Текст книги "Иной край неба. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Андрей Чародейкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 39 страниц)
План по поимке зловредного шпионского профессора возник в моей голове, как Солнце над землёй: с утра я проснулся с ощущением, что всё решено, что профессора надо ловить, и я его, заразу очкастую в шляпе, поймаю! Как бывает перед рассветом, когда Солнце ещё не показалось, но всем уже понятно, что наступает день: небеса светлеют, звёзды поспешно гаснут, птицы просыпаются, и вовсю будят мир. Я заправил постель на своей раскладушке, и отправился чистить зубы. Конфуций меня поприветствовал.
Тогда, словно первые лучи над горизонтом, всплыли мысли: – 'Конфуций – замечательный! У меня есть супер-кот!'. И, не успела ещё душа нарадоваться разгорающейся на горизонте надежде – как Солнце выкатило в небо, одним лишь фактом своего явления разорвав остатки ночного отчаяния и безнадёги, и зашвырнув ошмётки тьмы за горизонт! Та-да!! В голове у меня сложился план, простой и ясный: мы с Конфуцием легко выследим любого шпионского профессора! Надо сначала выманить злодея из его логова на свет, затем натравить на него кота, а там кот отследит нашего 'Мариарти'! Конфуций же – прирождённый следопыт и охотник! Кот спокойно пройдёт под носом у самых бдительных часовых!
– Доброе утро! Завтракать будешь? – обрадовалась мне мама.
– Доброе, мам!
– Доброе утро! – обрадовалась Дашка, которая как раз завтракала. Рядом стояла собранная школьная сумка.
– Доброе, сестрёнка! – согласился я, присаживаясь за стол.
Пока жевал, я успел отыскать у себя визитку того профессора, и отправил ему СМС: – 'Я знаю, что вы сделали с нашим Лёхой!'.
– Завтракай быстрее! – поторапливала меня сестрёнка. – Раз уж ты сам рано встал, то проводишь меня до школы! Только быстрее давай! Время!
– Дашка! – всплеснула руками мама. – Ты брата и так заболтала своей болтовнёй!
– Что болтушка Дашка, мол, это кто-то выдумал! – отмахнулась та. – А болтать-то мне когда? Мне болтать и некогда!
– Ой, гляди! – пригрозила мама. – Сбежит Лёшка, и возвращаться к нам не захочет!
Я тут же заверил их, что обеих люблю, и ни за что не сбегу! Ну, то есть уехать мне так и так придётся, но я их не брошу и не забуду!
Сестрёнка вытащила меня за порог, когда я ещё дожёвывал свой завтрак.
– Нам ещё нужно обсудить план! – заговорщицки зашипела она мне.
– Какой план? – не понял я сразу.
– Как это какой?! План, как папу с мамой снова свести!
Расколдуй колдун корягу! Ну почему, почему?! Почему в моей сказке нет очаровательной фразы: – 'А потом они все жили спокойно, без приключений, и всю следующую неделю ничего не происходило!'?! Ну, хотя бы пару дней! Вон, люди годами живут спокойно!
Тем временем сестрёнка пересказывала мне сюжет замечательного фильма 'Двое: я и моя тень'. Там родителей, кажется, заперли на яхте, одних. А яхту, кажется, для верности сняли с якоря и вытолкали в бескрайнее синее море? Не помню уже подробностей. Потом она вспомнила очень кстати другой замечательный фильм. Там дети заперли родителей в погребе, и отказались выпускать, пока те не помирятся.
– Не хочу показаться занудой, но это, вообще-то, уголовная статья, – заметил я.
– Прекрасно! Я-то ещё не подлежу уголовной ответственности, за меня родители отвечают! Вот, путь бы их и посадили за меня в тюрьму, в одну камеру! – заявила сестрёнка.
– Ну, ты даёшь! – ужаснулся я.
– Ладно, шучу! Ещё можно было бы их в космос вдвоём запустить!
– Как?
– А вот как ты рассказывал: на стратостате! Испытательный полёт! И пусть потом им приземляться в тайгу придётся! Совместное преодоление трудностей сплачивает!
– Нет пока ни одного стратостата у отца.
– Сошьём!
– Это тебе не платок носовой!
– Тогда давай их в том бункере запрём! Про который ты рассказывал! Ну, где датацентр!
– Ох, сестрёнка!
