Текст книги "Сирахама"

Автор книги: Артур Прядильщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 48 страниц)

– Хотят решить свои семейные проблемы с помощью постороннего человека? – Удивилась Миу. – Почему им самим не хватает на это духу?

– Не знаю. – Ответила Мисаки. – Можно только предполагать, что, например, в большом коллективе должен быть «громоотвод», на который время от времени можно сбрасывать все ошибки и неудачи, и разряжать общественное недовольство или напряжение, если таковое возникнет. Или что «самый главный» никогда и ни за что не тронет своего… Ну, или то, что сейчас надо выделить самого умного и сильного в семье, перетряхнуть клан, чтобы народ шел в ногу и в одном направлении… Я не знаю – меня к управлению специально не готовили. Брата – да, а меня – нет.

– Неприятно, конечно, что с моей помощью собираются решать свои проблемы. Но я не вижу другого выхода, кроме как оторвать ноги сначала Яме, а потом сделать равноценную подлянку Танаки…

– Считаешь, это необходимо? – Засомневалась нахмурившаяся Миу.

– Да, котик, это необходимо! Я должен раз и навсегда научить всех – мою семью безнаказанно трогать нельзя!

… Тем более, если это более-менее безопасно. За Яму мне мстить не будут – рыло в таком пушку, что потом десятилетиями отмываться будут, если хотя бы слухи просочатся в прессу: покушение на безродного простолюдина Сирахаму – это одно, а вот покушение на такую фигуру, как дочь Главы Ордена Феникса и национальную любимицу – это совсем-совсем другое. За Танаки – если верить информации предоставленной мне практически самими Драконами – тем более.

Но про относительную безопасность этого мероприятия я говорить не стал, чтобы не смазывать впечатление: девушки вжались в меня крепче, излучая довольствие и умиление.

«Старик… надеюсь, в нашем маленьком клане не придется заниматься грязной политикой, а?»

«Не знаю, Малыш… Ой, не знаю…»

* * *

Грузовик с грохотом вывалил свой груз прямо на площадку перед вторым додзе. В заборе Редзинпаку, оказывается, были две пары «технических ворот», о чем я узнал только сегодня. И если от главных ворот можно было проехать только до главного «административного» здания, то с помощью «технических ворот» можно было на колесах добраться до любой точки имения… ну, кроме леса, разумеется.

– А что это? – Удивился я одновременно с «ух, ты!» от озадаченной Ренки.

Акисамэ, тренирующийся перед вторым додзе под глазами-блюдцами водителя грузовика, едва заметно вздрогнул.

Понимаю. И водителя понимаю, и сэнсэя. Водитель ошарашен видом: какой-то не очень мускулистый человек стоит на макушке полутораметровой статуи Будды и держит в вытянутых в стороны руках за макушки по еще одной такой же статуе… параллельно земле!

Ну, а Акисамэ тоже понятно, чем расстроен – я опять его подловил. Правда, это самое меньшее, что я могу себе позволить сделать в условиях продолжающейся «чайной травли».

А перед собой я катил тележку с Ренкой.

Четыре колеса, два метра в длину, полметра в ширину. Переплетение фиксаторов, ремней и блестящей термо-фольги, в которые, как гусеница в коконе, была подвешена девушка. И, конечно же, три десятка датчиков, подключенных к беспроводной сети Редзинпаку…

Ренка рассказала, что утром, пока мы были в институте, какие-то маститые профессора из Института Надзабуро осматривали ее еще раз. Они повторили неутешительный диагноз и порекомендовали длииииииииительное лечение, в ходе которого МОЖЕТ БЫТЬ «рассосётся само»… дескать, «медицине известны многочисленные случаи частичного или полного излечения». Кэнсэй столь же важно покивал головой… и прямо там, в палате, исключительно вежливо вручил «светилам медицины» пухлые конверты.

«Светила» поблекли – поняли, что их только что очень корректно послали, отказавшись от дальнейшего сотрудничества, заплатив хоть и немало, но несоизмеримо, на порядки, меньше, чем стоило бы предложенное ими лечение.

А потом Кэнсэй стал действовать.

Что там было у «светил»? Полный покой? Акисамэ, ты тут какую-то тележечку показывал? И вообще – покой нам только снится! Да, Реночка?

Что там еще было? Вот эти и вот эти лекарства? Та-а-ак… берем ручку и вычеркиваем… семьдесят процентов. Доченька, ты ж потерпишь, да? Боль, она же…? Ну, помнишь, да?

