Текст книги "Охота на демиурга (СИ)"
Автор книги: Анна Шнайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)
Ари нахмурилась.
– А ты сама не сможешь сказать ему это?
– Думаю, что нет. Правильно, Дарида?
– Если это – твой выбор, то да, – кивнула богиня, а затем протянула руки к Ари. – Иди сюда, милая. Я провожу тебя.
Я с волнением наблюдала, как девушка, взяв Дариду за руки, медленно растворяется, исчезает... Мне было понятно – Ари не чувствует боли, потому что на её лице я не видела ничего, кроме восторга.
Когда она пропала из виду, богиня сказала:
– Теперь твой черёд, Линн.
– Знаешь, – я вздохнула, – решение спасти Элли далось мне как-то легче.
– Потому что ты считала его правильным. А это решение ты правильным не считаешь.
– Может, тогда и не стоит его принимать?
Дарида улыбнулась.
– Возможно. Хочешь ещё подумать?
– А у меня есть время?
– Конечно.
И богиня, вскинув руки, начертила ими в воздухе правильный круг... который вдруг стал большим окном, где я увидела их всех – Элли, Вейна, Рыма, Эдигора, Милли с Брашем, Тора... всех...
Бальный зал лежал передо мной как на ладони. Хранитель снял клетку и бежал к нам с Элли, которая, плача навзрыд, прижимала к себе моё будто изломанное тело.
При виде её слёз у меня сжалось сердце.
– Линн... – прошептал Вейн, осторожно дотрагиваясь до моих волос. Я видела, как побледнел Рым, присаживаясь рядом со мной и Эллейн на пол, как Эдигор закусил губу, как Милли прижалась к Брашу, нервно заламывая руки, и он успокаивающе погладил её по голове...
– Она жива, – прошептал Вейн, взглянув на Элли. – Ничто?
Девушка кивнула.
– Что это значит? – спросил брат, переводя удивлённый взгляд с Эллейн на Хранителя.
– Линн спасла мне жизнь, – прошептала бывшая Тень, прижимаясь щекой к моему виску. – Но она использовала свою силу. Наказание для таких демиургов – вечное заточение в Ничто.
– Вечное? – ужаснулся Рым, и Элли, всхлипнув, кивнула.
Между тем к месту событий подходило всё больше и больше народу. Я видела, что императрица приказала открыть двери и выходить всем из зала, но некоторые не послушались.
Гром и Мика с детьми, Робиар, герцог Кросс и принцесса Луламэй, сжимающая в своей руке ладошку маленькой девочки – видимо, это была их с герцогом дочь.
– Дарида... – прошептала я, вглядевшись в девочку. – Можно тебя попросить...
– Не волнуйся, Линн, – ответила богиня, понимающе подмигнув мне. – Всему своё время. Но это непременно случится.
Между тем Вейн уговаривал Элли, чтобы она наконец выпустила меня из объятий, но девушка только мотала головой.
Я не заметила, как мой брат встал с пола. Медленно, чеканя каждый шаг, подошёл к Эдигору и... ущипнул его за руку.
– Просыпайся, Игорь, – сказал Рым негромко, но я всё равно услышала... и почувствовала.
Потому что меня немедленно начало куда-то утягивать, засасывать, как в гигантскую воронку...
– Видишь, Линн, – рассмеялась Дарида, но я уже не видела ни её, ни кого-либо другого. – Тебе не пришлось принимать это решение. Его приняли за тебя.
Я вздохнула. Да, конечно, Олег всегда был смелее меня.
... Я закрыла глаза, подчиняясь потоку, несущему меня далеко-далеко, туда, где не будет ни Вейна, ни моей маленькой Тени, да и вообще никого из тех, кого я так полюбила. И воспоминания о них скоро исчезнут, словно стёртые гигантским ластиком...
Ты думаешь, так будет лучше? Да, наверное. Ты всё знаешь. Я верю.
Но прежде, чем забыть, я успела от всей души пожелать одну вещь. Только одну вещь. И я не знаю, исполнится ли она, но...
Просто я не хотела, чтобы обо мне забыла Элли. Ни в этой жизни, ни в следующей.
Поэтому я сделала ей небольшой подарок.
Правда, в отличие от проклятия, я оставила ей право на выбор.
***
Кто-то, кто был мне очень дорог, однажды сказал: «В конечном счёте, не имеет значения, что именно ты выберешь – жизнь или смерть, ошибка будет исправлена».
