Текст книги "Сказки Космоса (СИ)"

Автор книги: Антон Дюна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

Глава 22. Коршун

Селена моргнула и наморщила лоб, будто пытаясь перевести слова Президента на знакомый язык.

– Господин Президент, я…

– …нуждаюсь во времени, чтобы обдумать ваше предложение, – докончил за нее Гамаюн.

Президент неуверенно посмотрел на него и кивнул.

– Разумеется. Мой помощник свяжется с вами позже, – седовласый землянин указал на своего лысого спутника. Тот с готовностью выступил вперед.

– Господин Тарковски, – он ухватил руку Селены короткими пальчиками с аккуратными круглыми ноготками. – Скажу вам по секрету, я – один из тех, кого вы обошли в гонке за этот пост, сами того не ведая, – его губы раздвинулись в мягкой улыбке. – Зато я первым принесу вам свои поздравления – тут уж меня никто не опередит.

– Что здесь происходит? – потребовал подошедший Капитан. Подбородок касианца был прижат к горлу так, что кончики рогов смотрели вровень с глазами. – Кандидатуры Селены даже не было в предварительных списках. Сенату вряд ли это понравится.

Президент бросил на Гамаюна умоляющий взгляд.

– Неужели? – две глубокие складки пролегли у клюва Мастера. – За этот пост грызлась дюжина старых интриганов наподобие меня или сенатора Ярагоста. Но я уверил Президента, что голос Земли на Бетельгейзе будет лучше слышен из свежих уст Селены. Ведь Сенат в последнее время любит раздавать высокие посты молодым и перспективным претендентам.

Капитан сверкнул глазами, поняв, на кого намекает Гамаюн.

– Кандидатура Селены не согласована с Сенатом, – с нажимом повторил он.

– С каких пор Мастера в этом нуждаются? – отрезал старый аёрнец. – Капитаны и главы комитетов – да, но Мастеров метрополии всегда выбирают сами. Или у Сенатора Ярагоста уже есть протеже на Земле?

– Кажется, протеже есть у вас, Мастер Гамаюн.

– Я лишь посоветовал отдать пост человеку, который успел прекрасно зарекомендовать себя и хорошо известен за пределами Солнечной системы. Окончательное решение принял законный Президент Земли.

– Вы не имели права вмешиваться, Гамаюн, – не сдержавшись, прорычал Капитан.

– Не забывай, с кем говоришь, Церсей, – мигом ощерился Алконост. Со всех сторон послышался недобрый шелест перьев: все гарпии Посольства обернулись к ним, хоть Метеор не повысил голоса и на полтона.

Капитан нахмурился и замолчал.

– Остынь, Алк, – Гамаюн положил руку на плечо Метеора. – Думаю, у Капитана просто запершило в горле. Ему нужно выпить.

– Наш выход, – Най выхватил поднос у пробегавшей мимо Пани. – Шампанского, господа? – улыбнулся он, вклинившись между Мастером и Капитаном.

– Благодарю, господин Найтон, – кивнул Гамаюн и тут же поправился, беря тмиин с подноса, – Ян, просто Ян.

«Они обязаны Гамаюну всем и потому преданы ему, – вдруг вспомнила Кирина, посмотрев на плащ Ная, застегнутый по-аёрнски. – Сам ли ты заполучил Олимпик или у тебя тоже есть покровитель?»

Капитан сжал челюсти, разделив подозрение Кирины. Старый аёрнец расстарался на славу, вручив первому пилоту Земли и первому Мастеру людей их самые заветные мечты – звездолет и космос. Сколько еще ставленников Гамаюна попало в будущее посольство землян, и чем они обязаны Мастеру гарпий? А главное, чьи интересы они станут блюсти на Бетельгейзе? Несколько долгих мгновений Капитан переваривал эту мысль. Змеиные глаза метались в орбитах, точно он следил за ходом незримой битвы, на кону которой стояла вся его жизнь. Когда он посмотрел на Гамаюна вновь, в его взгляде отразился горький упрек проигравшего.

– Вы никогда не остановитесь, Мастер, – произнес он с мрачным смирением. Не притронувшись к вину, Капитан развернулся на каблуках и ринулся прочь.

Господин Тарковски проводил его задумчивым взглядом. В мягкой улыбке проступило что-то неуловимо плотоядное.

