Текст книги "Приручить королевича (СИ)"

Автор книги: Антонина Бересклет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 36 страниц)

– Сам знаю!

– Алояс!

– Братец, не кричи, я всё прекрасно вижу. Зим, ты как там? Не спекся еще?

– Тут правда жарковато. Прореха пустячная, я почти закончил.

Голос королевича донесся глухо – из-за шлема, закрывающего лицо, и из-за увеличивающегося расстояния между отдаляющимися мирами. Портал постепенно превращался в длинный коридор – в нору с зыбкими стенками, по которым пробегали волны-судороги.

– Будигор? – поторопил Вран замказначея.

– Еще чуть-чуть… – пробормотал тот, накладывая завершающие «стежки» в «штопке». – Еще немножко… Венцемир! Ал! Вытаскивайте его высочество.

– Зим, закончил?

– Да. Начинаю стягивать.

– Закрываю! – подхватил Будигор.

– Ловлю-ловлю! – шутливо воскликнул Венцемир, по пояс высунувшись в плавно сужающийся портал и протянув руки. – Да вы дымитесь от усердия, ваше высочество!

Зимослав, запустив чары со своей стороны, успел прыгнуть в сужающуюся дыру – и, пролетев невесть сколько расстояния, ибо между мирами не существовало понятия длины – ухватился за Венцемира.

– Отпускаю, – сообщил Алояс, прежде чем дыра на той стороне окончательно затянулась.

«Коридор» между мирами, потеряв вторую точку, стал стремительно укорачиваться. Дыра на этой стороне сделалась узкая, что чердачное оконце, обхватив Венцемира за пояс – отчего тот выразительно задрыгал ногой, ибо наорать на приятелей, чтобы поторопились, не смог бы при всём желании.

– Будигор, не спеши! – одернул Вран.

– Да держу я, держу, – с натугой отозвался тот.

– Я помогу, – подскочил Огнеяр, перебрасывая Врану ставшую почти ненужной сеть чар, следящих за окружающим пространством.

Вдвоем они затормозили стягивание и, более того, сумели чуть растянуть проход обратно, не нарушив заклятий.

Вихрь и Вран подоспели на помощь – и, вцепившись в Венцемира, вытащили обоих. Портал глухо выдохнул, выпустив пузырь воздуха – и закрылся. Лишь сожженная нездешним солнцем трава осталась в напоминание.

Все без сил плюхнулись на землю. Только Зимослав, высвободившись из крепких объятий личного лекаря, тотчас вскочил на ноги, зашипев. И принялся с неловкостью избавляться от перчаток и от шлема.

– На этот раз было проще простого! – объявил Огнеяр.

– Да, с предыдущими воинственными демонами не сравнить, – согласился Вран.

Венцемир помог королевичу снять шлем – и нахмурился, всматриваясь в покрасневшее лицо и нездорово слезящиеся глаза.

– Что видишь? – спросил лекарь, помахав перед ним двумя растопыренными пальцами. Зим даже не моргнул.

– Вспышки, – вздохнул он, сдаваясь без препирательств. – Больше ничего. Я ослеп?

– Не совсем, но близок к тому. Парни, откройте-ка нам портал.

– В Грозовградск, к тебе в лечебницу?

– Или к Чуролюту?

– Только не к нему, – взмолился Зим.

– Ну, значит, будешь терпеть мою методу, – без веселья хмыкнул Венцемир.

– Я с вами, – решил Алояс.

– Да-да, присмотри, чтобы этот коновал не угробил нам правителя, – вставил Будигор. – Нам еще с белогорцами воевать, а зимние звезды я вешать не умею.

– Не говори ничего о звездах, – простонал Снежен. Потянулся потереть припухшие веки, за что получил от личного лекаря шлепок по руке.

Помрачневшего Врана и распереживавшегося Огнеяра замказначея отправил по домам также через порталы.

______________

Варя очень удивилась, когда Зимослав поскребся к ней в спальню средь бела дня.

– Варя, накопители не заряжены…

– Прости, я собиралась после обеда ими заняться! Если тебе срочно, я сейчас…

Она торопливо вскочила с кровати, где среди одеял играла с Фиником в кошки-мышки, и бросилась открывать дверь.

И остановилась на пороге буквально с отвисшей челюстью.