Я уже не помню, кто это был. Но я откуда-то знаю – он ошибался.
Всё имеет значение. Всё важно. Каждое слово, взгляд, жест... То, что ты делаешь или не делаешь. То, что ты выбираешь. Всё...
Это был такой тяжёлый день. И вроде суббота, но всё равно – дорога, потом курсы по английскому языку, затем опять дорога... Я очень устала и у меня болела голова. Да и погода была паршивой, из тех осенних дней, когда листьев уже нет, а снега тоже ещё не наблюдается. Пасмурно, сыро, противно.
Я хотела сделать сюрприз брату и родителям. Нас чуть пораньше отпустили домой, и теперь я шла, прислушиваясь к причмокиванию мокрых листьев у себя под ногами, и фантазировала, как я тихо открою дверь своим ключом и с визгом ворвусь в квартиру.
Я уже дошла до середины нашего пустыря, на краю которого, в небольшом отдалении от автобусной остановки и автомобильной дороги, и построили наш новый дом, как вдруг кто-то напрыгнул на меня сзади, грубо схватив за плечи, и повалил на землю.
Моё дыхание сбилось от страха и отвращения, когда я поняла, что случилось. В нос и рот лезли мокрые, противные и холодные листья, и я на миг зажмурилась от страха...
А потом поняла – нет времени приходить в себя, нужно что-то делать, иначе ни Олежка, ни родители больше никогда меня не увидят.
И я, совершив какой-то немыслимый, гигантский рывок, чуть вывернула голову, чтобы отчаянно завопить:
– Помогите!!!
Прошло несколько секунд, и я уже успела подумать, что вряд ли меня кто-то слышал на нашем пустыре, как вдруг что-то схватило и отбросило в сторону человека, прижимавшего меня к земле.
Это был брат.
– Полиша, беги!! Беги!!
Ноги не слушались меня, поэтому я просто села и, сжав кулаки, наблюдала за тем, как медленно поднимается огромная, страшная фигура неизвестного мужчины с ножом в руке, а Олег встаёт в боевую стойку, собираясь защищать мою жизнь.
Насильник бросился на него резко и внезапно, но брат ушёл в сторону ловко и легко, как он это делал всегда на занятиях – словно всё было игрой, своеобразной и жестокой, но игрой.
Я не знала и не понимала, что Олег собирается делать – он будто танцевал с этим убийцей, словно тянул время или... боялся?
Нет-нет, мой брат никогда и ничего не боялся.
Вдруг мужчина кинулся на Олега, и я внезапно поняла, что брат не успеет уйти от удара. Понимание пришло ко мне откуда-то свыше, словно это уже было когда-то, словно я заранее знала, что произойдёт.
Нет. Этого не будет. Никогда!
Я не позволю.
Я никогда не двигалась так быстро. Будто я была молнией или какой-нибудь скоростной машиной. Мои ноги, ещё недавно слабые и бессильные, сами вынесли меня вперёд, и я, наверное, очень удивила этого убийцу, внезапно возникнув перед Олегом, как статуя.
В самый первый миг я ничего не почувствовала, только услышала странный звук от лопнувшей ткани.
– Нет...
Это прошептал брат, сжав мои плечи.
Горячо... Надо же, как горячо.
В глазах что-то закружилось, заплясало, запульсировало... Я слышала чьи-то крики, резкие звуки, очень много матерных слов, громкий собачий лай...
А потом я вдруг вспомнила одну вещь. Очень-очень важную.
Любовь стоит больше, чем жизнь, потому что жизнь – это и есть любовь. Одно без другого не существует, оно неразделимо, как мы с братом.
Ты жив, только пока любишь.
Так просто...
– Полиша!
Я уже ничего не могла сказать – губы не слушались, глаза не видели, руки не двигались. Но сердце почему-то радовалось... Радовалось, будто я сделала то, что давно хотела сделать, что-то хорошее и правильное.
Наверное, так оно и было.
За пределами повествования
На праздновании дня рождения императора Эдигора Второго произошло покушение на его жизнь. Заговорщиками оказались некие реформаторы, чей глава погиб при попытке убить императора. Сам Эдигор Второй, императрица Дориана, все их ближайшие родственники и гости не пострадали. А на следующий день Тайной службой на месте убежища реформаторов в Тихом лесу были арестованы все участники этого заговора.
«Столичный глашатай», еженедельная газета в Лианоре
Когда Аравейн, уставший и измотанный, вернулся в свою комнату, он очень удивился, обнаружив, что его ничего и никогда не отражавшее зеркало разбито.
