Текст книги "Сирахама"

Автор книги: Артур Прядильщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 48 страниц)

Асамия вдруг застыл. Улыбнулся. Усмехнулся. И пролистал книгу на начало:

– «…Двери заперты. – Стал читать он. – На окнах решетки. Собаки как спали, так и спят. Скрипучие половицы не заскрипели. Как не сработали и другие специальные приспособления, которые даже не стоит перечислять. Это значительно сужает круг возможных кандидатур. Призрак или какой-нибудь дух? Вряд ли. А боги любят появляться эффектно. Разумеется, ты можешь оказаться Смертью, но он также не отличается изысканностью манер, кроме того я чувствую себя превосходно…»

– Добрый вечер, Асамия-сан. – Прошелестел тихий голос из-за спины и добавил. – «Вот они – смертные, все, что у них есть – это совсем немного лет в этом мире, и они проводят драгоценные годы жизни за усложнением всего, к чему прикасаются». Асамия-сан, положите, пожалуйста, книгу на стол и вытяните руки по столешнице. Пальцы растопырьте.

– К чему эта цитата? – Удивился Асамия, выполняя требование.

– Ни к чему. Просто решил поддержать ваш литературный порыв. К тому же у меня под рукой сейчас нет нужной книги, которую было бы уместно сейчас процитировать… – Голос помолчал и добавил. – А у вас хорошее настроение, Асамия Орочи-сан.

– Ну, да! – Удивился Асамия. – Завтра у моего сына свадьба! Совсем взрослый стал. Кстати, спинка кресла бронированная.

– Свадьбы у вашего сына не будет. А пули в пистолете – усиленные бронебойные. И – никакого глушителя.

– Свадьбы не будет? С чего вы взяли?

Шелестящий голос вежливо пояснил:

– Свадьба будет. Но не у вашего сына. Либо Сирахама Кенчи его победит. Либо его убьет Миу Фуриндзи…

Орочи рассмеялся:

– Ты не сможешь прилюдно драться с Рююто, Кенчи-кун, поскольку находишься в розыске – полиция слетится, как мухи на мед. А девочка просто хорохорится! Ей духу на это не хватит!

– … либо Сирахама Кенчи его УБЬЕТ. – Закончил голос и Асамия поперхнулся смехом. – Вы же не будете утверждать, что у прирожденного убийцы не хватит на это духу?

– Это не по правилам! – Возмутился Асамия. – И противоречит договоренностям с Фуриндзи-доно…

– Вы слишком полагаетесь на Фуриндзи-доно, Асамия-сан. Как и члены вашего Семейного Совета… о чем вы, наверняка, уже осведомлены… Ситуация уже изменилась – обещания Фуриндзи-доно давно уже нарушены. Точнее, их ошибочная интерпретация. Кстати, все хотел узнать – Хаято Фуриндзи, действительно, сделал такую глупость и пообещал чистоту и невинность Фуриндзи Миу до свадьбы?

– Ты намекаешь, что…? – Почти не удивился Асамия. – Ну, так это меняет дело! И тогда можно не… А хотя… – Приуныл Асамия.

– Вот именно. Ни у кого почему-то не хватает того самого духу сказать в лицо Хаято Фуриндзи, что он не выполнил свои обещания. За спиной, впрочем, тоже. Человек правильно себя поставил. Уважаю… И почему-то все так зациклились на этой девственности и носятся с нею, как с какой-то величайшей драгоценностью…

– Он не обещал чистоту и невинность Миу. – Признался Асамия. – А всякие иносказания про невинный бутончик и нераспустившийся цветок – к делу не пришьешь… Проклятые чайные церемонии – ни одного слова прямо, без трех смыслов и шести подтекстов!

– Хо-о-о… – Оценил голос. – Сочувствую.

Часы отсчитали ровно двадцать одну секунду тишины.

– Зачем пожаловал, Сирахама-кун? – Полюбопытствовал Асамия. – Прирожденный убийца скорее чиркнул бы меня по горлу или разнес бы башку из пистолета с глушителем и пошел бы себе дальше! А не стал бы поддерживать мои литературные порывы… с шумным пистолетом без глушителя, заряженным бронебойными патронами. А, Сирахама-кун?

