Текст книги "Приручить королевича (СИ)"
Автор книги: Антонина Бересклет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 36 страниц)
Замерла, почуяв, как чьи-то руки подхватили ее под коленки и приподняли ноги над землей, чтобы ловчее пропихнуть в окошко застрявшие бедра. (Хотелось верить, что это Алояс, а то ведь за помощь Злата Милка потом с нее спросит с процентами!) Варя поднатужилась, выдохнула поглубже, подтянулась на руках, хватаясь пальцами за податливый пыльный мох – и высунулась из дыры по пояс.
С другого конца портала обнаружилась приятно-бирюзовая солнечная рощица. И тропинка, по которой к повисшей в воздухе Варе спешил симпатичный молодой человек, одетый в богатый камзол серебристого бархата, изысканно гармонирующий с небесно-голубыми завитыми локонами, подхваченными в хвостик синей бархатной же лентой, скрепленной брошкой-камеей… У застрявшей Вари было предостаточно времени, чтобы его обстоятельно рассмотреть.
Ахнув на ее бедственное положение, юноша захлопотал вокруг гостьи. Причем, прежде чем взять ее за обе руки, дабы потянуть со всей силы, кавалер пару минут рассыпался в извинениях за то, что вообще посмел притронуться к руке непредставленной дамы… А когда она наконец-то вылетела из закрывающегося портала, как пробка из шампанского, юноша забавно испугался, что из-за его неловкости гостья лишилась всех юбок. Варе пришлось тщательно подбирать слова, объясняя, что ее урезанные джинсы – это именно штаны, а вовсе не какие-то новомодного фасона нижние панталоны. Справившись с переживаниями, смущенный кавалер вновь рассыпался в извинениях. Затем спохватился:
– Вы ведь за Зимославом Ледомиром прибыли? Странно, что вы одна. Меня послали сюда, чтобы я встретил отряд чародеев и не позволил им сгоряча взорвать дом… Позвольте, я провожу вас?
– К Зимославу? – уточнила Варя. Хотя сама понимала, что подозревать этого мальчика-одуванчика в коварстве не стоит, такую наивную простоту нарочно не сыграешь. – Надеюсь, мой жених цел и не пожеван? И почему именно дракон? Почему она буянила не у вас тут, а почапала в Белозорье? И почему облизывала Злата, а украла Зима?
Под градом безостановочных вопросов юноша вовсе растерялся, захлопал ясными глазами, поражая густотой и длиной ресниц, прикусил пухлую нижнюю губу, погрузившись в крепкую задумчивость. Пришлось Варе ему напомнить, что стоять посреди тропинки непродуктивно и негостеприимно, чем вызвала новый поток искренних извинений.
– Вот это дача! – ахнула она в восхищении, когда из-за вековых деревьев показался «скромный охотничий домик» на три этажа, не считая угловых башенок.
Впрочем, готично-мрачный особнячок действительно был маленьким – по королевским меркам. И вправду стоял посреди настоящего леса, глядя небольшими окошками фасада на живописное озерцо, которое Варя сходу окрестила болотцем.
И поместьем назвать это было нельзя. Никаких дополнительных построек вокруг особняка, что после Жукова Улья казалось необычным. Не было сада, клумб, оранжерей и даже обустроенных дорожек. Прямо от дверей расходилась сеть тропинок – пустынных, если не считать снующих среди растительности непуганых лесных птичек и зверюшек. Никакой суеты на дворе – ни горничных, ни прачек-кухарок, ни егерей-дворников-садовников, никто не болтает, не переругивается. Да и двора-то нет – так, лужайки. Тишина и шелест листвы кругом.
– И еще Зим полагает, будто это он живет в уединении, – пробормотала Варя.
Кавалер любезно распахнул перед ней двери. Отогнав здравые опасения, Варя переступила порог мрачного особняка.
Зимослава искать не пришлось – он нашелся тут же в холле. С озадаченным видом вышагивал вокруг распластавшегося на ковре дракона, поскуливающего в печали и сожалениях. На скрипнувшую входную дверь синегорский королевич оглянулся мельком, ничуть не удивился:
– А, Варя, ты? Надеюсь, мы не слишком тебя испугали? Прости за это недоразумение.
