Текст книги "Иной край неба. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Андрей Чародейкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 39 страниц)
А как я теперь смогу колдовать? Вот, вернусь я в Проклятые Пустоши, и стоя перед Роджером, Тимуром, Хельгой,... перед Огавой Иошши! Вслух кричать такое?! Я со стыда сгорю! Увы мне, несчастному!
И это ведь не единственная беда! Только что инициированный боевой маг, чья стихия – мощные электромагнитные поля, коротковолновое излучение, и электрический ток! В мегаполисе технократической цивилизации! Среди россыпей чудес микроэлектроники! Это много хуже, чем слон на выставке тонкого фарфора!
Припоминая, что нам говорили об обучении боевых магов... первый этап: пробуждение силы. Вторым этапом должно стать обучение контролю, и предупреждения об опасностях. Пробудиться во мне сила благополучно пробудилась. Но кто теперь меня научит её контролировать?
...
Домой возвращаться не хотелось. Я опасен. И несу опасность всем, кто окажется рядом со мной. Папа, мой двойник из этого мира, малышка Рози, одноклассники, мама и сестрёнка, которых я намеривался непременно разыскать...
...
Я бездумно покачивался на качели в нашем дворе, гладя кота на коленях. Кот мурлыкал, терпеливо меня успокаивая. Там, на качели во дворе, меня и нашла Рози. Она выскочила за мной в ночной рубашке и тапочках, сжимая своего плюшевого Чудика, и за ручку, как маленького, привела меня домой.
...
А закончился этот денёк ещё одним важным событием: от сестрёнки по электронной почте письмо пришло! Коротенькое:
'А ты точно мой брат? Откуда ты мог узнать, что это мой аккаунт?'
В ответ я написал:
'Расскажу при встрече. Даша, это не для переписки разговор', и приложил свои фотографии: одну из детского альбома, а вторую прямо тут же себя на этот же планшетник и сфотографировал. Пусть маме покажет – та узнает.
...
Восьмой день: одним героем меньше
[среда, утро]
А в среду моего здешнего двойника не стало.
Утро началось хорошо. И я ещё успел ухватить за хвост ускользающее воспоминание, что снилось мне что-то хорошее, что-то правильное. Жаль, не помню уже что. Вроде бы, я во сне снова был вместе со всеми нашими: Тимур показушничал, и откровенно веселился со своими дрессированными духами, Роджер на это хмурился, и качал головой. Хельга упорно пыталась взлететь на метле, опять сожгла очередную метлу, и едва не устроила пожар. Вацлав довольно щурился, лёжа в траве и цветах, и жаловался, что хотел бы летать прямо в теле, а не ментально. А Огава Иошши изящным движением руки собрала осколки разбитой мною нечаянно посуды обратно в целые чашки и блюдца, и смущённо улыбнулась мне. А наш сенсей, запрыгнув на Заградительный вал, помахивал своим огромным топором, и покрикивал, что бы обнаглевшие падаваны не сачковали.
Я вспоминал сон, но тут моё местное воплощение пришёл меня будить.
...
– Эх! Ведь чуть-чуть не дотянули! – сокрушался мой двойник, рассматривая мой синяк. – Всего-то три дня потерпеть! Субботу уже можно было бы и прогулять – три урока – подумаешь! А с понедельника – спортивные сборы!
– И ты бы меня на время с глаз долой сплавил, а сам бы пошёл полиции сдаваться? – спросил я.
– Убедились бы, что я не причём, и потеряли бы к нам интерес! – уверенно заявил двойник.
– Лучше было бы вообще без допросов обойтись, – вздохнул я. – Им нужны ответы! Ответы на вопросы о монстре в метро! А у меня ответов нет! А они не поверят!
– И что будут делать? – взволнованно сверкнул глазами двойник.
– Понятия не имею, – сознался я, – это-то и пугает! Может, лучше профессору сдаться? Вроде бы, интеллигентный человек...
– Геббельс тоже выглядел интеллигентом, – возразил двойник.
– Может, их вместе столкнуть, и посмотреть, что будет? – задумался я.
– Кого столкнуть? Геббельса с твоим профессором?! – удивился двойник.