Голос хмыкнул:

– «Убийство для нормального короля – самая естественная причина смерти»? Не поверите, Асамия-сан, мимо проходил. Вообще, в гости шел… к одному челвоеку. Решил заглянуть по дороге – поздороваться. Вначале хотел поторговаться с вами – дескать, вы моему сыну – Фуриндзи, а я вам… А потом… как же там было-то? «Люди, которых можно купить, ничего не стоят». Да? К тому же сын обидится, если узнает – привык решать свои проблемы самостоятельно…

– «Моему сыну…» Вот оно как… Сирахама Мототсуги-сан… А я думал, что это будет Кенчи… – Асамия поцокал языком. – Вы в курсе некоторых наших обычаев, Сирахама Мототсуги-сан?

– Например?

– Первая брачная ночь между мужчиной и женщиной Асамия происходит ДО обряда бракосочетания.

– Ожидаемо. – Хмыкнул голос. – Вполне в русле нашей мужской трусости, апофеозом которой являются обычаи Асамия… не обижайтесь, пожалуйста, Асамия-сан! Переспать с женщиной безо всяких формальных обязательств… И сделать этот ритуал официальным. Дайте угадаю – половина браков таким образом не состоялась – на утро жених объявлял, что его невеста была порочной.

– Три четверти. – Асамия все-таки решился. – Но к браку с внучкой Сверхчеловека такое решение вопроса применено быть не может. Я это вот к чему…

– Можете не продолжать. – Остановил голос. – Напитки… Это же так логично – решить вопрос с непокорными женщинами с помощью алкоголя или наркотиков, подмешанных в напитки. – Асамия похолодел, а голос с неподдельным любопытством продолжил. – У меня только один вопрос – вы хоть раз за всю вашу историю пытались таким вот образом опоить женщину-бойца, уже прошедшего несколько активаций?

Асамия даже не дернулся – он не сомневался, что человек за спинкой стула в случае опасности выстрелит не колеблясь. ЭТОТ – выстрелит. Кроме того – взгляд на часы – то, что должно было произойти, уже произошло. Дергаться поздно. Что б там ни произошло…

– Вот оно что… – Понял Асамия. – Вы спокойно ждете, когда Фуриндзи убьет Рююто…

– … и тогда ни у кого не будет иногда выхода, как Миу отдать Кенчи и раскрыть пошире двери, чтобы дать им обоим сбежать… и не доставать их впоследствии некоторыми «нашими обычаями». А семье Асамия после такого «фейла» будет не до мести.

– На нас пришел заказ? Как тогда… на Танимото?

– Нет, хотя, судя по тайникам, заполненным оружием и взрывчаткой, сынок рассматривает все варианты… Это моя собственная инициатива. Использование служебного положения в личных целях, если угодно.

Мототсуги выдержал минутную издевательскую паузу и добавил:

– Впрочем, окончательное решение вопроса семьи Асамия я решил предоставить сыну… Он иногда удивляет даже меня!

– Что ж… – Асамия расслабился и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. – Тогда будем ждать, какое решение примет ваш сын.

– Я бы еще погулял, кстати. – С намеком сообщил голос и чуть смущенно пояснил. – Свидания со мной ждет одна великолепная женщина… А может, и не ждет… Вот, чтобы это выяснить… Ну… Вы не будете возражать…? Ну… Что б я вас на мушке не держал все это время? М?

– Валяйте…

– Потом голова будет болеть. – Заторопился Мототсуги. – Аспирин хорошо помогает. Или виски – я смотрю у вас бар довольно обширный… А еще лучше – водочка!

Пальцы осторожно коснулось шеи главы клана Асамия и через несколько секунд с интересом отслеживающий свое состояние глава клана потерял сознание.

* * *

… от сладкого наваждения, навеянного обольстительным голосом, тягучими плавными движениями, запахом шампуней и гелей, невероятным блеском серых глаз – от всего этого Рююто избавлялся непозволительно долго.

Лишь задним числом он смог восстановить очередность последовавших за событий событий.

Вот его ладонь ложится на талию слегка прогнувшейся и поощрительно улыбнувшейся Миу.

Вот она единым движением сбрасывает с себя халат.

Вот что-то мигнуло в ее глазах и он понимает, что страсть – может быть разной. Но ничего не может сделать, так как что-то сковало его, парализовало.

Вот что-то хватает Рююто за пояс и отшвыривает назад.