– Кажется, господин Сот всерьез раздосадован, – блестящая лысина озабоченно качнулась из стороны в сторону.

Президент с тревогой посмотрел на Мастера гарпий.

– В ваши годы пора знать, господин Президент, что угодить всем разом невозможно, – Гамаюн равнодушно пожал плечами. – Однако такие партнеры, как Аёрна и Фармос, вряд ли разочаруют вас.

– Надеюсь на это, Мастер, – Президент сделался таким измученным, что виртуозные подтяжки больше не могли скрыть его возраст. Из-под слоев выскобленной перетянутой кожи вдруг выглянул смертельно усталый старик. Он неуверенно пожевал губами, и было в этом жесте нечто настолько ветхое, что Гамаюн, которого Кирина привыкла считать старым, на его фоне предстал свежим и полным сил. Президент тихо откланялся, погруженный в безрадостные думы. Тарковски поторопился следом, напоследок сверкнув на Селену круглыми стеклами очков.

– Я не понимаю, Мастер, – наконец отмерев, жалобно произнесла та. – Президент хочет, чтобы я стала Мастером землян?

– Именно так.

– Мне придется лететь на Бетельгейзе? И покинуть Посольство?

Кирина почувствовала, как кровь загрохотала в ушах.

«Тебе придется покинуть Землю и Бруно», – едва не прокричала она.

– А разве не об этом ты мечтала? – сощурился Гамаюн.

Кирина, Найтон и Алконост замерли, напряженно выжидая ее ответа, и Ферия почувствовала, что каждый из них рассчитывает услышать что-то свое. Когда Селена медленно кивнула, Най победно улыбнулся, и его реакция вновь неприятно кольнула Кирину.

– Когда я улечу? – спросила Сорса.

Мастер посмотрел на Ная.

– Если примешь предложение Президента, то не позже, чем через месяц.

– А когда вернусь?

Аёрнец в иссиня-черном плаще пожал плечами.

– В последний раз я видел Аёрну семь лет назад, – сказал он. – Бетельгейзе – ворота Союза, а за ними Касиос, Маёл, Яло-Ми, Аёрна и десятки колоний. Возможно, тебе отзовут домой через год, а может быть, ты облетишь весь Союз или станешь сенатором. Ты войдешь в историю как первый Мастер людей, и никто не знает, как сложится твоя судьба.

– Спасибо, Мастер. Это именно то, чего я хочу, – в пасмурных глазах Селены не было и тени той благодарности, какую она постаралась вложить в свой голос.

– За исполнение самых смелых мечтаний! – воскликнул Най, вскинув руку с шампанским высоко над головой. Кирина сделала глоток, и шипучий напиток прокатился по ее горлу как усеянный иглами еж.

– У тебя есть время все взвесить, Селена, – вдруг произнес Гамаюн, пристально поглядев на землянку. Наигранная признательность не смогла провести старого Мастера. – Подумай, не держит ли тебя что-то здесь, на Земле. Не счесть чудес, которые поджидают тебя в космосе, но знай: больше всего в нем одиночества.

Землянка вдруг стиснула бокал с такой силой, что хрупкая ножка едва не переломилась в побелевших пальцах. Она вскинула на пришельца несчастные глаза.

– Его предостаточно и тут, Мастер.

Кирина поняла все в один миг и, едва только Утавегу пригласил всех проследовать на праздничный фуршет, кинулась на поиски брата.

Влетев в обеденный зал, она обнаружила Бруно за работой. Юноша поправлял пряные касианские булочки с топленой смолой на большом овальном блюде. Увидев сестру, он утер взмокший загривок и пожаловался:

– За весь день не присел…

Кирина, не дослушав, подошла к нему вплотную и прошептала в самое ухо:

– У тебя было что-то с Селеной?

Шея брата покраснела, точно ошпаренная кипятком.

– Что? Я не… С чего ты взяла?

– Ты хотя бы говорил ей о своих чувствах?

– О каких таких чувствах? – брат насупился и надул губы, но правая рука против воли метнулась к заветному карману ливреи.

Кирина закатила глаза к потолку. В этот миг в обеденный зал ступила Селена в сопровождении Найтона. Гамаюна и Алконоста не было с ними. Кирина кивнула брату на смуглого мужчину.