Нахмурившись, маг подошёл к осколкам и присел рядом на корточки.
Вздохнул.
И как это могло случиться?..
– Вейн!
Этот голос, такой лёгкий и чистый, совсем как при жизни...
– Ари?
Она стояла у окна и улыбалась. И на ней по-прежнему было то самое голубое платье, которое она надела в тот день, когда намеревалась провести свой грандиозный магический эксперимент.
Рассмеявшись, Ари стремглав кинулась вперёд и повисла на шее Аравейна, крепко обняла, зарывшись носом в ослепительно белые, как и у неё, волосы.
– Сколько же лет я мечтала это сделать, Вейн!..
– Много, Ари, – ответил он хрипло, прижимая её к себе. – Но я не понимаю... Как?
– Мой всезнающий братец не знает ответ на этот вопрос, кто бы мог подумать, – хихикнула девушка. – Считай это премией за хорошую работу.
– Ты издеваешься? Я нарушил кучу правил.
– Из любых правил бывают исключения, – она чмокнула брата в щёку и посмотрела в его глаза. – У меня очень мало времени, Вейн. Всего пара минут. А потом я должна вернуться к Дариде.
– Что? – выдохнул Аравейн изумлённо. – Ты...
– Да. Я буду жить. Здесь. С тобой. Но придётся немного подождать.
Он сжал её плечи и рассмеялся.
– Я ждал столько веков... Даже ещё пара столетий не имеет особого значения.
– Думаю, мы встретимся раньше. Но, в конце концов, это зависит только от тебя.
Наткнувшись на удивлённый взгляд брата, Ари вновь хихикнула.
– Не бери в голову. Я просто хотела сказать тебе одну вещь. Нет, две вещи. Во-первых, я никогда не благодарила тебя, ни разу за все эти годы. А ведь только благодаря тебе я сохранила свою душу в целости и сохранности. Спасибо, Вейн.
– Ари...
– Не перебивай! Ну что за манеры, прям как в детстве.
Он хмыкнул.
– Да уж, пора тебе заняться моим воспитанием.
– Ну, посмотрим, посмотрим, – девушка хитро прищурилась. – И пока ты не перебил меня опять, я скажу ещё кое-что. То, что просила передать тебе Линн.
Заметив, как напрягся Аравейн, Ари сочувственно улыбнулась и погладила брата по щеке.
– Она сказала, что надеется – когда-нибудь ты перестанешь смотреть за горизонт и обратишь внимание на цветы под твоими ногами.
Увидев в его глазах непонимание, Ари вздохнула и подвела брата к окну.
– Иди к ней, – прошептала девушка еле слышно. – Ей сейчас так же больно и трудно, как и тебе, только, вдобавок ко всему, она не рассчитывала, что останется жива. Будь рядом и поддержи. А она... возможно, когда-нибудь Элли поймёт, что капелька чужой души – это ещё не всё, и любить можно не только за неё.
Аравейн смотрел на маленькую одинокую фигурку, застывшую у дворцового пруда – она казалась ему сломанным, старым, ссохшимся от страданий деревом.
– Возьми.
Ари что-то настойчиво пихала ему в ладонь. Маг опустил глаза и с изумлением уставился на...
– Что это?.. Как?..
– Маленький подарок от Линн, который Элли может и не принимать. Пусть решает сама, – Ари улыбнулась и ещё раз обняла брата. – Ты всё поймёшь, Вейн. Со временем. А теперь мне пора.
– Я буду ждать, – ответил он, с нежностью поцеловав сестру в щёку.
Она знала, что будет. Аравейн ждал всё это время. Такое долгое, что Ари уже и не могла вспомнить, когда оно началось.
Ждал возможности всё исправить. И ему подарили такую возможность. Но он, кажется, так до сих пор этого и не понял, не осознал до конца.
Истории пересекались. И эта история принадлежала не только Линн... и то, что случилось, произошло не только ради неё.
В последний раз крепко пожав руку брата, Ари исчезла, растворилась в воздухе, почти как раньше это делала маленькая Тень.
Начинался новый виток жизни, и сестра придворного мага верила – со временем Аравейн во всём разберётся. Всё поймёт.
Ведь ещё и за эту способность его когда-то сделали Хранителем.
***
Ветер жестоко трепал её алые волосы, спутывал их, дёргал из стороны в сторону. Но она, казалось, ничего не замечала.
