Текст книги "Сирахама"

Автор книги: Артур Прядильщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 48 страниц)

«Пиздец, Малыш! Мать его политика! Если мы и могли вляпаться хуже, то мне такие способы неизвестны!»

– Давай, будем мечтателями, Ми-тян… и допустим, что есть вероятность того, что это – попытка подставить Танаки, а не грохнуть такого замечательно внучка… – Я сделал глоток того же чая, что пила Мисаки и не удержался – тоже скривился. Действительно, гадость! – Мисаки… я все спросить хотел…

– М-м-м? – Дракошка заедала невкусный зеленый чай уже третьим кремовым пирожным.

– Как в тебя столько помещается?! Ты ж тростиночка!

– Кенчи-и-и… тоже хотела спросить… А я… красивая? – Мисаки похлопала ресницами.

– Еще пару чайников с зеленым чаем. – Поставил я диагноз. – Чтоб глупые вопросы не задавала… молодая красивая японская девуш… ящерка!

– «Быть молодой и здоровой – гораздо лучше, чем старой и мертвой, хо-хо-хо!» Слушай, Кенчи, а Старейший не учил тебя пули руками ловить? Не резиновые, а настоящие – калибра семь шестьдесят два? Представляешь, он их, как мух! – Мисаки показала. – Хлоп! Хлоп!

Пули… мне бы камни научиться взглядом раскалывать… хотя бы…

– Это лирика, Кенчи. – Пригорюнилась Мисаки. – Есть еще одно последствие такой резкой любви к тебе Драконов! Сможешь определить?

Я подумал и помотал головой – в голову ничего не приходило.

– Видимо, со стороны лучше понятно. – Вздохнула девушка. – Твоя семья, Кенчи. Твоя кровь Гасящего могла взяться только от одного человека…

«М-да… Ну, вот, Старик. А ты говорил, что мы не могли вляпаться хуже…»

– … Саори-сан очень скоро узнает, что Мототсуги-сан все это время ее обманывал. Битьем посуды тут не обойдется.

Мы помолчали (впрочем, дракошка не забывала уничтожать что-то сладкое… безалкогольное), пока я не ответил:

– Я продолжаю оставаться мечтателем, ящерка. Давай, будем надеяться, что мои родители смогут договориться и не задвинут в сторону почти двадцать лет совместной жизни и двух таких замечательных детишек, как я и Хонока…

– Я, наверно, тоже мечтательница, Кенчи. – Чуть смущенно заулыбалась Мисаки. – Будем надеяться, что между моими будущими свёкровью и свёкром не будет сильных разногласий… Кстати, ты будешь вмешиваться в битье тарелок?

– Нет, разумеется…

* * *

Восемь вечера. Один из городских парков. Поединок с Асамия Рююто.

Зрителей нет. И мои девушки тоже отсутствуют. Они не напрашивались, понимая, что первую схватку я неминуемо проиграю. А присутствовать при моем поражении… Да, Миу и Мисаки у меня – деликатные.

К тому же они понимают, что вряд ли Рююто, пошедший на такое, будет рад видеть Миу. Какие бы там политические решения не принимались у Асамия, а находиться в присутствии девушки, которая тебя отвергла и публично унижала… да еще и надо сделать так, чтобы нынешний хахаль этой девушки тебе в будущем «надавал по щам»… ну, это все-таки уже перебор! Что ж там у них за внутриполитическая обстановка, если они идут на такое!

А вот Ренка не упустила бы возможности поприсутствовать и позубоскалить. Ну, это ж Ренка!

С Рююто дрались молча. Без подначек, без объяснений, без медленного показа ударов. Парень отводил душу и дрался в полную силу. А я пытался сдержать его и сдержать себя, так как в эмоциях Асамия испытывал ко мне откровенную ненависть, которая провоцировала Ее.

Хоть полчаса подряд я периодически и оказывался на земле, но чувствовал, что тренировка пойдет на пользу – Рююто без ограничений демонстрировал множество технических и тактических приемов, которые можно будет в дальнейшем обдумать.

Когда в очередной раз я свалился на землю, пропустив рубящий удар ребром ладони по шлему, Рююто молча развернулся и… ушел. Спустя три минуты у ворот парка заработал мотор – ну, да, будет он на метро ездить, мажор.

А я мог праздновать – скорость Рююто сейчас не была для меня недостижимой!

Жизнь, определенно, налаживалась!

* * *

– Может, тебе помочь, сынок? – Ласково осведомился Рю Горо.

