Текст книги "История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III"

Автор книги: Андрей Зубов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 65 страниц)

Итоги первых выборов в законодательные собрания (думы) регионов, проведенных в основном в 1994 г., показали, что в политической жизни регионов четко обозначилось абсолютное доминирование исполнительной власти, отразившееся в конституциях республик и уставах краев и областей. Влияние депутатов на состав и действия администраций в лояльных президенту северных регионах было с самого начала крайне ограниченно. В регионах «красного пояса» законодательные собрания пытались предусмотреть возможность влиять на назначенных из Москвы губернаторов, но затем местные лидеры оппозиции, победив на губернаторских выборах, также поспешили укрепить свои позиции. К тому же решениями Конституционного суда были установлены пределы полномочий региональной законодательной власти.

В ряде республик и регионов установились режимы личной власти их руководителей. Сложилось традиционное для России разделение власти между федеральным центром и «местными деспотиями»: в обмен на лояльность и относительную стабильность Кремль предоставлял главам регионов свободу рук и не обращал внимания на массовые нарушения законности и прав граждан. Авторитарные режимы в регионах опирались на сращивание власти с российским (московским) бизнесом в лице крупных компаний или местными олигархическими структурами, использовали правоохранительные органы для борьбы с оппозицией. Занимаясь повседневными материальными нуждами региональных подразделений министерства внутренних дел, прокуратуры, судов и других федеральных органов, власти республик, краев и областей постепенно стали приобретать все большее влияние на них. Мнение губернатора часто становилось решающим при назначении руководителя регионального УВД. В итоге авторитарные региональные лидеры постепенно «приватизировали» общегосударственные структуры. Как следствие, росло отчуждение между властью и населением, увеличивался риск серьезных потрясений, ухудшались возможности экономического развития.

Избрание на пост Президента России Владимира Путина ознаменовалось реформой отношений между центром и регионами, направленной на укрепление государственной вертикали и централизацию власти. В мае 2000 г. новый Президент объявил об учреждении семи федеральных округов и назначении в них его полномочных представителей. Границы округов далеко не всегда совпадали с привычными рубежами между экономическими районами, зато довольно точно соответствовали членению территории на военные округа. Полномочные представители Президента должны были стать проводниками его политики. В их задачу входила, во-первых, координация деятельности федеральных структур в регионах, в том числе правоохранительных органов, консолидация правового пространства страны, содействие в проведении президентом кадровой политики на местах, организация контроля за исполнением решений федеральных органов власти. Новые структуры возглавили кампанию по приведению регионального законодательства в соответствие с Конституцией России и федеральными законами. В округах были созданы «надрегиональные» подразделения министерств внутренних дел и юстиции, прокуратуры, налоговой и таможенной служб. Пять из семи представителей Президента в 2000 г. были генералами.

Новые администрации были призваны выявить в своем округе наиболее приоритетные экономические и социальные проблемы и координировать их решение. Поэтому направления и характер деятельности представителей президента зависели от специфики округа. Довольно скоро у представителей Президента обозначилась тенденция к усилению вмешательства в экономические дела субъектов «их» округов.

Одновременно проводилась реформа Федерального собрания. В последние годы президентства Ельцина членами Совета Федерации по должности являлись главы исполнительной власти и законодательных собраний регионов. Такая практика вызывала критику, поскольку, во-первых, регулярная законотворческая деятельность в Москве была плохо совместима с их основными обязанностями. Во-вторых, статус депутата Федерального собрания обеспечивал главам регионов и их законодательных собраний неприкосновенность; юридической процедуры законного отрешения губернаторов от должности даже в случае прямого нарушения ими федеральных законов практически не существовало. Это еще более укрепляло региональные авторитарные режимы и потенциальную фронду губернаторов по отношению к Кремлю.

