Текст книги "Сирахама"

Автор книги: Артур Прядильщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 48 страниц)

Глава 14

– Абонент Шкет! Уже четвертое место! Невероятно!

– Ну, почему же «невероятно», прекрасная моя Чиаса! Это, как раз неудивительно! Ведь только такой везучий су… парень мог украсть сердце нашей неприступной красавицы и остаться в живых!

– Ха-ха-ха… Композиция 999666! Шкет снова не напрягается с придумыванием номеров композиций… ох, попадется он нашей Реночке! И композиция снова безымянная. А вот сопроводительный текст: «Холодно одному». Как жаль, что Реночка уже ушла баиньки в свою кроватку! А так хотелось услышать ее комментарии!

– А пока прекрасная Чиаса сокрушается по своей подруге, мы послушаем выбранный трек! Шкет, мы по-прежнему болеем за тебя. Особенно, я. Потому что Реночка обижает Чиасу, а Чиаса обижает меня!

– Шкетик… пожалуйста… хоть ты найди на нее управу!

* * *

Волшебная винтовка!

Слабая отдача, очень тихий выстрел – как хлопок ладонями. И – разлетающиеся в пыль оптические элементы, безвольно повисающие гидроприводы трех автоматических турелей на ближней стороне периметра в трехстах пятидесяти метрах от моей лёжки. Отдача была такой незначительной, что я даже успевал увидеть в оптический прицел результат выстрела!

Что противник не условный и не учебный, я понял, когда после выведения из строя первой турели начался штурм базы. С настоящей стрельбой, мелькающими трассами, взрывами и трупами.

– Зяблик-четыре! Оставаться на месте! – Послышался тихий приказ в наушнике, едва я дернулся сменить «точку»… – Повторяю, оставаться на месте!

Что?! Но это же бред! Как это – не менять позицию после отстрела! Нонсенс! А если сейчас мина прилетит?! У них же все сектора должны быть пристреляны! Разумеется, с такой чудо-винтовкой меня, далеко не сразу найдут. Тем более, у них там сейчас стрельба в самом разгаре – по звуку пули мое местоположение тоже не определишь… Но я все равно «пересидел» тут, отстреляв полный магазин.

– Поменяешь позицию – убью! – Добавила Сигурэ, будто услышав мои мысли. – При контакте с противником – нейтрализовать нелетально! Повторяю – нелетально! Убьешь – убью!

Добрая и ласковая Сигурэ-сэнсэй! Я ее обожаю!

Какая жалость, что «волшебную винтовку» нельзя сейчас использовать по назначению! По движущемуся в моем направлении противнику! В моем, блджард, направлении!

Тут, понимаешь, их базу расхерачивают, а вот эти двое, петляя зайцами, несутся ко мне! Тьфу! Только так бы их сейчас снял! Но «убьешь – убью».

В этот момент в наушнике раздались первые аккорды до слез знакомой мелодии… Я поторопился стянуть с себя белых маскхалат… Место эти знают только приблизительно, но – не повод для моего спокойствия – мест, подходящих для снайперских лёжек тут не так уж и много, а следов я натопал много.

* * *

Мисаки Охаяси вылетела на точку, указанную отцом в качестве возможной лежки снайпера, и заозиралась, водя стволами двух пистолетов по кустам и деревьям.

Ну, это ожидаемо! Снайпер же не дурак – сменил позицию или вовсе начал отход. Но это не проблема – осветительные ракеты все еще висят, и они с Кином с легкостью определят, куда намылился этот урод! Ведь снег тут нетронутый лежит уже неделю! А на случай долгого преследования есть по четыре ракетницы у каждого из них и очки ночного видения… если снайпер – лось и убегать будет долго и быстро.

– Кин! Тут нико…

Что-то коснулось шеи, руки Мисаки дернулись, чтобы направить оружие назад, но в глазах помутнело, девушка вздрогнула, выронив оружие, и закатила глаза. Ноги подкосились и Мисаки бы рухнула на снег, но кто-то крепко держал ее сзади за ремни разгрузки.

Из лопнувших сосудов носа девушки на белую дубленку закапала кровь.