Остановившимися, мёртвыми глазами она наблюдала за рябью на воде.
– Элли!
Её плечи вздрогнули. Значит, услышала.
– Элли, пожалуйста, поговори со мной.
Она вздохнула и закрыла глаза, чувствуя, как по щекам вновь текут горячие слёзы.
Какая же она слабая. Всё время плачет...
– Ты не слабая, Элли. Пожалуйста, поговори со мной.
– Перестань слушать мои мысли!
Он улыбнулся.
– Просто ты порой слишком громко думаешь. Как и Линн, впрочем.
Тут она наконец обернулась и взглянула на Аравейна с такой горечью, что он вздрогнул.
– Зачем, Вейн? Зачем она это сделала? – прошептала Элли с отчаянием в голосе. – Зачем она спасла меня?
– Ты хочешь узнать, почему или зачем? Почему – потому что она любила тебя, Элли. А зачем... Чтобы ты жила. И жила хорошей, радостной, счастливой жизнью.
– Как?! – закричала она, закрыв ладонями лицо. – Как я могу?!
Аравейн хотел подойти и обнять её, но почему-то не смел.
– Постарайся, Элли. Линн очень хотела, чтобы ты постаралась.
– Почему она не отправила меня на перерождение, как остальных? – прошептала девушка. – Почему именно так, в это тело, оставив мне эту жизнь, память обо всём случившемся... Почему?
Отняв руки от лица, Эллейн посмотрела прямо на Аравейна, и на миг Хранитель растерялся, увидев её ярко-зелёные, затуманенные слезами глаза, дрожащие губы...
– Просто Линн не хотела, чтобы ты забыла её, Элли, – сказал он тихо. – Ведь в твоей жизни была не только боль, правда?
– Правда. Ещё у меня был ты. И Эдигор. И Люк...
Впервые она улыбнулась.
– И Линн.
– Да.
Подняв руку, Эллейн стёрла с щёк следы слёз.
– Она умрёт там? Да, Вейн?
– Я не знаю. Теперь это зависит только от Линн и её решения.
– Я верю, что она примет правильное решение, – улыбнулась Эллейн, и глаза её потеплели.
В этот миг Аравейн решился – осторожно достал из кармана ту самую вещь, которую ему дала Ари, и протянул её Элли.
– Возьми. Если хочешь, конечно.
– Что это? – девушка, сделав шаг вперёд, с удивлением смотрела на ярко-голубой сверкающий кристалл на цепочке. – Но... твой амулет Жизни? Когда ты успел вновь его сделать?
– Не я, – Аравейн покачал головой. – Это подарок Линн. Её последнее желание. Чтобы я разделил с тобой свой дар. Дар Хранителя.
У Элли перехватило дыхание. Она с благоговением смотрела на кристалл, не задавая уже никаких вопросов.
Демиурги не назначают Хранителей. Никогда... Но Линн почему-то разрешили.
И бывшая Тень, засмеявшись, взяла амулет в руку и прижала к груди.
– Ты уверена?..
– Да. Я хочу этого.
– Учти, как только ты его наденешь, то станешь такой же, как я.
– Ты замечательный, Вейн, – ответила девушка, уже застёгивая цепочку. – И я не вижу ничего плохого в том, чтобы быть как ты.
– Вечным? – он улыбнулся. Элли вздохнула и, преодолев последний шаг, отделяющий их друг от друга, обняла Хранителя.
– Все мы – вечные. Только почему-то у всех нас какая-то разная вечность. У каждого своя.
Алые волосы щекотали ему лицо, а запах её тела казался теперь самым прекрасным на свете.
Странно... Почему он не замечал этого раньше?
– Как Дориана будет объяснять всем исчезновение Эдигора? – спросила вдруг Элли, подняв голову.
– Подожди немного, – рассмеялся Аравейн. – Возможно, ей и не понадобится ничего объяснять.
Бывшая Тень на мгновение нахмурилась... а потом её глаза вспыхнули пониманием, и Элли, покачав головой, хмыкнула.
– Ах ты, хитрый жук!
– Ну... какой уж есть.
Улыбнувшись друг другу, они взялись за руки и зашагали в замок. И только внимательный наблюдатель заметил бы, что и на Эллейн, и на наставнике императора – совершенно одинаковые амулеты.
Только один – с изумрудным камнем, а другой – с ярко-голубым.
Как их глаза.
Глаза двоих Хранителей.
