355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анна Мичи » Шагни в Огонь. Искры (СИ) » Текст книги (страница 11)
Шагни в Огонь. Искры (СИ)
  • Текст добавлен: 30 апреля 2017, 15:02

Текст книги "Шагни в Огонь. Искры (СИ)"


Автор книги: Анна Мичи



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

Надежды не осталось. Вокруг только пустота. Внутри только пустота. И жить больше незачем.

Хиден отшатнулась, спряталась за спиной наставника, словно бы он мог защитить её от холода и безнадёжности мыслей несчастной женщины, и продолжила наблюдать. Маги закончили свою изобличительную речь. Вновь зашелестела толпа, и солнце вылезло из-за облака, ударило жаром, больно резануло светом по глазам – происходящее опять показалось лишь спектаклем теней, злой сказкой для взрослых.

Старшую из женщин куда-то увели, и на помосте остались только сгорбленная детская тень и один из магов, поплотнее. Он вскинул руку, тихо прошептал несколько слов, и крестьяне вновь отхлынули от сцены, полностью загородив обзор.

Беззвучный то ли крик, то ли всхлип отдался головной болью. Незнакомый голос причитал, плакал, скулил, просачиваясь в мысли всех, кто мог его услышать. Хиден присела, закрыв уши руками. Она не хотела, не хотела чувствовать этот незнакомый детский голос, не хотела знать боль этой девочки – Таиры. Но разве можно укрыться от мысленной речи, просто заткнув уши?

Голос всхлипнул ещё раз – громко, надрывно, словно прощаясь, – и затих. Совсем. По спине Хиден побежал холодок. В глазах потемнело. Мир закружился и исчез.

Огонь негасимый! Орриэ-лаэ не ожидал, что Хиден-эли окажется такой впечатлительной и упадёт в обморок. Или сказалась августовская жара? Воспитанная в холоде Нижнего мира девочка с трудом переносила летнее солнце Хиэй. А алор даже не подумал захватить зонт, словно забыл, что имеет дело с хрупкой маленькой девочкой.

Хотя, возможно, так даже лучше. Воспитательный эффект будет сильнее. Алор аккуратно уложил беловолосую на подушки и направил паланкин прочь из деревни, обратно в Огненную столицу.

– Я хочу домой, – первое, что сказала девочка, очнувшись.

– Уже едем.

Хиден-эли села, закрыла лицо ладошками, ушла в себя.

Больно, когда радужные витражи разбиваются, да? Страшно понимать, что добрых сказок не бывает? Добро пожаловать в реальный мир, девочка, мир, полный несправедливости. Все когда-то через это проходят – Орриэ-лаэ невесело усмехнулся, – и чем раньше, тем легче сложить из осколков новую иллюзию.

– Что с ними будет? – тихо, очень тихо, осторожно, всё ещё тая в сердце надежду, спросила воспитанница.

– С ведьмами? – мужчина переспросил, хотя прекрасно понял, чьей судьбой интересуется Хиден-эли.

– Да, – девочка кивнула. – С Аленэ и Таирой?

– Старшую обвиняют в убийстве, её отвезут в Хиэй и казнят, – Орриэ-лаэ не прилагал усилий, чтобы заставить голос звучать равнодушно. Всё едино, в чём виноваты конкретно эти женщины и что с ними станется. Происходящее – лишь урок для одной маленькой беловолосой элхе, необходимая часть образования. – А младшую отпустили. Поставили клеймо и отпустили. Ей всего тринадцать, и она не попадалась раньше.

– Клеймо?

– Клеймо ведьмы, попавшейся на мелком преступлении. С таким клеймом девочка не проживёт долго. Её будут гнать отовсюду: кто захочет жить рядом с преступницей? А попробует защититься, каким-либо образом ответить, так вызовут мага… или убьют сами.

– Но она ведь ничего не сделала! Никому не причинила вреда! – Хиден-эли возмущённо взглянула на наставника.

– Откуда ты знаешь? – Орриэ-лаэ чуть приподнял бровь. – Она дочь своей матери-ведьмы. И у неё есть дар. Этого вполне достаточно.

– Это нечестно! Так нельзя!

– Почему? Обычно клеймо получают те, кто действительно совершил правонарушение.

– Но…

– Конечно, стоило бы не клеймить ведьм, а направлять на исправительные работы, сковывать их магию. По сути дела, государство само толкает женщин, обладающих даром, на преступление. Само существование подобных женщин является преступлением, что есть неправильно. Нужны реформы, но об этом как-нибудь в другой раз, – алор спохватился. Какой смысл обсуждать государственную политику с маленькой девочкой?