А вот два вздохнувших вслед по воздуху черных лезвия на какие-то сантиметры разминулись с его шеей и животом.

Еще несколько секунд он ошалело крутил головой у стены, приходя в себя, сбрасывая непонятное оцепенение.

Между ним и обнаженной девушкой, в руках которой слегка подрагивали, как живые, два огромных черных ножа-кукри, стояла безоружная фигура в черном балахоне…

– Потом поговорим. – Сказал, как сплюнул, Сирахама Кенчи не оборачиваясь. – Не лезь.

Сирахама чуть присел, сгорбился, как-то скособочился, став похожим на марионетку. Вокруг потемнело и стало ощутимо холоднее.

– Мэйм унэйк кейчап гиле аята![26]26
  «Я пришел за своими ножами!» – хинди


[Закрыть] – Холодно сообщил Сирахама на неизвестном Рююто языке.

– Ли-ау![27]27
  «Пришел – возьми!» – хинди


[Закрыть] – Столь же холодно ответила Миу

Полностью обнаженная девушка даже не пыталась прикрыться. Она тоже ссутулилась и напружинилась, взгляд стал бессмысленным.

– Мэйм исели джаумбга![28]28
  «Я их возьму!» – хинди


[Закрыть] – Согласился Сирахама, двигаясь вперед какими-то ломанными, неприятными даже на взгляд, движениями.

Конечно, с места Рююто, все так же сидящего, привалившись к стене, открывался не лучший обзор – иногда стол мешал, иногда диван, иногда кресло. Но и того, что он видел, хватило, чтобы понять, насколько высок уровень тех, кто схватился сейчас посреди просторных апартаментов.

В полной тишине – даже одежда не шуршала – порхали друг за другом два приведения – Сирахама в черном балахоне и Миу в чем мать родила. Тихонько, но тяжко, басовито, вздыхали ножи, время от времени описывая невероятные дуги, вырываясь из рук и, будто притянутые, возвращаясь обратно в ладони Миу. Не сразу Рююто разглядел тонкий шнур, соединяющий навершия черных клинков.

Рююто не удержался и моргнул – перед его лбом находилось предплечье Сирахамы, которым тот «поймал» нож, летевший прямо в лоб Рююто. Сдавленное шипение-ругательство Сирахамы, холодная усмешка Миу, рывок, предплечье дернулось, а окровавленный (хоть и не видно на черном лезвии, но каким ему еще быть?) нож сам, будто пальцем поманила, прыгает в руку Миу.

Девушка поднесла клинок к губам и лизнула лезвие. Улыбнулась и прижмурилась от удовольствия…

– Лиджи, шёхад ийя![29]29
  «Отбери же, сладенький/медовый мой!» – хинди


[Закрыть]

Ее нагота сейчас была совершенно другого качества. Совсем не от такой красоты хочет замереть мужское сердце. Это было… Так замирает человек, оказавшийся в лесу лицом к лицу с тигром. Так замирает пловец, видя, как вокруг него нарезают сужающуюся спираль плавники акул…

Как там? «Она была прекрасна, но красотой лесного пожара: восхитительное зрелище издали, и не дай Бог оказаться поблизости»

Сирахама снова рванул вперед – будто всполох. Снова схватка. А потом…

Резкий взмах окровавленной рукой, брызги крови попадают в лицо девушки, заставив ее моргнуть и отшатнуться. И на долю секунды потерять из виду противника. Короткий вскрик, переходящий в хрип…

Сирахама стоял над девушкой, с закатывающимися глазами оседающей к его ногам, и аккуратно вставлял ножи в захваты-фиксаторы на бедрах.

– Халат дай. – Тихо бросил он.

Рююто сначала даже не понял, что Сирахама обращается к нему – настолько ошарашил контраст между немым безумием творившимся в этой комнате (минуту? Две? Пять?) и спокойным чуть уставшим тихим голосом сейчас.

– А?

– Халат, говорю, дай. И хватит уже глазеть на мою невесту!

Сирахама выхватил из рук послушно отвернувшегося Рююто протянутый халат, укрыл им Миу, осторожно поднял девушку и перенес на диван.

– Активация. – Объяснил он очевидное.

Видимо, Рююто уже пришел в себя, так как огрызнулся:

– А то я не догадался.