– Ну, придумай уже что-нибудь! Что я одна стараюсь?!
И тут у меня зазвонил телефон! На экране высветился номер подозрительного профессора! Я быстро сунул трубку Дашке, и попросил:
– Скажи, что ошиблись номером! Ты не писала никаких СМС!
– Алло? – спросила Дашка, кидая на меня подозрительные и настороженные взгляды. – Нет, я Вам не звонила, Вы ошиблись! Что Вы, конечно же я Вам не писала СМС! Алексей? – Дашка покосилась на меня, а я сделал страшные глаза, и провёл ребром ладони по горлу. – Нет, я не знаю никого по имени Алексей. У меня в телефоне только имена девочек!
Я выхватил у Дашки трубку, и нажал отбой.
– Спасибо, сестрёнка!
– А это что сейчас было?
– Да так, мелкое хулиганство телефонное, – отмахнулся я.
– Значит, сделаем так, – подумав, я стал излагать сестрёнке свой план: – Мне нужно вернуться в город, к отцу.
– Ты... уже? – Дашка расстроилась: – Что, я и в самом деле тебя болтовнёй своей достала?
– Дело не в этом, – успокоил я её. – Но если меня не будет рядом с отцом, то как мы их сведём вместе? Мне надо контролировать ситуацию с той стороны.
– А! -Дашка тут же обрадовалась. – Тогда, конечно, ладно! Но у тебя уже есть план, как их свести?
– Пока нет, но я что-нибудь обязательно придумаю! – заверил я сестрёнку. – Будем на связи!
Сестрёнку Дашку я в школу проводил, теперь нужно было заскочить к маме – попрощаться, пообещать наведаться в гости, всё такое. А потом мне нужно в город – шпионов ловить! Пора расставить точки над 'ё'!
Однако, 'попрощаться и всё такое' затянулось часа на полтора. Мама меня покормила, с собой собрала вкусного в дорогу, проверила, что её старый телефон, который она мне отдала, работает, и ещё чего-то делала, спрашивала, наказывала.
Я тем временем отправил профессору ещё одну СМС: 'Прошлый раз в метро у Алексея была опасная штука. Не знаете, куда оно делось? А я знаю! Встретимся'
А где же встречу назначить? Я задумался. СМС-ка улетела.
Ответ от профессора пришёл, когда я уже ехал в автобусе.
'Где и когда?' – интересовался профессор.
А я уже придумал, где и когда!
'Приходите в школу на третьей перемене' – отправил я СМС, и выключил сотовый – а то вдруг они телефон могут отследить!
В школе будет много народа, и все – школьники. Все бегают, орут. Взрослый человек будет легко выделяться из толпы. А мне в той толпе будет легко затеряться. Но я не стану! Я туда вообще не пойду – Конфуций пойдёт за меня. Но шпионский профессор пусть думает, что я где-то в толпе школьников!
Через полтора часа мы с котом сидели на скамеечке во дворе дома напротив школы.
– Вон там – школа. Там вход внутрь. Дверь, – втолковывал я Конфуцию. – Враг уже должен быть внутри. Возможно, враги устроили там засаду на меня. Будь осторожен. Сейчас я врага оттуда выманю и тебе покажу. Вот тут и начнётся твоя работа – работа для великого следопыта и охотника! Нужно выследить этого человека! Найти, где его логово! Понимаешь меня?
Кот гордо отвернулся, и снисходительно кивнул, дескать, – 'Не дурак! Было бы тут чего понимать!'.
– Конфуций, друг! Этого человека надо выследить! Мне очень нужна твоя помощь! Ты же прирождённый следопыт и охотник! Ты поможешь мне?
– Мяау!
– Я буду ждать тебя дома. У нас дома. Приготовлю для тебя вкусный, сочный кусочек говядины!
Дальше было просто: я включил сотовый, и отправил профессору такое сообщение: – 'Прошу простить, но сегодня не получится. Завтра сообщу новое время и место!'
И снова выключил свой телефон. Через минуту в дверях школы появился тот самый профессор.
– Это он! Фас! – срывающимся шёпотом прохрипел я коту. Кот глянул на меня и покачал головой. Наверное, ему слово 'фас' не понравилось. Я состроил виноватое лицо и пожал плечами. И Конфуций припустил через дорогу, задрав хвост трубой. А я затаил дыхание: а ну как сейчас хитрый профессор сядет в автомобиль – и лови ветер в поле! Но профессор пока что двинулся вниз по улочке, а Конфуций трусил прямо за ним.
