Текст книги "Сказки Космоса (СИ)"

Автор книги: Антон Дюна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Глава 15. Наследники

Проснувшись, Кирина первым делом отправилась проведать Селену.

В этот раз Сорса сама открыла дверь. Она и впрямь имела болезненный вид. Ее лицо было белее муки, а в глазах мерцал лихорадочный блеск. Не сказав ни слова, она мотнула головой, приглашая Кирину внутрь.

К своему удивлению, в гостиной девушка обнаружила Лернэ, Гвен и Бастета. Принц обернулся, и она увидела, что половина его лица скрыта огромным пластиковым носом с бутафорской бородавкой. Мысли туго заворочались в ее голове, как вдруг дверь правой спальни распахнулась, и в гостиную ворвался Алконост.

Все его одеяние состояло из полотенца, повязанного вокруг бедер, а голова была покрыта тусклой золотой краской.

– Эту дрянь не смывает ни один шапмунь, – пожаловался он. Следом за ним из спальни показались Рух и Фин. Гало покатывался со смеху, но Суховей отнюдь не разделял его веселья.

– Если Мастер Гамаюн заметит тебя в таком виде, нам всем конец, – хмуро проговорил он, щелкнув горбатым клювом.

Гвен торопливо покопалась в косметичке и кинула Алку флакон.

– Попробуй это, – посоветовала она со знанием дела. – Отличное яло-мийское средство.

Лернэ с любопытством взглянул на этикетку.

– Вообще-то мы чистим этим сантехнику, – предупредил он.

– У вас просто слишком нежная кожа, – беспечно отмахнулась мантикора. – Мы смываем им землянкам водостойкий грим после съемок.

Заметив возмущение на лице Кирины, Гвен добавила:

– Все в порядке. Сперва мы проверили средство на Тесс.

– Но ведь у нее чешуя!

Гвен сделала вид, что не расслышала замечания.

– То, что надо, – кивнул Алк и ринулся обратно в ванную. Рух и Фин отправились за ним.

– Что это значит? – пробормотала Кирина, посмотрев на Селену. Впрочем, она уже знала ответ.

– Мы были на карнавале, – глухо подтвердила та.

– Как вам пришло такое в голову?! – воскликнула Кирина.

– Мы задумали это давно, – призналась Селена. – Алк мечтал побывать в Клоаке, и я как-то в шутку обмолвилась, что в Ночь Тысячи Очей его бы никто не узнал.

– Серьезно?! Никто не узнал двухметровую гарпию?

– Нет. Гвен сделала ему отличный грим и заказала костюм с небольшими огрехами. В толпе все приняли Алка за богача с Поднебесного.

– И не ошиблись, – усмехнулся Бастет.

Кирина вспомнила золотого исполина и была вынуждена признать, что даже она не опознала в нем Алконоста. Что уж говорить о рядовых панградцах, большинство из которых никогда не видело гарпий вживую.

– Как вы умудрились выбраться за территорию Посольства?

– В Комитете безопасности есть запасной выход, ведущий прямиком на улицы Панграда, – отстраненно сообщила Селена, – его оставили на экстренный случай. Через него Мастера смогут увести пришельцев в безопасное место, если террористы устроят атаку на Посольство. Он не подключен к биометрической системе и отпирается специальной ключ-картой. Если кто-то из Мастеров пострадает, экстренный выход сможет отпереть любой, у кого окажется ключ.

– И где вы его взяли?

Бастет кашлянул, привлекая внимание Кирины, и она увидела в его руке черную прямоугольную карточку с золотистым чипом посредине.

– Старина Лагерт настоял, чтобы его драгоценного принца снабдили собственным ключом, – самодовольно мурлыкнул он.

– А как же камеры? Вас могли засечь.

– Рух отключил их на нашем пути, чтобы мы смогли уйти и вернуться незамеченными.

– И совсем не горжусь этим, – буркнул Суховей, проходя в гостиную с полотенцем в руках. Пернатые ладони были перемазаны золотом.

– А что если бы кто-то хватился вас? – не сдавалась Кирина.