– В каком деле? – Нахмурился Танаки.

– Любой Гасящий – это все-таки Гасящий…

– А! – Танаки отмахнулся. – Там ерунда-вопрос! Тем более большую часть работы за меня все равно выполнят Садовники. Садовники должны работать, ха-ха-ха!

«Идиот… – Вздохнул про себя Горо. – После такого Шакти обычно делает тонзуру болвану с помощью своего Змея!»

– Конечно, справишься, сынок! Ведь если ты не справишься, Семейный Совет этих глупых старичков передаст дела Отоши! А я категорически против, как ты знаешь! На посту будущего главы Клана я вижу исключительно тебя!

– Еще раз говорю – я справлюсь! – Как несмышленышу ответил Танаки.

«Ну, что ж ты у меня дурачок такой, сынок! Тебе ж уже скоро пятый десяток!»

– Па, а что это были за бумаги? Которые ты той индуске дал?

– Да ерунда! – Отмахнулся Горо. – Совершенно ненужные нам в хозяйстве активы… Из моих, конечно, из моих. Не бери в голову, сынок!

* * *

– Йо! – Беника с размаху упала в огромное кресло.

– И тебе привет, красивая японская девушка! Принесла?

– А то! Ты, кстати, могла бы и сама все это собрать.

– Я все больше по цветочкам, Беника! И что там?

– Торговая марка «Ниссин Рамен» принадлежит исключительно сыну Рю Танаки. Исключительно. Даже его отец не может распоряжаться активами этой компании! Так что тебя нае…ли, когда расплачивались правами на эту лавочку…

– Нет. Мне ясно указали о ком идет речь. Все цивильно. Дедушка стареет, сыночек подгребает под себя рычаги управления. Дедушке это не нравится…

* * *

Тьма клубами выползала из ветвей деревьев, из-под забора, из-под земли, с черепицы крыши додзе. И дело не только в том, что на часах был первый час ночи. И не в том, что второй полигон Редзинпаку не был освещен.

Просто рядом стоял Апачай.

– Защита снять – молодец, Кенчи! – Похвалил он. – Не надо муай защита апа-па! Голый тела апа-па, ветер гулять, дождь лить, солнце греть! Пришел что, Кенчи? Демон звать? Демон-мальчик? Демон-девочка?

– Я хотел спросить о стиле Муай Боран, Апачай-сэнсей!

– Апа-па! Не сэнсэй! «Большой»! Муай Боран – хорошо! «Давай драться, Клубничка! Хе-хе-хе!» Демон Боран скачать вот так… – Апачай хлопнул боксерскими перчатками, пошел по кругу, совершая взмахи руками и удары коленями, и что-то забормотал. Его голос не изменился, но что-то в нем появилось такое, от чего волосы на затылке зашевелились. – Стойка ниже, Младший-Мелкий-Мелкий. Взгляд в грудь – сюда смотреть!!! Руки опустить – я тебя убить! – И неуверенно, будто на пробу, добавил. – А-па-па…

– Да, Большой!

Я соединил ладони перед собой и уважительно поклонился… не отрывая взгляда от ямки между ключицами Апачая… или того, кто сейчас был на его месте. К обещанию убить, если я опущу руки или взгляд, следовало относиться очень-очень серьезно.

В следующую секунду в моих ребрах материализовалась стопа противника. Там что-то отчетливо хрустнуло, воздух из легких исчез, из глаз посыпались искры и загуляли красные круги.

– Руки опустить – убить! – Напомнил Демон. – Взгляд опустить – убить!

* * *

– Апачай! Ты и слово «полегче» – несовместимы! – Акисамэ ворчал, вправляя плечо валяющемуся без сознания Кенчи. – Посмотри, во что ты ему руки превратил! Сплошной синяк! А бока!

Апачай расстроено вздыхал, сидя на ветке дерева. Сигурэ, висящая на другой ветке, повыше, гладила его по голове… ступней, затянутой в белый носок.

– Хорошо ты его отходил. – Заметил Сакаки.

Сакаки был в выцветшем кимоно. Кимоно было давным-давно изодранно до локтей и до колен. А сейчас еще и сильно пропотевшим – от него огромными клубами шел пар, будто влажная одежда была надета на раскаленный котел… только что шипенья не было.