***
Повелитель Робиар возвращался в свою комнату после бала, когда в коридоре его вдруг догнала какая-то маленькая девочка.
– Дядя, дядя! – она дёрнула эльфа за рукав, и Робиар, опустив глаза, с изумлением уставился на маленькую нахалку.
Светлые волосы, голубые глаза... она была ужасно похожа на принцессу Луламэй. И ещё на одного человека...
– Мама сказала, что ты тоже живёшь в большом замке, – девочка подпрыгнула от возбуждения. – Это правда?
Робиар не мог выдавить из себя ни звука. Девочка была так похожа на Лемену, что у него свело челюсть.
– Повелитель!
Принцесса Луламэй, смущённо улыбаясь, схватила свою дочь за руку.
– Я прошу прощения. Пойдём, Леми, тебе уже пора спать.
– Леми? – выдохнул Робиар, и девочка радостно закивала.
– Да-да, дядя! Меня так зовут – Леми! Лемена. А можно мне приехать к тебе в гости? Я никогда не видела других замков!
– Прошу прощения, Повелитель, – сказала Луламэй, с трудом удерживаясь от улыбки. – Лемена сейчас почему-то начала бредить большими замками.
– Приезжайте, – вдруг произнёс Робиар, чувствуя, как что-то теплеет у него в груди, – конечно, приезжайте. Я буду рад.
– Ух! – подпрыгнула Леми. – Ура! Я так и знала, что ты хороший дядя!
"Спасибо, Дарида", – подумал Робиар, глядя, как принцесса Луламэй возвращается к себе, крепко сжимая ладошку маленькой Лемены.
Он знал, что шанс встретить перерождённую единственную для эльфа практически ничтожен... но, кажется, это всё-таки случилось.
***
Голова изрядно болела и кружилась.
А всё почему? Потому что он впервые так много выпил.
Игорь, вздохнув, сел на постели. Вчера они с одноклассниками праздновали выпускной после девятого класса и решили "ради прикола" смешать водку с колой. Гадость получилась редкая. А некоторые туда ещё и шампанское лили.
Голова будто опухла. И сон какой-то странный снился. Замок большой и светлый, красивый, оружие, доспехи, венец императора... Беловолосый наставник, которого он очень любил, лучший друг – глава Тайной службы, сестра-принцесса... Луламэй...
Внезапно в мыслях вспыхнуло это имя. Её имя. Луламэй, Лу, сестра.
Люк, Аравейн, Гром, Мика!
– Ой-ёй... – Игорь потряс головой.
Он ничего не понимал. Это был сон? Такой реальный?! Длиной в тридцать лет?! И почему ему сейчас пятнадцать, а не тридцать?
Стоп. Полина.
Забыв о головной боли, Игорь вскочил с кровати.
Смерть мамы, свадьба, ресторан, печальные, будто сгоревшие глаза странной кудрявой девушки...
Он всё вспомнил.
Нет, он и не забывал.
Игорь поднял руку и с улыбкой увидел на безымянном пальце кольцо с гербом Эрамира.
– Аравейн, старый пройдоха, – усмехнулся он. – Ты ведь обещал оставить мне память – и ты оставил, на свой страх и риск... Ох, надеюсь, тебе ничего за это не будет.
И перед ним, как наяву, вспыхнуло лицо горячо любимого наставника.
«Мой император»...
Игорь вновь потряс головой. Так, это он сейчас по-настоящему слышал... или нет?
... Щёлкнул дверной замок. Юноша замер.
Она положила ключи на полочку в коридоре, как всегда. Поставила туфли под небольшую деревянную скамеечку, а сумку – на неё...
Игорь слышал шелест ткани её платья.
– Сынок? – сказала невысокая хрупкая темноволосая женщина, входя в комнату. – Ты как?
У него защипало в глазах.
– Мама!
Сколько лет Игорь уже прожил? Там, где была Полина, ему исполнилось тридцать, и в Эрамире тоже... значит, шестьдесят.
А сейчас он расплакался на плече у своей матери, как мальчишка. Впрочем, он и был мальчишкой. Длинным и нескладным.
– Сынок? – женщина испугалась. – Ты чего? Что случилось, Игорёк?
Он провёл рукой по волосам матери и улыбнулся.
– Ничего. Просто я дурак.
– Ну, – она засмеялась. – В пятнадцать лет и я дурочкой была. Что будешь на завтрак?
Игорь мечтательно прищурился.
