Текст книги "Сказки Космоса (СИ)"

Автор книги: Антон Дюна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

– Ты жила здесь? – сочувственно проговорил Алконост, разглядывая угрюмые коробы с тусклыми пыльными окнами.

– Только первые семь лет, – вздохнула Кирина и приблизила голограмму Лимба. Здесь царил вечный сумрак, который не в силах были разогнать ни зеркала, ни диодные фонари, понатыканные на каждом шагу. На этом уровне столицы размещались дома призрения, хосписы и приюты. Сюда спускали тех, о чьем существовании горожане не желали помнить, но кого совесть не позволяла сослать Клоаку. – Потом нас с братом поселили тут.

– Мда, – только и произнес Метеор.

– Как так вышло? – в голосе Селены звучала неподдельная жалость.

Кирина уже пожалела, что поддалась внезапному порыву и вынула безотрадное прошлое на всеобщее обозрение.

– Когда мне было шесть, погиб мой отец, – нехотя пояснила она. – Через год не стало мамы. Других родственников у нас не нашлось, и мы попали в приют.

Кирина почти услышала, как заскрежетали мозги собравшихся, подыскивая деликатный способ сменить тему.

– Все в порядке, это случилось очень давно, – со вздохом произнесла она. – Мой отец был военным. Где-то через год после высадки пришельцев в Африке разразилась эпидемия красной лихорадки. Вирус распространялся бешеными темпами, и возникла угроза, что он вырвется за пределы Африки. Чтобы не допустить этого, Правительство решило изолировать регион. Были созданы отряды блокаторов. Их единственной задачей было удержать людей в карантине до тех пор, пока не будет готова вакцина. Один из таких отрядов возглавил мой отец, – Кирина быстро моргнула. – Блокада возмутила африканцев, и они потребовали снять карантин. Правительство объяснило им, что это невозможно: красная лихорадка может прятаться в теле до двух недель без каких-либо симптомов, и, спасаясь бегством из очага эпидемии, зараженные разнесли бы вирус по всей планете. Тогда африканцы взялись за оружие, – Кирина на секунду умолкла, набрала в грудь воздуха и быстро завершила свое повествование. – Местные смяли блокаторов числом, сорвали карантин и ринулись на север. Если бы хоть сотня зараженных добралась до Панграда, то он превратился бы в гигантский могильник. Но к счастью, подоспела вакцина, и красную лихорадку удалось обуздать за неделю.

– Твой отец – настоящий герой, – проговорила Селена. – Он дал ученым время на изготовление лекарства.

Кирина закусила губу и с горечью произнесла:

– Однажды я нашла в Сети фото памятника: чернокожий мужчина с карабином в руке давит сапогом грудь поверженного блокатора. Этого мужчину звали Зебоин Зэмба. Он возглавил мятеж и собственноручно убил сотни блокаторов. В том числе, и моего папу. В последствие Зэмбу объявили преступником и расстреляли, но многие африканцы чтят как героя именно его.

Селена не нашлась, что ответить.

– Герой для одних для других всегда будет злодеем, – вдруг встрял совершенно утонувший в подушках Капитан.

Кирине не понравились его слова. Не было ничего героического в кровожадном мяснике, который натравил на блокаторов обезумевших от страха африканцев.

– А что случилось с твоей мамой? – вдруг подал голос Лернэ.

– Она погибла в давке на общественной кухне, – вздохнула Кирина. – После смерти отца у нас почти не осталось средств к существованию, и ей приходилось ходить туда за бесплатными обедами для нас.

– Но ведь твой папа погиб, выполняя правительственное задание! – воскликнула Селена. – Почему государство не позаботилось о вас?

– Эта эпидемия едва не расколола страну. Африканцы возненавидели Правительство за карантин. Единый Север, напротив, усомнился во власти, потому что лихорадку не смогли удержать внутри очага. Суеверная Азия заподозрила, что по Африке разгуливал инопланетный вирус, занесенный пришельцами. А Америка в который раз убедилась, что лучше держаться подальше от заокеанских проблем, – Кирина тяжко вздохнула. – Нужно было как можно скорее стереть эпидемию из памяти людей, а значит – позабыть всех, кто был с ней связан.