– Значит, я тоже ведьма? – Хиден-эли умеет делать выводы. – И мне поставят клеймо за то, что я делаю огненные шарики?

– Нет, не поставят, – Орриэ-лаэ потрепал девочку по голове. – У тебя есть документ, подтверждающий, что ты не пользуешься магией.

– Откуда? – Хиден-эли подозрительно сощурилась.

– Я зарегистрировал тебя как обладающую даром. Под свою личную ответственность.

– Я вас не подведу, – пообещала воспитанница. – Я не буду пользоваться магией. Совсем-совсем не буду.

– Ты не сможешь, девочка моя. Если бы всё было так просто… Магия – это часть тебя, и ты не сможешь от неё отказаться. Ты ведь не захочешь добровольно лишиться рук или ног, стать инвалидом? – Хиден-эли отрицательно мотнула головой. – Отвернуться от магии значит убить часть самой себя. Никто не способен на такую жертву.

Алор внимательно следил за сменой эмоций на лице маленькой элхе. Непонимание – обида – недовольство – озадаченность. Слишком явно, невежливо. Ещё не совсем умеет скрывать свои чувства. Надо будет не забыть этим заняться.

– А как тогда? Что делать?

– Магический дар активно проявляется у процентов восьми девочек. Некоторые из них становятся жрицами – помогают Хиэнне и Хиэлие удерживать Огонь, предсказывают будущее, заглядывают в прошлое. Другие становятся монахинями – живут в монастырях, тратя свой дар в смиренных молитвах Огню, учась забывать о магии…

– Я не хочу быть монахиней! – Хиден-эли надула губки. – Не хочу жить в монастыре и забывать волшебство!

Орриэ-лаэ рассмеялся:

– Ты непоследовательна, дорогая моя. Десять минут назад ты грозилась никогда не пользоваться магией, а теперь не хочешь её забывать.

– Молиться – скучно, – девочка неприязненно дёрнула плечами. – Мы с Тайо однажды целый день провели в монастыре, когда папа с мамой под Пихква раскопки вели. Там были монашки. Они только молитвы читали. Даже когда кушали. И когда работали тоже. Рассказывали нам про бога. Брр-р! А настоятельница у них в панталонах ходит – мама специально для неё в Таллинне покупала.

– Тебя никто не заставляет становиться монахиней. Так вот, некоторые девочки впоследствии становятся жрицами, некоторые – монахинями, и лишь небольшая часть обладающих даром обращает его во зло. Ведьмы – бунтовщицы, ренегатки, которые не пожелали подчиниться правилам, пошли против Огня и закона. Именно они, озлобленные, причиняющие вред, лишающие обычных людей благополучия и жизней, бросают тень на женщин и девушек, обладающих даром. Именно из-за них пострадала сегодня эта деревенская девчушка, и именно из-за них тебе придётся прятать свой дар.

– Так значит, мне придётся стать жрицей? – Хиден-эли нахмурилась. – Я не умею предсказывать будущее… И огонь в руках держать не могу…

Орриэ-лаэ улыбнулся словам девочки. Порой она совершенно серьёзно говорит такие глупости!

– Наставник, – после нескольких минут молчания спросила та, – а Огненная дева?

– Хиэлие, милая моя, вне всяких категорий. Она удерживает Огонь. Если не будет Хиэлие, не будет Огненного континента: его поглотит неуправляемое пламя. Хиэлие – спасительница, хранительница жизни, защитница народа. Мы же с тобой уже проходили роль Хиэлие в истории Огненного континента.

– Эта волшебница… которая Хиэлие помогает. Она же не монашка и не жрица, а магией пользуется, – элхе нахмурила бровки, пытаясь сообразить, в чём же подвох. – Почему тогда её не клеймят? Она же ведьма, получается, да?

– Госпожа Цую? – алор потёр подбородок. Как там в официальной версии было? – Лет десять-пятнадцать назад Огненной деве понадобился личный помощник или помощница, маг во всех отношениях непредвзятый и незаинтересованный, беззаветно преданный своей повелительнице, готовый исполнить любой её приказ, – мужчина метнул короткий взгляд на слушательницу. Вряд ли Хиден-эли понимает хотя бы половину его слов.