– Да кто тебя знает… Бледно выглядишь, Рююто! Очки потерял (Рююто поднес руку к лицу… действительно, слетели. Видимо, от резкого движения). И галстучек порвали… Ну, потому что нехер тянуть грабки к чужим женщинам…

Рююто хмуро разглядывал спину Сирахамы. Соперник был в черном бесформенном балахоне… и это, пожалуй, единственное, что можно было сказать о его одежде. Костюм скрадывал очертания тела и скрывал всю прочую амуницию… если она была.

«Драконистый говнюк», кстати, так и не обернулся к Рююто, продолжая что-то делать с лежащей без сознания Миу. Кажется, обрабатывал ее синяки.

– «Мужчины Асамия никогда не насиловали своих женщин», – Продолжал Сирахама, не оборачиваясь. – Сколько пафоса было в этом заявлении! А, Рююто? Ну, еще бы – посмотрел бы я на того безумца, который попытается изнасиловать Цветок Редзинпаку. Правда, мужчины Асамия очень любят подмешивать всякую дрянь в напитки, не так ли?

Рююто похолодел. Он понял, что было с Фуриндзи! Вовсе не алкоголь! Хана! Что-то подмешала в напитки!

Сирахама вскинул голову и искоса посмотрел на побледневшего Рююто:

– Оп-па… Оказывается, не «мужчины Асамия», а влюбленные в них наложницы… Как там ту девочку звали? Хана?

– Ты?!

– А кто еще? Ну, да… чуть-чуть добавил из своих запасов. Крышу тоже срывает. Только растормаживает совсем другие участки мозга вместо тех, что планировалось раскрутить первоначально. Вместо инстинкта размножения – кое-что другое… Как два пальца… Но что за идиотизм – подмешивать дурь мастеру такого класса?!

– Да насрать! – Прохрипел Рююто. – Что с Ханой?!

– С той девушкой? – Удивился Сирахама. – Ничего… сделала гадость и пошла по своим женским делам.

В этот момент Миу едва заметно дернулась и Сирахама тут же обернулся к ней, снова кинув через плечо:

– Не мешай. Я сам.

Девушка что-то залопотала на неизвестном языке. Сирахама отвечал ей… кажется, на том же языке.

Рююто заметил слезы на лице Миу – ее глаза были открыты, но, кажется, она ничего вокруг не видела. Или видела нечто совсем другое, к реальности не относящееся. Сцепив зубы, Рююто ждал, когда закончатся эти телячьи нежности. И чувствовал себя лишним тут, в своем доме.

Но уйти не мог – как только он выйдет из апартаментов невесты, сюда тут же сунется кто-нибудь из прислуги… Да та же Хана сунет сюда свой любопытный носик, чтобы узнать, чем же все закончилось. А тут Сирахама. А к нему у Рююто есть одно незаконченное дело…

После того, как Рююто заметил слезы на глазах Сирахамы, он отвернулся к двери, испытывая сильное чувство неловкости и, кажется даже, нечто, похожее на стыд. Будто стал свидетелем чего-то, что совсем не для него предназначено.

И рефлекторно принял защитную стойку, наткнувшись взглядом на…

Огромный светловолосый детина с добродушным лицом и добрыми грустными глазами стоял у двери. Босой. В боксерских трусах и майке. По каменным щекам гиганта тоже катились слезы.

Апачай Хопачай, кажется? Мастер муай-тай из Редзинпаку. Наверно, самый сумасшедший из них всех. Как он тут оказался?

Апачай приложил палец к губам, и Рююто понятливо кивнул.

«Вечер плакс, блин!»

* * *

Меня трясло. И от пережитого. И от того, что происходило сейчас. Миу бредила. На хинди. Который к тому хинди, который используется сейчас, никакого отношения не имел – проверено на Шакти Рахманн. И который не должна знать не только Миу, но и обе ветви ее предков!

– Мне больно, муж мой! Руками своими… проведи… к Матери Нашей… меня…

Миу отняла ладонь от бока и показала мне… Чистая ладошка. Но видимо в воспоминаниях Миу на ней должна была быть кровь…

– Небеса уже держат тебя, жена моя! – Нужные слова вырывались из уст сами. – Сейчас боль уйдет. Чувствуешь? Она уходит!

Сзади раздражался ни слова из нашего разговора не понимающий Рююто, но – вот, что значит воспитание! – отвернулся к стене и постарался даже не прислушиваться. Потом он отчего-то удивился… да и бог с ним!