– Омлет можно? Ты их так обалденно делала... то есть, делаешь...
– Омлет? – его мама удивилась. – Но ты ведь его вчера ел, обычно ты не любишь два раза подряд одно и то же.
– Мам, у меня такое чувство, что я не ел твой омлет уже... ну, лет сорок, не меньше.
Она рассмеялась.
– Ну хорошо, хорошо, сейчас приготовлю. Ты пока умойся.
Игорь наблюдал за матерью, чувствуя, как теплеет в груди.
Девять лет. У него есть девять лет, чтобы найти решение. А пока нужно исправить одну старую ошибку.
Когда двадцать минут спустя мама Игоря заглянула в комнату, мальчик сидел за своим столом и, просматривая какую-то книжку, что-то сосредоточенно выписывал в толстую, большую тетрадку.
– Игорёк? – от удивления женщина чуть не выронила кулинарную лопатку, которую держала в руке. – Ты что делаешь?
Он поднял глаза и улыбнулся.
– Занимаюсь, мама. Надо начинать готовиться к поступлению в институт.
– Но ты же не хотел... – пробормотала она растерянно.
– Я передумал.
Несколько секунд женщина просто смотрела на него, а потом на её лице расцвела счастливая улыбка.
– Господи, спасибо! Я так ждала этого дня! – и, подпрыгнув, совсем как маленькая девочка, его мама вновь ушла на кухню, даже забыв позвать сына к столу. Игорь, рассмеявшись, поспешил за ней, с предвкушением думая о том самом омлете.
Только на пороге он остановился и, на секунду замерев, прошептал, зная наверняка, что его услышат:
– Спасибо, Вейн.
***
Это было ужасное место. Туда-сюда сновали люди... всё время. В белых халатах и без них, они возили каталки, разговаривали... Кто и чем болен, как лечится, помогает или нет, обсуждали соседей по палате или врачей...
Олегу никогда в жизни не было так плохо.
С того самого момента, как подоспела помощь в лице нескольких мужиков, каким-то образом заметивших неладное из окон своей машины, скрутили этого дикого маньяка, а истекающая кровью Полина потеряла сознание, мальчику казалось, что жизнь его кончилась.
– Всё будет хорошо, – шептала мать, обнимая его, но Олег ей не верил. Потому что в глазах у неё стоял такой ужас, что ему выть хотелось.
Да и отец был не лучше. Бледный, с дрожащими руками, он всё время норовил вытащить из кармана несуществующие сигареты, хоть и бросил курить год назад.
"Господи, пожалуйста, – взмолился мальчик, сцепив руки в замок. – Я не знаю, существуешь ты или нет, но если да, пожалуйста, сделай так, чтобы моя Полиша выжила! Пожалуйста! Господи, да я лет шесть сладкое есть не буду ... Только сделай так, чтобы она выжила!"
Детские молитвы – самые искренние. И наверное, эта долетела до адресата, потому что дверь одной из палат вдруг открылась, и вышедший врач, подойдя к ним, тихо сказал:
– Мы сделали всё возможное. Полина пока без сознания, но состояние стабильное...
Состояние стабильное. Стабильное!
– Она будет жить? – спросил Олег дрогнувшим от волнения голосом.
Врач не отвёл глаза.
– Вероятнее всего, молодой человек. Но вам всем лучше всего сейчас пойти домой. Приходите завтра, возможно, Полина уже придёт в себя.
Когда он отошёл, мать с отцом стали теребить Олега, уговаривая его вернуться домой.
– Нет, – мальчик только головой мотал. – Я никуда не пойду! Я не оставлю её одну. Я буду здесь.
Потратив минут двадцать на уговоры, они сдались.
– Пусть остаётся, – сказала одна из медсестёр, наблюдавшая за ними. – Тут и поспать можно в подсобке. Ничего с ним не случится. Да и то, к сестрёнке поближе. Ей, может, от близости родного человека и легче будет.
Родители, наказав Олегу не выходить из больницы, ушли, а сам мальчик, выпив кофе из автомата, застыл на скамейке напротив палаты, где лежала Полина.
Ни ночью, ни утром она не пришла в себя. Олег ждал. Он не думал о голоде и жажде и почти не отходил от своего "поста".
И наконец в три часа дня его позвали.
– Твоя сестра ещё не проснулась, – сказал Олегу тот самый врач. – Но ты можешь навестить её. Возможно, это пойдёт ей на пользу.