Тем не менее девочка слушала внимательно. Орриэ-лаэ продолжил:

– И придворные маги начали поиск. Все расклады и предсказания указали, что это будет существо не нашего мира. Тогда начали искать в других мирах и нашли госпожу Цую. Она не дитя Верхнего или Нижнего миров, не принадлежит ни к расе элхе, ни к нинъе. У неё нет прошлого, нет семьи, нет никаких собственных интересов. С учётом недюжинного магического дара – идеальная кандидатура.

– Здорово! – в глазах девочки заплясали огоньки, которые Орриэ-лаэ уже научился квалифицировать как упрямую целеустремлённость. – Я тоже хочу стать помощницей Хиэлие.

– Исключено. Девочек не берут в маги.

– Но Цую же взяли! – Хиден-эли насупилась. – И меня возьмут!

Опасная надежда. Неудобная. Льядда Орриэ-лаэ задумался о доводах, которые заставят воспитанницу от неё отказаться. Это должны быть очень, очень серьёзные доводы, которые вынудят забыть о подобных мечтах раз и навсегда.

– Ты готова выполнять любые указания Огненной девы? Мгновенно и беспрекословно?

– Да, – ответ девчушки прозвучал уверенно, но во взгляде скользнула настороженность, словно она ожидала какой-то каверзы.

– Королевские маги умрут за свою повелительницу, стоит ей только рукой махнуть, – алор заглянул девочке прямо в глаза. – А ты сможешь броситься в огонь, если она этого захочет?

Ответа не последовало. Хиден-эли опустила взгляд, принялась разглядывать свои коленки.

– А убить сможешь? – мягкие, обволакивающие интонации. Приторно сладкий, удушающий шёпот: – Вспомни сегодняшних ведьм. У тебя хватило бы сил привести приговор в исполнение?

– Они не виноваты, – очень тихо, обращаясь к своим коленкам.

– А вот это не тебе решать. Королевские маги следуют букве закона, исполняют приказы, – равнодушная жёсткость в голосе. О том, что Орриэ-лаэ утрирует, девочке знать совсем не обязательно. – Если закон гласит, что преступница должна умереть, они служат палачами. Если Хиэлие посылает их в пасть к чудовищам, они идут, не задавая вопросов, не высказывая недовольства.

Алор замолчал, давая маленькой элхе время обдумать свои слова. Дождался, пока она поднимет взгляд, ласково потрепал по щеке:

– У Огненной девы уже есть госпожа Цую. Ей не нужно больше помощниц. Так что забудь эту идею. Ладно?

– Но не все же маги такие кровожадные? – Хиден-эли словно бы и не слышала последней реплики наставника. Она размышляла вслух. – И Дева ведь не всех хочет на смерть послать?

– Разумеется, ты права. Среди магов есть те, кто специализируется на мирных профессиях: ремесле, создании произведений искусства, сочинении новых заклинаний, исследовании прошлого, собирании трав и прочем. Охотой на ведьм и других врагов государства занимаются только боевые маги, – Орриэ-лаэ откинулся на подушки. – И Хиэлие, как любая мудрая, заботящаяся о своём народе правительница, не направляет никого в опасные для жизни предприятия просто от скуки или из чистого интереса, не разбрасывается чужими судьбами и жизнями. Но ведь речь не об этом.

– А о чём тогда?

– Каждый королевский маг, чем бы он ни занимался, служит Хиэлие и государству, являясь им опорой и защитой. Хиэлие, в свою очередь, является залогом спокойствия Огня, от неё зависит существование целого народа, его процветание и благополучие. На Огненной деве лежит ответственность за жизнь всего континента, всех людей – и элхе, и нинъе. Это великое бремя. Принося клятву верности, – алор закрыл глаза, вспоминая присягу: слова-обещания, тонкую красноволосую и сероокую фигурку тогда ещё совсем молоденькой Огненной девы. – Принося клятву верности, маг добровольно соглашается пожертвовать всем, шагает в Огонь, доверяет свою судьбу повелительнице стихии. Он умирает, если этого потребует Хиэлие – потому что одна жизнь не важна по сравнению с жизнями миллионов, а одна смерть может служить благополучию всего государства. Если ты не готов отказаться от себя, пожертвовать жизнью ради Хиэлие, если ты не веришь в её мудрость и в её силу, то никогда не сможешь ей служить.

– А это обязательно? Разве нельзя быть магом просто для себя? Не умирая за непонятные идеи и никому не причиняя вреда?