– Тьфу! Профессора с полицией, конечно! Хотя... сомневаюсь я, что делом о появлении настоящего монстра в метро дадут заниматься полиции. Скорее всего, полиция меня ищет по поручению спецслужб. Но с другой стороны, если я нужен профессору, он меня полицейским не отдаст. Вот я и хотел бы узнать, что он им скажет, и какой документ предъявит. А если сам профессор покажется мне подозрительным и опасным, я бы смог тут же полицейского о помощи попросить.
– А что?! Выглядит вполне разумно! – мой спортивный двойник вдруг воспылал энтузиазмом. – Ведь не сделают они мне ничего, пока ответов не получат!
– Что выглядит разумно? – возмутился я. – Пригласить шпионского профессора на встречу рядом с полицейским участком, будучи в розыске? С каких пор что-то подобное стали называть разумным?
– Да что ты вспылил?
– Извини, просто ерунду я придумал! Рискованную ерунду! А ничего путёвого в голову не приходит, вот я и злюсь.
– Путёвым было бы сбежать подальше, так, что бы никто не нашёл!
– А отец? А там, в этом самом 'подальше' точно будет лучше? Где-нибудь в глухой тайге? Или в чужом параллельном мире?
– Ладно, ладно, – примирительно махнул руками мой двойник. – Не кипятись только! Только не паникуй! Держись! Давай-ка, проводи сегодня малышку Рози в её специальную школу. Что-то она всё грустнее становится с каждым днём там. И подозрительно сонная какая-то. Не замечал?
Действительно, Рози последние пару дней ходит сонная. Вчера она, как мы с ней из магазина вернулись, так забралась на свой диван, и заснула! Едва сумел её накормить! Ела неохотно, вся такая сонная и уставшая, будто двое суток не спала. Поела, залезла с ногами на диван, и сразу снова отключилась.
– Я хочу, что бы ты туда съездил, и сам там осторожно посмотрел бы, что там и как, – попросил меня мой двойник. – А то что-то я переживаю за малышку Рози в этой странной школе. Подозрительная какая-то школа! Что-то там не так! Говорю тебе!
Мне почудилось – наверное, эмпатия-телепатия наша виновата – что мой двойник чего-то не договаривает. Понятно, что он хочет меня отправить с малышкой Рози, но не понятно, зачем на самом деле ему это нужно. Что-то задумал?
С другой стороны: что же это я самому себе, что ли, не доверяю? Это же тогда уже полная шизофрения получается!
– Эй! Как это я поеду? А в школу ты пойдёшь? – воскликнул я, вспомнив, что сегодня опять моя очередь в школу идти.
– Я, разумеется! – заверил меня мой двойник.
– А синяк?
– А! Про синяк я всё придумал! – заявило моё отражение. – Мы не должны ни твой синяк замазывать, ни мне такой же рисовать. Это у нас не выйдет. А мы просто пластырь на это место наклеим!
– Какой пластырь?
– Медицинский. Телесного цвета. Вот, я в аптечке нашёл, – двойник протянул мне пластырь.
Вот так оно и получилось, что я поехал с малышкой Рози за город, оставив своего двойника одного. А ближе к обеду я вдруг почувствовал эдакое ментальное напряжение, а потом вдруг – бац! И ощущение, что я снова один, как был до попадания в этот мир. Больше я своего двойника никак не чувствовал. Будто его и не было.
А всё ведь было так хорошо! Рози проспала всю дорогу до школы, но в школе малышка взбодрилась, ожила. Учительница к моему странному желанию поприсутствовать на уроках отнеслась очень даже благосклонно.
– Это так мило, что старший брат переживает за свою сестрёнку! – заявила она, разрешив мне быть рядом с Рози.
А потом, ближе к обеду – бац! И я почувствовал, что больше не ощущаю наличие своего второго воплощения. Сотового телефона у меня не было – я же свой утопил, когда кота спасал. Так что не мог я позвонить и проверить, как там дела. Стараясь не подавать виду, как сильно волнуюсь, я попрощался с малышкой Рози.
На посту охраны я попросил вызвать мне такси. Такси, однако, требовалось слишком долго ждать, и я решил, что быстрее доберусь в город автостопом. Не знаю, насколько это вышло быстрее. Машин проносилось мимо много, но подвозить меня желающих что-то долго не было. Наконец, меня подобрал водитель небольшого грузовичка, и с ним я доехал до крупной транспортной развязки. Там я пересел в такси. В пробке я уже совсем было собрался бежать пешком – это бы вышло и впрямь быстрее, чем ехать на машине. Наконец, я взлетел по нашей лестнице чемпионскими прыжками на наш третий этаж. Открыл дверь своим ключом. На пороге сидел кот, и смотрел на меня большими круглыми глазами, не мигая.