Принц предстал перед нею в таком виде, что и во сне привидеться не могло: глаза покрасневшие, будто полдня рыдал, нос припух и шмыгает, губы растрескавшиеся. Лицо поделено на красную и белую половины, словно он катался на лыжах в большущих очках и умудрился то ли сгореть, то ли отшлифовать щеки льдом. Но главное – пришлепал босиком. В одних коротких подштанниках. Без обычных многочисленных цепочек-браслетов и тому подобного. Замотавшись в одеяло такое страшное, что приличная моль побрезгует: от разноцветных заплат и штопки живого места нет, а между ними – дыры, протертые и прожженные.

– А-а… – протянула Варя.

– М-м? – Зим поднял на нее мутноватые глаза.

– Надеюсь, Венцемир тебя уже видел?

– Угу.

– Очевидно, ты не в солярии так обгорел…

– Что?

– Я… могу тебе чем-то помочь?

– Угу. Накопители, ты не могла бы…

Придерживая одеяло одной рукой, он протянул ей в горсти оба комплекта фианитов. Все камни были опустошены до капли. А кожа на руках алела пятнами. На запястьях вовсе белели мелкие волдыри.

Варя рассеянно угукнула, камушки забрала.

– А почему ты в этом? – не удержалась, спросила.

Зимослав смущенно шмыгнул носом:

– Зато мягкое.

Варя пощупала краешек одеяла. При жутком виде пуховая ткань впрямь оказалась нежной. Впрочем, не настолько, чтобы мириться с заплатами.

– Оно у тебя с детства, что ли? Дорого, как память?

– Да нет, просто нравится. Принесешь, как зарядишь? – пробормотал он, собираясь уйти.

– Погоди-ка! – осенило Варю.

Бросив камушки на тумбочку у кровати, она схватила с постели плед, при этом стряхнув кролика на подушки – и решительно развернулась к жениху.

– Вот! А этому определенно пора в стирку! И в починку. А лучше отдай в крольчатник на подстилку.

Она лихо содрала с него, болезненно ойкнувшего, безобразное старье – и закутала в свой подарок, пушистый, яркий, с китайскими тиграми.

– М-м, приятный, – оценил Зим, потершись щекой о шелковистый ворс. – Как мех у зябликов после линьки.

– Ты… пьян? – в лоб поинтересовалась Варя.

– Не сказал бы, – пожал он плечами, и от этого движения поморщился, коротко зашипел сквозь зубы. Закутался осторожнее. – Венцемир опоил своими зельями. Велел лечь спать, а как тут ляжешь, если всё горит… И Огнеяр где-то шляется…

Расстроенный и больной, королевич пошлепал к себе, двигаясь осторожно, будто его неплохо штормило.

– А почему Венцемир тебя не долечил-то? – спросила вослед Варя.

Снежен хотел было ответить, но подумал и счел за лучшее уйти молча. Его личный лекарь и по совместительству капитан королевских рыцарей, вернув зрение обожженным глазам, в полуобмороке от усталости упал на руки караулившего Вихря. Чем Снежен тотчас воспользовался – собрал оставшиеся силы, открыл портал и сбежал домой.

И нет, совесть его нисколько не мучила – у Венцемира имелся завидный запас накопителей и амулетов на все случаи жизни. Если бы Зим остался в его владениях, приятель, восстановившись в считанные минуты, принялся бы проводить над ним всяческие опыты, пользуясь временной беспомощностью. Он давненько намекал на разнообразные экспериментаторские пытки, под маской рыцаря-шута скрывая кровожадную натуру врача-новатора. Одурманенный зельями, без накопителей, Снежен не смог бы сопротивляться – и кто знает, когда бы он оттуда выбрался!.. На Алояса надежды не было, этот не станет спасать, а с удовольствием присоединится к кровопусканиям и прочим забавам ученого изверга, твердя о пользе для самой жертвы.

