Текст книги "Иной край неба. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Андрей Чародейкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 39 страниц)
– Нет, малышка, что ты! В этом мире машины служат людям! – попытался объяснить я основную идею технологической цивилизации.
– Ну, это люди так думают, – пожала плечами Рози.
– Забей, малышка! – заявил мой двойник, до того заинтересовано слушавший нашу с Рози болтовню. – Тут вполне безопасно, если на проезжую часть не выходить!
– Автомобили перевозят людей на большие расстояния быстро и безопасно! – продолжил объяснять я.
– Медленно их переваривая! – упрямо дополнила мой рассказ Рози.
– Да нет же! – усмехнулся я, и терпеливо продолжил объяснять основы: – Автомобиль движет двигатель внутреннего сгорания, который питается смесью из лёгких фракций нефти, типа бензина и газолина.
– И закусывает душами людей, – гнула своё малышка.
– Нет!
– Ты просто привык, и не замечаешь.
– Давай, я прокачу тебя на такси, – предложил тогда я ей. – Вот сама и увидишь.
– Ни за что! Чем бы это 'такси' ни было!
– Успокойся, Рози! – опять вмешался мой двойник. – В такси есть таксист – машина его душу жрёт, а твою не тронет!
– Тогда давай! – тут же согласилась Рози. – Любопытно же посмотреть! А то со стороны плохо видно, и не понятно. То есть по людям видно, что их души кто-то постепенно высасывает, но я пока не видела, кто и как.
– Рози, погоди, – насторожился я. Всё же после личного знакомства с демоном кровной мести к подобным заявлениям трудно относиться легкомысленно. Поэтому я решил уточнить: – Про людей с высосанными душами – это ты откуда такое взяла?
– Во дворе видела, – пожала плечами малышка.
– Объясни, пожалуйста, подробнее, – настоял я.
– Внешне это заметно по тому, – принялась Рози объяснять, – что люди другими людьми не интересуются вообще! Ходят туда-сюда, будто что-то потеряли. Но сами не знают, что именно! Знали бы – расспрашивали бы встречных людей, просили бы помочь в поисках. А эти – нет, не расспрашивают никого ни о чём. Только спешат куда-то за горизонт. Потому что не осознают, что потеряли кусок своей души! Вот!
– Но почему именно души-то? С чего ты взяла?
– Да они же как зомби! Идут со стеклянными глазами, и в других людях видят лишь препятствие на пути. Не улыбнутся встречному человеку, как дела не спросят. Не здороваются, не прощаются.
А, ну понятно! Шок провинциала, попавшего в большой город! Смешно, но надо бы нашей юной пришелице объяснить что тут у нас к чему.
– Малышка, ты не понимаешь. В городе множество людей! – стал я объяснять ситуацию. – Так много, что всех знать невозможно! Вот люди и делятся на знакомых и не знакомых, и здороваются и общаются только со знакомыми. Просто так удобнее. Страшно представить, если все в городе станут с каждым здороваться и спрашивать, как дела! Тогда никто никогда не дойдёт туда, куда шёл, потому что людей в городе слишком много!
– Хорошая попытка объяснить, – сказала Рози, подумав. – Но не объясняет! Я же в большой город и не выходила, я же только про наш двор говорю! Понимаешь? Люди из одного двора друг друга не замечают!
Я только вздохнул и руками развёл. Что есть, то есть! Это объяснить будет уже сложнее.
– Не веришь мне, сам проверь! – предложила мне эта малышка: – Спроси кого-нибудь из этих – безразличных и чем-то озадаченных: – 'Что такое духовная жизнь?'. Спорим, большинство из них уже понятия не имеет! Потому что у них души уже нет. Живые мертвецы. Ходят, говорят, соблюдают приличия. А внутри – ни улыбки, ни мечты, только сожаления. Спроси, где их счастье. Где-то за горизонтом, где-то в будущем или в прошлом, где-то, где их самих нет, и не будет. А многие, наверное, и не знают, что это такое – 'счастье'. Это всё потому, что человеческой души в них осталось мало. Часть кто-то сожрал, часть очерствела, часть скукожилась под шрамами.