Что еще? Только позитивное настроение, ограничить встречи со сверстниками, обрубить интернет, убрать телеканалы с новостями дабы не расстраиваться? Отлично! Реночка, золотце, Кенчик тебя вечером на тренировку отвезет – посмотришь, как мы его гонять будем! Или он – нас… Или Старейший – его… Или Старейший – нас… В любом случае – позитивное настроение и ничего, кроме позитивного настроения!

– Кенчи… – Вздохнул Акисамэ. – Опять ты… Да еще и с Ренкой. Ко мне скоро можно будет с оркестром подходить… во имя Луны.

– Кхм… – Я сделал вид, что не понял причин его огорчения. – Извините, Акисамэ-сэнсэй! Я неправильно сформулировал вопрос. Я хотел спросить: для чего предназначена эта куча камней?

– Щебень. – Акисамэ тоже сделал вид, что его огорчила именно постановка вопроса, а не внезапное появление ученика из-за спины. – Если быть точным, то это – щебень, а не куча камней. Гранитный щебень крупной фракции от 150 до 400 миллиметров. Используется в декоративных целях – заборчик отделать, бассейн облицевать…

– А…?

– А конкретно эта «куча камней», Кенчи, была заказана Старейшим со словами: «тут Кен-чан жаловался, что у нас на территории камней маловато… Ну, пусть теперь не жалуется, хо-хо-хо!» Так что это я должен спрашивать: Кенчи, для чего предназначена эта куча камней? М? Или, выражаясь понятным тебе языком: Кенчи, «а что это»?

Весьма довольный собой, мастер джиу-джицу присел и поставил статуи на песок площадки, спрыгнул с макушки третьей статуи и направился к колодцу:

– Занесите фигурки глубокоуважаемого Гаутама-сама в мою мастерскую. Не затруднит, Кенчи?

– Ни капли, Акисамэ-сэнсэй!

Я поставил тележку с Ренкой на тормоз, взвалил одну из статуй на плечо и двинулся в сторону мастерских…

– Кееенчиии… – Вкрадчиво позвал Акисамэ.

– Да, сэнсэй? – Пропыхтел я из-под статуи.

– Я что тебе сейчас сказал?

– Отнести глубокоуважаемого Гаутама-сама в вашу мастерскую, сэнсэй!

– Я сказал, «занесиТЕ»! – Акисамэ улыбнулся «лисой». – Ponyatno, tovarisch Сирахама?

– Понятно, сэнсэй!

Я снял тележку с веселящейся Ренкой с тормоза и очень-очень аккуратно двинулся в сторону мастерской. Тележку я толкал одной рукой, а другой – пытался удержать тяжеленную фигуру Будды на плече. И дело не в том, что она очень тяжелая, а в том, что очень сильно перевешивала…

– Кен! – Давилась от смеха Ренка. – А давай я возьму статую, а ты возьмешь меня!

– Пф! Слабачка! А я бы взяла две статуи! – Рядом шла Мисаки со второй статуей на плече. – А Кенчи взял бы меня!

– А я не стала бы вообще брать статуй! – С другой стороны шла Миу и несла третью статую. – Но от последнего пункта я бы отказываться ни за что не стала бы!

– Ёрочка, ти таки посмотри, как тут эксплуатируют наших деток! – Послышался сзади незнакомый женский голос.

Мы застыли и повернулись назад… На всякий случай я загородил Ренку и собрался метнуть «Гаутама-сама»… в противника.

Сзади на энгава второго додзе стояла хрупкая маленькая женщина с очень красивым и очень-очень знакомым лицом. Китайский белый костюм исключительно шел к ее тонкой почти мальчишеской фигурке. Две длинные косички с крупными кольцами на концах дополняли картину. Чуть склонив голову на бок она рассматривала нашу кавалькаду, груженную статуями Будды.

– Я таки готова гарантировать, что за тяжелую работу бедные детишки не получат и цента! – Продолжала возмущаться женщина. – Ну, от этой варварской Японии иного и не ожидалось. Эксплуатация детского труда, ви только посмотрите!

Сзади неожиданно запульсировал цветок эмоций Ренки. Я сбросил статую на песок и развернулся, уже понимая по радостным эмоциям Ренки, что драться не нужно.

– Ой, Соечка, ну шо ти вечно всякие глупости и неважности смотришь! – Ворковала другая женщина, обнимая Ренку. – Лучше оцени, какой прокачанный моторчик у колясочки нашей Реночки!