– Легкая рука… у тебя. Чужие бежали… а я чиста… не взяли… меня… не смогли… забрала для Матери нашей… многих… жатва… довольна будет она…

– Скажи ей, что любить, Кенчи. – Подсказал гулкий голос из-за спины…

Но говорил не Рююто, а кто-то, кого я не мог почувствовать… кто-то из мастеров. Апачай? Да, видимо, он. Только без этих своих «Апа-па!»

– Наша расставаться муж жена – говорить «люблю». Скажи, Кенчи! Уйти спокойно – вернуться быстро. Так надо. Принято. Обычай Подземный Мир, Кенчи. Отпустить с радость – встретить с любовь.

Не знаю, правильно ли понял его, но слова снова нашлись сами:

– Кали наградила меня тобой! Ты драгоценность моя величайшая. Моя часть, моя половина…

– Да, муж мой… Да… Черная… вижу ее… попрошу… в следующем круге… рядом… дочерью… матерью… сестрой… как угодно… в следующем круге… Она держит… за руку… а небеса… не нужны… таким, как мы… ты все сделаешь?

– Да.

– Береги дочку, Жеребенок… Черная… она улыбается… она исполнит… не держи меня… отпусти… в следующем…

– До встречи, Ануджа! Я буду просить ее о том же…

Целую минуту ничего не происходило, Миу ровно дышала. Кажется, бред активации перешел в неглубокий сон… Еще минута. Она глубоко вздохнула. И разлепила глаза, жмурясь от яркого света:

– Хочется сказать какую-нибудь пошлость… – Взгляд ее был осмысленным. – Тадай ма, Кенчи…

– Окари насай, Миу! Черт с ней, с пошлостью… Окари насай!

* * *

Они прошли в тренировочный зал. Рююто следовал впереди, а сзади неосязаемой бесплотной тенью скользил Сирахама. В зале было пусто. Разумеется, сейчас домочадцам не до тренировок. Тихо звякнуло – это Сирахама поставил на пол тяжелую даже на вид спортивную сумку. Минута возни – и на высоком штативе установлена видеокамера, повернутая объективом в сторону татами.

– Не волнуйся. – Легко понял Сирахама взгляд Рююто. – Пока выключена. О позоре клана Асамия никто не узнает…

– А Фуриндзи-сан?

– Оу! Ну, мало ли, как девушка оправдывает потерю невинности? Кто ж поверит ее словам, что ее, де, опоили. Нервное напряжение перед свадьбой, то да се… Маленький, что ли?

– Так она уже…? – Усмехнулся Рююто.

– Обидно, да? – Серьезно спросил Сирахама.

– Нет. – Чуть даже удивленно прислушался к себе Рююто. – Не моя она. А когда успел-то?

– Как настоящий мужчина, я не буду хвастать. И – у нас мало времени.

– Так зачем камера?

– А чтобы по-честному. Нашепчем последние слова и – в бой! Романтично, да? Ты же не хочешь потом проблем с драконами? Или с Редзинпаку?

– Ты такой же дракон, как я – Танимото…

– Ц-ц-ц… недоказуемо, Рююто. Недоказуемо. Или ты свечку над своими родителями держал?

– Камера не самого лучшего качества, плохое освещение, съемка из одной точки… Этой записи никто не поверит!

– А тебе не насрать? На то, что кто-то поверит или не поверит?

– Вообще-то, насрать… – Оскалился Рююто.

– Вот и отлично! – Довольно покивал Сирахама. – Стал похож на человека… – Он помолчал. – Асамия Рююто-сан?

– Да?

– Постарайтесь не умереть, Асамия-сан… – Сирахама соединил руки в приветствие бойцов кун-фу. – Со всем уважением!

Рююто тоже соединил руки и весело оскалился… внутри было – спокойствие?

– Просто постарайтесь, Сирахама-сан. Со всем уважением!

Бойцы стали сближаться…

* * *

Миу лежала на диване, закинув ноги на спинку, и улыбалась, прислушиваясь к своим ощущениям – Кенчи где-то недалеко дрался с Рююто. Бойцы схлестнулись азартно и не на шутку.

– Ох, хитрец… – Хмыкнула Миу, когда через четыре минуты схватка завершилась.