– Мы записали на голограф наши голоса с просьбой не беспокоить нас до утра. Лернэ дежурил в апартаментах всю ночь.

Гидра виновато развел руками.

– Так почему вы ничего не сказали мне? – Кирина не сдержала досады и топнула ногой.

– Не сердись, – Алк застыл в дверном проеме, растирая перья на голове махровым полотенцем. – Твое беспокойство могло выдать нас Капитану. – Аёрнец отнял ткань от лица. – Ну как?

Большая часть краски сошла, позолота осталась лишь вокруг глаз.

– Другое дело! – радостно воскликнула Гвен. – Но умойся еще разок.

– И заодно помой раковину, – булькнул Лернэ.

Алконост весело хохотнул и вновь скрылся в своих покоях.

– Это ведь ужасно опасно, – Ферия никак не могла уняться. Мерзкий холодок пробежал по ее спине, когда она представила Алка и Селену, разгуливающих по Клоаке. – Пришельцам не положено выходить в город без охраны. Террористы могут подстерегать где угодно, – неверным голосом произнесла она.

– Я знаю, – глухо отозвалась Сорса. – Но Алк ничего не боится.

Кирина с тревогой поглядела на подругу и, заметив ее потерянный вид, перестала наседать с упреками.

– С тобой все в порядке? Ты выглядишь… странно.

Селена вскинула на нее больные глаза. Кирина кивнула в сторону левой спальни, и девушки незаметно скрылись, оставив пришельцев смаковать детали произведенной операции.

– Что-то стряслось? – спросила Кирина, притворив за собой дверь. – Помимо того, что в самую опасную ночь года ты сбежала из Посольства и похитила наследника Метеоров?

Селена даже не попыталась улыбнуться. Она рухнула на кровать и с отчаяньем обхватила голову руками.

– Что же мне теперь делать, Кирина? – беспомощно простонала она.

Ферия присела рядом с ней и неуверенно погладила по колену.

– Что сделано, то сделано, – утешительно произнесла она. – Я видела вас в трансляции и не узнала. А Мастера вряд ли смотрели карнавал.

«Главное, чтобы Гвен не сдала вас Гамаюну, – подумала Кирина. – Будем надеяться, что ее чувства к принцу перевесят преданность Мастеру».

– Я совсем, совсем не о том, – прошептала Селена, и из глаз ее вдруг хлынули слезы. Она прижалась к Кирине, и та почувствовала, как колотится ее сердце.

– А в чем тогда дело? – растерянно спросила она.

– С тобой когда-нибудь происходило что-то противоестественное?

– Смотря, что ты имеешь в виду, – отозвалась Кирина. – Большинство яло-мийских блюд я бы описала именно так.

В этот раз Селена выдавила слабую улыбку.

– Что-то произошло на карнавале? В Клоаке? – тихо спросила Кирина.

Селена всхлипнула и кивнула, тщетно подбирая слова.

– Я никогда раньше не ходила на маскарад, ты это знаешь, – наконец начала она. – Только провожала с порога дома, когда процессия двигалась через наш ярус. Мама с папой считали, что карнавал – это пошло, вульгарно и опасно. Но это вовсе не так. Я никогда не слышала столько песен и смеха. К Алку подбегали люди и хвалили за чудесный костюм. Нас хватали и увлекали в хороводы, угощали печёными яблоками и пивом. Алк крепко держал меня за руку, чтобы нас не растащила толпа. Ты бы его видела, – прошептала Селена. – Он глазел на балконы многоэтажек с развешанным бельем, на старые трамваи и ржавые рельсы, на лотки с уличной едой, на диких собак и людей, поедающих вареную кукурузу, сидя прямо на земле. Он тряс меня за руку и каждую минуту кричал в ухо: «Ты только посмотри»! Мы спустились в Клоаку, и он прижал меня к себе, потому что кругом появилось много беспризорников и бродяг. Но мне не было страшно. Мне было так легко и радостно, что я совсем позабыла, кто мы такие, кто он такой. Мне казалось, что мы ничем не отличаемся от остальных людей, пьяных и веселых, идущих в обнимку, с песнями и факелами. Мы пели и пили вместе с ними, взрывали шутихи и поджигали факела, а потом пошли прыгать через костер… Мы перемахнули через горящую бочку, и тогда… тогда…

Селена глубоко вздохнула, набираясь храбрости, как перед прыжком в пропасть.