– Мне очень жаль, Кирина, – проговорила Селена. – Но я думаю, твои родители гордились бы тобой. Ты закончила Академию и живешь на Поднебесном ярусе. Наверное, они и мечтать не могли о таком.

Селена поставила мягкую точку в ее скорбной истории. После этих слов добавить было нечего, и тема исчерпалась сама собой, не оскорбив чувств Кирины и избавив остальных от неловкости.

Алконост стал поочередно приближать голографические ярусы Панграда, и землянки рассказывали ему о столице. Больше всего аёрнца потрясла Клоака. Кирина никогда не бывала на первом ярусе, но многое слышала о нем. Давным-давно это место умещало всех жителей города. По сути, это и была столица, и Клоакой ее тогда никто не звал. С ростом населения Панград расползался вширь, пожирая маленькие городки и деревушки близ себя. Потом настал черед пашен и лесов. Когда расти вширь стало некуда, Панград устремился вверх. Появились верхние ярусы, и первоначальный наземный город превратился в историческое сердце столицы. Платформ становилось все больше, а света внизу – все меньше. Поднебесный ярус отобрал у Клоаки последние клочки солнечных лучей. Она превратилась в гниющий струп и обрела свое нынешнее имя.

Теперь там размещались кладбища, заводы для переработки мусора, канализационные службы и все, что жителям верхних уровней хотелось убрать с глаз долой. Единственным украшением Клоаки остались позабытые храмы с латунными куполами. Кирина понятия не имела, каким богам в них молились. Зеленый, красный и синий неон заливали улицы Клоаки сутками напролет. Там жили беднейшие из бедных, а богатейшие из богатых, по слухам, скрывали секреты своих баснословных состояний.

Даже сами обитатели Клоаки находили ее безобразной, однако Алк не мог оторвать очей от гниющего дна столицы. Аёрнец жадно заглядывал сквозь выбитые стекла, наблюдал, как красный неон пульсирует в сточных канавах, делая их похожими на вскрытые вены, любовался липким блеском латунных крестов.

– Я бы многое отдал, чтобы увидеть все это воочию, – проговорил он.

– Ты хочешь отправиться в такое место? – удивленно переспросил Лернэ. «Ты, выросший среди блеска Солинари?» – яло-миец ничего не сказал вслух, но Кирина легко прочла это на его лице.

Алконост кивнул.

– Я никогда не видел ничего подобного, – признался он. – Между прочим, я уверен, что верную гипотезу для твоей книги также следует искать там.

Яло-миец озадаченно мигнул.

– Теперь давайте посмотрим на Касиос, – предложил Алконост. – Из какого города ты родом, Церсей?

– Минервосс, – икнув, сообщил Капитан.

Он с трудом сфокусировался и качнулся вперед, едва не опрокинув свое тяжёлое тело на хрупкий столик. Селена и Алк удивленно переглянулись. Никто не заметил, когда Церсей успел так окосеть.

– Пожалуй, нашему Капитану пора отдохнуть, – проговорил Алк. Аёрнец поднялся и подошел к дракону. – Вставай, Цер, я провожу тебя в апартаменты.

Касианец неуклюже взмахнул руками, пытаясь вырваться из плена подушек. Алк отпрянул от его рогов.

– Ясно, – Метеор склонился над ним и закинул чешуйчатую руку себе на шею. Крохотное светило полыхнуло на плече аёрнца. Он поднатужился и поднял касианца на ноги. Капитан просел, повиснув на нем. – Черт побери, Цер, ты весишь как звездолет, – ухнул Алк.

– Прости, Алк, – невнятно промычал Церсей. – Кажется, я слегка перебрал.

– Все в порядке, – усмехнулся аёрнец и поволок его к выходу.

Кирина обогнала их, чтобы открыть двери. Очутившись в собственной гостиной, Церсей мотнул тяжелой головой на диван, едва не выколов Алку глаз.

– Оставь меня здесь, – попросил он.

Алконост бережно уложил его и повел плечами, разминая шею. Церсей со стоном скрючился в подушках.

– Я останусь с ним, – вызвалась Кирина.

– Позаботься о нем, – попросил Алк. – Капитан слишком редко дает себе передохнуть.

Оставшись с Церсеем вдвоем, Кирина присела на корточки у изголовья и тихо спросила:

– Как ты?

Титаническим усилием воли Церсей разлепил веки.