Пусть лечить себя Зимослав умел скверно, но именно с чесоткой и сыпью он знаком с детства, и никто, даже дед Грозоврат, был не в силах ему помочь, так что пришлось научиться применять кое-какие хитрости. Главное, чтобы Огнеяр явился побыстрее и чуточку помог настроиться…

…Варя мысленно велела себе успокоиться. На совесть зарядила амулеты, выплеснув туда излишек всколыхнувшейся энергии. Затем отыскала в шкафу большой банный халат – и тщательно пощупала, лишний раз удостоверилась, что ткань именно такая бархатистая, как она помнит. Затем перерыла аптечку в поисках геля от ожогов. Это средство она уже испытывала на Зиме, когда он неудачно поколдовал в ее квартире, тогда раздражение снялось в считанные минуты. Конечно, такой бледной поганке заработать проблемы с кожей пара пустяков!

Вооружившись тюбиком и прихватив камушки и халат, Варя решительно поднялась этажом выше. И на пороге поняла, что еще ни разу не была у него «в гостях».

Гостиная оказалась обставлена почти так же, как ее собственная. Только мебель выглядела более обшарпанной, не было вазочек, салфеток и ковриков, на столе вместо чайной посуды располагался «набор юного алхимика». Впрочем, колбы сверкали хрустальной чистотой.

В спальню Варя вошла без стука. Просто не придумала, что сказать, и побоялась, что он не разрешит войти.

Там ожидаемо царил бардак, свойственный всем мальчишеским «норам» – везде разбросана одежда, в одном углу свалена в кучу обувь, в другом красовалась груда холодного оружия – кинжалы, мечи, ножи и даже маленькие топорики. Из-под кровати выглядывали корешки книг – наверняка какие-нибудь жутко древние гримуары. На прикроватной тумбочке поблескивали и мерцали магические кристаллы на подставках, все разных цветов, размеров и форм. Странно, но всё это безобразие чудом обходилось без пыли и занавесей паутины – либо Огнеяр старался, либо действовали чары башни.

– Долго же тебя ждать! – недовольно буркнул с кровати Зимослав. Он не поднял голову, лежал на животе носом в подушку. Повозился, сбросив с голой спины новый плед, приказал: – Давай уже!

Варя на мгновение опешила, встала на пороге спальни, пытаясь сообразить, что именно требуется делать.

На лестнице послышался топот – Огнеяр влетел в гостиную. И затормозил с разбега, узрев невесту хозяина. Варя приложила палец к губам и сделала ему знак: «Кыш-кыш!» Помощник понятливо кивнул – и в ответ замахал руками, стараясь дать подсказку: сложил пальцы щепотью и принялся рисовать в воздухе вензеля.

– Дверь-то закроешь? – раздраженно зарычал Зим в подушку. – Сквозняк! Мне еще простуды не хватало!

Варя торопливо помаячила парнишке: «Отстань, сама разберусь!» – и, тихонько затворив дверь, подкралась к кровати.

Снежен невнятно заворчал, но продолжал смирно ждать. Рядом, прямо на кровати почему-то стояло блюдце, наполненное темной густой жидкостью, напоминающей черничный сироп. Тут же лежала крупная мягкая кисточка для каллиграфии и сложенный вчетверо листок бумаги, весьма потрепанный, пожелтелый и заляпанный кляксами.

Варя положила халат и накопители с краешка, осторожно забралась коленями на постель, чтобы далеко не тянуться. Выдавила из тюбика гель на ладони – и очень нежно прикоснулась к покрасневшей коже, начав с лопаток.

Не успела она как следует размазать средство, Снежен вскинулся, почуяв подвох. Встрепанный, злой, сверкающий глазами из-под челки. Приподнялся на локтях, воззрился на Варю.

– А я вот, принесла, – невинно улыбнулась она и показала тюбик. – Тебе в тот раз помогло, помнишь?

Зимослав оглянулся на дверь, сообразил, что, раз помощник до сих пор не явился, значит, эти двое вступили в сговор. Нахмурился.

Варя не растерялась: пока он глазами хлопал, деликатно приподняла край подушки, с которой он обнимался, прицелилась – и надела ему на палец свежезаряженный перстень.

Зим еще раз сверкнул глазами, скривил губы, ясно выразив мысль: «Что ж, сама напросилась!» – и плюхнулся обратно.

– Так мажу дальше? – уточнила она.

– Как хочешь, – буркнул.

Варя сказала бы ему, как она хочет, да пришлось язык прикусить.