Тогда я тоже поспешил убраться подальше – что бы ненароком не попасться на глаза каким-нибудь агентам, которые, может быть, профессора караулят. Лучше мне пойти домой. Теперь мне остаётся только ждать, переживать, нервничать, сгрызть ногти до мяса. Ах, да – и приготовить сочный кусочек говядины для одного замечательного супергероя.
А потом, вспомнив, я позвонил своей маме, что бы сказать, что у меня всё в порядке, я добрался, куда собирался, благополучно. Добавил, что связь тут у меня будет регулярно пропадать. Пообещал на следующих выходных приехать в гости. И снова выключил телефон.
Когда я уже шёл по нашему двору, с улицы въехало такси, подкатило к нашему подъезду, и оттуда вышла... малышка Рози!
– Алёша! – закричала малышка, и бросилась бежать ко мне, и в глазах её блестели слёзы.
Заколдованные кочерыжки, сегодня же суббота! Рози приехала на выходные! Но почему она такая взволнованная? Почему она плачет? Что-то случилось?
Я присел, и едва не упал, подхватив влетевшую в меня малышку.
– Что стряслось, Рози? – спросил я напряженным голосом.
– Я так за тебя боялась!
– За меня? Рози, я же боевой маг! Бояться надо за моих врагов, переживать, что бы я их не сильно перекалечил! – отшутился я, нарочито бодро улыбаясь.
А малышка на меня ТАК посмотрела! И я вдруг разглядел в её глазах отражение образа доблестного рыцаря. На целую долгую секунду я почувствовал себя крутым рыцарем в сияющих доспехах! Не могу сказать, что мне это ощущение не понравилось, но какой я рыцарь, если честно? Эх!
– Пойдём, попьём чай с бубликами и с малиновым вареньем вприкуску! – предложил я. – И ты мне расскажешь, как у тебя дела в школе.
Рози радостно согласилась, и мы пошли домой. Но всё оказалось не так просто. Папа был дома. И папа был очень сердит. Но, к счастью, не настолько 'очень', что бы не сдержаться при малышке Рози. Я тут же принялся суетиться вокруг неё, заварил нам всем чай, взялся пожарить гренки – Рози их очень любит с мёдом и молоком. Гремя посудой, я засыпал малышку вопросами об её успехах в школе. Ответы мне очень не понравились!
Рози рассказывала про планеты Солнечной системы, про спутники Юпитера, про вулкан Олимп на Марсе, про кометы с газово-пылевыми хвостами. Она явно злоупотребляла ментальным комплексом, или как там эта штука правильно называется. А я опасался, что подобные злоупотребления ментальной магией могут быть опасными для нежных детских мозгов и психики. Но не мог же я при отце выговаривать малышке!
Отец восхищался тем, как много книг успела проглотить бедная Рози, и тем, как хорошо она всё прочитанное помнит. Я же старался перевести разговор на обсуждение учителей и одноклассников. Расспрашивал малышку про её новых знакомых. По ходу разговора папа оттаивал, хмурился при взгляде на меня всё меньше, улыбался малышке Рози всё чаще. Наконец девочка наелась, и её сморил сон. Рози ведь рассказывала мне, что её магический симбиот потребовал много сна в обмен на способность закачивать книги сразу в память.
Наконец, я проводил сонную малышку в её комнату, а сам с тяжёлым сердцем вернулся на кухню к отцу. Что я буду ему рассказывать, я не знал. Опять нужно что-то врать! Не могу же я сказать: – 'Извините, Ваш сын пошёл на встречу со шпионским профессором, и сгинул бесследно, а я – его двойник из другого мира!'
Однако оправдываться и врать мне, к счастью, на этот раз не пришлось.
– Я знаю, где ты был! – заявил отец прямо.
– Прости, – просто попросил я.
– Мне позвонила тётя Мария, – сказал отец, и заметно помрачнел, – обзывала меня, обвиняла, что я ребёнка от матери скрываю, а мать от ребёнка, понимаешь, прячу! Какого чёрта, сын?! Почему, ну почему, ты обращаешься к каким-то совершенно чужим тётям, да ещё таким вредным тётям, вместо того, что бы сначала спросить у меня? Я что, когда-то тебе лгал? Я тебя тираню?