– Мамочка! – Попискивала Ренка. – Мамуль!

Насколько я понял, мы имели честь видеть знаменитых «кошечек и птичек» мастера Ма.

Ма Сой. Знаменитая киноактриса. Старшая Жена Кэнсэя.

Ма Ёру. Исключительно красивая во всех местах женщина. Младшая Жена Кэнсэя.

– Мамулька! – К объятьям присоединилась Миу. – Как хорошо, что ты приехала!

О чем-то они там лопотали, бормотали, смеялись и, кажется, даже всплакнули пару раз… Одновременно. Статуя, которую несла Миу, была аккуратно поставлена на песок, в отличие от моей, небрежно брошенной.

– Кенчи, да они ж вылитые… – Мисаки крутила головой, восторженными глазами рассматривая то одну, то другую жену Кэнсэя. – Даже глаза оранжевые-ня! Ой, и прическа в две косички! С колечками! Ай, да мастер Ма!

Честно говоря я и сам рассматривал женщин с огромным интересом. Разумеется, в основном я рассматривал мать Ренки. Ёру была в черном ципао, что при ее выдающейся груди смотрелось… вызывающе провокационно.

«Ну, не удивительно, что она легко смогла выкормить и Ренку, и Миу… Вон какие… кормушки!»

«Малыш, зависимость количества молока от размера груди – миф! Но формы… формы выдающиеся, да! Но, главное, как все пропорционально… сделано!»

«Старик! Я не понимаю Кэнсэя! Что он тут делает при таких-то женах-красавицах?!»

– Хм… ну-ка, – Послышалось снизу. – Ну-ка, ну-ка… да, «моторчик» ничего так… Хоть и «маде ин джапан».

Сой в этот момент крутилась вокруг меня, деловито и бесцеремонно рассматривая. Я настороженно следил за женщиной, макушка которой была мне по грудь. А уж если вспомнить ее нелегкий характер… причем, нелегкий во всех… реинкарнациях.

– Ну-ка, напряги прессик! – Между делом попросила она.

Странная просьба, которую я выполнил, не задумываясь. И, не знаю, что тут сыграло роль: возможно, интуиция – я добавил «железную рубашку». На самом деле – врубил по максимуму…

Ды-дых!

Это Сой нанесла удар основанием ладони в живот. Меня качнуло назад, но я устоял. Площадка, видимо дрогнула, так как зазвенел колокольчик, подвешенный над входом в додзё.

– Не поняла… – Удивилась женщина. – Контрольный… Прессик!

Ды-дых!

На этот раз удар соскользнул. Каким-то отделом спинного мозга – скорее всего, нижней его частью – мое тело решило, что следующего удара оно не переживет, и чуть скрутило мышцы, заставив чудовищный по силе удар… соскользнуть. Сзади у забора под порывом ветра зашуршали кусты.

– Не поняла! – Возмутилась Ма Сой. – Совсем-совсем не поняла!

Она, ни капли не смущаясь, содрала с меня пояс и распахнула куртку доги. И стала пальцами тыкать в живот… Я, против воли, испуганно вцепился в резинку штанов – кто его знает, что взбредет в голову этой женщине в следующую секунду!

– Мамочка! – Ренка заливисто хохотала. – У тебя сейчас зятя уведут! Посмотри, во что кастинг превращается!

– Соечка, как тебе не стыдно! Ну, таки зачем нам еще один! – Всплеснула руками Ма Ёру. – Оставь его доченьке – пусть она играется!

– Кхм… Ма Сой-сан. – Прокашлялся я. – Я предлагаю отложить эту ролевую игру до момента, когда вокруг не будет никого, кто будет мешать нам своими советами!

– Хам! – Маленькая женщина уперла кулачки в бедра. – Ёрочка! Твой зять – такой бабник! Он мне такие непристойные предложения делает! Кобель! Прессик!

«Бля! Малыш! Держись!»

Да-дах!

Выбираясь из кустов и отплевываясь, я расслышал:

– Реночка! Ты где такого деревянного нашла? У него же не тело, а каучук! Автомобильная покрышка! Настоящий мужчина должен быть большим и мягким! А с таким… с таким же спать – сплошное мучение!

– Кстати, о настоящих мужчинах… – Задумчиво протянула Ёру, смотря в сторону додзе. – Знакомое ощущение неприличности, пошлости и извращенности…

В следующее мгновение обе женщины исчезли, а из темноты додзё послышалось азартное:

– Сверху! Сверху его загоняй!

