Текст книги "Охота на демиурга (СИ)"
Автор книги: Анна Шнайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)
Целая и невредимая.
– Ты вернулась, – выдохнула я, и маленькая Тень рассмеялась.
– Конечно. Я ведь обещала.
– А почему Хранитель не отвечает мне?
– Он занят.
Я нахмурилась.
– Откуда ты знаешь?
Ленни пожала плечами.
– Долго рассказывать. Тем более что ты совсем скоро сама с ним встретишься.
– Э-э... – я вытаращила глаза. – Правда?
– Ну разумеется.
В этот момент Милли зашевелилась, потянулась и, зевнув, сказала:
– Вы чего вскочили в такую рань?
– Уже восемь, – ответила Ленни, – и нам лучше собираться, нужно быть во дворце не позднее половины одиннадцатого. Да и ребята тоже уже проснулись.
Эмиландил, повздыхав для порядка, поднялась с постели и принялась рыться в своём походном мешке в поисках более-менее приличной одежды.
А я, внезапно кое-что вспомнив, покосилась на свою кожаную сумку, лежащую под подоконником. Да-да, ту самую кожаную сумку, которая перенеслась в Эрамир вместе со мной и умудрилась остаться целой и невредимой. Я уже успела почти забыть о ней, но вот Рым не забыл, и исправно перетаскивал её с место на место – сам или при помощи Ленни.
Зажмурившись, я достала из сумки напечатанную рукопись. Мою книгу про Милли. Сейчас казалось, что я писала её в какой-то прошлой жизни.
Я думала, что теперь, когда после моего появления в Эрамире сюжет изменился, написанное тоже поменяется, словно по волшебству. Но нет.
Написанное пером не вырубишь топором, как говорится.
– Возьми её с собой, – сказала вдруг Ленни, подходя ближе.
– Зачем? – нахмурилась я.
– Возьми, – она улыбнулась и положила свою ладошку на титульный лист. – Она – часть тебя.
– Не самая лучшая часть.
– Уж какая есть, – рассмеялась Ленни.
Мне было не очень понятно, зачем нужно тащить с собой рукопись, но я решила послушаться и, положив распечатку в сумку, повесила её на манер почтальона.
Позавтракали мы достаточно быстро. Курт приготовил великолепный омлет с сыром и зеленью, который лично я проглотила за минуту, а Рым, кажется, ещё быстрее. Ленни, смеясь, отдала ему свою порцию.
– Ты робот, что ли? – шепнула я ей. – Сегодня не спала полночи, теперь вот не ешь.
– Я ела, Линн, – улыбнулась девочка. – А твоему брату по-прежнему нужно больше питаться – он ещё не восстановился полностью после раны, которую ему нанесла Эллейн.
Я решила не спрашивать Ленни, где именно она поела, подумав, что если бы она хотела, то рассказала бы сразу.
Мы вышли из трактира в девять. По расчётам Милли, во дворец мы должны были войти минут в пятнадцать одиннадцатого... но кое-что помешало этому случиться.
Чтобы попасть к воротам, ведущим ко входу в императорский замок, нам нужно было вернуться к центральной площади, свернуть на одну из улиц, которую местные жители так и называли – императорской – и полчасика топать по ней.
Мы как раз подходили к площади, когда впереди раздался страшный грохот, послышались чьи-то крики, визги, топот, повалил дым...
Рым, тут же подобравшись, положил руки мне на плечи, и вовремя – я бы непременно рванула за Ленни, которая, нахмурившись, со всех ног устремилась вперёд.
Оставив меня, Тора и Гала позади, Браш, Милли и Рым выглянули из-за угла, чтобы убедиться, что идти на площадь безопасно. Через минуту Милли вернулась и, кивнув, повела нас за собой.
Открывшаяся моему взору картина потрясала. Посреди площади, возле полуразвалившихся торговых рядов, на боку лежала шикарная карета с гербом императора. Задняя её половина была полностью чёрной, будто обугленной.
Втянув носом воздух, Милли тихо сказала:
– Здесь никто не погиб. Я бы почувствовала смерть.
И тут я заметила Ленни. Страшно ругаясь, она помогала нескольким мужчинам – судя по виду, это были стражники – вытаскивать из кареты какого-то раненого человека.