– Это Янис Найтон, будущий пилот Олимпика, – с деланным равнодушием сообщила она. – Если ты намерен и дальше молчать, то через месяц Селена улетит с ним на Бетельгейзе.

Бруно кинул ревнивый взгляд на соперника и криво усмехнулся несуразности его костюма. Но чем дольше он смотрел на улыбчивого пилота, тем большая тревога проступала в его глазах. Найтон был на десять лет старше и не так хорош лицом, однако весь так и лучился самоуверенным обаянием.

– Но что мне делать?

– Поговори с ней. Скажи, что любишь ее, – лихорадочный жар прилил к щекам Кирины, словно она сама собиралась признаться в любви. – Я чувствую, что Селена не хочет улетать, но ей нужен тот, кто удержит ее здесь.

Бруно испуганно посмотрел на сестру.

– Я не смогу.

– После приема я задержу ее здесь, – отрезала Кирина, – чтобы ты мог во всем ей признаться. Если не найдешь подходящих слов, то твои стихи прекрасно объяснятся за тебя.

Бруно прижал ладонь к груди с левой стороны – к стихам и сердцу.

Когда Кирина вернулась к Селене и Наю, с ними уже были Бастет и Лернэ. Новость о предложении Президента уже достигла их ушей, и теперь принц усиленно обхаживал Сорсу.

– Не забывай своего пушистого маёльского друга, – мурлыкал он, настойчиво заглядывая в глаза цвета лимбийской пыли. – Обязательно навести меня, когда сделаешься Мастером.

Лернэ вертелся тут же, нервно теребя перепонки.

– Что с Алком? – тихо спросил он, улучив мгновение тишины, когда рот принца оказался занят шампанским.

– А что с ним? – равнодушно осведомилась Селена.

– Я столкнулся с ним в дверях. На нем не было лица, когда он уходил.

– Уходил? – усмехнулся Най. – Да он вылетел из зала точно натуральная птица, разве что крыльями не махал.

Лернэ бросил на землянина сердитый взгляд.

– Чем от него пахло? – яло-миец с надеждой поглядел на нос маёльца.

– Вином, как и от всех здесь, – хмыкнул принц. – Впрочем, от него в последнее время редко пахнет чем-то другим.

Лернэ разочаровано поджал длинные губы.

– Нужно найти Алка.

Принц взглянул на гидру как на умалишенного.

– Найти? Когда наш друг из Метеор в таком мрачном духе, от него в пору прятаться. Или ты хочешь еще раз повстречаться с его пернатым кулаком?

– Ему нужна помощь, я чувствую это, – упрямо отозвался Лернэ.

– И чем же ты можешь помочь Алконосту из Метеор, мой друг-чемпион? – Бастет презрительно повел ушами.

– Тем, чем никогда не сможешь ты, – внезапно осклабился Лернэ, оголив пурпурные десны. – Ты видишь в нем только Метеора и не желаешь замечать Алка. А у него ведь есть не только корона, но и сердце. В отличие от тебя.

Огорошенный выпадом яло-мийца, Бастет не нашелся с ответом. Лернэ заковылял к выходу, торопливо переставляя кривые ножки. Принц моргнул, взвешивая что-то в уме.

– Наш друг-чемпион, кажется, ушел искать свою погибель, – протянул он и добавил, – пожалуй, я не прощу себе, если пропущу такое зрелище. Думаю, господин Ян-Най-Как-Вам-Угодно сможет вас развлечь не хуже меня. Только следите, чтобы он не начал хлебать суп прямо из кастрюли, – Бастет лукаво мигнул пилоту и грациозно выскользнул прочь.

Янис Найтон отнесся к поручению принца со всей серьезностью, и остаток вечера неотступно сопровождал землянок. Светские беседы, с которыми гости приставали к ним, в его присутствии оказались не столь унылы. Он мог обратить в шутку самый закоснелый снобизм, и чванливые поднебесяне быстро отступали, недовольно поджав губы. Рядом с Найтоном даже мороз в глазах Инги Реон был не так колюч. Она благосклонно протянула ему широкую ладонь для поцелуя. Линда злобно отдернула пальцы, стоило его темным губам коснуться ее ногтей, но Кирина была уверенна, что виной тому послужило лишь явное расположение, которое мать выказывала пилоту.