– Нет, пап, что ты! Вовсе нет! – пытался я оправдаться. – Я просто не подумал...
– Но ведь разыскать эту тётю Мотю... Марию... не важно, но ты додумался! Спроси ты у меня, я бы сам тебе адрес матери сообщил! – отец продолжал сердиться.
– П...правда? – я удивился.
– Что, она думает, что хорошо от меня спряталась, да? – неожиданно он ухмыльнулся.
– Как ты её разыскал? – опять удивился я. – Я-то, даже зная координаты GPS их дом еле отыскал!
– Координаты GPS? Тётя Мария настолько прогрессировала, что знает такое умное слово? – удивился отец, и хмыкнул.
– Нет. Мне сестрёнка сообщила. Дашка.
– Сестрёнка? – тут отец помрачнел, глаза его потухли, уголки губ опустились, и весь он как-то осунулся, и даже постарел вмиг.
– А давай пригласим её к нам в гости? Дашку, – предложил я. – Вот увидишь, она хорошая!
– Она не приедет! – перебил меня отец. – Мать не отпустит.
– Да с чего ты взял?! – возмутился я.
– Она меня ненавидит, – выдавил отец хрипло, отвёл глаза, и досадливо поморщился.
– Вовсе нет! – заявил я, но тут же стушевался под пристальным взглядом отца. – То есть, мне так не показалось. Мама очень спокойная, и... и очень милая! Она просто не умеет ненавидеть! – горячо закончил я. Но отец на это только улыбнулся печально-печально, и сказал:
– Но она умеет любить. А значит – умеет и ненавидеть. Это же две стороны одной монеты. От любви до ненависти – один шаг.
Мы помолчали. Я был ошарашен, и не знал, что сказать. Наконец, отец грустно вздохнул, и поинтересовался:
– Когда ты к маме собираешься?
– Пока не знаю, – пожал я плечами. – Я тут три учебных дня прогулял, думаешь, мне это с рук сойдёт? Там наверняка какие-то контрольные были – придётся пересдавать.
– Я рад, что ты это осознаёшь! – отец тепло улыбнулся мне.
– Ладно, пап, пойду я, мне ещё уроки за три дня делать! – я вздохнул, и замялся.
– Ладно, только пообещай, что больше никаких тайных побегов, сын!
– Обещаю, отец, – а что мне оставалось?
И я ушёл в свою комнату. Знал, что никакие уроки мне сейчас, конечно же, в голову не пойдут. До самого заката я всё выглядывал в окно во двор, но моего кота всё не было. Ожидание делалось всё тягостнее, пока не стало совершенно невыносимо!
Уже вечерело. Я взял телескоп, и отправился на чердак..., нет – вернулся с полдороги. Взял ещё планшетник, пару бутербродов... подумал, и взял ещё бутылку минеральной воды, горсть конфет,... ах да – и плед – на всякий случай.
Со всем этим скарбом я ухитрился всё же забраться на крышу. Оттуда я намеривался высматривать в телескоп своего Конфуция, и вражеских шпионов. Ни того ни других не было видно слишком долго, и мне слишком надоело нервничать. Я решил немного помедитировать, что бы немного успокоиться. Уселся, закутался в плед, привалился спиной к кирпичам.
'Найдите в себе центр мирового пофигизма', – вспоминал я слова сенсея нашего, боевого мага по прозвищу Железный Дровосек: – 'Осознайте, что любые волнения и переживания – лишь пустая суета. Переживания ничего не изменят, они только отвлекают. Они то склоняют вас пугаться и отступать, то толкают лезть на рожон. Найдите в себе ту точку, в которой всегда сохраняется равновесие. Наплюйте вообще на всё. Расслабьтесь – от кончиков пальцев на ногах, через поясницу – до шеи, затем каждое мышечное волоконце в руках, теперь шею и лицо. Вам всё пофиг..., всё пофиг..., всё...'
Первое светопреставление
[суббота]
Меня отвлёк натужный гул, и далёкие раскаты грома. Какое-то время я ещё убеждал себя, что мне пофиг. Но гром всё нарастал, раздавалась далёкая, но гулкая такая трескотня, словно кто-то стальной горох по стальному же барабану рассыпал.