– Что случилось? – спросил я кота, внутренне обмирая в предчувствии беды.
Кот потрусил куда-то в комнату моего двойняшки. Там запрыгнул на письменный стол. Под учебником литературы лежала записка:
– 'Если ты это читаешь, значит, всё пошло не так, как мы рассчитывали. Прости. Я не пошёл в школу. Я сделал, как мы придумали: пригласил профессора на встречу на той самой станции метро'.
Проклятье! Ну что за самодеятельность! Что за упрямство! Безрассудность! Это я такой?!
Надо было идти вместе – так, что бы один страховал со стороны. Надо было лучше продумать план действий, предусмотреть пути отхода!
Что там случилось? Что теперь делать? Где тот другой я, который принадлежал этому миру?
Так. Успокоиться! Сейчас я должен найти верное решение! Вся надежда теперь на меня! У меня есть две зацепки: станция метро, на которой всё случилось, и с которой явно что-то не так; и таинственный профессор, коварной интеллигентской наружности! Но первым делом, я сам должен исчезнуть! Если 'они' – кем бы эти неведомые силы ни были – схватили моего местного двойника, то обязательно проверят квартиру и школу. Может быть, тайком обыщут тут всё, а потом поспрашивают обо мне моих одноклассников. Я должен спрятаться! Иначе и я исчезну вслед за своим двойником, и некому будет его спасать! И я должен позаботиться о малышке Рози!
Первым делом я сейчас же напишу записку отцу. Напишу, что отправляюсь на те самые спортивные сборы на базу олимпийского резерва – что бы отец пока не волновался. Потом поеду назад в школу-пансион к малышке Рози. Уговорю её остаться в пансионе ночевать на недельку. Потом... не знаю, но сюда, в этот дом возвращаться нельзя. А сейчас я уничтожу все следы своего здесь пребывания, и соберу вещи!
Когда уже всё сделал: и вещи собрал, и улики уничтожил, и записку отцу написал, что бы тот не волновался, вспомнил, что надо бы электронную почту проверить. Да, планшетник с собой возьму. Глянул почту: есть письмо от Дашки! Очень короткое: координаты GPS. Открыл тут же карту, глянул: посёлок в пятидесяти километрах за городом, отдельный дом. Очень кстати! Теперь мне есть, где спрятаться. Отправил сестрёнке сообщение: 'Буду сегодня вечером'.
Кота я, разумеется, взял с собой. Объяснил, что мой двойняшка попал в беду, и мне тоже угрожает неведомая опасность, так что нам нужно спрятаться. Кот понятливо кивнул прямо совсем по-человечески, и забрался на мою спортивную сумку. Так, вцепившись когтями в сумку, он и поехал со мной.
А потом я долго добирался общественным транспортом до школы Рози. Потом долго договаривался с охранником. Потом всё-таки увиделся с Рози – у них как раз закончился последний урок.
– Рози, прости, нам поговорить надо, – отозвал я малышку в сторонку. Мы с ней вышли на площадку запасной пожарной лестницы.
– Что случилось, Алекс? Что-то не так? – видимо, на моём лице было написано крупными буквами 'У НАС ПРОБЛЕМЫ', раз малышка, увидев меня, сразу забеспокоилась.
– Рози, я... – как объяснить-то? С чего начать? Что мне ей сказать? Я посмотрел на притихшую малышку, и решил пока начать со стороны, издалека: – Ты последнее время выглядишь уставшей, Рози. Постоянно ходишь сонная. Что с тобой, малышка?
– А, это! Да ерунда! – облегчённо отмахнулась она.
– Правда? А то знаешь, у меня сложилось впечатление, что с этой школой что-то не так.
– Ерунда, правда, – заверила меня малышка, и пояснила: – Я просто попросила у моего 'переводчика' дополнительные способности.
– Это какие? – я удивился и насторожился. – Это не опасно?
– Нет, что ты! Просто он теперь мне книжки целиком сразу в голову загружает!
– ?!