– Смотри, сейчас под пол уйдет!

– Ага!

– Ай!

– Э-э… Соечка… а кто это?

И на минуту воцарилась тишина…

Из темноты зала появились обе женщины. И были они сильно озадачены. Впереди себя они вели… Хоноку. С фотоаппаратом.

– Р-р-руки! – Прошипела девочка.

Ёру отдернула свою руку тут же, а вот Сой замешкалась, за что и поплатилась – Хонока цапнула зубами кисть, лежавшую у нее на плече.

– Ах ты, маленькая…!

Но крохотный вихрь уже метнулся вперед и спрятался за моей спиной:

– Не подходить! – Хонока вцепилась в мой локоть. – У меня в руках аники и я не побоюсь его применить!

– Какой милый ребенок! – Умилилась Ёру, прижав ладошки к щекам.

– А какая знакомая техника работы с фотоаппаратурой… – Хмуро добавила Сой, растирая запястье.

– Да-а-а… – Покивала Ёру. – Неужто наш решил расширить состав? Нас двоих ему уже недостаточно… м?

– Ну, она ничего так… бойкая… – Сой наклонилась в сторону и попыталась заглянуть за мою спину с одной стороны.

– Ой-ой, – Смело вякнули у меня из подмышки с другой стороны. – Быть бойчее какой-то там старушки…!

– И на язык шустрая. – Ёру наклонилась с другой стороны. – Если воспитать, да выдрессировать… А то скучно.

– Но-но-но! – Предупреждающе полыхнула зарница фотовспышки.

– Не поняла! – В очередной раз возмутилась Сой, обнаружив, что за моей спиной никого нет.

– Знакомая техника, говоришь… – Ёру осмотрела окрестности. – Учитель всегда должен быть рядом с учеником…

– Поохотимся?

Маленькая и шебутная Сой, и роскошная и ленивая Ёру… они вдруг подобрались, встряхнулись и стали одинаковыми серьезными хищницами, загоняющими дичь. Стремительными смазанными тенями они понеслись в сторону главного здания…

– Папочка попал… – Фыркнула Ренка. – Кен… я это… пи-пи хочу. И может быть даже а-а…

– Так это же замечательно! – Искренне обрадовался я.

* * *

– Как тебе чаек, Кэнсэй?

– Я все лучше и лучше понимаю его букет, Фуриндзи-доно.

– То-то! Что б ты знал, далеко не всякий сможет понять чай, приготовленный нашим учеником. Для этого, увы, нужно особое психологическое состояние. Вот как в твоем случае… Что у девочки? – Старейший без перехода и подготовки перешел к той теме, которую и хотел обсудить с ним Кэнсэй.

– Многое непонятно, Фуриндзи-доно. С одной стороны – типичны парез…. Ну, паралич. Обеих ног. Это – с одной стороны. А с другой – функции мочеиспускания и дефекации по-прежнему… э-э-э… исправны. А это – нонсенс. Так не бывает! Я потому и отказался от услуг этих «корифеев», – Это слово Кэнсэй буквально выплюнул. – Что они на это не обратили никакого внимания!

– Дочке сказал?

Кэнсэй замялся и опустил взгляд:

– Нет, Старейший. Что-то остановило меня. Возможно, позже. Возможно, не ей, а Кенчи… Старейший! – Кэнсэй простерся в поклоне. – Если у ученика не получится… могу я просить вашей помощи?

– О-хо-хо… – Вздохнул Сверхчеловек. – Кэнсэй, ты, конечно, не заметил… и это нормально, что не заметил… но я и так оказываю помощь. В первую очередь – через СВОИХ учеников! Понимаешь? И – выпрямись, пожалуйста… эти ритуальные штучки последние несколько лет начинают мне надоедать! Мои ученики должны решать проблемы, а не я. Понимаешь? Если мои ученики этого не могут, то я должен их этому научить… но не делать это за них. Понимаешь, Кэнсэй?

Старейший вновь наполнил кружки и на минуту оба погрузились в смакование напитка.

– У Кенчи скорее всего получится. – После едва заметного колебания сказал Старейший. – А если не получится у него – получится у меня. Но, поверь, лучше, если это сделает именно Кенчи. И… пожалуйста, не говори пока об этих… ну, про мочеиспускание и… что там еще было?… В общем, не обращай пока ничье внимание на это.

– Акисамэ, тоже заметил.

