Текст книги "Иной край неба. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Андрей Чародейкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 39 страниц)
– Виноват! – я щёлкнул каблуками кроссовок, и отсалютовал вождю. – Задержался на особой миссии по спасению мира!
– Тогда мы ждём от тебя торт и полный доклад, – улыбнулась Алёна, дернула подбородком, и чётко развернувшись на каблуках, ушла.
Тут мой взгляд ушёл в сторону от лиц любопытных одноклассников, и упал за окно. С той стороны окна на подоконнике сидел кот Конфуций, плотно прижавший нос к стеклу, выкативший свои круглые глазищи, растопыривший усищи, и навостривший свои ушищи. Я непроизвольно изобразил превращение в уличный фонарь: офонарел, проще говоря. Мне на секунду представилось, что Конфуцию понравилось шпионов выслеживать, и профессоров с полковниками ФСБ ловить. А когда я попробовал представить себе, что сейчас мой кот думает об увиденной им сценке, у меня нервный тик открылся.
... Темпоральный парадокс
После уроков наш странный клуб сумасшедших стенгазетчиков снова собрался в полном составе. Разумеется, мне и в голову не пришло прогулять. Разумеется, я быстренько сбегал в кондитерский магазин за вкусным к чаю на всех. И разумеется, Конфуций прокрался в помещение клуба, и сейчас прикидывался предметом обстановки на верхней полке стеллажа.
В клубной комнате и в самом деле появился плакат с мужественным коменданте Че. А так же карта мира, и карта нашего города. И маленький портретик Мао.
– Дети мои! Наше дело правое! Победа будет за нами! И за нами попрошу не занимать! – провозгласила Алёнка, изящно-небрежным жестом поправив повязку на голове.
– Что, опять агитбригада? – спросил Венька.
– И кому сегодня показываем представление? – спросил Антон.
Ага, выходит, я что-то интересное пропустил. Вот как они успели? За какие-то три дня!
– Нет пока! Нам нужно поработать над репертуаром, – объявила Алёна. – Ваши импровизации, конечно, вышли яркими, но...
– Станиславский бы голос сорвал, выкрикивая 'Не верю!', – хмыкнул Тоха.
– Но лучше всё придумать заранее, – закончила Алёна.
– А поконкретнее? – потребовал Венька. – Что именно нужно придумывать? 'Что-нибудь потрясное' – слишком расплывчато для задания!
– Нам бы для постановки такую притчу эдакую, – задумчиво проговорила Алёнка, – что бы наглядно передавала основную нашу идею: спасение мира – дело каждого! Нам бы такую историю, что бы эпическая битва героя со злом, и что бы исход борьбы решил не герой, а помощь не равнодушных людей со стороны. Скажем, какая-нибудь обычная девочка...
– Открывает в себе суперсилу! – подсказала Ксюша.
– Не-ет, – не согласилась Алёна. – Обычная девочка храбро помогает герою обычными силами, но этого оказывается достаточно, что бы склонить исход битвы!
– Эй, спортсмен, – толкнула меня в бок Ксюша, – давай тоже подключайся! Попробуй чего-нибудь придумать! И так три дня прогулял!
– Легко! – фыркнул я. – 'Щелкунчик'!
– Это что? – поинтересовалась Ксюша.
– Сказка такая, – хмыкнул я. Они что, серьёзно? – Заколдованный принц бьётся с мышиным королём...
– С каким-каким королём? – переспросил Венька.
– И обычная девочка кидает в мышиного короля своей обычной туфлей, – закончил я краткий пересказ.
– И чего? – спросила Алёнка как-то подозрительно.
– Мышиный же король! Мыши – они мелкие, – пояснил я очевидное. – Прибило его туфлей-то.
– Прикольно! – хмыкнул Венька. Тахион переглянулся с Сашей, та едва заметно мотнула головой отрицательно. Что, не понравилась моя идея? Подумаешь, герои! Всякий бедного сценариста обидеть может, ага! Ну, пусть свой сценарий придумают!
– Так, это надо обдумать. Только эти 'мыши'... – заменить чем-то правдоподобным. Надо обдумать, но не сейчас. Сегодня у нас миссия уровня 'Цэ'! – заявила Алёна, и ещё раз поправила повязку на голове – видимо, на случай, если кто-то не заметил этого жеста в первый раз.
Выходит, не зря мне померещились ниндзя из Конохи.
– Что за миссия? – озвучил Венька коллективное недоумение.
– Спасаем кошку! – победно улыбнулась Алёна и гордо воздела листочек объявления: 'пропала кошка, окрас рыжий, просьба к нашедшему...'.
– Ты шутишь! За котятами гоняться по подворотням? – Венька огорчился.
– С этого сам Наруто начинал! – отрезала Алёна.
На такой железный аргумент Веньке возразить было нечего.
– Так. Давайте-ка чаепитие отложим до скорой победы, и приступим! Разбиваем микрорайон на квадраты, делимся на пары! Прикрывайте друг друга! Следите за спиной! – разошлась Алёнка.
Игру подхватили все. Я тоже не был против. Почему бы и нет? Может весело получиться.
Народ зашумел, обсуждая кто куда пойдёт.
– А мы со спортсменом по крышам поищем! – заявил Антоха, схватив меня захватом за шею. – Верно, спортсмен? Крыша – самое место для пропадающих кошек!
Я не успел отреагировать.
– А это кто тут у нас? – радостно вскрикнула Алёнка, и уставилась на верхнюю полку стеллажа. Ой, она Конфуция заметила!
– Это мой кот! – поспешил объявить я, завидев, как засверкали глаза у Алёнки. – Зовут его Конфуций. Прошу его любить и не обижать!
– Ой, какая лапочка! – восхитилась Ксюша, которая уже вскочила на стол, что бы лучше рассмотреть кота.
Алёна уже карабкалась по стеллажу, похоже, позабыв о короткой юбке. Венька схватил плакат с мужественным ликом команданте Че, и, поднял его на вытянутых руках, прикрывая нашего азартного вождя. И слегка ушами покраснел.
– Котик, котик, котик – радостно бормотала Алёнка, карабкаясь по опасно скрипящим полкам, – Здравствуй, котик! Пойдёшь ко мне на руки?
Конфуций соблаговолил. Девчонка спрыгнула с котом на руках, и объявила: – Какой замечательный талисман у нашего клуба! Кот Конфуций!
Так Конфуций получил официальную прописку в нашей школе, в качестве талисмана редакции стенгазеты. А заодно – почётное место рядом с вождём клуба героев, и звание ниндзя.
Да, пока меня не было, наш клуб из редакции стенгазеты окончательно перерос в клуб героев. Неофициально, конечно. Приставки 'супер' не было, поскольку никто из героев в наличии суперспособностей признаваться не захотел. Что понятно и правильно. Целью клуба, разумеется, ставилось спасение мира. Если не целиком, то хотя бы частями – теми, до которых дотянемся. Способ действий – свершение подвигов. Именно так. Я тоже подумал поначалу, что это шутка. Не знаю, откуда Алёна взяла эти идеи, но сформулировала она всё довольно гладко.
Ведь, что такое подвиг? Когда человек жертвует собой на благо других. Причём, не каких попало других, а невинных, беззащитных, нуждающихся в помощи. И что в подвиге замечательно – не обязательно жертвовать сразу всей жизнью. Помог старушке через дорогу перейти – пожертвовал своим временем. Это тоже считается. Оплатил этой же старушке лекарства в аптеке, на которые у неё денег не хватило – пожертвовал своими деньгами, считай, не купил себе что-нибудь вкусненькое – пожертвовал своим удовольствием. То есть жертва подойдёт любая. Если добровольно и в пользу нуждающегося – считается за подвиг.
Теперь про спасение мира. Помните, я в первый день в этой школе бросил фразу про диалектику? 'Количество переходит в качество' – помните? Алёнка, оказывается, поискала в интернете, что это такое, почитала, и пришла к выводу, что сдвинуть мир можно и мелкими подвигами – если их много наберётся. Так что идеологическая сторона дела у нашего клуба была вполне себе на высоте! А практическую Алёнка реализовывала в своём фирменном стиле: феерично весело! С куражом, шутками, и с разными украшениями – это же наша Алёнка! А что? Всем нравится.
Вот, казалось бы: старшеклассники, взрослые же люди! Двое из них только что обсуждали со мной вполне себе революционный, на мой взгляд, подход к физике. А поди ж ты! Предложили им в ниндзя поиграть – и вот они уже веселятся, как дети малые! Поглядите на них! Строят смешные рожи, хохочут, носятся по двору, из кустов выпрыгивают, пугая друг друга – просто цирк какой-то! Шум, гам, хохот – какие из них ниндзя! Побегу-ка я им класс покажу! Тем более что Конфуций – вон – в первых рядах зажигает!
За пару часов мы оббегали, облазили, обыскали кусты, парковки и закоулки в нескольких дворах вокруг того дома, из которого, судя по объявлению, пропал рыжий котёнок.
– На деревьях смотрите внимательнее! Может, рыжик на дерево залез, и слезть обратно не может! С котятами такое бывает! – авторитетно заявил Антоха, и потащил меня за локоть в сторону: – А мы пока со спортсменом крышу осмотрим!
Среди здешних дворов, обстроенных более-менее современными многоквартирными многоэтажками, каким-то странным чудом уцелело старое кирпичное знание вида фабричного и заброшенного. Кто его знает, что там было, и почему до сих пор его не снесли. По виду похоже на фабричное здание начала прошлого века. Если не конца позапрошлого. Во внутреннем дворике за покосившимися ржавыми воротами стоит грузовик и трактор, по раскраске судя – коммунального хозяйства техника.
– Видал, какая красота? – Тоха, ухмыляясь, хозяйским жестом обвёл открывающуюся с крыши панораму.
Ну, не знаю. У каждого, конечно, свои критерии красоты...
Под ногами скрипела кирпичная крошка, временами гремели ржавые листы железа, которыми была покрыта эта крыша. Тоха тем временем жестом фокусника извлёк из сумки термос – небольшой, объёмом на две кружки. Он уселся на кирпичи, и жестом пригласил меня присесть рядом.
– На закате тут будет красиво, – сказал Тоха, – когда солнышко будет промеж вон тех двух высоток садиться.
Со двора внизу до нас доносились невнятные возгласы и крики наших героев-ниндзя. Розыски пропавшего котёнка шли полным ходом. Тоха отвинтил крышку термоса, налил в ту крышку чая, протянул мне.
– А котёнок? – спросил я, но пластиковую чашку с горячим чаем взял. – Мы что же, не станем котёнка искать? Алёна бы сказала, что это дезертирство.
Тоха вздохнул, извлёк из своей сумки пластиковую кружку, налил чая себе. Потом встал, кинул на меня насмешливый взгляд, подошёл к краю крыши, и крикнул вниз:
– Вон там! Рыжий котёнок на дереве!
Потом он невозмутимо вернулся, присел обратно на кирпичи, и сказал:
– Ну, вот, теперь можно спокойно чай попить.
– Как ты котёнка нашёл? – недоверчиво поинтересовался я.
– Дар у меня такой, – серьёзно объявил Тоха. – Экстрасенс я. Честно.
– А снимать котёнка с дерева? – спросил я.
– Без нас справятся. Дерево хорошее: ветвистое и не высокое. Справятся. Ниндзя они или как? Но полчаса у нас есть.
Мы сидели на крыше, прихлёбывали горячий чай. Я говорить не собирался, а он не мог подобрать, с чего начать.
– Ладно! – резко выдохнул, наконец, Тахион. – Я хочу от тебя честного ответа, поэтому начну с откровенного признания. Я не тот, за кого себя выдаю!
– Это уже и так понятно, – хмыкнул я, и спрятал лицо в кружку.
Конечно, я не забыл загадочных записок, и того электронного письма. В общем-то, я ждал, что таинственный тип выйдет, так сказать, на контакт. И почему бы этим таинственным типом не оказаться Тохе, по кличке Тахион? Ему роль таинственного типа идёт лучше, чем другим: слишком сдержан, слишком уверен для подростка. Слишком серьёзные, взрослые суждения. Слишком много знает для старшеклассника средней школы без всякого 'уклона'.
– Понятно тебе? – удивился Антон. – И что тебе понятно, интересно узнать? Вот, сколько мне лет?
Он что, серьёзно? Я хмыкнул.
– За сорок перевалило, вообще-то, – чуть обиженно заявил Тахион. – Я пришелец из будущего! – и уставился на меня с вызовом.
– Ага, – кивнул я, соглашаясь, с таким видом, что, дескать, бывает и такое, случаются и из будущего пришельцы.
– Не веришь? – прищурился Тахион.
– Ты только не волнуйся, – улыбнулся я, и набрал воздуха для продолжения фразы, но он меня перебил:
– Вот, не надо только тупых шуток про успехи современной психиатрии, которая даже пришельцев из будущего лечит! – криво ухмыльнулся.
– А что, не лечит? – хлопнув глазами, с озабоченным видом поинтересовался я. А потом сказал уже серьёзно: – Понимаешь, в чём штука, Тахион: если развернуть материю во времени вспять, она станет антиматерией, а результат аннигиляции антиматерии с материей уже точно никакие доктора не вылечат.
– А ты умный да? – скорчил удивлённую рожицу Тоха. – А никто материю во времени никуда не разворачивал! В том нужды нет!
– Это как так? – мне стало действительно интересно.
– Я отправил в прошлое своё сознание...
– А! Ну да! – я хлопнул ладонью себя по лбу.
– Вот сейчас было обидно, – вздохнул Тахион.
– Прости, – буркнул я, потом вздохнул, и попытался объяснить: – Ты не так меня понял. Просто, понимаешь, у меня тяжёлая выдалась неделя... две недели... – тут я вспомнил, что до моего бегства в этот мир из проклятых руин Хорроболь было, вообще-то, ещё тяжелее, так что я с досады сделал 'фейс-мальм': спрятал лицо в раскрытую ладонь. – Вообще-то, если честно, у меня затяжной период трудностей.
– Понимаю, – хмыкнул Антон, на что я только горько вздохнул:
– Сомневаюсь. Если бы я кому-то взялся всё рассказать, то сам бы себе не поверил, – заявил я ему. – Если коротко, то мир вокруг меня сходит с ума.
– Нет, правда: я понимаю, – сочувственно покачал головой Антон. Я, было, разозлился: чего он может понимать-то? Я сам ничего не понимаю! И я хотел было уже сказать что-нибудь ехидное, вроде, например такого: – 'Вчера профессор математики со справкой из психушки завербовал меня во внештатные сотрудники секретной службы. Это после того, как я того профессора выследил с помощью кота, которого сам заколдовал в разумное существо, да так, что он скоро того и гляди обгонит по интеллекту меня самого. А дома нас с котом ждёт девочка из древней цивилизации магов, которую я спас в перпендикулярной реальности от демона кровной мести! Что ты, дружище, можешь в этом сумасшедшем сценарии понять?!' Но сказать ничего я не успел, потому что Антон меня прервал весьма неожиданным заявлением:
– Извини. В этом есть моя вина.
Я замер с открытым ртом.
– Про генную память слышал когда-нибудь? – спросил Антон, чуть наклонив голову, и внимательно следя за моей реакцией.
– Ну, слышал что-то такое, – пожал я плечами. – Вообще-то я не фанат всяких таких околонаучных фантастических теорий...
Тахион хмыкнул, и улыбнулся криво:
– Ага, понимаю. А у нас вот, в достаточно отдалённом от сего момента будущем, вполне практикуется. Только это не память – это путешествие во времени.
И этот туда же – во времени! Мне Савелий Аристархович вскипятил мозг своим 'фракталом времени'. Сейчас Тахион мне чего-нибудь эдакое загнёт! Как уютненько было в Проклятых Пустошах: никакой тебе квантовой физики, знай, фигачь монстров заколдованным копьём!
– Ты не кривись так! – завёлся Тахион, неверно поняв то, что отразилось на моём лице, и его понесло: – Ты Эйнштейну веришь? Вот, если взглянуть на людей с позиции того, что время – всего лишь четвёртая ось координат, получается, что человек – существо четырёхмерное. Что-то вроде грибницы. Торчат наружу отдельные грибочки – мгновенные проекции человеческой грибницы в данный момент времени – и кажется, будто эти люди – отдельные существа. Но это вот моё тело – лишь видимая часть грибницы под названием 'род'.
– Ладно, ладно! Не горячись ты так! Давай теоретическую часть опустим, ладно? – попросил я.
– Ну, давай, – с сомнением пожал плечами Тоха, и заявил: – Я перенёс своё сознание в одного из своих предков – вот в это самое тело.
Тахион замолчал. Я подавился чаем, и судорожно пытался не кашлять громко, ограничиваясь придушенным бульканьем. Антон, поджав губы и играя желваками на скулах, отошёл к краю крыши, сжимая свою кружку с чаем побелевшими пальцами.
– А я пришелец из параллельной вселенной, – наконец простонал я. – Ученик мага, недоучка. Вот, телепортировался неудачно, и меня в перпендикулярный мир – сюда вот к вам занесло.
– У меня для тебя неприятная новость, – как-то хрипло проговорил этот гость из будущего. – Всей твоей жизни, которую ты помнишь до своего появления в этом мире – никогда не было!
– Да? – я искренне удивился. – Считаешь, я просто перегрелся на солнышке?
– От перегрева на солнышке не раздваиваются, – покачал головой Тахион. – Видишь ли, я нечаянно создал временной парадокс, так что вселенную здорово тряхнуло.
– Бхе! – я опять подавился остатками чая в своей кружке. – Рассказывай! – потребовал я, после того, как откашлялся, и с подозрением покосился на термос: – Надеюсь, это не твой чай виноват? Сейчас вот допью, и тоже буду вселенные сотрясать?
– Нет, это ты зря! – засмеялся Тахион, явно отбросив сковавшее его перед тяжёлым разговором напряжение. – Чай нормальный, обычный. Дело в моём путешествии в прошлое. Тебя же не смущает, что люди – четырёхмерные по сути существа – не шарахаются по времени туда-сюда, не обмениваются разумами? Видать, неспроста эта возможность заблокирована. А я вот как-то предохранитель сорвал.
Тоха выплеснул из кружки остатки чая, и снова уселся рядом со мной.
– Это моё первое и единственное путешествие во времени, – заявил Тахион. – Всё пошло не так! Ожидалось, что я буду тихонечко наблюдать, подсматривать. Ведь случившееся в прошлом – уже есть, и должно оставаться всегда! Но когда я спроецировал свою личность в мозг моего предка, его сознание... изменилось. Сильно. Мы с ним слились, и теперь нет ни 'меня', ни 'его'. С той же уверенностью я могу о себе заявить, что я жертва, на которую свалился путешественник из будущего. И теперь я говорю и делаю вещи, которые не сказал и не сделал никогда. Понимаешь?
– Ты создал временной парадокс, – догадался я.
– И это изменило историю, – кивнул он, и тяжело вздохнул. – Существует много различных теорий временного парадокса. Я верил в теорию, что создать такой парадокс вообще не возможно. Но увы! Кажется, теория оказалась не достаточно верна!
– А другие теории чего? – поинтересовался я. – Ведь парадокс ты уже создал? И чего теперь будет?
– Как ты, я надеюсь, догадываешься, опытов никто пока не ставил, – развёл руками Тахион. – Есть гипотеза, что Вселенная коллапсирует. Перестанет существовать. Другая гипотеза утверждает, что в точке парадокса возникнет параллельная реальность.
– Фух! Пронесло! – обрадовался было я.
– Ты серьёзно? – скривился Тоха.
– Ну да! Я же говорю: я прилетел к вам из параллельной вселенной! Время, видишь ли, это цепочка событий, связанных законом причинности, и каждый раз, когда у причины может быть несколько последствий...
– Ой, да ладно! – поморщился Тахион. – Эти бредни из двадцатого века, эти многомирные интерпретации квантовой физики!
– У вас в будущем, что, её опровергли? – удивился я.
– Ну, сам подумай: детерминисты веками спорят, отстаивая идею обратимости времени. Даже революционная теория относительности – оперирует обратимыми во времени формулами. Даже квантовая физика – оперирует обратимыми уравнениями Шредингера. Казалось бы: ну чем необратимость стрелы времени так уж мешает детерминизму? Да ни чем! Но вот, когда им говорят: 'я тут поставил опыт с чисто случайным исходом, ну, там, монетку подкинул – и нету вашей любимой обратимости времени!' То детерминисты заявляют: – 'А вот и есть! Вселенная раздвоилась, и монетка упала сразу обеими сторонами!' Тебе не смешно? Очень уж похоже на уловку уличного афериста! Раздваивать вселенную, только для того, что бы сохранить обратимость уравнений, которая и не нужна вовсе-то! Вот вселенной делать больше нечего!
– То есть у вас в будущем многомирные теории опровергли? – потребовал я чёткого ответа.
– Многомирная интерпретация Эверетта и его последжователей, это математический фокус, в результате которого, заметь, все бесконечные параллельные вселенные интерферируют друг с другом и сливаются в одну единственную – вот эту самую!
– Это в твоём светлом будущем научно доказано? – настаивал я упрямо.
– Я этого не говорил. Я лишь утверждаю, что выглядит это как попытка притянуть теорию за уши. Я лишь предлагаю поискать другие, более изящные и красивые решения! Да, я берусь утверждать, что Красота – важный критерий Истины. Если бы ваши математики больше интересовались философией...
– Так опровергли в будущем многомирные интерпретации или нет? Не юли! – настаивал я.
– Может быть. Ну, честно сказать, я не в курсе, – потупился этот пришелец из будущего. – У нас в будущем столько всего понапридумывали, что даже бегло ознакомиться времени не хватит! У нас вообще этим вычислители занимаются...
– Кто?
– Не кто, а что. Вычислители. Экспертные системы на базе мининга знаний в информационных облаках. Они добывают новое знание в промышленных масштабах. А я-то вообще гуманитарий. Я физикой и математикой особо не интересовался, если честно... так, на уровне бытовой эрудиции...
– Так! – нахмурился я. – То есть мы имеем твоё личное мнение против факта моего существования? Я лично родился в иной реальности, между прочим!
– В иной да, но не реальности, – вздохнул гость из будущего. – Говорю же: я создал парадокс во времени, это вызвало времетресение...
– Чего-чего? – переспросил я.
– Волна времетрясения снесла моё будущее. Теперь нет того меня в будущем, который отправился путешествовать сюда – в прошлое. Словно время для целого мира отмотали назад, и теперь будущее строится заново. Ничего не предопределено. Но беда даже не в этом. Волны времятрясения разошлись от момента моего вмешательства в обе стороны! Где-то глубоко в прошлом от текущего момента меняются причинно-следственные связи.
– Как такое вообще может быть? Как твой парадокс мог изменить твоё будущее – понятно. Но как твой парадокс мог изменить прошлое? Как можно в 'сейчас' изменить прошлое?! – удивился я.
– Ох, – вздохнул Тахион, и принялся объяснять: – Ну, давай возьмём за основу твоё же утверждение, что время – это цепочка событий, которые стали следствием причин в прошлом, и будут причинами для следствий в будущем. Иногда причина имеет набор из нескольких вероятностных следствий. Как подбрасывание пресловутой монетки. Но раздвоение вселенной давай оставим в покое, ладно? Давай считать, что реализуется только одна последовательность событий – именно это нам говорят наши чувства и наши приборы. Тогда вот вопрос: как вселенная определяет, какой стороной упадёт монетка? Ответ возможен такой: та цепочка событий имеет больший вес, большую значимость, у которой потенциальных следствий больше! Понимаешь? Фазовая траектория вселенной в пространстве событий сворачивает туда, где ей просторнее, понимаешь? Это естественно, разве нет? Реки текут с гор в долины, а время течёт туда, где возможных последствий больше. Этим, кстати, можно объяснить возникновение жизни, эволюцию и всякие такие штуки, прямо противоречащие второму закону термодинамики о не убывании меры хаоса.
– Ого! – оценил я то, как круто этот тип завернул теорию! И тут же постарался вернуть его к практике: – Ну, а твой парадокс тут причём?
– А мой парадокс изменил вес этой траектории следствий для причин в историческом прошлом. Вот историю и колбасит! Ты слышал что-нибудь о теории множественных историй, введённой Ричардом Фейнманом, нобелевским, кстати говоря, лауреатом по ядерной физике?