Варя вздохнула с тихим всхлипом – от облегчения, что ее непутевый суженый в порядке и нигде вроде бы не прокушен. Очень хотелось подбежать к нему и хорошенько поколотить, дабы впредь неповадно было к драконам соваться – и заодно бы проверила целостность помятых драконьими челюстями ребер… Но от порыва остановил глубокий женский голос, тянувший слова с насмешкой и ленцой:
– А где обещанный отряд лучших красавцев? Это кто вообще, Ледомир? Ты взял в невесты мальчишку-босяка в оборванных штанишках? Или это у вас в Синегорье мода нынче такая, прогрессивная, м-м?
– Мода, угу, – проворчала Варя, прожигая взглядом приближающуюся статную красавицу с роскошной темно-синей косой, облаченную в свободное домашнее платье. – Наведайся к Зореславе, она тебе выкройку даст. Следующим летом в жару оценишь.
– Благодарю за любезное предложение, – блеснула улыбкой та. – Это в Синегорье для лета сгодятся штанишки. Такого зноя, к какому привыкли у нас в Дивогорске, Ледомир не допустит, он же у нас нежная натура, снежная, хладнокровная. И любит он холод, и любит-то он холодно…
– Яснолика! – одернул ее Зимослав. – Отвлекаешь.
Дракон – вернее, дракониха – тоже вскинула голову, зарычала согласно: пустые разговорчики мешали ей наслаждаться вниманием похищенного принца-чародея. Ящерица уже и на спину опрокинулась, задрав по-заячьи лапки, подставив внимательным ладоням нежное брюхо.
– Ой-ой! Напугали! А вы не отвлекайтесь, – рассмеялась вольнопольская королевна. Снова обернулась к насупившейся Варе: – Пойдем чай пить? Чую, они еще долго будут заниматься ерундой. А я после портала проголодалась. Мало, что тушу сбежавшей дурищи пришлось тащить из чужого королевства – а до того неделю голову ломала, как ее подловить – так она еще и тяжеленного мужика с собой прихватила!
Варя язык прикусила: да как эта принцесска посмела обозвать Зима мужиком?! Да еще тяжеленным?!
– Пойдем, – Яснолика обняла гостью за плечи, развернула к парадной лестнице, будто мнение самой Вари ее нисколько не волновало, – обсудим, в чем полезнее перед женихами в жару щеголять – в штанишках, голышом или в чешуе…
– Краса, фу! – скривился синекудрый юноша.
Дракониха поддержала ворчанием.
– Никакого чая! – рявкнул, отвлекшись от чароплетения, Зимослав. – Краса, отстань от моей жены. Одну ты уже напоила чаями – вон что с ней стало! Варя, подойди ко мне. Поможешь, когда начнем возвратный оборот.
– Жену… – фыркнула Яснолика Краса. Но Варю отпустила, даже легонько в спину подтолкнула, как бы разрешая поспешить к избраннику. Повысила голос: – Ледышка ты, Ледомир! Так плохо обо мне думаешь? Будто я стала бы травить твою долгожданную возлюбленную! А Чара сама виновата. Кто ж в здравом уме мешает вино с зельями? Праздновала свою тоску по Злату, вот и обернулась драконом. Да, Чаруша?
Дракониха заворчала в ответ и от стыда спрятала голову под крыло.
– Ох, чуть не забыл! – всплеснул руками юноша. – Пока Чарушу не обратили, давайте соберем с нее ингредиенты? Краса, ты сама говорила, что надо ее вернуть, чтобы сцедить крови, слюны, желчи, отковырнуть чешую… и что там еще полезного?
Дракониха оскалила клыки и задом заползла под лестницу, попутно опрокинув пару кресел и высокий светильник.
– Точно – клыки! – обрадовался подсказке юноша.
Краса со вздохом закатила глаза. Пожаловалась Варе:
– Братец бывает таким простодушным, что даже мне порой страшно. Милонег, ты еще после прошлых своих опытов мою лабораторию не отмыл!
– Можете когти обрезать, – невозмутимо предложил Зимослав. – Вот посмеетесь потом, когда проведете анализ и поймете, что состав ткани ничем не отличается от женских ногтей.
Яснолика в наигранной задумчивости уставилась на собственный маникюр, будто ища сходство или потенциал для метаморфоз.