Прием окончился далеко за полночь. Захмелевшие гости покидали Посольство под бдительным надзором касианских стражей и Мастера Лагерта. Най ушел последним, напоследок поцеловав остолбеневшую Кирину в щеку. Селена остановила его взглядом, когда мужчина попытался приблизиться и к ней, однако тот лишь рассмеялся без тени обиды.

Кирина следила, сцепив руки в замок, чтобы не касаться пылающей щеки, как Най раскланивается с пришельцами. Вегас и Протей недовольно поджидали его у дверей четверть часа. Мужчина выудил из кармана жвачку и закинул пару пластинок в рот.

– Этот цирк длился целую вечность, – пожаловался он, усердно двигая челюстями, и протянул пластинки драконам. – Держите, это поможет вам взбодриться. Жевательный энергетик из коры касианского ядрева. Забористая штука.

Касианцы воровато огляделись и, смягчившись, приняли угощение.

Музыка в зале стихла.

Селена развернулась, чтобы уйти, но Кирина поймала ее за локоть.

– Погоди, – шепнула она, – кое-кто хочет с тобой поговорить.

Сорса с усталым вздохом привалилась к столу, заваленному устричными раковинами с черными зернами икры. Пришельцы с зевками покидали зал под ее равнодушным взором, и когда последний из них скрылся в дверях, Бруно неуверенно приблизился к девушкам. Приступившие к уборке официанты обменялись многозначительными взглядами, Пани и Трис зашептались, выразительно округлив глаза.

– Бруно? – на лице Селены отразилось слабое замешательство.

Кирина поспешно ретировалась. Она успела заметить, как заметались глаза и покраснели щеки брата. Набрав полную грудь воздуха, он протянул подруге руку, приглашая найти место для уединенного разговора.

Селена свела брови и опустила ресницы, когда двери зала с грохотом распахнулись. От неожиданности все подскочили, из рук Стеффа выпал поднос с неровными стопками тарелок. Посуда разлетелась вдребезги с оглушительным звоном, который сменился хрустом, когда бирюзовые сапоги растоптали осколки в пыль.

Алконост несся через зал огромными шагами, и официанты испугано отпрыгивали с его пути. Кирина замерла на месте, и он едва не сшиб ее с ног. Птичьи глаза были прикованы к Селене.

Алконост подлетел к ней и схватил за запястья.

– Мне нужно с тобой поговорить, – резко произнес он.

Землянка попыталась высвободиться из хватки пришельца, но он лишь сильнее стиснул пальцы.

– Отпусти меня.

– Ты выслушаешь меня прежде, чем улететь, – Алконост хрипло выдохнул и добавил, глядя ей в глаза. – В этот раз ты узнаешь все первой. От меня.

Кожа Селены под его пальцами побелела до синевы. Бруно попытался оторвать пришельца от подруги.

– Отпусти ее, слышишь!

Кирина испуганно ахнула, но аёрнец стряхнул руку юноши, даже не удостоив того взглядом. В глазах брата вспыхнула злость.

– Убери от нее свои лапы! – крикнул он и рванул Алконоста за маховые перья.

В этот раз ему удалось привлечь внимание пришельца. Метеор развернулся к нему всем телом. Бруно отступил на шаг и уперся в стол. На лице брата промелькнул страх.

– Алконост, не трогай его! – крикнула Кирина, но аёрнец сделал шаг к юноше, заставив того неуклюже взгромоздиться на стол. Нос Бруно почти уперся в клиновидную грудь пришельца. Он метнулся в сторону, но Алконост грохнул по столу кулаками, отрезав ему путь к бегству. Бруно вскинул дрожащий подбородок, и острый клюв навис над самым его лицом. Кирине невольно вспомнилось, с каким треском в нем лопается скорлупа кокоса.

Она с мольбой оглядела землян в белых ливреях, но те забились по углам, с ужасом глядя на разъяренного пришельца. Тогда Кирина бросилась на помощь брату сама. Острые когти сомкнулись на ее локте, удержав на месте.

– Не лезь, – прошипел Бастет, – с кем вы надумали тягаться? Ло, – он обернулся к яло-мийцу. Кирина упустила момент, когда они оба появились в зале, – беги за Фином и Рухом.

Гидра хрустнул сухим гребнем и без возражений потрусил прочь.

– Пусти, – выпалила Кирина.

– Не дури, – зрачки мантикоры сделались не толще волоска. – Ты сделаешь только хуже.

– Он же его изувечит!