Честно говоря, я был ошарашен! И мой местный двойник тоже выглядел потрясённым. Неожиданно услышать что-то подобное от маленькой девочки восьми лет отроду, приехавшей из оазиса в пустошах! Другой менталитет, однако!
– А ты мне говоришь, что в этом мире монстров нет! – победно хмыкнула малышка Рози. – Пф! Наивный братец! Кто-то же пожирает ваши души! Вот надо в первую очередь ваши машины проверить! Эх, был бы со мной мой Чудик! Без него я в машину... не полезу, нет.
– Ах, да! Твой Чудик! – хлопнул я себя по лбу, и тут же вытащил из пакета игрушку.
Возвращению Чудика малышка Рози обрадовалась очень! Прыгала, радостно повизгивая! Да пожалуйста! На здоровье! Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не грустила больше.
Потом приехал с работы отец. Двойник мой засел уроки делать, а я отправился на этот раз ужинать с отцом и малышкой Рози. Уже за чаем и десертом отец стал расспрашивать меня о школе и уроках. Я выдал немного отредактированные версии своих вчерашних побед над знаниями, рассказал о нашей стенгазете. Тоже, разумеется, отредактированную для взрослых версию. Мы посмеялись над забавными моментами. Потом отец принялся рассказывать о случаях из своего детства и отрочества. Тоже, наверное, отредактировал слегка историю. Но выходило у него и смешно и поучительно! Вечернее чаепитие у нас в результате затянулось допоздна.
– Ох, ребятишки, как же хорошо дома-то отдохнуть! А то же все нервы вымотали тупые партнёры и слишком умные чиновники! – откинулся на спинку диванчика отец, и вдруг вспомнил отцовский долг: – Эй, Алексей! А ты уроки на завтра сделал?
– Конечно! – заверил я родителя, – Сейчас ещё раз проверю! – и убежал к своему двойняшке.
Тот уже благополучно закончил к тому времени с уроками, и сидел глубоко в интернете.
– Давай-ка, тетрадку папке пойди, покажи, порадуй родителя, – хлопнул я его по плечу, и отобрал планшет с интернетом.
В общем, день удался. Если закрыть глаза на некоторые моменты, можно вообще почувствовать, будто жизнь налаживается. Жаль, что завтра моя очередь в школу идти: там как раз завтра Алёна собиралась вывесить наше творение под условным названием 'стенгазета' – разрыв шаблонов народу обеспечен, и можно ожидать чего угодно, кроме спокойной жизни. Хм. Мне будет сложно закрыть глаза на такое. Но я постараюсь! Я же смелый боевой маг, ё-моё!
День четвёртый
[Суббота, утро]
Дни шли, жизнь постепенно налаживалась. Следующий день начался для меня с чудесной фразы!
– Подъём, халявщик!
Нет, не та фраза.
– Вставай, говорю! – поторопил меня местный я. – Тебе сегодня и так халява!
И не эта.
Я сел, отчаянно зевнул, и попытался начать соображать. Соображалка моя заскрипела, но после почёсывания затылка всё же запустилась, и выдала:
– Ты о чём?
– Сегодня суббота же!
Во! Вот эта замечательная фраза!
– Сегодня в школе только три урока! – улыбнулся мой двойник.
– Только три? – переспросил я, потому что соображалка моя всё ещё буксовала спросонья.
– Для всех – пять, а для меня – три! – заявил двойняшка. – Последние два урока – физкультура, а я от физкультуры освобождён!
– Больной, что ли? – сглупил я. Ну, а чего вы хотите? Я же ещё даже не умылся! За окном мирно урчит автострада, в доме мирно пахнет свежим кофе и гренками, никакие монстры не пытаются меня сожрать – вот соображалка и отлынивает от работы!
– Голову включи уже! – хмыкнул мой двойник. – Я ж КМС! Кандидат в мастера спорта! Все школьные нормативы я давно сдал, пятёрку по физре за весь школьный курс экстерном получил, и теперь с чистой совестью использую эти часы на своих тренировках. Вот, кстати: можешь сослаться на мои тренировки, и сбежать из вашей редакции стенгазеты!
– А с утра сделать физкультуру нельзя было? Первыми уроками? Я бы поспал в субботу... – зевнул я.
– Не ко мне вопрос, – хмыкнул другой я.