– Принеси воды, – простонал он. – Ужасно кружится голова.

Ферия вызвала официанта и вернулась к нему.

– Я облажался, – виновато простонал он. – Капитану нельзя показываться в таком виде.

– Мы никому не расскажем, – мягко усмехнулась Кирина. Дракон хотел благодарно улыбнуться в ответ, но новый приступ головокружения заставил его стиснуть зубы и зажмурить глаза.

Явился официант с водой. Кирина подала бутылку Капитану, и тот осушил ее в три жадных глотка. Землянка отбежала в спальню за пледом, а когда вернулась, обнаружила смятую бутылку на полу. Глаза Церсея были закрыты, грудь вздымалась и опадала с шипящим свистом. Кирина накинула на него плед.

К ее удивлению, официант все еще топтался посреди гостиной. Вусмерть пьяный дракон его совершенно не интересовал. Все внимание юноши было обращено к ней.

– В чем дело? – подозрительно нахмурилась она.

– Я все гадал, узнаешь ты меня или нет, – шепотом отозвался парень и расплылся в дружелюбной улыбке. – Прости, если смутил. Меня зовут Кай, мы вместе учились в Академии.

Кирина пригляделась к курносому лицу, обсыпанному рыжими веснушками, но юноша не показался ей даже смутно знакомым.

– Боюсь, я не помню тебя, – теперь Кирина и правда смутилась. Она поманила Кая в прихожую, чтобы не потревожить спящего Церсея.

– Не удивительно, меня отчислили после первого семестра, – добродушно отмахнулся Кай. – Но я тебя сразу узнал, и всем говорю, что мы знакомы. Ты теперь настоящая знаменитость, – сознался он.

– А ты, выходит, работаешь в Посольстве официантом, – констатировала Кирина, не зная, что еще можно сказать. Землянка сконфужено замолчала.

– Только не нужно меня жалеть, – радостно улыбнулся Кай. – Работенка, конечно, пыльная, но платят отлично, и большую часть времени я провожу на Поднебесном. Выхожу на улицу так часто, как могу. Я даже слегка загорел, – Кай закатал рукав, чтобы Кирина узрела контраст между цветом его кисти и запястья. Сам он глядел на свою руку, как на подлинное чудо.

Кирина одобрительно улыбнулась.

– Наверное, тяжело обслуживать целое Посольство? – вежливо поинтересовалась она.

– По-настоящему мы зашиваемся только в дни больших приемов, – доверительно поделился юноша. – А в остальное время терпимо. К примеру, сейчас все ребята уже разошлись по домам до утра. Остались только я и Берта в баре.

Кирина поглядела на Кая, как на зловещее откровение. Ей бы хотелось, чтобы он сейчас же ушел, но она знала, что уже не отпустит его.

– А сколько всего человек работает в Посольстве? – напряженно спросила Кирина.

– Тридцать человек, – курносый Кай закусил губу, ведя мысленный подсчет. – Повара, официанты, уборщики. Лучше всех получают повара, но они целыми днями торчат на кухне и даже не видят толком пришельцев.

– А официанты могут ходить по всему Посольству?

– Почти, – Кай горделиво приосанился. – У меня пропуск B, с ним я не могу попасть только в Комитет безопасности.

– Ого, – протянула Кирина, чтобы польстить говорливому официанту. – Пришельцы вам очень доверяют.

Кай закивал, окрыленный ее похвалой.

– А тяжело было сюда устроиться?

– Очень, – важно кивнул Кай, проведя ладонями по бортам белоснежной ливреи. – Я прошел три этапа отбора прежде, чем меня вызвали для собеседования с пушистиком из Бюро пропусков. А вот Берте повезло. Комитет безопасности наводил справки о моем окружении прежде, чем дать мне работу, поэтому ее взяли по моей рекомендации без всей этой головомойки, – Кай понизил голос и доверительно приблизился к Кирине. – Прежний бармен, Зак, был настоящим кретином. Хотел покрасоваться перед своей девчонкой в Ночь Тысячи Очей. Купил себе и ей маскарадные костюмы, прихватил бутылку аёрнского вина и повел ее на карнавал. Им бы прогуляться до Тройки да идти назад, но Зак совсем потерял голову от вина и решил спуститься в Клоаку, – Кай горестно вздохнул. – Там в канаве его и нашли спустя неделю, в маскарадном тряпье и без гроша в кармане. А его девчонка, Лили, и вовсе пропала без следа.