Кэнсэй, греющий ладони над спиной Сакаки, как над печкой, возразил:

– Акисамэ, ну ви таки скажете иногда! (Апа! – донеслось из ветвей) Пошто сиротку обижаете! (Апа-па! – всхлипнули сверху… очень натурально) Демон его не убил… А это уже не просто «полегче», это… чуть ли не «нежность» и «сверхосторожность»! В скобочках заметим: в понимании демонов Подземного Мира по отношению к своим детенышам… (Апа-па-па! – согласились с дерева) Что же касается синяков…

– Хм… Вы так считаете, коллега? – Акисамэ понял мастера кэмпо с полуслова. Он наклонился и посмотрел под энгава. – Хм… Но я не вижу того, кто сделает Кенчи «компрессик».

– Тщательнее надо быть, Акисамэ! – Воздел палец Кэнсэй. – Тщательнее!

– Акисамэ! – Старейший огорченно поцокал. – Что ж ты…

– Я стараюсь, Старейший!

Мастер джиу-джитсу посмурнел… Судя по поведению Кэнсэя и Старейшего, Мисаки была где-то здесь… А и вот Сакаки подозрительно водит головой по сторонам – тоже учуять не может. Это ж надо было расписаться в собственной беспомощности в присутствии незаметно подошедшего Старейшего! Учиться и еще раз учиться!

– Мужики, шухер! – Спас положение Сакаки. – Он приходит в себя!

Через мгновение перед вторым додзе никого, кроме лежащего Сирахамы, не было. Минуту было тихо. Наконец, Сирахама открыл глаза, сел и свесил ноги с энгава.

– Раз. – Прошептал он, посмотрев на дерево. – Два и три. – Он посмотрел в сторону главного додзе. – Ну, Старейший и не думает скрываться – четыре. И все… Тц! Баланс не сходится! Вот печенкой чую, кто-то под полом есть, а учуять не могу!

– Мяу? – О руку Сирахамы потерся черный кот.

– О! Привет, Точимару! Ну, ты и кабан стал! Тогда баланс совсем не сходится! Потому что если ты здесь, то где-то рядом должна быть Сигурэ-сэнсэй! А ее нету!

– Кенчи… – За спиной вздрогнувшего Сирахамы качнулась тень. – А мой… компрессик? Поможет? А?

– Это запрещено международными конвенциями! – Послышался голос Миу из темного пространства второго додзе. – Потому что приравнивается к использованию отравляющих веществ кожно-нарывного действия!

– Тц! – Недовольно покачала головой Сигурэ и исчезла.

– Привет, котик! – Улыбнулся Сирахама.

– Привет, Кенчик! – Миу повисла на спине сидящего парня. – Компрессик тебе сейчас Мисаки делает. Только не вздумай под дом заглядывать – это будет неприлично с твоей стороны!

* * *

Четырнадцатого февраля в шестнадцать-ноль-ноль, я подкатил к Редзинпаку. Миу в своем обычном тренировочно-эротическом костюме стояла перед воротами. Две любопытные моськи – Мисаки и Ренка – выглядывали из-за створок. Мастера не ощущались. А если принять за аксиому, что они все-таки были, то, получается, пытаются развить мою чувствительность. Или девочек в этом тренируют.

– С днем рождения, котик! – Я вытащил из бокового кофра мотоцикла коробку с подарками и торжественно вручил Миу…

С днем рождения девушке чуть-чуть не повезло. Он у нее четырнадцатого февраля. День Всех Влюбленных, день Святого Валентина. А этот день в Японии является чем-то вроде Восьмого Марта Наоборот. Девушки дарят мужчинам много-много-много шоколада – не обязательно близким и родным, а и коллегам, начальникам, одноклассникам и сокурсникам. Ну, это как у русского мужика день рождения восьмого марта!

В Институте кстати, мне надарили килограмма три шоколадок. При этом – как-то умудряясь просачиваться сквозь «охранный периметр», организованный Миу и Мисаки. В чем причина такой популярности – я не задумывался. Смысл? Старик ворчал, что в кои-то веки «рыба идет сама», а «ловить эту рыбу» нет никакого настроения!

Страшно представить, сколько мне придется «отдариваться» на четырнадцатое марта, Белый День!

Ах, да… Рююто и Ниидзима. Оба (вот же опытные, сволочи!) показали мастер-класс предусмотрительности, захватив с собой… небольшие городские рюкзаки.

– Спасибо, Кенчи! – Миу легко поцеловала меня. – Можно?

– Конечно!

Миу поставила коробку на седло мотоцикла и открыла ее. Разумеется, Мисаки и Ренка уже стояли рядом и заглядывали ей через плечо.

– Ой… а что это?