– Ох! А батя же дома будет весь день! – спохватился я, подразумевая, разумеется, опасность попасться отцу на глаза в двух телах одновременно.
– Да ну? – двойник хмыкнул со смесью грусти и сарказма.
– Что, он и по выходным работает? – удивился я.
– Работает? А может, это уже как-то иначе надо называть? – вздохнул двойник, скривился, и махнул рукой: – Лично я – на пробежку! По субботам я себя балую роликами, скалодромом, и бассейном!
– Ого! – удивился я. – А по воскресеньям?
– Хардкорный мотокроссище! – воскликнул двойник, – Надо же отрываться, пока погоды стоят! – он подхватил спортивную сумку, и побежал.
– А пробегаешься ты где? Пробегиваешься,... пробегаешь...
– На шестнадцатом этаже, – ухмыльнулся двойник, натягивая кроссовки. – А ты как думал? Я бы и рад по пасторальным пейзажам пробежаться под пение птичек, но ты в окно выгляни: мегаполис вокруг! По улицам, что ли, шлёпать? У нас тут не Калифорния! Дождливых дней больше, чем сухих. Весь в грязи ушлёпаешься! А на шестнадцатом этаже и воздух, кстати, чище!
– Но у нас же нет столько этажей... – сказал я закрывшейся двери, почесал затылок, и понял, что речь идёт не о нашем доме, а об одной из тех высоток новых. Эх, надеюсь, в школе сегодня не будет контрольных – соображаю сегодня туго. Да, точно, вспомнил! Там ещё плакат рекламный – у них фитнес центр на шестнадцатом этаже. Маньяки похудания! Это ж если по лестнице подыматься – то уже никаких беговых дорожек и не надо!
До того, как уйти в школу, я ещё раз проверил электронную почту. На этот раз отписалась тётя Света – мамина подруга ещё с института. Извинилась, что задержалась с ответом, и призналась, что маму давно не видела, где её искать не знает, меня приглашала в гости и попросила сообщить ей мамин адрес, если я его найду. Остаётся надежда на Тётю Марию.
В школе ничего такого особенного или интересного не случилось. Вообще-то я пытался обнаружить слежку за собой в школе, и вычислить, кто ту записку подбросил. Безнадёжное дело! Ловил ли я на себе подозрительные взгляды? Да сколько угодно! Это же школа!
Подозрительные взгляды кидал тот неприятный конопатый тип, например. Сегодня он щеголял фингалом под глазом, и его подозрительные взгляды в мою сторону можно понять. Кидали подозрительные взгляды на меня девчонки – особенно на уроке русского языка. Не понял, почему. Если учитель вдруг задавал какой-то каверзный вопрос, то опять же все почему-то на меня косились. Оно так-то вообще, похоже, стало в традицию входить взгляды подозрительные на меня кидать! Короче, если в школе и есть какой-то шпион, тут его нереально заметить.
Вот, взять, например, ту странную девчонку с последней парты: волосы цвета золота и мёда, собранные в высокий 'хвост', и большие глаза на худеньком заострённом личике из-под аккуратной чёлки. Сидит за партой, всегда молчаливая, задумчивая, смотрит так отстранённо и мечтательно, и никого вокруг не замечает, даже учителей. Только если прямо на неё уставиться вопросительно – вздохнёт, и в окно отворачивается. Поди пойми что там у неё на уме. Точно не учёба, как я успел заметить.
Похоже было, что все её игнорируют, причём учителя – в первую очередь! Но я же в этой школе второй раз в жизни – откуда же мне знать, может она всегда так, и ничего в том подозрительного вовсе нет? Вот Антон, например, однажды с ней о чём-то потихоньку беседовал в коридоре. Ну, и Ксюша за ту последнюю парту подсаживалась пару раз на переменках: то с каким-то журналом цветным, а то просто с тетрадкой. В общем, я ещё поиграл в шпиона, но ничего подозрительного так и не заметил.
Перед уроками физкультуры я со школы убежал. Домой не пошёл – не захотел собрание редакции стенгазеты прогуливать. Просто интересно было посмотреть, чем эта затея у Алёны повернётся. А пока решил прогуляться, кота моего проведать. Ну, то есть не моего, конечно. Не в том смысле 'моего'. Моего знакомого кота. Однако на этот раз я его не нашёл. Походил по ближайшим дворам, позаглядывал по кустам, под машины. А что толку? Котёнок – он же в любую щель залезть легко может, куда уж мне за ним! Вот если бы я умел поисковые заклинания запускать! Эх! Оставил я кусочек курятины на бетонной тумбе под клёнами, да вернулся в школу – на собрание нашей редакции стенгазеты.