Кирина выразила соболезнования по поводу трагической судьбы незнакомого ей Зака.

– Он сам во всем виноват, – отмахнулся Кай, – кто же идет пьяным в Клоаку, набив карманы деньгами? – Юноша помялся и смущенно спросил. – Ты же не против, что я говорю, будто мы знакомы?

– Ну теперь мы и впрямь знакомы, – Кирина подмигнула, почувствовав себя лицемерно и мерзко. Слова Кая звучали столь идеально, что ей с трудом верилось в случайность этого разговора.

– Ты милая, – просто сказал он. У этого парня все было незатейливо и легко. Кирина позавидовала его простоте. – А вот Линда даже не стала со мной говорить.

Кирина пожелала Каю доброй ночи и закрыла дверь. Минуту она постояла в прихожей, прислушиваясь к свистящему дыханию Церсея. Затем вернулась в гостиную и подошла к дивану. Капитан спал беспробудным сном. Его веки были плотно сомкнуты, левая рука свесилась с края. Сирин разгорелся ярче в полумраке гостиной, и его отражение бликовало на пластиковой бутылке.

– Церсей, – тихо позвала Кирина, но Капитан не отозвался. Тогда она склонилась над ним, приблизив лицо к его сухим ноздрям. Землянка почувствовала жаркое дыхание на своих щеках. Она протянула руку и легонько потрепала Капитана по плечу. Он не шелохнулся. Кирина сделала пару быстрых движений и стремглав вылетела из апартаментов.

Сердце колотилось в самом горле. Ферия шла быстро, сдерживая себя, чтобы не перейти на бег. Ей казалось, что все Посольство следит за ней и знает, что она натворила.

У дверей обеденного зала Кирина остановилась, чувствуя, как горят ее щеки. Ей нужно было остыть. Девушка развернулась и вышла в сад.

На дворе стояла душная ночь. Воздух загустел и онемел в предчувствии скорой грозы. На нижних ярусах в такие ночи он превращался в кисель из липкой пыли.

Окна Посольства глазели в сад редкими огнями. Ферия уселась в траву и оперлась спиной о яблоневый ствол. Кем станет она: героем или злодеем? По правде говоря, ей не хотелось быть ни тем, ни другим. Кирине казалось, будто чья-то безжалостная рука ухватила ее за шкирку и тащит вперед против воли.

«Бледня рука с бугристыми суставами, которая дотянулась ко мне через брата», – подумала девушка.

Айзек не отпустит ее, и этим все сказано. Если она не докажет своей пользы, он ее уничтожит. Довольно будет лишь шепнуть в нужные уши, что Кирина состоит в Солнечном Братстве. Год назад Правительство вернуло смертную казнь для террористов. Такому бестолковому преступнику как Кирина вряд ли дадут высшую меру, но пара десятков лет под стражей ей будет обеспечена.

Землянка поднялась на ноги, отряхнула джинсы и двинулась назад. Под темными окнами Посольства Кирина заметила какое-то движение. Она притаилась за деревом, не желая, чтобы ее застукали.

Кирина с удивлением узнала Бастета. Его глаза горели во тьме не хуже зеленого неона Клоаки. Маёлец разглядывал окна жилого сектора, с сомонением почесывая треугольное ухо. Наконец, он прочистил горло и запел. Голос у Бастета оказался дивный, глубокий и бархатистый, то сладко мурчащий, то переходящий в ласковый рык. Он пел на старомаёльском, и Кирине сложно было разобрать растянутые в угоду мотиву слова. Но не нужно было слыть полиглотом, чтобы понять – песня Бастета о любви.

За окном, на которое был устремлен его фосфоресцирующий взор, мелькнула тень. Створка распахнулась, и маёлец прижал руки к груди.

– Песня чудесная, Бастет, но, увы, ответить тебе взаимностью я не могу, – крикнул Мастер Гамаюн, облокотившись о подоконник. От неожиданности маёлец подпрыгнул в воздух, выгнув спину дугой. Кирина готова была поклясться, что он зашипел. – Боюсь, мой Патрон никогда не одобрит нашего союза, да и возраст у меня уже не тот.