* * *

– Кин! Тут нико…

Кин Охаяси сдавленно зарычал, увидев, как в двадцати метрах дернулась сестра, и из ее рук на снег выпало оружие. Кто-то находился у нее за спиной, прикрываясь ее телом и не давая упасть. И не оставляя ни малейшего шанса прицелиться и снять…

Одежда на противнике – такая же белая. Это – единственное, что можно было о нем сказать. Тот самый снайпер, которого приказал взять отец, пока они с матерью будут разбираться с «этими кретинами» («Если не получится – уничтожить… Попрактикуйтесь, ребята!»).

Кин, не опуская стволов, внятно проговорил по-русски:

– Руки вверх! Будешь жить! Слово Дракона!

Рука сестры приподнялась и Кин увидел острие ножа, приставленного к подмышечной впадине. Ур-р-род!

Ладно… давай сделаем по-плохому.

Если этот мудак закрывается сестрой, то велика вероятность, что Мисаки еще жива. А еще это означает, что у придурка нет с собой короткоствольного огнестрела.

Кин демонстративно покачал «Глоками», медленно сунул их в фиксаторы на бедрах… и рванул к сестре. И тут же поймал ее – ублюдок отшвырнул ее от себя. Девушка слабо застонала. Жива! О, боги удачи! Жива!!!

Он, постаравшись превратить падение сестры в более-менее аккуратное контролируемое приземление на снег, тут же метнулся в сторону… и был сбит в полете мощным пинком под ребра.

Кин сделал подсечку (пусто) и тут же взмыл в вертушке по верхнему уровню (тоже пусто – отбежал куда-то, гаденыш!). В следующую секунду пистолеты снова были в руках и ощупывали стволами место схватки.

Справа! Кин с трудом уклонился от свистнувшего удара по затылку, вынужденно уйдя в перекат, перелетев через сестру! Ксо! У нее кровь на лице! Вот ублюдок вонючий!

Кин вскочил, на всякий случай «очистил» двумя «вертушками-мельницами» пространство вокруг себя, еще в воздухе сделав два сдвоенных выстрела в разные стороны и осмотрелся, водя «Глоками» по маленькой полянке. Противника снова не было.

Заполошенная стрельба из автоматов со стороны атакованной базы стихала, прерываемая скупыми, на три патрона, очередями из знакомых пистолетов родителей.

На всякий случай Кин упал еще раз, откатившись к дереву и, кажется, не ошибся – кто-то мелькнул на миг в том месте, где он только что стоял. Очередь на три выстрела в ту сторону… без особой надежды попасть – противник, судя по всему, владел «Танцем Бабочки»… и это совсем не вязалось с тем уровнем, который они ожидали от нападающих!

Кин застыл, позаботившись о том, чтобы за спиной был ствол дерева, и стал озираться. Противник снова пропал…

Что-то коснулось шеи, в глазах стало темнеть, и Кин, как на тренировках, направив левый пистолет подмышкой назад, выстрелил, и тут же, закинув правый пистолет (именно правый, чтобы горячая гильза не улетела за шиворот) за правое ухо – выстрелил назад еще раз!

В ушах звенело, но тут уж не до жиру. Ну, в ствол дерева он точно попал – сверху труха посыпалась… На этом мыслительные процессы в голове Кина прекратились и он потерял сознание.

Фигура, висевшая за его спиной на дереве вниз головой, перевернувшись в воздухе, мягко спрыгнула на снег и внимательно осмотрела место схватки.

* * *

Драконы? Базу охраняли Драконы? Ну, мастера! Ну, удружили!

Я стоял над бессознательными телами парня и девушки… и переживал последствия энергетического, или адреналинового (или что там?) шторма. Львиную долю усилий потребовалось затратить не на то, чтобы «выключить» этих ребят, а на сдерживание себя, чтобы их не убить!

«Что ж за монстр у меня там сидит, Малыш?»

В небе все так же висело несколько осветительных ракет. Судя по потерям среди атакующих, бывших в ноктовизорах – очень правильное и своевременное решение. Видимо, у нападающих была надежда на вывод из строя электричества, включая запасной генератор… А зачем я тогда турели им ломал? Запасной генератор снабжает только вооружение периметра? И не обслуживает освещение территории?