Дверь распахнулась без стука. Девушки подскочили на кровати.

Мокрые встопорщенные перья придали Алку потешный вид, однако в птичьих глазах не было и намека на смех.

– Гвен рассказывает о том, каких трудов ей стоило разрисовать мне лицо так, чтобы оно сделалось похожим на маску, – сказал он. – Думаю, тебе стоит послушать, Кирина.

Ферия собралась возразить, но Алк повторил с нажимом:

– Уверен, тебе будет интересно.

Селена легонько подтолкнула ее в спину. Кирина растерянно поглядела на подругу, но та не сводила глаз с пришельца. Под ее взором Метеор расправил плечи и вскинул клюв, точно выставляя себя напоказ.

Алконост все также был обнажен по пояс и ниже колен. Его строение столь отличалось от человеческого, что на миг Кирина позабыла о его разумности, вообразив, что перед ней стоит обыкновенная, хоть и очень большая птица. Мокрые перья приобрели цвет вороненой стали и облепили выступающую клином грудь. Голени Алка были покрыты мелкими гладкими перышками, а ступни и вовсе голы. Их обтягивала грубая кожа, черная и бугристая, а длинные узловатые пальцы оканчивались тупыми загнутыми когтями. Зрелище показалось Кирине отталкивающим. Меньше всего на свете ей теперь хотелось знать, что спрятано под широким банным полотенцем.

Девушка устыдилась собственных мыслей и поспешно отвела взгляд.

Но Селена продолжала смотреть. Алк больше не прогонял Кирину. Казалось, он вовсе забыл о ее существовании. Но она сама почувствовала себя лишней и покинула спальню. Закрывая за собой дверь, землянка увидела, как аёрнец опустился на постель рядом с Селеной. Он открыл клюв, но голос Бастета заглушил его слова:

– В следующую Ночь Гвен подготовит костюм для меня, и я тоже выйду в Панград.

– Возможно, к тому времени уже не будет нужды в маскараде, – Фин подпер пернатую щеку острым кулачком, устраиваясь среди подушек дивана.

– Ты и впрямь так думаешь? – полюбопытствовал маёлец.

– Не возьмусь утверждать, но коэффициент толерантности неуклонно растет.

– И что с того?

– Это означает, что население Земли относится к нам все более дружелюбно, – терпеливо разъяснил Фин. Маленькие черные глазки с интересом следили за мантикорой.

– А разве земляне когда-то представляли для нас угрозу? Я имею в виду простых людей, – в тон ему отозвался Бастет. – Если я прямо сейчас возьму свою ключ-карту и выйду в город, на меня набросится бакалейщик? Или многодетная мамаша отбросит прочь коляску и выхватит из сумки нож?

– С тобой расправятся террористы. Солнечные братья или кто-то вроде них.

Кирина незаметно проскользнула в гостиную, с тревогой наблюдая за носом принца. Заметив на столике бутылку рома, она быстро наполнила стакан и, сморщившись, осушила его до дна.

– Солнечные братья не так просты, как всем хочется думать, – Бастет провел когтями по подлокотнику, оставив на обшивке тонкие бороздки. – Это отребье регулярно отлавливают и линчуют, но они с завидным упорством пополняют свои ряды. Новобранцев не пугают ни тюрьмы, ни расстрелы. Как, по-твоему, что может придать нищим такую отвагу?

– Ненависть? – неуверенно предположил Гало.

– Деньги, – презрительно фыркнул маёлец. – Кто-то спонсирует Братство, и голытьба стекается в его ряды, чтобы пострелять по пушистым котикам и пернатым птичкам взамен на сытный обед.

– Что ты хочешь сказать?