После реформы в Совет Федерации вошли по два члена от каждого региона, которые представляли их исполнительную и законодательную власти. Они соответственно назначались губернаторами и избирались законодательными собраниями. Президент РФ получил право отстранять губернаторов или глав республик от должности в случае нарушения ими законов и распускать законодательные собрания, если они принимают акты, противоречащие федеральному законодательству. Кроме того, были приняты законодательные нормы, запрещавшие главам регионов занимать свой пост более двух сроков подряд. Однако отсчет этих сроков был установлен таким образом, что почти все губернаторы фактически смогли оставаться на своих постах три, а некоторые – даже четыре срока. На вакансии сенаторов региональные руководители часто проводили деятелей, которые пользовались влиянием в столице и могли лоббировать интересы области и республики, хотя и не проживали в ней – бывших министров, столичных предпринимателей, отставных генералов.

Взамен прямого участия руководителей регионов в деятельности Федерального собрания, в июле 2000 г. был создан Государственный совет (еще одно, совершенно сознательное воспроизведение имени государственного учреждения старой России), в который «губернаторы» вошли по должности. Государственный совет не был предусмотрен Конституцией и действовал при Президенте. Его задача состояла в обеспечении постоянного диалога между Президентом и главами регионов и в разработке рекомендаций по актуальным проблемам. Во главе Госсовета стоял Президиум, формировавшийся на основе ротации.

В 2000 г. при участи полномочных представителей Президента в округах Генеральная прокуратура РФ проанализировала конституции и уставы всех субъектов Федерации. В итоге в том же году они были приведены в соответствие с федеральными нормами. Были изданы специальные указы президента, обязывавшие сделать это Татарию и Башкирию.

В 2002 г. истекал срок действия договоров о разграничении полномочий и предметов ведения между центром и регионами. Несмотря на мощное давление со стороны наиболее сильных регионов, Кремль отказался от продления или пересмотра этих договоров, оставаясь верным своей цели – установить единый для всех субъектов Федерации правовой режим.

Результатом реформ, проведенных в начале президентства Владимира Путина, стало восстановление управляемости государства и возвращение к общепринятым правовым нормам федерализма. Вместе с тем, уже тогда Кремль подвергался критике за создание федеральных округов как еще одной громоздкой бюрократической структуры, лишенной рычагов экономического влияния на администрации регионов, но особенно – за новую волну административной централизации, выразившуюся в сокращении доли регионов в консолидированном бюджете, изъятии у регионов важных полномочий, фондов и источников дохода (например, дорожного фонда).

В 2003–2004 гг. Кремль инициировал кампанию по укрупнению субъектов Федерации. Действительно, в ряду федеративных государств и просто крупных стран мира Россия выделялась несоразмерно большим числом субъектов Федерации (89), в десятки раз различающихся и по территории, и по численности населения, и по экономическому потенциалу (в Москве – около 11 млн жителей, а в Эвенкийском автономном округе – всего 17 тыс.). Многие малонаселенные субъекты Федерации, формально обладающие теми же правами, что и крупные регионы, жизнеспособны только благодаря массированным дотациям из центра. Политико-административная структура с «матрешечными» субъектами Федерации, когда один из них, входя в другой, имеет тот же конституционный статус, досталась современной России в наследство от советских времен и была в первые годы после распада СССР искусственно законсервирована, чтобы избежать национальных и политических конфликтов. Еще в 1990-е гг. вставал вопрос об объединении Санкт-Петербурга и Ленинградской области, Москвы и Московской области.

Однако укрупнение началось не с сильных столичных регионов, а с автономных округов. Первым «укрупненным» регионом стал Пермский край, объединивший Пермскую область и депрессивный Коми-Пермяцкий АО (соответствующий закон был принят в марте 2004 г.). К лету 2007 г. в результате проведения требуемых Конституцией РФ референдумов состоялось юридическое объединение Корякского АО и Камчатской области, Усть-Ордынского Бурятского АО и Иркутской области, Агинского Бурятского АО и Читинской области, Долгано-Ненецкого (Таймырского) и Эвенкийского АО и Красноярского края. Малые или малонаселенные регионы, интегрируемые со своими более крупными соседями, получили гарантии сохранения определенной самостоятельности во вновь образуемых краях. Вместе с тем, попытки форсировать объединение Республики Алтай и Алтайского края и особенно Адыгеи и Краснодарского края натолкнулись на жесткое сопротивление этнических организаций, местной интеллигенции и части элиты.

