе повалил наружу. Но облегчение от того, что вызов не состоится и как-то обошлись без них, наступить не успело – Хакуби и Балалайка остались внутри. Они было собрались зайти, но секретарша их остановила – пока не вызывали, не велено!

– «Счастливчик» – это лишь название. Мы так назвали функцию нашей корпоративной системы, которая выдает случайную мелодию для ведущих радио. Потом-то она обросла всякими «фантиками»: передача данных на сайт, дозвон к клиентам, прием и обработка СМС, и прочее-прочее… А вообще – это и бухгалтерия, и управление, и планирование, и базы данных… Отключить можно вместе со всей этой ерундой.

– И даже в «Перфект» не порубишься?! – Возмутилась Ренка, строя из себя наивную девочку.

Сушида-сан, начальник этого распи… раздолбая Прохорова, горестно вздыхал. Горестно и украдкой. Он-то, видавший виды опытный работник-управленец с многолетним стажем, прекрасно видел, как его подчиненного откровенно «раскручивают» на не совсем открытые данные… не ДСП, конечно, а где-то около… Но связываться с Ма Ренкой он тоже не хотел: как и всякий работник с хорошим чутьем, вынужденный руководить техническими специалистами (ни капли не разбираясь при этом в их работе) – он старался не ссориться с теми, кто имел беспрепятственный доступ к «начальственному уху». Управленцев-то много, а вот теплых местечек, на которых подчиненные сами (САМИ!) все сделают, как надо (правда, и обложат матерно… но – на чужом же языке), очень-очень мало…

* * *

– Магизм. – Констатировала Кояма. – Магизм и мистика. То, что вы предлагаете, Хакуби-сан, похоже на пляски аборигенов вокруг костра перед охотой. В наш век высоких технологий…

– Доподлинно известно, что аборигены иногда возвращались с охоты с добычей, Балалайка-сан! А вопрос с искусственным интеллектом… С чего-то ж надо начинать, пока физический смысл явления нам неизвестен? Начнем с ритуала «удачной охоты».

Кояма с сомнением смотрела на Ма Рё.

– Я не до конца убеждена. И вероятно подняла бы вас на смех, если б своими глазами не видела, как наши «русские шаманы» с помощью заклинаний и настоящего бубна «поднимают сервер»… Давайте попробуем, Хакуби-сан! В конце концов, нам это, действительно, почти ничего не будет стоить.

– Спасибо за оказанное доверие, – Хакуби сверкнул лысиной, поклонившись. – Прекрасная Балалайка-сан согласится посетить клуб «Кунтагане»… исключительно для дегустации фирменных блюд… в компании двух безобидных старичков?

* * *

Вообще-то, на вечер у меня были совсем другие планы. Перед глазами стоял образ С(н)егурочки в беленькой дубленочке, беленьких обтягивающих брючках, изящных сапожках… и с огромным снайперским ружьем на плече. И этот образ надо было срочно нейтрализовать походом во «взрослые места» огромного мегаполиса. Малыш уже не мог сдерживаться – ему хотелось кому-нибудь нахамить, кого-то повозить мордой по асфальту, что-нибудь сломать или разбить…

Налицо было нервное и резкое поведение подростка на пике гормонального развития… усугубленные особенностями активации.

Но удивленная Миу подошла ко мне сразу после своего возвращения из деканата и показала СМС-сообщение от Акисамэ: «После института – в Редзинпаку! Оба!»

Что же у них там стряслось?! Переглянувшись, мы похватали вещи и сбежали с лекций. И через сорок минут подходили к воротам нашего родного сумасшедшего дома, Редзинпаку…

У ворот додзе на специальной парковке стояло шесть огромных черных внедорожников, вокруг которых лениво слонялись люди в официальных черных костюмах.

– Драконы, – Шепнула Миу, показав глазами на маленькие сине-золотые флажки на капотах и крышах.

После памятного похода в кино Миу демонстративно плюнула на условности и ходила со мной под руку. Для Японии это круто. Очень круто!

Хаято веселился, мастера хмыкали (Сигурэ цокала), Асамия наливался черной злобой… А Цукуба Сайдзо решил приободрить Сирахаму несомненным прогрессом в тотализаторе «Сирахама против Асамия» – теперь ставки были «один к двадцати», а не «один к тридцати восьми». Кстати, по результатам своих медитаций я оценивал свои шансы против Рююто примерно так же… Вот и не верь после этого общественному мнению!