– Я ознакомился с досье пары десятков террористов, – сообщил Бастет. – Все, как один – выходцы с самых низов Панграда. Ни одного рекрута родом выше, чем с третьего яруса. Были среди них идейные, но большинство – просто голодные. За тарелку супа они с тем же рвением охотились бы друг на дружку. Кто-то их кормит, одевает и дает крышу над головой. И этот кто-то – чрезвычайно богат. Земная гвардия прочесывает Клоаку в поисках их таинственного Старшего Брата. А я бы поискал на Поднебесном.

Рух закатил глаза. Это не ускользнуло от внимания мантикоры.

– В чем дело, мой друг из Суховея? Я сказал что-то не то?

– Ты несешь какую-то околесицу, – прямо заявил Рух. – Мало обладать тугим кошельком, чтобы кормить террористов. Нужно еще иметь с этого выгоду. Какой толк земной элите заниматься этим, если контакт с нами обогащает их еще сильней?

– А какой резон беднякам пачками отправляться на эшафот?

– Страх. Они боятся нас и потому ненавидят. Комитет коммуникаций как раз работает над этим.

– Да не уж-то, – в малахитовых глазах сверкнул вызов. – Разве ты боишься нас, Кирина?

Ферия опрокинула в себя еще порцию рома прежде, чем ответить:

– Нет.

– А если я подойду ближе? – Бастет снялся с места и подскочил к ней. Розовый влажный нос затрепетал у самого ее лица, и Кирина затаила дыхание. – Теперь тебе страшно? Настолько, чтобы пристрелить меня?

Кирина помотала головой, пытаясь отстраниться от мантикоры.

– Вот видишь. Мы пугаем землян не больше, чем друг друга, – проговорил маёлец, возвращаясь на свое место.

– Не все люди такие, как Кирина или Селена. Среди них не мало таких, как Мила.

– Надеюсь, это не так, – поморщился Бастет. – Иначе мы задохнемся от зловония.

– Ты оскорбляешь и запугиваешь ее, – Рух посмотрел на Бастета с явственной неприязнью.

– Отнюдь. Просто говорю о ней правду, – мантикора закинул ногу на ногу и покачал мыском. – Как могу сказать и о тебе. Ты пахнешь пресно, точно вываренная кость.

Фин издал возмущенный возглас, однако Рух остался невозмутим.

– Можешь говорить обо мне, что пожелаешь, – с достоинством произнес он. – Я не запуганная до одури девчонка. Мне нет дела до тебя и твоих слов. Но мне жаль, что Алконост связался с тобой вопреки предостережениям Совета Высоты. И мне жаль Гвен. Потому что я вижу тебя насквозь.

– И что же ты видишь? – прищурился Бастет.

– Я вижу трусливого эгоиста, который впервые в жизни высунул нос за пределы дворца, – отчеканил аёрнец, презрительно глядя на принца. – Не нужно иметь сверхтонкого нюха, чтобы заметить твой страх. Потому ты насмехаешься над теми, кто слабей. Потому ты дерзишь Капитану, прячась за спиной Мастера Лагерта. Потому не расстаешься с бутылкой. Ведь стоит тебе просохнуть и проветриться, как остальные мантикоры тут же учуют твой смрад.

– Что здесь происходит? – Алконост вошел в комнату, на ходу натягивая майку с принтом «Немезиды».

– Все в порядке, – отозвался Рух, поднимаясь на ноги. Финист встал вместе с ним. – Встретимся позже, Алк.

Гарпии вышли вон, и Алконост кинул вопросительный взгляд на Бастета.

– У Руха проблемы с восприятием критики, – пожал плечами принц.

– У Руха нет никаких проблем, – отрезал Метеор. – Он честен и прям.

Мантикора не стал спорить. Гвен робко погладила его по спине, желая утешить, но он передернул плечами, сбросив ее ладонь.

– Так значит, Совет Высоты предостерегал вас на мой счет? – усмехнулся маёлец, но ухмылка вышла кислой и тревожной.

– Не думаю, что для тебя это новость, – Алк уселся на диван. Кирина кинула взгляд в сторону спальни, но пришелец тут же ее осадил. – Селена спит. Не нужно ее тревожить.

– Чем же я не угодил Совету? – поинтересовался Бастет, возвращая внимание Алка себе.