Размазывала гель очень аккуратно, тончайшим слоем, иной раз прикасаясь к особенно покрасневшим участкам лишь подушечками пальцев, а Зим всё равно болезненно вздрагивал под ее руками. К тому же попутно она обнаружила множество шрамов и совсем недавно заживших царапин, синяки свежие и почти слинявшие.

«Нелегка жизнь средневекового принца, к тому же мага-экстримала…» – мысленно вздохнула она. А вслух брякнула (лишь бы отвлечься, а то оглаживать плечи с играющими под тонкой кожей мускулами оказалось более волнительно, чем представлялось):

– Мда… Если б я не видела тебя утром на озере, могла бы подумать, что ты вампир, прогулявшийся в полдень без зонтика.

– Кто? – нелюбезным тоном уточнил он.

– Вампиры-то? Да так, нечисть из сказок. Летают по ночам, залезают в окна к девицам и сосут кровь. Я тебе потом кино про них покажу, если интересно.

– В вашем мире водятся такие идиоты? – фыркнул Зим.

– А кто ж их знает, может, водятся, может, нет. Про колдовство я тоже раньше думала, что всё это выдумки… Отлично, спину я тебе намазала, а до остального сам дотянешься. Вот тебе тюбик, тут еще много осталось, а я пошла.

– Я тебя не отпускал.

– Эм… Ладно. Что мне нужно сделать?

– Бумагу видишь?

– Вижу.

– О небо! Так разверни и посмотри.

– Ну, как скажешь… Это что за ритуальный боди-арт? – озадачилась Варя, ибо на потрепанном листке обнаружилась схема – силуэт человека, вид спереди и сзади, весь расписанный плавно изгибающимися линиями и завитками. Похоже, на этот узор намекал Огнеяр своей пантомимой.

– В блюдце краска, кисть у тебя, э… под попой. Раз Тихун чрезмерно занят, будь добра, нанеси мне узор, точно соответствуя рисунку.

– И это тебе поможет?

– Всегда помогало. Так мне будет легче направить течение энергий… – Он приподнялся и глянул на нее через плечо сквозь взлохмаченные вихры. – В общем, просто сделай, хорошо? Я сам понятия не имею, как и почему это на мне срабатывает, но когда няньки так делали, мне становилось гораздо лучше.

«Бедный мой аллергичный снежный принц!» – жалостливо подумала Варя, представив Зима капризным проблемным карапузом.

– И поторопись, иначе я насмерть замерзну!

Варя послушно схватилась за кисточку – вдруг снова разозлится, выгонит ее и позовет Огнеяра назад? Нет уж, отныне это занятие станет ее привилегией как законной невесты!

Поглядывая на листок, держа в одной руке блюдце, а в другой кисть, Варя с увлечением принялась за дело. Оседлала бы его за бедра, но вовремя сообразила, что под подштанниками скрываются такие же ожоги.

– А если получится немного криво, не страшно? Я ж в первый раз, без опыта сложновато, чтобы вот совсем прямо и ровно. Хотя, конечно, для дизайнера это не оправдание, но боди-артом я никогда не думала заниматься… А твои «няньки» – ты имел в виду случайно не Вихря с Враном? А ничего, что краска так быстро впитывается? И кожа вокруг синеет так подозрительно. Это нормально? А что это за краска вообще?

Снежен, наконец-то расслабившийся под влажно-щекотными прикосновениями кисти, растекся на постели, обняв подушку, и отозвался лишь на последний вопрос, все остальные лениво пропустив мимо ушей:

– Это варенье из чернильных фиников. Можешь попробовать, оно съедобное. И вкусное…

Не дожидаясь, пока он договорит, Варя слизнула капельку:

– Фу, кислятина!

– …если патоки добавить. Но я-то не хочу быть липким.

– М-м, ясно. Всё! Я закончила.

– Благодарю. Полностью впиталось?

– Так точно!

Он блаженно потянулся – и перекатился на спину. Взглянул ехидно:

– А теперь рисуй дальше.

– В смысле, спереди? – уточнила, запылав щеками и ушами, Варя.

– Ну да.

– Ну уж нет!

Она вскочила с кровати, едва не выплеснув на покрывало остатки краски с блюдца. Представила, как будет водить кистью по груди и торсу, да вокруг пупка, а подштанники при этом едва на бедрах держатся, а этот бледнолицый во все глаза за ней следит…

– С этим ты и сам справишься перед зеркалом!