Куда-то не в ту сторону повернул этот разговор. Хиден-эли ещё слишком маленькая, чтобы интересоваться подобными темами и задавать столь серьёзные вопросы. И выражений-то таких знать не должна: «умирать за идеи». Что она читает в этом своём Нижнем мире?

– Мы пытаемся, милая моя, пытаемся, – Орриэ-лаэ улыбнулся лишь самыми уголками губ. – Мы, теоретики магии, пытаемся. Исследуем взаимодействие магии и мира, учимся и учим, как не причинять вреда.

– Но я же не могу быть теориком… те-о-ре-ти-ком? – девочке всё же удалось выговорить незнакомое слово.

– Ты можешь изучать магию для себя. Я буду тебя учить.

– Честно? – в глазах Хиден-эли робко вспыхнула радость. – Правда научите?

– Обещаю, – алор кивнул. – А путеводный огонёк и дорогу, по которой идти, ты выберешь, когда вырастешь, когда будешь готова.

40 год Рейки, 4757 всеобщий год

Март, Хиэй

Еле слышно скрипнула дверь, в кабинет воровато заглянул темноволосый мальчик. Огляделся; никого внутри не обнаружив, собрался было уйти, но тут раздался знакомый голос.

– Дани, заходи быстрее. Закрой дверь, а то госпожа Мару заметит! – из-за стеллажа с книгами позвала Хи-тиэ.

Имя ключницы возымело должное влияние: мальчик мгновенно заскочил в комнату, беззвучно закрыл дверь и прислонился к ней ухом – послушать, не раздаётся ли мерная поступь. К великому его счастью, было тихо: госпожа Мару своими шагами разбивала спокойствие где-то в другом месте.

– Слушай, – сказал Дани громким шёпотом, – что бы ты ни задумала, ещё не поздно отказаться. Дядя разозлится, если найдёт нас в своём кабинете.

В памяти воскрес прошлогодний эпизод: холодный голос алора, отчитывающий за неумение вести себя и вторжение в кабинет посреди урока, жаркий румянец, желание сгореть на месте от стыда – подвёл, опять подвёл его сиятельство.

– Ты сам, – девочка подвинула скамеечку для ног вплотную к стеллажу, – изъявил желание присоединиться, – взобралась на неё и потянулась достать что-то с верхней полки. – И раз уж пришёл, то помогай, а не хныкай.

Нет, не дотягивается. Хи-тиэ тяжело вздохнула и спрыгнула со скамейки, оглядела кабинет. Взгляд её остановился на фигуре старшего товарища, метнулся к полкам. Девочка довольно улыбнулась:

– Достань-ка мне вон ту книжку!

– Какую? – Дани безропотно полез исполнять приказание.

Спорить бесполезно. Если Хи-тиэ чего-то хочет, она это получает. Даже если Даниллен откажется участвовать в её авантюре, девочка не отступится. И потом, интересно же выяснить, что именно она удумала.

– Вот ту, с синим корешком.

– Стой, так это же не сказки и не история! – мальчик чуть не слетел со скамеечки. Пришлось ухватиться свободной рукой за полку. – Тебе нельзя её читать!

– Как не история?! – притворно удивилась Хиден и, воспользовавшись неустойчивым положением Дани, выдернула у него из руки книгу. – «Погодная магия», – прочитала название. – Очень даже история: тут под каждым заклинанием написано, когда и кто его составил.

– Хи-тиэ!

– Дани, не мешай. Я только посмотрю, как дождик делать, – девочка углубилась в изучение книги. – Всего одно заклинание.

– Хиден!

– Будешь так громко кричать, госпожа Мару придёт, – водя пальцем по странице. – Подай лучше карандаш и бумагу.

***

– (Даниллен, поднимись в мой кабинет, пожалуйста!) – мыслепередача застала мальчика в саду, заставила замереть, наполнила голову тупой болью.

Лейка выпала из рук, подмяла едва проклюнувшиеся зелёные ростки. Вода расплескалась, затопила грядку, окончательно загубив эксперимент. Не видать теперь хорошей оценки за домашнюю работу. Но не это самое страшное.

Дядя позвал в кабинет.

Надо идти. А так не хочется. Дани лучше бы сейчас получил от учителя гербологии выговор за погибшие растения, чем поднимался в башню к дяде. Всё потому, что стыдно. Мальчик не оправдал возложенного на него доверия, нарушил запрет.