Налицо циничная дезинформация одной из сторон конфликта… И отсюда тоже выпирают знакомые прелести и выпуклости…

Понятно, для чего эти двое кинулись сюда – кто-то третий, тоже Дракон, в это время со страшной силой должен прореживать ряды атакующих. И этому «кому-то» очень сильно будет мешать снайпер с бесшумной винтовкой. Вот снайпера и решено было вывести из строя ДО того, как он выстрелит в следующий раз. А то, что снайпера не сняли издалека… Нормальный снайпер после каждого второго (если не первого) выстрела меняет позицию… Откуда ж этим драконам было знать, что у меня командир немного сумасш… из Редзинпаку!

Антиснайперский комплекс у защитников базы, наверняка, есть – есть же у них автоматические турели. Но воспользоваться им сейчас не получится – стрельба вокруг, а единственное, что может меня демаскировать, это звук пролетевших пуль. Так что единственным выходом им показалось отправить двух молодых Драконов в то место, где предположительно залег снайпер. Против обычного снайпера прокатило бы (а другого снайпера у ТАКИХ атакующих и быть не могло).

Видимо, цель – взять этих двух Драконов. Живыми.

– Молодец… – Я, наверно, супер-герой и, вообще, крутой мужик с железными яйцами, но я не вздрогнул от голоса, раздавшегося за спиной. – Винтовочка моя… где?

Кто о чем, а Сигурэ – про оружие! Я показал на винтовку, укутанную белым маскхалатом и висящую, как в люльке, на толстой ветке дерева.

– Люблю… заботливых. – Похвалила Сигурэ

Смазанный прыжок – и Сигурэ на дереве. Секунда на ознакомление с узлом. Спустя еще миг Сигурэ вновь стояла передо мной уже с винтовкой, закинув ствол на плечо.

Рассмотрев ее получше, я чуть слюну не пустил!

«Мастерица оружия» была в белой короткой дубленке с меховым капюшоном, белых обтягивающих брючках с тонкими черными вертикальными полосками, великолепно подчеркивающими рельеф мышц сильных красивых ног и идеальные полусферы ягодиц («Потерпи, Малыш! В Токио незамедлительно посетим район „Взрослых гостиниц“!»), и белых сапожках с меховым верхом и меховыми шариками-помпончиками на боках.

На голове Сигурэ красовались белые меховые наушники и защитные очки модного спортивного стиля. Наушники были не только элементом одежды – из одного торчал короткий усик микрофона.

И, наконец, метровая винтовка в белом камуфляже с толстым-толстым стволом и огромным-огромным оптическим прицелом делала завершенной феерическую картину «школьница с пулеметом».

Милитаристский кавай! Зимний вариант.

– Сэнсэй… вам очень идет эта винтовка. Очень мягкий спуск! Полная бесшумность! Да при такой дальности! А уж бронебойные патроны – это сказка! А какое интересное и простое решение при передергивании затвора – поворачивать вдоль оси не нужно!

– Ке-е-енчи! – Голос Сигурэ стал глубоко-порыкивающий. – Всегда… девушке… пр-р-риятное… говор-р-ришь… ня-я-яшка!

Она передо мной, как модница перед зеркалом, «встала так и встала эдак». Несколько раз.

«Ну-ну, Малыш! Крепись! Как только доберемся до цивилизованных мест…»

– Сэнсэй, задание выполнено?

– Да… отходим… Бери… – Сигурэ заколебалась и ткнула пальцем в девушку. – Эту… Девочка… пока еще… как ты… любишь! Пр-р-роказник…

Ну, это Сигурэ. Она смущает своих учеников.

* * *

Как я и ожидал, формула возвращения домой была простой, но очень дорогостоящей.

Прежде, чем я закинул девушку на плечо, Сигурэ ввела ей из шприц-тюбика какой-то препарат (наверно, чтобы продлить беспамятство) и поводила над телом небольшим сканером, который два раза, в районе плеч и крестца, выдал тихие трели и мигнул красным.

– Маяки. Блокировка. На десять минут. Остановка. Возобновить.