Бастет попятился к кустам.

– Прошу прощения, Мастер…

– Не извиняйся, сердцу не прикажешь, – крикнул Гамаюн. В соседних окнах зажегся свет, несколько рогатых голов выглянуло в сад. Бастет ухмыльнулся незваной публике, отвесил театральный поклон и с достоинством удалился.

Кирина дождалась, пока уляжется поднятый им переполох, шмыгнула в здание и направилась прямиком в обеденный зал.

За барной стойкой, уронив голову на сложенные руки, дремала синеволосая девушка. Шаги Кирины нарушили ее чуткий сон, и она торопливо вскинула голову. На ее лбу отпечатался шов от рукава ливреи.

– Чего желаете? – поинтересовалась она, тщетно пытаясь побороть зевок.

– Бутылку воды для Капитана, – попросила Кирина, бросив быстрый взгляд под потолок. Ферия встала в слепое пятно камер наблюдения. – Из холодильника, пожалуйста.

Берта сонно кивнула и поплелась за водой. Кирина сделала одно молниеносное движение. Две крохотные звезды закатились за барную стойку.

Глава 9. Вторжение землян

Гроза опрокинулась на Поднебесный ярус к утру. Кирина лежала в постели, закутавшись в одеяло с головой, и слушала, как оглушительные раскаты сотрясают Посольство.

Она не сомкнула глаз, прислушиваясь к храпу Церсея в гостиной. В пятом часу утра телефон пиликнул под подушкой, и Кирина вздрогнула. Но аппарат всего лишь оповестил, что в блоге Селены появилось новое видео. Девушка воспроизвела ролик, чтобы отвлечься от обуревавших ее тревог.

На краю бассейна стоял Алконост, втиснутый в синий гидрокостюм. Непромокаемая материя полностью облегала его тело, оставив открытой лишь голову. На груди аёрнца крепилась маленькая камера.

За его спиной сконфуженно жался Лернэ. Купальный ансамбль гидры состоял из крохотных плавок. Лернэ стыдливо прикрывал перепонками обтекаемое, как мыло, тельце.

– Доброй всем ночи! – Алконост помахал зрителям рукой. – Сегодня Селена решила показать, на что способны гидры.

– Алк, это твоя идея, – возмущенно выкрикнула Сорса. В этот раз за кадром осталась она.

– Эти ребята, – Алк кивнул клювом на Лернэ, – довольно неуклюжи на суше, но в воде вытворяют просто нереальные вещи. Сейчас увидите сами, – аёрнец обернулся к яло-мийцу и ободряюще хлопнул того по плечу. Лернэ пошатнулся.

«Ему и впрямь довольно тычка, чтобы улететь на метр», – подумалось Кирине.

Алконост нырнул в бассейн. Лернэ остался стоять на плитке, наблюдая, как голова Метеора показывается над водой при каждом гребке. Аёрнец плыл быстро. Ему хватило полминуты, чтобы достичь середины бассейна.

– Может, пора? – поторопила Селена.

Лернэ пожал покатыми плечами, неуклюже разбежался и вошел в воду стрелой. В отличие от Алка, он не стал выныривать. Но отследить его было легко: гидра мчался с такой скоростью, что вода пенилась и пузырилась вокруг него точно кипяток. Ему потребовалось несколько секунду, чтобы обогнать гарпию и достигнуть противоположного края бассейна.

– Ничего себе, – пробормотала Селена.

Алконост поднял голову над водой. Мокрые перья облепили его лицо, и клюв стал казаться в два раза больше.

– Эй, потише, – весело крикнул он яло-мийцу. – Мне за тобой все равно не угнаться, но дай хотя бы снять видео!

Кадр сменился, и теперь Кирина видела, что происходит под водой. Лернэ завис в толще вертикально, словно под его ногами была твердая опора. Зоб на шее раздулся, храня запас кислорода. Кисти Лернэ раскрылись точно веера, и перепонки натянулись меж растопыренных пальцев. Гребень сложился, покатые плечи сникли еще сильней, не оставив на теле гидры ни единого выступа. От неуклюжести яло-мийца не осталось и следа.

«Настоящая русалка», – про себя поразилась Кирина.