Увидев нас с Миу, люди у машин засуетились: кто-то торопливо затоптал сигарету, кто-то поправил плащ, кто-то получил подзатыльник от более старшего товарища (я не понял, за что), кто-то быстро вылез из машины, кто-то в нее залез и начал куда-то звонить. Под внимательными взглядами вытянувшихся парней, мы подошли к воротам в поместье.

И я поймал их благоговейное восхищение, когда девушка пальчиками свободной руки (и снова – демонстративно) легко открыла «хитрые» ворота Редзинпаку.

– Ой! Реночка приехала! – Радостно воскликнула Миу и упорхнула куда-то в сторону своих комнат… Хм… А мне теперь – куда?

Я только-только начал оборачиваться, почувствовав кого-то за спиной, но на плечи легли легкие ручки:

– В европейскую… гостиную… иди…

Это Сигурэ. И она…

– … насильник… и потаскун!

Ой, что-то это мне не нравится! Не пронюхали ли Драконы о том, что я уже могу пройти этот их Лабиринт?! Но тогда бы они приехали к нам домой, а не сюда, в Редзинпаку – это гораздо проще, без всех этих ритуальных телодвижений и бряцанья статусом, включающего «большие черные джипы с флажками» и «крепких парней в официальных костюмах».

– Стой, раз… два… – Меня облапили сзади за шею и зашептали в ухо… мурашки побежали по всему телу и понятно, куда они в основном направились. – Ночью… ты спал… очень… крепко… – Сигурэ помолчала и с сомнением добавила. – Один.

М-да… Кажется, мастера попались, и Драконы смогли вычислить, кто стоит за нападением на базу и похищением их «дракошки».

В европейской гостиной было светло и многолюдно. Мастера в полном составе (минус Сигурэ и минус Старейший), и три личности, одну из которых я узнал… одеть ее, эту личность, в белый камуфляж, добавить два пистолета, а на лицо какое-нибудь злое выражение нацепить…

Напарник той девушки, которую мы с Сигурэ притащили с далеких русских берегов. Судя по несомненному семейному сходству – брат. На шее – неплохой такой синяк по всей окружности… Хм, а вот это – как бы уже я не попался… Драконы ведь могут узнать последствия своей стандартной техники.

А вот двое взрослых… Вначале я даже подумал, что это мои мама и папа. И даже успел удивиться – они-то что тут делают? Вызов родителей в школу после того, как чадо что-то натворило?

Но потом понял, что мужчина – совсем не отец, а какой-то другой человек. И внимательно присмотрелся к красивой женщине… Очень похожа. Очень! Как сестра-близнец. Но все-таки, не Саори Сирахама. Видимо, сестра… Никодари, кажется. Никодари Рю, а потом – Охаяси. А дети у них – Мисаки и Кин…

Теоретически я даже должен их знать – мама рассказывала, что до того, как я пошел в начальную школу, мы часто проводили время вместе.

Все трое – мужчина, женщина и… сын? – сидели на одном из диванов и были немного напряжены… И, судя по эмоциям, явно чувствовали себя не в своей тарелке. Перед ними на низеньком столике стоял традиционный «гостевой» чай и вазочка с печеньем. Кажется, нетронутые.

Я, стараясь не обращать на себя чужого внимания, тихо просочился в гостиную и пристроился на диван рядом с Акисамэ, обсуждающего с Сакаки каких-то… то ли спортсменов, то ли группировки, то ли призовых лошадей… а, нет… не лошадей – точно:

– Удар у Композитора, конечно, еще тот… – Вещал Акисамэ. – Но я бы на твоем месте не стал бы рисковать своими деньгами.

– Сакаки-сэнсэй тоже играет на тотализаторе?

– Увы, Кенчи, хоть я…

Акисамэ запнулся, а меня чуть не снесло с дивана двойной «жаждой крови» от Акисамэ и Сакаки… Но Акисамэ тут же расслабился, прокашлялся и продолжил, как ни в чем не бывало:

– … и осуждаю это не совсем разумное для здравомыслящего человека намерение обогатиться на том, чего нельзя рассчитать… Тем более, если есть вероятность договорных встреч… Я бы поставил на Дикаря!

Сакаки к тому моменту тоже потушил в глазах опасный огонек и как-то обиженно посмотрел на Акисамэ, который развел руками:

– … Кстати, Сакаки, с тебя один ящик. Как мы и договаривались. Старейший бы сказал в этом месте что-то вроде «хо-хо-хо, наверно, это будет для тебя уроком, да, Сакаки-кун?», но я – не Старейший. Я скромно и смиренно промолчу.

«Хм… Старик, а чего это учителя такие дерганные? Какие-то неприятности? А хотя, если судить по панической эсэмэске – да! – какие-то неприятности.»