Через десять минут быстрого перемещения по лесу (девушка-дракон оказалась легкой, как пушинка) мы остановились и Сигурэ повторила процедуру.

Еще через пять минут мы вышли на крупную поляну, на которой прогревал двигатели гражданский вертолет Ми-8 с опознавательными знаками Российской Империи. Через двадцать пять минут мы приземлились на частном аэродроме в окрестностях огромного города. Владивосток?

На летном поле свистел двигателями не самый маленький бизнес-джет… «Цесна», наверно. Трап был откинут, никаких бортпроводниц или встречающих-провожающих не было. В скромном салоне бело-бежево-коричневых тонов Сигурэ показала на диван.

– Клади. Раздевай.

Почему-то это не показалось мне ни шуткой, ни обычным приколом. Я стал раздевать девушку… Действительно, сноровка в раздевании других у меня немалая – сейчас, когда я делал это сознательно – было особенно заметно.

Сигурэ щелкала за спиной какими-то чемоданами и кофрами, паковала винтовку и снаряжение.

Девушка-дракон, как большинство дракошек, была кавайной. Скуластенькая, невысокая, ладненькая. В белой дубленке смотрелась великолепно. А уж как она смотрелась после того, как я ее раздел – потому что фигурка у нее была… м-м-м…

– Трусы… зачем… охальник? – Удивилась Сигурэ. – Нетерпеливый… какой… Успеешь… еще…

«Старик! Ну, что ж за непруха-то, а?! Когда ж я до женских трусиков-то доберусь!»

А ведь могла и раньше тормознуть! Видимо изучала мою реакцию…

«Малыш, ты бы… ручки с девичьих бедер убрал бы… А то перед сэнсэем как-то… неудобно… Даже несмотря на чистку оружия, которая между нами была…»

На свет был снова извлечен прибор-сканер, какие-то дополнительные приборы, и началась операция… нет, не по извлечению, а, видимо, по выведению из строя каких-то маяков или маркеров, находящихся под кожей на правом плече и на пояснице.

Видимо, операция по приведению маяков в нерабочее состояние прошла успешно, потому что Сигурэ через пятнадцать минут, убрав инструменты, направилась в кабину пилотов, бросив:

– Одевай. Сажай. Пристегивай.

Уже когда самолет был в воздухе, Сигурэ молча протянула мне шприц-тюбик.

«Видимо, Малыш, дальше будут встречи и лица, видеть которые нам совсем не обязательно… и даже вредно… А ведь вежливо просят – не дротиком в шею, а – сам-сам…»

– Сэнсэй, такое количество снотворного не скажется на здоровье? Особенно, на мужском здоровье? Я все-таки семью еще создать хочу! С детишками!

– Отдохнешь… выспишься… Жеребчик…

«А одеваешь девушек, Старик, ты уже не так шустро, как раздеваешь, хе– хе…»

* * *

Утром я был разбужен ровно в шесть-ноль-ноль. В своей комнате в Редзинпаку.

И это являлось неслыханным актом щедрости со стороны мастеров! В Редзинпаку зимой подъем делался в пять, а летом – в четыре часа утра.

Вторым величайшим подарком со стороны Редзинпаку был выбор «будильника».

В нашем «санатории-профилактории» принимаются заявки на следующие «мелодии» «будильника»:

– пинком и криком «Подъем, салабоны-на! Строиться на тумбочках-на!» (Сакаки… «тумбочки» могут быть заменены на «подоконники»),

– исполнением в самое ухо первой части из арии «Како-о-ое прекра-а-асное утро-о-о, правда, Кенчи-и-и?!» (Акисамэ, отлично поставленный тенор),

– монотонным «Кенчи, ты спишь? Кенчи, ты спишь? Кенчи, ты…? А почему-у-у?» (Сигурэ в режиме «Леонард… Леонард… Леонард…»),

– хождением босиком прямо по спящему с цитированием чего-нибудь из «О партизанской войне» Мао или из «Законов войны почтенного учителя Суня» (Кэнсэй… переворачивание на другой бок не помогает),

– Вибрационный стенд с быстрым нетерпеливым бормотанием «Кенчи! Кенчи! Кенчи! Пойдем апа-па! Кенчи! Кенчи! Кенчи! Пойдем…» (ну, понятно, кто… при этом трясут не меня – трясут кровать).