Глаза Лернэ загорелись янтарным светом. Вспомнив, как сверкают очи маёльцев в темноте, Кирина догадалась, что яло-миец видит под водой не хуже, чем на поверхности.

Алк сделал ему какой-то знак, и Лернэ продемонстрировал несколько головокружительных пируэтов, а затем пронесся мимо гарпии на такой скорости, что камера успела запечатлеть лишь смазанный желтый силуэт.

Кадр снова сменился, чтобы запечатлеть, как пловцы выбираются из бассейна.

Алконост выдохнул воду через ноздри и одним рывком выскочил на плитку.

– Теперь посмотрим, как плавают земляне! – захохотал он, бросаясь за кадр. Послышался веселый визг Селены, и спустя мгновение они оба рухнули в бассейн.

Довольно посмеиваясь, из воды, наконец, показался Лернэ. Кирина впервые увидела беззубую улыбку яло-мийца, и плоское глазастое лицо вдруг показалось ей приятным. Лернэ напоминал большого младенца.

Сквозь плеск воды и хохот троицы вдруг послышалось пение, звучавшее где-то вдалеке.

– Песня чудесная, Бастет, но, увы…

Кирина закрыла видео и зарылась лицом в подушку.

В дверь ее спальни поскреблись. Землянка затаила дыхание.

– Кирина, ты спишь? – тихо позвал Церсей.

– Секунду! – выкрикнула она, торопливо натягивая халат. Ей потребовалось сделать три глубоких вдоха, чтобы успокоить нервы прежде, чем открыть Капитану.

– Надеюсь, я тебя не разбудил? – касианец смущенно потер рог. Кирина сморщила нос, почуяв кислый запах рвоты. Церсей выглядел потрепанным и уставшим, будто этой ночью тоже не сомкнул глаз. Измятая красная туника болталась на его плечах, расстегнутая нараспашку. Землянка невольно отметила, что у дракона нет сосков.

– Я услышал звуки из твоей спальни, и подумал, что ты уже встала, – словно оправдываясь, проговорил Церсей. – Хотел поблагодарить за это, – он потряс бутылкой, которую Кирина оставила для него рядом с диваном, – и извиниться за вчерашний вечер. Мне очень стыдно, что вы все – и в особенности ты – увидели меня в таком безобразном состоянии.

– Не бери в голову, такое случается со всеми, – отмахнулась Кирина. По беспокойному взгляду дракона она догадалась, что причина столь раннего визита кроется вовсе не в минералке.

– Хотел спросить, – надбровные дуги Церсея тревожно сошлись у переносицы, – когда я… очутился в апартаментах… при мне были все мои вещи? – Капитан мучительно подбирал слова.

– О чем ты? – невозмутимо поинтересовалась Кирина.

Дракон вздохнул и покорно продемонстрировал ей расстегнутый манжет.

– Об этом. Пропали мои запонки с сирином.

– Кажется, они были на тебе, когда Алк уложил тебя на диван, – Кирина сделала вид, что старательно припоминает. – Да, точно. В гостиной было темно, и они ярко светились, я помню.

Капитан понурил рога.

– Может быть, я их снял и куда-то убрал? – с надеждой уточнил он.

– Ты вырубился практически сразу, – покачала головой землянка. – Дождался, пока официант принесет воды, осушил бутылку и заснул.

– Официант? – насторожился Церсей. – Он заходил в гостиную?

– Да, – подтвердила Кирина и округлила глаза. – Церсей, ты ведь не подозреваешь его? Кай жутко милый парень, он совсем не похож на вора. К тому же, я оставила вас лишь на секунду, чтобы принести тебе одеяло.

– Кай? Он был в комнате без присмотра, когда я спал?

– Извини, – Кирина опустила глаза в пол. – Мне следовало сперва выпроводить его. Но все же я не думаю, что запонки взял он. Может быть, они просто слетели с тебя во сне? Нужно хорошенько поискать.

Церсей положил когтистую ладонь на плечо Кирины.

– Мне тоже не хочется думать, что кто-то из работников Посольства причастен к этому, – мягко проговорил он. – В любом случае, это только моя вина. Нельзя было кичиться такой дорогой вещью и так напиваться. Спасибо, что позаботилась обо мне.