Я открыл глаза. Время было вечернее, низкие тучи нависли над городом, и было бы уже темно. Было бы, но низкие тучи над городом полыхали яркими отсветами пожарищ. Где-то в городе завыли сирены гражданской обороны.
Поднявшись на ноги, я обернулся: дальние окраины города пылали. Над пожарами кружились непонятные чёрные крестики в лучах прожекторов, с глухими 'бум!' расцветали фейерверком частые взрывы в низких тучах, а над далёкими крышами подымались фонтаны огня. Звонко и зло лаяли крупнокалиберные пулемёты, перечёркивая небо нитями трассеров, рвали низкие тучи скорострельные зенитные пушки, чертили дымные полосы ракеты. Крестики то и дело вспыхивали, словно спички, а лучи прожекторов гасли, один за другим. Но вот крестиков меньше не становилось. Сквозь грохот канонады нарастал жуткий, утробный вой. И весь этот ад быстро накатывался на мой город.
Не верю... не верю. Не верю! Что за бред? Бред же...
С оглушительным рёвом надо мной пронеслось звено сверхзвуковых истребителей. За ним – ещё звено. С другой стороны в небо поднялись чёрной стаей боевые машины вертолётного полка. На улице выли сирены. Электрический свет мигнул, и погас.
Бред, бред же!
Я схватил телескоп, и попытался разглядеть, что там происходит. Телескоп показывал мне как фанерные бипланы с чёрными крестами на крыльях, бомбят мой город.
Что за бред?! Фанерные бипланы начала прошлого века?!
Их были тысячи! Десятки тысяч! Они роились тучами! Они трещали пулемётами, и сбрасывали бомбы!
Крыша под моими ногами возмущённо качалась, и я чувствовал своими подошвами, как под каменными стенами, под фундаментом, сердито вздрагивает земля.
Какая возмутительно дурацкая галлюцинация! Видимо, я своей электрической магией что-то себе в мозгах пожёг. Но это же надо было так по-идиотски с ума сойти! Нет бы, что бы как все нормальные сумасшедшие, ну, возомнил бы себя... я даже не знаю... тихим инопланетным туристом с какой-нибудь планеты 'Ка-пец'. Ну, или пусть бы мерещились какие-нибудь чебурашки. Но это?!
Моя галлюцинация прогрессировала. По улице внизу лязгали гусеницами танки. А бипланы с крестами на несущих плоскостях уверенно и зло накатывали на город волна за волной. Обтекая очаги сопротивления, просачиваясь в бреющем полёте по ущельям улиц. Их сбивали сотнями, но, похоже, на этих 'этажерках' летели убеждённые 'камикадзе'.
Я принялся снимать всё происходящее на планшетный компьютер – электроника галлюцинациям не подвержена. Вот, отпустит меня приступ, и тогда я посмотрю эту запись, что бы убедиться, что это всё мне просто померещилось.
Вот в кадре – звено боевых вертолётов над пылающими домами. Хищные силуэты машин, нашпигованных радарными системами дальнего обнаружения, распознавания, целеуказания и управления оружием, обвешанных крупнокалиберными пулемётами, скорострельными пушками, управляемыми и не управляемыми ракетами. В тучах фанерных бипланов новогодней гирляндой засверкали вспышки, 'этажерки' осыпались горелыми головешками, бросались в землю сумасшедшими кометами с чёрными хвостами густого масляного дыма. Кстати: что-то попаданий у современного оружия выходило до странности не много.
Вдруг из густых тёмных туч опустился гигантский дирижабль! Вот уж чего я не ожидал увидеть даже среди устаревших бипланов. Как можно вообще до такого додуматься? Красный, с огромным, нагло ухмыляющимся чёрным черепом, намалёванным на носу, он опускался из густых туч торжественно, как вестник конца света.
В него, разумеется, тут же ударили ракеты, скрестились трассеры пулемётов, радостно вгрызлись скорострельные зенитные пушки. Огонь, дым и копоть мигом... растеклись по прозрачной сфере, мыльным пузырём окутавшей гигантский цеппелин, и... ничем не смогли ему повредить! Чёрный нарисованный череп всё так же спокойно и нагло лыбился на красном фоне.