Ее крик вырвал Селену из оцепенения.

– Алк, не надо, – попросила она, накрыв ладонью бирюзовый рукав. – Я выслушаю тебя.

Этих слов оказалось достаточно, чтобы Алконост потерял к Бруно всякий интерес. Бросив его, точно кусок падали, он обхватил Селену за плечи и вылетел с ней из зала.

Бастет отпустил Кирину, и она бросилась к брату.

Бруно сидел на краю стола, ссутулив плечи и тяжело дыша. Долговязая фигура с опущенной головой и согнутыми ногами походила на вопросительный знак, обращенный в спины Алконосту и Селене.

Костлявая рука участливо опустилась на его плечо прежде, чем подоспела сестра.

– Бруно, ты в порядке? – воскликнула она, заглядывая брату в лицо. Кончик его носа и кожа вокруг глаз покраснели, точно он готов был разрыдаться. – Я хотела помочь, но меня не пустил Бастет.

– Кирина не смогла тебе помочь, – мягко согласился Айзек, – из-за мантикоры, – вкрадчиво добавил он.

Ферия поморщилась, старательно игнорируя Пенза.

– Алконост никогда не вел себя так, – Кирина запнулась, вспомнив склоку в Комитете коммуникаций, – с людьми, – неуклюже докончила она.

– С богатыми людьми, – бескровная улыбка качнулась над плечом брата как бледный полумесяц. – С очень богатыми людьми гарпии себя так не ведут.

– Бруно, я не знаю, что нашло на Алконоста!

Брат сжал кулаки и соскочил со стола. Перенесенное унижение жгло его изнутри. Парни и девушки в белых ливреях прятали от него глаза.

«Стыдятся, что не заступились? – мелькнуло в голове у Кирины. – Или боятся, что достанется и им?»

– Коршун, – выплюнул Бруно дрожащими губами. Спустя столько лет брат, наконец, нашел подходящее название для этой птицы. Сестра открыла было рот, но он грубо оттолкнул ее с пути и вылетел из зала.

Айзек и Кирина остались стоять друг против друга. Пенз стянул с плеча полотенце и вытер руки, точно замарался, прикоснувшись к Бруно. Кирина сглотнула, почувствовав, как в животе заворочался ледяной ком. Айзек снялся с места и, проходя мимо нее, прошептал:

– Кирина совсем ничего не знает.

Поравнявшись с Бастетом, он тихо поинтересовался, не желает ли господин Регал порцию рома с двумя кубиками льда. Он стоял так близко к пришельцу, что никто из официантов не расслышал его слов, зато каждый заметил бесстрашие, с которым Пенз взирал на маёльца. Принц отослал его прочь раздраженным движением руки, но Айзек уже добился желаемого. Официанты обменялись робкими взглядами и торопливо потянулись к бару из своих углов.

В зал вбежали Финист и Рух. Лернэ, с трудом переводя дыхание, вкатился следом.

– Где Алк? – выкрикнул Рух, озираясь по сторонам.

– Ты опоздал, мой друг из Суховея, – промурлыкал Бастет. – Алконосту теперь совсем не до тебя.

– Он с Селеной, – выпалила Кирина. – Нужно срочно идти за ними.

Принц помотал усатой головой.

– Не думаю, что это хорошая затея.

Гарпии переглянулись. Кирина почувствовала непреодолимое желание повыдергивать принцу усы.

– Он может навредить ей.

– Ржавчина ест сталь, – хмыкнул Бастет, – как бы Селена не навредила Алку, – принц обернулся к аёрнцам. – Наш друг из Метеор слегка повздорил с прислугой, вот и все.

Финист и Рух все еще сомневались. Бастет насмешливо фыркнул им:

– Поступайте, как сочтете нужным. Но кому, как не вам знать, каков Алконост в гневе.

Фин бросил на Руха выразительный взгляд, округлив черные бусины глаз, и что-то быстро прощебетал по-аёрнски. Суховей испустил тяжкий вздох и согласно кивнул. Гарпии развернулись и пошли прочь.

– А как же Селена? – выкрикнула им в спины Кирина. Аёрнцы не удостоили ее ответом.

– С ней все будет в порядке, – тихо булькнул Лернэ, отдышавшись. – Пусть поговорят.

– Да что тут происходит? – вырвалось у Ферии.