Через час запонки с драгоценным сирином обнаружились за барной стойкой. Мастер Лагерт лично просмотрел ночные записи камер. И, конечно же, увидел на них, как Кай трется у бара, о чем-то взволнованно тараторя Берте. Мастер хотел передать их обоих гвардии, однако Церсей отказался. Ситуация была ему глубоко неприятна, и он не хотел лишней огласки. Поэтому Кая и Берту просто выдворили из Посольства. Кирина видела из окна, как двое касианцев уводят их прочь. Синеволосая Берта громко ругалась и огрызалась. Кай шел молча, понурив голову. Кирине показалось, что юноша плачет.

Церсей вернулся в апартаменты пасмурным, как небо за окном. Он откинулся в кресле, вытянув длинные ноги, и устало прикрыл глаза.

– Скверная история, – сообщил он. – Парень блеял, что впервые видит сирин, но Мастер Лагерт быстро его раскусил, и тот сознался, что приметил запонки, когда принес для меня воды. Однако до последнего отрицал, что притрагивался к ним. Синеволосая девчонка и вовсе орала и плевалась, что ее подставили. Обвиняла всех, включая тебя.

Кирина замерла и испуганно поглядела на Церсея.

– С тем же успехом, она могла свалить все на Алка с Селеной, – к ее облегчению фыркнул касианец. – Они тоже забегали в бар после своих водных процедур. Ладно, – подытожил дракон, – я получил хороший урок. А Мастер Лагерт, надеюсь, отнесется более щепетильно к поискам нового персонала.

– А сколько человек потребуется Посольству? – Кирина постаралась придать голосу максимально безразличный тон.

– Двое, – отозвался Церсей, – на замену Каю и Берте.

– Двое, – задумчиво повторила Кирина, разглядывая свои колени. – Знаешь, мой брат сейчас безработный. Он остался жить на втором ярусе, а там туго с деньгами. Возможно, Мастер Лагерт рассмотрит его кандидатуру? Я скучаю по нему.

Церсей участливо поглядел на Кирину, должно быть, припомнив скорбную историю ее семьи.

– Думаю, это замечательная идея, – Капитан с улыбкой кивнул. – Это избавит Лагерта минимум от половины хлопот. Жаль, что у тебя лишь один брат.

– Вообще-то, – нехотя произнесла Кирина, – у нас с Бруно есть кое-то вроде названого брата. Его зовут Айзек. Мы вместе росли в приюте и практически стали семьей, – землянку мысленно передернуло от собственных слов. – Наверное, это некрасиво с моей стороны – пользоваться ситуацией, чтобы пропихнуть своих на хлебное место, – добавила она. – Но мы всегда были вместе, и теперь, когда я живу тут, в Посольстве, а они прозябают внизу, я чувствую себя виноватой.

– И я тоже, – неожиданно сознался Церсей. – Мы выдернули вас четверых – тебя, Селену, Милу и Линду – из ваших жизней и поселили тут, фактически лишив общения с другими людьми. Мне жаль, что я не могу окружить тебя таким же вниманием, как Алк – Селену. Я вижу, что тебе бывает очень одиноко. Поэтому я буду только рад, если смогу это поправить, пригласив сюда твоих близких. Знаешь, – решительно произнес Капитан, – я замолвлю словечко, чтобы на них особо не наседали в Бюро пропусков.

– Спасибо, – натянуто улыбнулась Кирина. – Я буду счастлива, когда Бруно и Айзек окажутся здесь, рядом со мной.

– Тогда решено, – Капитан хлопнул себя по колену. – Пригласи их завтра на собеседование в Бюро. Остальное я устрою сам.

Когда Кирина позвонила брату сообщить, что завтра в полдень их с Айзеком ждут в Посольстве, Бруно возликовал. Хвалебный поток, которым разразился брат, прервался тихим вкрадчивым голосом.

– Я не сомневался в тебе, – произнес Айзек, и по спине Кирины пробежал холодок. – Ты молодец, сестрица.

Она ненавидела, когда он так ее называл.

В назначенный час Кирина в сопровождении двух касианцев, Вегаса и Протея, встречала Бруно и Айзека у ворот. Брат явился, засунув кулаки в карманы поношенных джинс. Ветер трепал тугие черные кудри на его голове. Бруно окинул касианцев презрительным взглядом и поджал губы, с трудом сдерживая плевок. Однако Вегас и Протей обратили на эту гримасу не больше внимания, чем на худые подошвы его кед.