А через секунду враг ударил! Вертолёты разорвало в клочья, огненный вихрь пронёсся по земле, и огонь защитников города смолк. Буквально три минуты, и невредимый красный цеппелин с чёрным черепом снова медленно и величаво ушёл вверх, скрылся в плотных тучах. Снова из туч налетели рои фанерных бипланов, и накинулись на пылающий город с ещё большей яростью, чем прежде. Снова проревели над головой сверхзвуковые истребители – и снова – впустую.
Современные радары что, не видят фанерные бипланы? Или сверхзвуковые истребители проносились слишком быстро, что бы успеть прицелиться в слишком медленные 'этажерки'? Впрочем, что я горожу! Какие цеппелины, какие бипланы?! Это всё бред! Этого не может быть вообще никак!
Стаи злобных бипланов с крестами на плоскостях голодными волками рыскали над моим городом. Стрекотали автоматные очереди, кое-где подымались дымные змеи от реактивных снарядов мобильных ракетных комплексов и ПЗРК. Брызгая щепками и горящим маслом со страшным воем падали разбитые фанерные бипланы. Однако фанерных самолётиков, на мой взгляд, что-то не становилось меньше. А земля то и дело сотрясалась от ударов бомб.
Вот надо мной пронеслось звено 'крестов'. Вот очередная бомба ударила всего в квартале от нас. Дом подомной вздрогнул, крыша толкнула меня в ноги, а в следующее мгновение по ушам жахнуло горячей ударной волной, и окна нашего дома брызнули осколками стёкол.
Бред! Не верю! Это всё мне мерещится! Должно быть, я просто заснул на крыше, пока медитировал! Ну, конечно же! Это всё сон! Бредни моего глубокого подсознания! Как мне сразу полегчало-то! Я поднялся на ноги, рукавом стёр кровь из носа, выпрямился, и принялся смотреть, как злые фанерные бипланы терзают мой город, всё ещё не веря в реальность происходящего, отстранённо, словно был на премьере глупого голливудского фильма.
Вот ещё звено крестов прогудело у меня над головой, и кинулось в сторону центра. Один из них взвыл, разбросал щепками две из четырёх плоскостей, и, крутясь вокруг собственной оси и натужно воя, пронёсся прямо над моей крышей в сторону нашей школы. С верхних этажей недостроенной высотки ещё раз ударил ПЗРК, и застрекотали автоматы. Тяжёлый бомбовоз разорвало прямо в воздухе, осколками и ударной волной разметало 'кресты', что оказались поблизости. Но с противоположной стороны уже закладывали крутой вираж другие бипланы, и вот уже их пулемёты выбивают фонтанами бетонную крошку из той высотки.
Я снял на видео, как сбитый биплан рухнул на маленькую площадь прямо перед школой, взметнув волну из обломков асфальта. Затем отметил, что автоматы на высотке замолчали. А потом зловещий красный цеппелин с намалёванным чёрным черепом нагло спустился из туч над стадионом, что в нескольких кварталах от нас. Со стадиона то и дело подымались ракеты – похоже, там развернулись какие-то военные машины. Они уже сбросили с неба на землю целый рой 'крестов', жадно потянувшихся было к центру. И вот теперь на них надвигается зловещий дирижабль.
Снова ударили ракеты, пулемёты, автоматы – всё, что было у защитников на стадионе. Наглый чёрный череп на красном фоне всё так же безразлично лыбился в ответ на попытки его подбить. Сполохи огня лишь растекались по прозрачной непробиваемой сфере.
Ну, бред же полный! Ладно, я могу согласиться, что бредням сумасшедшего многое позволено, но должен же быть предел даже воспалённой фантазии больного сумасшедшего!
Из всех идей научной фантастики силовое поле всегда меня возмущало своей возмутительной антинаучностью! Хотя бы уже потому, что поле – это не тот материал, из которого можно сформировать стену! Пусть даже сферическую. Поле ведь не имеет границ, что совершенно ясно видно в четвёртом уравнении Максвелла!
Но наглому красному цеппелину с чёрным черепом было наплевать на моё понимание физики. Он огненным смерчем выжег и стадион, и ближайший к нему квартал. Затрещало жалобно высотное здание нового бизнес-центра, заскрипело протяжно стальными балками, и, осыпаясь стеклом и обломками сэндвич-панелей, рухнуло, объятое пламенем. Три минуты, и зловещий цеппелин снова начал подыматься в облака.