Значительные изменения в отношениях между федеральным центром и регионами произошли после террористических актов, совершенных в августе-сентябре 2004 г., в том числе трагедии в Беслане. По предложению Президента Владимира Путина было упразднено избрание глав субъектов Федерации всеобщим голосованием жителей региона. Теперь кандидатуру на пост главы региона для утверждения региональному законодательному органу стал предлагать Президент. Если законодательное собрание не утверждает названного президентом кандидата, то глава государства вновь вносит ту же или иную кандидатуру. Если же и вторая попытка оказывается безуспешной, то президент вправе назначить исполняющего обязанности руководителя региона и распустить законодательный орган.

Аргументами для этой реформы послужили необходимость противостоять террористической угрозе, обеспечить целостность и безопасность страны. На практике большинство действовавших осенью 2004 г. глав регионов были переназначены В. Путиным на новый срок.

Сторонники реформы не без оснований утверждали, что многие авторитарные региональные лидеры, в свое время назначенные Борисом Ельциным, оказались гораздо лучшими хозяйственниками и добились более успешного развития своих регионов, чем иные «демократы». Выборность губернаторов нередко оборачивалась «приватизацией» целых регионов крупным бизнесом, успешно проводившим в губернаторы своих ставленников.

В то же время отмена избрания руководителей регионов населением подверглась критике в России и вызвала резко негативную реакцию за рубежом как отход от демократических принципов и завоеваний послекоммунистического периода. Реформа переложила всю ответственность за происходящее в регионах на федеральное правительство и Президента, что уменьшило устойчивость политической системы. Нарушаются естественные принципы отбора политических лидеров. Став неподотчетными перед избирателями и более зависимыми от Кремля, главы администраций (губернаторы) и президенты республик не заинтересованы в отстаивании специфических интересов региона, если они не совпадают с интересами руководства страны.

Литература:

Атлас социально-политических проблем, угроз и рисков Юга России / Под ред. Г. Г. Матишова. Ростов н/Д., 2006.

А. А. Цуциев. Атлас этнополитической истории Кавказа (1774–2004). М.: Европа, 2006.

В. А. Колосов, Дж. О’Локлин. Социально-территориальная динамика и этнические отношения на Северном Кавказе // Полис (Политические исследования). 2008. № 4. С. 27–47.

Кавказский регион: пути стабилизации / Под ред. Ю. Г. Волкова. Ростов н/Д.: Изд-во Ростовского гос. ун-та, 2004.

Наследие империй и будущее России / Под ред. А. И. Миллера. М.: Новое литературное обозрение, 2008.

6.1.13. Чеченская война

Чеченский кризис, разразившийся в последние месяцы существования СССР, оказал огромное влияние на российское общество, международное положение страны, её образ в глазах мирового сообщества. Причины этого кризиса многообразны. В исторической памяти чеченцев жива многолетняя кровопролитная борьба против российской колонизации Восточного Кавказа. Сильнейшей коллективной травмой стала депортация по приказу Сталина всего чеченского народа в феврале 1944 г. При этом погиб каждый третий чеченец. Возвращение чеченцев из спецпоселений на родину в 1957 г. было связано с многочисленными конфликтами. Далеко не случайно, что в борьбе российского руководства с ассоциируемым с трагическим прошлым союзным центром жители Чечено-Ингушетии, в отличие от большинства автономных республик РСФСР, голосуя на референдумах и выборах 1991 г., поддержали Бориса Ельцина и его сторонников.

В ту пору между титульным населением и русскоязычным населением Чечено-Ингушетии сложилось «разделение труда»: русские и другие этнические группы были заняты в основном в промышленности, управлении и жили в городах (в Грозном они составляли большинство), тогда как чеченцы и ингуши занимались сельским хозяйством, торговлей и услугами. Они преобладали в сельской местности, особенно в предгорных и горных районах. Естественно, это разделение труда со временем менялось: повышался средний уровень образования титульного населения, все больше его представителей переселялось в города. Однако значительные различия в характере занятости, образе жизни и особенно в культуре между чеченцами и остальными группами все же сохранялся. К моменту распада СССР в Чечено-Ингушетии только начинала складываться национальная номенклатура. В обществе были сравнительно сильны родоплеменные структуры – тейпы. Устранение идеологических догм и коммунистического репрессивного аппарата вызвало возрождение ислама, традиционно влиятельного на территории Чечено-Ингушетии и прилегающей северной части Дагестана.