– А ты давно пришел, Кенчи? – Делано-равнодушно осведомился Акисамэ, испытывая при этом некоторое напряжение.

– Да вот только что… – Акисамэ едва заметно перевел дух. – Акисамэ-сэнсэй, а Композитор – это кто?

– Да есть тут один деятель… – Отмахнулся Акисамэ. – Не бери в голову, Кенчи… Ну, или запомни, что лучше Композитор, чем Дикарь… Как прошел твой день?

– Очень хорошо, Акисамэ-сэнсэй. Хоть я и не планировал сегодня тренироваться, но к тренировкам готов!

– Похвально-похвально… – С энтузиазмом покивал Акисамэ. – А у нас тут гости, как видишь.

– А по какому вопросу, Акисамэ-сэнсэй?

Акисамэ стал объяснять вполголоса:

– Видишь ли, Сигурэ чуть-чуть перестаралась, когда проводила активацию их младшеньких. – Он кивнул в сторону совсем уж напрягшейся тройки моих родственников, которые поедали меня глазами. – И возник ма-а-аленький формальный казус, связанный с обычаями и традициями… И все бы ничего, но – дело касается Драконов… А они в этих вопросах… эх. – Акисамэ вздохнул совершенно искренне. – Вот сейчас Старейший с Рю-доно и утрясают проблему.

Вот как, значит! И Главный дедушка-Дракон в гости нагрянул… Ну, понятно, отчего такой эскорт солидный на воротах мерзнет.

Тут очень кстати появились мои девушки. Миу и Ренка. Обе – в длинных ципао. Ренка – в голубом, Миу – в салатовом. С соответствующими традиционными прическами: Ренка с двойным пучком, украшенным колокольчиками, а Миу – с обычным, заткнутым спицами.

«Старик, какие ж они у нас красавицы!»

Быстро определив мое положение, девушки очень скромненько так… расположились справа и слева от меня, завладев правой и левой рукой соответственно.

«Старик! Старик, держи меня! Завтра же… нет, сегодня же! Сегодня же посещаем это твое „взрослое место“! Иначе я за себя не отвечаю!»

На лицах и в эмоциях драконьей семьи обозначилось некоторое недоумение и подозрительность…

В этот момент открылась дверь и в «европейскую гостиную» из «европейского кабинета» вышли… вышли… ну, вышли же уже, в конце-то концов!

Некоторое время Старейший с Драконом соревновались в вежливости в дверях:

– Только после вас!

– Нет, ну как можно!

– Пожалуйста-пожалуйста!

– Ну, не могу я впереди такого уважаемого человека!

– Простите, но на правах гостя я вынужден настаивать…!

– Простите, но из уважения к дорогому гостю, вынужден настаивать я…!

Опыт и мастерство, видимо, победили: Старейший, с тщательно скрываемой улыбкой триумфатора, пропустил впереди себя Рю Горо… не менее, кстати, довольного.

За двумя неприступными скалами спокойного довольствия и подавляющего величия следовала невозмутимая Сигурэ, с короткой тонкой цепочкой в руках…

А на цепочке, прикрепленной к изящному черному ошейнику, скромно и кротко сложив перед собой лапки и уткнув глазки в пол, следовала та самая девушка-«дракошка», которую мы с Сигурэ сегодня ночью украли («Вообще-то, Малыш, это была не кража, а разбойное нападение! Совсем другая статья… знаешь ли!»). Пленница была в черно-зеленой юката, а в ее эмоциях была толика облегчения, много стыда, неверие («неужели это происходит со мной?!») и зарождающаяся паника.

Мы встали с кресел и диванов, приветствуя глав кланов (ну, а кем еще считать Старейшего?). Я обратил внимание на троицу драконов – они обрадовано дернулись к пленнице и… растерянно перевели взгляд на Главу своего Клана – Сигурэ под их изумленными взглядами повела пленницу в нашу сторону… и торжественно вручила конец цепочки мне:

– На… рабовладелец.

И как это понимать?

Девушка под ошарашенными взглядами всех присутствующих (исключая двух старых интриганов и хладнокровную Сигурэ) опустилась передо мной на колени и простерлась в нижайшем поклоне, уткнувшись лбом в циновку:

– Прошу позаботиться обо мне, господин-сама!

А в эмоциях – такая обреченность, обида и неверие («это сон, это сон, это сон… я сейчас проснусь! Пожалуйста, я сейчас проснусь!»), что я выронил эту дурацкую цепочку и кинулся поднимать девушку:

– Поднимись! Сейчас же!