– Тебе трудно помочь, что ли? – жалобно протянул он.

Варя поняла, что он просто издевается, испытывает ее терпение, а попросту говоря, берет на «слабо». И твердо решила, что не уступит!

– Тогда не пялься, а то ошибусь. – И накрыла удивленную физиономию халатом.

– Что это? – не понял он, в первую очередь среагировав на чуждый запах отдушки стирального порошка. Поднял от лица, попробовал развернуть ткань, разобраться. В этот момент ленивыми движениями и заинтересованной мордашкой он особенно напоминал Варе желтоглазых избалованных котов из интернета.

– Подарочек. Тебе от меня, – буркнула она, водя кистью по умеренно рельефному торсу. – Вижу, давно пора навести порядок в твоем гардеробе.

Он хмыкнул. Отложил презент в сторону. Поглядел на нее, такую сосредоточенную и старательную, долго и пристально, пока Варя не начала ляпать кляксы куда попало.

– Спасибо.

– На здоровье!

_________________

Про угрозу касательно гардероба Варвара не забыла. И вскоре представился случай привести оную в исполнение.

Однажды днем, пока Зимослава, как обычно, не было дома, Огнеяр наведался в его комнаты с целью уборки. (После, задним умом, Варя догадалась, что Снежен сам приказал прибраться именно из-за ее визита). Более-менее устранив бардак, Тихун собрал кое-какую одежду и поволок вниз. На лестнице из необъятного комка выпал ремень и пряжкой простучал по ступенькам. Разумеется, на подозрительный шум немедленно выглянула Варя.

Выяснив, чем он тут занят, она завернула не посмевшего перечить парня к себе в гостиную, где устроила подробный разбор барахла. Да потом еще и сама наведалась в платяную кладовку на верхнем этаже. Итогом генеральной ревизии стал печальный вывод: королевичу нечего носить! Полдюжины черных с серебром френчей не в счет.

– Вообще-то, его высочество велел разобрать гардероб от летних вещей, чтобы было куда складывать теплые зимние, – бубнил Тихун. – Стирка у нас по расписанию, и сегодня как раз очередь хозяйского белья. Если опоздаю, прачки ругаться станут. А штопкой занимаются девицы-белошвейки, что состоят при ее высочестве…

Но Варя лишь отмахивалась – успеется. Она заново лично отсортировала полсотни рубашек и приуныла – рваных оказалось втрое больше, чем приличных. Негоже правящему принцу в штопаном ходить! Подштанники Огнеяр стыдливо умыкнул, заверив, что среди кальсон дырявых нету. Про носки Варя тоже милостиво поверила на слово. Со штанами, лосинами и брюками оказалось и просто, и сложно – либо имелись любимые, изношенные донельзя, либо ни разу не надетые, но все одинаково темные или черные, так что соваться в эту область она тоже не решилась – не пришивать же на коленки заплаты, в самом-то деле? А вот сюртуки, камзолы, куртки и даже вязаные Зореславой домашние блузоны подверглись тщательному осмотру.

– Это ему в плечах мало, это тоже, так что мне разрешено донашивать, – пояснял Тихун. – А это порвано – велел выбросить. И это тоже. И вон то.

– Нифига себе выбросить! Да тут золотого шитья на пять кило! – возмутилась Варя, ухватившись за парадный белый мундир с распоротым по диагонали плечом. И за бледно-бирюзовый камзол с широким разрезом поперек груди. – А свитера в стирку тащи! Поди, с весны лежат, за лето моль наверняка проела. Потом мне вернешь, сама заштопаю – осень на носу, скоро понадобятся, а поди угадай, когда Зорькины белошвейки до них доберутся. И заплаты на локти пришью из замши – модные станут!

Огнеяр на ее самоуправство пожал плечами – смысл ему спорить с будущей хозяйкой. Если что, пусть с ней сам Снежен и разбирается.

Чтобы служанки не ругались на припозднившегося Тихуна, Варя помогла дотащить барахло до прачек, трудившихся в суверенном уголке поместья. Полюбовалась на стиральную машину, изобретенную достопочтенным Грозовратом и работающую на накопителях. Затем заглянула к Зореславе – попросить подходящей тесьмы, чтобы замаскировать штопку на мундире и бирюзовом камзоле.