– Но сказал только тебе… Вот видишь…

– Есть еще один вопрос, Старейший…

– Нет, Кэнсэй… боюсь, мы не сможем это сейчас обсудить.

Кэнсэй выразил свое удивление взглядом.

– Тебя твои жены наконец-то нашли… Так что спокойно поговорить нам не дадут.

Кэнсэй досадливо поморщился:

– Тогда, позже? После ужина?

– Кэнсэй, у тебя такие красивые жены и ты, мне кажется, их недооцениваешь! После ужина, конечно. Но не сегодняшнего, а – завтрашнего. Хо-хо-хо!

Глава 36

– Только не маринованные змеи!

– А чем докажешь?

– Чем угодно! У меня тонны фото-компромата и километры видео-свидетельств! Только не маринованные змеи!

– Хо-о-о… У тебя ровно пять минут убедить меня, мой дорогой!

– А иначе мы тебя…!

– Ай… Хорошо! Хорошо! Сейчас я вам покажу видео, на котором так «понравившийся» вам молодой человек показывает, кто в доме хозяин! Как же я ему завидую! Как же я ему завидую! Эх, если б я, когда был молодой, действовал бы чуть решительнее! О, я бедный китаец…!

– Другими словами, дорогой, ты скинул обязанность по поддержке доченьки на плечи какого-то невнятного япошки?!

– Значит так… во-первых, не невнятного! Я вам сейчас такое покажу и расскажу об этом… «япошке». Во-вторых, накидываем к пяти минутам еще тридцать секунд, потому что они уже ушли на ненужные объяснения!

– Хм… шустр, как всегда! Ёрочка, что скажешь?

– На твое усмотрение, дорогая! Дадим старичку шансик…

– Что ж… Запускай, Кэнсейчик… запускай свой файлик… Посмотрю, за что можно счет накинуть к этому каучуковому мальчику!

– Я не старичок-с! Попрошу не оскорблять-с!

– Дорого-о-о-ой…

– Стар-р-р-ричок…

– М-м-м… девочки… птички… кошечки…

* * *

О том, что «дедуля» собирается поговорить со мной, сообщил Акисамэ… снова раздражающе улыбаясь этой своей лисьей улыбкой.

«Я могу и ошибаться, Малыш, но, кажется, Акисамэ просто провоцирует нас на то, чтобы мы подарили Старейшему хаори с цифрой „один“ и узловатую клюку…»

«Вопреки тому, что он говорит вслух?»

«Ага…»

«Дедушка Фрейд с ним бы поработал… или как там у вас говорится?»

Я в этот момент как раз с Акисамэ и тренировался.

Мы подбрасывали «маленького» Гаутамма-куна в воздух и боролись друг с другом. Проигрывал тот, кто не успевал следующим подхватить пятидесятикилограммовую статую Будды (тренировка была облегченной, поэтому нельзя было нападать на того, кто держит в этот момент статую). Так что из захватов надо было выкручиваться ОЧЕНЬ быстро…

Десять – три. В пользу «капитана третьего отряда», разумеется.

А «дедушке», как я понял по вспышке эмоций из главного здания, позволили увидеть кусочек моей тренировки с Акисамэ… Дедушка был впечатлен. Как и прибывшие с ним бабушки.

Рю Горо был в традиционном официальном серо-черном хакама со скромным белым веером. Поверх хакама было накинуто синее хаори с золотыми камонами Драконов.

«Бабушки» оделись чуть более нарядно – традиционные шелковые кимоно, заставляющие трогательно семенить по циновкам пола. И были эти кимоно «традиционными» не только в покрое, но и, судя по всему, в рисунке, который был сделан на шелке вручную…

Ну, в том, что у семьи Рю есть деньги и она умеет и любит их тратить, никто и не сомневался – можно было и не тыкать нам в глаза этим фактом…

«Не раздражайся, Малыш! С рептилиями надо быть очень-очень спокойными и осторожными!»

«Ну, давай, Старик! У тебя же куча методик! Я тебя внимательно слушаю!»

«Хм… Ну, ладно. Представь себе, что ты пришел домой во втором часу ночи и только сейчас заметил в зеркало, что у тебя на щеке помада. И тут тебя встречает Ренка… со здоровыми ножками… А ты…»

«Ну, Старик! Умеешь же ты нагнать жути!»

Так что и мы с девочками, увидев такое, были вынуждены к ужину переодеться. Но не так официально, конечно. Я – обычные брюки-рубашку, а девушки – длинные серые юката с мелким геометрическим белым рисунком.