– Это. – Я ткнул пальцем в коробку с розовым округлым прибором. – Переводчик с кошачьего на человеческий… Правда, я его перепрошил после консультаций с Апачаем и Точимару.

– С кошачьего? – Переспросила Ренка. – А обратно?

– Обратно не нужно. Точимару понимает нас отлично…

– Значит, когда я говорила ему не драть стены в моей комнате, то он…

Миу нахмурилась… кто-то шумно спрыгнул с забора внутрь поместья и в панике стал ломиться сквозь кусты. Миу довольно улыбнулась и показала на прозрачную упаковку с маленьким ошейником и небольшим, с ладонь, прибором с экраном.

– А это?

– Это GPS-навигатор для собачек среднего размера. Как раз для нашего черного кабанчика… ну, на вырост, само собой. Точность – один-два метра.

– Считаешь, этот черный разбойник может куда-то убежать? – Засомневалась Мисаки. – С такого хлебного места?

– Не-е-ет. – Я улыбнулся… идея девушкам, наверняка, понравится. – Но ведь Точимару постоянно крутится рядом с Сигурэ…

– Хо-о-о. – Девушки, действительно, заулыбались и стали переглядываться.

– А это что? – Миу показала на непрозрачный сверток.

– Это костюм, в котором ты сейчас поедешь со мной праздновать твое день рождение!

– Вечернее платье? – Сделала предположение заинтригованная Миу.

– Ну, можно и так сказать. Примеришь? Я тут пока подожду… я вот и консольку взял – в «Мортал Комбат» срежусь по сетке.

– Я быстро! Девочки, поможете? – Миу подхватила коробку и убежала… а я подмигнул Мисаки и Ренке. Те подмигнули в ответ и тоже скрылись за воротами.

– Знаешь, в чем сила боевых искусств, брат? – Послышался голос Сакаки из-за спины.

«М-да… в последнее время все Редзинпаку взяло за правило подкрадываться ко мне со спины!»

«Не ной, Малыш! Считай это тренировкой нашей чувствительности!»

– В том, что изначально слабый может победить сильного. – Ответил я.

– Примитивно. Поверхностно. Пошло. Но что-то в этом есть. Сила боевых искусств в том, что изначально ЛЮБОЙ человек, имеющий две руки, две ноги и чуть-чуть мозгов может стать сильнее ЛЮБОГО другого человека, который тоже занимается, но делает это чуть менее старательно. А все эти «старшие крови»… все эти клановые пляски вокруг постели новобрачных… Хочешь маленький секретик от Сакаки?

– Конечно, Сакаки-сэнсэй!

– В этом додзе, малыш, только два человека обладают тем, что принято называть «старшей кровью». Понимаешь? Только два – ты и Миу. А, нет… уже четыре: Мисаки и Ренка! А так… Даже Старейший родился когда-то давно маленьким засранцем, пачкающим пеленки, от совершенно обычных…

Сакаки вдруг прислушался к чему-то, наклонив голову, и недовольно цикнул. В следующую секунду нас накрыла мощная жажда крови. Сакаки хлопнул меня по плечу и… исчез. Спустя мгновение на то место, где он стоял, заставив землю задрожать, откуда-то сверху приземлился Старейший.

– Сакаки-баки, маленький негодник! – Старейший был слегка… разгневан. – Ты кого «маленьким засранцем» назвал!!! Ну я тебя…

Старейший, как в мультиках, нарочито изобразил, как принимает высокий старт, но – снова выпрямился:

– Вообще-то, Кен-чан, Сакаки прав. И не прав. Секрет не в этом. Да и нет секрета. Дело в том, Кенчи, что «старшая кровь» есть в любом человеке – у кого-то на поверхности, у кого-то глубоко внутри. Просто в Старших кланах не хотят идти по пути Редзинпаку и выковыривать «старшую кровь» из «генетического брака», как они выражаются… – Старейший посмотрел в небо и прищурился. – Хм… первый полигон, да? Хитре-е-ец… – Он спохватился. – Ах, да, Кенчи! Как обычно – я тебе этого не говорил!

Снова высокий старт. Хлопок воздуха. Поднявшееся облачко пыли. Через три секунды с первого полигона послышались взрывы, крики и вопли…

Понятно, почему соседи не обращают внимания не происходящее и не вызывают полицию – привыкли к жизни рядом с дурдомом…

* * *

– Кенчи! – Позвали меня от ворот.