Против ожидания принцесса от идеи вернуть дорогущей одежде новую жизнь скривила носик.

– Братец этот мундир ни за что больше не наденет, – заявила она. Поколебавшись, раскрыла причину: – Его порезали нынче весной, когда Зимушка меня в столицу вывозил на праздник в честь моего дня рождения.

– Порезали? – моргнула Варя. – Как это?

– Ножом или кинжалом, – дернула плечиком принцесса. – Я не разглядела. Целились в меня, но брат вовремя прикрыл, вот ему и распороли всё шитье. Жалко, конечно, но даже если красивенько зашьешь, он носить это не станет даже дома. И бирюзовый тоже испортили негодяи, когда на маменькин летний бал прокрались.

– То есть, на вас обоих регулярно совершают нападения?

– Ну да. А что?

– Нет, ничего. Извини, что напомнила.

– Пустяки. Кстати, на тебя тоже будут нападать после оглашения помолвки, ты учти!

– Спасибо, учту…

И всё-таки тесьму Варя решила купить – сама, когда в город поедет, благо в прошлый раз с помощью Будигора разведала нужные магазинчики. В крайнем случае, перешьет и перекрасит! Хотя бы из уважения к ручной работе тех, кто эту одежду сделал.

Глава 16

В город ей удалось попасть нескоро. Обрадовавшись, что в хозяйстве появилась полномощная чародейка, баба Вера принялась Варю вовсю эксплуатировать. Согласилась даже на риск ошибки по неопытности, лишь бы не пришлось до последнего момента уповать на вечно отлынивающего от домашних дел хозяина. Так что неделя прошла под знаком «хомяка»: Варя успешно «законсервировала» на зиму от порчи и паразитов амбары с зерном и мукой, сусеки овощехранилища, лари с крупами. Под чутким руководством Росаны обновила заклятья на холодных погребах и на теплицах с оранжереями. И нигде не напортачила! Всё-таки чары со значительными выбросами энергии давались ей гораздо легче, чем канитель с баночками компота.

Узнав о бурной деятельности невесты, Зимослав поначалу разворчался и вынес бабе Вере выговор за неосмотрительность и угнетение недоученной чародейки. Но потом, оценив, какой гордостью светится суженая, смягчился и лишь попросил чересчур не утомляться – дабы оставались силы и для его накопителей.

И только потом – будто в награду! – Варю отпустили в столицу погулять по магазинам. Выдав длинный список покупок, троих девиц и двух мужиков да кроличью колесницу с грузовым прицепчиком, так что путешествовать пришлось по суше, в объезд озера.

Впрочем, навязанная свита не помешала ей первым делом «заскочить на чай» к королеве.

Явилась Варя не с пустыми руками, не зря же в прошлый раз приметила страсть Храниславы Бури к рукоделию. Отыскала у себя дома в антресольных закромах три тяжеленных глянцевых фолианта – наконец-то пригодились! Энциклопедия вышивки, сплошь состоящая из фотографий и понятных без перевода схем, альбом «Тысяча и один узор вязания крючком» (который сама Варя листала лишь однажды – в книжном магазине, когда сгоряча выбирала себе новое хобби), и вдобавок роскошное издание «Классические шедевры Третьяковки».

Приближенные фрейлины так громко ахали и охали, восторгаясь «искусными заморскими гравюрами», что ее величеству поневоле пришлось обращаться с будущей невесткой ласково. Варю усадили в мягкое кресло в общей гостиной, угостили ароматным чаем с крошечным кусочком хрустящего тортика. Правда, пришлось изыскать предлог, чтобы удалиться для приватного разговора в кабинет, ибо за безумолчной трескотней фрейлин расслышать друг друга через стол оказалось совершенно невозможно.

Варя прикинулась невинной овечкой и, мило стесняясь, уточнила: когда же намечена их с Зимославушкой свадьба? Ибо спрашивать о таком у самого королевича ей, видите ли, не позволяет девичья скромность. Ведь уже столько времени живет в его поместье, а приказа готовить подвенечное платье всё нет и нет! Эдак ее честь подвергнется сомнению. Стыдно представить, что о ней могут подумать в обществе!