Встреча происходила в гостиной главного здания Редзинпаку. За накрытым для ужина столом.

Принцип «вначале накорми, а уж потом…» выполнялся неукоснительно, так что изюминка вечера была только после ужина.

Отложив палочки и поблагодарив «хозяюшек» за угощение, после взаимных дежурных реплик о погоде, здоровье, современных нравах и промежуточном выводе «ах, как быстро летит время!», «ах, как быстро растут дети!» (Старейший: «И ученики!») у мастеров Редзинпаку нашлись какие-то дела. Даже Старейший, подхватив чайный столик, направился куда-то на улицу, подмигнув мне напоследок…

Мисаки и Миу с непреклонным видом пожелали остаться. Ренка тоже «развоевалась», но ее коляска тут же была окружена родителями – Кэнсэем и его красавицами-женами – и увезена в сторону клиники под воркование:

– Процедуры, доченька! Ты ведь так любишь процедурки, да? – Ёру.

– А потом и Кенчи с девочками придут, да? – Сой… уж не знаю, какие выводы она для себя сделала на мой счет, но относиться ко мне она стала очень лояльно.

– А злых старых ящериц мы больше не пустим! Да? – Кэнсей… разумеется, не мог промолчать. Мастер Ма был потрепан, на лице были подозрительные красные пятна, но в целом мастер Ма держался бодро и ступал твердо… правда, улыбался временами несколько глуповато.

Разумеется, через некоторое время в зале появился Точимару, красиво, как фотомодель по подиуму, продефилировал перед «бабушками», которые тут же занякали и стали заманивать черного красавца маленькими печенюшками (а больше на столе ничего и не осталось – гостевой чай и печенье).

Понятно, что глупые женщины, не понимающие вкусов и потребностей четвероногого представителя семейства кошачьих, были поставлены в глухой игнор. После этого, чисто из вежливости, пару раз пройдясь по коленям сидящей Миу и засвидетельствовав таким образом почтение формальной хозяйке, кот совершил несколько проходов туда-сюда и как-то так незаметно и нечувствительно исчез…

– Кенчик! Ты так вырос! Такой красивый стал! А я тебя вот таким вот нянчила! – Заулыбалась очень похожая на мать женщина в желто-синем кимоно. Ее волосы были полностью седыми, но лицо – молодым и все таким же красивым.

Родная, так сказать, бабушка. Елизавета Рю. Еврейка. Так что и я, если посмотреть в, кхм-кхм, корень… с полным правом таки могу эмигрировать на Землю Обетованную… Может быть поэтому так хорошо с мастером Ма и сошелся?

– Ой-ой! – Подала голос другая женщина. – Лизонька, тебя опять заносит! Перед тобой взрослый юноша, которому не совсем уместно говорить подобные вещи!

Синима Рю. Между прочим, мать Танаки. Поседевшая только на половину. Японка. Она была в бело-синем кимоно.

Наверно, и смысла нет говорить, что обе женщины были одеты не только роскошно и богато, но и с тонким вкусом.

Я молчал. С одной стороны, конечно, полностью отдавал инициативу в ведении разговора, а вот с другой…

Оно мне надо – играть с ними в переговоры? И вообще, само стремление превратить обычные человеческие извинения (а чуялка чуяла, что будут именно извинения) в переговоры и перетягивание каната уже скажет, а стоит ли вообще с этим людьми иметь дело… добровольно.

Рю Горо прокашлялся, предупреждающе покосившись на своих супруг. Те покладисто замолчали, оборвав легкую сентиментальную пикировку.

– Кенчи… Я хочу принести извинения. В первую очередь от своего лица…

Я сидел и слушал. И молчал, разумеется. Рю Горо говорил красиво и по делу, проникновенно и правильно.

Но в эмоциях… Понимает человек, что набедокурил, но сожалеет не о том, что совершил нехороший поступок, а о том, что попался. Спалился, залетел, засыпался. Полная моральная мимикрия. Никакого чувства вины.

Ничего не было сказано по существу. Обычные общие слова. Подразумевающие, что оба собеседника прекрасно осведомлены, о чем идет речь. Следовательно…

«Прости, Малыш, нам придется понырять в эту грязь»

«Я понимаю, Старик! Надеюсь, я таким не стану… потом?»