На этот раз Рым не успел меня остановить – я ринулась к Ленни сломя голову.
– ... Я же предупреждала вас, герцог! – голос девочки дрожал то ли от волнения, то ли от возмущения. – Я же просила... Кхаррт!
– Не ругайся, – ответил ей мужчина, которого Ленни вместе с двумя стражниками вынимала из кареты. – Это неприлично.
Я вгляделась в говорившего. Видок у него был, конечно, не очень. Весь какой-то обугленный, и только волосы, торчавшие вертикально вверх – светло-русые с медным оттенком, – почему-то были чистыми. На левом плече – большая рваная рана, из которой торчало что-то металлическое.
– Причём здесь приличия... Отойдите, пожалуйста! – обратилась Ленни к стражникам.
– Но, леди... – начал было один, но его прервал сам герцог:
– Делайте, что она просит.
Стражники, кивнув, отошли в сторонку, я же, наоборот, подошла поближе.
– Тебя это тоже касается, Линн, – сказала девочка достаточно резко, но потом, вздохнув, попросила более мягко: – Пожалуйста, отойди хотя бы на пару шагов. И остальные тоже пусть не подходят.
Я кивнула и сделала два шага назад. Ленни благодарно улыбнулась и, обернувшись к раненому, положила ладони ему на грудь.
– Может, лучше Аравейн?.. – начал было мужчина, но замолк, стоило девочке рыкнуть:
– Помолчите, герцог.
Я изумлённо охнула, когда чернота, покрывающая всё тело раненого, вдруг начала исчезать, втягиваясь в ладони Ленни. Губы девочки шевелились, глаза засветились почему-то изумрудным светом, в воздухе запахло гарью.
– Надо же, – тихо сказала позади меня Милли. – Это смертельное проклятье, которое умеют накладывать только тёмные эльфы. Я думала, что его невозможно снять.
В этот момент чернота с тела мужчины исчезла полностью, осколок железа выпал из раны, сама она затянулась, и Ленни, пошатываясь, встала на ноги.
– Нет ничего невозможного, – сказала девочка совершенно спокойно. Глаза её постепенно переставали светиться. – Это только вопрос фантазии и изобретательности, а ещё – веры в себя.
Я вздрогнула, услышав эту фразу. Подняла голову и наткнулась на странную улыбку, появившуюся на губах Ленни.
Ученица Эллейн... Ты ведь от неё слышала это, да, маленькая Тень?
Но я не успела ничего спросить – девочка, обернувшись, протянула руку мужчине, по-прежнему лежащему на земле.
– Вставайте, герцог.
А затем, когда он поднялся, обернулась к стражникам.
– Герцогу Кроссу нужна карета. Прошу вас, найдите её. Ему необходимо как можно скорее попасть в замок.
Так вот кто это. Как же я сразу не вспомнила о нём, когда Ленни назвала этого мужчину герцогом!
Все присутствующие на площади люди (не только стражники) засуетились, словно пытались найти карету у себя в карманах, а вышеупомянутый герцог, прищурившись, смотрел на Ленни.
Только сейчас я заметила, что глаза у него – как сталь, серые и холодные.
А потом герцог вдруг улыбнулся, и они полностью изменились – мгновенно стали добрыми и тёплыми.
– Тебе тоже нужно в замок, Ленни, – сказал он вполне дружелюбно. – Аравейн будет рад видеть тебя.
– Я как раз туда и направляюсь, герцог, – кивнула девочка, и в этот момент несколько предприимчивых горожан подогнали большую карету, которая, правда, была весьма невзрачной. Но зато целой.
К моей радости, мы поместились в ней все – в том числе и герцог, конечно. Тесновато, правда, но всё же лучше, чем опоздать на приём к императору. Меня немного удивил тот факт, что глава Тайной службы решил ехать в одной карете со всеми нами, но, думаю, это было из-за Ленни.
Герцог явно очень хорошо её знал. И не просто знал – он очень уважал девочку. И, кажется, я догадываюсь, чем именно она занималась. Какие же ещё могут быть варианты? Вот именно, что никаких.