На тираду, исполненную вполголоса с чувствительным придыханием, Хранислава хмыкнула и припечатала:

– Какая свадьба, если между вами помолвки не было?

– Хорошо, когда же меня осчастливите статусом помолвленной девицы? – смиренно спросила Варя.

– Никогда! – расхохоталась Буря.

– Но как же так? – преувеличенно обомлела горе-невеста. А в кровожадных мыслях пожалела о подарках – этими бы тяжеленькими альбомами да свекрухе по ейной поросячьей!.. Но сама же себя одернула, ибо всё ж таки перед ней родная бабушка ее будущих детей.

– А вот так! – торжествовала королева. – В проклятии Путивеста Грозоврата что было указано? Ради возмездия умыкнуть чужую невесту! Зимослав условие выполнил. Про твою с ним свадьбу ни слова не было сказано. Это он просто от жалости тебя продолжает при себе держать.

– Тогда уж из выгоды – я ему амулеты заряжаю, – вставила справедливости ради Варя своим обычным тоном без ужимок.

Королева поглядела на нее с подозрением.

Варя опомнилась и вернула маску заполошной скромницы:

– Но ведь я его люблю!

– Чего ж его не любить – правитель, красавец, могучий чародей, – снисходительно согласилась Буря. – Только это всё равно не значит, что он выберет в жены тебя. Коли хотел бы, кабы влюблен был бы – не держал бы тебя в диком углу как позорную содержанку, а поселил бы во дворце и сразу повел бы под венец да наградил бы ребеночком.

– Он не хочет идти вам наперекор и ждет вашего благословения! – разыграла козырную карту Варя.

Та снова хмыкнула на глупую наивность.

– Не любит он тебя, и не надейся.

– Тогда позвольте мне заслужить его любовь! И ваше доверие, – горячилась она, в действительности уязвленная материнской уверенностью. Вдруг королева не блефует, а впрямь знает, что где-то есть та, что вперед Вари навсегда украла сердце снежного принца?

– Ведь наверняка существуют традиционные испытания для невесты, как в Белозорье? Я честно прошла отбор на глазах у короля Твердивера. Подскажите, как мне доказать вам, всему Синегорью и его высочеству Зимославу, что я достойна его внимания?

– Дорогуша! Клюковка моя горько-сладкая, – расплылась в хищной ухмылке свекровь. – Я – самодержица Синегорского королевства. Я ответственна за все государственные празднования и разрешаю народные гуляния. Без моего указа и подписи никто, даже мой сын, не посмеет объявить о незапланированных торжествах. Пока я жива, я не стану устраивать ради тебя никаких отборов и испытаний! Тем более славные правители нашей династии свободолюбивы и берут себе супружниц исключительно по велению сердца. Если Зимослав от тебя еще не отказался, значит, он просто тебя жалеет и ждет, когда ты сама поймешь, что корона королевы не по твоей головушке.

Варя молча проглотила отповедь. Вежливо откланялась и в задумчивости вернулась к колеснице и заждавшейся прислуге. Венценосная зараза сумела-таки посеять в ее душе колючие семена сомнений. Или они давно проросли в глубине сердца? Только сама Варя старательно делала вид, что всё прекрасно, и верила, что станет еще лучше…

Поразмыслив, она пошла ва-банк. И притащила из своей квартирки механическую швейную машинку – антикварную, но отлично работающую, доставшуюся по наследству от двоюродной тети. (Кстати, отдавать раритет было не жалко – у родителей имелась точно такая же машинка, от бабушки по отцу. Так что, если Варе вдруг понадобится подшить занавески, мама будет только счастлива избавиться от громоздкого старого чемодана).

Ее высочество Зореслава-Сияна Вешнесинь, разобравшись, как работает подарок, визжала от восторга и прыгала вокруг, будто малое дите. Наскакавшись, взахлеб принялась по секрету показывать Варе, какой наряд она сейчас шьет – для Огнеярушки к празднику зимних звезд. И нажаловалась с обидой, что примерить-то на него не может, ибо тот, вредный человек, упорно не ловится!

Проболтав с принцессой полвечера, посочувствовав ее заботам, Варя перевела разговор на свою печаль.

– Может, я не нравлюсь твоему брату?