«У нас есть Старейший, у нас есть Сигурэ, у нас есть Акисамэ, Сакаки и Кэнсэй…»

«Главное, у нас есть Апачай! Демонам Подземного Мира плевать на эти увертки. Справедливо и несправедливо. А все остальное не еб… апа-па!»

– Душа наполняется радостью, – Мой голос спокоен и торжественен. – Когда я слышу слова человека, по-прежнему хранящего в своем сердце заветы благородства, чести и достоинства…

Минутная ответная речь и… я вежливо повторяю поклон Горо Рю, простершегося передо мной на полу вместе со своими супругами.

Девочки сзади повторили…

– Внук! – Рю Горо выпрямился. Его глаза подозрительно блестели. – Ты даже не представляешь, как я рад, что мы с тобой поняли друг друга!

«О-о, дедуля! Ты даже не представляешь себе, насколько мы друг друга поняли!» – Кажется, это подумали Старик и Малыш одновременно.

– Дедушка, бабушки! Позвольте в знак достигнутого понимания предложить вам чаю!

Если я хоть что-то понимаю в этой жизни, то мне и моим девочкам не стоит пить чай из чайника-термоса, который стоял тут без моего пригляда очень-очень долго. Ну, разве что губы смочим, чтобы подозрительно не выглядело.

«Отрава! Не пить!» – В момент, когда чета Рю меня не видит, складываю пальцы.

От девушек идет удивление, затем – понимание. От Миу добавляется веселье, а от Мисаки – восхищение.

Жалко, тут Ренки нет… Ну, да не беда – во время вечерних процедур она из нас все вытянет.

* * *

– Езжайте, конечно же! – Я сделал вид, что удивился вопросу.

– А ты с нами… разве не…? – Осторожно уточнила мать.

– Я не хочу оставлять Ренку.

– Вот уж за девочкой теперь есть кому присмотреть, Кенчи! Мастера, Мисаки, Миу… Хонока говорила, что матери Ренки приехали.

Я невольно потер живот:

– Это да… уж приехали так приехали…

– Ну, вот… К тому же, чем ты ей можешь помочь? У тебя нет ни медицинского образования, ни опыта лечения…

– Нет, мам. Я останусь. – Решил я. – Надеюсь, это не сильно изменит ваши планы?

– Нет, не сильно… Хорошо. Оставайся, Кенчи! Только пообещай мне, пожалуйста… – Мать повернулась к отцу, с любопытством меня изучающего. – Дорогой, а где Хоночка?

– Играет. Сейчас как раз данж проходит. – Отец мельком бросил взгляд на экран ноутбука. – Ух, ты! Какой лут падает!

– Так вот, Кенчи, пообещай мне, пожалуйста, что не убьешь никого из Драконов.

Ого, матушка меня за какого-то супер-мстителя принимает! И никаких «будь осторожен», «не лезь на рожон».

– Кроме случаев самозащиты, мам. Обещаю!

– А мы тебе сувениров привезем! – Улыбнулся отец.

* * *

– Хороший у нас туалет, ящерки! – Стараясь мыслить позитивно, заметил Рю Горо.

– А чья идея была поставить тут ТРИ унитаза! – Горделиво воздела палец Синима.

– Вообще-то, ты просто торопилась утвердить свой статус! Тут и так стояло два… нам с Гориком вполне хватало! – Отозвалась Лиза.

– Где ж нас так? Неужели в Редзинпаку?! – В который раз за эту ночь спросила Синима.

– Мы уже это обсудили. – Поморщился Горо. – Внучок, что б ему икнулось!

– Ну, с другой стороны, – Возразила на это Лиза. – мы все еще живы, а не катаемся в конвульсиях по полу. В древние времена подобные твоим извинения, если не ошибаюсь, заканчивались харакири?

– Угу… но все равно… я-то уже подумал, что мы достигли взаимопонимания…

– … а тут он тебе и показал, что до взаимопонимания вам еще пилить и пилить! – Хохотнула Лиза. – Ты-то, наверно, думал, что повинишься, головку пеплом посыплешь, в позу встанешь, красивую речь толкнешь – и глупенький дурачок тебя простит, да?

– А разве нет? И вообще – что он хотел сказать этим… демаршем?

– Ну, например, – Возвела глаза к потолку Синима. – Это он так намекнул, что приравнивает слова главы клана Драконов к словесному поносу.

– Это уже будет двадцать третий вариант, если не ошибаюсь… – Весело подсчитала Лиза. – Кстати, Горик… хочешь квест?

– А?