– Варя, будь добра, заряди. – Зим протянул горсть амулетов.
Поглядев, как гостья поспешно взялась за привычное дело, находя в процессе своеобразное успокоение для взбудораженных нервов – вольнопольская королевна удивленно протянула:
– Гляди-ка, и впрямь верная супруга! Совместимость энергий – это так мило…
Когда Варя закончила, Зимослав строго шикнул на хозяев. Яснолика послушно оставила дурачество. Глядя на нее, притих и ее чуткий братец. Вчетвером все вместе они благополучно распутали оборотное заклятье на драконихе. Огромное тело выпустило лишнюю распирающую магию, сжалось до человеческих размеров – и на ковер упала очаровательная хрупкая блондинка с длинными волосами цвета полуспелого лимона. Обнаженная, разумеется.
– Неж, отвернись! – скомандовала Яснолика.
Милонег густо покраснел, чуть ли не до слез – и бегом удрал прочь.
Снежен тоже отвел глаза. Торопливо снял камзол, протянул Варе. Та догадалась прикрыть блондинку.
– О-о… Как же мне худо… – простонала жертва зелий.
С трудом собравшись, села на ковре, легкомысленно расставив колени, совершенно не обращая внимания на едва прикрытую наготу, так что даже у Вари запылали щеки, а Зимослав ретировался следом за Милонегом.
– Краса, солнышко, – сосредоточив взор, узнала подругу бывшая дракониха, – яви милость! Дай водички, а?
– Конечно, Чарушенька, – проворковала королевна.
И, согласно легкому движению ее руки, блондинка исчезла.
Мгновением спустя стены особняка содрогнулись от дикого вопля. Голосили где-то на верхних этажах.
Яснолика невозмутимо обернулась к Варе, ослепительно улыбнулась, пояснила:
– Ничто так не бодрит, как купание в прохладненькой ключевой воде, не правда ли? Что ж, теперь точно нужно выпить чаю. Вот как знала, что гости нагрянут – вчера напекла пирогов! С грибочками, с яичками и зеленью, с лесными ягодами…
– И ватрушек, поди? – ревниво фыркнула Варя.
– Увы, нет, – понимающе покосилась на нее королевна. – Как баба Вера в свое время ни билась со мной, постигнуть сокровенную суть ватрушных таинств я не сумела. Зато есть со свежей клюквой! Уважь, не откажись отведать?
____________
Стол Яснолика Краса накрыла в небольшой светлой гостиной с окнами, выходящими на живописное озеро. Накрывала сама. Пальцем указывала на местечко на скатерти – и там возникало блюдо с угощением или кувшин, или бутылка, равно и чашки-ложки-тарелки. Удобный способ – не приходится бегать по особняку.
– Так, а в подвале на леднике у меня еще есть копченая рыбка… А, нет, уже не свежая, таким не потчуют гостей. О, зато икорка просолилась! Как же я про нее забыла. Ну-ка, явись сюда из чуланчика!.. – ворковала хозяйка, расхаживая вокруг стола, перед внутренним взором перебирая запасы провизии.
– Много всего уже, куда еще-то? – проворчала Варя, уныло подперев рукой щеку. Яснолика не послушала отговорок и усадила ее за стол раньше всех.
– Это тебе кажется. Сейчас мальчишки с Чарушей явятся и всё умнут. Ох, чуть про хлебушек не забыла! Он же у меня в печке остывает, свеженький. Вот! Какая корочка получилась румяная, хрустящая.
– Очень вкусно выглядит, – вынуждена была признать Варя.
– Да ты не смотри, а пробуй! Вон масло, вон икра. Или варенье, если хочешь.
– Не будем остальных ждать?
– Незачем, много с них чести. А булки остынут. Тепленькие…
Краса и сама уселась с нею рядышком, локоть к локтю, взялась резать каравай на щедрые ломти. Варя сдержала порыв отодвинуться вместе со своим стулом. Всем хороша королевна – и внешность завораживает, и манеры простые, речи ехидные, ум острый, смешки необидные. А червячок ревности в сердце так и вертится, так и жжется… Самое стыдное, что Яснолика читает Варины душевные терзания, будто смотрит в открытую книгу – быстро колючки спрятала и окружила заботой. Точно жалеючи.
– У вас слуг совсем нет?