Грандиозный запуск нашей стенгазеты откладывался. Мы её ещё дважды или трижды переделывали потом. Или четырежды? Всякий раз все всем оставались довольны, но на следующий день Алёна метко выводила людей на мысли о том, что мы способны на большее. Вот и в ту субботу:
– Наша стенгазета должна стать откровением! Особенно первый выпуск! Это же так важно, первое впечатление! – говорила она, и все, конечно, соглашались: – Наша стенгазета должна потрясать!
– Что, вот, прямо в буквальном смысле? – уточнил я ехидно. – То есть, ты желаешь, что бы людей трясло при взгляде на наши труды? Так, может, ток подвести? Затрясутся как миленькие!
– Лёш? Это потому что ты такой не добрый? – поинтересовалась она, хитро прищурившись, – Или от того, что тебе думать лень напрягаться?
– Просто я склонен искать эффективное решение. Что бы наверняка! – отмёл я подозрения в свой адрес.
– Хорошо, давайте обсудим, от чего кроме электрического тока может трясти человека? – запустил мозговой штурм Антоха.
– От смеха!
– От страха!
– От возмущения! – посыпались предложения. Я не успевал следить, кто что предлагает.
– От неясных предчувствий!
– И что бы волосы на голове шевелились!
– Тогда давайте контрольную объявим по всем предметам! – вполне логично предложил кто-то из девчонок. – С проверяющими из министерства!
– Ни в коем случае! Заведомую дезинформацию мы давать не будем! – заявила Алёна, и тут же радостно подпрыгнула, хлопнув в ладоши: – Мы дадим намёки, недомолвки, и пищу для фантазии!
И тут выступил Венька, авторитетно заявив: – У нас тут что? Клуб по спасению мира! Значит, пугать будем концом света!
– Внимание, оглашаю нашу платформу и генеральную линию! – заявила Алёнка, вскочив на стул. Она, вообще-то, на стол вскочить примерилась, но в последний момент, видимо, передумала. Может до неё дошло, что её юбка коротковата, что б по верхотуре разной лазить. – 'Эффект бабочки' помните? Так вот, главная идея у нас простая: всякий плохой поступок может породить цепочку следствий, ведущую к нежелательным изменениям будущего. Ещё проще: всякий плохой поступок увеличивает вероятность плохого будущего. Ну, там, катастрофы грандиозные, вплоть до вторжения хтонических чудовищ. Всякий хороший поступок, соответственно, увеличивает шансы на спасение!
Возражений не нашлось. Хотя Венька что-то такое, наверное, обдумывал, сосредоточенно хмурясь, но так и не высказался. Высказывались другие, и не по сути, так что обсуждение быстро скатилось в незначительные детали.
– А чикинить луки в инсту – это как? Хорошее? – с очень серьёзным тоном спросила Ксюша, и лицо у неё было такое, прямо, озабоченное судьбой мира.
– А то! – воскликнула наш вождь и предводительница, – Красивый лук – это ж мощный сигнал в мир! Пусть нам не дано предугадать, как он отзовётся, но ясный же пень, что непременно отзовётся положительно в перспективе!
Короче, в свете новой генеральной концепции нашего клуба, весь материал пришлось переписать ещё раз. Заметки, которые в обычных стенгазетах идут под заголовком: 'а вот вам интересный факт', у нас получили статус скандального открытия, разоблачения, и попадали под заголовки: 'вы и не подозревали страшную правду!', или 'что учителя скрывали десятилетиями?'.
При этом прямых утверждений мы не делали, но давали читателю возможность самому себя напугать. Вот, например, как-то так: 'А Вы знаете, что агрегатных состояний вещества на самом деле насчитывают аж пятнадцать, а не четыре, как утверждают наши учебники?! Чего ради учителя скрывают страшную тайну?!! И казалось бы, при чём тут порабощение человечества?!!!'