Предвкушающие эмоции Миу я почувствовал еще десять секунд назад, когда она только подходила к воротам, но специально не стал оборачиваться, чтобы «отложить удовольствие» в полном соответствии с этой гениальной древнекитайской философией от Акисамэ-сэнсэя.

Ме-е-едленно оборачиваюсь… и застываю, как громом пораженный – ТАКОГО эффекта я не ожидал!

– Миу! Какая же ты красивая! – Вырвалось совершенно искренне прежде, чем я смог совладать с эмоциями.

Обтягивающий мотокомбинезон с рисунком белой шерсти и белыми меховыми оторочками манжет, щиколоток и короткого стоячего воротника. Перчатки и ботинки, разумеется, были стилизованы под кошачьи лапки. Не знаю, как этого добились дизайнеры, но сейчас, когда комби был надет на тело девушки, рисунок складывался таким образом, что дух захватывало!

– Ня! – Миу, крайне довольная произведенным эффектом, покрутилась передо мной, демонстрируя свой новый костюм.

А затем подошла и поцеловала так, что… Ну, после полутора секунд ТАКИХ поцелуев – от Старейшего обычно прилетает мощнейший удар «жажды крови»… Мы с Миу, конечно, пытаемся сопротивляться, медленно, но верно каждый раз увеличивая время. И у нас даже есть успехи – сейчас уже шесть секунд! Но превращать ЭТО в тренировку – как-то оно…

Правда, сейчас Старейший немного занят на первом полигоне.

«Малыш! Надо обязательно сказать спасибо Сакаки! Это ж просто царский подарок!»

С другой стороны, «жажду крови» Старейшего в данный момент вполне успешно компенсировала зависть от Мисаки и Ренки, любопытные носы которых снова торчали из ворот… А от Ренки – еще и «приправа» в виде усиливающегося возбуждения!

«С Ренкой, действительно, надо что-то делать, Малыш! И не то, что ты подумал! Во всяком случае, не сейчас! Очередность девушки установили, видимо, коллегиально. Так что „морковки“ нам пока не светят, потому что начинать надо с самой главной, а если мы начнем с нее, то… Старейший может прищуриться нам куда-нибудь в район пояса…»

– Спасибо! – Шепнула Миу мне на ухо. – Кэнсэй сейчас чуть слюной не захлебнулся! Так что лучше побыстрее уехать…

– Он за фотоаппаратом побежал? – Забеспокоился я.

– Гораздо хуже, Кенчи. – Серьезно ответила Миу. – Он стал набивать кому-то СМС-сообщение!

– О-о-о…

– Шлем для меня найдется?

Шлем был.

И на этот раз всегда спокойная Миу не удержалась и завизжала, захлопав в ладоши и запрыгав, как маленькая девочка. В каталоге этот белый шлем-интеграл назывался «неко-шлем». Треугольные жесткие «воздухозаборники»-уши, аэрография мордочки кошки, голографические голубые глаза с вертикальным зрачком на щитке…

Жаль, что в шлемах целоваться невозможно. Но искренние и бурные эмоции Миу, которая тут же натянула «неко-шлем», были отличной компенсацией!

Но при этом девушка испытывала и какое-то неудобство. Странно. Что не так? С размером не угадал, что ли?

«Блин! Старею, Малыш! Надо было сразу ей шлем вручить, чтобы она в додзе могла на себя в зеркало посмотреть! Тут же зеркала нет! Уй, баран какой! Уй, баран!»

«Успокойся, Старик! Ну, что ты панику разводишь на пустом месте! Остановимся у какой-нибудь витрины! Заодно девушка перед прохожими покрасуется! Даже лучше получится, чем просто перед зеркалом! К тому же, если б она сразу надела шлем, мы бы не получили свой честно заработанный поцелуй!»

«Хм… растешь, Малыш! Растешь!»

* * *

Отсюда, с лесистого склона безымянной горы в Фуццу, открывался великолепный вид на расцвечивающийся огнями вечерний Токио, раскинувшийся на другой стороне Залива.

Огромный город уже погружался в сумерки, но как раз сейчас яркой иглой, все еще освещенный солнцем, пылал длинный белый шпиль «Токийского Небесного Дерева». На западе, огромным черным конусом высилась Фудзияма. Жаль, что сейчас не лето – Солнце опустилось бы точно за огромный вулкан.

Вечер выдался на удивление безоблачным. А видимость сейчас, в феврале, была великолепная – ни смога, ни дымки от испарений воды в Заливе.

Ну, тут уж сама обстановка располагала – мы с Миу снова стали целоваться…

И нас снова накрыла «жажда крови»! Да что же это?!