И дядя всё знает! Он знает, что Дани и Хи-тиэ были в магической башне без разрешения, без спросу брали книжки. Надо было сразу признаться. Если бы мальчик совершил проступок в одиночку, он бы безотложно пошёл к дяде с повинной ещё две недели назад, но Хи-тиэ… Друзей ведь не выдают. Дани молчал, чтобы не наказали Хи-тиэ.

Ой! Если дядя всё знает, он наверняка рассердился и на девочку тоже. Может, взять вину на себя? Сказать, что Хи-тиэ не читала книжку, что Дани доставал «Погодную магию» для себя? Но врать тоже нехорошо, тем более врать дяде. Что же делать?

Что делать? Врать? Говорить правду, выдавая Хи-тиэ?

Шаги сами собой замедлились. Дани остановился, не решаясь потянуть за ручку, открыть дверь.

Что выбрать? Дружбу или правду?

Ведь Дани всё равно виноват больше Хи-тиэ: он старше, и он мальчик. Надо было отговорить её от той авантюры. Ведь знал же, что в помещения магической башни можно заходить только с разрешения дяди. Надо было сразу понять, что в кабинете не может быть книг, которые предназначены для Хи-тиэ. Дани ведь мог сказать ей, что в кабинет нельзя. Она бы тогда не пошла… наверное. Но он ведь даже не попытался.

Нет, Хи-тиэ не может нести никакой ответственности за произошедшее. Она же совсем ребёнок, к тому же девочка – ей можно глупости делать. А вот Дани уже должен думать о последствиях. Но не подумал. Значит, виноват.

– Дядя, я… – мальчик наконец решился войти.

Кабинет оказался пуст. Ни за столом, ни в кресле у стеллажа с книгами дяди не было.

Может, показалось? И не приглашал никто в кабинет на самом-то деле? Хотя нет: если бы мальчик не получил мысленного вызова, голова бы не болела.

Значит, надо ждать.

Дани встал около окна, руки вытянул по бокам, чтобы входящий сразу увидел, что мальчик ничего не трогает – ни магических кристаллов со стола, ни непонятных флаконов, колб и бутылок, запертых за стеклянными дверцами шкафа, ни книг. Взгляд сам собой скользнул по стеллажу, остановился на верхней полке. Там из ровного ряда других фолиантов чуть выпирал корешок тёмно-синей книги с золотым тиснением. «Погодная магия».

И зачем только Дани согласился достать Хи-тиэ эту книгу? И главное – зачем ей читать про заклинания? Она же всё равно ничего не понимает: девочкам не дано понять магию. По определению не дано. Магия – удел мужчин.

С другой стороны, можно хотя бы не волноваться, что Хи-тиэ воспользуется прочитанным. Вот если бы она действительно могла устроить ливень…

Дани поморщился. Надо бы запихнуть книгу поглубже, чтоб не выдавалась так предательски вперёд. А ещё надо предупредить Хи-тиэ, придумать общую версию.

Элхе сосредоточился, представил себе девочку, позвал её мысленно, как учил дядя. Ответа не последовало. Совсем. Абсолютно. Словно Хи-тиэ никогда не было в Хиэй, не было на Огненном континенте и вообще нигде. Может, Дани что-то перепутал? Мальчик ещё раз глубоко вдохнул, не обращая внимания на тупую височную боль, закрыл глаза, вообразил улыбчивое личико, белоснежные волосы, светлый взгляд:

– (Хи-тиэ! Хи-тиэ, пожалуйста, отзовись!)

Не дотянуться. Не достать.

Что же случилось? Неужели… неужели дядя так рассердился, что отослал девочку обратно на Воздух?

Нет. Надо попробовать ещё раз.

– (Хи-тиэ!) – и вновь призыв остался без ответа.

В кабинет вошёл Орриэ-лаэ.

– Д-дядя, – темноволосый элхе вздрогнул от неожиданности. – Вы меня звали?

Мальчик уставился на свои туфли, ожидая, что алор начнёт немедля его отчитывать. Только бы не отправил к родителям в Тэйе, в провинцию, а остальное Дани переживёт.

– Будь добр, отнеси это, – перед глазами появился небольшой свёрток, – господину Йисху. Вот адрес.

Так дядя ничего не знает! Облегчение навалилось ватным одеялом – тяжёлым и удушающе тёплым. Алор не заметил того, что дети были в кабинете в его отсутствие, и не в курсе, что Хи-тиэ читала книгу погодных заклинаний. Слава Огню! Не придётся оправдываться и врать.