– В Совете заседают Патроны, – проговорил аёрнец, наполняя тмиин. – Их первейший долг – блюсти интересы семьи и народа. И они видят, какими проблемами для Звездопада обернулась дружба Мастера Гамаюна с Императором Наафетом.

– Этот союз позволил моей семье приподняться с колен, – согласился принц, – и слегка ослабил тиски Сената, в которые зажат Маёл. Но помощь Звездопада отнюдь не бескорыстна.

– Не забывай, что каждый из восемнадцати краев Аёрны проводит свою политику и торгует сам по себе, – напомнил Алк. – Сенат оказывает на Патрона Глориона нешуточное давление. Если бы не Мастер Гамаюн – Звездопаду пришлось бы не сладко. Как только он или твой дед отойдут от дел, все соглашения между Звездопадом и Маёлом потеряют силу. Думаю, в этом причина твоего путешествия на Землю, не так ли? Император совсем стар и желает, чтобы ты заручился поддержкой Аёрны прежде, чем взойдешь на престол.

– Если ваши Патроны столь проницательны, отчего ты ослушался их наказа? – осведомился принц.

Алконост откинулся на подушки.

– А разве я что-то тебе обещал? – равнодушно проговорил он. – Я лишь изредка ем с тобой за одним столом и прикидываю, какую пользу ты можешь принести Солинари.

Прямота Алконоста ошеломила Бастета, но он постарался не подать виду.

– Ты такой милашка с тех пор, как Селена взялась за тебя, – хохотнул он, хлопнув себя по колену. – Я и забыл, что сердце твое сковано из той же стали, что и перья.

– Жаль разочаровывать тебя, – по тону гарпии было ясно, что ему вовсе не жаль, – но Аёрна превыше всего. Если я решу, что пользы от Маёла будет больше, чем вреда, мы с тобой подумаем о деталях союза. Однако сейчас об этом еще рано говорить. Ни один из нас пока не стал правителем.

Бастет окинул Алконоста долгим взглядом.

– Мой час наступит прежде твоего, – тихо произнес он, оставив свои ужимки. – Деду пятьдесят два абсолютных года, для мантикор это глубокая старость. Должно быть, он чувствует приближение конца, иначе ни за что не стал бы мной так рисковать. Он продержал меня взаперти все мои шестнадцать лет, храня от любых опасностей, подлинных и мнимых. Все эти годы я усердно учился, чтобы стать достойным Императором. Я назубок знаю историю Союза и метрополий, разбираюсь в политике и экономике, имею глубокие познания о хозяйстве Маёла. Мне казалось, я готов к тому, чтобы занять трон, – голос принца дрогнул. – Но сев в звездолет и увидев в иллюминатор ледяной шар посреди черного космоса, я понял, что не знаю о нем ничего. Вот тут-то мне и сделалось страшно, чертовски страшно. Но я трясусь не о своей шкуре, как думает Суховей. Я боюсь того часа, когда мне в руки рухнет целая планета. Я не имею понятия, как управиться с этой махиной. И я боюсь остаться с ней один на один.

– Сочувствую тебе, – повторил Алконост. – Но это твои тревоги, не мои.

Кирина украдкой поглядела на Гвен и Лернэ, чтобы удостовериться, что им столь же неуютно, как и ей. Никто из них не знал, как себя вести, когда в твоем присутствии решается судьба целой планеты. Кирине думалось, что такие вопросы обсуждают в закрытых кабинетах, поправляя тугие воротники мундиров и сверяясь с кипами отчетов. Глядя на босые ступни гарпии и стакан в руке мантикоры, она вдруг вспомнила слова Линды о дверях, за которые ей не стоит заглядывать.

– Ты знаешь, с чего началось мое затворничество? – вдруг спросил Бастет. Алконост склонил голову на бок и сощурил глаза. – Дед посадил меня под замок после исчезновения предыдущего принца, его сына и моего отца. Звездолет, на борту которого находились он и моя мать, пропал без вести, не долетев до Бетельгейзе. Рассказать тебе, куда они держали путь?

Аёрнец не проронил ни слова.