Бледный призрак за его спиной хранил мертвенное спокойствие. Блеклые водянистые глаза Айзека скользнули по пришельцам и остановились на Кирине. Девушка попыталась вынести его взгляд, но в который уже раз сломалась и отвела глаза.

Айзек напоминал Кирине скелета: белесая плоть словно бы небрежно была налеплена на него. Сквозь нее отовсюду проглядывали кости: мосластые колени, угловатые локти, темные полукружья глазниц, тяжелая челюсть, узловатые костяшки кулаков. Длинные руки Пенза свисали вдоль долговязого тела. Казалось, сильный порыв ветра может взметнуть их, как ветви дерева, и они издадут такой же сухой безжизненный треск.

Айзек прекрасно знал, что Кирина его ненавидит, и ей казалось, что это его забавляет.

Кирина крепко обняла брата, уткнувшись лицом в его смуглую горячую шею. Бруно был на три года младше, но обогнал ее в росте почти на голову. Они оба походили на мать, но брат вырос красивее. Их общие с Кириной черты дозрели в нем до совершенства. Глаза были темней и выразительней, завитки волос туже, зубы белей, а скулы выше.

Ферия отлипла от брата и повернулась к Айзеку. Он раскинул руки в стороны, став похожим на пугало. Кирина приняла его объятия, почувствовав, как костлявые руки сомкнулись в замок у нее за спиной.

Касианцы нетерпеливо переглянулись и пригласили всех следовать за собой. Пересекая сад, они повстречали Селену. Сорса сидела на скамейке, поджав под себя ноги, в то время как Гвен что-то взволнованно вещала, горячо стиснув ее ладони.

– Он вовсе не такой, как думает о нем Алк, – до Кирины донесся отчаянный возглас мантикоры.

Селена прервала пламенную тираду Гвен, чтобы поприветствовать землян. Бруно поймал на себе ее взгляд и запнулся о собственную ногу. Тихий вздох Айзека заставил его быстро отвернуться.

Касианцы сопроводили их в Комитет безопасности. Бруно испепелял взглядом каждого встречного пришельца. Айзек шел, не отрывая глаз от спины Протея, но Кирина была уверена, что он подмечает каждую мелочь на своем пути.

Запихнув землян в Бюро пропусков, Вегас и Протей остались снаружи.

Кирина взглянула на маёльца, отделенного от нее рабочим столом, и удивленно округлила глаза. Закинув ноги в замшевых сапогах на столешницу, перед ней восседал Бастет. Ее недоумение заставило его расплыться в самодовольной усмешке.

– Ферия, Ферия, – промурлыкал он, указав глазами на двух парней за ее спиной, – да это же форменное кумовство!

– Бастет? – растерянно пробормотала Кирина. – Но на двери написано «Баязет…».

– Не бери в голову, – отмахнулся маёлец, скинув ноги со стола. – Продолжай звать меня Бастетом. Я уже привык.

Маёлец поманил Бруно и Айзека пушистым пальцем, призывая выйти вперед.

– Итак, – малахитовые глаза забегали по строчкам досье, – Бруно Ферия и Айзек Пенз. Нигде не учились, никем не работали, ничего из себя не представляют, – брат вспыхнул и сжал челюсти. – Воспитывались в приюте в Лимбе, где и прозябают по сей день. Вот это кадры.

Бастет оторвался от досье и смерил Бруно оценивающим взглядом.

– Где ты видишь себя через десять лет?

– Я… что? – Бруно смешался и посмотрел на Кирину в поисках подсказки.

– Очевидно, все там же – у сестры под юбкой, – кивнул маёлец. – Теперь ты, – Бастет перевел взор на Айзека.

– Я не загадываю так далеко вперед, – прошелестел тот, едва шевельнув губами. Бастет дернул ноздрями и подался вперед.

– Назови свое самое сильное качество, – велел маёлец, втянув воздух влажным розовым носом.

– Пожалуй, преданность идеалам, – отозвался Пенз.

Ноздри Бастета затрепетали: он не слушал Пенза, а нюхал. И то, что подсказывал ему нос, заставило маёльца насторожиться. Малахитовые глаза обратились в две узкие щели.

– Твое самое большое достижение?