Поднять-то я ее поднял (я еще когда по лесу ее тащил, удивился, какая она легкая), но из глаз дракошки полились слезы. А слезы для Драконов – это… Чтобы спрятать их, она уткнулась мне в грудь и тихо захныкала:

– П… пожалуйста, будьте моей з… защитой, господин-с… сама!

И у Малыша сорвало крышу….

* * *

Дезориентированные Миу и Ренка увидели, как Сакаки и Акисамэ с хлопком появляются с обеих сторон от Кенчи, поднявшего с коленей расплакавшуюся «дракошку»…

– Назад! – Крикнул Кэнсэй, но опоздал.

Акисамэ успел уйти за спину Кенчи, избегая удара локтем, а вот Сакаки зарычал, отшатнувшись – первой фазой удара локтем был совершенно невозможный и незаметный хлесткий ослепляющий «мазок» этой же рукой по лицу Сакаки. Только благодаря феноменальной реакции, ему удалось защитить глаза, отдернув голову. Но по щеке ногти Кенчи все-таки прошлись.

В следующую секунду что-то метнулось в сторону двери, а руки Акисамэ сомкнулись на пустоте. Но это «что-то» до двери не добралось – мастер Ма оказался быстрее, быстрым ударом ноги захлопывая дверь. Стены содрогнулись от мощного удара двери о косяк.

Кенчи все так же держал сжавшуюся дракошку, только теперь ноги девушки, бывшей гораздо ниже Кенчи, до пола не доставали.

– Все – на пол! – Рявкнули одновременно Старейший и Дракон.

Присутствующие, кроме стариков и Кенчи с дракошкой, резво упали на пол.

Рю Горо выхватил пистолет и выстрелил в ноги «обнявшейся» парочки. Мимо. За миг до выстрела невозможным танцевальным «па» Кенчи, все так же удерживая дракошку, мелькнул в сторону и – к дивану, за которым залегла все «драконья семья».

Когда ствол Рю Горо «посмотрел» в сторону дивана, в Дракона уже летели две диванные подушки… Дракон успел сделать два выстрела. Два выстрела – два попадания, но тут в него полетел сам диван, в который, как известно, стрелять несколько опрометчиво.

Рю Горо мягко скользнул в сторону, пропуская летающую мебель мимо себя, но… Кенчи как-то умудрился следовать в двух метрах от летящего дивана и теперь, под прикрытием просвистевшего и с громким треском развалившегося от удара о стену дивана, подобрался вплотную к главному Дракону. Уже без дракошки, разумеется – девушка каким-то образом уже была «закопана» под отцом и братом.

Чтобы избежать ударов подобравшегося вплотную маленького и юркого противника, Дракон был вынужден перейти к защите.

Он даже не удивился исчезнувшему из его рук пистолету. Такие люди не удивляются – он стал выполнять первые па «Танца Бабочки». Грохнул выстрел…

– Хо-хо-хо!

Старейший на вытянутой руке держал на весу Кенчи за руку, с зажатым в ней пистолетом. Раздалось еще два выстрела, пули ушли в потолок, посыпалась штукатурка. Следующим легким подзатыльником Старейший «выключил» разошедшегося ученика… Сирахама обвис и упал бы, но был подхвачен вскочившими с пола Миу и Ренкой.

– Спасибо, Фуриндзи-доно! – Поблагодарил Рю Горо. – А то что-то разошелся внучок! Чуть дедушку к предкам не отправил!

Настроение у Рю Горо было приподнятым. Он подобрал с пола выроненный Кенчи пистолет, засунул его куда-то в рукав кимоно, и обратился к горке из Драконов:

– Внуча, ты там как?

– Жива, дедушка! – Пискнул кто-то с самого основания кучи-малы.

– Видишь, какого я тебе защитника нашел, ха-ха-ха! Чуть старого Дракона не завалил… драконоборец молодой! Больше плакать не будешь? А то очень болезненно будущий муж на твои слезы реагирует!

– Э… дедушка? – Неуверенно подступила к деду Миу.

– Фуриндзи-доно… – С угрозой начала Ма Ренка, подступаясь с другого бока.

– Что, мои хорошие? – Широко улыбнулся Фуриндзи, смотря куда-то в район двери.

– Не многовато ли невест у Кенчи? – Спросила Миу, быстро переглянувшись с Ренкой.

– Будете отношения выяснять, девочки, – Проворчал Акисамэ, отрываясь от созерцания царапины на лице Сакаки. – И будет у Кенчи только одна жена – любимая винтовка Сигурэ.

– А?