– Ну да! – Рози продолжала рассказывать как ни к чём не бывало, словно речь шла о погоде за окном: – Мне нужно только раз на книжку взглянуть, и захотеть её узнать.
– Наваждение-переводчик может загружать целые книги сразу в голову?! – несказанно удивился я.
– Ну да! – добродушно подтвердила малышка. – Это же ему совсем просто! Правда, он предупредил, что... э... сейчас, вспомню: 'мощность не... ней.. нейро... сети недостаточна, потребуется наращивание чего-то там, и это потребует больше сна'. Ну, я же говорила: наваждения требуют плату за свои услуги, но сторговаться можно! Спать – это мне, конечно, тоже жалко, но это приемлемая цена. Я слишком сильно хочу больше об этом мире узнать! А этот 'переводчик' – это же зацикленное заклинание, которое вовсе не переводит ничего, а... как бы это... как будто подключает твоё сознание к источнику информации! Прямо сквозь время и пространство! Ведь пространство и время – это свойства материи, а идеям оно не надо. А звук или фрагмент надписи нужен 'переводчику' только для выбора цели. 'Переводчик' просто загружает в голову всё то, о чём думал автор, когда оставлял надпись. Это не военная модель, она блоки пробивать совсем не умеет, так что узнать можно только то, что специально хотел сказать автор надписи. Зато точно и полностью! Достаточно кусочка, оторванного от страницы, что бы 'переводчик' смог всю книгу в голову 'загрузить'. Эй! Ты чего?!
Я бился головой о стену. Бух! Бух! Бух! Медленно и печально, словно в похоронный бубен.
– Алекс! Ты чего?! – испуганно дёргала меня за рукав малышка Рози.
Загружать в голову книги целиком! Нарастить мощность нейронной сети на поверхности мозга! Прямое ментальное подключение к знаниям автора любой надписи! Это же тот самый рычаг, которым я легко смог бы сдвинуть Землю! Это же ульта! Мега ульта! Супер-имбовая мега-фича! Власть над миром была так близко!
Бум! Променял! Бум! Имбовую мега-абилку! Бум! На то, что бы приучить кота к унитазу!!!
Бам!
– Алекс! Миленький! Пожалуйста, прекрати! – Рози отчаянно кричала, а в глазах малышки готовились хлынуть настоящие слёзы.
– Прости, малышка. Я больше не буду! – пообещал я, потирая ушибленный лоб. Шишка будет. И не одна. Ладно, чего уж теперь. Жаль конечно, но сделанного не воротишь. Ничего, выйду в следующее путешествие между мирами – может, подцеплю себе новое наваждение-переводчика. Сейчас у нас другие проблемы есть.
– Рози, кое-что случилось. Дело серьёзное, и я прошу тебя выслушать меня внимательно. Мой двойник, моё воплощение в этом мире – попал в беду. Думаю, его схватили. Я должен спрятаться.
– Я с тобой! – воскликнула малышка.
– Рози! Я обещал, что буду защищать тебя! – попытался я успокоить её.
– Поэтому я – с тобой! – настаивала Рози.
– Поэтому ты останешься здесь – в пансионате. Здесь для тебя безопаснее, – я старался говорить спокойно и убедительно. – Пока поживи здесь, не возвращайся домой.
– Но как же?! – не желала так просто успокаиваться малышка.
– Я должен спасти моего двойняшку! – заявил я. – Что за сволочь я буду, если брошу его в беде? Кому нужен такой Защитник?!
– Ты обещал! – требовательно и сердито, надув обиженно губы.
– Я хочу спрятать тебя здесь. В этом пансионе безопасно, тут они тебя не найдут. А я вернусь! Обещаю: буду осторожен, и обязательно вернусь за тобой! Даже из другого мира!
– Ты пообещал! – уже тише и печальнее сказала она. – Я не хочу тут оставаться. Тут... странно. И ребята здешние... рассказывают страшные истории.
И вот бы мне бы расспросить малышку, что не так в этой супершколе с пансионатом. Но нет, я был слишком занят собственными проблемами!
– Да, я обещал о тебе позаботиться, – подтвердил я. – И что бы сдержать слово, мне нужно, что бы ты тут пока пожила тихонечко. Как ни в чём не бывало. Несколько дней.
– Хорошо, – согласилась, наконец, Рози, тяжело вздохнув, – только... будь осторожнее, пожалуйста!