Но что же тогда с Хи-тиэ? Куда она делась? Почему её не дозваться мысленно?

– Даниллен! – Мальчик поднял глаза: дядя стоял рядом, протягивая свёрток и лист бумаги с адресом. – Мне нужно, чтобы ты отнёс это сейчас. Помечтать успеешь, когда придёшь обратно.

Хи-тиэ вернулась! Вернулась! Словно и не уходила никуда. Дани пришёл из школы, а она здесь. Как обычно, сидит на веранде, рисует. Как обычно, хмурит брови и морщит нос, если у неё что-то не получается. Как обычно, гонит слуг, если они появляются в поле зрения. И как обычно, просит Дани принести ей чай, вместо того чтобы поприветствовать. Здорово!

– Хи-тиэ, можно спросить? – мальчик разлил чай по чашкам, снял крышку вазочки со сладостями.

– Да, конечно, – девочка отложила карандаш и альбом. – Спрашивай.

– Где ты была на прошлой неделе? – Дани потупился, захлюпал чаем, чувствуя себя неловко из-за того, что приходится выражать интерес к чужим делам так явно. Не дождавшись ответа, пояснил вопрос: – Я пытался звать тебя мысленно, но тебя словно не было нигде.

– Дома. Я была дома, – ответила собеседница как-то нехотя. – С родителями. У них был отпуск. Нам с Тайо так редко удаётся побыть с ними вместе.

Значит Хи-тиэ уезжала в Таадин, на Воздух. Тогда неудивительно, что до неё было не дотянуться.

– Это ведь не дядя тебя обратно отослал? Из-за того, что мы в кабинет в магическую башню без спросу ходили.

– Что значит «без спросу»?! – Хи-тиэ возмущённо сощурилась, со стуком поставила пустую чашку на стол. – Может, тебе дядя и не разрешает там бывать, а у меня даже ключ от кабинета есть. Мне наставник позволил в нём заниматься.

– Я так боялся, что ты не вернёшься, – Дани зашуршал конфетными обёртками.

– Глупый лягушонок! – девочка улыбнулась.

Гроза

Май, Хиэй

– Твой вердикт? Рекомендации? – спросил алор Орриэ-лаэ, устало усаживаясь в кресло.

– Сильное энергетическое истощение. Очень сильное, – целитель оторвался от чашки с травяным настоем, посмотрел прямо в глаза бывшему однокашнику. – Я сделал всё, что в моей власти, но боюсь, этого будет недостаточно, чтобы она пришла в себя.

– И ничем больше нельзя помочь?

– Если бы я знал точнее, что произошло... Она же почти «сгорела». И за энергией тянется непонятно куда – я не смог определить и помочь зачерпнуть. Тэкки[1] совсем не пьёт. Что ты с ней сделал, Льядда?

– Ничего.

– Ладно, дело твоё, – мужчина пожал плечами, снова отхлебнул из кружки. – Не хочешь говорить, не говори. Только и помощи не жди.

– Серьёзно, Эвите, не делал я с ней ничего. Я ещё не настолько спятил, чтобы ставить эксперименты на детях.

– Ну а что тогда произошло?

– Вот очнётся, тогда и спрошу, – Орриэ-лаэ потёр лицо руками. – Грозу она устроила. По рецепту Виста-иле Саэте. Старенькое заклинание, неуклюжее. Где только откопала?

Эвите Майре присвистнул:

– Это вчерашнюю? Неуклюжее неуклюжим, а гроза на полуторный уровень тянет. Сколько же лет твоему юному дарованию? На вид не больше двенадцати, если не меньше, но я уже начинаю сомневаться.

– Двенадцать пару месяцев назад исполнилось. Уровень у неё едва-едва единица. Ноль восемь и три был по результатам недавних тестов. Уметь толком ничего не умеет, только птиц подзывать… Каким образом у неё гроза получилась, не понимаю.

– Ну-ну, – целитель усмехнулся. – Слушай, а зачем тебе эта маленькая ведьма, если не для экспериментов? Где ты её добыл?

– С Воздуха привёз год назад. Она моя племянница.

– Хм, вот оно что. Тогда понятно, куда она за энергией тянется – на родной континент.

– Думаешь?

– Это ведь естественно. Если она здесь всего год, то Огонь ещё должен быть ей немного чужд. Пытается достать то, к чему привыкла. Все мы тянемся к тому, что роднее.