Или вот: 'Тщательный анализ показал корреляцию опозданий Горохова с предсказанными фазами невидимой планеты Нибиру, и страшным пророчеством древних Майя! Теперь, по мнению наших экспертов, вопрос лишь в том, скольким из нас удастся выжить в грядущем катаклизме'.
– А вдруг Горохов захочет кому-то за эту статью уши оторвать? – робко поинтересовалась девочка, переписывавшая заметку про несчастного Горохова в новой редакции Алёны.
– Это было бы здорово! – заявила наш редактор и вождь. – Скандал нашей газете только на пользу! Представьте, какую сногсшибательную статью мы выпустим на следующий день! 'Гороховская мафия наносит ответный удар по честной прессе!', 'Гороховщина: причины духовной катастрофы'!
– Как бы, мне-то хотелось бы уши свои при этом в целости сохранить! – возразила автор редактору. – Не то что бы я струсила перед тлетворной угрозой Гороховщины, но мои уши дороги мне как память о маме!
– А ты подпишись псевдонимом! – не моргнув глазом выдала решение наш редактор и предводитель: – Что б никто не догадался. А подпишись 'Алексей Чемпионский'!
– Эй! Что за подстава?! – возмутился я.
– Пф! Тебе-то чего терять? Горохов тебе и так мстить будет месть страшную! Это после того, как ты давеча его в травмпункт отправил!
– Чего? Я? Что за поклёп?! – возмутился было я.
– Ау! Мальчик! – подозрительно ласковым голосом обратилась ко мне Алёнка. – Меня зовут Алёна. Мы с тобой учимся в одном классе. Сколько пальцев я показываю?
– Два, – недоумённо признал я очевидное.
– Правильно! – обрадовалась эта чертовка. – Значит, мозг тебе не шибко повредило, жить будешь! Только резких движений головой избегай, амнезированный ты наш!
– Тебе память, что ли, отшибло? – подхватила её верная подружка Ксюша, и пояснила: – Ты же на днях Горохову расправой при всех угрожал. А вчера вбил ему глаз внутрь черепа! Вспоминаешь? Горохов – это конопатенький такой, вечно тебя задирает. Вспомнил?
– Ах, да! – до меня вдруг дошло: это мой двойняшка вчера, видимо, таки дал конопатому то, чего тот давеча у меня так выпрашивал! Так это и есть Горохов! Ага, ясно, буду иметь в виду.
Видел я того Горохова – глаз как глаз, нормальный, человеческий. И фингал так себе, ничего особенного. Пройдёт через пару дней. Было бы из-за чего статью в стенгазету писать! Ох уж мне эти падкие до сенсаций журналюги! Вернее одна конкретная. И вот ведь какая штука: не могу я на неё злиться, когда она рядом! Совершенно невозможно! Она обязательно что-нибудь такое скажет и рожицу состроит умильную, и злиться враз перехочется.
– Вот, кстати, великолепный материал! 'Жестокая расправа! Сын олигарха покалечил несчастного Горохова за намёки на связь олигарха с мафией!'
– Это не правда! – возмутился я. Нет, ну вот есть совесть у человека? Я ей великодушно прощаю одну подставу, а она тут же придумывает мне другую!
– Вот так и будешь по школе кричать! А мы в следующем номере дадим опровержение! Обязательно! Вот такое: 'Алексей, КМС по военно-прикладным видам спорта, избивает небезызвестного Горохова не из-за связи своего отца-олигарха с мафией, а из мести за то, что Горохов запустил тряпкой в голову учительницы литературы, к которой наш спортсмен испытывает нежные платонические чувства!'
– Чего тебе от меня надо?! – прямо спросил я, чувствуя, что краснею до корней волос.
– Вот деловой разговор! – обрадовалась Алёна. – С тебя ещё две статьи. Спасибо! С тобой приятно иметь дело!
– Да вот фиг тебе! – обиделся я. – Настоящие спортсмены не ведутся на поводу у шантажисток с красивыми глазами!
– Спасибо, – смущённо пробормотала Алёна, потупив взор, и зарумянилась, – такой шикарный комплемент! Хнык!
– Ладно, пиши про мои платонические чувства к литераторше, – милостиво разрешил я, не устояв перед этим её взглядом, – так уж и быть! Глядишь, литераторша поверит, и перестанет мне тот 'полёт' поминать! А потом я тебе уши оторву, и ты про меня разоблачительную статью напишешь: про тиранию, и что я – босс мафии!
– Как ты можешь?! – возмутилась Алёна, ни разу не испугавшись, – Как ты можешь отрывать такие красивые уши девочке с такими красивыми глазами?! Варвар!
– Самому жалко! – вздохнул я. – Но придётся! Я потом буду плакать в раскаянии! Обязательно!
– Давай компромисс, – прикрыв ладошками свои уши, вздохнула она.
– Да на! Жалко, что ли! – объявил я, выставляя на заваленный заметками и черновиками стол пакет с конфетами из своей сумки.
– Чай! – обрадовалась Ксюша, откладывая в сторону картинку, над которой кропотливо работала: на той картинке жуткое привидение через соломинку высасывало мозг бедного Горохова.
Так в ту субботу и не случилось ничего такого 'шпионского' или подозрительного. Ну, кроме того досадного случая в музее.
Значит, так: после редакции стенгазеты я на скалодром отправился. Признаюсь, скалодром я полюбил. Особенно потому, что мне тот первый подъём в мире магии, монстров, и Проклятых Пустошей на Охранный Вал вспоминался. Как-никак а то был первый урок магии в моей жизни.
А после мне вместо автобуса подвернулась маршрутка. Не могу сказать, что все их маршруты знаю – так, глянул на название конечной – вроде бы где-то в нужную сторону. А маршрут оказался замысловатый. Мне даже любопытно стало посмотреть, куда эдак меня завезут. Однако этот любопытный вопрос пришлось оставить без ответа: я увидал в окно здание исторического музея, и выскочил на ближайшей остановке.
Тут сравнительно недалеко есть хорошая библиотека, и мне вдруг вспомнилось, что я же намеривался книжки про магию поискать. В книжных магазинах смотрел уже. Вот, подумалось мне, что ещё и в библиотеке надо обязательно поискать: ведь в книжных магазинах только новые же книги продают. А сейчас среди книг стало столько много коммерческих проектов попадаться, что среди них сложно стало настоящую-то книгу отыскать. Вот мне и подумалось, что имеет смысл среди старых книг поискать, среди книг тех времён, когда писали не ради зарабатывания лёгких денег с доверчивых читателей, а ради пополнения сокровищницы человеческой культуры.
И только когда маршрутка уже укатила, я спохватился, что читательского-то билета в библиотеку у меня нет. С собой у меня из документов были только пропуск в спортзал, да справка в бассейн. Так что я пошёл в музей. Время у меня свободное ещё оставалось, дел особых не было, и хотелось спокойно подумать в тишине, что мне дальше-то делать.
Почему я так подробно дорогу рассказываю? Что бы показать, что пусть и не специально, но петлял я как заяц, запутывая следы, принимая неожиданные даже для себя самого решения в последнюю минуту – короче, вычислить, куда я направлялся, враг бы не мог. Да и выследить мои блуждания шпионам было бы, я думаю, затруднительно. При чём тут шпионы? Давайте, я всё по порядку буду рассказывать.
Итак, пошёл я в музей. Тишина, спокойствие. И вот я так бродил бесцельно и праздно среди исторических экспонатов, пока мне на глаза случайно не попалась каменюка с забавными закорючками, выбитыми тысячи лет назад неведомым похабником.
Я невольно расплылся в улыбке, и, не сдержавшись, хохотнул.
– Простите, Вас заинтересовала эта надпись, – обратился ко мне кто-то сзади. Я оглянулся, и встретился взглядом с высоким, суховатым, интеллигентного вида старичком с умным лицом, и пронзительными чёрными глазами. Одет он был в немножко помятый, но вполне приличный костюм.
– Могу я поинтересоваться, чем? – осторожно спросил этот интелегентного вида пожилой человек, невызывающей подозрений наружности.
– Просто забавно! – ляпнул я, не подумав, – 'Токинок означенный львом'! Подумайте, сколько времени и упорного труда нужно было этому шутнику, что бы выбить в камне обзывательство! Это ж он, поди, медным долотом долбил? Мягкой медью по граниту – это вам не мелом на заборе!