– Не понял!

– Не поняла! – Одновременно сказала Миу, отрываясь от меня и недоуменно озираясь.

Как?! Ну, вот как?! Ну, понятно, Старейший – это сверхчеловек. Да. Но передвигаться за нами со скоростью девяносто километров в час (больше выдавать я опасался – все-таки новичок еще… хоть и Сакаки натасканный)… А приехали сюда мы только пять минут назад… Или телепортация доступна не только Апачаю?

Тьма опять лезла из-под каждого камня, и я понял…

ЭТО БЫЛ НЕ СТАРЕЙШИЙ!

Кто-то другой. Очень-очень-очень опасный! Мужчина… или женщина?

Из солнечного сплетения ударила теплая волна, Черная знакомо хмыкнула, распахивая крылья, а «Братья» сами оказались в руках… Я смог определить примерное местонахождение противника и заслонил Миу… Она, конечно, умеет танцевать, но с клинками – оно как-то надежнее. И мне спокойней. Если слово «спокойно» хоть как-то применимо к моему текущему состоянию.

– Выходи… те! – Обратился я к деревьям справа. Слова выталкивались наружу с трудом. – Сам найду… хуже будет…

– Пупочек не надорвешь, хлопец? – Насмешливый женский голос. Незнакомый.

– А ведь не надорвет, дорогая. – Ответил ей примерно оттуда же мужской голос. Чувствовалось, что говорящий тоже усмехается. – Во всяком случае, не сразу. Ты такая грозная, когда к Миу кто-то…

– Ой, любий! Ти ж сам только что бурчал, что порвешь ейного хахаля на ганчирочки?

Со стороны деревьев донеслось едва-едва различимое смущение. Миу за моей спиной последовательно испытывала самые разные эмоции: настороженность и готовность вступить в схватку, удивление, изумление, неверие, радость и, наконец, счастье!

«Старик, что творится-то?»

«Я сам ни черта не понимаю, Малыш! Но там за деревьями такие монстры, против которых мы даже с ЕЕ поддержкой, даже не сдерживаясь, можем и не выстоять… Удрать-то удерем, но только в одиночку, без Миу! Причем, этих монстров там ДВА!»

– Мамка! Папка! – Миу обогнула меня и пулей умчалась в тень деревьев.

Там в темноте кто-то радостно хекнул, принимая на себя вес Миу, помноженный на квадрат скорости. О чем-то забормотали и зашептались…

Я осторожно приблизился. «Братьев», разумеется, прятать не стал. «Крылья» все еще были распахнуты. Внутри клокотало. Уж не знаю, что там – энергия, кровь, мана, прана… чакра. Бурлило, клокотало, булькало. Рвалось наружу и требовало чего-то разрушительного.

Русоволосый мужчина с вислыми усами и подозрительно знакомыми глазами, после взгляда в которые вспоминалось басовитое «Хо-хо-хо!», гладил по голове Миу, которая повисла на шее у женщины.

Мужчина – Сайго Фуриндзи, если я хоть что-то понимаю в этой жизни.

А сероглазая потрясающе красивая смуглая женщина – мать Фуриндзи, судя по всему… Глаза очень похожи, лицо и… хм… фигура.

«Ой, Старик! Миу и сейчас – конфетка! Но если она еще и в такое вырастет!!!»

«Малыш! Умерь-ка восторги… ситуация насквозь неясна! А намеки канона – зловещи и пессимистичны!»

А я даже имени этой женщины не знаю. Раньше я не расспрашивал Миу о родителях, опасаясь напомнить ей какую-нибудь неприятную, а то и трагическую, историю. Ну, да-да, намеки из канона требовали молчать на эту тему в тряпочку. А чтобы Миу сама об этом речь завела – нонсенс! Только обрывками и обмолвками: мать сбежала, чего-то испугавшись, и Миу выкармливала Вторая Жена Кэнсэя, мать Ренки… с подозрительно знакомым именем. А отец кинулся ее искать… И пропал.

Мужчина перевел взгляд на меня:

– Тэ-э-экс… что тут у нас? Ну-ка, повертайся-ка! Неча на моих птичек глазеть!

Он исчез, а его рука легла мне на плечо сзади…

«Нервы ни к черту!» – Подумал я, когда «Левый брат» перечеркнул нижний уровень у меня за спиной, а «Правый брат» – верхний.

– Ух-ты, резкий какой! Класс! А дай-ка перышки погонять!