– Хм… – алор поднялся с кресла. – Ты не возражаешь, если я тебя оставлю?

– Я уже сам должен бежать, – Майре тоже встал. – Пациенты ждут. Уже не рад, что перевёлся от вас тогда на старшие курсы к целителям: ни минуты свободного времени теперь.

– Спасибо за помощь. Позволь тогда проводить тебя.

– Нет нужды провожать меня лично. Твои слуги, думаю, вполне справятся со своими обязанностями. А ты лучше иди к племяннице, – улыбнулся эскулап, но тут же посерьёзнел. – Льядда, на правах старого друга я дам тебе совет, ладно? – и не дожидаясь согласия: – Как поправится девочка, сдай её в храм или в монастырь отправь. Не играй с Огнём – добром не кончится: и себе нервы попортишь, и ей жизнь искалечишь.

Бедная маленькая хозяйка. Кайри поправила девочке одеяло, сменила чуть потускневший огненный камень. Хотя целитель говорил, что тэкки нужно менять, только когда они станут из золотисто-красных бледно-жёлтыми, этот вот четвёртый час всё не желтел – испорченный, наверное. Бедняжка: почти двенадцать часов без сознания лежит. Такая маленькая, хрупкая и белая – аж с простынями сливается, – и дышит тихо-тихо, почти не слышно.

Хозяин из-за девочки весь извёлся, хоть виду и не показывает. Так ведь и не ложился со вчерашнего вечера, когда принёс госпожу Хиден-эли всю мокрую, чумазую. И как умудрился найти-то в такую грозу? Целителя позвал – не посмотрел, что время неурочное, ночь, – до утра над девочкой вместе колдовали.

– Госпожа Мару, переоденьте, пожалуйста, Хиден-эли в платье.

Кайри вздрогнула. Как хозяин умудряется так тихо передвигаться? Каждый раз пугает. Хоть Кайри и служит в его доме уже больше двадцати лет – до ключницы дослужилась, а привыкнуть к таким вот бесшумным появлениям никак не может.

– Но господин целитель сказал… – Кайри попыталась возразить.

– Быстрее. Я тороплюсь, – лёд в голосе, усталость в глазах. Вышел из комнаты.

Отдохнуть бы ему надо. А он опять за своё – куда-то уходит, ещё и с девочкой. Кайри неодобрительно покачала головой, но спорить не решилась – принялась выполнять приказание. Достала платье попроще: маленькая госпожа не любит, когда много рюшей и бантиков, да и одеть в него девочку будет легче.

Красивая она вырастет! Это сейчас косточки да угловатости во все стороны торчат – в платье не запихнуть, – а через годик-другой округлится, где надо, и глаз будет не отвести. Ножки длинные, личико хорошенькое – от кавалеров отбоя не будет. Ой! Чулки забыла. Ключница как могла быстро натянула на девочку недостающий предмет туалета.

– Туфли ей надевать? – позвала хозяина.

– Необязательно, – Орриэ-лаэ подхватил Хиден-эли, словно куклу. – Будьте добры, идите вперёд и открывайте мне двери.

В зал Перехода – длинной анфиладой через весь особняк, потом направо и вверх по лестнице, на второй этаж башни. Так хозяин хочет просто переместиться с девочкой в дом к какому-нибудь врачу или даже сразу в королевский госпиталь. Какой молодец! Сама бы Кайри до такого никогда не додумалась. В госпитале уж точно смогут помочь!

Нижний мир, Эстония, Таллинн

Тяжело. Словно ты на дне океана, а над тобой километровый слой воды. И дышать тяжело. Словно ты под водой, и до воздуха не дотянуться. Так тяжело, так тихо. Даже глаза не открыть – веки словно чугунные, неподъёмная тяжесть. Голос не слушается, а может, его просто не слышно – под водой.

Холодно. Но одеяло не поправить. Руки – тяжёлые, длинные, неповоротливые – не желают слушаться. Как и всё тело. А тепло утекает тонкой невидимой ниточкой. И становится так трудно дышать, думать. Воздух тоже уходит – пусть. Он холодный и пахнет пылью.

Не проснуться!

Вокруг темно и пусто. И тяжело. И холодно. Очень-очень. Тепло – всё, что осталось, – тонкой светящейся змейкой уползает в темноту. Далеко. К Хиден.