Они вошли в палату, и мальчик вздрогнул – Полина была такой бледной, что он испугался.
– Не бойся. Возьми её за руку.
Ладонь была чуть тёплой.
– Можешь поговорить с ней, – сказал врач. – А я пока пойду.
Дождавшись, пока мужчина закроет за собой дверь, Олег осторожно обнял Полину, прижался своей щекой к её щеке и прошептал:
– Просыпайся, сестрёнка. Ты нужна мне, слышишь? Я так люблю тебя. Люблю больше, чем солнце, летние школьные каникулы, больше, чем валяться на траве и смотреть в синее небо, больше, чем новогодние подарки и мамины праздничные столы, больше, чем всё на свете... Я люблю тебя больше, чем саму жизнь.
Прошло несколько секунд прежде чем Олег почувствовал, что Полина стала дышать глубже... а потом он ощутил, как задрожали её ресницы.
– Любовь... больше, чем жизнь...
Она прошептала это еле слышно, но он услышал.
– Полиша... Не уходи, слышишь, постой! Я сейчас!
Олег, сжав напоследок руку сестры, кинулся прочь из палаты, на ходу крича так громко, что слышно, наверное, было даже этажом выше:
– Доктор! Доктор! Она очнулась!
Эпилог
Девять – или шесть? – лет спустя
Я перестала видеть сны в четырнадцать лет. Раньше мне всегда снилось что-нибудь яркое, красочное, увлекательное, как самые интересные книжки, но с четырнадцати лет как отрезало.
Наверное, всё из-за того маньяка. Я уже почти не помню, что случилось, да и хорошо. Брат постарался сделать так, чтобы все плохие воспоминания о том вечере стёрлись из моей памяти.
Только иногда мне снятся чьи-то глаза. То голубые, яркие, сверкающие, то зелёные, тёплые и как будто знакомые... Но потом я просыпаюсь и вновь всё забываю.
– Полиша! Полиша! Вставай уже, пора, скоро за нами приедет машина!
Ну вот, так всегда. Обязательно ему надо прийти, растолкать спящую меня, сдернуть одеяло, под которым так тепло и уютно...
– Брысь!
– Ну, вставай, – Олег, хихикнув, начал щекотать мои пятки, от чего я мгновенно взвилась почти до потолка.
– Изверг!
– Полиш, мы на свадьбу опаздываем.
– Да пропади всё пропадом! Я спать хочу, такой зачёт вчера сдала сложный...
– Нельзя, – покачал головой Олег. – Я свидетель. А ты моя сестра! Ну давай, поднимайся. Я даже твоё платье уже погладил!
– Что ты сделал?! – от удивления я и впрямь свалилась с кровати.
– Ура! – воскликнул брат и мгновенно выбежал из комнаты, на ходу громко вопя:
– Па-а-ап! Она повелась! Ты проспорил! Гони пятьсот рублей!
– Грабёж средь бела дня! – услышала я притворно-возмущённый голос отца и, хмыкнув, поспешила в ванную.
Когда мы через час забирались в длинный белый лимузин, Олег сказал:
– Кстати, у меня сегодня срок заканчивается!
– Какой срок? – я аккуратно разглаживала складки на своём ярко-красном платье, купленном только по случаю свадьбы наших с братом друзей.
– Ну, тот самый. На сладкое. Помнишь? Я же обещал шесть лет его не есть.
– А-а-а, – не удержалась от улыбки я. – Хочешь сказать, ты с сегодняшнего дня будешь отрываться по полной?
– Ага, – кивнул брат, с мечтательным видом похлопав себя по животу. – Наверстаю упущенное!
– Растолстеешь!
– Ну и пусть! – махнул рукой Олег. – Зато наемся сладкого от пуза!
– Кишки слипнутся!
– Ну и ладно! Зато конфеты, мороженое, зефир, мармелад...
Я только головой покачала. Ну да, брату было очень трудно эти шесть лет, но он считал, что обязан сдержать слово, ведь я всё-таки выжила.
Эта свадьба была первой в моей жизни. Выкуп невесты – какая-то бессмысленная ерунда, но получилось забавно – потом ЗАГС, фотосессия в парке неподалёку, и наконец – ресторан.
К тому времени я натёрла себе офигенный мозоль на пятке.
– Вот они, твои новые туфли, – ворчала я, потому что именно Олег заставил меня напялить эту красную жуть на каблуках. – Как я теперь танцевать буду?