Начало событий в Чечне совпало с тяжелейшим общероссийским кризисом переходного периода. Окружение Михаила Горбачева стремилось использовать «парад суверенитетов» российских автономий как средство ослабить Бориса Ельцина. В ответ на это во время своего визита в Чечено-Ингушетию незадолго до начала кризиса Ельцин повторил свой знаменитый призыв: «Берите столько суверенитета, сколько сможете понести». Реакция центральных властей на стремительно назревавший кризис в Чечне была крайне непоследовательной и противоречивой. Московские политики были слишком заняты дележом власти и советского наследства, чтобы вполне оценить его риск.

В 1990 г. противники коммунистического режима в Чечено-Ингушской АССР создали Объединенный конгресс чеченского народа (ОКЧН) – чрезвычайно разнородную организацию, лидерство в которой вскоре захватили национал-радикалы. Во главе ОКЧН в 1991 г. встал только что уволившийся в запас генерал-майор авиации Джохар Дудаев. После августовского путча ОКЧН обвинил советское руководство республики в поддержке мятежников и на волне митинговой активности совершил вооруженный переворот, разогнав Верховный Совет. Из представителей ОКЧН и небольшой группы депутатов Верховного Совета был создан Временный высший совет, признанный российским руководством как «демократический» орган власти в Чечено-Ингушетии. В ответ на обострение ситуации в Чечне съезд депутатов Ингушетии всех уровней объявил о разделении Чечено-Ингушетии и образовании Ингушской республики в составе РСФСР (однако границы между Чечней и Ингушетией определены тогда не были). Это решение вызвало протест части Временного высшего совета. Реакцией ОКЧН стал его роспуск. В конце октября ОКЧН провел выборы президента и парламента Чеченской республики, легитимность которых в отсутствие какого-либо демократического контроля при низкой явке избирателей была крайне сомнительна. Президентом стал Джохар Дудаев.

ОКЧН приступил к формированию вооруженных отрядов. Гневные резолюции Верховного Совета РСФСР и указы Ельцина с требованием немедленного разоружения не возымели действия. Более того, в Чечне была объявлена всеобщая мобилизация. «Национальная гвардия» блокировала части Советской армии и внутренних войск. Московское руководство приняло решение быстро вывести личный состав, оставив сепаратистам практически все вооружение, включая бронетехнику, системы залпового огня и авиацию.

Первым же указом Дудаев провозгласил независимость Чеченской республики. Москва выборов не признала, и пророссийские деятели готовились провести в конце ноября 1991 г. альтернативное голосование. Ему, однако, помешали сами же центральные власти, объявив в Чечне чрезвычайное положение. Начав было подготовку военной операции против Дудаева, они не решились в то смутное время применить силу. Эта попытка только способствовала укреплению популярности Дудаева среди чеченцев.

В 1992 г. Дудаев, с одной стороны, клялся в преданности идее Советского государства и стремлении Чечни войти в СНГ, с другой – делал резкие антироссийские заявления. Москва не оспаривала более полномочия Дудаева и не предпринимала никаких реальных мер против сепаратистов. Вялотекущие переговоры не давали результатов: Дудаев выдвигал требование признать независимость Чечни, Россия его отклоняла. Он возлагал большие надежды на личную встречу с Борисом Ельциным, но российский Президент отказывался его принять до признания Дудаевым Чечни субъектом РФ. Московские «верхи» гораздо больше волновало урегулирование отношений с Татарстаном и другими регионами, обострявшийся конфликт между Президентом и Верховным Советом. Тем не менее, в ноябре 1992 г. «силовики» предложили двинуть участвовавшие в разъединении участников осетино-ингушского конфликта части Российской армии против чеченских сепаратистов, однако война с ними была тогда предотвращена исполняющим обязанности председателя правительства Егором Гайдаром.