– Они летели на Аёрну, – тихо произнес принц. – Да-да, ты не ослышался, они летели на Аёрну, с официальным визитом в Звездопад, к новоявленному Патрону Глориону и Совету Высоты. Принц Тамзет и его супруга должны были стать первыми инопланетянами, ступившими на поверхность Аёрны. Аудиенцию устроил Мастер Гамаюн. Их путь лежал через Бетельгейзе, – шепот маёльца перешел в шипение, – там их должен был встретить аёрнский фантом. Но в назначенный срок имперский звездолет не опустился на космодром. Не прибыл он ни через день, ни через два. Последний раз корабль выходил на связь в сутках пути от Бетельгейзе, а затем просто исчез, растворился в открытом космосе. Дед выслал спасательную экспедицию, но разведчикам не удалось найти даже обломков звездолета. Император Наафет никогда не был дураком, он понял предупреждение и запрятал последнего наследника подальше от посторонних глаз.

Повисла тишина. Птичьи глаза безучастно глядели на принца.

«Никакой он нам не Алк, – подумалось Кирине. – Алконост из Метеор, вот его имя».

Бастет обернулся к ней, словно подслушав ее мысли. Секунду он молчал, задумчиво шевеля усами, а потом произнес, не глядя на аёрнца:

– Как долго, по-твоему, вам еще удастся скрывать Аёрну от Касиоса?

Кирина недоуменно вскинула брови, плоское лицо Лернэ вытянулось от удивления. Алконост же ответил спокойно:

– Мы не прячемся от Касиоса.

– Рассказывай эти сказки кому другому, но не мне, мой друг из Метеор, – отмахнулся маёлец. – Вы запрятали свое гнездо, увидев, что Касиос сотворил с Маёлом.

Янтарные глаза гидры загорелись любопытством. Он поглядел на Алка, ожидая разъяснений, но Метеор хранил молчание. Тогда, поборов неприязнь к мантикоре, яло-миец настороженно булькнул:

– О чем идет речь?

Бастет только того и ждал.

– Ты же знаешь славную историю Союза назубок, не так ли? – вкрадчиво поинтересовался он. – Сколько лет ты провел в архивах и библиотеках прежде, чем попасть сюда? Так неужели эти хроники никогда не казались тебе… слегка неправдоподобными?

Слова мантикоры попали в цель. Лернэ подался вперед.

– Пятисотлетняя история Союза великолепна в своей простоте, – деланно восхитился Бастет. – Пять веков триумфальных открытий и ни одного серьезного конфликта. Смелые касианца покидают родную галактику и нечаянно натыкаются на Яло-Ми. Гидры с распростертыми объятиями встречают чужаков, вступают в Союз и дарят ему свои колонии. Уже вместе они обнаруживают Маёл, бедный заснеженный мирок, чьи аборигены даже не успели выйти в космос. Но оказывается, Маёлу все же есть, чем поделиться с гостями. Его недра полны рудой и ископаемыми. Счастливые мантикоры выворачивают свою планету наизнанку, чтобы порадовать братьев по разуму. А касианцы между тем продолжают свои странствия и встречают на космических просторах гарпий. Но жадные аёрнцы не спешат приглашать их в гости, не делятся фантомами и вообще ведут себя не по-братски. Такую историю преподают нынче в школах?

– В общих чертах, да.