Лернэ виновато опустил глаза в пол, и Бастет с деланным участием погладил его по сникшей голове.

– Наш пучеглазый друг совсем позабыл, что под коронами у принцев, как правило, есть голова, и именно ей отвечать за все капризы сердца.

– Я лишь сказал Алку, чтобы он прислушался к своим чувствам и поступил по совести, – Лернэ поднял на принца встревоженные глаза.

– Чтобы взорвать бомбу, довольно одной искры. Теперь посмотрим, кого снесет ударной волной.

От нахлынувшего раздражения Кирина топнула ногой.

– Я ничего не понимаю!

Бастет удрученно завел глаза к потолку.

– Ты обладаешь бесподобным даром в упор не видеть того, что творится под самым твоим носом, – посетовал он. – Боюсь представить, чем забита твоя голова, раз ты умудряешься оставаться столь слепой и глухой ко всему вокруг.

– Объяснитесь, – резко потребовала Кирина, в пылу совсем позабыв, кто перед ней стоит.

– Оставь этот тон для своих кухонных приятелей, – надменно осадил ее принц, – он отбивает всякую охоту делиться секретами.

Бастет опустил руку на плечо Лернэ и, надавив, развернул его к выходу, позаботившись о том, чтобы яло-миец не разболтал ничего лишнего.

Глава 23. Небесный охотник

Кирина потратила половину ночи на поиски Селены и ее похитителя. Она обшарила все Посольство от Комитета безопасности до бассейна на крыше, и, в сотый раз занеся кулак над их дверью, была вынуждена признать, что на суматошную беготню ее толкает страх.

Кирина боялась, но вовсе не за Селену, как пыталась уверить Фина и Руха. В глубине души она знала, что Алконост не причинит ей никакого вреда. Но Кирина слишком хорошо знала брата и страшилась, что залечивать душевные раны он отправится к Айзеку. Она не могла позволить Бруно вновь очутиться в костлявых клешнях Пенза.

«Одна ночь ничего не изменит, – убеждала себя Кирина, опуская занесенный кулак. – Ничего страшного не случится, если Селена и Бруно объяснятся с утра».

Девушка ушла к себе, однако так и не сумела унять свербящую тревогу и улечься в постель. Сон сморил ее прямо в кресле, где она, вопреки собственной воле, караулила возвращение Сорсы в апартаменты.

Ей снились странные спутанные сны о звездолетах, которые мчатся сквозь космос, размахивая крыльями точно птицы; о Президенте, кожа с лица которого сползает, обнажая старую желтую кость; о высоком мужчине с черными глазами, который крошит в стальных кулаках орехи. Кирина долго всматривалась в его лицо, пытаясь узнать, но зыбкая ткань сновидения расползалась и ускользала от ее усилий. Точно заметив ее бесплодные старания, мужчина вдруг рассмеялся, и Кирина сквозь сон подумала, как хорошо бы сейчас услышать заразительный смех Яниса Найтона. Мужчина понимающе взглянул на нее, и его пепельные волосы превратились в короткий черный ёжик, кожа потемнела, а губы расползлись в нахальной улыбке. Кирина тут же позабыла, как он выглядел мгновение назад, и весь остаток ночи ей снился первый межгалактический пилот Земли.

Из пленительных грез ее вырвал холодный серый рассвет. Кирина поежилась и застонала, разминая затекшее тело. Зайдя в ванную, она скинула безнадежно измятое вечернее платье и склонилась над умывальником, разгоняя остатки сна холодной водой. Девушка подняла голову и посмотрела в зеркало. Увиденное ей не понравилось. Наморщенный лоб и скошенный от волнения рот. Кирина выглядела старше своих лет. А вот глаза, напротив, были какими-то детскими, растерянными и неуверенными, словно лишними на этом лице, уже начавшем терять свежесть юности.

Кирина попробовала сделать выражение лица манящим и соблазнительным, и тут же сморщилась от полученного результата. Ей вспомнилась Линда с ее безупречной кожей и васильковыми глазами, а затем пышногрудая Пани и все прочие девушки, которых она находила красивее себя. Список оказался неутешительно длинным. В нем нашлось место темнокожим соседкам по общежитию, девчонкам из приюта и даже парочке солнечных сестер.

«Но ведь Майло во мне что-то нашел».