Московский криминальный бизнес эпохи «первоначального накопления капитала» и коррумпированные чиновники быстро наладили связи с руководством сепаратистов и научились использовать неопределенность юридического статуса Чечни в своих интересах. До начала 1994 г. на нефтеперерабатывающие заводы Грозного продолжала поступать нефть из Сибири и Ставропольского края. В масштабах России добыча нефти в Чечне (к началу 1990-х гг. – около 3 млн тонн в год) не имела большого значения: нефтепромыслы республики хотя и давали сырье высокого качества, но далеко не обеспечивали даже потребностей расположенных в Грозном нефтеперерабатывающих заводов. Чеченские вооруженные структуры безнаказанно расхищали и продукт, производимый нефтеперерабатывающими заводами, и нефть, добывавшуюся в самой Чечне. Нефтепродукты экспортировались через черноморские порты как офшорная собственность без всяких налогов. Бандитские формирования грабили российские поезда, следовавшие по магистрали Москва – Ростов – Махачкала – Баку, и вскоре сообщение было прервано. По тем же причинам перестал работать нефтепровод Баку – Новороссийск.

Дудаевское руководство и не думало расплачиваться за поступавшую из России электроэнергию, а средствами из государственного бюджета на выплату пенсий распоряжалось по своему усмотрению. Широкую известность получили аферы с чеченскими авизо, с помощью которых были расхищены сотни миллионов долларов (несуществующие средства переводились в российские банки и обналичивались). Через российское воздушное пространство сепаратисты беспрепятственно поддерживали сообщение с зарубежными странами, и Грозненский аэропорт превратился в крупнейший центр контрабанды, в том числе оружия и наркотиков. Через Чечню в Россию ввозились фальшивые доллары и советские рубли, выведенные из обращения в бывших союзных республиках. В Чечне скрывались террористы, уголовные преступники и аферисты. Все более крупным бизнесом становилось похищение людей и работорговля. Многие из этих преступлений были бы невозможны без соучастия высоких московских чиновников, которые были заинтересованы в сохранении Чечни как «черной дыры» вне контроля государственных структур.

Свидетельство очевидца

«Почувствовав возможность наживы, полукриминальные и криминальные авторитеты стали стекаться в Чечню. При этом каждый объявлял себя «спасителем», заявляя, что он вложил средства в предшествующие события. Назывались огромные суммы. Ничем эти заявления не подтверждались, но и никем не опровергались. С наглостью и вероломством, присущим такой категории лиц, они стали проникать в экономику Чечни, забирая под контроль «доходные места». Среди них с трудом можно было разыскать не судимого ранее за тяжкие преступления. Были здесь и известные в прошлом спортсмены – борцы, боксеры, штангисты и прочие. Каждый «авторитет» как подлинный хозяин разгуливал по правительственным зданиям в сопровождении охраны, вооруженной автоматами. Они создали с завидной быстротой «Кабинет предпринимателей», возглавляемый прибывшим из Москвы криминалитетом, и созданный кабинет стал претендовать на параллельное правительство». – У. Умалатов. Чечня глазами чеченца. М.: «Газета Известия», 2001. С. 66.

Кроме всего прочего, из тюрем и мест заключения дудаевский режим выпустил всех уголовников, которые, почувствовав его криминальную сущность, не думали никуда уезжать, а занялись грабежами, убийствами, изнасилованиями, пополняя ряды нарождавшихся бандитских групп. Более того, даже если бы они хотели куда-то уехать, то все равно бы не смогли, так как никаких документов при освобождении им не выдавали. Так, например, из Наурской колонии усиленного режима, где содержались особо опасные преступники со сроками заключения от 8 до 15 лет, только за один день в октябре 1991 г. было выпущено на свободу более 1000 человек. Всего, без документов и средств к проживанию, по Чечне разгуливало более 2000 особо опасных преступников.

В Чечне нарастало недовольство Дудаевым. В 1993 г. он распустил неугодный ему парламент. Его режим приобретал все более авторитарный характер, но постепенно терял контроль над республикой. Снова начались массовые митинги, а затем и партизанские действия, а в конце мая 1994 г. на Джохара Дудаева было совершено покушение, когда он ехал со строительства своего дома в селе Закан-Юрт в Грозный.