– Ну, – задумчиво протянул мой нечаянный собеседник, – это ранний железный век, так что, инструмент вполне мог быть стальной.
– А и всё равно! – отмахнулся я. – Тысячи лет прошли, и уже давно не осталось памяти, кто такой этот Токинок, и чем он насолил неизвестному каменотёсу, а обзывательство живо, да ещё в музее выставлено! Разве не смешно?
– Но погодите, 'обозначен львом' – это больше похоже на похвалу! – удивился было этот интеллигентный старичок, но тут же принялся задумчиво и неспешно рассуждать вслух:
– Хотя, если подумать, Вы, молодой человек, должно быть зороастрийские корни понимания космического мироустройства древних саков имеете в виду, да? У саков зороастризм был тесно сплетён со знаменитым скифским звериным символизмом. Тут игра символов: лев – вроде как храбрость, но в то же время он – царь хищников, а хищники олицетворяют Тьму – зло. Им противостоят силы Света, авангардом которых выступают быки, бараны, козлы. Это старая песня о борьбе добра и зла!
Эк умные люди могут наворотить премудростей вокруг сущей ерунды, если постараются!
– Да ну? – хмыкнул я. – Всё же куда прощё! Тут не 'обозначен', а 'означен', даже, скорее, 'выделен', если дословно. И если вот эти закорючки слитно прочитать, и придыхание не тут делать, а вот тут, то это 'выделен' легко превращается в 'обделан', в самом некультурном смысле! В целом получилось едва прикрытое обзывательство, которое можно было с натяжкой выдать за ошибку читающего. Ну, типа: – 'я не виноват, что вы читаете с ошибками!' Хи-ы!
Вот только тут до меня дошло, что я несу! Надпись на каменной табличке была совсем не на нашем языке! Очень даже не на нашем! Там вообще не буквы – закорючки какие-то!
Старичок смотрел на меня с любопытством. Провал! Нельзя мне было бдительность терять! Надо драпать!
– Шутка! Не удачная! Простите! О, я уже опаздываю! Увлёкся! Простите!
И я рванул прочь! И пока бежал, сообразил, что старичок что-то не особо удивился-то моей способности мёртвые языки понимать! Он что же, знает, что я пришелец из мира магии? Спину и затылок обдало холодом. Если и впрямь меня уже вычислили – беда!
– Письменность саков вообще до сих пор не поддаётся расшифровке! – донеслось мне вослед. – Постойте! Иссыкское письмо...
А моей магической способности понимать всё, что ни поподя – всё поддаётся, даже почерк наших докторов, наверное, разобрать смогу! Куда уж там древним камнетёсам до наших докторов! И я так привык пользоваться этой способностью в чужом мире, что перестал обращать внимание на язык, на котором мне говорят или пишут. А тут надо быть внимательным! Надо за языком следить! Ай, балда же я! Ай, балда!
Расстроенный, кляня себя на чём свет, вернулся я домой окольной дорогой, проходными дворами и проходными супермаркетами. Эх!
А пока я гулял по скаладромам да музеям, и бегал от подозрительного профессора, папа решил в субботу вечером вывезти семью развлекаться в город. Семью – это местного меня и малышку Рози.
Потом двойник рассказал, что в машине отец с кем-то обсуждал дела по телефону, потом у него была деловая встреча, пока мой двойник с малышкой Рози смотрели новый полнометражный мультфильм в кинотеатре. Потом отец отправил их кататься на аттракционах, а сам провёл ещё одну деловую встречу в ближайшем кафе.
Мы было очевидно, что отец разрывается между делами и сыном, ухитряясь выкраивать время для сына там, где времени-то у него и нет. Неужели непонятно?! Но местный я при этом строил недовольные рожи, хмурился, и лишь вздыхал печально. Вот Рози – молодец! Малышка осталась очень довольна всем.
А я, пока они развлекались, вернулся домой, покушал, успокоился. Сказал себе: – 'Не надо себя накручивать!', и ещё сказал: – 'У страха глаза велики!'. Если подумать, то чего переживать-то? Подумаешь! Школьник разгильдяй пошутил в музее, дескать, обзывательство он в древних письменах разобрал! Уж и пошутить нельзя? Полиция ищет убийцу инопланетного монстра? А ко мне какие вопросы?! Что, человек на видео на меня похож? Да мало ли похожих человеков! У каждого, считай, две руки, две ноги, и голова о двух ушах! А я – обычный школьник. Записки кто-то странные подбрасывает? Ну, пошутил кто-то удачно. Всё утихнет, уляжется. Дайте только время.