– Апа! – С гордостью согласился Апачай, сидевший на столе, обняв колени. Это снова был прежний недалекий добродушно улыбающийся мастер муай-тай.

* * *

Орочи хмуро смотрел на счастливую пару молодоженов. На весело улыбающуюся Миу и на улыбающегося «Рююто».

И ни черта не понимал – на что рассчитывает Сирахама Кенчи?! Да, следовало признать – сходство с его сыном было почти стопроцентным. Даже поведение. Совершенно естественное! Даже его вполне адекватное общение со знакомыми Рююто, которых Сирахама Кенчи даже теоретически знать не должен!

Да, лицо «Рююто» слегка подпорчено – чуть вспухла губа, шрам над бровью, под волосами видна наскоро обработанная рана. Но – опять-таки – все строго в рамках «легенды» – дескать, ночью приходил Сирахама Кенчи, с которым произошел поединок. На вопрос о результатах поединка «Рююто» раскидывал руки в стороны и с улыбкой показывал на себя – «Еще вопросы?»

– Ты ночью с кошками подрался, сынок? – Издеваясь, спросил Орочи.

– С двумя. – Улыбнулся Рююто. – Сначала с кошкой. Потом с котом. Немного поцарапали.

Орочи едва сдержался, чтобы прямо не спросить, куда Сирахама дел настоящего Рююто. И жив ли Рююто вообще. Сдержался. Успокаивая себя тем, что Миу, судя по ее поведению, была уже осведомлена о смене ролей. И, судя по тому же поведению, Рююто, как минимум, жив – вряд ли эта девочка могла говорить с ним, Асамией Орочи, так же приветливо и естественно, если б знала, что говорит с отцом мертвеца.

– И победил, сынок?

– Разве могло быть иначе, па? – «Рююто» рассмеялся. – Ты меня неплохо по тарелочкам натаскал!

Вот откуда?! Откуда Сирахама знает даже ЭТИ подробности?! Невероятно!

Но это ничего не значит! Орочи уже звонили из министерства юстиции. Там нашелся кто-то умный, кто соединил воедино все, что известно о Сирахаме, и со стопроцентной уверенностью предсказал следующий ход Сирахамы Кенчи – подменить Асамия Рююто перед церемонией бракосочетания и, таким образом, жениться на Миу Фуриндзи… На самом деле – план был шит белыми нитками!

И – главный вопрос – где в таком случае его сын?! Впрочем, когда через несколько минут арестуют Сирахаму – это выяснят. Пока против Кенчи одно-единственное обвинение – побег из камеры предварительного заключения… в которое он – вот ведь казус! – был заключен незаконно. Все остальные обвинения, как сообщили ему в том же телефонном разговоре, были вынуждены снять, дабы избежать скандала. Вряд ли он захочет отягощать свою вину таким преступлением, как «похищение».

Орочи колебался, когда у него попросили разрешения на допуск полиции на территорию поместья.

А вот давний политический противник – Дзию – не колебался ни мгновения, сразу просчитав все выгоды. Он, когда полиция обратилась к нему, с радостью разрешил полиции в штатском занять ключевые точки. Ведь Сирахама мог подменить Рююто только после победы в поединке, но самого поединка никто не видел! И если вдруг выяснится, что Рююто поддался и добровольно «уступил» Сирахаме «свое место» – у Орочи будет много-много неприятностей внутри семьи.

Хотя, с другой стороны, выходка Фуриндзи Миу подпортила репутацию Дзию как бы не серьезнее…

Так что сейчас этого «Рююто» арестуют и спросят, куда он дел настоящего! Ну, хоть какой-то плюс для Орочи – он узнает, куда дели его настоящего сына.

* * *

Арест «Рююто» прошел, как по нотам. «Оборотень» даже не возмущался! Вел себя абсолютно естественно – лишь вздернул иронично бровь, мазнул взглядом по напряженному лицу Орочи и по довольной роже Дзюро. И безропотно сел в полицейскую машину.

Огромная толпа гостей ошарашено повторила – сначала осмотру подвергся Асамия Орочи, а потом – Дзюро. Лишь журналисты не забывали щелкать фотоаппаратами и бормотать что-то в диктофоны.

Хлопнули дверцы, бойцы спецназа споро грузились аж в четыре автобуса. Колонна снялась с места и победно завывая сиренами, убыла восвояси.