– Я расскажу вам другую историю, ту историю, что хранят Императоры Маёла в Чертогах памяти, – принц понизил голос, будто собираясь прочесть детям поучительную сказку. – Моя родина всегда была сурова. Полгода Глубокой Зимы, когда мороз так лют, что воздухом больно дышать. И полгода Оттепели, когда верхний слой мерзлоты чуть оттаивает и начинает расти чахлая трава, когда все живое торопится жрать и рожать, пока вновь не вернулась стужа. Нам было совсем не до космических одиссей, нет! Все наши помыслы были устремлены под ноги, а урчание в животах подгоняло инженерную мысль. Так началась Великая стройка Маёла, – голос принца наполнился неподдельной гордостью. – Мы укутали полпланеты в грандиозные теплицы, укрыли сотни тысяч гектаров стеклянными крышами и обогрели электричеством. Мы выпестовали заливные луга посреди вечной мерзлоты и вскормили на них бессчетные стада скотины. Мы одолели голод и свергли владычество стихии. Но это стоило нам огромных жертв. Десятки поколений мантикор сложили головы на Великой стройке. Маленькие царьки бесконечно прерывали ее на своих землях, видя, как она ненасытно выедает их казну. Их теплицы приходили в запустение, стада редели, и они шли отбирать мясо у соседей. Это могло длиться вечно, если бы не мой пращур Баязет Первый Лотор. Мы с ним не полные тезки, – заметил Бастет. – Его еще зовут Кровавым. Потому что войной и террором он объединил разрозненные королевства Маёла в единую Империю. Три последующих правителя вошли в историю, как Старательный, Согретый и Сытый – при них была окончена Стройка. Таких трудов маёльцам стоило обустроить свою планету, сделать ее изобильной и цветущей, – подытожил он. – Потому, когда Союз обнаружил сокровища в недрах Маёла, мое семейство категорически запретило их добычу. Но Касиос не имеет обыкновения долго спорить и убеждать.

Бастет отхлебнул рома. Его усы задрожали от горечи и гнева.

– Началась война, – сказал он. – Мантикоры укрылись в родных снегах, надеясь, что они дадут им преимущество перед холоднокровными агрессорами. Но Союз и не думал сражаться с нами на земле. Он поливал наши теплицы огнем с воздушных кораблей, а маёльцы беспомощно смотрели, как горят их драгоценные луга, как обращаются в ничто столетия их пота и крови. Разразился голод, и Император Рамасет был вынужден капитулировать. На пепелищах вырыли карьеры и установили буры, а все добытое выкупалось у мантикор за смехотворную цену. Так Маёл обратился в одну громадную нищую шахту. Но историю пишут победители, – добавил принц. – Потому спустя триста лет мое семейство стало виновником разрухи в глазах всего Союза и собственного народа.

– Однако, – вкрадчиво продолжил Бастет, обернувшись к Алконосту, – у этого преступления был свидетель. Аёрна слегка запоздала с открытием Маёла, но успела полюбоваться праздником жизни, который учинил на нем Союз. Аёрнская экспедиция в тайне наблюдала за истязанием моей планеты, а потом передала все как есть Совету Высоты. Патроны велели фантому немедленно убираться с орбиты и не попадаться никому на глаза. Так им удалось отсрочить встречу с Союзом еще на сто лет. Но космос вовсе не так безбрежен, как принято считать. Среди безжизненного хаоса Касиос легко углядел следы незнакомой цивилизации и ринулся по ним, точно ищейка. Аёрна приняла решение выйти на контакт в нейтральной территории и выслала навстречу касианским разведчикам свой корабль. Как бишь его, «Небесного Охотника»? На его борту обрел бессмертную славу твой легендарный предок, Алконост, – улыбнулся маёлец, – капитан Феникс из Метеор. Он ответил касианцам отказом на требование привести их на Аёрну. А когда они взяли корабль на абордаж – взорвал «Охотника» к чертям собачьим вместе с собой, экипажем, захватчиками и их собственным звездолетом, за что посмертно был провозглашен первым Мастером гарпий, – поведал Бастет. – Касиос был вынужден принять условия Аёрны. Ведь как бомбить планету, если понятия не имеешь, где ее искать? А вы принялись торопливо конструировать оружие, в котором не смыслите ничего.

Ни одно перо Алконоста не дрогнуло, но свой запах контролировать он не мог. Бастет дернул носом и довольно оскалился.

– Вы шесть тысяч лет вылизывали свои Белые Города, – промурлыкал он, – не подозревая, что делите космос с драконами. Вы отрастили себе прекрасные быстрые крылья, а Касиос тем времен выращивал когти и рога. Вам не угнаться за ним. Он разыщет ваше гнездо прежде, чем вы докуете броню. И тогда Аёрна предстанем пред ним нагой и беспомощной, точно девственница перед варваром. Помни об этом, мой друг из Метеор, когда мы заговорим в следующий раз, – принц опрокинул остатки рома в глотку и вышел прочь.