– А зачем нам двоим слуги? Ну, троим, если Чаруша гостит. Хотя что-то она загостилась, пора ее гнать. Правда, с ней веселее. Вечно учудит что-нибудь с тоски. Или Нежку выбесит. Братец, когда из-за нее бесится, совсем ничего не соображает… Всё, жуем молча – идут.
Верно – только притихли, в гостиную вошел Зимослав. Зыркнул с подозрительностью на обеих кумушек, на удивление мирно сидящих бок о бок. Выбрал себе место за столом напротив, сел, не спуская с них настороженного взгляда, будто ждал, когда разнимать придется.
– Что так долго? Где гулял? – осведомилась хозяйка.
– Чуролют задержал. Потребовал объяснений.
Зим потянулся за бутылкой, хотел было налить себе глоток ликера для успокоения нервов. Но Краса опередила – бутылка исчезла из-под его руки, зато возникла перед королевной. Зим недоуменно выгнул бровь.
– Вон то для тебя припасла, – указала Яснолика на изящные кувшинчики. – А тут наливка на дюжине лесных травок.
Снежен пожал плечами и послушно налил себе другого вина.
Наливку же Краса разлила себе и Варе. Пахнуло густым сладким духом, точно в бутылку волшебством закупорили летний знойный вечер после грозы.
– Запомни, дорогая: если он тебя обидит, завари ему чай на травках. Потом надиктую, какие брать, чтобы проняло лучше. Или сушеных подарю, если найду в кладовке. С одного глотка тут же сыпью покроется! И так смешно чесаться будет, что обхохочешься и забудешь про все обиды.
Варя поглядела на Яснолику с недоверием: не шутит ведь! Однако и голос не понизила, чтобы на том конце стола было слышно. Вот же подружка детства называется – знает все секреты и слабые места и не пожалеет, ударит по самому больному.
– Варя, не пей эту отраву, – потянув носом запах, велел Зимослав. – Это сбор, развязывающий язык. Выпьешь, и не сможешь отмолчаться или соврать, на любой вопрос выдашь всё, что думаешь.
– Будто не заметил, что себе я налила то же и столько же? – с вызовом сказала Яснолика. Обернулась к замершей гостье: – Наливка слабенькая. Для знакомства в самый раз. Будешь?
И свою рюмку приглашающе подняла.
Варя кинула быстрый взгляд на жениха, но тот, похоже, решил ограничиться предупреждением и предоставил ей право выбирать самой, как поступить. Как будто у нее был выбор! Одно успокаивало – травить ее до смерти соперница не станет, ибо незачем. Но приняв этот шаг доверия, Варя может и выиграть немало.
– Ваше здоровье.
– Закуси! Запей! – наперебой засуетились Зим с Красой, так лихо Варя опрокинула в себя травяную горечь, от которой дух перехватило.
– Пьете? Без меня? – с порога капризно объявила свою обиду так вовремя явившаяся Чара-Чаруша.
По ее слегка мокрому виду легко было понять, что лимонная блондинка только-только закончила плескаться в купальне. Платье застегнула кое-как, даже волосы не полностью высушила, спеша присоединиться к обществу. Возможно, собиралась высказать Яснолике всё, что думает о ее методах лечения похмелья. Но увидев накрытый стол, великодушно простила подругу.
Усевшись по другую сторону от Вари, Чаруша немедленно повисла у той на плече и завладела ее ушами, не вникая, почему гостья утирает слезы и глотает воздух ртом.
– Так ты и есть законная невеста Снежика? Краса только о тебе и болтает, всё лето жужжит и жужжит, спасу нет! «Варенька то, Варенька это!» – тьфу! Ей про тебя и Зорька, и Мстислада докладываются, да еще тетка Буря жалуется в длиннющих письмах. Как же я тебе завидую! Быть признанной парой любимого человека – это такое счастье!..
Она частила, не делая пауз, не предполагая, что слушательница захочет ответить на вопросы. Правда, Варе и сказать-то было нечего.
– Ты кушай-кушай, – шепнула на другое ухо Краса, подставляя тарелки с угощением поближе. – Иначе зелье слишком резко подействует. А я надеюсь с тобой ночь провести до рассвета.