– А что это было за проклятье, Милли? – шёпотом спросил Рым, когда мы все сели в карету. Он, я, эльфийка и Гал оказались на одном сиденье, а Тор, Браш, Ленни и герцог – на другом.
– Это смертельное проклятье, его ещё иногда называют "проклятьем летучей мыши", – тихо ответила Эмиландил. – Чистая энергия смерти, скрученная в узел и прикреплённая к куску металла, которая направляется на определённого человека.
– А почему – летучей мыши? – нахмурился Рым.
– Когда проклятье создаётся, оно какое-то время имеет материальную форму и напоминает со стороны летящую летучую мышь. Это темноэльфийское проклятье, и его тайну только мои сородичи и знают... Но зачем им убивать герцога Кросса?..
– Не им, – спокойно сказала Ленни, скрестив руки на груди. – И не герцога. Императора.
В этот момент глава Тайной службы недовольно покосился на девочку, но она только улыбнулась.
– Не волнуйтесь, герцог, это мои друзья, которым можно доверять. Они всё знают о реформаторах, мы можем говорить откровенно. Головой отвечаю.
Во взгляде Люка Кросса подозрительности не уменьшилось ни на грамм. Но он, тем не менее, откинулся на спинку сиденья кареты и пожал плечами.
– Ладно, Ленни.
Она обернулась и благодарно улыбнулась ему.
– Спасибо, – а потом, повернувшись к нам, продолжила: – Итак, как я уже упомянула, убить хотели не герцога, а императора.
– Второй раз в жизни я получаю на орехи вместо Эдигора, – хмыкнул глава Тайной службы, и тут я, кое-что вспомнив, воскликнула:
– А сколько раз уже... сколько раз император вообще уже стоял на волосок от смерти?
Все воззрились на меня, явно не понимая, чем вызван этот вопрос, но герцог тем не менее ответил:
– Если считать сегодняшний день – то четыре раза.
Внутри меня будто что-то оборвалось.
– А его можно считать?..
– В этой карете должен был ехать император, – сказала Ленни. – Я чуть не умерла, когда увидела её. Я ведь просила ликвидировать все эти приметные кареты с гербом Эрамира. Но вы, герцог, так меня и не послушали.
– Ленни! – воскликнул глава Тайной службы, возмущённо сверкнув глазами. – Мы послушали тебя ещё месяц назад, когда ты впервые рассказала о расколе, но на этой неделе ни одной свободной обычной кареты нет! Сама понимаешь – у Эдигора день рождения, на них разъезжают гости и слуги, а ему нужно было срочно на чём-то выехать в город. Если бы не императрица, которая внезапно утром почувствовала себя плохо, на этой карете поехал бы Эдигор.
– Зачем? – вздохнула девочка. – Что императору понадобилось в городе?
– Тролли, – герцог закатил глаза. – Он только вчера вечером вспомнил, что не послал им официальное приглашение на праздник, а ты ведь знаешь, как они любят церемонии – чтобы всё чин чином, расшаркивания эти, бумажку красивую им подавай с гербом короны. Ну мы утром быстренько сляпали приглашение, Эдигор хотел сам поехать – их король как раз сейчас в столице, но Дориане внезапно стало плохо, пришлось мне...
– Вы хоть приглашение-то передали? – хмыкнула Ленни.
– Да, это проклятье бросили в карету на обратном пути.
– А что за раскол? – вдруг, перебив герцога, спросила Милли. Очень правильный вопрос, я тоже обратила внимание на эту его оговорку. Не очень понятно, о каком расколе идёт речь.
Глава Тайной службы нахмурился. По-моему, его недоверие ко всем нам зашкаливало.
Поэтому ответила Ленни.
– С месяц назад один из реформаторов поссорился с Иборгом и Эллейн. Нерш всегда считал, что они слишком медлят и зря мутят воду, нужно действовать более нагло и решительно, не жалеть людей, страшить эрамирцев кровавым террором... Он вышел из организации, забрав с собой нескольких её членов. Это покушение – дело рук именно Нерша, в его команде был один тёмный эльф. Поэтому я и просила герцога ликвидировать все кареты с гербом императорской семьи. Это слишком удобные мишени.
– Ты уверена, что мой отец ни при чём? – спросила Милли тихо и взволнованно. Ленни покачала головой.