Я отрицательно покачал головой так истово, что она у меня чуть не оторвалась. Было очень страшно. Страшнее, чем в тонущей лодке посреди бушующего океана. Страшнее, чем на крыше небоскрёба, рушащегося от ударов землетрясения. Представьте только: рушится само мироздание!
– И... – вернул я его к исходному вопросу о моём собственном прошлом: – причём тут я и мои путешествия по перпендикулярным мирам?
– Во время времетрясения возникает иной вариант прошлого этого мира, иная реальность. Потом волна флуктуаций вероятностей отхлынула в противоположную фазу – а тебя вырвало из альтернативной истории, и закинуло сюда, к нам, – Тахион развёл руками. – Ты как лист, сорванный ураганом. Той альтернативной истории, которую ты помнишь как своё прошлое – больше нет, и никогда не было.
– Выходит, – потрясённо пробормотал я, – это не я путешествовал по альтернативным мирам, это мир вокруг меня менялся из-за времетрясений? Ох, околдоваться мне в фонарь! Я припомнил всё, что со мной было, и спросил: – Выходит, в ночь с субботы на воскресенье...
– Ты помнишь авианалёт?! – чему-то страшно обрадовался Тахион. – Да, это было времетрясение! Ещё какое! Фанерные бипланы времён Первой Мировой Войны, и магия. Словно где-то в далёком прошлом люди решили развивать магию наряду с технологиями. Скорость технического прогресса от этого упала, зато у них есть магия. Хорошо, что ты помнишь!
– Почему? Почему это хорошо? – удивился я.
– Потому, что все нормальные жители этой реальности ничего такого не помнят! Как только времятресение уляжется, прошлое этой реальности меняется обратно на стабильное, и память обитателей этого мира помнит только это прошлое! О времетрясениях помнят только такие потерянные во времени личности, как мы с тобой! А это очень плохо!
– Почему?
– Потому что во время времетресения альтернативная версия истории вступает в конфликт со старой стабильной версией. А раз все забывают о том, что сражались, то оказываются не готовы к повторению!
– Повторению! Ты хочешь сказать...
– Не-не! Будем надеяться что всё уже обошлось. Но есть вероятность, что сотрясения времени ещё несколько раз повторятся. Потому что колебательные процессы не склонны затухать вот так внезапно. Вот мы и посмотрим: если размах сотрясения времени будет меньше, значит всё успокаивается!
– А если сотрясение будет больше предыдущего?
– Тогда нам всем конец, – развёл руками Тахион. – Но что самое интересное, заметь: этот город остался в той исходной версии, что была до времетрясения! Весь мир вокруг меняется, меняет своё прошлое, а этот город – нет!
– Почему? – удивился я.
– Вот! – обрадовался тут Тахион. – Вот, мне тоже это интересно! Как подсказывает мне интуиция экстрасенса: где-то в подземельях этого города существует некий странный артефакт, который неведомым образом стабилизирует реальность вокруг себя! Я назвал его 'Скрепа Парабрахмы'.
Мы помолчали. Думать обо всём этом не хотелось совершенно. Шум ниндзя во дворе внизу давно стих. Чай у нас тоже давно кончился.
– Но ты же меня сбил! – заявил Тахион, подымаясь на ноги. – Маги, боги, параллельные миры, квантовая физика – дело же не в этом! Я же вот чего от тебя услышать хочу: ты чего к Алёнке подкатываешь? Чего тебе от неё надо?
Вот заколдованные чебурашки! Сошлись на старой заброшенной крыше, невнятным чудом уцелевшей почти в центре огромного современного мегаполиса, два пришельца: один по мирам путешествует, с монстрами воюет, а второй путешествует по времени, с временными парадоксами разбирается, и нашли они важный вопрос обсудить: что кому из них от местной девчонки Алёнки надо!
– Что за наезды? – поинтересовался я. – А тебе-то чего от неё надо, сорокалетний школьник?
– Ты не так понял, – Тахион поднял руки в примирительном жесте, – просто я ведь конкретно в этом теле, времени и месте завис не просто так. Тут аномалия, и весьма сильная. А в Алёнке я чую что-то... важное. Очень-очень важное. Нет, не так. Давай сначала: я – экстрасенс. Частенько могу что-то предчувствовать, предвидеть, угадывать с невероятной точностью в деталях. Без логического объяснения, что и почему. Например, вдруг понимаю, где находится потерянный рыжий котёнок, но без объяснений, как он там оказался. Вот, Алёнка чудится мне важным фактором, способным повлиять на стабильность реальности. Вот я и интересуюсь: что тебе, пришелец из других реальностей, надо от неё?