Варя опять поперхнулась, закашлялась…
Чаруша за считанные минуты выдала немало занятных сведений. Злополучное зелье откровенности еще не начало действовать, потому Варя честно молчала, сопела, елозила на стуле, жевала и слушала, примечая и на ус наматывая. Жаль только, через короткое время блондинка пошла в своих жалобах по второму, по третьему кругу, мало что добавляя к уже выболтанному. А отлипать не собиралась, совсем оглушила.
– …Радмилка ведь что? Да пустое место! Бездарность, магии ни крупинки. Зато самомнение до небес! Злат заслуживает лучшей пары. Но идиот слепой, раз всю жизнь позволяет крутить собой. А я ведь тоже с малых лет его люблю! Уж поди сильнее, чем Милка! Вот просто жить не могу! Сколько ни живу, всё мучаюсь. И ведь выпала же доля – родная кровь меня так подло предала – обскакала, увела! А ведь я даже по возрасту больше гожусь – я-то на год Злата младше, а Милка наоборот его старше. А оба на меня смотрят свысока, будто на дитя неразумное – обидно!.. Радмилка-то мне ближе всех, а такой удар в спину… Дедуля Чур у нас общий, брат нашего деда по матери, а между собой мы двоюродные. Но Милке от дедовского дара ни капельки не досталось, всё в меня ушло. А мне что за радость, ты скажи, а? Ну, умею колдовать, и что? Ну, обернулась я чудищем, а толку? Позвало меня сердце – бегу через страны к ненаглядному, мечтаю, чтобы он меня от драконьего обличья спас расколдовывающим поцелуем. А как в себя приду – сворачиваю к Синегорью, чтобы, значит, у Снежика помощи попросить, так как чую, что самой обернуться назад человеком не смогу… А что они?
Она требовательно встряхнула Варю за плечи.
– А что? – послушно спросила та.
– Они на меня кавалерию! – обиженно заголосила Чаруша. Махнула Милонегу ручкой, чтобы тот поухаживал, подлил ей хмельного пузырящегося сидра, и жадными глотками осушила бокал. – Ах! Никто не признал во мне меня! Скажи, я так сильно изменилась? Или они меня забыли? Даже дед Чур! Родной дед! Он же меня сам учил!
– Лакать все зелья без разбора и оборачиваться в ящеров он тебя точно не учил, – фыркнула Яснолика.
Варя и не заметила, когда к ним присоединился братец Красы, тихий, как призрак. Тот ничего не ел, не пил, лишь мрачнел и бледнел всё больше – и не спускал горящего темного взора с расчирикавшейся Чаруши. Варя поежилась: определенно он неравнодушен к блондинке и ее завывания о любви к прекрасному принцу были для него словно иголки в сердце. Для нее же его чувства не были секретом, Чара пользовалась его покорностью в своих интересах, точно вольнопольский королевич добровольно вызвался быть ее прислугой. Вместе с тем она не скрывала своего к нему презрения, нарочно шпыняла едким словом по любому поводу. И не только словом.
– …Что зыркаешь? Налей еще!.. Я как Милку тогда увидала – от злости просто ум затмило! Так бы и загрызла, разорвала бы на клочки!.. Эй, ты мне на платье плеснул! – взвизгнула невыносимая барышня, хотя сама же толкнула его под локоть. Да и пролилась всего пара капель. Но Чаруша замахала руками: – Уйди с глаз долой! Надоел до невозможности! Брысь!..
И в сердцах швырнула в него немаленьким сгустком чар – превратила безропотного поклонника в небольшого зверька вроде кошки, с голубым пушистым мехом в цвет его собственной шевелюры.
Краса, похоже, привыкшая ко всякому, вяло возмутилась произволу над братом:
– Чаруш, ты совсем очумела? Немедленно верни в нормальный облик!
– Ему и этот вид нормальный, – фыркнула жестокая красавица. – Самый подходящий такому нытику.
И продолжила льнуть к хлопающей глазами Варе, клянясь в задушевной вечной дружбе, раз они «так славно, с полуслова понимают чувства друг друга». Яснолика ругнулась вполголоса, да и плюнула. Лишь проводила сочувствующим взглядом заползшего под шкаф кота – и вновь обернулась к Зимославу, с которым вполголоса обсуждали недавнее нападение белогорцев.