Эта победа слабо утешила Кирину. Майло трудно было назвать особо переборчивым, а кроме него за двадцать шесть лет никто не изъявлял к ней настойчивого интереса.

«Он прикоснулся к моей щеке, а после поцеловал на прощание», – было стыдно признать, что эта мимолетная ласка оказалась самым волнительным опытом за всю ее жизнь.

Кирина вздохнула и напомнила себе, что у нее есть дела поважнее пилота с полуночными глазами. Выскользнув в коридор, она постучала в соседнюю дверь.

Селена открыла быстро, точно не спала вовсе. Из-под небрежно запахнутого халата, накинутого на голое тело, виднелась светлая кожа – серая, как аёрнское перо, в призрачном свете зари, лившемся из окна.

– Я не разбудила тебя? – на всякий случай уточнила Кирина.

Селена ухватила ее за плечи и притянула к себе.

– Я не спала, нет, не спала, – сбивчивый шепот подруги рвался ей прямо в лицо, и теперь Кирина видела лихорадочный жар, затопивший ее щеки. Селена выглядела больной, но когда уткнулась носом ей в шею, Ферия кожей почувствовала ее улыбку.

– Что с тобой, Селена? – тихо спросила Кирина, неуверенно проведя ладонью по рыжим волосам. Плечи подруги задрожали то ли от сдерживаемых слез, то ли от рвущегося смеха. Кирина совсем растерялась и мягко подтолкнула ее в сторону спальни, рассудив, что Селену в таком виде лучше убрать из коридора. Однако та неожиданно напряглась, не позволяя сдвинуть себя с места.

– Я не знаю, как тебе обо всем рассказать, – взволнованно прошептала она, как вдруг за углом загрохотали шаги, подхваченные эхом в тиши спящего Посольства. Селена оторвала лицо от шеи подруги и с тревогой обернулась на звук.

В галерею влетел Мастер Гамаюн. Разгневанный взор пришельца не сулил добра и, к ужасу Кирины, был устремлен прямо на них.

В руках Мастера были зажаты бумаги с расплывчатыми синими кляксами, и когда он подошел ближе, Кирина поняла, что это гербы Высоких Домов. На мгновение у нее отлегло от сердца: дела аёрнской аристократии вряд ли могли касаться их.

– Этот щегол здесь? – взревел он, налетев на Селену, точно ястреб на зазевавшуюся куропатку. Кирина вжала голову в плечи, все еще храня надежду, что гроза обойдет их стороной.

– Да, Мастер, – пропищала Сорса, застыв посреди дверного проема, – Алк еще спит…

Перья старого аёрнца зашевелились, заставив заходить волной лазурный шелк халата. В ночном белье Мастер оказался даже более устрашающ, чем в парадном мундире. Он сделал твердый шаг вперед, намереваясь ворваться в апартаменты, но, к потрясению Кирины, Селена заградила ему путь. Гамаюн посмотрел на нее так, словно под ноги ему бросилась вдруг одичавшая ручная зверушка.

– Вы не должны так врываться в наши покои, Мастер, – слова Селены прозвучали бесстрашно и безнадежно – как последний привет с эшафота.

Рука Мастера взмыла вверх, и на долю секунды Кирины испугалась, что она обрушится на Сорсу. Однако пришелец лишь всучил ей свои бумаги. Землянка растерянно прижала синие листы к груди, и Мастер воспользовался ее замешательством, чтобы убрать с порога.

– Метеор! – прежде, чем дверь с грохотом захлопнулась за спиной Гамаюна, Кирина увидела, как из левой спальни выкатился всклокоченный Алконост, на ходу заворачиваясь в бирюзовый плащ – очевидно, первое, что попалось ему под руку.

Крик Гамаюна пробудил весь этаж. Бастет выскочил в коридор прямо в пижаме, ошалело вращая треугольными ушами. Два янтарных шара испуганно блеснули сквозь узкую щель: Лернэ не рискнул выйти наружу. Из-под двери Кирины пробилась полоска света – Церсей тоже уже был на ногах.

– Что здесь происходит? – сердито поинтересовался он, поправляя завязки на свободных спальных штанах.

Ответом ему стал звенящий гвалт из апартаментов Селены. Кирина прилично знала аёрнский, но не сумела разобрать ни слова, из чего заключила, что слышит отборную брать.