Пожарил себе в микроволновке попкорн, и забрался с ногами в кресло кино смотреть: нашёл в интернете хорошее кино – что бы и с приключением, и с загадками, и с экшеном, и с лирикой. И знаете что? Сижу, смотрю, и чуть ли не поминутно оглядываюсь. Такое тягостное чувство,... будто не ко времени я расслабился, бдительность надо проявить, а не кино смотреть. Что за дела? Поставил кино на паузу, и подумал. Крепко подумал, а не абы как! Вывод: всё в порядке, можно лопать попкорн с чистой совестью! А вот как думать перестал, а стал чувствовать – плохо всё! Надвигается, нависает беда!
Убрал попкорн, выключил кино, и принялся как следует чувствовать. Постепенно пришёл к мнению, что чувствуется что-то такое. Вот, выдался денёк спокойный: ни тревог, ни угроз, ни недоразумений странных. Ну, почти – если недоразумение в музее не считать. Казалось бы.
А чувство такое, будто это затишье перед бурей. Будто сжимается вокруг меня хоровод грозящих неприятностями неучтённых мною факторов, и чужого внимания, и враждебной воли. Сжимаются в тугую пружину. Дам событиям идти самотёком – рванёт та пружина бедою, закрутит водоворотом опасных событий!
Хм. Ну, я же не истеричная барышня, да? Я боевой маг! Ну, недоучка и неудачник, да. Но всё-таки, какой-никакой, а маг. А это значит что? Значит, на подобные предчувствия мне следует внимание обращать самое серьёзное! А это в свою очередь ведёт меня к чему? К тому, что нужно готовиться! Разумом я пока опасности не вижу. Значить, дёргаться не стану. Но готовиться надо.
Значит так: хватит откладывать, надо срочно найти место, и приступать к тренировкам с катаром. Разобраться, как он на руку мне прыгает. Допустим, боевой магический артефакт сам ко мне телепортируется. Но как он решает, когда нужно телепортироваться ко мне? Двойник мой прав: скорее всего, катар реагирует на какой-то сигнал от меня. Эмоцию, мысль, движение. Надо разобраться.
Далее: магию в себе надо попытаться развить, разбудить, рассмотреть. Для этого мне нужно что? Для этого мне нужен кто – сенсей наш – Железный Дровосек. Но его нет, он в другом мире. Значит, надо хорошенько вспомнить всё, что он говорил, всё, чему пытался научить. Опять же, мне нужно место, где меня никто не потревожит, и я ничьего внимания не привлеку, и никакие телевизоры случайно не сожгу.
И третье: надо быть готовым дать дёру. Так, на всякий случай. А не заглянуть ли мне в щель между мирами? Так, без перелётов, просто посмотреть, не видать ли там каких маяков, на которые я мог бы прыгнуть?
Вот! Какой я молодец! Ай да Лёха, боевой маг! Хорошо всё спланировал! А раз так, досмотрю ка я кино! И попкорн доем – не пропадать же добру!
Знаю, что вы подумали, но нет – сразу после кино я занялся делом. Я всё размышлял, где бы мне место такое найти, что бы с магическим оружием спокойно потренироваться. Что бы безопасно, без нечаянных свидетелей. А ещё я же малышке Рози обещал лунный свет в достаточном количестве. И вот меня тут вдруг осенило: крыша – идеальное место! Самое то, для таких как я, Бетмен, и Карлсон! Крыша у нашего дома плоская, с надстройками для лифтовых механизмов. Что там на крыше делается – с земли не видно. Вот же где я могу с катаром поупражняться! И легенда уже даже придумана: наблюдения за Луной. Я даже телескоп любительский на шкафе в одной из комнат видел – за коробками с новогодними игрушками. Приметил я его, когда мы с двойником в первый ещё вечер искали, куда бы катар мой припрятать. Осталось только ключ от чердака раздобыть. А ключ наверняка у кого-то из жильцов самых верхних квартир есть!