– Какие они оба умные, – неожиданно сменила тему Чара, тихонько всхлипнула, уместив у Вари на плече хмельную голову. – Смотри, говорят о государственных делах, о границах и войне, а у самих глаза так и сверкают страстью. Эх, какая чудесная пара из них получилась бы! Так жалко, что судьба их разлучила. Вот прямо как меня с моим Златом!..
Варя поняла, что собеседницу окончательно развезло.
В то же время и с ней самой тоже творилось что-то неладное – злость так и плескалась внутри: почему она обязана тут сидеть и эту дуру Чарушу выслушивать?! Почему она молча смотрит, как ее жених увлеченно болтает с другой – на темы, в которых сама Варя ничегошеньки не понимает и поэтому утереть нос сопернице не сможет. Почему бедный лазоревый кот в собственном доме вынужден прятаться под шкафом?! Почему она, Варя, всё это должна терпеть?!
Решительно сбросив с плеча пьяную пиявку, Варвара поднялась с места. Взяла пирожок с рыбой, сурово разломила надвое. И направилась к шкафу, не замечая направленных в ее спину удивленных взглядов. Опустилась перед шкафом на четвереньки – и принялась выманивать на начинку несчастного котика, ласково присюсюкивая, что не позволит больше никому его обижать.
Кот-Милонег долго сопротивлялся. Сверкал на нее из темноты растерянными глазищами.
За столом разговоры утихли. Чара просто задремала, уместив гудящую голову на локти, а локти на стол. Зим потерял нить обсуждения – какие уж тут плетения пограничных сигнальных заклятий, если опоенная зельем невеста ползает по полу.
– Пожалуй, нам пора домой, – пробормотал он.
– В кои веки навестили, и уже? – негромко возмутилась Яснолика. – Сколько лет с тобой не виделись? Мог бы и погостить до Ночи Дух Лун. Вот Чарушу выгоню, и останемся с Нежкой опять вдвоем. На праздник-то! Одни-одинешеньки посреди дремучего леса. Не жалко?
– Жалко, – холодно отозвался Снежен. Кивнул на Варю: – Но ее жальче.
– Ошибаешься, ей-то как раз будет полезно, – фыркнула Краса.
Зим смерил королевну недоверчивым взглядом:
– Считаешь? Или снова влияние моей матушки?
– Когда это я беспрекословно слушалась тетушку Бурю? – прищурилась в ответ Яснолика.
Снежен отвел глаза.
– Свяжись с Зореславой, – продиктовала она, нисколько не сомневаясь, что ее послушают и выполнят совет в точности. – Скажи, что погостишь у меня две недельки, вместе с невестой. Саму Зорьку отправь к Твердиверу, иначе издергаешься. Без нее в Жуков Улей никто не полезет, а в Златограде ее будут охранять, как родную. Хранислава сейчас в летнем дворце, вы с Зорькой исчезнете – представь, как обрадуются в опустевшей столице твои недруги. К тому же слухи разносятся быстро, все решат, что в Белозорье тебя сожрал дракон, а Зореслава поехала на похороны. Если твои мальчики не прозевают, то получат отличный шанс выловить всех белогорских прихвостней.
– Я поговорю с Венцемиром и Будигором, – уклончиво отозвался Зим. Но по глазам было видно, что он уже мысленно просчитывает варианты последующих за таким шагом событий. – Спасибо.
– Это Чарушу благодари, она вас сюда заманила, – усмехнулась Яснолика. – Пожалуй, не стану ее пока выгонять.
Тем временем Милонег сжалился над Варей, от всего сердца оплакивающей его несчастное положение, и осторожно вылез из укрытия. Та не упустила момент – просияла и сцапала пушистика, притиснула к груди. Зимослав на такое проявление сочувствия недоумевающе заморгал. А Яснолика смешливо фыркнула.
– Пора нам с твоей суженой поболтать наедине, посекретничать по-девичьи.
Глава 20
Варя обиделась на своего жениха. Смертельно! Навсегда. Безвозвратно. Яснолика неизвестно куда ее повела, а тот ни слова не сказал поперек. А если бы соперница ее утопить решила? Вот в этом самом болотце, на бережку которого они уселись закатом любоваться под вишневый сидр с печеньками. Нет, разумеется, Варя ни капли не верила, что Краса может ей навредить. Но почему в это не верил Зимослав? Вот что самое обидное! Где его беспокойство о будущей матери своих будущих детей?!