– Недоносок, дрянь, болван, – радостно перевел Бастет и озадаченно мигнул. – Не знаю, что такое «инриит».

– Придурок, – подсказала Селена, вся побелев.

– Кто бы знал, что затеял Мастер на этот раз, – Капитан хмуро потер рога. – Побудь пока у нас, Селена.

Касианец посторонился, пропуская девушек в апартаменты. Бастет ловко юркнул следом, сделав вид, что приглашение распространяется и на него. Очутившись в гостиной, принц плюхнулся на диван и жадно уставился на Сорсу.

– Итак, – промурлыкал он. – Чем же наш друг из Метеор так прогневил своего Мастера?

– Я не знаю, – выдохнула она, пряча глаза. Кирине показалось, что Селена врет. Принц, разумеется, тоже почуял это. Он приоткрыл рот, и на длинных клыках блеснула слюна, точно перед ним очутилось невероятно аппетитное кушанье.

– Мнится мне, ты чего-то не договариваешь, – Бастет снялся с дивана и крадучись направился к ней. – Мастер не стал бы так бушевать на пустом месте. Алконост определенно натворил что-то серьезное.

– Алк провел весь вечер со мной. Он не покидал апартаментов.

– О, – воскликнул маёлец, выхватив бумаги Гамаюна из ее рук, – в наш век скоростного интернета не обязательно куда-то ходить, чтобы наворотить дел. Можно прямо с дивана написать анонимных гадостей, заказать развратное бельишко, лайкнуть толстую сестрицу Руха, – принц алчно впился глазами в документы, и язвительная мина медленно сползла с его лица. – Или изъявить Совету Высоты желание вступить в орден Небесных охотников.

Синие листы выпали из ослабевших рук маёльца и рассыпались по ковру. Принц потрясенно воззрился на Селену, должно быть, впервые в жизни утратив дар речи.

Селена встретила его шок с олимпийским спокойствием.

– Что? – тупо переспросила она, хлопнув длинными ресницами. В этот раз Кирина не усомнилась в ее искренности. Глубочайшее недоумение Сорсы слишком походило на ее собственное.

Капитан торопливо опустился на корточки, подбирая разлетевшиеся документы.

– Звездопад, Метеоры, Суховеи, Гало, Зенит… – бормотал он, перебирая листы прямо на полу. Церсей вскочил, с неверием округлив глаза. – Все восемнадцать Высоких Домов получили послание Алконоста.

– Какое послание? – проблеск понимания отразился в глазах Селены, и по мере того, как он разгорался и креп, краска уходила с ее лица.

– Селена, – проговорил Церсей, хлопнув ладонью по синей кипе, – здесь говорится, что Алконост обратился к Совету Высоты с официальным требованием принять его в орден. Каждый из восемнадцати Патронов получил личное письмо от него. Ты что-то знала об этом?

Сорса вскрикнула и, зажав рот руками, замотала головой.

– Присядь, – обеспокоенно предложил Церсей, но Селена развернулась на пятках и выбежала прочь. Прежде, чем кто-то успел ее остановить, снаружи раздался грохот – кажется, Сорса ломилась в свои покои, используя все четыре конечности разом.

– А кто-то раньше замечал у нее суицидальные наклонности? – Бастет восхищенно качнул головой. – Лезть в скандал Мастера Гамаюна и Алконоста из Метеор, это же надо…

– Чертовщина какая-то, – Капитан швырнул документы на журнальный столик и крепко зажмурил глаза, стараясь собраться с мыслями. – Нужно увести Селену оттуда. Мастер Гамаюн вряд ли сейчас обрадуется ей.

Дверь распахнулась, упредив его вмешательство.

– Надеюсь, мой ранний визит никого не потревожит? – поинтересовался старый аёрнец, зябко кутаясь в холодный шелк пижамы.

Капитан настороженно посмотрел ему за спину, похоже, ожидая обнаружить там бездыханное тело Сорсы.

– Пусть с этим щеглом расправится Селена, – отмахнулся Мастер. – Так даже лучше. Она в такой ярости, что едва не вышибла дверь. А я уже не в тех годах, чтобы впадать в подобное бешенство без риска для сосудов.

– Что это значит, Мастер? – Капитан махнул рукой на журнальной столик. Присяга Алконста, по-видимому, оказалась столь громкой сенсацией, что касианец на время позабыл свое недовольство старым аёрнцем.