– Буду. Обещаю! – заявил я со спокойным сердцем. Быть осторожнее – это я всегда пожалуйста! Не припомню, что бы когда-то рвался в герои. Ах, да, Хороболь... но то не считается, там пришлось. – Ты только... не верь никому, Рози! – попросил я малышку. – Если что – беги к моему отцу – он сумеет тебя защитить, и меня найти и спасти, если вдруг что. Понятно?
– Только ты... – малышка хлюпала носом, моргала, роняя капельки слёз.
– Всё будет хорошо! – пообещал я торжественно, – Я же маг! И у меня есть Кот!
– Мяу! – уверенно заявил кот.
– Вот видишь! – подхватил я. – Мы справимся!
– Я... буду ждать, – Рози смахнула слёзы, и шмыгнула носом.
...
Из школы-пансионата я поехал в торговый центр – закупиться на дорогу какими-нибудь продуктами – так, на всякий случай. Да сестрёнке хотелось подарок купить. Банковская карточка, которую мне в своё время двойник отдал, всё ещё была со мной. Наличные с неё снять нельзя, расходы отец проверяет. А вот и хорошо – перекушу в кафе – отец убедится, что со мной всё в порядке. А вот потом этой карточкой пользоваться будет нельзя – я же вроде как на спортивных сборах!
Пробежался я по продуктовому: набрал консервов, шоколада, сгущёнки, каши быстрого приготовления – будто бы в лесу жить собираюсь. Ну, кто же его знает, как там дела пойдут – лучше перестараться. Потом посетил один маленький магазинчик, где продают аниме фигурки – Figma и Nendoroid – для сестрёнки подарки купил. Она у меня не то что бы прямо фанатеет по аниме – нет, но всё же частенько их смотрит, и такие вот фигурки ей очень нравятся. Только в той, моей родной реальности, у нас вечно денег не было.
Потом я поехал сначала на железнодорожный вокзал – что бы следы запутать – на всякий случай. Даже купил билет – в сторону той самой спортивной базы олимпийского резерва. Но поехал я в другую сторону – к маме. И не на поезде, а на попутках – автостопом.
– Смотри только, что бы твой кот не наделал мне в машине ничего! – говорили мне.
– Он только что уже всё сделал, что мог, – уверял я.
Кот демонстративно воротил и задирал нос.
...
Вечер у мамы
[та же среда, вечер]
Уже темнело, когда я подошёл к дому мамы. Ещё раз сверился по планшетнику: да, это те самые координаты GPS, которые сообщила мне сестрёнка. Я посмотрел на дом. Это был добротный особняк. Был добротный, но когда-то давно. А сейчас обветшал, но всё ещё держался молодцом. Большие деревянные ворота, покрашенные зелёной краской – то же уже давно покрашенные – теперь краска заметно выцвела на солнце и местами облупилась. А ворота покосились. Совсем немножко, но всё же заметно на глаз. А ещё перед домом было много цветов. Дом будто бы вырос из цветов. Резные наличники, ставни. Крыша покрыта освинцованным железом – говорю же: добротный был раньше дом. И ещё простоит долго. Окна только покрасить, да и со стенами бы что-то сделать: сайдингом бы обшить. Да ворота поправить. Я ещё раз сверился с планшетным компьютером: координаты по-прежнему те самые.
– Мя-ау?! – потребовал кот. Тут и переводчика не нужно, что бы понять, чего он.
– Да иду я, иду! – отозвался я.
Дверь была не заперта. Я постучал и вошёл. Пахло борщом. Вообще-то много чем пахло: старыми книгами, свежей стиркой, масляными красками, чуть-чуть – дымком из печи. Но борщом пахло больше всего.
Мама стояла напротив, и смотрела на меня. Из-за занавески на проходе в другую комнату выглядывала сестрёнка Дашка. Я опустил сумку на пол, и стоял, прижав к груди кота.
– Отец в курсе? – спросила, наконец, мама.
– Нет, – ответил я, сглотнув. Что-то в горле пересохло.
– Позвони сейчас же! Он же волнуется!
– Он считает, что я на спортивные сборы уехал. На базу олимпийского резерва. А я туда и еду, просто небольшой крюк заложил. Так что никто не волнуется, и никто тут не соврал. Ну, по крайней мере – пока.