«Братья» вдруг испарились из моих рук. Мужчина снова был между мной и шушукающимися о чем-то дамами. В руках он вертел мои кукри!

– Ох ты ж! – Восхитился Сайго, рассматривая ножи. – Ксюха! Ты не поверишь! Помнишь, Триада свою «Типа-того» потеряла? А ножички ее – вот они! – От женщины повеяло удивлением. – А где взял? – Спросил он у меня с неподдельным интересом.

– По… подарок! – Выдавил я сквозь, как судорогой, напряженное горло и сжатые зубы. – Сиротки…. Ходят по ночам… всякие.

– Пода-а-арок! – Протянул Сайго. – Надо же… А по мне, так нашел где-то! Ну, так это мои были! Шел-шел, и потерял! Так что я их забираю!

– В другой… раз… Фуриндзи… – сан!

– Ты слышь, пацанчик! – Набычился мой собеседник… хоть и чувствовал я, что он дурачится, но менее опасной ситуация от этого не становилась. – Ты вообще с какого райо… Кхе-кхе…

Мужчина недоуменно посмотрел на свои внезапно опустевшие руки. Я тем временем вставлял «Братьев» в ножны на бедрах. Он поднял взгляд и внимательно всмотрелся в мое лицо:

– Непло-о-охо… Эк тебя колбасит-то! Ну… сосредоточься на чем-нибудь отвлеченном. – Посоветовал он. – Не относящемся к угрозе. Через некоторое время оно само рассосется.

Я сосредоточился. На Миу.

Мотокостюм неки подчеркивал великолепную линию спины, талии, бедра. Пропорционально развитые икроножные мышцы на красивых длинных ногах. А вот сейчас она повернулась, чуть смущенно поглядывая на меня… м-м-м, эта великолепная грудь. Ну и милое лицо, конечно же…

– Эй-эй! Я не это имел в виду! Хорош пялиться на моих…!

Я уже открыл рот, чтобы огрызнуться, но последовал внятный и спокойный ответ все еще улыбающейся Миу:

– Он мой… – Тут ее улыбка чуть поблекла, смотрела она серьезно и… с едва-едва прикрытой угрозой. – Так что, если чё, я его сама убью! Понятно, папуль? Мамуль?

Родители Миу чуть озадачились. Наконец, мужчина прокашлялся:

– Ну, – Он осторожно, кончиками пальцев, похлопал меня по плечу. – Примите наши соболезнования… э-э-э… Кенчи-кун, да? – Мужчина покрутил головой, будто принюхиваясь… – Оп-па… Ксюшенька, кажись, батя идет! Тикаем?

– Тц… И ведь выгадал же момент! Ладно, живи хлопчик… до «если чё». – Из холодно-высокомерного ее голос стал ласковым и теплым. – Доченька, не скучай без нас! И спуску ЭТОМУ не давай!

А потом они исчезли. Щелк! И нет их. Будто выключили. Ни шума мотора, ни ощущения, ни-че-го! Опять телепортация? Правда, считать свою чувствительность чем-то выдающимся – сейчас уже глупо. Мастера в последнее время относятся к ней совершенно бесцеремонно и наплевательски! Например, в отличие от этих двух монстров, я Старейшего сейчас даже не чувствую!

– Прости за беспокойство, Кенчи! – Миу прижалась ко мне… правда, секунду спустя я сообразил, что это как раз ей нужна сейчас поддержка. – Они только на вид такие грозные. – Она помолчала. – А когда остальные подъедут?

– Как догадалась?

– Вон там, – Миу показала пальчиком. – Спрятан набор для шашлыка и приборы на четыре персоны. Значит, Мисаки и Ренка. Наверно, на такси, да?

А я блаженствовал. Тьма ушла окончательно и напряжение схлынуло, как только Миу коснулась меня…

«Старик! Это что же получается! Кэнсэй нас обманул? И мы для Миу в таком состоянии не представляем опасности?!»

«Ну, привлечь его к ответственности нельзя – скажет, что имел в виду Ренку. А проверять с Ренкой… или с Мисаки – опасно. А как тебе будущий потенциальный тесть и теща?»

«Проживать будем отдельно! Категорически! В разных домах! Городах! Странах!»

* * *

Когда такси доставило девушек (таксист сильно удивился, когда привез девушек в такое безлюдное место… и испугался, разумеется), нас с Миу ждал сюрприз.

– Хонока! А ты что тут делаешь?!