Так вот, сегодня утром меня будили ласковым поглаживанием головы! Миу Фуриндзи собственноручно гладила меня по голове!

При этом неуловимое ощущение на губах и легчайшее шаловливое смущение девушки давало надежду на то, что «поглаживание головы» – только завершающая часть ритуала побудки «от Миу», первую часть которой я, увы, проспал.

Ками! Пожалуйста! Пусть так будет на протяжении ближайших ста – ста пятидесяти лет! Пожалуйста, Ками! Я даже согласен, чтобы это было «через раз» – пусть они меняются с Ренкой. А с Ренкой мы разработаем другой способ приятного пробуждения!

– Как спалось?

– Замечательно! Снились сосны, зимний лес. Снилась Сигурэ-сэнсэй. Но снилась по делу! Только вот не знаю, можно это дело тебе рассказывать или нельзя?

– А-а-а… это про бессознательную дракошку, одежда которой была в совершенном беспорядке… за исключением трусиков?

– Кхм… Ну, да…

– И запах пороха, которым несло от твоего зимнего комбеза?

– Ага.

– И про пулевое отверстие в куртке… кажется девять миллиметров… впритирку, между прочим, прошла!

– Ой… А я и не заметил.

– Конечно же мне НЕЛЬЗЯ об этом рассказывать! – Ехидно улыбнулась Миу. – Обыкновенным японским студенткам нельзя рассказывать такие шокирующие вещи!

– Миу, ты просто чудо! – Вырвалось у меня… наверно, не проснулся еще до конца.

Миу застыла, в эмоциях поднялась буря удовольствия… но усилием воли девушка успокоилась:

– Ах… еще только утро, а вы уже говорите мне такие смущающие вещи, Сирахама-сан! – Она прижала ладошки к порозовевшим щекам. – Вставайте быстрее, пожалуйста! Акисамэ-сэнсэю не терпится приступить к вашей тренировке! И, вообще, мастера сегодня испытывают небывалый энтузиазм! Я такого и не припомню даже! Представляешь, Сигурэ даже согласилась с Акисамэ, что, дескать, «удовольствия – потом!» и совместная чистка с тобой ее любимой винтовки может подождать, а сейчас главное – тренировка! Какая муха их укусила, не знаешь?

* * *

Утром в понедельник Беника Ююсава в своем крохотном кабинете выслушивала доклады подчиненных для особо деликатных поручений. Подчиненных для ОДП у нее было немного – Инузука Яйой и школьник Куренай Шинкуру. Остальные – это твердолобые и исполнительные ребята с «корочками» маленького безвестного ЧОПа. Они умели размахивать кулаками, нажимать на спусковые крючки, «наезжать» и «опускать», а еще – строиться в шеренгу при ее появлении и хором кричать «Здравствуйте, Беника-сама! Позаботьтесь о нас сегодня, Беника-сама!». Эти смешные ребята почему-то думали, что работают на любовницу или супругу кого-то из боссов якудзы… и очень этим гордились.

За окном ровно гудела одна из центральных токийских улиц. В сочетании с хмурой холодной погодой и пронизывающим влажным ветром со стороны Залива – обстановка на улице не располагала к прогулкам. А вот принимать доклады в теплом и светлом кабинете по такой погоде – самое оно!

– Да, Беника-сама! Я проследила за ним до его дома. На доме табличка – «Сирахама».

– Сирахама?! Сын Саори Рю?! Старшая Сестра Драконов?! Отринутая?! Еб… и… бля… и…. ху… – Великосветски выразилась Беника. – Дальше!

– В обед воскресенья он пошел в Редзинпаку…

– М-да… еще и Редзинпаку… Тренироваться в этом сумасшедшем доме?

– Нет, Беника-сама. Он там встретился с девушкой и повел ее на свидание. Они пошли в кино… я не стала следить за ними дальше.

– Почему? Я думала, он тебе понравился.