– Ох, я подушки забыла! Сидеть жестко, – спохватилась Яснолика. Обернулась к шныряющему в высокой траве голубому коту: – Нежка! Будь другом, принеси парочку?
Варя удивилась: как это у ее заколдованного братца получится справиться с заданием? Но спросить не успела, так как рот был набит сладостями. Через мгновение же вопрос сам собой отпал – лазоревый зверек без пререканий перекинулся в прекрасного принца и направился к дому.
– А как же?.. – прожевав и проглотив, глубокомысленно поинтересовалась Варя.
– Удобно, что Нежка умеет оборачиваться прямо в одежде, правда? – хихикнула королевна. – А то неловко получилось бы.
– Но ведь его Чара зачаровала! – возмутилась на обман Варя. Она бедняжку так жалела, почти всплакнула над ним! А он, оказывается, нисколько не пострадал.
– Чаруша у нас, конечно, дева исключительной силы. Да только Милонег посильнее будет. И постарше, так что все ее фокусы знает лучше ее самой.
– А почему же он сразу не сбросил заклятье?
– Из принципа, – пожала плечами Краса. Зарылась в корзинку для пикника, проверяя, не забыла ли захватить с кухни жестянку со своими любимыми конфетами-тянучками. – Вот помяни мое слово – будет ходить цуциком неделю, Чаруше на нервы действуя, пока она сама не извинится и чары не отменит. Хотя, зная ее, говорю наперед – Нежка не дождется.
– Она, наверное, и не вспомнит к утру, – заметила Варя, сочувствуя несчастному влюбленному всем сердцем. – У нее вечно только Злат на уме.
– Угу, – поддержала Краса, намазывая две булочки кремом – для себя и для собеседницы. Остатки же взбитых сливок поставила на краешек расстеленного на земле пледа. Как потом выяснилось – для братца.
Милонег принес подушки, без лишних слов бросил перед сестрицей – ударился оземь и снова обернулся котом. Но сливки из фарфоровой глубокой масленки вылизал подчистую, после чего снова юркнул в травы – охотиться на светлячков.
– Я ж говорю, – понаблюдав за ним, неодобрительно хмыкнула Краса. Передала одну подушку Варе – всё-таки вечером земля была слишком прохладна, чтобы довольствоваться только пледом.
– А цуцики – это так голубые коты у вас называются? – уточнила Варя.
– Не у нас, – задумчиво отозвалась Яснолика. – Чаруша наша та еще путешественница – как из дома сбежала, за нами увязавшись, так каждую зиму где-то в дальних странах пропадает. Понятия не имею, где она таких цуциков высмотрела и как они называются на самом деле. И все ли они голубые или только наш из упрямства синеет. У нас они не водятся.
– У вас, говорят, и драконы не водятся, – проворчала Варя. – Но это не помешало Чаре превратиться в годзиллу.
– С драконами другое дело, – пояснила Краса. – Цуцики живут на южном материке, а не у нас, на северном. Драконы же являются в наш мир через порталы.
– В стихийные лезут?
– Нет, в управляемые влетают с достоинством. Они существа сознательные, магией владеют лучше нас – прилетают, когда им нужно, улетают, когда вздумается. Никто не знает, зачем. Никто не знает, когда. В последний раз, правда, давно появлялись – еще до объединения трех королевств в империю. Но в принципе могут вернуться в любой момент.
Она замолчала, погрузившись в какие-то свои мысли. А Варя рассеянно хрустела печеньками дальше. Она-то думала, что соперница позвала ее на разговор с глаза на глаз, чтобы выяснить, кто она такая и откуда взялась – и чтобы пободаться за перспективного жениха. А та что-то не спешила вызывать ее на дуэль.
Кроме светлячков над болотцем-озерцом кружили и прочие насекомые. Варя уже пару комаров прихлопнула на себе – самых обычных, ничуть не отличимых от земных.
– Ой, точно! Прости, забыла, – спохватилась королевна.