Вместо ответа Акисамэ кивнул на тихо закрывшуюся дверь. В комнате отсутствовали двое: Сирахама Кенчи и Косака Сигурэ.

В следующую секунду количество людей в комнате еще раз уменьшилось – из нее исчезли Ма Ренка и Фуриндзи Миу.

– Это ведь было то, что я думаю, Фуриндзи-доно? – Поинтересовался Рю Горо.

– Вы про количество барышень, бегающих за моим учеником, Рю-доно?

– Ну, это само собой – за таким можно и побегать… Но я и про инцидент со стрельбой…

– Обсудим? Давайте вернемся в кабинет! А кто-нибудь… да вот хотя бы и наша внученька… принесет нам чаю… Пусть осваивается. Хо-хо-хо!

– Только после вас…

– Как можно! Только после вас, Рю-доно!

– Очень любезно, но вынужден указать на недопустимость такого шага, Фуриндзи-доно… Как это – я и впереди хозяина!

– Пусть так, но сегодня-то можно?

Звук закрываемой двери…

– Если обойдется, – Сказал Ма, подходя к Акисамэ и хмурому Сакаки. – То буду третьим… только водку сами выбирайте – у вас в Японии все равно ее делать не умеют.

Драконы, как загипнотизированные, рассматривали красную царапину на лице Сакаки.

– Ну, чего… – Буркнул покрасневший Сакаки. – Уставились…?

– Охренеть, – Выразил общую мысль Кин Охаяси. – Он ЕГО зацепил!

– Второй раз уже. – Буркнул Сакаки и с затаенной гордостью добавил. – Гаденыш!

* * *

Лежу на животе. Глаз не открываю. Голышом. И «ежик» на спине и плечах. Иголочки Ма Кэнсэя… В палате акупунктуры пусто.

Наверно, не имеет смысла задавать себе дурацкий вопрос – «А что это было?». Но вдруг не все такие умные, как я…

Это была активация. И если б это не было мне во благо, то можно было б добавить самокритичное «Меня снова провели».

А «во благо» ли?

Свидетелями активации оказались Драконы. И я чуть не убил главу их Клана. И то и другое – крайне серьезно, так как вроде бы доказывает, что «малыш» готов к Лабиринту. Следовательно, смысла учиться дальше в Редзинпаку у меня, вроде бы, нет… И меня, наверно, из Редзинпаку попросят. Даже не важно, кто – родители, мастера или Драконы. Или, для лишения иллюзий (и чтоб в дальнейшем не дергался и не рыпался), запудрят голову Миу и та сама придет мне рассказывать, что все пропало, «у нас с тобой нет будущего», «слово дедушки – закон» и «давай останемся друзьями».

Может, украсть ее?

Мы ведь потянем похищение, старик? Даже опыт кое-какой есть! Стимуляция точек на шее или затылке – пять-шесть часов здорового крепкого сна… правда, потом голова у девочки будет раскалываться. Ну да потерплю первую семейную сцену. Зато у нее не будет ежедневной работы по огромному дому-поместью… А я подряды буду брать. На охрану. Или – совсем наоборот. Какой-то я неправильный Дракон – нет у меня жесткого императива «только на охрану». Хорошо отец кровь разжижил – в нужной пропорции. Спасибо ему!

Кстати, «совсем наоборот» найти – раз плюнуть: Ниидзима просыпается, а тут я, весь такой в черном – «Друг Ниидзима, нужна разовая работенка на три-четыре сотни тысяч иен для парня, который знает, что делать с обеих сторон мушки. Найдешь?» И ведь найдет… И пойдет Сирахама Кенчи по кривой дорожке нарушения законности и правопорядка…

И? Куда деться Сирахаме Кенчи и Фуриндзи Миу в современной Японии? Сколько я смогу снять со своей карточки, к примеру? Даже при условии, что ее блокировать не будут (да и зачем ее блокировать?) Ну, в три подхода опустошу ее… но там даже на аренду квартиры не хватит. Даже на пару месяцев… А на каждом углу по всей Японии стоят камеры – один-единственный звонок в полицию со словами «Похищение несовершеннолетней», плюс моя фотография, и через полтора-два часа я буду лежать на полу в каком-нибудь полицейском участке… и хорошо, если только с отбитыми ребрами.

А из страны бежать… так надо хотя бы до аэропорта или в порт добраться.

Плюс к этому – незаконченный институт. Я-то ладно – перебьюсь – а Миу? И жить придется впроголодь… И спать – чуть ли не под мостами вместе с другими бездомными… Жизнь – явно не для молодой семьи. И не для настоящей японки, для которой ежедневная ванная – обязательное условие.