Свидетельство очевидца

«Создавшаяся криминогенная обстановка в республике расцвела пышным цветом и сделалась настолько неуправляемой, что вряд ли в ближайшей перспективе удалось бы ее обуздать, даже если бы Дудаев приложил все возможные усилия. Убийства, грабежи и насилия стали обыденным делом. Одни держали в страхе и грабили население, другие, получив солидные должности, запустили руки в карман государства и перекачивали деньги за рубеж, третьи с остервенением растаскивали национальные богатства. Чечня в то время, наверное, занимала первое место по криминогенной обстановке в России». – У. Умалатов. Чечня глазами чеченца. С. 70.

Большинство здравомыслящих людей, в том числе и чеченцев, стремилось покинуть республику. Подал в отставку с поста члена Комитета по оперативному управлению народным хозяйством Чеченской республики Б. Умалатов, сын которого – Умалат, относившийся с заметным пиететом к личности Дудаева, тем не менее, не мог не признать криминальной сущности сложившегося режима. Бежали из Чечни преподаватели вузов и школ, врачи и инженеры, в основном, бывшие по национальности русскими, армянами и евреями, что привело к колоссальному оскудению интеллектуального потенциала в Чечне. Джохар Дудаев публично делал заявления, что мальчики должны в школе учиться пять лет, а девочкам вообще образование не нужно, так как возрожденной республике Ичкерия требуются солдаты и женщины, которые будут рожать солдат. По оценке самого Дудаева, на май 1994 г. Чечню покинули самое меньшее 200 тысяч человек.

В Москве после разгона Верховного Совета РФ стали опасаться усиления незаконных вооруженных формирований и распространения антироссийских настроений на другие республики Северного Кавказа. В попытках противодействия чеченскому сепаратизму российские власти с 1993 г. создавали оппозицию Дудаеву, базировавшуюся в Надтеречном (правобережном) равнинном районе, ранее принадлежавшем Ставропольскому краю и не признававшем грозненского режима. С этой целью учредили Временный совет Чеченской республики, которому была придана роль законной администрации. Однако финансовая и военная помощь его руководителям, оказываемая из центра, превратила их в глазах чеченцев в московских марионеток. Сделанные Москвой в 1994 г. предложения заключить договор наподобие Татарстанского с Грозным не удовлетворили Дудаева.

В 1994 г. чеченские боевики начали захваты заложников в соседних регионах юга России. Москва обвинила Дудаева в поддержке терроризма. Представители либеральных кругов в администрации Ельцина склонялись к оказанию мощного политического и экономического давления на режим Дудаева, тогда как руководители «силовых» ведомств выступали за военную акцию.

27 сентября 1994 г. войска Дудаева атаковали штаб оппозиции, расположенный в селе Знаменском Надтеречного района. Внезапно чеченские войска стала бомбить авиация «без опознавательных знаков», причем Кремль отвергал принадлежность этих самолетов России. 15 октября танки в сопровождении отрядов оппозиции вошли в Грозный, не встретив сопротивления. Возглавляли оппозицию Дудаеву Умар Автурханов и Бислан Гантамиров. Общее руководство операцией осуществлял Руслан Лабазанов. Однако данная акция провалилась. Тогда Автурханов обратился к Ельцину, Черномырдину, министру обороны Грачеву и министру внутренних дел Ерину с просьбой о вводе войск.

26 ноября 1994 г. силы Временного совета предприняли со скандалом провалившийся новый штурм Грозного. Причина неудачи была предельно проста: как только танки вошли в город, прикрывавшие их бойцы бросились грабить квартиры жителей и магазины, а колонна бронетехники была расстреляна дудаевскими гранатометчиками. Выяснилось, что экипажи танков – российские военнослужащие. Эта плохо подготовленная операция способствовала укреплению среди чеченцев сильно пошатнувшегося авторитета Дудаева и их сплочению перед лицом военной угрозы.