Наконец, в лице мамы что-то дрогнуло, она быстро моргнула, закусила губу, а я шагнул осторожно вперёд, и она распахнула руки. А я вот нисколько не стесняюсь, что обнимался с мамой! Да! Я, погори мои контакты алхимическим огнём, уже слишком большой, что бы стесняться!
– А это что такое? – строго спросила мама, коснувшись пальцами пластыря на моей скуле. – Мотокросс твой, да?
– Нет, что ты! – улыбнулся я, страшно довольный тем, что она, оказывается, знает о мотокроссе. – Это я просто в школе подрался.
– А, ну тогда другое дело, да? – покачала она головой. Такой до боли знакомый жест. У меня даже в носу защипало.
– Мы разошлись во взглядах на карате, но Конфуций нас помирил, – отмахнулся я.
– Как это мило со стороны Конфуция! – улыбнулась мама. – Есть хочешь?
– Ещё как!
Мы сели за стол и съели по тарелке борща. А потом пили индийский чай с бубликами и малиновым вареньем. И разговаривали обо всём: и о важных вещах и о полных пустяках. Я рассказывал о школе. И про своё выступление на уроке литературы рассказал, и о том, что благодаря этому выступлению меня в редакцию стенгазеты взяли. Ну как взяли: они меня долго уговаривали, упрашивали, и я решил, что так уж тому и быть: поддержу талантливых юных журналисток в меру сил своего скромного таланта. И о выходе нашей стенгазеты рассказал. Потом я рассказал, как спасал кота, и как потом нас с котом спасла девочка с собачкой.
А мама рассказала, что давно внимательно за моими успехами в спорте следит. Только глаза закрывает всякий раз, когда я на мотоцикле в очередной вираж вхожу. А я рассказал, что подумываю бросить спорт – пересказал то, что мне двойник объяснил. Про 'аукцион', и что переплачивать не желаю. Ещё добавил, что мне собственноручно пожаренные 'драники' из картошки нравятся больше, чем лапша из итальянского ресторана.
Я очень хотел расспросить маму, как она живёт и чем занимается, но стеснялся. Наконец, решился, и спросил:
– Мам, а чем ты здесь занимаешься?
– А тем же, чем и в городе занималась, – ухмыльнулась мама, и махнула рукой: – витаю в облаках!
– Ты мечтала модельером работать... – осторожно поинтересовался я.
– Нет, что ты. Я мечтала красивые вещи придумывать и рисовать! Модельер – это немного другое. Да я, собственно, именно этим сейчас и занимаюсь: выдумываю и рисую красивые вещи. Я художник, фрилансер.
– Фрилансеры – это такие ненормальные затворники, психически двинутые на работе, – пояснила сестрёнка. – Рабочего дня у фрилансера нет, так что она работает и день и ночь!
– Видишь, сынок, как она о матери?! – засмеялась мама. – С тобой, дочка, не мудрено психически двинуться!
Мать с дочкой обменялись такими взглядами, что сразу видно: эти двое просто подкалывают друг друга. Какая-то семейная шутка, понятная только этим двоим.
– Мам, а почему же тогда я тебя в интернете найти не смог? – не понял я.
– А я не под своей фамилией, а под псевдонимом там работаю. Что бы твой папа меня не нашёл. Эта страница жизни уже перевёрнута. Наш с твоим папой поезд ушёл в закат. В ту речку уже не зайти второй раз.
– У тебя есть кто-то? – рискнул я.
– У меня есть дочка, – улыбнулась мама. – Мне хватает.
– У неё есть друг, но в интернете, – объявила Дашка. Мама только рассмеялась:
– Тому другу только в интернете виртуальных девушек и заводить! – и отмахнулась, но пояснила: – Конкурент фрилансер. У нас с ним дружба-вражда насмерть. Подрезает у меня заказ, и осыпает комплементами, извращенец. Я в долгу не остаюсь: на форумах делаю комплементы его работам. Это тонкая игра: похвала должна быть правдивой, но подчёркнутое ею достоинство в конкретном контексте должно быть не к месту, и в глазах заказчика должно играть в минус. Пару раз этот 'друг' терял из-за меня заказ, всякий раз благодарил за науку. А потом снова у меня заказы подрезает. Серьёзно не навредит – у меня в основном постоянные клиенты, которые, как я надеюсь, понимают, насколько сильно им со мной повезло, и ценят...