Хиден! Вместо беззвучного крика – хриплый кашель разрывает грудь, лёгкие.

Тяжело. Глаза не открыть. Змейка уползла. Совсем. Оставила после себя только один светящийся шарик. Маленький, как капля. Зелёный. Только его не поднять – руки не слушаются. Полежи здесь, зелёный шарик. Рядом. Не исчезай пока.

Хиден!

– Тайо, – девочка открыла глаза, прошептала едва слышно, одними губами. – Тайо?

Лицо. Взрослое, усталое, с холодным взглядом. Наставник.

– Очнулась наконец! – голос. Громкий, колючий.

Тёплые руки помогли сесть, поправили подушки за спиной, поднесли к губам кружку:

– Пей!

Оттолкнуть почему-то было очень тяжело. Глотать тоже было тяжело – и невкусно. Вообще всё тяжело. И говорить тоже. Голова болела.

– Тайо? – тревожная мысль не желала уйти. – Тайо меня звал?

Стук. Кружка встала на стол. Шелест. Занавески раздвинулись, раскрывая окно. Свет больно ударил по глазам. Тонко скрипнул диван. Наставник сел рядом.

– Что же ты творишь, девочка? – усталое любопытство, ласковый упрёк. А затем ледяной гнев, словно шипение змеи: – Жить надоело?!

О чём он? Хиден нахмурила брови. Что случилось? Почему так тяжело думать? Где Тайо? Что произошло?

А наставник тем временем продолжал говорить. Колко, холодно. Не на эстонском. Чтобы понять его речь, нужно сосредоточиться. Хиден ведь знает этот язык. Элхе-ми.

– …не твой уровень! У тебя не хватает ни сил, ни знаний, чтобы применять подобные заклинания. Ты могла умереть, если бы я не подоспел вовремя. Никакой больше самодеятельности!

Заклинания? Умереть? Самодеятельность?

Что происходит? Что произошло? И при чём здесь Тайо? Мозаика никак не желала складываться в единую картину. Мысли не ворочались. Глаза стремились закрыться – требовалось неимоверное усилие, чтоб не дать им этого сделать. Только всё равно не получалось. И понимать Хиден перестала. Почему наставник злится? Что говорит?

– Спи пока, – голос снова стал ласковым. Плед мягко обнял плечи. – Потом поговорим.

***

Дождь должен сначала появиться внутри Хиден. Она сама должна стать дождём – тёплыми струями, бьющими по плечам и лицу, шелестящими в кронах деревьев, питающими иссушённую землю. И тогда, только тогда можно звать тучи. Иначе они не услышат. Иначе они не поймут. А так безмолвную песнь дождя поддержат уставшие от солнца растения; сухая земля даст крупицу своей силы, поделится энергией, поможет достать до неба – потому что это и её мечта тоже; ветер подхватит мотив, и они придут. Сперва белыми барашками примчатся любопытные облака, потом, переваливаясь и рыча, придут грозовые тучи – и начнётся ливень.

Осторожно, робко уронит небо первые капли. Но, почувствовав радость земли, увидев воздетые к себе руки деревьев, разверзнутся хляби небесные. И можно будет радостно смеяться, бегая босиком по лужам, или слушать шелест капель из-за окна, сидя на подоконнике. Пойдёт дождь.

Но это только в Нижнем мире. В Верхнем подобная медитация не работает. Хиден несколько раз пробовала – совершенно безрезультатно.

Верхний мир несёт в себе слишком много магии, слишком много энергии. И слишком много жара. До туч не дозовёшься так легко. Может, они просто не такие любопытные, как их нижнемирские товарищи. Может, просто давно устали играть или игра кажется им слишком примитивной. В Верхнем мире тучам нужно приказывать. Их нужно заклинать. Тучам нужно скармливать свою силу – энергия земли и деревьев не кажется им вкусной.

А грозы так не хватает.

Ну ничего. Теперь у девочки есть заклинание, и тучам придётся подчиниться магии. Дождь пойдёт сегодня – сейчас.

Хиден старалась выбирать заклинание попроще – короткое и с меньшим количеством непонятных слов, без которых, впрочем, не обошлась ни одна плетёнка из «Погодной магии». Выбор остановился на сочинении какого-то Виста-иле Саэте – всего на страничку. Остальные заклинания были, как минимум, на две или три, с детальным описанием, куда и что класть, где и как стоять, что говорить, и прочими запутанными подробностями. А Вист писал просто и чётко.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю