Текст книги "Охота на демиурга (СИ)"
Автор книги: Анна Шнайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)
Спокойная, величественная, понимающая. Эдигор действительно воспитал настоящую императрицу – ту, которую хотел видеть рядом с собой. И если бы я жила в Эрамире, то вряд ли стала бы его женой. Для императора важнее интересы государства, а не чувства.
Но при этом они с Дорианой сумели построить своё счастье. И его нельзя было назвать хрупким, наоборот...
– Не терзайте себя за то, в чём нет вашей вины, Линн, – сказала она, пожимая мою руку. – И просто поверьте – всё будет хорошо.
В последний раз мягко улыбнувшись мне, императрица отошла к своему мужу, который в это время о чём-то увлечённо беседовал с гномьим королём.
Нет моей вины... Что ж, возможно, Дориана действительно так думала. Но я-то знала, что в этой истории в первую очередь виновата я одна. Не Вейн – он просто хотел спасти меня. Я, только я, я одна. Я простила саму себя, когда молилась в храме Дариды – да, это правда, но простить не значит признать себя невиновным.
– Линн, – ладони маленькой Тени легли на плечи и тихонько сжали их. – Отдай мне амулет.
Я обернулась. Ленни стояла сзади и улыбалась. Я чувствовала её как саму себя. Так было всегда... неужели совсем скоро всё закончится?..
Ленни была спокойной сейчас. Только немного печальной.
– Амулет?
– Да. Амулет жизни Вейна. Отдай мне его, пожалуйста.
Я нахмурилась.
– А со мной без него ничего не случится?..
– Нет. Хранитель рядом.
Вздохнув, я сняла амулет и протянула его девочке. Ленни кивнула и надела его себе на шею.
– Спасибо.
Я почувствовала, как на одно мгновение маленькую Тень захлестнуло отчаяние.
А потом она сделала шаг вперёд и обняла меня.
– Всё будет хорошо, – шепнула Ленни мне на ухо. – Просто верь. Верь, слышишь? Это главное.
Она прощалась со мной.
Эта мысль взорвалась во мне, как атомная бомба, уничтожила все слова, которые я хотела ей сказать. Но мне почему-то показалось, что Ленни ничего больше и не нужно. Ни слов, ни взглядов, ничего...
Она в последний раз обняла мои плечи, а потом поспешила прочь, за пару мгновений скрывшись в толпе.
Я до боли сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони, зная и понимая – конец уже близок.
***
– Меня пригласили в личную охрану императрицы.
Голос Гала отвлёк от грустных мыслей. Я обернулась.
Тролль в дорогом костюме – это, скажу я вам, зрелище. Но я любила его именно таким. Потому что Бугалон тоже был настоящим, как, впрочем, и все они.
– Поздравляю, Гал. Ты согласился?
Он кивнул.
– Да. А вот Рым отказался.
– Ему нужно уехать, Гал. Далеко... и, наверное, надолго.
– Я знаю, – тролль пожал плечами. – Он рассказал мне. Не вини себя, Линн, в этом нет ничего ужасного.
– Ну как же, – я вздохнула, – а ты, Гал? Разве ты не будешь скучать по Рыму?
– Буду. Но ещё я буду знать, что ему хорошо. Что он счастлив. Потому что он будет с тобой, ты ведь его Лиша.
Почему-то от этих простых слов я чуть не расплакалась.
– Иногда приходиться расставаться. С этим ничего не поделаешь. Такова жизнь. Грустно, конечно, но нужно просто это принять. По крайней мере я точно знаю – с тобой Рым будет счастлив, потому что он искал тебя всю свою жизнь.
Гал улыбнулся и, похлопав меня по плечу, от чего я чуть не села на корточки, поспешил к Торгису, который стоял неподалеку вместе с каким-то гномом, причём вид у нашего друга был самый несчастный.
Забавно получается. Все пытаются убедить меня в том, что всё хорошо, всё так, как должно быть, а я никак не хочу убеждаться. Может быть, потому что верю – всё могло бы быть ещё лучше, если бы я не была столь трусливой?
Но додумать эту свою мысль я не успела.
За то время, хоть и недолгое, что я знала Ленни и Хранителя, я привыкла – их чувства, ощущения и эмоции всегда во мне, где-то на заднем плане. И они становились особенно яркими, когда Тень или наставник императора были близко и испытывали что-то очень сильное.
И теперь Ленни вдруг исчезла. Я по-прежнему чувствовала Вейна, но маленькую Тень – нет.
Я сама не понимаю, как, но мне удалось послать в пространство отчаянный крик: "Ленни!!" и, приподнявшись над императорским замком, посмотреть вокруг, как птицы смотрят с высоты.
Её не было. Совсем. Даже следа. Даже горстки пепла. Ничего не было! Совсем!
Я в панике заметалась по залу среди гостей, я всё ещё надеялась найти маленькую Тень. Толкалась, оглядывалась, кажется, даже что-то кричала... но всё было бесполезно, я знала.
Мне хотелось плакать и злиться, но я не могла.
Ленни... Ты ведь обещала показать мне свои воспоминания. Обещала, что успеешь! Тогда почему? За что?! Зачем?!
– Ты не это ищешь?
Голос той, которую я ненавидела до самой глубины души, вторгся в моё сознание, заставил забыть все мысли, кроме одной...
Это ты, ты её убила!
Я медленно обернулась.
Эллейн стояла позади, всего в паре шагов от меня, и улыбалась. Ласково, насмешливо, хищно. Красивая, как и всегда. В белоснежном платье, словно невеста. Алые волосы струились по плечам и спине, напоминая мне яркий, обжигающий костёр... костёр моей ненависти.
В руке она держала амулет Жизни. Тот самый, который у меня забрала Ленни.
– Отдай, – прохрипела я, делая шаг вперёд, но она лишь рассмеялась.
– Отдать свою вещь? Какая же ты нахалка, девочка.
Краем глаза я заметила, что в зале все замерли. Даже музыка перестала играть. Через пару секунд я поняла, почему – мертвенно-бледный Вейн просил всех отойти и рассредоточиться у стен.
Эллейн тоже заметила моего Хранителя и, бросив в его сторону мимолётный взгляд, только хмыкнула.
Кинжал Альгиуса был спрятан в кармане у меня на груди. Следовало выхватить его как только появится Иборг, не раньше. Так мне объяснил Хранитель, когда отдавал кинжал накануне.
Оцепенев, я смотрела, как Эллейн надевает на себя амулет Жизни Хранителя.
– Ну, что ж... Начнём наш спектакль, пожалуй.
Я даже пискнуть не успела – рыжая стерва, подняв руки, начала чертить ими что-то в воздухе.
"Линн! – раздался у меня в голове голос Вейна. – Когда Иборг появится в зале, бей её. Соберись!"
Мысленно кивнув, я следила за тем, как в воздухе появляется нечто, напоминающее сверкающий коридор. Нити силы, сплетаясь между собой, превратились в тайный ход для главного врага всех эрамирцев, да и, наверное, мирнарийцев тоже.
Теперь Иборг выглядел иначе. Высокий и серьёзный темноволосый и темноглазый юноша с неприятной усмешкой на губах, он был немного похож на Эдигора. Но только внешне.
– Добрый вечер, дорогие гости, – произнёс он насмешливо, а потом, найдя взглядом императора, сказал: – И вам здравствуйте, ваше величество... Уже почти бывшее, впрочем.
Эллейн же на Эдигора не смотрела. Она смотрела на меня.
– Ну, что же ты, девочка?
Сердце в панике забилось где-то в горле.
Она знает?.. Знает, что я собираюсь сделать?..
– Эллейн, дорогая, ну перестань ты играть с ней, – протянул Иборг, отправив в Вейна целый столп огня, который мой Хранитель с лёгкостью превратил в пепел.
– Тебе можно, а мне нет? – огрызнулась Эллейн, даже не обернувшись на своего любовника. Ухмыляясь, она подошла ко мне почти вплотную и дотронулась холодными, как лёд, пальцами до моей щеки.
Я хотела отойти в сторону, но не могла. Словно прилипла к полу.
"Линн!" – взвыл в моей голове голос Вейна.
– Ты ведь ненавидишь меня, да, девочка? – прошептала она, и её изумрудные глаза, казалось, прожигали насквозь. Да, она умеет уничтожать одним лишь взглядом. Хранитель, Эллейн сильна как бог, как ты рассчитываешь, что я, такая маленькая Линн, убью её?
– Ты должна ненавидеть меня, девочка. Я почти убила твоего брата, я уничтожила Ленни. Знаешь, как она кричала? Знаешь, как ей было больно, девочка? Я умею причинять боль...
Волна обжигающей ненависти к Эллейн и нежной, но горькой любви к Ленни затопила меня, накрыла с головой, взгляд затуманился...
– Ну же, давай. Давай, Линн... – прошептала Эллейн снова, и в её голосе мне послышалась мольба.
И тогда я выхватила кинжал. Всего одна секунда – и я ударила... Но не её. Себя.
Как это получилось, я и сама не поняла. Но ведь Эллейн с самого начала знала, что я хочу сделать. Наверное, она просто перевернула кинжал и заставила его двигаться не к ней, а от неё.
Боли не было. Только ощущение сырости на животе. Но ноги почему-то подкосились, и я упала на пол, успев заметить лёгкую, как облако, улыбку Эллейн.
А потом... всё вернулось.
Вернулось, потому что она сняла заклинание, которым всегда закрывалась от меня в те моменты, когда ей приходилось быть рядом.
Она наклонилась надо мной, улыбаясь, и прикоснулась к щеке тёплыми и такими родными, знакомыми пальцами.
"Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь меня простить".
Только голос теперь был другим. Настоящим. Но по-прежнему сворачивался в моей голове пушистым котёнком...
Тогда я поняла, что на самом деле никакой Ленни не существовало.
Существовала только Эллейн.
Изумрудные глаза, пламя алых волос, прикосновение ласковых рук... Я чувствовала, что проваливаюсь в обещанные мне воспоминания, окружённая со всех сторон заклятьем крепкого сна...
И я понимала, зачем Эллейн это делает.
Чтобы я не увидела, как она будет умирать.
За пределами повествования
Дорогой Эдигор!
Это письмо я передаю тебе с девочкой по имени Ленни. Хочу поблагодарить тебя за неё. Хоть я поначалу сомневался, что она сможет полноценно заменить предавшую нас Эллейн, мои опасения оказались напрасными. За те месяцы, что она поставляет для меня информацию, я сумел обезвредить пять тайных обществ, организованных в разных концах Мирнарии. Сегодня Ленни явилась ко мне с вестью о том, что Иборг окончательно покинул мою страну и обосновался в Эрамире. С одной стороны, это облегчает мне работу, а с другой – я очень волнуюсь за твоё будущее, Эдигор. Будь осторожен.
С уважением, император Мирнарии Басад
Архив личных писем Эдигора Второго, императорская библиотека
О чём мечтают маленькие девочки? О куклах и домиках для них, о новых платьях и туфельках, о прекрасном принце на белом коне и ещё много о чём, таком же светлом и радужном.
Эллейн не мечтала о подобном с десяти лет. С того момента, как узнала, кто такие проклятые маги и чем они отличаются от других чародеев. С тех самых пор единственной мечтой маленькой Элли стала смерть.
Она приходила в библиотеку каждую ночь, листала книги в поисках хоть какой-то информации о том, как убить Тень, можно ли избавиться от проклятья... И ничего не находила. Со временем, когда Элли поняла, что если она захочет, то сможет просто уйти, раствориться в Источнике, мечта девочки изменилась.
Сделать так, чтобы проклятые маги больше не рождались. Тогда можно будет уйти в Тень спокойно – другой смерти для такой, как она, не предусмотрено. Вечная жизнь в Источнике без права на перерождение – такую цену Элли готова была заплатить за то, чтобы проклятые маги больше не рождались.
Она не сердилась на свою мать. Не ненавидела её и не проклинала. Наоборот – Эллейн носила на шее амулет Ленни Грант, как память о той, которая прокляла её навечно. И которую она всё равно продолжала любить.
С рождения маленькая Тень была предоставлена самой себе. Лорд Шендар Грант был равнодушен к дочери, хоть он и нанимал ей лучших учителей, которые занимались с Элли всеми возможными науками и этикетом. Сам же лорд редко интересовался, как у неё дела. Он говорил с Эллейн не чаще раза в месяц, а в остальное время девочка либо занималась с учителями, либо гуляла в большом саду.
Позже, много лет спустя, когда Элли случайно убьёт своего отца, она будет вспоминать своё детство в поисках хотя бы одного хорошего воспоминания о лорде Шендаре Гранте. Но так и не найдёт его.
Когда Элли исполнилось десять, она научилась контролировать свой дар и переноситься именно туда, куда хочет. Тогда девочка начала путешествовать по Эрамиру. В этом ей помогала большая карта, которую маленькая Тень нашла в библиотеке своего отца. Так она побывала и в Лианоре, и в столице гномов, и даже в Эйме. Эллейн была очень осторожна и никто ни разу не заметил её. А если и заметил, то не придал значения.
Шли годы. Библиотека была изучена вдоль и поперёк, но ответов на свои вопросы Элли так и не нашла, поэтому решила, что должна попасть в императорский замок и увидеться с Аравейном. Только вот как убедить великого мага в том, что её не нужно убивать, что она совсем не злая и хочет только одного – закрыть Источник навсегда?
Когда Эллейн исполнилось восемнадцать, лорд Шендар рассказал дочери о том, что они практически нищие. И что единственный шанс не пускать поместье с молотка – это "устроить" Элли во дворец императора.
– Короче говоря, ты предлагаешь мне торговать своим телом, – уточнила девушка. Она думала, отец хотя бы смутится, но нет – лорд Шендар лишь пожал плечами.
– Торгуй чем хочешь. Нам нужны деньги. Если не сможешь выгодно выйти замуж, хотя бы получай от любовников дорогие побрякушки, чтобы я мог не продавать поместье. Или ты хочешь работать какой-нибудь прачкой или служанкой?
Элли скорее согласилась бы всю жизнь стирать бельё, чем торговать своим телом. Но ей обязательно нужно было попасть в императорский замок, попасть любым путём. Девушка знала, что красива, поэтому не сомневалась – кто-нибудь оттуда её обязательно заприметит.
Вот так они с отцом и оказались в поместье лорда Дросмейна. Лорд Шендар разузнал, что император с наследным принцем приедут туда якобы просто в гости, а на самом деле – с целью найти невесту Эдигору.
Девушку должны были представить императору и его сыну за ужином. Поэтому она воспользовалась последней возможностью просто побыть свободной и прогуляться по саду.
Там Элли встретила Эдигора. Он понравился девушке с первого взгляда, хотя тогда она ещё не знала, что видит перед собой наследного принца. С ним было хорошо и легко, как с равным.
Поначалу, когда Эллейн узнала правду об Эдигоре, она очень рассердилась. Но быстро остыла. Наверное, потому что поняла причину его поступка. И когда девушка перенеслась во дворец, то сделала это не из-за своей мечты закрыть Источник. Элли по-настоящему хотела быть рядом с Эдигором.
Она влюбилась.
Какое-то время Эллейн думала, что император одинок так же, как и она сама. Но оказалось, что это не так. У Эдигора были Люк и Луламэй, Гром и Мика, а главное – у него был Аравейн, который любил императора больше, чем родной отец любил Элли.
А у маленькой Тени не было никого. Никого, кто мог бы поддержать её, утешить, сказать пару тёплых слов.
Именно поэтому каждый раз, когда Дориана натыкалась в коридорах на Эллейн, она чувствовала горечь. Это ощущение преследовало Элли всю жизнь.
Первую встречу с Аравейном девушка запомнила навсегда. Она боялась его, потому что верила – он один может уничтожить Тень, а Элли не хотела умирать, пока не закроет Источник.
Увидев её, великий маг вдруг замер, его сапфировые глаза засветились, но свет этот не обжигал – он согревал.
– Здравствуй.
Почему-то с ним было очень легко говорить на "ты".
Элли улыбнулась.
– Здравствуй, Аравейн. Эдигор сказал, что ты можешь научить меня настоящей магии.
– Конечно, я научу тебя.
Так маленькая Тень нашла своего первого друга. Аравейн учил её магии, и со временем девушка поняла, что по силе почти равна ему, хоть он и был Хранителем мира.
... Однажды Аравейн рассказал Элли, как он уничтожил Альгиуса двести лет назад. Эту историю они чуть позже передадут Линн в несколько изменённом виде.
– Отец нынешнего Повелителя – его звали Дейвир – во времена Последней войны был самым главным противником Интамара. Он тоже хотел объединить Эрамир, но совсем не так, как человеческий император. Дейвир мечтал уничтожить многие расы, включая, например, людей и орков, и собирался использовать для этого магию Альгиуса. Но сначала они хотели убить меня, так как считали главной помехой на пути к цели. Ни Дейвир, ни Альгиус не имели понятия о том, что я Хранитель, они считали меня просто очень сильным магом неизвестного Источника, поэтому решили, что меня может уничтожить только Тень. Есть у неё такое свойство – уничтожать всё, что попадается ей на пути. Хорошо, что доступ к Тени закрыт и открыться может только при соблюдении определённых условий. Альгиус, как я уже упоминал, был гением. Несколько лет он думал над тем, как можно освободить Тень, чтобы уничтожить меня, и наконец, придумал. Альгиус выковал кинжал, используя свой Источник, именно с помощью этого кинжала он собирался освободить Тень.
Эллейн, хмурясь, наблюдала за тем, как Аравейн зарисовывает на листке бумаги изображение того самого кинжала.
– Природа Тени, Элли – это не жизнь и не смерть, не тьма и не свет. Тень – между. Она не относится ни к Айли, ни к Дариде. Она сама по себе. Если освободить Тень, чего я тогда не знал, она будет поглощать всё вокруг. И чтобы она вырвалась на свободу, нужны два условия – кровь проклятого мага на клинке, которая станет проводником для Источника – Тень ведь не имеет глаз, поэтому, даже если открыть "дверь", она вполне может её не "увидеть". Кровь проклятого мага – проводник для неё. А второе условие – жизнь того, кто любит и одновременно ненавидит того самого проклятого мага, ставшего проводником, потому что Тень – это не жизнь и не смерть, не любовь и не ненависть. Только жизнь такого человека откроет достаточно широкую дверь для Источника.
Элли, распахнув глаза, с ужасом смотрела на Аравейна.
– То есть, чтобы закрыть Источник, мне обязательно нужно будет кого-то убить?
– Подожди. Во-первых, не чтобы закрыть, а чтобы открыть. Для того чтобы закрыть, сначала нужно его открыть, иначе никак. А во-вторых, я думаю, будет достаточно крови, а не жизни. Но в любом случае – как только Тень освободится, этот человек погибнет, так что разница невелика. Альгиус использовал жизнь своей возлюбленной. Как только девушка поняла, что он собирается сделать, она его возненавидела, при этом продолжая любить. Определённый риск, конечно, был, но в целом они с Дейвиром всё верно рассчитали. Пригласили меня в одну деревню недалеко от Эйма, якобы для переговоров, убили девушку, открыли Источник... А вот дальше ерунда получилась. Не захотела Тень меня уничтожать. Да и Альгиус переоценил свои силы – он рассчитывал, что сумеет справиться с Источником, закрыть его, когда понадобится, но... И пока Тень расправлялась с ближайшими деревнями, я столкнул душу Альгиуса в Источник с помощью одного заклинания, которое я тебе потом покажу. В тот момент клетка, которую он сделал для Дейвира, чтобы Тень его не поглотила, исчезла, и Повелитель погиб. Я же с большим трудом закрыл Источник. Конечно, не окончательно, как это сделать навсегда, я сам до сих пор не знаю...
– А кинжал?
– В ту ночь он пропал. Я думаю, его Тень тоже уничтожила.
– Нет, Вейн, – Элли покачала головой. – Если я правильно понимаю, Альгиус должен был что-то придумать, что бы защищало кинжал от поглощения. Думаю, это было какое-то заклинание, связанное с магией крови тёмных эльфов. Нужно искать...
Вопрос стал ещё более актуальным, когда Эллейн вышла на реформаторов. Девушка сразу почувствовала в Иборге Тень – всё-таки Аравейн не зря её учил.
Там, в лагере заговорщиков, Элли была совсем другой. Она строила из себя жестокую, циничную стерву, которая готова пойти по трупам, лишь бы отомстить императору. Эту маску она надела на себя изначально, ещё когда начинала работать в Мирнарии. Так Эллейн было легче смириться со своей ложью. Там она была не Элли Грант, а кем-то совсем другим, какой-то жестокой и злой женщиной.
Это было постоянным эмоциональным напряжением для неё. Проводя много времени среди заговорщиков, Эллейн была вынуждена контролировать себя, говорить об одном, думая о другом, запоминать всё вплоть до мелочей – что, когда и кому она сказала и что при этом ей ответили. Элли делала это только ради Эдигора. Хотя её отношение к их любви изменилось после рассказа Аравейна о частичке души Творца – Эллейн считала, что он привязан к ней только из-за Линн, – всё же девушка очень хорошо относилась к императору.
Саму стратегию поведения разрабатывали они вместе с Люком. Герцог требовал от Элли докладов чаще, чем император.
– Пока мы не узнаем, кто стоит во главе всех этих организаций, мы должны постоянно быть начеку. Этот человек плетёт свою паутину, а мы должны запутывать его нити, подбрасывать туда дохлых мух, пускать по ложному следу... Они всегда чем-то заняты, Элли, и мы должны сделать так, чтобы они занимались тем, что выгодно нам. Так будет меньше крови, а чем меньше жертв – тем лучше.
– И что же выгодно нам?
Эллейн на всю жизнь запомнила бесшабашную улыбку Люка Кросса.
– Чтобы они охотились за мной.
Герцог и Элли неплохо поводили заговорщиков за нос. Эдигор, разумеется, не знал о том, что каждый раз перед очередным распланированным до мелочей покушением на Люка Эллейн трясло, как в лихорадке. Она ужасно боялась, что что-нибудь пойдёт не так, особенно если в итоге окажется – это она, Элли, что-то перепутала. Тогда от герцога даже пылинки не останется.
Но они выигрывали – раз за разом. Люк ускользал, заговорщики оставались с носом и начинали новую охоту. Эллейн переходила из организации в организацию, выдавая себя за профессионального осведомителя, и если поначалу девушке не доверяли, то потом Элли даже стали приглашать на важные собрания.
Она никогда не действовала напрямую. И в неудачах никто не мог обвинить именно Элли, да и не стал бы этого делать. Девушка тоже плела паутину, и не хуже самих заговорщиков. Это была паутина лжи, она была противна ей, но Эллейн исправно плела её на протяжении двенадцати лет.
Тогда ещё никто не знал, что она – действующая любовница императора. Эллейн представилась бывшей, заявила, что ненавидит Эдигора, поэтому передаёт им информацию, с которой щедро делятся её подружки – дворцовые фаворитки, а по-простому, элитные шлюхи.
Так, постепенно, она приблизилась к реформаторам и собственно Иборгу. Элли оцепенела, когда почувствовала, что сидящий в центре зала для совещаний старик – Тень. У него были прозрачные рыбьи глаза, колкие, как иголки, и очень жестокие.
Шутки кончились. Если их главный противник – Тень, то они обязательно должны найти кинжал Альгиуса.
Миллионы панических мыслей пронеслись в голове Элли, когда она впервые увидела Иборга. Девушка испугалась. Она уже привыкла жить с постоянным страхом, ведь вся её деятельность была связана с риском, но сейчас это был даже не страх, а паника.
У Элли вспотели ладони. А ещё ей показалось, что она проглотила доску от забора, именно поэтому не может ни согнуться, ни разогнуться, ни вздохнуть. Как она пережила то совещание, девушка даже не знала. Кинулась во дворец к императору, всё рассказала... Она думала, Эдигор ей хотя бы посочувствует. Но вместо этого он, нахмурившись, попросил её сблизиться с Иборгом.
– Эд... – Элли непроизвольно сделала шаг назад. – Что ты подразумеваешь под словом "сблизиться"?
– То, что говорю. Мне нужна информация. Именно этот человек – глава всех организаций, мешающих нормально жить нам с Басадом. Тот самый "паук", плетущий сети заговоров уже много лет. Необходимо попытаться достать сведения через него.
– Что значит – сблизиться? – повторила Эллейн с ужасом, а император, казалось, ничего не замечал. – Ты предлагаешь... переспать с ним?..
– Постель развяжет ему язык. Но делай как знаешь, Элли. И будь осторожна.
"Будь осторожна", – это всё, что Эдигор тогда сказал ей.
Она чувствовала себя раздавленной, разбитой, уничтоженной.
– Ты должна понять, Элли, – сказал в тот вечер великий маг, укачивая её на руках, как ребёнка. – Эдигор очень хорошо к тебе относится, но он император. Он думает прежде всего о благополучии Эрамира. И для этого благополучия ему нужна информация от самого Иборга. Но при этом он понимает, что возможно, требует от тебя слишком многого, именно поэтому он сказал: "Делай, как знаешь".
– А я не знаю, что делать, – всхлипнула Элли.
– Подумай... и решай.
Она решила. Не потому, что так сказал Эдигор. Ей нужно было подобраться к Иборгу из-за того, что он был Тенью. Тогда Эллейн ещё не знала, как будет закрывать Источник, она знала только одно – проклятые маги должны перестать существовать... и никогда больше не рождаться.
Элли была осторожна. Девушка выбрала тактику – Иборгу должно казаться, что это не он нужен ей, а она нужна ему. Это было не так просто и отнюдь не быстро. Но Эллейн знала – мимолётная близость где-нибудь в подсобке к развязыванию языка не приведёт. С другим мужчиной, возможно, да. Но не с таким, как Иборг. И не с Тенью.
Девушка не получала ни малейшего удовлетворения, видя, как постепенно этот мужчина, постоянно меняющий облик, начинает бредить ею. Тот факт, что Иборг изменял внешность как ему заблагорассудится, ещё больше затруднял работу Эллейн, ведь она должна была делать вид, что не знает его, и каждый раз заново знакомиться.
Именно из-за Элли Иборг решил показать своё истинное лицо и рассказать о том, что это он руководит реформаторами. В тот день, когда мирнариец – она всегда так называла его про себя, хоть Иборг и не был мирнарийцем на самом деле – собрал всех участников организации и объявил о себе, Эллейн сидела в предпоследнем ряду, и порой замечала его взгляд, направленный на неё.
Иборг хотел её. Девушка понимала это так же ясно, как то, что она – проклятый маг. Но нужно было ещё немного выждать... Немного поводить его за нос. Чтобы добыча стала по-настоящему вожделенной.
Тот вечер, когда Эллейн впервые играла страсть, девушка запомнила надолго. Всё отвращение и боль, которые она испытывала, Элли загнала так глубоко, что сама почти поверила в то, что хотела показать. Иборг был доволен. Он сжимал её в объятьях очень долго, и девушка даже успела испугаться, что теперь он с неё глаз не спустит, и во дворец придётся перемещаться из туалета.
Спустя некоторое время Элли поняла, что Иборг любит её. Точнее, не её, а ту Эллейн, которой она была там, в лагере реформаторов. Смелую, жестокую, циничную, злую и страстную. Это интересный парадокс, но чем противнее девушке было в постели, тем легче было играть бешеную страсть. А противно Элли первое время было постоянно. Лишь со временем это чувство ушло, уступив место сочувствию.
Эллейн умела сочувствовать даже врагам. Хотя, как и многие по-настоящему хорошие люди, она об этом не задумывалась.
Девушка действительно сочувствовала Иборгу. Он был одинок, зол и обижен на весь мир, и Эллейн знала, что уже ничем не сможет ему помочь, хоть ей и хотелось. Но мужчина ожесточился слишком давно, и единственным, о чём он мечтал, была месть. Всем и за всё. А ещё – захват власти.
Эллейн никогда не спрашивала Иборга, зачем ему венец императора – девушка понимала, что он и сам не знает ответа на этот вопрос.