– Между прочим, аники, сегодня День Святого Валентина! Твоя безответно влюбленная в тебя сестренка, – Хонока очень натурально и убедительно зашмыгала носом. – Приготовила тебе шоколад! Всю ночь готовила – маме спать не давала! А ты… а ты…

По щеке Хоноки покатилась одинокая слезинка. Но аудитория подобралась совершенно неблагодарная – девушки спокойно расставляли походные раскладные стулья, а я – разжигал огонь в мангале, а потом – занялся костром – все-таки февральский вечер. Хоть и токийский.

– У нас столовые наборы – только на четверых. – Заметил я между делом.

– А я с собой взяла! – Вот же зараза!

– И стульев – только четыре!

– А я к тебе на коленочки сяду! Я легонькая!

– Фотоаппарат в темноте не сработает!

– Аники, ну ты совсем сеструху не уважаешь! – Возмутилась Хонока. – Есть такая штука – светочувствительность и выдержка!

– Смирись, Кенчи! – Фыркнула Ренка. – Никуда ее сейчас не денешь…

– А мама знает, где ты? – Озаботилась Миу.

– Знает! Ей Ма-сэнсэй звонил и договорился о ночной тренировке!

– Хм… Все-таки Саори-сан очень смелая женщина! После такого предложения от Ма-сана я бы ни за что не отпустила, – Мисаки прильнула ко мне. – Нашу дочурочку!

Щелкнул затвор фотоаппарата:

– Отлично, сеструха! А теперь повернись вот так… Аники, не стой столбом! Обними же ее!

Миу с Ренкой смеялись.

* * *

Девичий голос:

– Сакаки-сан. – Двадцать секунд и – новый голос. – Сакаки-сан. – Двадцать секунд и – третий голос. – Сакаки-сан…

– Три девушки в моей спальне! – Недовольно пробурчал Сакаки, крепче прижимая к себе подушку. – Жизнь у меня, конечно, бурная и интересная, но такого еще не было. Максимум – две! И то – вначале пришлось отбирать у них оружие и пинать ногами… – Сакаки посмотрел на часы и застонал. – Два часа ночи! Чего вам, пигалицы? – Рыкнул он.

– Сакаки-сан, – Взяла на себя ведение переговоров Миу. – Научите нас управлять мотоциклом! Пожалуйста, позаботьтесь о нас, Сакаки-сэнсэй!

Девушки одновременно согнулись в поклоне.

Сакаки Сио приподнялся на локтях. Лицо мастера сотого дана выражало неподдельное изумление… он даже рот открыл от удивления! Кто-то, находящийся у потолка, очень тихо хихикнул.

Маленький сгусток темноты проследовал к кровати Сакаки и с мявом запрыгнул на подушку. Из переводчика, висящего на ремешке на шее Миу, послышался мужской голос:

– Это я. Уходи, Большой. Буду спать. Мое место. Тепло. Тепло.

Девушки, все так же находясь в поклоне, синхронно вздрогнули плечами. Кто-то в коридоре пытался придушить смех.

– Маленький акума! – Воскликнул Апачай, сидевший на ветке напротив окна. – Кенчи поймать-посадить амулет маленький акума! Миу, помни кормить маленький акума!

– Брысь! – Девушек накрыло жаждой крови от Сакаки. – Ждите у ворот. Кыш, я сказал! Акисамэ, чего ты там ржешь?

– Радуюсь успехам ученика! – Донеслось из коридора, когда девушки пулей вылетели из здания и находились где-то на полпути к воротам. – Знаешь, какой самый лучший способ затащить девушку в спортивный зал?

– Чудан-татэ-цуки. И пока она в отрубе…

– Неандерталец! – Припечатали из коридора. – Чтобы затащить девушку в спортивный зал, нужно купить ей красивенькую спортивную форму!

– Он что… всем троим?! – Поразился Сакаки, будучи уже полностью одет и подхватывая со стола свой мотошлем.

– Ага! Сказал, что такой вариант Дня Святого Валентина ему не нравится ни капли и он покажет, как надо!

– Шельмец! Жаль, что сейчас очередь Апачая его мутузить… Апачай!

– Апа? – Ответили с улицы.

– Ты б кого посильней «скачал» на ваши с Кенчи тренировки… а то жажда крови – всего двадцать процентов от уровня Старейшего!

С улицы не ответили, а Акисамэ, посмеиваясь, объяснил:

– Зря стараешься, Сакаки! Кенчи несколько часов назад сделал щедрое подношение Демону Подземного Мира – привез ему трехлитровое ведерко еще горячего шашлыка!