– Короче, у вас роман! – заявила сестрёнка, и засмеялась.
– Фу! Он в реальности лысый и старый! – возмутилась мама. – И у него уже вторая жена! С такой помощницей и сводницей, как ты, дочка, я обречена встретить старость в одиночестве!
– Ты не спрашиваешь, как дела у отца? – спросил я маму.
– Наверное, это потому, что она и так в курсе его дел, – Дашка кинула на меня взгляд долгий и многозначительный.
Ну, мы ещё долго болтали о всяком – до ночи. Чего я тут буду всё пересказывать? Вам не интересно будет, да и к делу не относится.
Сестрёнка сначала-то держалась настороженно, сидела нахохлившись, как сердитый воробей, плотно поджав губы. Но по ходу разговора, с каждой новой чашкой чая Дашка смягчалась. Наконец, мы с ней нормально поговорили, обсудили новинки аниме, и пришли к выводу, что в новом сезоне смотреть совершенно нечего – сплошь убогие горемники, состряпанные из штампов. И я подарил сестрёнке анимешные фигурки, а она была очень подаркам рада.
– Надолго ты к нам? Когда тебе надо уезжать? – спросила мама.
– Я же не знал, как ты меня встретишь, мам, – сказал я, пряча глаза. – Так что я ко всему готов. Вон, в сумке консервов на неделю автономной жизни. И до понедельника меня на сборах никто не ждёт.
– Мяу! – требовательно прервал нас кот, который до этого столько сожрал, что я реально боялся, как бы он не лопнул, словно раздутый воздушный шарик.
– Кот, тут нет унитаза, – сказал я ему, подымаясь, и открывая дверь: – Иди во двор! И территорию осмотришь, и прогуляешься.
Кот неторопливо и гордо соизволил прошествовать к двери, там тщательно принюхивался, будто раздумывая, и вышел только когда я уже рявкнул ему:
– Кот! Имей совесть! Я тебе тут всю ночь дверь держать должен?!
– У тебя есть час! Потом мы ложимся спать! – крикнул я коту в след, и добавил: – Если не вернёшься – жди до утра!
– Какой у тебя умный кот! – восхитилась Дашка.
– А чего это ты его котом зовёшь? – спросила мама. – Что, у твоего кота такая кличка: 'Кот'? Неужели нормального кошачьего имени не придумал? Ай-ай-ай!
– Да ладно, чего? Придумаю! Просто как-то некогда было... закрутилось всё... сборы эти...
– Не волнуйся, я помогу имя коту придумать! – заявила сестрёнка.
Наконец, мама спохватилась, что детям давно спать пора, и начала суетиться, организуя мне спальное место. Мама предложила мне поспать в комнате Дашки, а Дашке предложила лечь с ней. Но сестрёнка тут же ощетинилась, дескать, диванчик – это её суверенная территория, личное, понимаешь, пространство! Вон, дескать, раскладушка есть! Вот, теперь я свою младшую сестрёнку узнаю – колючий ёжик. И так мило шипит! Наверное, воображает себя жутко страшной злюкой! Такая милая, что её прямо хочется дразнить, и за косичку дёргать!
Ладно, мама согласилась оставить Дашку в покое, а мне поставить раскладушку рядом со своим диваном. Сестрёнка опять оказалась очень недовольна. По её мнению, тут всё просто: мы с ней оба должны в её комнате разместиться: она на своём диване, а я – на раскладушке. Маме такой вариант не понравился:
– Ты его тогда до смерти заговоришь! Тут и так уже спать всего ничего осталось, а тебе завтра в школу!
– Не заговорю! Что ты такое на меня наговариваешь! И вовсе я не такая болтушка! Никого же ещё до смерти не заговорила!
И тут же зашептала мне заговорщицки:
– А тот старичок не считается! Он бы и без моей болтовни коньки отбросил!
– Какие коньки?! – возмутилась мама. – Какой старичок?!
– Ненужный, лишний старичок, ты его не знаешь, – отмахнулась Дашка. – Да шучу я!
– Шутки у тебя, дочь!
– Мам, ты же первая начала! Это твоя была идея, что я старичков до смерти заговариваю!