– Абсолютно.
– Отец? – вскинулся тут герцог. – Какой ещё отец?
– Да, кстати...
Тут мы наконец вспомнили, что до сих пор не представились. И пока Ленни называла главе Тайной службы наши имена, я напряжённо размышляла.
Итак, если брать в расчёт сегодняшний день – а его, как я понимала, всё-таки следует учитывать – за всю свою жизнь император стоял на волосок от смерти четыре раза.
Второе условие пророчества можно считать исполненным.
Что у нас там дальше по списку?..
В этот момент карета, вздрогнув, остановилась, и чей-то громкий голос произнёс:
– Прошу всех выйти наружу!
Ну да, нас же не могут пропустить в императорский замок просто так, без досмотра. Правда, когда стражник, отдавший приказ выйти наружу, увидел герцога Кросса, то как-то весь разом сдулся, словно проколотый воздушный шарик, потом попытался принять более-менее грозный вид, но почему-то на фоне главы Тайной службы всё равно выглядел как-то нелепо. Как мальчик, который играет в солдатиков.
Почему так казалось? Не знаю. Просто, глядя на герцога, я видела перед собой взрослого, уверенного в себе мужчину, который знает своё дело и умеет отвечать за свои поступки. Он был крепко сложен и мускулист, достаточно высок и широк в плечах, да и вообще – герцога Кросса можно было назвать красивым. Я чувствовала в нём силу и уверенность и понимала, что он не просто так занимает место главы Тайной службы.
– Доброе утро, Рупер, – сказал герцог, коротко кивнув стражнику. – Все эти люди со мной. Карету можно не осматривать.
А потом он поднял глаза и улыбнулся кучеру.
– Спасибо, Торн. Ты сегодня хорошо поработал. С меня сверхурочные, – и, отцепив от пояса небольшой кошель, туго набитый монетами, герцог кинул его мужчине. Тот, кивнув, пробормотал слова благодарности.
Между тем ворота перед нами распахнулись, и я наконец обратила внимание не то, что было за ними. А было там...
Много зелени. Дорожки, присыпанные мелкой белой галькой, по обеим сторонам которых стояли ровные, аккуратно подстриженные кусты с ярко-красными ягодами. А впереди, поднимаясь над всем, словно иносказательно намекая на то, кому он принадлежит – возвышался замок. Тот самый, которым я так восхищалась, когда мы въезжали в Лианор. Теперь он был ещё ближе и казался в тысячу раз прекраснее, хотя я думала, что это невозможно.
Я полагала, что вблизи он покажется мне огромным и громоздким, но нет – дворец по-прежнему будто парил над землёй, словно был сделан не из камня, а из облаков. Невесомый, удивительный, сказочный...
Попасть в Эрамир стоило хотя бы ради него.
– Линн!
Кажется, я чересчур задумалась.
Обернувшись, я увидела смеющуюся Ленни.
– Впечатляет? – она подмигнула мне. Я кивнула.
– Да... Никогда не думала, что может настолько поразить то, что ты сам придумал.
– Ну, видеть в своём воображении и видеть на самом деле – это немного разные вещи, разве нет? – сказала Ленни, подойдя ближе, и взяла меня за руку. С другой стороны пристроился Рым.
А впереди уже вышагивал герцог, за которым следовали Милли под ручку с Брашем; Тор, с любопытством оглядывающий окрестности; Гал, который почему-то не отнимал руку от пояса с мечом, будто ожидал нападения со стороны травы или цветочков; ну и мы с Ленни и Рымом.
Когда мы подошли к парадным дверям, стоящие на карауле стражники отобрали у наших доблестных воинов всё оружие, клятвенно обещав вернуть, когда будем его покидать.
– Шли бы вы к жене, герцог, – пробурчала Ленни, когда процедура отнятия колюще-режущих предметов закончилась. – Я прекрасно знаю, где находится зал для приёма особых посетителей.
Глава Тайной службы рассмеялся.
– Ты не знаешь Луламэй. Она сейчас сама туда прибежит. У неё же чутьё на такие события.
Оп-па! Так герцог женат на принцессе! Интересненько...