Яйой чуть покраснела:

– Ко мне подошел Хаято Фуриндзи…

– Еб… и… бля… и…. ху… – Повторила Беника еще раз. – Девочка моя, у тебя были очень насыщенные выходные!

– … отвел в мейд-кафе и сказал, что в такую погоду девушки должны сидеть в тепле и уюте, окруженные заботой и любовью, – Яйой залилась краской. – А не шляться под дождем…

– Ого… в мейд-кафэ с Хаято Фуриндзи… да ты счастливица, Яйой!

– Он тут же ушел, оплатив мое пребывание там в течение трех часов…

– М-да… толстый такой намек… в духе Сверхчеловека. Дальше?

– Сирахама с девушкой возвратились в Редзинпаку в шесть часов. Сирахама остался там ночевать. Я сняла наблюдение. Личность девушки пока не установила.

– Не надо. Вариантов тут всего два. Или Миу Фуриндзи, внучка, или Косака Сигурэ… ну, тебе пока рано знать, что это за чудовище… Ни ту, ни другую тебе лучше не задирать, Яйой!

– Даже не думала, Беника-сама!

– Ну, мало ли… ревность и все такое…

Яйой снова покраснела и пролепетала:

– У нас совсем другие отношения, Беника-сама!

– Чистые и возвышенные. – Усмехнулась Беника, тряхнув роскошной огненной гривой.

Она, что-то обдумывая, закрыла глаза и откинулась на спинку кресла:

– Если это Фуриндзи… Получается, что сын Старшей Драконихи ухаживает за внучкой Фуриндзи, которую пообещали старшему мальчику Асамия. При этом пообещал сам Хаято. И этот же Хаято курирует (а, следовательно, в курсе) свидание сына Драконихи и своей внучки. И «дракончик» хочет участвовать в «боях без правил»… Шинкуру!

– Да, Беника-сан.

– Твоя Гинко выяснила, кто выставил «сто шестого»?

– Да, Беника-сан.

Молодой человек передал Бенике папку.

– Шин, когда же ты компьютер освоишь? – Заворчала Беника. – Все с бумажками, папками… Надо идти в ногу со временем! Мог бы и электронным письмом прислать! Гинка, наверняка, в электронном формате тебе все это передала!

По мере чтения ее лицо приобрело сначала недоумевающее, а потом – ошарашенное выражение. Не дойдя и до середины листа, Беника расхохоталась:

– Боги! Вот это поворот! Ну, надо же! На это будет интересно посмотреть! Как судьба-то пошутила! Ох, не могу!!! – Она чуть успокоилась. – Шин! Сколько запросила ТВОЯ Гинко?

– Пятнадцать тысяч, Беника… – сан. – буркнул Шинкуру.

Его нервировали эти намеки на «гарем». Гинко – просто деловой партнер! Он платит – она находит или обрабатывает информацию… А Ююна… ну, тоже партнер! Спарринг-партнер, например… или бенто угостит… и, вообще, она – как сестра! Жаль, правда, что видит она себя скорее всего старшей сестрой…

– Заплати двадцать и скажи, что я очень довольна, – Беника приподняла краешек папки. – Ты ведь уже сунул свой любопытный нос…?

– Да, Беника-сан! – Шинкуру проигнорировал укоризненный взгляд «старшего товарища», Яйой.

– И что скажешь? – С любопытством поинтересовалась Беника.

– Связался не с тем человеком… бывает. Не повезло.

– Хм… «бывает». Какой ты у меня рассудительный… бываешь. – Усмехнулась босс. – История, достойная экранизации в аниме! Правда, для нормальной экранизации нужно, чтобы кто-то из них был девочкой… или уке. Но, судя по внучке Фуриндзи и по этому отчету, до яоя там далеко… на твое счастье Яйой.

– Беника-сама…

– Ага-ага… Ты «очень-очень благодарна». Я поняла… – Отмахнулась Беника. – Принято решение допустить его на Арену, и я не собираюсь лезть со своими возражениями… в конце концов, нам поручили только организацию «отборочного тура», а не обработку его результатов. К тому же, это будет интересно. Да и скучно там стало… на Арене. Посмотрим, чего эти двое начудят. Можешь контактировать с ним, Яйой. Сколько влезет. Но чтоб из этой папочки он не узнал ни слова! Во всяком случае, не от тебя. Вопросы? Нет вопросов!