– Ты что?! Как ты можешь не нравиться! – горячо возмутилась Зорька, любовно поглаживая колесо швейной машинки.

– Может, ему девушки не по душе?

– В смысле? – изумилась принцесса.

– Ну… в любовном, – потупила взгляд Варя. – Вокруг него вон сколько красавчиков, все надежные, все на что угодно готовы ради него…

– Это ты про его банду олухов? Про Врана и остальных? Про распутного Венцемирку?!

Зорька хохотала полчаса. Потом еще час всхлипывала, давясь смешинкой:

– Не выдумывай. Он просто у нас ледышка! Ему привыкнуть к тебе надо. Через годик еще скажешь, что надоел, прохода не дает с нежностями, вот помяни мое слово!

– У него вообще женщины были? – шепотом спросила Варя, краснея, как помидор. – Ведь уже не мальчик, а как же мужчине без постельных утех, если только сам не по мальчикам?

Зореслава поджала губки. Покосилась на швейную машинку. Вздохнула – и рассудила, что невеста в принципе имеет право узнать о прошлом жениха из первых уст, а не из сплетен.

– Были. Точно тебе говорю, сама видала, как на рассвете мышками выскакивали из опочивальни в неподобающем виде с довольным хихиканьем.

– Кто? Принцессы? Фрейлины? – У Вари сердце остановилось.

– Не бледней! Было-то это лет семь назад, – покровительственно похлопала ее по руке Зорька. – Бесился он тогда, без девок с ума бы сошел. Вот и попортил матушкиных горничных, аж четыре штуки потом замуж за надежных людей определил, никто в претензии не остался. Впрочем, «портил» громко сказано, они и до него робостью не страдали. Мы тогда во дворце еще жили, бесстыдницы сами к нему в постель радостно прыгали, а ему не всякий раз хватало настроения их выгнать. От высокородных барышень еще отбивался, предвидя козни от их родителей, а на служанок рукой махнул.

– И что, всех беременными пристроил замуж? – едва не заскрипела зубами Варя.

Зорька фыркнула:

– С ума сошла от ревности, да? На что ему дар мага, если б он не сумел выбирать, кто станет матерью его наследника? От простолюдинок ему никак нельзя заводить ребенка. Родовитые князья и так на нас фыркают из-за низкого происхождения нашей маменьки. А тут кровь Грозоврата оказалась бы совсем разбавленной! Нет, следующей королевой должна стать только сильная чародейка – вроде тебя.

– Но я ж не княжеских кровей, – пригорюнилась Варя.

– А ты про это помалкивай! Ты не здешняя – кто докажет обратное? – хитро вывела принцесса.

– И что, с тех пор у него нет любовниц?

– Нету, – развела руками эгоистично довольная Зорька. – Тут не мамин двор, ненадежных девиц я б при себе не потерпела и братцу невесть кого подсовывать бы точно не стала. Да и он на молодых служанок смотреть не желает.

– Это да! – сообразила Варя. – При мне их отчитывал, чтобы не смели на глаза попадаться.

Принцесса слегка смутилась:

– Ну, бабам языки не укоротишь, а выгонять за глупость и пустую болтовню, чтобы потом набирать и обучать новых, тоже не дело. Прознав про Зимкину прошлую несдержанность, пустоголовые девчонки и сейчас норовят ему глазки строить. А его от их ужимок мутит – видать, сразу былое вспоминается.

– А в городе у него тоже никого нет? Он же там целыми днями…

– Вот именно – когда ему? Он там постоянно у всех на виду – то чахнет с министрами, то со старшими магами заседает, то дела королевского суда разбирает, то с Венцемиром устраивает смотры войскам. А то вовсе уносится на другой конец страны и до икоты донимает проверками князей и баронов, ежели на тех простолюдины жалобу подадут за притеснение. Опять-таки стихийные разрывы с парнями латает. В пограничных крепостях помогает унимать оголтелых белогорцев или вольнопольские разбойничьи банды. В Дивогорске с регентами союзную военную политику обговаривает. У Твердивера и Чуролюта едва не каждую неделю бывает. Носится, в общем, как кролик в колеснице – а ты говоришь, любовница! К тому же это он с твоими амулетами такой бодренький сделался, будто нынче зима, а не лето.