Почему-то вспомнился Гром. Где он сейчас? И как бы мне так извернуться, чтобы навестить этого эльфа?
По широкой и поистине огромной белой лестнице мы поднялись на третий – ну, приблизительно на третий – этаж, где, пройдя по длинному коридору, вошли в дальнюю дверь, оказавшись в сравнительно небольшом зале.
Три высоких окна слева от входа, в которые сейчас светило яркое солнышко, на противоположной стене – какие-то портреты, несколько кресел и стульев разных цветов и размеров, а впереди – два обитых красным с золотом бархатом высоких... ну, трона, наверное. Креслами назвать эти произведения искусства как-то язык не поворачивается – уж слишком они были красивые. Но до полноценных тронов не дотягивали.
"Это один из залов для приёма посетителей, Линн, а не тронный, – раздался в моей голове смех Ленни. – В тронном именно такие "креслица", о которых ты подумала. А здесь поудобнее, иначе бы император давно себе геморрой заработал".
Я мысленно хмыкнула.
Слева от венценосных стульев я заметила широкую двустворчатую деревянную дверь. На её поверхности неведомый художник вырезал настоящую красоту – орнамент, напоминающий переплетение разных цветов и листьев. У меня появилось острое желание достать фотоаппарат и сфотографироваться на фоне этой двери.
Жаль, что невозможно. Да и фотоаппарата у меня с собой нет.
– Присаживайтесь, – сказал герцог, сам опускаясь на один из стульев, стоящих в стороне от остальных, прямо у входа. – Император сейчас придёт. Вам ведь назначено на одиннадцать, да, принцесса Эмиландил?
Милли кивнула. Она явно нервничала – побелела вся, не знала, куда приткнуть свои глаза, руки то сцепляла в замок спереди, то заводила за спину. Браш пытался утешить эльфийку, но он и сам был не лучше – такой же бледный.
– Не пойму, – шепнула я Ленни, когда все расселись на стоящие посреди зала стулья. – Император, что, очень страшный?
– Совсем не страшный, – девочка как-то странно улыбнулась. – Сейчас увидишь. Он уже идёт. Я чувствую.
Мы с Ленни уставились на противоположный конец комнаты, где должен был появиться император.
У меня внезапно скрутило низ живота.
А потом двери мягко открылись, и в зал вошёл тот, кого мы все так напряжённо ждали.
Он был высоким, если не сказать длинным. Худой, но мускулистый и жилистый. Простые чёрные штаны и светлая рубашка, поверх – красно-золотая мантия, скреплённая под шеей брошкой со львом и розой. Волосы каштановые, прямые, чуть прикрывающие уши, аккуратная борода, усы, и тёмные, почти чёрные глаза.
Я чуть не заорала, узнав в этом человеке своего мужа.
Игорь?!..
***
Нет, ерунда. Сон какой-то.
Не может он быть Игорем! Просто не может! Рым – мой персонаж, я описала в нём Олега, но ведь Эдигор... Я никогда не продумывала его! Меня не интересовал император Эрамира.
И, тем не менее, сейчас я, вытаращив глаза и некрасиво раскрыв рот, смотрела на своего мужа.
Хотя... Если присмотреться, кое в чём этот человек не похож на него.
У моего Игоря не было такой благородной, гордой осанки. Такого величественного взгляда. Вот уж воистину – император. Но мой муж никогда не был благородным или величественным. Он хороший и добрый – да, но очень простой человек. Ведь у Игоря даже нет высшего образования, он только школу окончил и кулинарные курсы какие-то левые, и всю жизнь занимался только тем, что лепил булочки.
А тут вдруг – император. Я брежу что ли?
Между тем вошедший мужчина обвёл всех присутствующих взглядом своих тёмных, спокойных глаз, и, заметив меня, как-то странно нахмурился и поджал губы.
Интересное кино. И чем я ему так не понравилась?
В этот момент Эмиландил – а вслед за ней и остальные – поднялись со своих мест и склонились в глубоком почтительном поклоне.
– Здравствуйте, ваше величество.
Пришлось и мне повторить за эльфийкой. При этом я чуть не упала – не приучена я всё-таки к таким фокусам. Если бы не Ленни, схватившая меня за руку, точно бы брякнулась головой вперёд.