Состоявшиеся в начале декабря переговоры между министром обороны РФ Павлом Грачевым и Дудаевым ничего изменить не смогли, так как принципиальное секретное решение о силовом решении конфликта было уже принято Ельциным и руководителями силовых ведомств вопреки рекомендациям большинства советников. Убеждая Президента в целесообразности ввода войск, Павел Грачев говорил, что «в Грозном одному десантному батальону на 2 часа работы», а министр по национальным вопросам Николай Егоров добавлял, что «чеченцы будут посыпать нашим солдатам дорогу мукой».

На рассвете 11 декабря 1994 г. сводный отряд российских войск начал движение в глубь чеченской территории, но уже к середине дня поступили известия, что на территории Ингушетии толпа, возглавляемая ингушскими милиционерами, сожгла 10 автомобилей, а 6 перевернула. Одна из колонн была обстреляна из автоматического оружия, причем погиб рядовой Виталий Масленников, ставший одной из первых жертв новой войны. Были потери и со стороны мирных ингушских жителей, вставших живым щитом на пути движущихся колонн бронетехники. Так погиб известный в Ингушетии хирург Тамерлан Горчханов. Президент Ингушской республики Руслан Аушев выступил с заявлением протеста против ввода войск.

Свидетельство очевидца

Непосредственный участник событий – генерал Геннадий Трошев, анализируя начало этой войны, писал: «Любые войны начинают и заканчивают политики. Можно ли считать принятое в декабре 94-го политическое решение о вводе войск авантюрой? В какой-то мере – да. Начиная с 1991 г., когда Д. Дудаев пришел к власти, в республике царили хаос и произвол. А после того, как Чечню покинули части Российской армии, оставив огромное количество боевой техники, склады боеприпасов, стало ясно, что новый чеченский правитель рано или поздно воспользуется этим арсеналом. И действительно, генерал сразу же стал создавать свои вооруженные силы, исподволь готовиться к войне. А в Москве политики делали вид, что ничего особенного не происходит. Уже к началу первой чеченской кампании Дудаев располагал значительной боевой силой: две бригады, семь отдельных полков, три отдельных батальона. Личного состава – около 5–7 тысяч, а с доукомплектованием в короткие сроки (5–7 суток) – 15–20 тысяч человек. Солидно выглядело и техническое боевое оснащение: танков – 42, БТР, БМП – 66, орудий и минометов – 123; средств ПВО – 40; почти 42 тысячи единиц стрелкового оружия. Кроме того, в населенных пунктах были созданы «отряды самообороны» общей численностью до 30 тысяч человек. Фактически целая армия, хорошо укомплектованная и вооруженная». – Г. Трошев. Моя война. Чеченский дневник окопного генерала. М.: Вагриус, 2002. С. 10–11.

С 22-го начались обстрелы Грозного. Большинство мирных жителей, в том числе и русских, не успело покинуть город. К 30 декабря были созданы группировки войск направлений: «Север» (командующий генерал-майор К. Пуликовский), «Северо-восток» (генерал-лейтенант Л. Рохлин), «Запад» (генерал-майор В. Петрук), «Восток» (генерал-майор Н. Стаськов). Операция по штурму города была проработана наспех: ей даже не успели придумать название. Штурм Грозного начался в новогоднюю ночь и был крайне плохо подготовлен: авиационная подготовка не проведена из-за нелетной погоды, действия частей недостаточно координированы, личный состав не обучен тактике уличных боев, в которых бронетехника оказалась бесполезной. У офицеров не было даже крупномасштабных карт города. Несмотря на большое преимущество российских войск в живой силе и технике, из-за плохо согласованных действий штурмующих группировок активные бои на начальном этапе в черте города вело с российской стороны не более 5 тысяч человек, тогда как у боевиков было более 10 тысяч бойцов. Ответственность за бездарное планирование операции полностью лежала на ее главном организаторе – министре обороны генерале Грачеве. Многие опытные военачальники, в частности, Борис Громов, подчиненным которого в годы войны в Афганистане был Павел Грачев, предупреждали о неподготовленности операции. Генерал Громов отказался ее возглавить и подал в отставку с должности заместителя министра обороны. В средствах массовой информации стали появляться сведения о том, что в Грозном были полностью уничтожены целые воинские части, однако это не соответствовало истине. Потери были, конечно, неоправданно велики, но до полного уничтожения целых бригад или полков все-таки не доходило.