Зачем? Он же неуязвим! Но вот: покажется, ударит, и тут же прячется в облаках. Может, его неуязвимость не такая уж неуязвимая? Временная? Требует перезарядки?
Вот тут с крыши нашей школы застрочил пулемёт. И как застрекотал! Неведомый пулемётчик, должно быть, был гением стрельбы! Бил он расчётливо и хладнокровно, короткими, но частыми очередями, и каждую пулю не просто клал в цель, а использовал максимально эффективно! И такое было впечатление, что выпуская очередь в один биплан, стрелок уже выцеливал следующий!
Раз – звена бипланов нет, только щепки и облака чёрной гари! Два – потерявший крыло и хвост бомбовоз вертанулся, и столкнулся с другим самолётом! Три – ещё одного звена фанерных 'крестоносцев' не стало! Четыре – и сдетонировали бомбы под брюхом у очередного биплана, а взрыв смёл с неба ещё и его соседа!
Я пытался рассмотреть этого чемпиона-пулемётчика в свой телескоп, но часть крыши школы заслонял угол соседнего дома – мне было отсюда не видно. Зато я заметил фигурки двух людей, тащивших что-то к школе под градом пуль. Я присмотрелся в телескоп, и мне показалось, что это были фигурки двух подростков – мальчишки и девчонки. Они тащили здоровенный ящик с пулемётными лентами. Видимо, сняли со сбитых бипланов – вон сколько их уже попадало перед школой! Мне даже почудилось, что я знаю этих двоих! Мой бред определённо прогрессирует!
Тем временем, виртуозного пулемётчика заметили с небес. Из плотных туч на него кинулся разом целый рой бипланов с крестами. Они крутились над крышей школы, формируя гигантскую воронку, и постоянно били из пулемётов. Но пулемёт на крыше школы не замолкал, и меткости не утратил! Да что там, киборг-терминатор, что ли?!
– Уходи оттуда! Дурак! Вот сейчас дирижабль перезарядится, и тебе конец! – орал я, ничего не соображая.
Но неведомый чудо-пулемётчик меня не слушал. Он как-то ухитрялся оставаться живым под плотным огнём врагов, и бил, бил, бил – быстро, коротко и точно!
...
[тем временем...]
– Сейчас-сейчас, дяденька! – бодро прозвенел девичий голос сзади. Сержант удивлённо оглянулся.
– Тебе где приказано быть?! – сердито прикрикнул он на девчонку. – А ну, брысь отсюда!
– Сейчас будет корректировка! – наглая девчонка предпочла не услышать требование сержанта, – Видите, пулемёт с крыши школы бьёт? Приманивает!
Военные не успели ничего сказать: в небе, на толстом брюхе тучи, прямо напротив их позиции, появился крест слабого света, будто у неведомого прожектора садились батареи.
– Вон! – звонко крикнула девчонка, и ткнула пальцем в ту тучу.
– Тебе где приказано быть?! – прикрикнул на неё сержант. – А ну, брысь отсюда!
Солдат поднял ПЗРК.
Одинокая ракета медленно чертила в воздухе дымную спираль, виляя. Совсем рядом так же медленно и плавно проплывал биплан с чёрными крестами на плоскостях. Ракета разминулась с ним, ушла, наконец, в тучу. И... ничего... натужно выли пикирующие 'кресты', глухо бухнула очередная бомба...
– Что за...? – напряжённо начал солдат, теряя надежду, но договорить не успел.
В этот момент грохнуло! Где-то высоко в самой глубине плотных туч расцветали грандиозные огненные цветы, гром перекатился по небу от края до края. Медленно и торжественно выплывал из гущи алеющих отсветами пожара туч ухмыляющийся чёрный череп на красном фоне... объятый языками пламени. Пылающая громада титанического дирижабля медленно падала на истерзанный город.
Девочка зажала ладонью рот, и пока солдат с сержантом смотрели на горящий дирижабль, шагнула с края, спрыгнула с недостроенной высотки вниз.
А где-то там – на крыше школы неведомое существо, лишь контуром похожее на гуманоида, опустило раскалённый ствол пулемёта в усыпанный стреляными гильзами пол.
– Ну, наконец-то! – выдохнул Антон, валясь без сил прямо на ящик с пулемётными лентами, – Жрать уже хочу!
...