Император кивнул, и Милли продолжила.
– Меня зовут Эмиландил, я – дочь Повелителя тёмных эльфов Робиара.
– Я помню вас, принцесса, – сказал Эдигор, и от звука его голоса я вздрогнула.
С одной стороны, это был голос Игоря. А с другой... ну не было никогда в голосе моего мужа столько достоинства, благородства, властности и скрытой силы...
Я любила Игоря, но при этом прекрасно понимала, что из него даже начальника никогда не получится.
А сейчас передо мной стоял император.
Самый настоящий!..
– Я приезжал в Эйм десять лет назад и видел вас, принцесса. Сколько вам было тогда?
– Одиннадцать, ваше величество, – щёки Милли вспыхнули. – Я тоже вас помню.
И, к моему искреннему изумлению, император и эльфийка улыбнулись друг другу, словно действительно вспомнили что-то забавное.
– Я пришла в Лианор, чтобы попросить у вашего величества благословения на брак с этим человеком, – и Милли указала на Браша, который немедленно почтительно склонил голову.
Эдигор удивил меня в который раз за последние пару минут – он вдруг, чуть прикрыв глаза, втянул носом воздух и произнёс:
– Маг. Довольно сильный, стихии – воздух и вода. Как вас зовут, избранник принцессы Эмиландил?
– Браш, ваше величество.
Император кивнул.
– Что ж, хорошо. Я одного не понимаю, принцесса, почему вы пришли в Лианор ко мне? Почему не попросили благословения у своего отца? Или Повелитель отказал вам?
– Нет, – Милли покачала головой. – Мой отец ничего не знает, ваше величество. Но он вряд ли бы одобрил. У нас с ним отношения, мягко говоря, напряжённые.
Эдигор улыбнулся. А я, увидев эту улыбку, чуть не расплакалась – так я соскучилась по своему Игорю...
– Возможно, нам стоит спросить у него самого, принцесса? Повелитель, прошу вас, войдите!
...В этот момент на лицах всех присутствующих – кроме самого императора, герцога и почему-то Ленни – отразилась настоящая, искренняя паника. Милли так вообще сделала шаг назад, будто намеревалась немедленно удрать из замка.
В зал действительно вошёл Робиар. Он нисколько не изменился с нашей последней встречи – всё такой бледнолицый эльф с чёрными прямыми волосами чуть ниже плеч, тёмными, холодными глазами и тонким ртом, который сейчас вообще превратился в ниточку.
– Отец... – прошептала Милли, невольно прижимая правую руку к сердцу.
Он ничего не успел ответить. Дверь вновь открылась, и в комнату вошли две молодые женщины. Одна из них, одетая в тёмно-синее платье, была светловолосой, голубоглазой и восхитительно красивой. Настоящий ангел. Она, широко улыбаясь, вела под руку другую женщину, у которой был уже очень большой живот. Судя по его размеру, это седьмой-восьмой месяц беременности... а может, и девятый.
Бордовое платье, тёмно-каштановые волосы убраны под сеточку, спокойные серые глаза, чуть дрожащая пухленькая нижняя губка...
И я вспомнила...
"Императрица ждёт ребёнка", – так сказал Рым, ещё когда мы были у реформаторов.
– Нет...
Кажется, я произнесла это вслух. Потому что девушка в бордовом платье подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза.
Она почему-то очень удивилась.
Но мне было не до неё.
Я больше не могла этого выносить. И, резко развернувшись, выбежала прочь из зала для приёма посетителей.
– Линн! – воскликнули хором Рым и Ленни, но я была уже за дверью.
***
Коридор, лестница, ступеньки, ступеньки, ступеньки... Удивлённые стражники, белые парковые дорожки, трава, деревья...
Я рухнула на землю неподалёку от какого-то пруда. Если бы я была в адекватном состоянии, но непременно обратила бы внимание на то, какой он потрясающе красивый – чистый, весь в цветах, похожих на кувшинки, но сейчас мне было не до прудов.
Тяжело.
Болело сердце, в уголках глаз вскипали слёзы.