Привычным жестом кинула вокруг заклятье призыва, на которое тотчас слетелись мелкие пташки, среди которых Варя определила знакомых воробьиных ястребков-вранов. Чирикающая братия в два счета облетела бережок, очистила воздух от досадных кровососов. Варя же втихомолку хихикнула – похоже, ее новая знакомая обладает всеми качествами, требующимися от мультяшной принцессы: и готовит отлично, и птичек призывает. Интересно, петь она тоже умеет? Пить-то вот точно обучена – Варю слегка ведет уже, а у Красы ни в одном глазу! Но щекочущий язык вопрос остался не произнесенным.
Яснолика с серьезным видом уставилась на всполохи заката, догорающие сквозь кроны деревьев, и весомо начала разговор – правда, с неожиданного края:
– Как ты успела заметить, мой брат немного…
– Эксцентричен?
– Туповат. Потому и ходит за Чарушей, как привязанный зяблик, и не поймет никак, что она с ним давно наигралась… Но ему, знаешь ли, простительно. У нас было невеселое детство. Как настоящий мужчина, он всегда защищал меня. Закрывал меня собой. Нередко на его голову прилетали такие заклятья, что даже дядьку Чура оставили бы дурачком. А Нежке лежать без сознания в гуще резни было недосуг – отряхивался и дальше меня тащил.
Варя осторожно поддакнула:
– Я кое-что слышала о… о том, что случилось с вашими родителями. Это ужасно. Не представляю…
– Никто не сможет представить, не сможет понять, что это было такое, – необидно отмахнулась Яснолика.
– Мне жаль. Это ужасно, – повторила Варя.
– Вообще-то я не для того пила настойку, чтобы говорить о прошлом. – Краса разгладила ладонью юбку на коленях. – Но у этого рецепта свои правила.
– Теперь из-за брата вы живете здесь, а не в столице?
– Нет, я не настолько любящая сестра. Конечно, при дворе ему пришлось бы нелегко. Представляю, как бы фрейлины играли им в мячик, перебрасывая из постели в постель… Но уверена, он бы приспособился. Мы здесь живем, потому что я могу себе позволить тишину и спокойствие. И полнейшее безделие. Ведь это такая роскошь – жить в свое удовольствие, согласись?
– Ну… что-то в этом определенно есть, особая романтика, – обтекаемо высказалась Варя. – Но не одиноко?
Яснолика улыбнулась:
– Ты прямо как наши дядюшки!
– Те, которые регенты? – вспомнила Варя разговоры со Златом и Зореславой.
– Они самые, другой родни у нас не осталось. Дядюшки тоже вечно беспокоятся, как бы мы тут не заскучали. В прошлом году прислали к нам ораву придворных живописцев! Благо, самые шумные сбежали, не выдержав недели. Самые разумные и талантливые остались на всё лето. А последнего осенью еле выгнала – очень уж ему понравились здешние пейзажи, аж на чердаке от меня прятался.
– И что ты делала с ними без прачек и кухарок? – ужаснулась Варя.
– Прислугу из дворца вместе с ними привезли, – фыркнула Краса. – Я же всё-таки наследница трона, хоть, как ты выразилась, и эксцентричная.
– Наследница… Я, конечно, понимаю, что управлять страной то еще удовольствие. Но не боишься, что, пока вы тут прохлаждаетесь, твои дядюшки захотят передать власть своим детям, а не вам, племянникам?
Краса выгнула бровь в неподдельном изумлении:
– Как это?
– Ну, у них же у каждого есть жена, у жён свои амбиции… – предположила Варя.
– Какие жены? – расхохоталась Яснолика, так что эхо пошло гулять над озером. – Какие дети? У них тоже никого кроме нас нет! Они жизнями рисковали, вместе с Росаной и ее покойным мужем, когда нас из горящего дворца вытаскивали, ночью из захваченного города выводили. Стоит мне заикнуться – тут же с радостью вернут мне трон и власть. Регент – брат нашей матери, канцлер – его муж. Они верны друг другу, как белокрасы!
– Ох… А-а? Хм… – Не сумев выразить гамму чувств от радикально развеянного заблуждения, Варя взяла паузу, чтобы допить свой сидр. Уточнила: – А в вашем мире мужские пары даже с магией не рожают себе детей?
– А в вашем? – парировала Краса.
– В нашем им генная инженерия, то есть лекари и алхимики помогают. И женщин для вынашивания нанимают, как кормилиц.