Беника, ударив по подлокотникам кресла, порывисто встала, но спохватилась:

– Шин… Чуть не забыла с такими новостями… Выбери аквапарк поприличнее – после Нового Года поведем туда Мурасаки-чан. И своих девочек пригласи. Обеих… Яйой, ты тоже идешь. Хотя Асамия и дадут кого-то для охраны… наверняка, это будет Лин. – И весело рассмеялась, увидев, как оба ее подчиненных одновременно поморщились. – Да-а-а! Давненько я не веселилась!

* * *

… девяносто девять.

Рюто движется чуть медленнее. Но и сейчас его скорости все равно предостаточно, чтобы размазать меня по татами. В тысячный раз пытаюсь отвести «нукитэ»… бесполезно. Единственный прогресс – вместо четкого вхождения в солнечное сплетение, пальцы-копье бьют по ребрам. Сто.

Достаточно.

Теперь, попытаюсь прорваться через этот сранный блок-захват… Сто повторений. Хаджимэ!

* * *

– Королева в восхищении! – Сказал кто-то, вырывая меня из полудремы.

Секунда на то, чтобы «осмотреться» – лекционная аудитория, студенты обедают или отдыхают (идти на обед куда-нибудь в кафе… даже рядом с институтом… погода совсем не шепчет). Открыть глаза и изобразить тяжелое пробуждение:

– А? Чё?

– Ты чем по ночам занимаешься? – Поинтересовался Ниидзима, присаживаясь впереди.

– Тем же, чем все нормальные…

– … ученики Редзинпаку. – Подхватил Ниидзима. – То есть, тренируешься, тренируешься, тренируешься…

Я поморщился от такой проницательности.

– А где…? – Спросил я, увидев, что Миу куда-то пропала.

– Надо внимательно следить за своими девушками. Тем более, если они такие красивые и привлекательные для коллекционеров «старшей крови», Сирахама-сан. Тем более, если они Фуриндзи. Фуриндзи-сан и несколько других не менее красивых и привлекательных девушек вызвали в деканат… какие-то проблемы с прошедшей медкомиссией. Кстати, туда же пополз Асамия… эдак без палева… А за ним – две какие-то маленькие девочки с неко-ушками… Тоже без палева.

– У Фуриндзи? Проблемы с медкомиссией? Ты меня разочаровываешь…

– Напрягаться особо не хотелось. Странно, но новость про Асамия тебя никак не тронула… Почему? Охладели чувства? Или настолько уверен в своей подруге?

– Напрягаться особо не хочется. Ну, получит гордый сын семьи Асамия очередной раз вежливый игнор – мне-то зачем присутствовать? Хотя, на то, как он будет отмахиваться от неко-дракошек – на это посмотрел бы… А что там про королеву?

– Получено согласие на твое участие… в одном мероприятии. Для ознакомления, так сказать…

– Ты говорил, что будет известно через десять дней…

– Какие мы подозрительные, Сирахама-сан… И это – после скандала на соревнованиях…

– Не было никакого скандала. Претензий, во всяком случае, никто не предъявлял. Или на тебя наехали? Кстати, с кем я так хорошо сцепился?

– С кем-то из представителей организаторов. Я без понятия… – Врет.

– И что дальше?

– Да ничего… Претензий, как ты сказал, никто не предъявлял. Наоборот – засветился, тобой заинтересовались. И проверили в первую очередь.

– Я не про этот… «скандал». Я про «одно мероприятие».

– А-а-а… – Покивал Ниидзима. – Шестнадцатого декабря в клубе «Тагашима»…

– Ниидзима…

Ниидзима вздохнул:

– Про топографический кретинизм слышал. А вот теперь имею честь наблюдать календарный… Шестнадцатого декабря – это пятница, Сирахама. В эту пятницу к шести часам вечера подходи к главному входу клуба. Я буду тебя там ждать. Цветы, пожалуйста, не приноси – я не такой.