– Квест, говорю! Квест!

– Ну… давай. – Неуверенно согласился Рю Горо, чуя подвох.

– Ну, слушай! Не знаю, кто из персонала сегодня тут проводил уборку, но туалетная бумага… как бы это сказать… Кончилась!

– Персонал тут не причем! – Встала на защиту хозяйственной службы Синима. – Просто мы сюда уже в пятый раз залетаем! Такого расхода бумаги никто предусмотреть не мог!

– Кстати, предлагаю вспомнить, что лично я настаивала на замене этих древних унитазов на более современные! С кнопочками и различными полезными функциями!

– Ты просто хотела подчеркнуть свой статус! Лично я настаивала на демонтаже этих морально устаревших и шумных воздушных сушилок и их замене на обычные раздатчики бумажных полотенец! Могли бы сейчас их использовать!

– Э-э-э… девочки – девочки… – Рю Горо успокаивающе поднял руки. – Лизонька, в чем квест-то?

– Как это в чем, Горик! Нам бы бумажечки! Ну, не знаю, как ты, а мы с Синимой хотим лечь спать с чистыми попками!

– Так это… вызвать и все… – Неуверенно предложил Горо.

Синима хрюкнула:

– Я представила себе, как глава клана требует бумажку в туалет. А потом через хозслужбу распространяется слушок о диарее, внезапно поразившей всю чету главы клана…

– Хм, да… не вариант. – Нахмурился Рю Горо. – Какие еще будут предложения?

– Ближайшая бумага есть в твоем кабинете. – Вспомнила Лиза.

– Ни-ни-ни… Там работают системы видеонаблюдения! – Отверг Горо. – Дайсо и так зубоскалит, а если еще и ЭТО… Да и бумага там твердая, для документов.

* * *

ЯПОНИЯ. ТОКИО. 7 марта.

МОЛНИЯ! У МА РЕНКИ ПАРАЛИЗОВАНЫ НОГИ!

ЯПОНИЯ. ТОКИО. 7 марта. – NHK.

Наш источник в одном из ведущих госпиталей, специализирующихся на лечении опорно-двигательного аппарата, на условиях анонимности подтвердили печальные слухи о здоровье поп-идола Ма Ренки, разбившейся в прошлую субботу на подвесной дороге на горнолыжном курорте на Хоккайдо.

«У девушки наблюдается парез [парез – паралич, прим. ред] обеих ног, развившийся вследствие травматического поперечного поражения спинного мозга в области поясничных позвонков. Это так называемая „параплегия“. Перспективы полного излечения крайне неопределенны. Я бы даже сказал, что вероятность излечения исчезающее мала. Особенно, если это лечение будет несистематичным… разумеется наш Госпиталь располагает всем необходимым оборудованием, у нас работают опытные и квалифицированные специалисты…»

* * *

19671: Говорю вам, попытка убийства Ренка-сама связана с ее женихом!

19672: Ну, ходят слухи, что он это все и подстроил!

19673: Чушь! Ты видео смотрел? Там все прозрачно! Если у него хватило мозгов такое подстроить, вряд ли он стал бы так рисковать. Его шансы на выживание были такими же, как у Ренки-сама! Да и зачем ему – у них и так все тип-топ было, судя по видео!

19674: Мне имхуется, что убить хотели как раз жениха!

19675: +1. Тем более, что личность уже выяснили!

19676: Откуда?!

19677: Где?! Ссылку давай!

19678: А вы что, еще не знаете? На форуме «Киодо Цусин» уже во всю обсуждают – модераторы не успевают тереть темы. Это некто Сирахама К. Кто-то слил информацию. Кто-то, кто учится в том же институте, куда Ренка-сама перевелась.

19679: А чего модерам не нравится?

19680: Ну, так вторжение в личную жизнь – там и адрес выложили, и фотки, где он с Ренкой-сама… ну…

19681: УЖЕ?!!!!

19682: Не-не-не… Я не это имела ввиду! Ну, обнимается – максимум… И знаете, что самое интересное?

19683: Ну?

19684: Там рядом еще две какие-то девицы с заретушированными лицами… И тоже – обнимаются!

19685: Да что ж это творится-то!!! Как Ренка-сама могла?!!!

19686: А знаете, что самое интересное?

19688: Опять «интересное»? Ну? Говори!

19689: Там же, на «Киодо…» уже проверили и по адресу этому ездили. Дом пуст. Соседи говорят, что вся семья куда-то уехала! Одним днем!