Я не знала, почему и как Игорь оказался здесь, в Эрамире. Я не представляла, почему он стал императором. Он, всегда бывший таким простым и понятным... в моём воображении тот Игорь, с которым я жила три с лишним года, никак не вязался с образом императора.
Но это всё сейчас неважно.
Игорь... Эдигор... Женат. И жена его... беременна.
Тогда как я... Всегда была – и буду – пустоцветом.
Когда тот, в чьих руках находится власть, четырежды избежит смерти и вспомнит свою любовь...
И что, что же будет, если он вспомнит? Точнее, когда он вспомнит? Мы вернёмся в наш мир?
Но зачем, зачем ему вспоминать? Зачем возвращаться туда, где ты – просто булочник, а твоя жена – сумасшедший пустоцвет, который никогда не подарит тебе наследника? Зачем лишать ребёнка отца?
Это несправедливо.
Ты слышишь меня, Хранитель?
Это несправедливо!
– Линн...
Его тихий голос пощекотал мои щёки, коснулся ресниц, в которых застыли злые, обиженные слёзы.
Я повернула голову.
Белый... какой же он белый, господи! Абсолютно белые волосы, светлая кожа, и даже одежда – вся белая. Только пуговицы на камзоле – или как эта курточка называется – чёрные и блестящие.
Лицо у него было длинное, но красивое. Даже очень. И глаза – ярко-голубые и сияющие.
Я вскочила на ноги и сделала то, что уже давно хотела сделать – кинулась к нему и обняла изо всех сил.
– Моя маленькая Линн, здравствуй, – прошептал Хранитель. – Наконец-то ты здесь.
– Как мне тебя называть? – спросила я, заглянув в его сапфировые глаза – теперь уже по-настоящему.
Он улыбнулся и вновь крепко обнял меня, погладил по волосам, замер на секунду, словно сам до конца не верил в случившееся.
А потом ответил очень тихо:
– Меня зовут Аравейн, маленькая. Но ты можешь называть просто Вейном.
Я изумлённо охнула и под тихий смех Хранителя медленно опустилась на траву.
Интересно, сколько ещё сюрпризов сегодня свалится на мою голову...
За пределами повествования
15 числа последнего месяца весны, года 1567 со дня возведения на престол первого из династии Альтерров, в 22.34 по Лианорскому времени скончался император Интамар.
В момент смерти в комнате его величества находились Аравейн Светлый и Повелитель тёмных эльфов Робиар. Именно они засвидетельствовали широко известное всем знаменитое проклятье императора Интамара, согласно которому раса, в будущем начавшая войну против кого-либо из обитателей Эрамира, станет навеки проклятой.
«Пусть вечный мир будет на Объединённых землях Эрамира. Пусть поселится в ваших сердцах терпение и уважение друг к другу. Пусть не возникает войн и распрей. А тот, кто нарушит мой завет, проклят окажется, и народ его вскоре исчезнет с земель Эрамира», – именно эти слова, согласно свидетельству Аравейна Светлого и Повелителя Робиара, произнёс Интамар.
Вскоре после смерти императора Повелитель уехал в Эйм, который в дальнейшем практически не покидал.
Аравейна же никто не видел в течение очень долгого времени, пока, наконец, великий маг не появился в одном из восточных городов Эрамира, активно торгующих с Мирнарией...
«Альтерры. История», том четвёртый, императорская библиотека
В тот день у Эдигора с самого утра было какое-то странное настроение. Он волновался, причём совершенно без причины. Сначала императору показалось, что это из-за троллей и официального приглашения на празднование его дня рождения, потом – из-за недомогания Аны, и только в одиннадцать часов утра Эдигор наконец понял, в чём же было дело.
Аравейн тоже почему-то нервничал. Император никогда не видел своего наставника в таком состоянии – тот целое утро ходил из угла в угол, не зная, куда себя деть, и постоянно смотрел в окно, будто чего-то (или кого-то?) ждал.
На одиннадцать часов была назначена аудиенция для принцессы Эмиландил, дочери Повелителя Робиара. Эдигор не представлял, что этой эльфийке могло от него понадобиться, да ещё и практически одновременно с самим Повелителем, приехавшим по просьбе Аравейна. Почему Эмиландил явилась во дворец отдельно от своего отца, Эдигор не знал. И почему она притащила с собой на встречу с императором ещё шестерых, в том числе орка, тролля и гнома, тоже не имел понятия. Но отказывать принцессе всё равно было нельзя.