– Мне лично ничего от вашей замечательной Алёнки не надо! – отмахнулся я. – Я тут вообще надолго задерживаться не собираюсь! Сгину, нафиг, в щель между мирами! Ну, как только... соберусь.
– Что, – хмыкнул Тоха, – проблемы с навигацией? Мне очень жаль, друг, но нет никаких параллельных миров. Тебя раздвоило времетрясением, и эта твоя версия имеет память о той альтернативной истории, что была порождена времетрясением, и сгинула в небытие, когда времетрясение закончилось. Но ты, пожалуйста, не расстраивайся. Тут вполне неплохо! Тебе ещё понравится! И ты всегда можешь рассчитывать на нашу помощь и поддержку!
–А 'вашу' – это кого? – мрачно переспросил я.
– Нашего клуба героев! – улыбнулся Тахион, и протянул мне руку для рукопожатия. – Поздновато, но... добро пожаловать в нашу реальность! И в клуб!
– Околдоваться мне в фонарь! – хмуро буркнул я, но протянутую руку пожал.
– Не надо в фонарь. Ты нужен таким, какой есть, без превращения в фонарь, – усмехнулся Антоха.
– Нужен? Я? Зачем?
– Нас мало таких, кто видит лихорадку реальности, – вздохнул Тахион. – И только мы можем что-то с этим сделать.
– Что?
– Попытаться стабилизировать реальность. Как той ночью. У нас же получилось! Мы ухитрились сбить тот гигантский дирижабль, – заявил Тахион. – Если очередное следствие не становится причиной, не имеет продолжения – вся цепочка событий, по идее, может схлопнуться в результате коллапса суперпозиции волновых функций. Возможно, неудача нападения лишила ту альтернативную историю веса, и вероятности схлопнулись, волна времятрясения опала. Короче, мир, по крайней мере, в настоящем, стабилизировался, но я опасаюсь, что эта стабильность – лишь временное затишье между сотрясениями. А теперь, когда с нами есть настоящий боевой маг, шансы наши вырастают! Добро пожаловать в клуб! – криво усмехнулся Тоха. – Карашвангер с тобой уже говорил?
– Кто?! – шарахнулся я в ужасе.
– Значит, не говорил. Саша. Фамилия такая заковыристая: Карашвангер, – успокоил меня Тоха.
– Фу! А я-то уже испугался... – только выдохнул я с облегчением, как Тоха меня убил:
– Саша – инопланетянин. Представляет на Земле что-то вроде галактической полиции.
– ?!
– Это, кстати, Саша тебя и вычислил. Я не чую в тебе чужака, а Карашвангер сразу сказал, что ты – не наш Лёха.
Мне захотелось крепко выругаться, но крепкие выражения внезапно кончились. Просто выражения, достаточно крепкого для этой ситуации, наверное, не существует.
– Нам уже пора, – вздохнул Тахион.
– Так это тот самый Саша? Который 'закон всемирной лени' открыл? – догадался я.
Тоха улыбнулся. Выходит, я правильно догадался. Но на сегодня с меня, пожалуй, хватит потрясений.
– Да, ты прав, – сказал я Тахиону, – уже пора домой. Пака! – и я шагнул с края крыши. Как-то даже не задумался особо. Просто шаг – и вот я уже иду через чужой двор, направляюсь к себе домой. Тоха с крыши только присвистнул. Наверное, это круто выглядело со стороны. Но почему-то я себя крутым не ощущал совсем. Скорее, потерянным, озадаченным, потерявшим возможность хоть что-то понять, хоть как-то разобраться в происходящем.
...
У самого подъезда я спохватился, что продуктов не купил, как отец наказывал. Кстати, а чего это он мне стал походы в магазин наказывать? Раньше продукты нам его водитель завозил. Хм. Должно быть, отец надумал сменить стратегию воспитания. Наверное, ответственность во мне решил взращивать. Ну-ну.