Зато знала она. Но ещё Элли знала то, о чём Иборг даже не догадывался. На чужих бедах счастья не построишь, а Иборг хотел именно этого – быть счастливым вопреки собственному проклятью и за счет страданий других. Он понимал, что проклятый маг никогда не сможет быть счастлив, но не хотел принимать эту правду. И поэтому девушка даже не пыталась поговорить с Иборгом. Во-первых, это сломало бы её легенду, а во-вторых... бесполезно. Теперь уже бесполезно. Возможно, если бы Элли встретила Иборга раньше, когда он ещё был молод и не так зол...
Со временем девушка рассказала мирнарийцу о том, что тоже Тень. И о том, что она действующая любовница императора. Хотя чуть позже Эллейн пожалела об этом. Иборг ужасно ревновал и несколько дней вёл себя с ней так жестоко, особенно в постели, что Элли не выдержала и расплакалась.
Именно тогда они придумали Ленни. Да, удивительно, но Эллейн создала её не для себя, а для Иборга – ему было слишком мучительно делить свою возлюбленную с тем, кого мирнариец страстно ненавидел. Да и сама Элли понимала – Дориана растёт, и совсем скоро Эдигор выставит свою любовницу из спальни. Дожидаться этого момента девушка не хотела.
Создавая Ленни, она сознательно взяла в качестве образца глаза Эдигора. Ей нравилось думать о том, что, возможно, так бы выглядела их дочь, если бы она могла иметь детей.
– Я назовусь ученицей леди Эллейн, – сказала она Иборгу, когда они впервые обсуждали создание Ленни. – Скажу, что ненавижу её и готова поставлять сведения о реформаторах. Так я смогу и тебе помогать, подбрасывая императору ложную информацию и, возможно, разговорю Аравейна. Нам ведь нужно какое-то заклинание, с помощью которого ты мог бы попасть в замок.
На самом деле в то время Эллейн уже знала тайну того самого Коридора, который изобрёл Аравейн, но Иборгу она об этом тогда сообщать не собиралась.
Девушка использовала план императора по поимке реформаторов, чтобы уйти громко. Конечно, она могла бы посвятить в свои планы и Люка с Эдигором, но...
– Пусть это будет по-настоящему, Вейн, – сказала Элли в тот вечер, когда посвящала Хранителя в свои планы. – Точнее, почти по-настоящему. Я очень устала быть Тенью на побегушках. Появление Ленни даст мне передышку на какое-то время. Да и, возможно, тогда Эд возненавидит меня и мы сможем использовать его для открытия Источника.
– Мысль хорошая, – вздохнул Аравейн. – Ведь Эдигор не может умереть в этом мире, в отличие от всех остальных. Только, боюсь, он не возненавидит тебя, Элли. Но не отчаивайся. Мы используем другого демиурга.
Примерно в то же время Аравейн наконец закончил работать над заклинанием, с помощью которого Элли предстояло закрыть Источник навсегда. Они искали ответ очень долго, с того самого дня, когда примерно шесть лет назад девушка ворвалась в комнату мага с диким криком.
– Я придумала! Придумала!
– Что именно? – спокойно поинтересовался Аравейн, поднимая глаза от книги, которую читал, сидя в кресле. Элли, с бешено горящими глазами и растрепанными волосами, подошла к нему и плюхнулась в ноги, бесцеремонно отшвырнув книгу в сторону.
– Смотри, – она сунула в руку Хранителя какой-то листочек бумаги. Развернув его, маг прочитал: Когда кровь того, кто одновременно и любит, и ненавидит до самой глубины души, прольётся на острие, станет Тень видимой. И закрыть навсегда её сможет только свет души охраняющего и жизнь вечно проклятого, ставшего частью Источника.
– Вот! – Элли подпрыгнула на месте от возбуждения. – Я нашла это в нерасшифрованных пророчествах, автор совсем не известный, не Альгиус, и оно было сказано так давно, что все уже забыли о нём. Понимаешь? Чтобы открыть Источник, нужен кинжал Альгиуса, кровь проклятого мага – проводник для Тени – и кровь того, кто одновременно любит и ненавидит, как символ противоречия. А чтобы закрыть... Вейн, что нужно, чтобы закрыть дверь?
– Замок. И ключ.
– Вот! Замок – это моя жизнь. А ключ – свет души охраняющего. Это же про тебя!
– Похоже на то, – маг нахмурился. – Я понял твою мысль, Элли, но понятия не имею...