Эдигор немного помнил Эмиландил. Примерно десять лет назад, когда ему самому едва исполнилось двадцать, он некоторое время гостил в Эйме вместе с Аравейном. Милая девочка с ярко-зелёными глазами и серебряными волосами, которые поразили императора до самой глубины души. К его удивлению, наставника этот факт совсем не удивил. Вот только Эдигор до сих пор так и не понял, зачем Робиар оставил жизнь своей младшей дочери, ведь у всех эльфов было принято убивать подобных детей, связанных с "неправильными" Источниками силы. Где это видано – тёмная эльфийка, использующая в качестве источника не Тьму, а Свет?..
... Направляясь в одиннадцать часов утра в зал для приёма посетителей, Эдигор почему-то страшно нервничал. Причём чем ближе он подходил к залу, тем сильнее становилось это чувство. Император недоумевал – такого за собой он прежде не наблюдал.
Поначалу Эдигору показалось, что ничего особенного не случилось. За исключением присутствия в комнате Люка и Ленни, которые непонятно что здесь забыли. Но потом...
Она сидела между Тенью и орком – та самая девушка из его сна. И смотрела на Эдигора полуудивлённо-полуиспуганно, как будто он её чем-то поразил.
Она была такая же смешная, как и во сне. Теперь он вспомнил. Маленького роста, со взъерошенными кудрявыми волосами, напомнившими ему заброшенное птичье гнездо, аккуратным носиком, покрытым веснушками, пухленькими губками, которые так хотелось поцеловать...
Стоп, о чём он вообще думает?
И, конечно, эти глаза. Бархатно-серые, нежные, но испуганные.
Но Аравейн ведь сказал, что они никогда не сойдут с листка бумаги!
Эдигор нахмурился и недовольно поджал губы. Почему наставник ошибся? Или он намеренно солгал? И что здесь делает эта девушка... вместе с принцессой Эмиландил, Ленни, орком, гномом и троллем?
Между тем эльфийка поздоровалась и рассказала о причине своего приезда. Теперь хотя бы этот пункт стал понятен Эдигору. Оставалось непонятным, почему Эмиландил не обратилась к отцу, но это император решил выяснить опытным путём – узнав, что принцесса придёт на аудиенцию к одиннадцати утра, Эдигор попросил Робиара, прибывшего в замок на час раньше, зайти в зал для приёма посетителей.
Увидев лица всех присутствующих, император засомневался в правильности своего решения. По крайней мере Эмиландил выглядела так, будто собирается немедленно удрать не только из дворца, но и из Лианора, лишь бы подальше от отца.
Но сказать что-либо по этому поводу Эдигор не успел – дверь вновь открылась, и в комнату вошли Луламэй с Дорианой. Император только вздохнул – он ведь просил свою жену не вставать с постели, но Лу, разумеется, считала, что не нужно залёживаться, и вновь вытащила Ану из кровати. Да и присутствие в комнате Люка говорило о том, что произошло что-то странное – у Луламэй на такие вещи было своеобразное чутьё.
С момента появления в зале для приёма посетителей императрицы и жены герцога Кросса прошла всего пара секунд, когда вдруг неизвестная девушка с бархатно-серыми глазами прошептала:
– Нет...
Смотрела она при этом почему-то на Дориану. А императрица – на неё.
А потом девушка развернулась и выбежала из зала, не обратив никакого внимания на орка и Ленни, что-то крикнувших ей вслед.
– Кто это? – тихо спросила Ана, приблизившись к Эдигору. Он пожал плечами.
– Понятия не имею. Я не успел выяснить её имя. Почему ты обратила внимание именно на неё?
Императрица подняла на мужа задумчивые глаза.
– Я не чувствую её, Эд. Так же, как тебя.
– Может, на ней амулет?
– Нет. Я ощущаю такие вещи. Например, вон та девочка, которая сейчас что-то орку втолковывает, закрылась от меня очень сильным заклинанием. Её я тоже не чувствую, но при этом заклинание вижу. А та девушка... Она такая же, как ты, Эд.