– А где…?

– Сирахама… – Ниидзима прикрыл глаза и стел тереть пальцами переносицу. – Ты наверно, не знаешь. Но… В общем… как бы это поделикатнее… Есть интернет, есть «яху» и «гугл»… В нынешних браузерах даже на сайт поисковика выходить не надо – поисковый запрос вводится в адресную строку – специально для… Прямо так и пишешь: «А где находится клуб „Тагашима“?» Чему тебя учат в Редзинпаку, Сирахама? Неужели, только разбивать головой кирпичи и доски?

– Еще бутылки. И бухло для мастеров таскать. Хорошо, Ниидзима. Я понял. Шестнадцатого декабря в клубе «Тагашима» в шесть часов вечера. Все? Или что-то еще?

– Можешь приносить свою маску Бетмэна. Выступление в маске – ты же этого хотел? Кстати… когда у тебя день рождения?

– Девятого августа. – Я непритворно удивился вопросу. – Хочешь сделать мне подарок? Как это мило с твоей…

– Девятое августа… Официально сообщаю вам, Сирахама-сан, что это будет среда. Чисто на всякий случай – вдруг вы забудете, раз у вас такая беда с датами.

«Если ты такой умный, то почему такой бедный» – крутилось у меня на языке, но это было бы не очень «спортивно» и слишком по-детски… К тому же, более чем уверен – Ниидзима и тут не растеряется. Еще и по моему происхождению пройдется. И будет, в общем-то, прав!

Так что последнее слово осталось за этим «пришельцем», который с победным видом прошествовал на свое место.

* * *

«Ниидзима Харуо. 18 лет.

Токийский технологический институт. Студент. Курс:…. Специальность:…

Мать: 43 года. Хитоми Удэки-Танимото-Ниидзима. Телефонный оператор. Язва желудка (предположительно. Если сильно надо, могу ломануть клинику)

Отец: Танимото Ито. Погиб (см. „Конфликт Танимото-Рю“)

Родился через семь месяцев после гибели отца. Через год после гибели мужа Хитоми вернула девичью фамилию Удэки и вышла замуж за Ниидзима Шидо (Служащий компании „Токио Спай-Линк Индастриалз“ (услуги мобильной связи)) Взяла фамилию мужа. Одиннадцать лет назад развелись. (Инфа по Шидо есть. Нужна?)

Старший брат: Юдай. Погиб четыре года назад (инфа есть. Нужна?)

Старшая сестра: Чоу (23 года). Замужем (инфы нет, но знаю, где лежит. Нужна?)

Младшие сестры: Каэдэ (12 лет) и Эцуко (14 лет)

Собственно про Ниидзиму:

В школе сколотил банду, но потом „отошел от дел“ (или как это там у вас называется? „завязал“?). Через месяц банда „спалилась“ (или как там у вас?) на разбойном нападении. Двух посадили на годик, остальных „посчитали“. Ниидзима тогда „соскочил“ (правильно?).

Сейчас занимается нелегальными мигрантами. Скорее всего, специализируется на вопросах устройства на работу в строительные и дорожные компании. Но берется и за другие работы. (Подробности нужны?)

Скорее всего обучался (по косвенной информации) кэмпо у Ма Согетцу, покинувшему Орден Феникса. (Инфа по Согетцу, я так подозреваю, вряд ли нужна?)

Симпатичный мальчик, язык подвешен хорошо, умненький. Девушки нет, ни с кем не встречается больше двух-трех месяцев. Список этих дурочек я даже приводить не буду, ладно? Их там штук двадцать! При этом ни с одной умудрился не поссориться – поддерживает ровные дружеские отношения. Прямо-таки ласковый теленок! (Специально для кое-кого: Шин, он не в моем вкусе!)

ПыСы: Незначительная деталь: До четырех лет носил имя Нацу, но по настоянию отчима, Шидо Ниидзима, получил новое имя Харуо.

ПыПыСы: А вот это может быть интересно: в одной группе с Харуо учится Сирахама Кенчи, сын Сирахама Саори – той самой Старшей Драконов, которая грохнула его папашу. Инфа нужна?

Лепесток676»