«Как же их напугал этот Сирахама! Такую толпу спецназа на его задержание нагнали!»

Дзюро вдруг переменился в лице и шустро куда-то свинтил… Ага, понятно:

– Асамия-сан. – Перед ним стояла ослепительно красивая в своем свадебном кимоно Миу. – Я так понимаю, свадьбы с вашим сыном сегодня не будет? Я, пожалуй, вернусь в Редзинпаку. Так что, если я вдруг понадоблюсь, вы знаете, где меня искать.

– Конечно, девочка. – Кивнул Орочи. – Как только мы найдем, куда спрятался Рююто… или куда Сирахама его спрятал – мы тут же с тобой свяжемся. – И тут же спохватился. – Погоди, девочка! Сейчас подадут машину! Ты к нам на такой красивой машине приехала – не ехать же тебе обратно на такси! Да еще и в таком красивом кимоно… Может, переоденешься?

Миу, кажется, едва сдерживала хохот. И Орочи не понимал причины!

– Машину не надо – у меня свой транспорт. И переодеваться не нужно – не выходить же мне замуж в обычной одежде!

– Замуж?!

Стрекот вертолета вначале был едва слышен. Но вскоре грохот винтов и свист турбин подавил любые звуки на территории имения. Над площадкой перед семейным храмом завис хищный силуэт штурмового вертолета. Сверху, как в фильмах, упал трос с расстегнутой подвесной системой, а тугая волна воздуха прижала людей к земле.

– Тц… платье помнется! – По одним только губам смог разобрать дезориентированный Орочи слова Миу, быстро и сноровисто вплетающейся в ремни.

* * *

– Ну, как там жених? – Миу нацепила наушники.

– Волнуется. – Фыркнула Мисаки, напряженно ведущая огромную винтокрылую машину. – Круги вокруг храма наворачивает. И огрызается на подначки Наги и Занге.

Миу улыбнулась.

– Не был уверен?

– А как тут можно быть уверенным? – Пожала плечами Мисаки. – Все ж вилами на воде писано. Белыми нитками шито. На живую. Тяп-ляп! А если б полиция не купилась и не арестовала Рююто? А если б он выкинул какую-нибудь подлянку?

– Он дал слово. К тому же, теперь они запросто сковырнут старых сморчков из совета – шутка ли, родной дядя главы клана расстроил свадьбу племянника, разрешив полиции доступ на территорию!

Мисаки закусила до крови губу, приземляя вертолет на памятном пустыре. Касание земли. Довольно жесткое – все-таки, это был первый самостоятельный, без Сигурэ в качестве инструктора, полет на вертолете.

– А что б ты сделала, если б полиция не арестовала Рююто?

– Стукнула бы его по-тихому и стала бы ждать твою вертушку…

– Кстати, Миу… У нас маленькая проблема…

– Опять? – Удивилась Миу.

– Ага… Сигурэ твое свадебное кимоно примеряла… И перед зеркалом крутилась. Сама видела!

– Ой…

* * *

Где-то в Тихом океане. Кают-компания яхты.

– Дорогой, а что там?

– Ну, с одной стороны – обещанный подарок. А с другой – отличный способ бросить курить…

– Вау! Покажи! Ну-ка, ну-ка! – Девушки окружили «викинга».

Тот торжественно, с предвкушающей улыбкой, сорвал бело-желтые ленты с надписями «Турнир Восходящих Звезд» и открыл чемодан. Внутри чемодан оказался плотно забит небольшими плоскими коробочками. В кают-компании воцарилась тишина.

– А… что это? – Спросила Ирина.

– Электронные сигареты. – Вздохнул «викинг». Плечи у него опустились, улыбка с лица стерлась. Он смотрел на содержимое чемодана хмуро и даже зло.

– Олеж, ты чего? – Вскинулась Вика… остальные девушки тоже смотрели с беспокойством. – Электронные сигареты – ты ж сам рассказывал, что они классные для того, чтобы бросить курить!

– Они все АРОМАТИЗИРОВАННЫЕ. С ментолом… Ненавижу сигареты с ментолом!

– Вау! – Даша Велесова прижала ладошки к щекам. – Потрясающее чувство юмора!

Девушки успокоились и согласно закивали. Викинг только вздохнул, прошептав одними губами: «Козел…»