– Про старичков – это уже ты придумала! – заявила было мама, но тут же спохватилась: – Ой, да что я ведусь на твои детские подначки, как маленькая!
– Ну, может потому, что мои подначки уже не такие уж и детские! – победно заявила Дашка, скрестив руки на груди, и гордо задрав нос.
– Лёша, тогда ты решай: где ляжешь? – обратилась мама ко мне.
– На раскладушке в Дашкиной комнате, – вздохнул я, и пояснил маме: – Она же всё равно не отстанет. Попробуешь меня от неё спрятать – она только жаднее набросится, а мне не хочется судьбу того старичка ненужного разделять. Я пока не готов с коньками расстаться!
– А ты говорил, что хочешь завязать со спортом! – набросилась сестрёнка.
– Я роликовые коньки оставлю, – объяснил я. – Роликовые – это драйв, кайф, и вообще!
– Блин! – вздохнула Дашка, – А по нашим тутошним дорогам не покатаешься на роликах!
– Это что ещё за 'блин'?! – возмутилась мама. – Давно рот мылом не мыла?! Ух, я тебе! Вон, стадион есть – там беговая дорожка очень даже ровная – катайся хоть на роликах! Я же только 'за'!
– Это далеко! – Дашка надулась, – Ролики тяжёлые, что б их в руках тащить.
– Это у кого-то лень слишком тяжёлая, – прищурилась мама, и покачала головой, – такую не всякие ролики покатят! Так всё, хватит! Хватит меня подначивать, и болтовню разводить – ночь на дворе давно! А ну-ка – спать!
– Что прям так?! – возмутилась Дашка. – Я ещё постель не постелила!
– А прям так! – не сдалась мама. – Кто не приготовился – я не виновата! Считаю до трёх! И выключаю свет! Раз, два!
Дашка вздохнула, и с видом великомученицы, страдающей за грехи всех людей, улеглась на свой диван.
Короче говоря, когда мы всё же улеглись, наконец-то, вроде как спать – Дашка, как и боялась мама, начала донимать меня расспросами. И я понимаю сестрёнку – такие вопросы при маме не задашь.
– Ты как меня вычислил? Колись! Я про свой тайный аккаунт никому не рассказывала!
– Потому, что стесняешься, – сказал я. – У тебя там блог от лица девочки-феи, которая умеет с цветами разговаривать, и...
– Не твоё дело! – возмутилась сестрёнка. – Сознавайся! Как ты меня нашёл? Откуда узнал? Это отец, да? Он же богатый, у него...
– Мафия? – быстро переспросил я. – Я тебя разочарую, сестрёнка. Нет у папы мафии. Не занимается он никакой бандитской романтикой. Он в космос хочет туристов возить.
– Чего?!
– На стратостате. Как Феликс Баумгартнер.
– Это кто? Друг отца?
– Это австрийский парашютист. Он поднялся на стратостате на высоту тридцать девять километров, что бы спрыгнуть оттуда с парашютом. Там, если технически, то ещё не космос, но практически, уже космос, понимаешь? Стратосфера настолько разряжена, что небо там и днём чёрное и всё в звёздах. А Земля – круглая. А в верхней точке полёта можно будет газ спустить, и баллон свернуть. Минут пять можно падать в свободном падении – туристы в закрытой гондоле успеют испытать невесомость, но ещё не успеют от неё натерпеться. Скорость будет порядка шестисот километров в час. А потом тормозные парашюты...
– Погоди. Что, серьёзно?
– Сейчас туристическая поездка в космос стоит бюджета небольшой страны! А на стратостате выйдет на несколько порядков дешевле! И гораздо безопаснее! И без стартовых перегрузок.
– И отец этим занимается?
– Пока только планирует. А занимается вообще всем, что под руку подвернётся. Вот, подвернулся заброшенный военный бункер...
– Ты, братец, от разговора увиливаешь! Объясни, откуда про меня узнал! – потребовала Дашка.
– Ладно, ладно! Полегче, сестрёнка! – сдался я. – Расскажу!
Ну, и что мне ей рассказать? Сказать правду – может не поверить, обидится. А поверит – не хочу сестрёнку втягивать в свои проблемы. Вот, двойник мой уже исчез бесследно! Соврать правдоподобно? Так я не придумал ничего. Хотя... она же сама мне не плохую версию подбросила! Только мафию надо заменить на что-то поприличнее.