– Босиком! – ответил брат. – Да и вообще, зачем танцевать? В ресторане главное – еда! И сла-а-адости...
– Для некоторых алкоголь важнее, – попыталась я отвлечь Олега, но у того в каждом глазе было по торту, почти как у Скруджа – по доллару.
В ресторане мне, в отличие от брата, быстро стало скучно. Да и натёртые мозоли уже давали о себе знать достаточно давно.
Хотя ресторан был хороший. Интимный полумрак, белые скатерти на столах, музыка разнообразная... только вот тамада туповатый попался. Шутил как-то пошло и не в тему. Ну и ладно, ничего на свете не бывает идеально.
Я стояла и наблюдала за каким-то конкурсом, когда несколько пар пытались завернуть друг друга в туалетную бумагу на манер мумий, как вдруг кто-то дотронулся до моего плеча сзади и прошептал на ухо:
– Здравствуй, Линн! Далеко-далеко отсюда я увидел тебя во сне...
Я резко обернулась, чтобы увидеть, кто это так странно заменил имя Ассоль в моей любимой сказке, и, наткнувшись на внимательный взгляд тёплых карих глаз, вдруг замерла.
Высокий юноша, стоящий передо мной, был одет в красивый серебристый костюм, белую рубашку и серый галстук. От него почему-то исходила такая внутренняя сила, что мне захотелось вдруг поклониться... и сказать что-то вроде: "Ваше величество"...
Тёмно-каштановые волосы, уложенные очень аккуратно, но при этом ни капли не напомаженные, небольшие борода и усы, совершенно очаровательная, счастливая улыбка...
Я уже открыла рот, чтобы спросить, кто он, как вдруг этот молодой человек, наклонившись, взял мою руку и крепко поцеловал её.
... И в моей голове будто начался настоящий ураган...
Эмиландил... Браш... Тор, Гал, Рым! Хранитель, Эдигор, Ленни... Элли...
Я вырвала свою руку и сжала ладонями виски.
– Ай!
– Да-да, – сказал Игорь, с пониманием глядя на мои мучения. – Примерно то же самое было когда-то со мной.
Игорь...
Словно кто-то прокручивал плёнку назад.
Наша свадьба, знакомство, моя болезнь, смерть брата...
– Олежка! – с диким криком я начала озираться по сторонам – мне показалось, что всё вернулось, и я вновь потеряла брата.
Несколько людей рядом испуганно шарахнулись в сторону, а Игорь, схватив меня за плечи, прошептал на ухо:
– Он жив, Полина. Жив, как и ты. Всё изменилось. Та жизнь – просто сон. Сон, который никогда не сбудется.
– Сон... – пробормотала я, уткнувшись носом в шею моего... мужа? – Но почему я всё помню, ведь так не должно быть...
– Вейн говорил мне – если ты всё сделаешь правильно, то вспомнишь. Значит, ты сделала.
– Он утверждал, что я умру... Почему же я не умерла?
– Не хочешь спросить у него самого?
Отшатнувшись, я с изумлением уставилась в весёлые глаза Игоря.
– ЧТО?!
Он рассмеялся.
– Ты ведь не видишь снов, да, Полиша?
– Откуда ты знаешь?
– Потому что их вижу я. Ты ведь подарила мне свои сны, помнишь? И во сне... Полина, во сне я могу возвращаться туда, в Эрамир. Это рассказал мне Вейн ещё тогда, перед нашим возвращением, когда я узнал тебя. Он ведь не мог позволить императору просто исчезнуть и забыть обо всём.
Я схватилась за его пиджак, как утопающий – за соломинку.
– Я увижу их?! Я смогу их увидеть?!
– Да, – Игорь кивнул. – Я возьму тебя с собой. Когда захочешь.
– Сегодня! – воскликнула я. – Сейчас!..
И тут он поцеловал меня. Страстно и нежно, осторожно обхватив ладонями моё лицо.
– Ну наконец-то... – выдохнул Игорь, на секунду оторвавшись от моих губ. – Девять лет я ждал этого. Вейн сказал, мы должны встретиться именно сегодня, как тогда, в той жизни.
– В той жизни, – прошептала я, с наслаждением запустив одну руку в его мягкие волосы, – от тебя пахло булочками... А теперь почему не пахнет?
Игорь засмеялся.
И глаза его были такими сияющими, счастливыми...
– Полиша, я больше не булочник. Я закончил МГИМО и занимаюсь теперь совсем другими вещами. Я дипломат, родная.