[тоже время, Алексей на своей крыше]
Сначала я тупо стоял, раскрыв рот, и потрясённо смотрел, как медленно падает пылающий вражеский цеппелин. А потом по моей крыше ударила очередь из пулемёта – какой-то вражеский биплан решил по мне пострелять. Только тогда мне наконец-то пришло в голову спросить себя – какого рожна я-то тут на крыше торчу?! И вот, окрылённый этим прозрением, я бросился бежать с крыши по лестнице вниз – во двор!
Пролёт за пролётом, перепрыгивая через три, или даже четыре ступеньки, рискуя оступиться, я нёсся вниз. А на лестнице стояла гробовая тишина. И в этой тишине топот моих кроссовок звучал набатом. С разбегу я врезался в дверь, распахнул её, и вывалился во двор.
Тишина надавила на уши. Шелестели листья клёнов. Журчала за домом автострада. Отрешённо светили уличные фонари. Равнодушно нависали над городом плотные тучи.
Я опять не верил своим глазам и ушам! С безумным видом я выскочил со двора на улицу! Из тихого, мирного двора, на мирную вечернюю улицу современного мегаполиса.
Деловито спешили автомобили, шли куда-то по своим делам люди. Как ни в чём не бывало. Как всегда. Какие такие бомбы-взрывы?! Ты о чём, сумасшедший мальчик?!
Какое счастье! Я всё-таки сошёл с ума!
Я имею в виду – счастье в том, что весь пригрезившийся мне бред с бомбёжкой и стрельбой оказался всё же бредом, галлюцинацией! Хорошо же, что город живёт себе мирно, и над ним мирное, хоть и хмурое небо! Хотя, да – наверное не очень хорошо, что я таки сошёл с ума. Но я как-нибудь с этим смогу жить. Наверное. Главное – знать, что все эти бипланы и гигантский дирижабль – просто глюки!
Я поднялся на наш третий этаж, открыл дверь квартиры своим ключом, прошёл к себе, и устало опустился на диван. За диваном кто-то всхлипнул и скрежетнул зубами. Я замер. И тут же чья-то рука схватила меня за ногу!
– А! – заорал я.
– А! – заорала малышка Рози.
– Рози! – я порывисто обнял малышку, прижимая её к себе. – Прости, что закричал! Прости! Ты так меня напугала! Зачем ты так?!
Рози судорожно всхлипывала, дрожала, и стучала зубами.
– Что с тобой? Рози? – я заподозрил неладное.
– Они... перестали? – слабо спросила она. – Больше не будут стрелять?
Нет, нет, нет! Это же моя – только моя галлюцинация! Этого не было! Я же только что был на улице! На мирной улице мирного города!
По прежнему прижимая малышку Рози, я осторожно подошёл к окну. За окном спокойно светили мирные огни большого города. Никаких бомб. Никаких бипланов с крестами на крыльях. Ни одной воронки. Ни одного разбитого стекла.
– Это же был мираж, – проговорил я непослушными губами, – галлюцинация, бред, иллюзия!
Потом я дрожащими руками потянулся к планшетнику, и запустил просмотр записи. На экране с воем пикировали фанерные бипланы, сбрасывая бомбы на мой город. Рвали небо трассеры пулемётных очередей. Полыхали пожары. И нагло ухмылялся чёрный череп на красном фоне.
Я снова выглянул в окно. Сорвал шторы, распахнул окно настежь, высунулся наружу по пояс!
Мир! Никаких следов налёта!
Планшетные компьютеры не подвержены галлюцинациям. Мегапиксели матрицы не могут фиксировать иллюзии. Что же, чёрт возьми, это было?
– Что бы это ни было, Рози – оно прошло! Исчезло без следа! Всё будет хорошо! – попытался успокоить малышку.
– Ага, – всхлипнула малышка, и прижалась ко мне, – обещай!
– Обещаю!
– Вы чего кричите среди ночи? Что случилось? – в дверном проёме появился взволнованный и заспанный отец.
– Малышке страшный сон приснился, – проговорил я пересохшими губами. – И мне тоже... привиделось...
Отец вздохнул, достал из кармана широких домашних штанов свой верный смартфон, и что-то там быстро набирая, сказал:
– Тогда давайте успокоимся, и ложитесь спать. А я нашей Розе сказку на ночь почитаю.
